Илья Деревянко

Атака из Зазеркалья

Все имена, фамилии, прозвища действующих лиц, равно как и названия улиц, гостиниц, политических партий, ресторанов и т. д., вымышлены. Любые совпадения случайны.

Глава I

КАПИТАН ФСБ ДМИТРИЙ КОРСАКОВ

27 декабря 2003 года

С неба падали пушистые снежинки – остатки бурного снегопада, укрывшего город роскошным, искрящимся на солнце одеялом. Правда, на проезжей части и пешеходных дорожках оно почти сразу превратилось в грязное месиво. Зато в тех местах, куда не ступала нога человека и не могли заехать машины, приятно радовало глаз. По улице Рогожская в сторону центра медленно двигалась молодая женщина в черном демисезонном пальто. На ногах у нее были дешевенькие полусапожки из кожзаменителя, на голове – темный платок из грубой ткани. На бледном лице выделялись антрацитами огромные безжизненные глаза. В левой руке женщина держала туго набитую хозяйственную сумку. Поравнявшись с пивбаром «Три толстяка», она остановилась передохнуть, однако сумку вниз не опустила. Даже издалека было заметно, как тяжело дышит женщина и как дрожат у нее губы: когда-то, несомненно, яркие, чувственные, а сейчас синюшного оттенка.

«Устала, бедняжка, и промерзла до костей. Одета она явно не по сезону! – с жалостью подумал я. – Декабрь в нынешнем году не то чтобы холодный, но в такой одежонке все равно задубеешь. Наверняка мать-одиночка, а в сумке – продукты для детишек. На последние гроши купленные! Потому и не выпускает из рук. Боится подмочить».

Женщина зябко повела худенькими плечами. На глаза у меня навернулись слезы. Возникло острое желание помочь ей донести объемистую авоську и как-нибудь ненавязчиво подкинуть денег. Но как именно?! Чего доброго примет за уличного приставалу!..

Еще не решив для себя этот вопрос, я убыстрил шаг и одновременно полез в карман за бумажником. Заметив меня, «мать-одиночка» вздрогнула, напряглась. Глаза-антрациты ожили, загорелись ненавистью. В свободной руке появилась пластмассовая коробочка. Нас разделяли считаные метры. Тонкий палец с коротко подстриженным ногтем судорожно шарил по поверхности в поисках кнопки. Помертвелые губы шептали проклятия на чеченском. Лишь теперь я понял собственную ошибку и, совершив гигантский прыжок в сторону, плюхнулся в грязь за поставленной на обочину «Нивой». В следующее мгновение прогремел сильный взрыв. Разноголосо завопила сигнализация припаркованных в окрестностях автомобилей (в том числе «моей» «Нивы»). Испуганно закричали люди на автобусной остановке примерно в ста пятидесяти метрах отсюда. Ругаясь сквозь зубы, я поднялся на ноги. Взрывной волной выбило окна в находящемся через дорогу пивбаре. От террористки остались только клочья мяса. По счастливой случайности больше никто не пострадал. Основная масса болтов и гаек из «хозяйственной» сумки ударила в глухую стену старинного купеческого особняка. Остальные изуродовали «Ниву», за которой я успел спрятаться в последний момент. Судя по всему, чеченка направлялась к автобусной остановке, где ее адская машина натворила бы бед с лихвой. Но, завидев меня и, очевидно, решив, что я собираюсь достать из кармана оружие, она психанула и произвела подрыв, не дойдя до цели. Такая вот «бедняжка»!!!

* * *

ИНТЕРВЬЮ В. И. НОВОХЛЕВСКОЙ ГАЗЕТЕ «БРЕМЯ НОВОСТЕЙ»

28 декабря 2003 года

«Вчера в четверть девятого утра в Н-ске, на улице Рогожская, девушка-смертница чеченской национальности привела в действие самодельное взрывное устройство средней мощности. По официальным данным, среди прохожих жертв нет. Мы попросили прокомментировать случившееся одну из знаковых фигур партии СПС, известную правозащитницу Валерию Новохлевскую.

Корреспондент:Валерия Ивановна, поделитесь с нашими читателями вашим мнением на сей счет.

Новохлевская:Мне искренне жаль эту несчастную девочку! Она не преступница, а жертва!!! Настоящие преступники – российские силовики, которые с упорством маньяков продолжают кровавый геноцид чеченского народа.

К.:Что, по-вашему, ожидает страну в дальнейшем?

Н.:Я откровенно скажу так называемым державникам: «Вы, господа-хорошие, пожинаете плоды бесчисленных преступлений, совершенных вами по отношению к чеченцам! Свободолюбивый горский народ никогда не смирится с вашими колониальными притязаниями! Партизанское движение будет нарастать день ото дня. Единственный выход для России – на коленях просить у чеченцев прощение!!!»

К.:Говорят, смертница собиралась подойти к автобусной остановке и взорваться там, в гуще народа. Но что-то ей помешало...

Н.:Чушь собачья!!! Она, несомненно, шла к зданию ФСБ, расположенному недалеко от места происшествия!

К.:Почему вы так уверены?

Н.:Девушку взорвали фээсбэшники!!! У них есть специальные приборы для подобных целей. Они побоялись подпустить молодую партизанку к своему логову и предпочли привести бомбу в действие посреди оживленной улицы. Плевать им на прохожих!!!

К.:Но жертв-то вроде не было?

Н.:Вот именно – вроде. Эти современные эсэсовцы умеют прятать концы в воду!!!»

– Старая жаба в своем обычном репертуаре, – отложив газету в сторону, брезгливо поморщился я. – И охота вам, Владимир Анатольевич, читать эдакую ахинею? Новохлевская – шиза стопроцентная. Недаром до пришествия «демократии» из психушки в психушку кочевала. Чего взять с душевнобольной?!

– Так-то оно так, да не совсем! – покачал головой полковник Рябов. – Помнишь, в недавнем деле Бориса Одеждина фигурировала информация о связях Союза прозападных сил с чеченской диаспорой Н-ска?

Я утвердительно кивнул.

– Пока ты прохлаждался в госпитале, мы активизировали работу в данном направлении. На, полюбуйся! – шеф протянул мне черно-белый фотоснимок небольшого формата. На нем были запечатлены двое мужчин, сидевших за накрытым столиком в каком-то ресторане.

– Слева личный секретарь Новохлевской Василий Пасюк, справа – небезызвестный полевой командир Шамиль Исрапилов, убитый на днях в Чечне при проведении спецоперации, – пояснил полковник. – Снимок сделан две недели назад. Во время последнего визита Исрапилова в Н-ск. А теперь – к делу! По имеющимся у нас оперативным сведениям, в городе существует разветвленная террористическая сеть, руководители которой вынашивают на редкость амбициозные планы. В ближайший месяц они собираются ужаснуть Н-ск невиданной прежде волной насилия. Вчерашняя неудачная акция – всего-навсего пробный камень. А Новохлевская каким-то образом причастна к созданию данной сети. КАКИМ ИМЕННО, нам еще предстоит выяснить.

Рябов замолчал, раскуривая сигарету.

– Новохлевская? Странно! – воспользовавшись паузой, заметил я. – Она же обычная пустомеля да в придачу на голову больная. Какой из нее к лешему организатор?! Нет, шеф, как хотите, но чего-то здесь не состыкуется!

– А я не утверждал, будто старуха – главное действующее лицо, – спокойно возразил Владимир Анатольевич. – Я сказал при-част-на! Это, согласись, разные вещи. Кроме того, сумасшествие – отнюдь не помеха для занятия подрывной деятельностью. Скорее наоборот! Вспомни, к примеру, семнадцатый год...

Мысленно представив длинную череду различных психов и дегенератов, начиная с подельников Керенского и заканчивая «ленинской гвардией» во главе с самим Ильичом^[1], я согласно кивнул.

С минуту мы оба молчали. Под потолком полковничьего кабинета лениво плавали клубы табачного дыма. Фотопортрет госпожи Новохлевской злобно таращил жабьи глаза с первой полосы лежащей на столе газеты.

– Ты как себя чувствуешь? – неожиданно спросил полковник. – В смысле после вчерашнего. Недавние травмы не разбередил? Контузию не получил?

– Да нет, все нормально, – ответил я. – Даже не поцарапался.

– Ну и отлично! – улыбнулся шеф. – Тогда хватит бездельничать! Подключаем тебя к операции «Пятая колонна». Изволь получить первое задание. Короче так: по нашим данным, завтра вечером должна состояться деловая встреча Василия Пасюка с представителем чеченской диаспоры Н-ска неким Султаном. (Фамилия, к сожалению, неизвестна. Фотографии нет.) Предположительно речь пойдет о финансах. Встреча назначена на восемь вечера в ресторане «Золотое блюдо». Надо сделать качественную запись их разговора. Плюс – заснять Пасюка с Султаном на видеокамеру. Работать будешь на пару с капитаном Самохиным из отдела электронно-технического обеспечения. Представлять вас друг другу не надо. Вы с Андреем давно знакомы... Вопросы по существу есть?

– Да, если не секрет, откуда исходит информация о встрече?

– От стукача в диаспоре, – помедлив, сказал полковник.

– Не верю я нохчам. Ох, не верю! – вздохнул я. – Подлый они народец. Как бы гадость какую не подстроили. Ну да ладно! Где наша не пропадала?!

– А теперь иди к Самохину, – пропустив мимо ушей мою тираду, распорядился шеф. – Скоординируйте ваши действия на завтра. Вот, возьми на оперативные расходы. Цены в «Золотом блюде» кусаются! – Рябов протянул мне конверт с деньгами. – И не забудьте оба одеться поприличнее, – в заключение добавил он...

Глава II

Своего приятеля, одногодка и сокурсника по училищу капитана Самохина я знал как веселого, жизнерадостного человека, всеобщего любимца и заводилу, способного расшевелить самую унылую компанию. А потому – несказанно поразился произошедшей с ним перемене. С момента нашей последней встречи, когда Андрей навещал меня в госпитале, он вдруг постарел лет на двадцать. На высоком лбу пролегли глубокие морщины, мускулистые плечи ссутулились, в светлых глазах горел мрачный огонь. Кроме того, от капитана ощутимо попахивало спиртным.

– Идем, подышим свежим воздухом, – не дав мне рта раскрыть, с ходу предложил Андрей и одновременно коснулся пальцем левого уха, давая понять: «Помещение прослушивается». – Знаю, знаю, зачем ты явился: я уже беседовал с полковником, – добавил он, легонько дернув меня за рукав. – Пошли на воздух. А то голова здорово разболелась!

Недоуменно пожав плечами, я вместе с Самохиным направился в гардероб...

«Свежий воздух» встретил нас колючей, хлещущей по щекам метелью. Впрочем, как выяснилось, Андрей не собирался задерживаться на улице и сразу потянул меня к станции метро. Проехав под землей семь остановок и еще три на трамвае, мы вышли возле дома Самохина и поднялись к нему в квартиру на четвертый этаж. Пройдя внутрь, я вновь неприятно удивился. Подобно мне самому, Андрей жениться не спешил, однако жилище свое всегда содержал в идеальном порядке. (И как только времени хватало?!) Но сейчас... некогда чистенькая и уютная квартира капитана напоминала низкопробную загаженную блатхату. На немытом полу валялись окурки и смятые пачки из-под сигарет. В углах громоздились батареи пустых бутылок. Носильные вещи были разбросаны где попало. Воздух пропитался запахами перегара и давно не чищенных пепельниц. «Что с ним произошло? – растерянно подумал я. – Неужто умом тронулся?!» Между тем Самохин, не произнося ни слова, вынул из кармана какой-то приборчик, старательно настроил и, держа его в руке, обошел обе комнаты, коридор, кухню, проверил ванную и туалет.

– Чисто! – по прошествии нескольких минут с облегчением выдохнул он. – Присаживайся, Дима. Чувствуй себя как дома и... извини за беспорядок! —Тут капитан достал из холодильника запечатанную бутылку водки, вытащил откуда-то стаканы.

– Зачем ты меня сюда привел? Ханку жрать?! – возмутился я.

– Нет, просто хотел поговорить спокойно. Без чужих ушей, – тихо ответил Андрей. – А насчет водки... Не хочешь, не надо! Я же не заставляю. – Он сорвал зубами пробку, наполнил до краев стакан и, не поморщившись, выпил. Словно воду.

– Ты уверен, что завтра будешь в форме? – осторожно спросил я.

– Естественно.

– Гм. Ну, предположим. В таком случае, может, побеседуем о предстоящей операции? Обсудим детали?!

– Ах, ну да. Само собой, – кисло поморщился Самохин. – Встречаемся в 18.00 в «Золотом блюде». Необходимая аппаратура мною уже подготовлена. Места, которые мы займем, особого значения не имеют. Сядем, где получится. Я произвожу запись и съемку. Ты обеспечиваешь прикрытие. Вот, собственно, все.

– И за этим ты тащил меня в такую даль?! – Я не скрывал своего раздражения. – Ради нескольких обыденных фраз заставил проехать полгорода?! Знаешь, Андрей, кажется, у тебя голова не в порядке!

– Перекрестись, если кажется, – угрюмо посоветовал мой товарищ и опрокинул в рот новый стакан. – Ты, Дима, парень хороший, но чересчур наивный. Конечно же, я позвал тебя совсем для другой цели! Но о ней чуть позже. А пока скажи – ты действительно считаешь, будто мы за наиглавнейшими вражинами охотимся?!

– Разумеется!

– А напрасно! – криво усмехнулся Андрей. – Основная угроза безопасности страны там, – он ткнул пальцем куда-то в потолок. – Угроза огромная. Хуже не придумаешь!!!

– Ты о чем?! – встревожился я.

– Скоро сам увидишь, – проворчал Андрей. – После Нового года начнется «веселье». А сейчас... сейчас ты вряд ли поверишь. Уж слишком все чудовищно!!! – Резко поднявшись, он прошел в соседнюю комнату и спустя пять минут вернулся обратно. С компьютерной дискетой в руке.

– Возьми эту штуку да спрячь в надежном месте, – попросил Самохин. – Если меня в ближайшие дни убьют, то передашь ее. – Андрей быстро написал на обрывке бумаге имя, фамилию известного в патриотических кругах человека и тут же сжег обрывок над пепельницей. – Если дотяну до середины января – вернешь обратно, – устало закончил он и вновь потянулся к бутылке.

Я механически сунул дискету в нагрудный карман. В душе у меня бушевала буря противоречивых чувств. С одной стороны, Самохин никогда не был склонен к паранойе, и если говорил о какой-нибудь опасности, то лишь основывался на очень веских доказательствах. (Уж не они ли содержатся в дискете?) С другой стороны, судя по состоянию квартиры и поведению самого Андрея, он пребывает в длительном запое. Так недолго вообще до зеленых чертей допиться! Вместе с тем выглядит капитан абсолютно трезвым. Да и взгляд... Хоть и мрачный, но отнюдь не безумный. Господи!!! Неужто он сказал правду о надвигающейся откуда-то сверху страшной угрозе для страны?! Но что она из себя представляет? От кого конкретно исходит? Какое жуткое «веселье» начнется после Нового года?! А как же быть с Новохлевской, Пасюком, организованной в городе террористической сетью, амбициозными планами ее руководителей? Или это все липа?! – последние две фразы я невольно произнес вслух.

– Нет, не липа, – покачал головой Самохин. – Сеть действительно существует. И амбициозные планы имеют место быть. Но... поддерживают террористов не только названные тобой особы. Они всего лишь марионетки. Примерно как талибы в истории с небоскребами в Нью-Йорке.

– Так вот ты о чем!!! – пробормотал я, пораженный чудовищной догадкой. – Значит... – От волнения голос мой пресекся, дыхание перехватило.

– Именно, – отхлебнув глоток водки, подтвердил Андрей. – Подготавляемая чеченцами серия терактов послужит отличной дымовой завесой для деяний куда более ужасных, имеющих поистине апокалипсический характер. Потому-то я и начал пить, когда случайно раздобыл соответствующую информацию. От отчаяния и безысходности! Но... к сожалению... забыться не получается. Нервы настолько взвинчены, что алкоголь практически перестал действовать. Ну, может, расслабляет слегка...

– Выходит... завтрашняя операция... не имеет ни малейшего смысла?! Выходит... мы тоже марионетки?! – с трудом выдавил я.

– А вот и нет! – впервые за день слабо улыбнулся Самохин. – Угроза, повторяю, исходит из высших эшелонов власти. Наше с тобой непосредственное начальство о ней ни слухом ни духом. И мы обязаны помешать замыслам террористов. Любой ценой!

Во-первых, ради спасения тысяч жизней ни в чем не повинных людей. Во-вторых, чтобы те, – тут он снова показал на потолок, – не получили желаемую дымовую завесу. Тогда имбудет сложнее воплотить в жизнь свой дьявольский проект. Кстати, по этой причине нам будут усердно ставить палки в колеса. Не исключено и физическое устранение наиболее ретивых.

– А разве нельзя попробовать сорвать ихпланы? – с надеждой в голосе спросил я. – Например, задействовать твою дискету?! Обратиться к названному тобой человеку прямо сейчас. Не откладывая дела в долгий ящик!!!

– На данном этапе нет, – тяжело вздохнул Андрей. – В настоящий момент обстановка в стране целиком и полностью в ихпользу. Потому-то онии решили пойти в наступление! А спасти Россию могут только Господь Бог и Пресвятая Богородица, Небесная Покровительница нашей державы^[2]. Мы же с тобой просто должны вести себя как верные присяге русские офицеры. Если же Бог решит избрать кого-то из нас Своим орудием, то тот сразу это почувствует!

Пару минут мы оба молчали. Самохин, опершись локтями о стол, смотрел в окно невидящими глазами. На сердце у меня скребли кошки. Жизнь, совсем недавно игравшая всеми цветами радуги, казалась теперь тоскливо-серой и... зловещей!

– Иди, дружище, – молвил наконец Андрей. – Дискету лучше схорони не дома. Мало ли чего! И еще, по дороге тщательно проверяйся. За тобой может увязаться «хвост». Когда мы ехали сюда, его вроде бы не было, но... чем черт не шутит!

– Ты думаешь, онидогадываются? – спросил я.

– Наверняка! Подобная скачка сверхсекретной информации не могла пройти бесследно. Ну ладно, до завтра и... будь осторожен! – Андрей протянул мне на прощание горячую, твердую ладонь и проводил до входной двери.

Спустившись пешком по лестнице, я вышел из дома. На улице уже стемнело, а метель прекратилась. Выпавший за день обильный снег сверкал разноцветными искрами в свете уличных фонарей и бесчисленных неоновых вывесок. (Андрюхин подъезд выходил не во двор, а прямо на оживленный проспект Космонавтов.) По широкой проезжей части катил, воняя выхлопными газами, поток машин. На пешеходных дорожках теснились густые массы людей. Разного пола и возраста. В разном настроении. Голоса прохожих вкупе с производимым автомобилями шумом образовывали слитный, неразборчивый гул. В общем – эдакий живой водоворот! И тем не менее слежку я обнаружил сразу. Сперва инстинктивно почувствовал, потом разглядел воочию. «Топтун» оказался молодым человеком: среднего роста, среднего телосложения, в неброской одежде, с размытыми, незапоминающимися чертами лица. Такие специально отобранные и обученные типы умеют бесследно растворяться в любой толпе. Пусть даже в совсем жиденькой. А ежели толпы вовсе нет, то они и деревом в лесу прикинутся, и со стеной дома сольются, и детскими качелями в парке притворятся. (Насчет последнего я, правда, немного преувеличил.) Так или иначе, но обычный среднестатистический гражданин никогда «топтуна» не вычислит. Однако я недаром прослужил несколько лет в ФСБ. О методах ведения слежки я знал отнюдь не понаслышке. Сам, чего греха таить, не раз пользовался похожими приемчиками. Кроме того, мне помогла обострившаяся до предела подозрительность. Выдавали «топтуна» глаза: цепкие, холодные, напоминающие прицел снайперской винтовки. «Проведет до метро, а там «передаст» другому, которого я могу уже не засечь. Второй – третьему и так далее. Они, несомненно, знают, что я прибыл сюда общественным транспортом и им же буду возвращаться обратно. По всему маршруту заблаговременно расставлены ихлюди. Значит, нужно срываться с крючка здесь!» – вихрем пронеслось в голове. Прикурив сигарету, я неторопливо двинулся прямо по улице, миновал трамвайную остановку, прошел еще метров тридцать, притворился, будто завязываю шнурок на ботинке, и украдкой посмотрел назад. «Топтун» держался шагах в пятнадцати от меня. На блеклой физиономии читалась некоторая растерянность. «Ага!!! ониявно не ожидали подобного поворота событий. И теперь гадают: то ли «пасомый» учуял за собой «хвост», то ли просто решил прогуляться. Подмены на данном участке у нихкак пить дать нет. Ну и чудненько! Поиграем в кошки-мышки!»

Этот район я знал достаточно хорошо, поскольку в юношеские годы прожил тут несколько месяцев у ныне покойной бабушки, когда отец с матерью уехали в длительную загранкомандировку. Отстроенный в пятидесятые годы двадцатого столетия, он изобиловал проходными дворами, глухими закоулками и темными подворотнями. Большинство жилых домов имели по два входа в каждом подъезде – парадный и «черный». Чердаки с подвалами если и запирались, то на примитивные навесные замки, легко открываемые обычной булавкой. Как и двенадцать лет назад, район считается непрестижным. «Новые русские» воротили от него носы, а посему о милицейских постах в подъездах или консьержках аборигены и слыхом не слыхивали. Кроме того, некоторые из подвалов сообщались с подземными городскими коммуникациями. Короче – лучше места для спрыгивания с крючка не придумаешь! Разогнувшись, я ленивой походкой направился дальше. Молодой человек неотступно следовал по пятам. Часы показывали восемнадцать ноль три. С неба вновь посыпался мелкий снег. Но не колючий, как днем, а мягкий, пушистый. Из расположенных вдоль дороги дешевеньких кафе доносились обрывки музыки. Удалившись от Андрюхиного дома примерно на полкилометра, я вдруг резко свернул в знакомую подворотню, пробежал с десяток метров и спрятался за объемистым старым деревом, росшим на краю маленького пустынного дворика. Позабыв об осторожности, мой преследователь рванул следом и остановился в двух шагах от меня, злобно озираясь по сторонам.

– Приветик! – улыбнулся я, выходя из укрытия. – Никак заблудился, мил-человек? Или потерял чего?

«Топтун» ответил лютым, преисполненным ненависти взглядом.

– Видимо, ты грабитель, – заключил я, нанеся ему жестокий удар ногой в печень. Незадачливый «хвост» с храпом согнулся пополам. – А напрасно. Закон надо чтить! – лицемерно добавил я и рубанул «топтуна» ребром ладони в основание черепа. Сухощавое тело в неприметной одежде безжизненно распласталось на земле. Обыскать его, к сожалению, не было времени. В любой момент во дворе могли появиться посторонние. (Хорошо если не товарищи вырубленного!) Поэтому я забросил бесчувственного «топтуна» в полупустой мусорный ящик, а сам рысью припустил к ближайшему подъезду дома номер девять, на одном дыхании взлетел по лестнице на пятый этаж и, подняв головой незапертую крышку люка, проник на чердак. Там было душно и пыльно. В углах под потолком висели неряшливые клочья паутины, напоминающие порванные рыболовецкие сети. Пол покрывал толстый слой щебня и окаменелого голубиного помета. Сквозь маленькие замызганные окошки внутрь проникал призрачный свет от огромной неоновой вывески банка «Меркурий», расположенного напротив. Я огляделся. Внимание мое привлекла сложенная из кирпичей лежанка с грубой соломенной подушкой и дырявым матрасом. Очевидно, она служила постелью какому-то бомжу. Судя по покрывающему матрас серому налету пыли, хозяин не появлялся здесь давно. То ли помер, бедолага, то ли нашел себе другое пристанище. Вытащив из основания четыре кирпича, я выкопал в щебне небольшую ямку, аккуратно завернул дискету в собственный шерстяной шарф, уложил на дно, вновь задвинул кирпичи на место, а оставшийся щебень равномерно разбросал по полу. Затем прошел по чердаку до дальнего от подворотни подъезда, открыл люк (по счастью, тоже не запертый), спустился на первый этаж и... замер, пораженный скверным сюрпризом. Запасная дверь, ведущая в Котловский переулок, оказалась намертво заколоченной досками. Тогда я осторожно выглянул во двор и тут же спрятал голову обратно. Снаружи наблюдалось нехорошее оживление.

Двое мужчин извлекали из мусорного ящика болезненно стонущего «топтуна». Еще трое, с пистолетами в руках, подозрительно осматривали окрестности. В подворотне, преграждая выезд, стояла черная, похожая на акулу машина с включенными фарами. В их ярком свете маленький дворик был виден как на ладони. Незамеченным не проскользнешь. В животе у меня появился противный, сосущий холодок. Похоже, капкан захлопнулся!!!

Глава III

Однако мое замешательство продолжалось недолго. Не более пяти секунд. Усилием воли, загнав зарождающуюся панику в глубины подсознания, я постарался отыскать выход из сложившейся ситуации. Мысленно призвал на помощь Силы Небесные... и выход сразу нашелся! Взгляд натолкнулся на сыроватые ступени, спускающиеся вниз, к подвальной двери. Ну, конечно же!!! Если нельзя уйти от преследования обычным путем, надо воспользоваться подземными ходами. Благо один из них находится совсем рядом! Радостно улыбнувшись, я нащупал в кармане английскую булавку...

Примитивный навесной замок сдался быстро. Положив его на липкий от грязи пол, я отворил тяжелую, проржавевшую дверь, шагнул в пахнущую гнилью темноту и, периодически подсвечивая дорогу огоньком зажигалки, двинулся по направлению к бомбоубежищу, сообщавшемуся с подземными коммуникациями города. Когда-то давно, мальчишкой, я, любопытства ради, забрался с друзьями в этот самый подвал и случайно, в дальнем конце бомбоубежища, обнаружил потайной вход в какой-то тоннель. Куда он вел, мы не рискнули выяснить (испугались рассказов о крысах-мутантах), а потому я не знал, как буду выбираться обратно на поверхность. Но сейчас это не имело большого значения. Главное – хорошенько запутать следы, не дать врагам понять, как именно я смылся со двора, увести возможную погоню подальше от тайника с дискетой. (Вдруг они догадываются, что Самохин передал ее мне?) Ну а дальше... разберемся с Божьей помощью!!!