– Я вообще не смотрю в твою сторону, – спокойно возразила Зарид. На самом же деле она не сводила с него взгляда и даже не мигала при этом.
      Он передернул плечами.
      – Да, пора идти. Спать ужасно хочется. – Он подавил зевок, потом наклонился к Зарид и запечатлел на ее лбу целомудренный поцелуй. – Мамино платье прекрасно смотрится на тебе. Осмелюсь даже заметить, что ей оно шло меньше. Теперь, с твоего позволения, я окончательно ухожу.
      Тирль направился к двери. Зарид провожала его взглядом. Он выпил ведьмино зелье, и ровным счетом ничего не произошло! Завтра, подумала она, надо будет снова сходить к старухе и потребовать назад свои деньги. Не в правилах Зарид швырять их на ветер.
      И тут ладонь Тирля замерла на ручке двери. Несколько секунд он стоял совершенно неподвижно. Потом медленно, очень медленно начал оборачиваться к ней. Он смотрел на нее расширившимися глазами, как бы пребывая в состоянии шока. Его взгляд скользнул по ее лицу, задержался на губах, потом охватил всю, с головы до ног, и, наконец, остановился на груди, едва прикрытой платьем.
      Инстинктивно Зарид прикрыла грудь руками и поспешно отступила назад. Тирль двинулся прямо на нее, пожирая глазами в которых горел огонь неистового желания.
      Сердце Зарид учащенно заколотилось. Вот как она всегда мечтала, чтобы он смотрел на нее. Вот зачем она купила любовное снадобье. Но в глубине души зашевелился страх. Тирль всегда был таким добрым и внимательным, но что если под действием напитка он превратится в свирепое чудовище?
      Шаг за шагом она отступала под его натиском, пока не уперлась в кровать. Он надвигался на нее медленно, как хищник, подкрадывающийся к своей жертве и уверенный в том, что жертва загнана в угол и никуда от него не денется.
      – Я… Я думаю, что..
      Зарид забыла, что хотела сказать, потому что он подошел к ней вплотную и сжал ладонями ее лицо.
      – Ты сегодня чудо как хороша, – прошептал он. – Я никогда не встречал женщины, более прекрасной и более желанной для меня, чем ты. Ни одна женщина ни при французском, ни при итальянском дворе не сможет соперничать с тобой. Ты соблазнительнее их всех вместе взятых.
      Зарид опустила ресницы. Именно эти слова она так жаждала от него услышать. Именно ради этого воспользовалась услугами ведьмы.
      Очень нежно Тирль поцеловал ее в губы, и она почувствовала, что у нее подгибаются колени. Он положил руки на ее талию и осторожно уложил ее на постель поверх одеяла. Сам растянулся на кровати рядом с ней и начал покрывать поцелуями ее лицо и шею, спускаясь постепенно все ниже и ниже, к груди, возвышавшейся над вырезом платья. Зарид прикрыла глаза, отдаваясь во власть необыкновенных ощущений. Потом она подняла веки. Лица Тирля она не видела, зато видела его волосы. Такие темные и густые. Она запустила в них пальцы.
      Он приподнялся на локте и посмотрел на нее, а его рука в это время медленно поглаживала ее округлую грудь.
      – Я не в силах совладать с собой. Я как будто в плену у какой-то неведомой силы. Если я не овладею тобой, то, наверное, умру на месте.
      Он перевернул ее на живот и принялся расшнуровывать платье. Потом его пальцы скользнули внутрь, словно жаля ее кожу через тонкую льняную сорочку. Зарид закрыла глаза, замирая от нахлынувших на нее ощущений. Как же долго она этого ждала. И все было бы хорошо, если бы не то обстоятельство, что ей пришлось прибегнуть к чародейству, чтобы заставить его желать ее.
      С легкостью и со знанием дела, которого, по мнению Зарид, могло быть и поменьше, он освободил ее от платья А на то, чтобы стянуть с нее сорочку, ему понадобилась доля секунды.
      Теперь на ней были только чулки, подвязанные у колен изящными ленточками. Несколько минут Тирль лежал рядом, потом сел и так долго смотрел на нее, что Зарид даже забеспокоилась.
      – Я не нравлюсь тебе?
      – Ты – удивительная женщина, такой мне еще встречать не приходилось, – прошептал Тирль; и при этом ничуть не покривил душой. За свою жизнь он повидал много обнаженных женщин, но все они, за исключением нескольких деревенских барышень, были не слишком разборчивы в своих связях и вели при этом праздный образ жизни. Но жизнь Зарид беспечной никак нельзя назвать. Она научилась владеть клинком практически одновременно с тем, как научилась ходить А скакать верхом ее приучили еще до того, как она сделала первый шаг. Благодаря всему этому ее тело стало крепким и мускулистым. На нем не было ни капли жира, единственным исключением была пышная, хорошо развитая грудь.
      У Зарид было очень мало опыта общения с мужчинами, поэтому ей не достало проницательности, чтобы догадаться, что взгляд, которым он пожирает ее, полон вожделения. Она попыталась вырваться, но Тирль удержал ее и вернул обратно.
      Он смотрел на нее так, как кто-нибудь другой, возможно, разглядывал бы какого-то диковинного зверя. И пока он смотрел, пламя в его сердце и в его теле разгоралось все сильнее и сильнее.
      – Зарид, – прошептал он. Потом он лег на нее сверху и начал целовать ее с такой страстью, что даже для него самого сила этого чувства стала небольшой неожиданностью.
      Зарид тоже было не занимать энтузиазма, и ее ответные поцелуи были не менее пылкими. Не отрываясь от ее губ ни на секунду, Тирль избавился от собственной, ставшей теперь большой помехой, одежды. Зная его как человека, чей костюм всегда отличался большим вкусом и изысканностью и который вообще немалое значение придавал своему внешнему виду, Зарид едва не расхохоталась, услышав треск распоротых в спешке по швам предметов туалета. Теперь состояние одежды заботило Тирля меньше всего.
      Его губы скользнули ниже и захватили в плен ее грудь. Зарид замерла от восхищения, а затем ощутила, что желание переполняет ее. Это было еще приятнее, чем она представляла себе. Она выгнулась дугой, чтобы сделать свое тело еще доступнее ласкам.
      – Ты просто изумительная женщина. Если бы я знал раньше, какое богатство скрывается под всеми этими блестящими тряпками, я бы не стал так долго ждать удобного случая, чтобы сорвать их с тебя, – сказал Тирль" и его губы опустились еще ниже, к ее животу.
      Но именно эти слова заставили Зарид открыть глаза. Он и сейчас даже не подумал бы что-нибудь с нее снимать, не будь рассудок одурманен колдовским зельем. Это любовный напиток так распалил его. Нет, не этого Зарид хотела.
      Она рванулась из его рук.
      – Пусти меня! Пусти немедленно!
      На Тирля ее вопли и брыкания не возымели никакого действия. Он все продолжал целовать ее бедра, спускаясь все ниже к коленям. Тогда ноги Зарид взметнулись в воздухе и Тирль получил самый увесистый пинок, который только мог себе вообразить.
      Совершенно сбитый с толку, Тирль смотрел на нее, тут же отскочившую в дальний угол кровати.
      – Я сделал тебе больно?
      – Ты не хочешь меня.
      Слишком возбужденный, чтобы вникнуть в смысл слов, Тирль не мог оторвать взгляда от ее тела: эти ноги, этот живот, под которым перекатывались мускулы. Она одновременно была похожа и на женщину, и на великолепную скаковую лошадь. Он попытался пододвинуться к ней.
      Зарид уклонилась от его объятий.
      – На самом деле ты ничего ко мне не чувствуешь. Сейчас ты просто находишься под чарами ведьмы.
      – Именно так, – сказал он, пожирая ее глазами. У него даже ладони начали зудеть от желания прикоснуться к ней. Еще немножко – и он совершенно потеряет контроль над собой. Все эмоции, которые ему так долго приходилось обуздывать, бушевали теперь с неистовой силой. Теперь он чувствовал себя диким зверем.
      Когда Тирль снова потянулся к Зарид, она спрыгнула с кровати и отбежала подальше.
      – Ты не хочешь меня. И никогда не хотел. Все это обман. Убирайся к своей леди Катрин.
      Теперь она была скрыта от него за занавесками кровати, и, поскольку ее тело уже не мелькало перед ним, сознание начало проясняться настолько, чтобы до него дошел смысл сказанного Зарид.
      – Я не хочу тебя?. – Он протянул к ней руки. – Да я просто сгораю от нетерпения доказать, как сильно тебя хочу.
      – Нет! – Она отшатнулась от него, потом схватила с диванчика подушку и попыталась прикрыть ею свою наготу. Но за ней нельзя было спрятать ни стройных длинных ног, ни округлой груди.
      Тирль неплохо разбирался в женщинах и в их психологии, поэтому знал, какие слова обычно срабатывают в подобных случаях, давая мужчине возможность добиться того, чего он хочет.
      – Я должен сказать, что люблю тебя? – спросил Тирль. – Или ты хочешь, чтобы я сложил целую поэму о твоей красоте? – В подобных ситуациях годилось все что угодно, лишь бы только заманить даму в постель. Он понизил голос. – А может, ты вынуждаешь меня пообещать отдать все мои владения твоим братьям?
      Эти слова привели Зарид в состояние глубокой подавленности. Она присела на диванчик. Это зелье действительно волшебное, если он готов согласиться даже на это.
      – Я поступила очень гадко, – сказала она. Тирль примостился на краешке кровати.
      – Если дело в другом мужчине, я прикончу его. Никто не смеет посягать на то, что принадлежит мне.
      – Да прекратишь ты наконец молоть чепуху? – Зарид уже почти срывалась на крик. – Разве ты не в состоянии понять, что все посулы вырываются у тебя против воли? Ты просто потерял голову из-за этой ведьминой отравы.
      И опять Тирль потерял нить рассуждений, сосредоточившись полностью на ее теле.
      – Ты – настоящая ведьма, – пробормотал он, слез с постели и направился к Зарид.
      Зарид соскочила с дивана и отбежала в дальний угол комнаты. На полу бесформенной кучей валялась одежда, а сверху – его прекрасный стальной кинжал, в рукоятку которого были вправлены драгоценные камни. Она схватила его и встала в оборонительную позицию.
      – Не приближайся ко мне.
      «Ничего себе положеньице, – подумал Тирль, – любому мужчине впору разрыдаться». Волна рыжих волос рассыпалась по ее спине и плечам. И кинжал странным образом гармонировал с ее красотой.
      – Зарид, я дам тебе все, что бы ты ни попросила. Чего тебе хочется? Драгоценностей? Поместий? Чего?
      Зарид смотрела на него. Он стоял перед ней в чем мать родила и в таком виде выглядел еще лучше, чем в полном облачении. Ей хотелось только одного – чтобы он обнимал, целовал, ласкал ее, но чтобы для этого не нужно было никаких чар. Она швырнула кинжал обратно на кучу одежды. Даже тогда, когда его сознание было одурманено, он оставался добрым и великодушным человеком. Он позволит ей прекратить эту нечестную игру, в которую она их обоих втянула.
      Но нет, она совершила гнусный поступок, посетив ведьму, но так мучить Тирля еще более бесчеловечно. Может, ей удастся загладить хоть какую-то часть вины перед ним и немного успокоить свою совесть, если она даст ему возможность избавиться от этого дьявольского наваждения. Зарид обошла его, стараясь к нему не прикасаться, нырнула в постель и улеглась, будто бревно, – руки по швам, ноги сдвинуты, глаза устремлены в потолок.
      – Я в полном твоем распоряжении, – сказала она. Тирль даже помыслить не мог, что есть на свете сила, способная погасить его страсть, тем не менее сейчас с ним произошло именно это. Некоторых мужчин возбуждают холодные женщины, но к их числу он не принадлежал. Тирль подошел к кровати.
      – Ты даже ангела можешь вывести из себя. Тебя так сильно ко мне тянет, что ты готова отравить меня каким-то мерзким ведьминым пойлом, только бы залучить в постель, а едва только я касаюсь твоего тела, кидаешься на меня с ножом. Все это выше моего понимания. – Он беспомощно развел руками. – Кто бы поведал мне о тайнах женской души. Или это только моя собственная жена обладает такой загадочной натурой?
      Зарид повернула голову в его сторону.
      – Ты знаешь о зелье?
      Он поморщился, потом пошарил в ворохе одежды и достал оттуда маленький мешочек, который бросил на кровать.
      – Вот он, твой любовный напиток.
      Зарид перевернулась на бок и схватила мешочек.
      – Я высыпала снадобье в эль. Это не может быть им.
      – Я вовсе не собирался глотать эту дрянь. Исходя из некоторых моих познаний в этой области, в состав чертовой приправы входят толченые лягушачьи глаза, а то и что-нибудь похуже.
      Зарид развязала мешочек, заглянула внутрь, а потом втянула носом воздух. Содержимое издавало именно то отвратительное зловоние, от которого ее обоняние уже пострадало настолько сильно, что она не в состоянии была этот запах с чем-то перепутать. Да она могла различить его среди сотен других. Зарид подняла глаза на Тирля.
      – Если здесь находится именно то, за что я заплатила ведьме, то что же было подмешано в твое питье?
      – Похоже на мяту. Я не затруднял себя долгим выбором подходящего компонента. В любом случае, это гораздо приятнее на вкус, чем та гадость, которой ты собиралась меня угостить.
      Зарид стиснула мешочек в кулаке.
      – Если ты не пил этого, что же вызвало эту.., эту странную вспышку страсти?
      Тирль не знал, плакать ему или смеяться. Он присел на краешек постели и заговорил, тщательно подбирая каждое слово.
      – Я не знаю, почему тебе взбрело в голову, что я равнодушен к тебе, в то время как я сгорал от желания с той самой минуты, как впервые тебя увидел. Почему еще, по-твоему, я стал послушным лакеем твоего брата? Думаешь, бродить по колено в грязи, таская за ним тяжеленное копье – такое уж приятное занятие? Думаешь, я был оруженосцем Сиверна и общим мальчиком на побегушках потому, что нуждался в чьем-нибудь еще обществе, кроме твоего? Может, – я испытывал массу удовольствия от этой службы, потому что как сыр в масле катался или потому что ты осыпала меня особыми милостями? Да ты за все время турнира мне слова доброго не сказала.
      Она села, не замечая, с каким выражением смотрит на нее Тирль.
      – Но я думала, что не нравлюсь тебе. Я полагала, что ты хочешь.., хочешь…
      – Наложить лапу на имущество Перегринов? – Он наклонился к ней, едва не касаясь ее носом. – Нет, единственной моей целью было наложить лапу на тело одной девушки из рода Перегринов.
      Зарид захлопала ресницами.
      – Правда? Разве ты не считал, что я похожа на мальчишку?
      Взгляд мужчины скользнул по ее безупречному телу, потом остановился на лице.
      – Я единственный человек, который с самого начала знал, что никакой ты не мальчик.
      Зарид посмотрела на мешочек, который держала в руке.
      – Но если ты не находился под действием любовного напитка, почему ты так вел себя? – Она подняла голову. – И почему ты сам, по собственной воле, не пришел ко мне раньше?
      Он едва удержался, чтобы не сорваться на крик.
      – Разве ты не догадалась, что я поставил своей целью покорить твое сердце, ухаживая за тобой по всем правилам?
      – Ухаживая за мной?
      – Ну да. Проведя некоторое время в обществе твоего брата, я вполне осознал, что ритуал ухаживания в понимании Перегринов заключается в том, чтобы шлепнуть женщину по заду и усадить себе,на колени.
      Но в других семьях с девушками принято обращаться гораздо более деликатно.
      – Но как же расторжение брака? Как же письмо, к королю?
      Он слегка улыбнулся.
      – Какое письмо? Какое расторжение?
      – То, которое… – Тут она тоже расплылась в улыбке. – Так ты не посылал прошения? И как же тебя после этого называть?
      – Я решил немного потянуть время, потому что нутром чуял, что, пожив некоторое время вдали от своих братьев, ты вполне можешь перевоспитаться и перестать видеть во мне чудовище. – Он взял ее руку и поцеловал. – Я хотел тебя с тех самых пор, как увидел твое сражение с моими людьми. И я был очень тронут, когда ты вернулась обратно посмотреть, жив ли я, несмотря на то, что я Говард, а в тебе уже изначально заложена ненависть ко мне.
      Она не сводила с него глаз, а он целовал кончики ее пальцев.
      – Я боялась, что ты истечешь кровью и что это навлечет еще больше бед на мою семью. А на тебя самого мне было наплевать.
      Его взгляд, обращенный на нее, был затуманен страстью.
      – Но мне, кажется, удалось изменить положение вещей в свою пользу и заставить тебя проявлять обо мне чуточку больше заботы. – Он прижал ее маленькую ручку к своей щеке и начал надвигаться на нее. Зарид следила за его маневрами, откинувшись на подушки.
      – Ни одному Говарду не дождаться от дочери Перегринов стонов наслаждения.
      Он на секунду оторвался от ее ноги, которую в это время покрывал поцелуями, и поднял голову.
      – Да что ты знаешь о стонах наслаждения?
      – Я кое-что слышала об этом от любовниц моих братьев, но тебе не исторгнуть из моего горла ни единого звука. – Она смотрела на него с вызовом, а на губах у нее играла хитрая улыбка.
      – Да? – Он принял ее вызов. – Что ж, давай проверим.
      Он снова принялся целовать ее, уже не отвлекаясь ни на какие посторонние разговоры и провокационные выходки с ее стороны. Он ласкал ее до тех пор, пока не почувствовал, что больше не выдержит, потому что его страсть достигла апогея. Когда он входил в Зарид, то ожидал вскрика боли, но она даже не дрогнула.
      – Мне понравилось, – заявила она позже, когда Тирль отдыхал в ее объятиях. – Может, повторим? Только я бы предпочла, чтобы на этот раз это было подольше.
      Тирль" взглянул на нее, слегка приподняв одну бровь.
      – – Будет исполнено. Только всему свое время.
      – Ага, – глубокомысленно заметила Зарид. – Понимаю.
      Если бы он услышал эти слова от любой другой женщины, то, вероятно, поверил бы в то, что она действительно «понимает», но в отношении Зарид, исходя из ее жизненного опыта, он сильно в этом сомневался.
      – Что ты понимаешь?
      – То, что ты – вялый, мягкотелый Говард, а в моих жилах течет орлиная кровь. Интересно, когда у нас пойдут детишки, они будут такими же рохлями, как ты?
      В ответ на это он схватил ее и подмял под себя. – Посмотрим, сколько раз тебе придется умолять меня о пощаде, пока не минет эта ночь.

Глава 13