Каким образом этот вагон мог попасть сюда?
      Малика подошла к вагону, вынула из лифчика ключ, открыла висячий замок и пригласила До войти. Потом чиркнула спичкой и зажгла фитили двух керосиновых ламп.
      В вагоне были буфет, газовая плита на бутане. В одном углу стояли три стула, в другом - шкаф из белого дерева, нары и круглый столик с вазой, а в ней - увядшие ноготки. Стол покрывала желтая клеенка с голубыми бабочками.
      - Вот мой дворец! - весело сказала Малика.
      В вагоне пахло керосином и гудроном. Среди дощатых стен стояла ужасная жара. До снял куртку, кобуру и повесил все на вбитый в стену гвоздь.
      Малика сняла платье и осталась в лифчике и голубых трусиках.
      Она не была красавицей, но все же довольно милой женщиной. На ее лице можно было заметить множество недостатков, загорелую кожу избороздили морщины. До молча смотрел на нее. Малика занималась древнейшей в мире профессией, но могла бы заслужить и большего в этой жизни, если судить по ее изящным манерам, элегантной походке, по тому, как она грациозно поправила волос.
      - Ты, наверное, голоден, - сказала она и, не дожидаясь ответа, зажгла газ, пошарила в буфете, поставила кипятить воду.
      - У меня немногое есть, я не ждала гостей, - извинилась Малика. Brondo, bouddenas, m'katfas.
      Вынужденный играть роль араба До с энтузиазмом согласился. Ему уже давно не приходилось питаться по своему вкусу, и он принялся грызть лепешку. Мигрень ни на минуту не оставляла его, а драка только усилила боль.
      Малика приготовила чай и присела на край стола. До остался стоять.
      - У тебя нет анальгетиков? - поинтересовался он.
      - Что?
      До объяснил. Это напомнило Малике, что удар дубинкой типа в джеллабе не прошел бесследно и для нее. Она нашла таблетки, проглотила две и три предложила До.
      - Ты очень крепкий, - заметила она - Здорово ты набил морду этим троим.
      Фиолетовые зрачки До смотрели в ее темные глаза.
      - На минуту мне показалось, что этих костоломов послал Савад и...
      - И что я завлекла тебя в западню, - закончила за него Малика. Знаешь, ты странный парень!
      Она была умна. Джамиль Савад сделал хороший выбор. При случае она могла получить несколько откровений в постели. До проглотил m'katfas.
      - Эль Гафи... - продолжала Малика. - Я знаю его. Это мелкий сутенер и карманник, который всегда ждет удобного случая. Он принял тебя за жертву и ошибся.
      Она мягко массировала лоб и то место под пышными волосами, куда ударила дубинка.
      - Имя, которым ты назвался Саваду, настоящее?
      - Ну конечно. Хочешь взглянуть на мои документы? Кариб... Гамал Кариб.
      - Ты египтянин?
      - Нет, иракец.
      - А я - египтянка. Почему ты сбежал от копов?
      Лицо До расплылось в улыбке.
      - Потому что они - представители закона, а я не люблю закон.
      - Что же ты сделал?
      Типично женское любопытство, или нужная Саваду информация? Возможно и то, и другое. До пожал плечами, проглотил другой кусок m'katfas. Чтобы двигаться дальше, ему показалось совершенно необходимым пойти ей навстречу и нарисовать свой имидж.
      - Я дезертировал, - ответил До.
      - Дезертировал! Откуда?
      - Из Курахийского Легиона.
      - А что это?
      - Курах - остров... На нем есть нефть. Имам создал армию, Курахийский Легион, по образцу и подобию Иорданского Арабского Легиона. Как у Глэб Паши, понимаешь?...
      Она утвердительно кивнула, допила чашку чаю, налила другую. Потом дернула пальцем за лямку бюстгальтера, и тот скользнул ей на плечо, открыв белую полоску на загорелой коже.
      До сел на кровать. Казалось, настал час, благоприятный для откровений.
      - Я чувствовал себя там неплохо, - добавил До. - Платили хорошо, но мне все надоело. Мы занимались только тем, что устраивали парады для имама.
      - Парады! - воскликнула Малика. - Военные парады очень красивы. Мне они нравятся... Но если тебе хорошо платили, почему ты дезертировал? Если все надоело, это еще не причина!
      Недовольная гримаса До не остановила ее вопросы. Сидя на столе, Малика болтала ногами.
      - И Курахийцы потребовали от французских копов выдать тебя, да? Почему они решили, что ты в Джибути?
      Малика не согласится с любым ответом. Не подавая виду, она продолжала допрос не хуже полицейского. До отрицательно покачал головой.
      - Не знаю, - ответил он. - Не могу понять. Думаю, меня ищут по всему региону. Я испугался в Таверне. Если бы...
      Игра так увлекла До, что под действием таблеток мигрень прошла. Малике понравился такой ответ, и она постаралась узнать как можно больше. До знал, что через нее с ним говорил сам Джамиль Савад. Сириец узнает все, что захочет узнать. Все, или почти все...
      - Что ты теперь будешь делать? - опять спросила Малика.
      - Не знаю. Хотел бы найти работу... Я приехал в Джибути, но, думаю, бесполезно искать работу здесь... Копы, понимаешь? Наверное, отправлюсь в Йемен.
      - Зачем? Ведь война там закончилась, - заметила Малика.
      - Да. Но, кажется, они плохо ладят со своими соседями из Южного Йемена... И на этот случай вербуют наемников. Как ты думаешь, Савад поможет мне перебраться в Йемен?
      - А почему он должен помочь тебе?
      - В самом деле, почему!
      До растянулся на кровати и закурил сигарету. Малика расстегнула за спиной лифчик, и он упал, обнажив ее упругую грудь... Она сняла трусики и полностью обнаженная приблизилась к До...
      x x x
      Раввак смахнул пот, струившийся по носу, словно вода из плохо закрытого крана. Сириец скучал и уже начал жалеть о том, что назначил час "Х" так рано. Он мог бы и не приходить к Джамилю Саваду ровно в половине первого ночи.
      Собранные им по соседству сведения совпадали. Савад всегда возвращался к себе не раньше четырех утра. Он жил на роскошной вилле, которую велел построить на одной из возвышенностей, окружавших Джибути. Эти возвышенности были достаточно удалены от перенаселенных бедных кварталов и скорее походили на жилые предместья.
      Здесь жили большинство высокопоставленных французских служащих, и Савад не мог не потешить свое тщеславие. Его вилла, насчитывающая шесть комнат, возвышалась посреди облезлого сада без травы и деревьев.
      В полночь Раввак пробрался через сад, нашел плохо закрытое окно и влез внутрь. Он быстро осмотрел пустые комнаты и выбрал наиболее подходящую для предстоящей сцены.
      Теперь эта сцена была необходима. Раввак издали наблюдал за полицейской облавой в Таверне Али Бабы и видел, как До ушел в сопровождении девушки. Все прошло по плану. Он нисколько не беспокоился за До, который умел сам устраивать свои дела. Сейчас Раввак думал только о себе и о том, как ему убедить Савада, что он уже созрел для вербовки.
      К несчастью Раввак допустил одну ошибку, о которой жалел сейчас. Он легко проник на виллу Савада и ждал его возвращения. Мучительнее всего было сидеть в засаде и воздерживаться от курения.
      Соседи уверяли, что Савад всегда возвращался один, так что Раввак ни о чем не беспокоился. Именно поэтому он выбрал для засады спальню хозяина таверны.
      Раввак опять вытер с носа пот и замер. До него донесся шум мотора. Он взглянул на светящийся циферблат. 4.12! Савад был верен своим привычкам.
      Так же как До несколько часов назад, Раввак прислонился спиной к стене рядом с дверью и, прислушиваясь к звукам, старался понять их.
      Хлопнула дверь, послышались шаги. Потом все стихло... Где Савад? На кухне? В своем кабинете? Дверь закрыли. Шаги приблизились, отодвинулась задвижка, дверь в спальню открылась, щелкнул выключатель. Свет люстры ослепил Раввака. Он услышал, как дверь закрылась, потом голос Савада:
      - Что ты здесь делаешь?
      Видя перед собой неясный, но отчетливый силуэт, Раввак мгновенно отреагировал и направил на Савада "Токарев ТТ 33":
      - Хочу предложить тебе одно дело, ya sidi.
      Савад побледнел и замер на месте. Его руки тряслись. Второй раз за вечер он попадал в ту же ситуацию: на него смотрел ствол пистолета. Он не испугался иракца в таверне, но теперь был в ужасе.
      - Д... Дело?... - промямлил он.
      - Да. Личное дело! Именно поэтому я и выбрал интимную обстановку этой прекрасной хаты, а не твой бордель.
      Раввак прошел вперед и сел в низкое широкое кресло, положив ногу на ногу.
      - Что за дело? - придя в себя, спросил Савад.
      - Дело честное. И верное. Твоя задница за... Скажем, за мою свободу.
      - Я не понимаю!
      - Это понятно. Я сейчас все тебе объясню.
      Продолжая держать его на стволе "Токарева", Раввак вынул из кармана сигарету и закурил. Теперь к нему вернулся весь его оптимизм. Он долго ждал и вот теперь мог насладиться запахом табачного дыма!
      - Этим вечером, - начал он, - один человек, fransawi, играл у тебя и выиграл крупную, очень крупную сумму. Потом он вышел из таверны, и на набережной на него напал один араб, который ранил его ножом и отобрал весь выигрыш... Он убил бы его, не будь я поблизости. Fransawi попросил меня помочь ему дойти до полицейского участка. Там он сделал заявление о покушении на убийство и дал приметы грабителя.
      Раввак замолчал, попробовал выпустить колечко дыма, но безуспешно. Заинтересованный рассказом Савад нахмурился.
      - Какая связь между твоей свободой и моей жизнью? - спросил он.
      - Минуту! - ответил Раввак. - Сейчас скажу! Fransawi заявил копам, что уже видел этого типа в таверне. Он видел его у тебя, Джамиль Савад! Патруль вышел на охоту и, как я полагаю, не нашел его у тебя. Я сопровождал француза. Он попросил меня отвезти его в отель и там сказал, что настоящий грабитель - ты.
      - Я?
      Удивление Савада было неописуемым, и Раввак от души посмеялся. Его фабула оказалась выше всех похвал.
      - Да, ты! - подтвердил Раввак. - Этот fransawi думает, что ты хотел получить назад выигрыш. Он уверен, что это ты поручил парню с фиолетовыми глазами отобрать у него бабки, а потом убрать его.
      Раввак сделал паузу. Он заметил, как Савад моргнул, услышав про парня с фиолетовыми глазами, и почувствовал, что интерес хозяина таверны возрастает.
      - Итак, - продолжал Раввак, - fransawi сказал, что пока копы разбираются с нападавшим на него, он должен наказать истинного виновника преступления. Он долго трепался со мной и, в конце концов, убедил. Похоже, он богат. Очень богат, и ему глубоко плевать на потерянные бабки. Он жаждет мести и пообещал мне сто тысяч франков, если мне удастся прикончить тебя. Сто тысяч новых франков... Это и есть мое дело.
      Савад все еще был удивлен. Рассказ Раввака дал несколько деталей к его головоломке, о которой он не подозревал несколько часов назад. И этот тип с "Токаревым" в руке делал ему предложение. Жизнь за свободу! Что этот парень подразумевал под свободой?
      - Моя жизнь... Твоя свобода... - задумчиво произнес Савад. - Мне это подходит. Но что это означает - твоя свобода?
      - Может быть, бабки... А может быть, кое-что другое... - ответил Раввак. - Например, если ты поможешь мне выбраться из Джибути, мы будем квиты.
      - А!
      Савад задумался. Странное предложение! Этот тип чего-то боится, и это что-то опаснее его французского нанимателя.
      - Кто этот fransawi? - поинтересовался хозяин.
      - Его зовут Руайе, и он очень мстителен.
      Имя ничего не говорило Саваду, но имя можно изменить...
      - Почему ты предлагаешь мне эту сделку? - настаивал Савад. - Почему ты не убил меня?
      Раввак усмехнулся.
      - Потому что я не доверяю этому fransawi. Сто тысяч франков! Даст ли он их мне?
      - Значит, ты доверяешь мне? - понял Савад.
      Улыбка Раввака стала еще шире.
      - Ты - сириец, Савад. Я тоже сириец. И я сентиментален. Будь ты ливанец, иракец или ливиец, я бы поостерегся. Но ты - сириец, Савад...
      Хозяин расценил эту наивность непрошеного гостя как ложь.
      - По правде сказать, ты хочешь, чтобы о тебе забыли! - сказал он. Чтобы о тебе забыл Руайе и кто-то другой, и ты пользуешься сложившейся ситуацией.
      - Я согласился на сто тысяч франков, - уточнил Раввак.
      Савад сделал вид, что размышляет.
      - Ладно, я не вчера родился! Теперь, зная о его существовании и зная чего он хочет, я сумею оградить себя от этого Руайе. Сейчас, благодаря револьверу, сильнее ты. Но твое поведение мне нравится. Это правда, что я сириец и никогда не предам сирийца. Я помогу тебе.
      Раввак слегка опустил ствол "Токарева".
      - Без балды?
      - Клянусь! Ты оскорбляешь меня, друг! Я могу только обещать тебе. Как твое имя?
      - Рашид Нахад.
      - Хорошо! Тебе хотелось бы... Как бы это сказать?... Послужить правому делу?
      - Почему бы и нет! Какому делу?
      - Я расскажу тебе завтра, ладно? - Он вынул из кармана сто франковый билет и протянул Равваку. - Это чтобы ты продержался до завтра. Заходи ко мне.
      - Сюда?
      - Если хочешь, сюда! Я расскажу тебе об этом деле больше. Идет?
      - Идет.
      Раввак сунул "Токарев" за пояс.
      - Ты знаешь типа, который напал на fransawi? - спросил Савад.
      Вместо ответа Раввак пожал плечами.
      - Ты сказал мне, что у него фиолетовые глаза, - настаивал хозяин.
      Момент был благоприятным для того, чтобы выпустить стрелу.
      - Я видел его, - ответил Раввак. - Как только я вмешался, он сбежал. Фиолетовые глаза не часто увидишь, верно? Особенно у людей нашей расы... Я знал одного типа с такими же глазами... Но это был не он... Нет, невозможно...
      Окончательно успокоенный Савад махнул рукой.
      - До завтра?
      - До завтра. Laile-saide!
      - Ma'es salameh! - добавил Савад.
      ГЛАВА 4
      В голове До эхом отдавались шаги, будто мимо проходил полк солдат. Хищник проснулся, открыл глаза, снова закрыл их. Вокруг было темно, Малика куда-то ушла.
      До быстро пришел в себя. Звуки, отдававшиеся в голове военным маршем, издавало животное, вероятно, гулявшая по крыше вагона курица. По всему периметру гофрированный картон усиливали жестяные скобы.
      До лениво потянулся и узнал обстановку, в которой, казалось, ничего не изменилось. Отсутствие Малики не беспокоило Хищника, для этого у нее должна была быть причина. Рано проснувшись, она поспешила к Джамилю Саваду, чтобы отчитаться перед сирийцем и получить плату за свои труды.
      До это устраивало.
      Вчера все произошло так, как он желал. Приведенный в действие Равваком и Мерсье механизм вызвал такой водоворот событий, что Савад заинтересовался этим арабом, который, спасаясь от копов, осмелился ворваться в его кабинет.
      Савад отреагировал так, как До и ожидал. Однако Хищник не предвидел вмешательство эль Гафи и Малики... Их появление оказалось очень кстати. Он с честью вышел из сложившейся ситуации.
      Малика - путана, как все ее коллеги, но за этим недостатком скрывалось настоящее сокровище. Работая проституткой, она была чиста душой. Она отдалась До потому, что это было оговорено в ее молчаливом контракте, заключенным с Джамилем Савадом. Она нисколько не удивилась и не обиделась, когда До вежливо отказался от предложенных ему прелестей, сославшись на головную боль и неприятности. Обнаженная она просто лежала рядом с ним.
      До не соврал ей. Дело, за которое он взялся, требовало от него полной ясности ума. Мимолетная любовь не принесла бы ему ничего, кроме физического удовлетворения, а в этом он не нуждался.
      Начатая игра была очень рискованна. Слишком рискованна, чтобы полагаться на случай... Она соткала вокруг него плотную паутину. До чувствовал, что непродуманная атака приведет к верному поражению. Он не мог говорить с сирийцем в его кабинете, который представлял собой вербовочный пункт для эмира Аль Факира и беззаветно преданного ему Ад Диба. Подозрительный Савад не стал бы иметь с ним дела. Выбрав окольную дорогу, До надеялся, что хозяин таверны заговорит с ним первым. Он надеялся на это, но все же был не уверен.
      До встал. В небольшом кувшине была вода. Он на скорую руку умылся. Бритвы у него не было. До поскреб пальцами густую щетину и улыбнулся. Гамал Кариб, которого он играл, не должен был беспокоиться о своей внешности!
      До оделся и осмотрел "Люгер". Пушка была в полном порядке, обойма полной. "Кольт Кобра" эль Гафи лежал в одном из ящиков буфета. Малика продолжала вчерашнюю игру. До успокоился.
      Снаружи бурлила жизнь. Визжала детвора, кудахтали куры, лаяли собаки, ревел верблюд, кричали женщины. Жизнь, день, свет... До решил ждать. "Укрытие до завтра", - сказал Савад. Завтра наступило, и продолжение его визита к Малике следовало записать на счет любезного сирийца.
      До зажег газ, поставил кипятить воду и принялся готовить скромный завтрак. Едва он взялся за чашку кофе, как дверь откатилась в сторону, и вагон залил солнечный свет. В дверном проеме показался Джамиль Савад. На сирийце был все тот же каштановый костюм в белую полоску, но вместо рубашки он надел поло. Рубин на его пальце во все стороны отбрасывал искры, когда сириец провел рукой по ухоженным косметикой волосам.
      - Вот и я! - радостно произнес Савад. - Малика предоставила тебе надежное укрытие, не правда ли? Надеюсь, сегодня ты уже доверяешь Джамилю Саваду...
      До что-то пробормотал, допил кофе и закурил сигарету. Жирные гладко выбритые щеки хозяина таверны тряслись от смеха. Он взял стул и сел на него верхом, облокотившись на спинку.
      - Я только что видел Малику. Она сказала, что эта сволочь эль Гафи хотел убрать тебя и выдать копам в надежде получить вознаграждение.
      Сириец заржал.
      - Она рассказала мне и о том, как ты отделал этого алжирца и двух его шакалов... Неплохая работа. Да, отличная работа!
      Он в восторге затопал ногами, потом опять стал серьезным.
      - Она рассказала мне еще кое-что. Нужно простить ее. Она простодушна и болтлива, как все женщины. Она очень много говорит, но не со всеми... Понимаешь, о чем я?... Со мной она говорит! Она сказала, ты дезертировал из Курахийского Легиона.
      До молча наполнил две чашки и одну поставил перед Савадом. Сириец осмотрел вагон.
      - Ты не можешь оставаться здесь, - продолжал он. - Это подойдет на пару ночей, но не больше. Все сомалийцы, живущие рядом с вагоном, осведомители. Они скоро заметят тебя и настучат копам. А я думаю...
      Сириец замолчал, пристально глядя на До, подхватил чашку, выпил кофе и закончил:
      - А я думаю... Я даже уверен, что если тебя ищут копы, то не за дезертирство.
      В шаровидных глазах сирийца зажегся огонек. До спокойно выпил другую чашку крепкого и ароматного черного кофе.
      - Тогда за что? - спросил он.
      Савад приподнял голову. До, вцепившись своими фиолетовыми глазами в его темные зрачки, прочел в них насмешку. Хозяин таверны заморгал и отвел взгляд.
      - Мне очень хотелось бы, чтобы ты не считал меня дураком, - прошипел он.
      Его жирное лицо скривила гримаса. Пальцы сирийца рисовали в воздухе замысловатые арабески, рубин искрился.
      - Возможно, что ты и дезертировал из Курахийского Легиона. Но дезертиров полно на свете, и они не стоят того, чтобы ради них мобилизовали целую армию копов. Но если речь идет об убийстве...
      Он снова замолчал и показал пальцем чашку.
      - Я с удовольствие выпил бы еще этого чудесного кофе...
      До невозмутимо налил. Савад явно ждал возражений с его стороны, хотел посмотреть на реакцию До. Удивленный его спокойствием он опять заговорил:
      - Представь себе, я навел о тебе справки! Вчерашние копы разыскивали араба за нападение, ограбление и покушение на убийство одного fransawi, помнишь?
      Сердце в груди До подпрыгнул: Савад навел о нем справки. Он вышел на исходную позицию.
      - И ты обвиняешь меня? - холодно произнес До.
      - Тсс! Тсс! - сказал сириец. - Не так быстро! Я просто анализирую факты. Один араб в порту взял на перо француза по имени Жак Руайе. Подоспевший к месту происшествия другой араб обратил нападавшего в бегство. Однако тому удалось унести с собой туго набитый кошелек fransawi. Немного погодя в таверну приходят копы, и ты ищешь укрытие в моем кабинете. Что это, совпадение?
      Савад опять пристально посмотрел на До, но как и прежде не смог выдержать взгляда его фиолетовых глаз.
      - Чего ты добиваешься? - все так же невозмутимо спросил До. - У тебя есть доказательства против меня?
      - Тсс! Тсс! Я никого не обвиняю. Просто хочу проверить. Ты действительно не имеешь никакого отношения к тому типу в порту?
      - В какую игру ты играешь Савад? - задал До встречный вопрос.
      Хозяин таверны опять ушел от ответа.
      - В добрый час! - весело воскликнул он. - Если бы ты стал отрицать свою вину, я принял бы тебя за обычную шпану... Вроде той сволочи эль Гафи.
      За радушной маской Джамиля Савада До угадал холод, тот самый, который он заметил вчера. Сириец - опасный человек.
      - Если я не стал отрицать свою вину, то я и не признал ее, - возразил До.
      - Совершенно верно! Как я тебе уже сказал вчера вечером, ты мне нравишься, Кариб...
      Дверь вагона откатилась в сторону, появился карлик Махмуд со "Смит и Вессоном" в руке. До сразу поднял руки. Савад усмехнулся.
      - Вот и хорошо, - сказал он. - Я считал тебя храбрецом и не ошибся. К тому же, теперь я вижу, что ты - реалист.
      Махмуд вошел внутрь, закрыл ногой дверь и прислонился спиной к дощатой стене вагона.
      - Хорошо! - с улыбкой проговорил Савад. - Не будем разрушать возникшую между нами дружбу... Я просто хочу найти доказательства.
      Он повернул голову к Махмуду.
      - Обыщи его! - приказал сириец.
      Карлик обошел стол и встал позади До, приставив к его спине ствол. Это была его ошибка. До достаточно было развернуться, уйти в сторону и нанести удар. Но он не стал ничего делать, так как события развивались по желаемому им сценарию. Махмуд вынул у него из кармана портсигар и протянул его ликующему Саваду.
      - Славная вещица! - воскликнул тот. - И с гравировкой... J. R. Жак Руайе... Этого мне достаточно.
      До решил, что настал подходящий момент. Протягивая Саваду портсигар, Махмуд немного отошел в сторону и ослабил свою бдительность. Ребром ладони До ударил карлика по руке. Тот вскрикнул и выронил "Смит и Вессон". От хука слева карлик попятился назад. Его свинячьи глазки горели ненавистью, под голой кожей перекатывались узловатые мышцы.
      Ростом он был намного ниже До и очень легким, несмотря на телосложение. Из-за своего высокого роста Хищник оказался в невыгодном положении. Догадавшись о проблемах До, Махмуд, словно бык, ринулся на него, метя головой в живот. До отступил назад. Карлик промахнулся и так быстро пролетел мимо Хищника, что тот не успел его схватить. Лишь на мгновение пальцы До коснулись голой кожи.
      Карлик с разбега врезался в стол и перевернул его. Он тотчас развернулся и снова ринулся на До. На этот раз Хищник ждал его.
      Когда Махмуд был уже рядом, До захватил его руку, откинулся назад и, упав на спину, уперся ногой в живот противника. Потом его нога распрямилась, словно пружина. Карлик перелетел через Хищника и упал между кроватью и стеной. Бросок дзюдо был выполнен великолепно.
      Карлик со стоном поднялся, заметил висевший на гвозде "Люгер" в кобуре. До вздрогнул. Если Махмуду удастся завладеть оружием, он пропал! До бросился к буфету и выхватил из ящика "Кольт Кобру" эль Гафи.
      - Стоп! - заорал Савад.
      До повернулся. Сириец сжимал в руке подобранный с пола "Смит и Вессон".
      - Хватит! - рявкнул он. - Махмуд, вон отсюда! А ты сядь, Кариб!
      Карлик безропотно подчинился хозяину и вышел, хлопнув дверью. На лице Джамиля Савада опять появилась улыбка. Он поставил стол, положил пистолет.
      - Ну, прямо как дети! Да, как дети! К чему эта свалка? Ты обидчив, как старуха, Кариб! Глупо! Совершенно глупо! Вы разнесли бы всю мебель бедняжки Малики. Она этого не заслужила... Тебе удалось одержать верх над Махмудом, и это настоящий подвиг. Но все могло бы кончиться и хуже, а мне этого совсем не хотелось бы.
      Не глядя на сирийца, До разразился потоком ругательств в соответствии со своей ролью. Он поднял голову и со злостью сунул руки в карманы.
      - Ты выиграл, Савад! - признал Хищник. - Да, это я взял на перо того типа... Того nousrani. Мне нужны были деньги... Деньги на жизнь.
      - Я так и знал, - заметил Савад.
      - Откуда ты мог это знать?
      - Fransawi видел твои глаза, Кариб... Он сказал копам, что у напавшего на него были фиолетовые глаза.
      До опять стал ругаться и стукнул правым кулаком по левой ладони.
      - Успокойся! - посоветовал ему Савад. - В третий раз повторяю тебе, что ты мне нравишься, и я готов что-нибудь сделать для тебя. Например, помочь тебе. Но и ты мне поможешь. Неплохая сделка, правда? К тому же я заплачу тебе...
      - Сколько?
      Вопрос для Савада прозвучал так, будто он получил хук в печень. Сириец был потрясен. Он думал, что Кариб побит и не станет диктовать свои условия. Улыбка исчезла с его лица, на лбу появились морщины.
      - Ты предпочитаешь франки или доллары? - спросил он.
      - Доллары. Американские доллары.
      - Согласен. Пять сотен.
      Для виду До поколебался.
      - Все зависит от того, о чем идет речь.
      Рубин Савада описал в воздухе искристую кривую.
      - Дело вот в чем! - начал сириец, почесав наманикюренным пальцем гладко выбритую верхнюю губу. - В настоящий момент у меня на руках очень важное дело, которому мешает один тип. В общем, это сильный и хитрый человек! Он здорово меня беспокоит. Мне хотелось бы, чтобы ты убрал его.
      До посмотрел Саваду в глаза. Тот заморгал, не в силах выдержать его взгляд.
      - Убрал на время? - мягко поинтересовался Хищник.
      - Ну конечно! - поспешно ответил сириец. - Я не хочу его убивать, просто на время вывести из игры.
      Улыбка До показалась Саваду жестокой.
      - Хорошо! - согласился До. - Дай мне его координаты... Все места, где он бывает...
      x x x
      С берега дул ночной бриз, приносивший запахи йода, соли и фукусов. В темном голубоватом небе, испещренном сотнями звезд, с криками носились чайки. Луна, словно шелковым шарфом, стыдливо прикрылась грязным облаком, которое через минуту развеял ветер.
      Сидя в тени пальмы "дум" До наблюдал за домом. Это была белая двухэтажная вилла, возвышавшаяся посреди блестевшей от утренней росы зелени газонов. Чертовски роскошно для Джибути!
      По рассказу Джамиля Савада у владельца виллы было достаточно средств. Глен Ф. Диккинсон воздвиг свой дворец на последнем отвоеванном у пустыни прохладном оазисе, расположенном на окраине города.
      Американец заработал целое состояние из "Тысячи и одной ночи", торгуя оружием. Это был тот самый человек, которого предстояло похитить Гамалу Карибу, вывести его на время из игры, позволив Саваду вместо него вести переговоры о покупке крупной партии пулеметов.
      Савад рисковал, доверив свои дела До. Однако его риск был оправдан. Если Савад и торговал, то не оружием. Он говорил об оружии только потому, что мог оправдаться в случае, если его "протеже" вздумает предать. До в любом случае было плевать на это.
      Хищник не раз получал задания, связанные с торговцами. Сейчас До был не вправе отвлекаться на золото, валюту или наркотики. У него одна цель: проникнуть в войско, набранное из наемников Савада.
      Если осведомитель Раввака направил их по ложному следу, у До всегда будет время отыскать правильный и уничтожить эту, вероятно, международную организацию. До думал только о том, как завоевать полное доверие сирийца, каким образом выполнить порученную ему миссию, и чтобы Глен Ф. Диккинсон не оказался невинной жертвой.
      До вздохнул. Вилла выглядела спящей. Однако она была битком набита прислугой, сомалийцами, индийцами, суданцами и вооруженными до зубов головорезами, чье призвание - с улыбкой умереть за хозяина. В этот час, как и во все вечера, Глен Ф. Диккинсон находился в Джибути.
      "Он на дружеской ноге с губернатором, начальником полиции и со многими французскими "аристократическими" семьями",- сказал Савад.
      С самого начала миссия показалась До безумной. В этом деле можно было запросто оставить свою задницу. Но именно поэтому До согласился. Он будет действовать с присущими ему смелостью и решительностью.
      Самые тщательно подготовленные и расписанные по минутам планы порой терпят неудачу из-за случайно попавшей в хорошо отлаженный механизм горсти песка.
      До взглянул на часы. У него было еще много времени. Если, благодаря протекции Джамиля Савада, ему удастся выйти на бородача Ад Диба, никто не сможет обвинить его в должностном преступлении. Попытка убийства Жака Руайе - не такое уж серьезное дело. Что касается этого американца, то источник его доходов не вызывал у До никакой симпатии.
      В саду давали концерт тысячи насекомых, пел сверчок. В тяжелом, насыщенном влагой воздухе, лениво помахивая бархатными крыльями, порхали пяденицы.
      Наконец, До решил действовать. Он поднялся и, прячась за пальмами, зашагал к вилле. Савад уверил До, что собак там не было. Диккинсон больше доверял людям, чем животным.
      В окружавшей виллу стене было только три двери. Одна у главного входа, одна с противоположной стороны и одна справа при въезде в гараж. До решил воспользоваться третьей дверью. Так было больше шансов на успех.
      Он пригнулся, готовый ринуться вперед, и замер на месте. На крыльцо виллы вышел какой-то худой старик невысокого роста в широком халате без рукавов. На голове у него была белая куфия с золотым агвалом. Его изможденное лицо с парой горящих, как угольки, глазами и крючковатым носом украшала короткая белая борода. Старик спустился на траву, развернул коврик и, повернувшись лицом на север, преклонил колени. В ночной тишине слышался доносимый порывами бриза голос муэдзина.
      - La ilaha ill'Allah oua Mohamad rasoul Allah...
      Эше, последняя вечерняя молитва через два часа после захода солнца. Старик стал молиться. Молилась, наверное, и вся прислуга в доме.
      До побежал к гаражу, железный занавес которого был наполовину приподнят. Он упал на землю и, вкатившись под занавес, оказался на цементном полу посреди голых стен.
      Деревянная дверь в глубине гаража вела в дом. Голос муэдзина умолк. В ночной тишине опять запели насекомые.
      До глубоко вздохнул, открыл заднюю дверцу "Бьюика", залез в машину и растянулся на сиденье. У него было много времени.