Мара покачала головой. Щитов нет.
      А вот это уже серьезно. Люк потянулся к жене, усиливая их ментальную связь. Мара потянулась навстречу, и ее машина пристроилась позади его "крестокрыла", прежде чем он успел подать ей знак.
      Они помчались сквозь верхние слои атмосферы, далеко облетая маленькое сражение, кипевшее вокруг подвесной жилой платформы на низкой орбите, и поймали несколько шальных выстрелов, когда пролетали зону вхождения аэроскиффа. По мере приближения к "Бирту" Р2Д2 менял масштаб тактического дисплея, показывая судно все более подробно. Вскоре стало ясно, что йуужань-вонгский отряд преследует тот же паром, что и они.
      Люк и Мара снова покинули атмосферу и оказались посреди десятка мелких сражений – атакующие группы йуужань-вонгов пробивались сквозь перекрестный огонь с оборонительных платформ. Враг продвигался вперед, но очень медленно и лишь благодаря численному превосходству. Даже невооруженным глазом можно было увидеть десятки вражеских крейсеров, выбрасывающих в космос свои внутренности, и сотни меньших кораблей, бесцельно дрейфующих в пространстве по снижающимся орбитам.
      Люк направился в облет боевой зоны – и услышал укоризненный свист Р2Д2. На главном экране появились две цифры, из которых следовало, что при таком курсе фрегат первым доберется до "Бирта". Люк переключил сигнализатор на максимальную чувствительность и повел "крестокрыл" по прямому вектору.
      Вдруг в машину что-то ударило снизу. Первая мысль была о Маре, что в нее снова попали; затем Люк уловил, как она к чему-то готовится, и понял, что она по-прежнему рядом. "Крестокрыл" снова подпрыгнул. Люк повернул голову и увидел, что Мара летит бок о бок с ним. Она потянула рукоять на себя и с размаху врезалась крылом в днище его машины.
      Когда истребители разошлись, плоскости Мары были закрыты. На дисплее высветился новый расчет. Теперь они на несколько секунд опережали йуужань-вонгов.
      – Арту, Мара это видит?
      Дроид нетерпеливо чирикнул, по экрану поползла расшифровка. Оказалось, что Р2Д2 с помощью опознавательного маяка транслировал данные прямо на ее дисплей.
      – Мог бы и сказать, – укорил его Люк. – Спроси, сколько у нее осталось "бомб-теней".
      Мара подняла три пальца.
      Люк кивнул, затем дважды поднял три пальца и закрыл плоскости.
      – Выдай нам двухсекундный отсчет.
      Дроид повиновался, и спустя две секунды они летели через боевую зону на двух третях максимальной скорости "крестокрыла" – это было все, что Мара могла выжать из трех своих двигателей, не рискуя их перегрузить. Люк тоже лишился щитов, когда вражеский корвет натравил на них с полдесятка своих довинов-тягунов – те вырубили противозахватную систему и перегрузили генератор, который слишком рано попытался заново включить дефлектор. Но к тому времени они уже покинули эту зону и летели над оборонительными платформами прямиком к "Бирту".
      Люк вызвал лайнер.
      – Звездный лайнер "Бирт", пожалуйста, измените курс в направлении идущих к вам "крестокрылов". Мы уничтожим ваших преследователей.
      После короткой паузы ему ответил низкий голос:
      – У тебя что, вакуум в голове? Вас только двое! – На тактическом дисплее позади "Бирта" возник второй новореспубликанский корабль – стройная куатская яхта с выключенным опознавательным маяком – Мы лучше рискнем. Не факт, что они гонятся именно за нами.
      – Факт, – отвечал Люк. Йуужань-вонгская группа – аналог фрегата и два корвета – приближалась к парому. – Я Люк Скайуокер. У вас на борту мой сын.
      – Чего? – заорал капитан. – Нашел время шутки шутить.
      – Кроме шуток, – сказал Люк. – Меняйте курс.
      Он сомневался, что это сработает через комлинк, но тем не менее добавил Силы для убедительности.
      Паром начал заворачивать.
      Снизу нахлынуло чувство облегчения Мары. Люк сверился с дисплеем и обнаружил, что яхта движется прежним курсом; одним поводом для беспокойства меньше. "Бирт" уже был виден, иголка ионного выхлопа длиной с палец освещала йорик-коралловые носы трех приближающихся кораблей.
      Люк прикоснулся к символу, обозначавшему самый задний корвет.
      – Арту, назначь его для Мары… и передай ей, пусть будет осторожна.
      Р2Д2 бибикнул. Джедаи разделились и полетели к своим целям, на ходу выписывая фигуры высшего пилотажа. Корабли вонгов выпустили прыгунов и начали плеваться плазмой. Не имея щитов, Люк и Мара прибавили скорости и позволили Силе управлять своими машинами. Вражеские корабли превратились в монолитные булыжники, грубые и почерневшие; их было почти не видать за огненной завесой. Мара повернула к корвету, сделала "бочку", уходя от десятка прыгунов, и сбросила "бомбы-тени".
      Люк метнулся следом. Прыгуны заглотили приманку и бросились за ним. Люк повернул обратно к фрегату, увильнул от магмового снаряда, рассек надвое гратчина сомкнутыми плоскостями, и вот он – бок корабля во всей своей красе.
      Щитовая команда поймала первую "бомбу-тень" в двадцати метрах от цели. Две других угодили в корпус и взорвались; одна проделала пробоину в боку йуужань-вонга, вторая в районе носа. Фрегат замолчал и начал извергать в космос начинку. Люк пронесся над ним, сделал крутой поворот и направился к оставшемуся корвету.
      Мара тоже расправилась с первой целью и теперь летела туда же. Люк чувствовал ее решимость так же отчетливо, как свою собственную, однако, оставшись без бомб и с закрытыми плоскостями, реально она ничего не могла сделать.
      – Арту, передай ей, пусть стыкуется с "Биртом".
      Дроид отрицательно засвистел. Мара была слишком далеко, чтобы можно было переслать данные на ее экран.
      – Великолепно.
      Люк закончил разворот, и прыгуны, роившиеся вокруг корвета, полетели ему наперерез. Лазерные пушки "Бирта" открыли огонь, осыпая нос корабля красными стрелами. Корвет отвечать не стал, а вместо этого выпустил абордажные щупальца.
      Люк развернул плоскости в боевой режим и начал разговор с прыгунами. Благодаря коррановской системе наведения он быстро уничтожил первые два и заставил остальных рассеяться. Запищал сигнал тревоги; неопознанная яхта изменила курс и приближалась к Маре сзади.
      – Ну, что там еще? – проворчал Люк. – Выведи это на дисплей Мары.
      Р2Д2 скептически свистнул.
      – Попытайся. – Люк увильнул от сгустка плазмы и обстрелял прыгуна, который его выпустил. – И соедини меня с этой яхтой.
      Полдесятка прыгунов повернули за Марой. Люк метнулся следом, но тут услышал в голове ее голос.
      Нет!
      Перед глазами мелькнуло изображение корвета, и он понял: Мара хочет, чтобы он занялся Беном.
      Сзади, передал в ответ Люк. Он осыпал прыгунов градом выстрелов и повернул обратно к корвету.
      – Как там связь, Арту?
      На экране появился ответ.
      – Не отвечают?
      Причина молчания яхты выяснилась, когда она открыла по Маре огонь сзади. Люк развернулся и увидел выстрелы, летящие к ее машине, затем яркую вспышку попадания. От истребителя отлетел горящий кусок крыла.
      Вперед! передала Мара. В ее мыслях чувствовалась паника, но ей было страшно не за себя, а за Бена.
      В сознании Люка возникло еще одно слово – "Катапультируйся!". Мара отвернула к планете, удерживая "крестокрыл" Силой, чтобы он не свалился в штопор при входе в атмосферу. Люк послал ей вдогонку чувство своей любви; на тактическом дисплее ее корабль уже был промаркирован для отслеживания. Тем временем под яхтой зажегся сигнал опознавательного маяка: "Порочное наслаждение", собственность сенатора Вики Шеш. Люк сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, позволяя злости уйти вместе с воздухом. После этого он обозначил корабль как цель для атаки при случае.
      Затем в носовую часть врезался плазменный шар, и тактический дисплей погас. Р2Д2 задушено взвизгнул и погрузился в электронное бормотание; в космос посыпались оплавленные детали коммуникатора и горящие куски сенсорного пакета.
      Люк летел среди прыгунов, выписывая "бочки", "мертвые петли" и развороты на месте, используя Силу в качестве прицела и вопреки всему поражая врагов. Он размолотил одного прыгуна на куски и неожиданно увидел перед собой свободный путь к корвету. Люк сомкнул плоскости и помчался вперед. Прыгуны кружились сзади, поливая его огнем. "Крестокрыл" протестующе дергался. В кабине, не переставая, выли сирены. В двигателях упала мощность, и ход замедлился.
      Несмотря ни на что, Люк выпустил "бомбы-тени". Первая полетела в защитную сингулярность и сдетонировала за сто метров до корвета. Остальные две исчезли на фоне черного силуэта корабля. Люк продолжал толкать, пока индикаторы сближения не зафиксировали захват довином-тягуном. От взрывов в борту корвета остались глубокие воронки.
      Близко, но корпус не пробит.
      Заверещал Р2Д2, требуя внимания пилота. Люк оглянулся назад. Два двигателя – а может, и все четыре – горели. Люк нажал на кнопку аварийного отключения, повернул машину к Корусканту и, погрузившись в Силу, потянулся к Маре и ее падающему камнем "крестокрылу".
      Я не смог до него добраться, передал он ей. Просто не смог.
 

***

 
      Джейну разбудил чей-то громкий смех; в глаза бил яркий свет, а еще здесь воняло, как в гаморреанской уборной. Смех был похож на безумный кашель, какой можно услышать в рилловом притоне на Кала’ууне, но Джейна отлично понимала, что раскалывающаяся голова и саднящее плечо не могут быть побочными эффектами спайсового кайфа. Кошмар был реальностью. Фрегат Ном Анора сбил угнанный ею челнок, Джейсен и остальные заперты на вражеском "летающем мире", Энакин мертв.
      Бухнул "дальнобластер", и где-то впереди раздался еще один безумный смешок.
      – Ты видела? – хихикнула Алима Рар. – Я разнесла его надвое.
      – Класс, – прохрипела Джейна. При этом ее голова чуть не взорвалась от боли, но она была только рада, потому что эта боль придавала ей сил. – Давай еще.
      – Молчи, Джейна, – укоризненно произнес Зекк. Свет переместился к другому глазу. – Ты сама не понимаешь, о чем говоришь.
      – А ты понимаешь? – Джейна отбросила и светящийся стержень, и вонючую нюхательную соль. – У тебя никогда не было братьев.
      – Но я знаю, что такое Темная сторона, – парировал Зекк. – Это не ответ.
      – Кто сказал, что я перешла на Темную сторону? – вопросила Джейна.
      – Ты убивала с помощью Силы… – Зекк умолк.
      Джейна посмотрела в его темные глаза.
      – Он сам нарвался. – Оцепенение сменилось холодной яростью, и она была счастлива. – Ты же видел, что он сделал с Энакином.
      – Энакин уже недоступен для оскорблений, – ровно ответил Зекк. – А Вержер? Ты и на нее напала.
      – Я была рассержена.
      Стиснув зубы, Джейна встала на ноги и осмотрелась. Интерьер челнока представлял собой спутанную массу обломков, по всему корпусу шла длинная трещина, приборная доска превратилась в заляпанный неизвестной жидкостью клубок шлемов восприятия и лопнувших виллипов, забрызгавших все вокруг. Перед глазами возникли обрывки воспоминаний: она сражается с этими "приборами", направляя челнок в небо; челнок задевает за край кратера и валится вниз подобно камню, каковым он и является; скачет по дну бассейна, катится… внезапно тормозит, ударившись носом о… и больше ничего, только смутное ощущение движения вперед, затем крики и темнота.
      Напротив Джейны, рядом с Энакином, на носилках лежала Тахири; ее рука – похоже, сломанная – покоилась на коконе, в который было заключено тело юного джедая. В полубессознательном бреду она разговаривала с любимым, рассказывая, как они искали его и нашли в йуужань-вонгской кумирне.
      С кормы донесся рев Лоубакки; тот передвинул на место что-то тяжелое. Лои что-то пробормотал невнятным голосом контуженного вуки, потом раздался странный звук, как при падении камня в вязкую жидкость. Что-то ухнуло, и спустя мгновение вдалеке послышался грохот взрывающейся плазмы.
      – Чуть-чуть недолет, – крикнула Алима из передней двери. – Подними на один градус, и ты их разом поджаришь.
      – Я так понимаю, нас атакуют, – сказала Джейна Зекку.
      – Не совсем атакуют, но идут сюда, – подтвердил тот. – Ном Анор пытается взять нас живыми.
      Губы Джейны раздвинула недобрая усмешка.
      – Пускай себе пытается. – Она перекинула ноги через импровизированные носилки и потянулась за энергобластером. – Честное слово, я здорово повеселюсь.
 

***

 
      Хан много лет колесил по галактике, но никогда не слышал ничего более жуткого, чем вой рыдающей женщины ногри. Этот вой напоминал звук сминающегося дюрастила, в нем было что-то от предсмертного вопля звезды, становящейся сверхновой. Даже приглушенные дверью кабины и половиной "Сокола", крики Миуолх были такими душераздирающими, что у Хана по спине бежали мурашки, а в глазах стояли слезы. Будучи знаком с народом ногри восемнадцать лет, он все равно не мог сказать, что понимает их – однако он знал, сколь многим им обязан, и ему всегда было больно, когда кто-нибудь из них погибал, защищая его семью.
      Хан вытер глаза и отвернулся от дождя горящих прыгунов за окном, чтобы проверить температуру в реакторе.
      – У нас где-то полторы минуты, прежде чем мы сами превратимся в фейерверк. Как думаешь, дотянем до заправки в Имперском Городе? Или лететь в Башни Калокур? – Хан подождал секунду, пять, десять… – Лея?
      Не услышав ответа, он повернулся к жене. Она сидела очень прямо в безразмерном кресле второго пилота, сложив руки на коленях и уставясь невидящим взором куда-то под ноги. Впервые Хан обратил внимание: старое кресло Чубакки такое огромное, что ноги Леи на добрых десять сантиметров не достают до пола.
      Хан дотронулся до ее руки:
      – Лея, очнись. Ты мне нужна.
      Лея подняла глаза, но посмотрела не на спутника жизни, а на столб дыма, который поднимался над разбившимся звездным разрушителем.
      – Зачем я тебе, Хан? Я тебя подведу, и только.
      – Ты меня подведешь? – переспросил Хан. – Ты с ума сошла. Ты никогда меня не подведешь.
      Лея наконец повернулась к нему.
      – Нет, Хан, я уже тебя подвела. Я погналась за Вики Шеш…
      – Я тоже.
      – Но не из-за тебя пропал Бен и погиб Адаракх.
      – Правда? – Хан бросил взгляд на датчик температуры, затем театрально завертел головой по сторонам. – Забавно, я их не вижу.
      – Хан. – Лея вздохнула и отвернулась, глядя на дымящийся, истерзанный Корускант. – Ты знаешь, что я имею в виду.
      – Наверное, – отвечал Хан. – Я просто не думал, что ты убежишь, как я тогда. Мне казалось, ты сильнее.
      Лея повернулась и впервые по-настоящему посмотрела ему в глаза.
      – Как ты можешь такое говорить? – Хотя ее голос оставался ровным, само нарочитое спокойствие выдавало скрытую ярость. – Тебе тоже должно быть сейчас больно – или тебе жаль только вуки?
      – Не только. – Хан сдержал вспышку гнева, напомнив себе, что горечь в ее голосе – добрый знак; любая эмоциональная реакция была добрым знаком. – И потому я не сдамся на этот раз – и никогда больше. Энакина и Чубакки больше нет, нет Адаракха, может, даже Бена и Люка с Марой – но все равно у меня есть ты, а у тебя я.
      – Большая компания. – Лея отвернулась к окну.
      – И у нас есть надежда, – продолжал Хан. – Пока мы живы, надежда остается. Для нас с тобой, для Джейсена и Джейны, куда бы их ни занесло – и даже для Новой Республики.
      – Новой Республики?! – воскликнула Лея так громко, что ее крик заглушил завывания Миуолх. – Ты что, ослеп? Нет никакой Новой Республики! Она умерла еще до прихода йуужань-вонгов!
      – А вот и нет! – закричал в ответ Хан, у которого больше не было сил сдерживаться. – Потому что если это так, значит, Энакин погиб зря!
      Он еще раз глянул на датчик температуры в реакторе; оставалось около тридцати секунд до превращения в вулкан. Хан ничего не сказал; если жена сдалась, тогда и ему незачем дальше бороться.
      Лея открыла рот, явно собираясь выкрикнуть в ответ что-то обидное, затем увидела, куда он смотрит, и кровь отхлынула от ее лица. Хан ощущал затылком, что она смотрит на него и на прибор, но молчал. Индикатор поднялся еще на одно деление.
      – Ты блефуешь, – заявила Лея.
      – На полном серьезе, – отвечал Хан. Джейна с Джейсеном живы, и он не даст ей с горя вычеркнуть и их тоже.
      Когда температура поднялась еще на одно деление, Лея наконец сказала:
      – Имперский город.
      Хан с присвистом выдохнул.
      – Калокур ближе.
      – Хан!
      Он развернул корабль и молча начал отсчет.
      – Давай на президентскую посадочную площадку, – сказала Лея. – Нужно увидеться с Борском.
      – Думаешь, Борск до сих пор на Корусканте? – хмыкнул Хан.
      – А где ему еще быть? Уж точно не на Ботавуи. – Лея выудила планшет из разъема под сиденьем и со сноровкой опытного политика начала заносить в нее тезисы будущей речи. – Я должна кое-что сделать для него.

Глава 53