— А особенно-то и рассказывать нечего. Питман хотел знать, известно ли мне что-нибудь о Мстителе.

— А ты, конечно, ничего не знаешь. Только, как он целуется, подумала Джессика.

— Так знаешь или не знаешь? — настаивал Алекс.

— Абсолютно ничего, что могло бы помочь Питману изловить его. Извини, мне действительно пора домой, Элеонора наверняка беспокоится в порядке ли я.

— Элеонора уже все знает, я послал к ней Ната. Что ты все-таки знаешь о Мстителе? Сядь и спокойно подумай.

Джессика сняла чехол и села на маленький с розовым узором стул.

— Я не знаю, кто он и как с ним связаться. И понятия не имею откуда он взялся. — «Я не знаю ничего, — подумала Джессика, — кроме его рук на моем теле», но она не собиралась рассказывать об этом Алексу или кому-то еще.

— Ты видела его еще раз? — спросил тихим голосом Александр, и его обычно спокойные глаза внезапно начали буравить ее лицо.

— Я… Алекс, почему ты меня тоже допрашиваешь?

— Я уже говорил, что чувствую ответственность за тебя. И я не хочу, чтобы этот Мсти гель вокруг тебя крутился. Я ему не доверяю. Очень много бравады. Слишком опасно иметь дело с этим хвастуном.

— Это не так, — возразила Джессика, — по крайней мере, он пытается помогать. Все остальные мужчины в городе и пальцем не пошевелили, когда у Джосайи отобрали корабль.

— А я думал, ты считаешь Мстителя трусом, который боится выступить открыто и потому прячет свое лицо за маской.

— Его застрелят, если он выступит открыто. — Джессике хотелось изменить тему разговора. — Это что, портрет твоей матери?

Алекс, по-видимому, хотел еще о чем-то спросить Джессику, но вместо этого стал старательно обмахиваться веером. Потом поднялся.

— Это была комната моей матушки. Я хотел показать тебе кое-что. — Он подошел к большому расписному комоду, стоявшему у стены, и открыл его. Внутри комода, тщательно сложенные, лежали многочисленные платья.

— Это платья моей матушки. Они лежат и гниют здесь, никому не нужные. Я подумал, может, они пригодятся вам с Элеонорой.

Инстинктивно Джессика отшатнулась от Алекса.

— Милосердие добрых самаритян Таггертам? Если я приняла от тебя одно платье, это не значит, что я возьму эти. Мне не нужна твоя жалость, Александр Монтгомери. Ты всегда думал, что мы всего лишь грязь.

— Нет, Джесс, я никогда не…

— Что здесь происходит?

Они одновременно обернулись и увидели Марианну Монтгомери-Питман, стоявшую в дверях. Зрелище было внушительное. Характерные черты Монтгомери: высокий рост, богатырское сложение, — мужеподобность в женщине всегда вызывает сожаление. В Марианне было шесть футов роста. Широкие плечи, сильные руки, узкие бедра — любой мужчина позавидовал бы ей. Несмотря на ее геркулесову фигуру, характер Марианны являл собою нечто среднее между ревущим тайфуном и агуканьем новорожденного младенца. Никто никогда не знал, что сделает Марианна в следующую секунду — обрушится со всей силой или будет хныкать, уткнувшись вам в колени.

— Александр, я задала тебе вопрос. — Похоже, сегодня был день ураганной активности натуры Марианны, и Алекс струсил, зная характер сестры. Джесс выступила Вперед:

— Меня доставили сюда под конвоем для допроса к вашему… вашему мужу, а потом Александр был столь добр, что привел меня сюда показать эти красивые вещи вашей матери. Мы как раз уходили.

— Ox! — произнесла Марианна и, словно из нее выпустили воздух, тяжело и беспомощно рухнула на ближайший стул. — Мой муж! Я сама заварила всю эту кашу, но я и знать не знала, что он такой, когда выходила за него замуж. Я никогда не хотела, чтобы кто-нибудь пострадал из-за меня. Поэтому я послала за Адамом и Китом, но, кажется, они не получили моих писем. Я уверена, они бы приехали, если бы могли.

Джесс ласково коснулась ее плеча. Марианна заставляла ее чувствовать себя очень маленькой и легкой.

— Они будут здесь, когда смогут. Ну а пока у нас есть Мститель.

— Да, — сказала Марианна, — он помог, но Джон серьезно вознамерился прикончить его.

— Марианна, — воскликнула Джессика, — если ты услышишь хоть что-нибудь важное для Мстителя, расскажи мне. Может быть, я найду способ передать ему весточку. Может, у меня получится…

Алекс, о присутствии которого она почти забыла, схватил Джессику за локоть и почти насильно вытащил в коридор.

— Обещаю! — истово крикнула ей вдогонку Марианна. — Я обязательно расскажу тебе, Джесс.

— Во имя всех дураков и дурацких погремушек! — сказал Александр, когда они вышли из дома. — Ты отдаешь себе отчет в том, что она замужем за Питманом. Если она проговорится ему… Если Питман подумает, что ты можешь связаться с Мстителем… Ты можешь с ним связаться? Почему ты мне не сказала?

— Алекс, ты слишком сильно сжимаешь мою руку. Для слабака вроде вашей милости хватка у тебя железная. — Джессика потерла онемевшую руку. — Я думаю, Марианна ненавидит Питмана больше всех, и потом, я не очень уверена, что могу связаться с Мстителем. Но, вероятно, я снова его увижу. Пойдем к роднику, Алекс. У меня во рту пересохло.

Он опять схватил ее за руку, но на этот раз не с такой силой.

— Когда ты опять видела Мстителя?

— Прошлой ночью. Даже не знаю, почему я тебе об этом рассказываю.

— Что ему было надо?

— Это был чисто светский визит.

— Светский? — выдохнул Алекс, останавливаясь возле родника, дававшего начало чистому лесному ручью.

Джессика сложила ладони ковшиком и напилась, потом сняла туфли и опустила ноги в холодную воду.

— Да, светский. Алекс, а тебе не жарко во всем этом? Здесь никого нет, снимай свой парик. Я не упаду в обморок, если увижу бритую голову.

— Ты бы, конечно, предпочла лицезреть черные кудри Мстителя, не так ли?

Джессика подняла юбку до колен.

— Что это с тобой сегодня? Ты не с той ноги встал? Сначала заботишься обо мне, а потом кричишь.

— Опусти юбку! Может, в твоих глазах я не похож на мужчину, но тем не менее это так.

— Ага, — протянула с улыбкой Джессика, разглаживая складки юбки, — ты слишком долго пробыл и море. Надо тебя женить. Как насчет Салли Бледман? Она живет примерно в десяти милях к югу от…

— Я знаю, где живет Салли Бледман. Если ты закончила свои омовения, я провожу тебя домой. По крайней мере, буду какое-то время спокоен, что ты не влипла в очередную неприятность.

Джессика поднялась и пошла рядом с Алексом, поражаясь его мягкой, совершенно бесшумной, кошачьей поступи. Когда они вышли на дорогу, то почти натолкнулись на Итана Ледбеттера с пятидесятифунтовыми мешками зерна на каждом плече. Ее сердце забилось чаще. Может быть, это он Мститель? Может быть, в объятиях этого мужчины она была минувшей ночью?

— Подожди, — попросила она Алекса, приглаживая волосы и поправляя косынку. Это была та самая косынка, которую так хотел сорвать с ее плеч Мститель, подумала она, и руки ее дрогнули.

— Доброе утро, — поприветствовала она Итана. Он замедлил шаг, улыбнулся ей, явно удивленный столь неожиданным проявлением внимания со стороны Джессики, и едва не уронил один из мешков.

— Доброе утро, госпожа Джессика. — Итана повело в сторону, он попятился, пока не уперся в ближайший камень и почти упал на него. Итан продолжал смотреть вслед Джессике, пока она не скрылась из вида.

Алекс опять вцепился ей в локоть:

— Ох уж эти твои штучки. Запрятать бы тебя куда-нибудь подальше и запереть.

— А кто ты такой, отец мой что ли? — отрезала Джессика.

— Отец? Отец! — прошипел Алекс и с силой оттолкнул руку Джессики так, что она чуть не потеряла равновесие. — Ступай себе домой восвояси, и если попадешь в беду, пускай твой Мститель тебя выручает.

— Так я и сделаю, — крикнула Джессика в спину удалявшегося Алекса. — Слышишь, я так и сделаю.

— Джессика, — в четвертый раз обратилась к сестре Элеонора, — ты меня вообще не слушаешь?

— Она прислушивается к тому, что происходит снаружи, — заметил Натаниел.

Это вывело Джессику из летаргии. Она повернулась и грозно посмотрела на Натаниела, но он проигнорировал ее сердитый взгляд.

— Что это означает, Джессика? Последние два дня ты странно себя ведешь. Такое впечатление, что ты где-то витаешь.

— Я просто пытаюсь закончить с этой бухгалтерией и держаться подальше от неприятностей. Как раз то самое, чего от меня ждут. — Она посмотрела на Натаниела, который ответил ей взрослым проницательным взглядом, словно знал, что у нее на уме.

В течение двух последних дней она не покидала бухточку, где стоял дом Таггертов. Ее заключение было добровольным. С того дня, как Питман допросил ее, Джессика постоянно ощущала присутствие Мстителя где-то поблизости. По ночам, лежа в постели, она знала — он близко. Она даже слышала тихий свист снаружи и чувствовала — это он, но не выходила из дома.

Элеонора рассказала Джессике, что пересуды про Мстителя начали затихать. Люди решили, что Питман сумел достаточно напугать его, и Мститель вернулся туда, откуда пришел. Элеонора сказала также, что горожане начали думать будто Мститель моряк и его корабль ушел из Уорбрукской гавани. Джессика выслушала рассказ сестры без замечаний. Она слишком хорошо знала, что Мститель все еще в Уорбруке. Она не хотела признаваться себе в том, что нравится Мстителю, и поэтому не отвечала на призывы и игнорировала его присутствие в лесу, начинавшемся прямо позади их дома. Джессика выходила только вместе с братьями и сестрами, надеясь, что Мститель не станет показываться перед детьми. Каким чудом Натаниел умудрился понять, что снаружи ее ждет Мститель, Джессика не звала. Но она уже давно оставила попытки раскусить Ната.

— Джессика, сделай одолжение, выкинь этот мусор, — попросила Элеонора. — Думаю, тебе не повредит подышать свежим воздухом.

Джессика посмотрела в окно их маленького дома и увидела темное, усеянное звездами небо.

— Нет, спасибо. Пусть это сделает кто-нибудь из младших.

— Я хочу писать, но боюсь темноты, — сказала Сара.

— Джесс, выйди с ней, — Элеонора одарила сестру угрожающим взглядом. — Что же это в самом деле с тобой происходит?

— Ничего. Пойдем, Сара, — проворчала Джессика. — Кому-нибудь еще надо?

Никто не откликнулся. Остальные дети заинтересованно следили за Натом, который что-то рисовал на золе очага, так что Джессика взяла маленькую Сару за руку и вывела наружу. Казалось, ребенку потребовалась вечность, чтобы сделать свои дела, и Джесс стала нервно оглядываться вокруг. Но не было заметно никаких признаков того, что человек в маске прячется за одним из деревьев.

К тому моменту, когда они возвращались обратно к дому, настроение ее поднялось и Джесс почувствовала на сердце облегчение. Конечно, если бы она увидела Мстителя, ей пришлось бы прогнать его. Она не поддастся его чарам, а будет сильной и рассудительной и прикажет Мстителю держаться от нее подальше. Даже походка Джессики изменилась, когда она приняла это решение. Они уже были у самого порога. Сара вошла в дом, но едва Джесс взялась за ручку двери, что-то, нет, кто-то схватил ее. Не было никаких сомнений, кто именно.

— Джессика, закрой дверь. Холодно, ты выстудишь дом, — услышала она голос Элеоноры.

Джесс попыталась выдернуть руку, но Мститель крепко держал ее. Затем он начал — о святые небеса! — целовать ладонь и запястье Джессики.

— Джессика! Что опять с тобой такое? — спросила Элеонора с заметным раздражением.

Мститель покусывал кончики пальцев Джесс.

— Я подумала… я, пожалуй, вынесу мусор. Дай мне его сюда, пожалуйста. — Колени Элеоноры были завалены лоскутами на заплатки для одежды детей, и она с удивлением посмотрела на Джессику. Внезапно Натаниел вскочил и подбежал к Джессике с ведром, полным мусора. Но когда он попытался выглянуть за дверь, Джессика изловчилась прикрыть ее спиной.

В следующий момент Мститель одним движением выдернул ее наружу, захлопнув дверь. Ведро с шумом опрокинулось, когда он привлек ее к себе в поцелуе. Было похоже на то, что он умирал от голода, что сама его жизнь зависела от этого поцелуя. Забыв о своих решительных намерениях, Джессика отвечала ему не менее страстно.

— Уходи, — прошептала она, задыхаясь, когда наконец они оторвались друг от друга, он приложил палец к ее губам, призывая к молчанию, кивнув в сторону дома. Потом Мститель крепко сжал ее руку, и они побежали вверх по склону холма. Когда они наконец остановились, Джессика совершенно запыхалась. Но Мститель немедленно принялся целовать ее шею и плечи, расстегнув ворот платья.

— Я скучал по тебе, Джессика, — Прошептал он. — Уже которую ночь я зову тебя, а ты все не приходишь. Почему?

Она попыталась оттолкнуть его, но силы оставили ее.

— Я не хочу тебя видеть. Я жалею, что вообще встретила тебя. Все в городе думают, ты уехал. Почему бы тебе не перебраться куда-нибудь еще? Ты помог Джосайе, теперь уезжай.

— Ты хочешь, чтобы я уехал? Ты действительно хочешь, чтобы я уехал?

— Да, хочу. Из-за тебя моя жизнь превратилась в сплошное несчастье. Сначала ты бросаешь меня в грязную воду, потом целуешь, затем меня арестовывают и допрашивают. О, Итан, пожалуйста, уезжай. Он перестал целовать ее.

— Итан?

— Я не хотела говорить этого. Нет, не хотела, — прошептала Джессика, — не говори мне, права я или нет. Я не хочу знать, кто ты. Я не знаю, почему ты выбрал меня. — Она подняла глаза на Мстителя. — Или ты выбрал не только меня? Сколько других женщин ты тайно навещаешь по ночам и выманиваешь из домов свистом, когда они пытаются заснуть?

— Значит, ты все-таки слышала меня. Что касается других женщин, у меня просто нет времени ухаживать за кем-то еще. Ты — все, что я могу и хочу себе позволить. Конечно, с твоими собственными привязанностями дело обстоит не столь ясно. Ты сохнешь но Итану Ледбеттеру, полжизни проводишь с Александром Монтгомери и вдобавок подаешь надежду этому старому хрычу Клаймеру.

Она оттолкнула его:

— Кто дал тебе право так говорить со мной про других мужчин? Эбигейль Уэнтворт сказала, что ты лазил в окно ее спальни.

— Кто тебе это рассказал?

— Ага! Ты это не отрицаешь! Мститель привлек Джессику к себе, но она вся сжалась и отворачивала от него лицо.

— Джесси, Эбигейль — врунья. То, что она пялится на меня из-за деревьев, ни о чем не говорит. У нее нет никаких оснований. Если бы Эбигейль меньше трепала языком, разговоры обо мне давно бы уже утихли. А так из-за этой дуры моя жизнь в опасности.

Джесс помягчела и расслабилась. Когда Мститель вновь поцеловал ее волосы и тесно прижал к себе, она обняла его.

— Пожалуйста, оставь Уорбрук. Питман и его солдаты схватят тебя рано или поздно. Твой единственный шанс — уехать отсюда немедленно..

— Я не могу. Я должен сделать одно дело.

— Дело? — Она крепче прижалась к нему. — Еще один налет? Ты не должен, ты не можешь.

— Эх, Джессика, для меня много значит, что ты не хочешь видеть меня схваченным. Интересно, будешь ли ты горевать, если меня повесят?

— Почему я должна горевать? — ответила она сердито. — Что ты для меня? Я не знаю, кто ты. Я никогда толком не говорила с тобой. Ты ничего не сделал, кроме…

Он взял ее за подбородок и заставил смотреть себе в лицо.

— Я не сделал ничего, кроме как полюбил тебя. Ни один другой мужчина не смог достучаться до сердца госпожи Джессики. Они думают, тебе никто не нужен, но я знаю лучше. Просто тебе нужен мужчина такой же сильный, как ты сама.

— Я ненавижу тебя, — притворно-сердито пробормотала Джессика, уткнувшись лицом в затянутое шелком плечо Мстителя.

— Да, вижу, что ненавидишь. А теперь поцелуй меня, потому что я должен идти.

Она припала к его губам в долгом поцелуе.

— Побудь завтра дома или отправляйся ловить рыбу. Надеюсь, я увижу тебя завтра ночью.

— Надеешься? О чем ты?

— Ш-ш-ш, — прошептал Мститель, закрывая ее губы нежным поцелуем. — Элеонора может оказаться здесь в любой момент. — Он вновь поцеловал Джессику, разжал объятия, припал на прощание к ее рукам и исчез.

Какое-то время Джессика продолжала стоять под деревьями, подставляя горящие руки струям холодного ночного воздуха, потом пошла в дом. Элеонора не сказала Джессике ни слова, но подозрительно посмотрела на ее растрепанные волосы и сбившееся платье. Джессика не стала ничего объяснять.

Ночью, когда младшие дети угомонились и заснули. Джесс наклонилась к Натаниелу:

— Англичане делают что-нибудь, что может заинтересовать Мстителя?

— Порох, — немедленно ответил Нат, не выказав ни малейшего удивления. — Два фургона пороха привезут завтра из Нью-Сассекса.

Джессика кивнула и вышла из комнаты. Мститель замышлял отобрать порох у англичан. И что с ним сделать, спросила она себя. Джессика сразу же поняла: Мститель хочет уничтожить порох, чтобы не дать англичанам использовать его против колонистов. Но если Мститель ошибется, то взлетит на воздух вместе с этим порохом.

Ночь тянулась невыносимо долго, Джессика почти не спала.