Ном Анор не мог поверить, что Вержер осмелилась предложить мастеру войны потратить свое драгоценное время на забаву неверных, и тем более не понимал, как она после этого осталась в живых. И все же она сидела напротив Цавонга Ла, изучая созданную формовщиками вариацию дежарика, оснащенную анимационными монстрами и живой площадкой. Мастер войны остался с двумя монноками и одним мантеллианским саврипом, в то время как его пернатая любимица располагала кинтанским бродяжником и тремя к'лор'слизнями. И хотя Ном Анору никогда не нравилась эта игра, ему нередко приходилось играть в ее голографическую версию за то время, что он успел прожить в этой галактике. Полученных знаний хватало, чтобы распознать настоящего мастера игры. Вержер, несомненно, была мастером.
      – Если бы в эту игру играли только стратеги Республики, она не стоила бы изучения, – говорила Вержер. – Но существует предположение, что дежарик некогда являлся любимой игрой рыцарей-джедаев.
      Теперь Ном Анор понял, каким образом она втянула мастера войны в такое богохульство. Чтобы победить джедаев, Цавонг Ла был готов пойти на все.
      – Стратегия здесь утонченней, чем кажется, Ном Анор, – бросил Цавонг Ла, не отрываясь от игры. Чем сильно удивил Ном Анора, который полагал, что мастер войны слишком поглощен игрой, чтобы обратить внимание на его пристальный взгляд. – А воин должен знать образ мыслей своего врага.
      – Эта игра популярна по всей галактике, – ответил Ном Анор. – Я сам несколько раз играл в нее.
      – В самом деле? – Цавонг Ла оторвал взгляд от доски. – В таком случае, возможно, у тебя найдутся соображения, какой маршрут изберут Джейсен и его сестра для возвращения домой?
      – Домой? – В мыслях Ном Анора все перепуталось. "Изысканная смерть" опаздывала на день, но такие опоздания были типичны для сторожевых кораблей, которые действовали только на вражеской территории и были вынуждены передвигаться с большой осторожностью. – Я не знал, что они сбежали.
      – Не знал? – Цавонг Ла вернул взгляд на доску для дежарика и подвинул своего саврипа, поставив его между двумя к'лор'слизнями Вержер. – Любопытно. Я полагал, что подобное должен понимать любой игрок в дежарик.
      Глаза Ном Анора налились злостью.
      – В последнем докладе наместного командующего отмечается, что у Думана Ягта все под контролем. Был ли еще один сеанс связи, о котором мне не сообщили?
      – Пока нет. – Цавонг Ла улыбнулся, когда Вержер направила своего бродяжника на саврипа, и пустил моннока в освободившееся поле, чтобы атаковать бродяжника со спины. Расправившись с бродяжником, мастер войны сделал второй ход и поставил под угрозу к'лор'слизня, после чего улыбнулся Вержер. – Мне становится понятен образ мыслей джиидаев. Они пытаются затаиться, а затем, когда охрана теряет бдительность, наносят удар.
      Вержер улыбнулась в ответ.
      – Они ударят, но не туда, куда мы думаем. – По ее указке второй к'лор'слизень, вместо того чтобы переместиться на защиту первого, крадучись двинулся к ближнему к Цавонгу Ла краю доски. – Игроки в дежарик называют это смертельным гамбитом кинтанского бродяжника. Он наносит поражение, суля победу.
      Теперь ее три к'лор'слизня расположились прямоугольным треугольником, а каждый моннок мастера войны оказался между двумя монстрами Вержер. Не имело значения, каким он походит – два других находились под угрозой удара с тыла. Этот ход не оставлял его монстрам никакого выхода, и мастер войны мгновенно осознал это. Его глаза угрожающе потемнели, когда он понял, насколько безоговорочной была победа Вержер.
      – Я понимаю, что ты имеешь в виду. – Очистив доску быстрым движением руки, он встал, бросив взгляд в иллюминатор на скопление черных кораблей, роящихся в свете звезд за "Сунулоком". – Они провели нас. Но с какой целью?
      – Джедаи не так уж отличаются от вас. – Пролистав голографические изображения крошечных монстров, Вержер выбрала одного и спроецировала на доску. – Они соберут все силы и ударят туда, где видят для себя наибольшую угрозу.
      Отвернувшись от иллюминатора, Цавонг Ла увидел на поле одинокого ранкора.
      – Полагаю, будет мудрым предположить самое худшее. – Он повернулся к Ном Анору. – Ты немедленно возьмешь "Ксстарр" и отправишься на "Баану Расс".
      Ном Анор кивнул: ему не требовались объяснение. "Баану Расс" был самым крупным "летающим миром" в этой галактике, и он располагался непосредственно на орбите Миркра. Мозг корабля умирал: он не мог больше контролировать вращение, и поэтому формовщики использовали довинов-тягунов для обеспечения искусственной гравитации. Опустевший на три четверти "Баану Расс" превратился в превосходную базу для клонирования воксинов, которые показали себя столь эффективными в противостоянии с джедаями.
      – А джиидаи?
      – Делай, что необходимо, но близнецы Соло были обещаны повелителю Шимрре. Их ты должен привезти живыми.
      – Как пожелаете.
      Чувство, наполнившее сердце Ном Анора, было даже ближе к триумфу, чем к радости. Мастер войны снисходительно отнесся к событиям на Корусканте, но и Вержер не наказал за то, что она вмешалась в его миссию. Ном Анор скрестил кулаки на груди и попятился к двери, уже предвкушая возможное повышение до ранга префекта в случае успешного выполнения этого задания.
      – Мастер войны, я считаю это ошибкой, – тихо проговорила Вержер. Если бы Ном Анор решился вслух усомниться в ее словах, ему пришлось бы признать, что он подслушивает. – Раз ваша репутация поставлена на карту, не будет ли мудрым послать кого-то более способного?
      Ном Анор прикусил язык – совсем чуть-чуть – и продолжил свой путь к двери, напряженно прислушиваясь к ответу мастера войны.
      – Если ты имеешь в виду события на Корусканте, то я ведаю, что там произошло, – сказал Цавонг Ла. – Я не виню Ном Анора. Он правильно поступил, решив в конечном счете сбежать и вернуться к нам.
      Вызвав скорее удивление Ном Анора, нежели злость, Вержер продолжала настаивать:
      – Не забудьте принять во внимание его неудачу с Элан и Бригадой Мира, а также его провал с Марой Джейд Скайуокер. Ном Анор много раз сталкивался с джедаями и каждый раз терпел фиаско.
      Клапан двери открылся, но Ном Анор застыл на выходе, не настолько уверенный в собственной судьбе, чтобы просто уйти.
      Цавонг Ла повернулся к нему.
      – Ты понимаешь, чем рискуешь, Ном Анор? Слова Вержер вызваны соперничеством, но в том, что она говорит, есть доля истины. Если ты не уверен в успехе, скажи об этом сейчас, и мы найдем лучшее решение.
      – Нет оснований для тревоги, мастер войны. – Ном Анор прекрасно понимал, чем рискует: своей будущей должностью префекта и, возможно, всей жизнью. – А теперь, когда я знаю, что вы распознали интриги Вержер, у меня не осталось сомнений.
      Лицо Цавонга Ла потемнело.
      – Но раньше они были?
      – Господин, я не имел в виду, что сомневаюсь в вас: лишь в моем понимании ваших методов.
      Цавонг Ла поманил его рукой.
      – И что именно ты не понимал? – резким тоном спросил мастер войны. – И не оскорбляй меня снова своей ложью.
      Глубоко вздохнув, Ном Анор вернулся к доске для дежарика.
      – Господин, обитатели этой галактики обожают еще одну игру, она называется сабакк и в ней чип-карты меняют свое достоинство прямо на глазах. – Он скосил взгляд на соперницу. – Вержер несколько месяцев провела в плену у неверных и до сих пор не предоставила удовлетворительного объяснения своего долгого отсутствия.
      – Чтецов мое объяснение удовлетворило, – парировала Вержер. – Как и жриц Йун-Харлы.
      – Они не встречались с Ханом Соло. – Ном Анор, не отрываясь, смотрел на мастера войны. – Он не тот человек, который так легко позволит врагу сбежать.
      – Он мне ничего не позволял, – произнесла Вержер. – Во мне есть нечто большее, чем тебе известно.
      – И Хан Соло в этот момент был занят в битве с твоими наемниками, – добавил Цавонг Ла. – Важнее то, что во время своего заключения Вержер научилась играть в дежарик. Ее проницательность спасла тысячи кораблей, и мы уничтожили три флота Новой Республики, потому что она всегда точно угадывала намерения противника.
      – Малая цена за ваше благоволение, – замечание сорвалось с губ Ном Анора прежде, чем он успел его обдумать. – Я, разумеется, не обвиняю Вержер в измене…
      – Разумеется, нет, – повторил Цавонг Ла. – Ты говоришь лишь о том, что мне не хватает проницательности, чтобы разглядеть в ней таковую.
      Ном Анор закрыл глаза.
      – Я бы никогда не посмел оскорбить…
      – Ты только что это сделал, – отрезал Цавонг Ла. – Но меня волнует не это.
      Мастер войны замолк, и пауза длилась до тех пор, пока Ном Анор не осмелился открыть глаза.
      – Меня волнует лишь то, что ты глуп, раз думаешь, будто я не вижу тебя насквозь. – Взгляд Цавонга Ла надолго задержался на Ном Аноре. – Это задание – самое важное из всех, что я когда-либо давал тебе. Вероятно, я поступлю мудро, если пошлю с тобой консультанта.
      Уже раз подвергнув сомнению суждение мастера войны, Ном Анор не рискнул за один день делать это вторично.
      – Если мастер войны считает это разумным…
      – Мастер войны так считает. – Цавонг Ла повернулся к Вержер и таким же строгим голосом, каким он разговаривал с Ном Анором, обратился к ней: – Ты отправишься с Ном Анором.
      Вержер встопорщила перья.
      – Как его консультант? – выдохнула она. – Никто не консультирует к'лор'слизней. Это бесполезно.
      – Лучше бы вам извлечь из этого пользу. – Цавонг Ла улыбнулся им обоим. – С меня довольно вашей вражды. С этого момента ваш успех… или провал… будет общим.

      – А что еще я мог подумать, когда Улаха напала на воксина? – бросил Джейсен. Несмотря на явное недовольство собой, он говорил тихо, стараясь не потревожить девушку-бит и всех остальных, кто лежал в исцеляющем трансе на йуужань-вонгских гнездах-койках. – Все выглядело так, будто ей приказал Энакин… и не я один так подумал.
      – Факт, – согласилась Тенел Ка. Она сидела, ссутулившись, на койке рядом с Джейсеном, касаясь плечом его плеча. Это было не только удобно, но и приятно. Рядом лежали их световые мечи: пока воксин бродил по системе трубопроводов, они не могли позволить себе ни минуты расслабленности. – Но ты его брат. Другие могут ошибаться, но из твоих уст это как приговор. И твои возражения против советов Лэндо не упрощают дело.
      – Игроки и шпионы могут себе позволить не думать о морали, – отмахнулся Джейсен. – Джедаи – нет. Учитывая наши способности, это может слишком легко завести на неверный путь, и пострадаем от этого не только мы.
      – Это так, – согласилась Тенел Ка. – Но, Джейсен, ты помнишь мой первый меч?
      – Как я могу забыть? – вздохнул Джейсен, гадая, куда заведет их этот разговор. Тенел Ка допустила ошибку при конструировании своего первого меча, и дефектный фокусирующий кристалл отключился во время спарринга с Джейсеном. В результате его меч отсек ей левую руку, что стало для него первым болезненным уроком ответственности за свои огромные возможности. – Долгое время я чувствовал себя виноватым в том, что случилось, – я и сейчас виню себя, по крайней мере, частично, – но я не вижу, как это связано со мной и Энакином.
      – Несчастный случай был только моей виной. – Тенел Ка акцентировано ткнула себя в грудь единственной рукой. – Я создала дефектный меч, потому что спутала высокомерие с уверенностью в собственных силах.
      – Высокомерие, – повторил Джейсен. Несмотря на все старания, никак не мог разглядеть, в чем его ошибка похожа на ошибку Тенел Ка. – И?..
      – Думаешь, ты среди нас единственный джедай, понимающий опасность Темной стороны?
      – Разумеется, нет. У большинства из нас были неприятности с Академией Теней, а Зекк даже стал… – Джейсен проглотил конец предложения, поняв наконец, что Тенел Ка имела в виду. Энакин знал об опасностях Темной стороны так же хорошо, как и любой другой из их группы. Полагать, будто он способен отдать Улахе такой приказ, было не просто ошибочным выводом, а непониманием всего характера брата. Джейсен покачал головой, ощущая вину и сожаление. – Это была ошибка. Ужасная ошибка.
      – Факт. – Тенел Ка подтолкнула его плечом. – Но не нужно расстраиваться. Ты все равно мне нравишься, что бы ни происходило.
      Джейсен почувствовал пустоту в желудке.
      – Как ты думаешь, он сильно разозлился?
      Закатив глаза, Тенел Ка взяла контейнер с бакта-лосьоном и соскользнула с койки, чтобы проверить спящих друзей.
      – Это была шутка, Джейсен.
      – А-аа. – Взяв в руку меч, Джейсен пошел за ней. – Ну да, тебе еще много предстоит узнать о шутках.
      Она бросила взгляд через плечо.
      – Вообще-то, эта шутка показалась мне довольно забавной. – Подойдя к Улахе, которая дышала судорожно даже в целительном трансе, Тенел Ка откинула ее одеяло. – Поверь, он простит, Джейсен. И все снова будет в порядке.
      Она наложила новый слой бакта-лосьона на раны Улахи. Не настолько эффективно, как погружение в бакта-камеру, но это было лучшее, что они могли для нее сделать.
 

***

 
      Палубой ниже на столе в караульной комнате лежал мозговой центр нацеливания, его питательная ванна наполняла воздух вонью гниющих водорослей. Орган размером с человеческий кулак, расположенный в раковине, напоминавшей скорлупу ореха, представлял собой переплетение аксонов и дендронов, сплетающих нейронные узлы в единую студенистую массу. И хотя, на взгляд Джейны, структура биотического компьютера казалась безнадежно запутанной, Лоубакка похрюкивал от удовольствия, поглощенный препарированием мозга при помощи набора стеристиловых инструментов, которыми он надрезал и передвигал отдельные волокна. Наконец он вплавил короткую нить аксона между двумя отрезками дендрона и зарычал от восторга, когда безвольно висевший глазной стебель поднялся и посмотрел на Джейну.
      Лоубакка прорычал вопрос, который дроид Эм ТиДи, недавно извлеченный из грузовой капсулы, перевел как "господин Лоубакка интересуется, не будете ли вы так любезны совершить обход вокруг стола".
      Хотя Джейна знала язык вуки в достаточной мере, чтобы понять, что Лоубакка выразился не столь витиевато, она сделала, как он просил. Глаз следил за ней, используя стебель, чтобы вращать мозг в скорлупе по мере ее передвижения.
      – Лои, позови кого-нибудь на помощь, – рассмеялась Джейна. – Это какой-то ситх.
      Усмехнувшись, Лоубакка лапой прижал раковину к столу и вставил внутрь пару тоненьких волокон. Повернув голову, Джейна обнаружила Зекка, который сжимал в руках фотоноуловитель, извлеченный из сенсорной системы грузовой капсулы.
      – В походном комплекте дроидов не оказалось запасных детекторных пленок, – сказал он. – Может, сумеем извлечь одну отсюда и порезать.
      – Стоит попробовать.
      Джейна пересекла караульную и подошла к 2-1C, который в молчании восстанавливал свою ламинаниевую броню и производил внутреннюю диагностику. С тех пор, как они очнулись от исцеляющего транса, Джейна, Зекк и Лоубакка, не останавливаясь ни на минуту, работали над восстановлением дроидов. 2-1C имел такой вид, будто он взялся за турболазер не с того конца. Ему заменили испорченные фоторецепторы запасными из набора, который Лэндо положил в грузовую капсулу, но несколько ударных жуков проникли слишком глубоко в череп, безнадежно испортив платы и систему обнаружения.
      К счастью, Зекк одно время был мусорщиком на нижних уровнях Корусканта, а Сила увеличила его талант разыскивать нужные вещи. Он нашел все необходимые запасные части для инфракрасных и ультразвуковых датчиков, а также для гамма-анализаторов. Джейна взяла тонкую полоску детекторной пленки из фотоноуловителя и передала ее 2-1C.
      – Может, это подойдет для твоей гамма-системы?
      Оглядев пленку, ОЙВ 2-1C проскрипел:
      – Подтверждаю, – голос, копирующий говор Лэндо, забивался статическими разрядами, но это было меньшей из их проблем. – Удвойте толщину.
      – Еще одна удача Зекка, – заметила Джейна. Повернувшись, она обнаружила, что смотрит прямо в его зеленые глаза: по выражению, с которым он глядел на нее, она поняла, что он испытывал к ней нечто большее, чем дружбу. Джейна ждала, что он отвернется, а когда этого не произошло, передала ему детекторную пленку. – Подержи это, пока я достану резак.
      Едва ли можно было не заметить досаду на лице Зекка, но Джейна постаралась сохранить нейтральную мину, пока искала лазерный резак. Ее реакция была вызвана отнюдь не недостатком чувств к Зекку – на самом деле, несколько лет назад, она вдруг поняла, что ей тяжело скрывать от него свои мысли, – но со временем ее чувства изменились от безумного увлечения до чего-то, напоминающего то, что она испытывала к братьям. Это была любовь, но никакого физического влечения, ничего похожего на ту искру, которая проскочила между ней и Джагом Фелом на церемонии в "Бухте Тафанда", когда он направился прямо к ней, проигнорировав главу государства Борска Фей'лиа и весь его кабинет.
      Тогда она ощущала легкость во всем теле… но она была так глупа. Сейчас она даже не представляла, где теперь носит Джага – вероятно, и не в этой галактике. Еще более маловероятно, что им суждено встретиться снова. Если она будет и дальше ждать подобной искры, она доживет до нынешних лет Мары, прежде чем…
      – Джейна? – Зекк помахал перед ее лицом пластиной детектора. – Ты собираешься резать или нет?
      – Конечно, но нужно ее измерить. – Джейна отвернулась, чтобы скрыть румянец на лице. – Куда я подевала гидроключ?
 

***

 
      В нескольких метрах от них, перемещаясь ползком на животе в черной жиже по главной выделительной трубе "Изысканной смерти", Тизар Себатайн различил в нескольких метрах впереди шуршание большого зверя и его тяжелое дыхание. Он немедленно поднял импровизированный дюрастиловый щит и с помощью Силы попытался толкнуть его вниз по трубопроводу. Послышался приглушенный рыгающий звук и шипение выплюнутой кислоты, затем тихое лязганье, когда щит ударил в воксина.
      Весело шипя, Тизар использовал Силу, чтобы протолкнуть воксина дальше по трубе. Когда животное зарычало и попробовало пропихнуть морду в отверстие, проеденное в щите кислотой, барабел достал бластер и выстрелил. Нос воксина взорвался в потоке черной крови, наполнившей трубопровод коричневым дымом. Тизар зашипел сквозь дыхательную маску и выстрелил вновь.
      Воксин взревел и, оттолкнув от морды щит, стал карабкаться вверх по трубе. Тизар мысленно представил чудовище и передал эту картинку и направление, куда двинулся воксин, своим сестрам.
      Через мгновение Бела ответила светящимся силуэтом туши воксина. Как и большинство барабелов, она видела в инфракрасном спектре и частенько отслеживала журтву по теплу ее тела. Она передала чувство надвигающейся опасности, и Тизар понял, что нужно приготовиться. Он отполз на два метра, вжимаясь в стену.
      Он насчитал три медленных удара сердца, прежде чем по йорик-коралловой системе трубопровода разнесся грохот шагов. Труба осветилась вспышками выстрелов минипушек сестер, направленных под прямым углом к пересечению труб, и он был вынужден прикрыть глаза. Словно световой клинок, сырой воздух прорезал пронзительный визг воксина. Через мгновение звук стал ниже и пошел волнами.
      Неужели они промахнулись? подумал Тизар. Как это возможно?
      Раздражение, которым ответили ему сестры, убедило его, что они не промахнулись. Его наушники внезапно зафиксировали колебание крика воксина; они плотно запечатали барабанные перепонки, предохраняя от дезориентирующего воздействия декомпрессионной волны. Он чувствовал, что весь дрожит, но разделял радостное возбуждение сестер, продолжавших стрелять. Он просто обожал охотиться вместе с ними!
      Наконец минипушки замолкли, и наушники вновь открылись. Тизар коснулся языком дыхательной маски, ощущая привкус фильтрованного озона и сожженного йорик-коралла – а также аптечный, с медным привкусом аромат детоксифицированной воксиньей крови.
      Он послал сестрам вопрос и в ответ получил ощущение неуверенности. Хотя Тизар не мог точно распознать в Силе, что делают сестры, он прожил с ними бок о бок всю жизнь и интуитивно понимал, что они должны будут запалить светящиеся стержни, чтобы полагаться не только на инфракрасное зрение. В его голове возник образ дымящихся чешуек и опаленной выстрелами бластера лапы воксина.
      Из комлинка донесся голос Энакина:
      – Тизар! Что происходит?
      Из-за угла послышалось клацанье когтей, и Тизар насторожился. Он поднес руку к комлинку, прикрепленному к воротнику, одновременно заползая обратно в трубу. Это оказалось нелегко, потому что труба была лишь немногим больше в диаметре, чем сам Тизар, а он к тому же полз против чешуеки. Даже сквозь плотный комбинезон грубое покрытие стен отгибало их кончики, причиняя боль.
      За углом в двух метрах от него возник красный тепловой силуэт головы воксина.
      – Тизар? – повторил Энакин. – Что там у вас?
      Тизар сделал выстрел, но луч отрикошетил от воксина. Ему бы такую чешую! Голова чудовища исчезла из вида, но розовые пары дыхания все равно клубились за углом.
      Тизар наконец дотянулся до комлинка.
      – Ты приказал нам следить за вокзином.
      – И?
      – И позвать на помощь, езли… – Розовые пары исчезли, и Тизар расслышал громкий вдох. – Э-э, продолжай говорить.
      Он отсоединил комлинк и швырнул его вперед. Далекий голос Энакина требовал объяснений, но Тизар улепетывал с предельной скоростью. Показавшаяся из-за угла раненая морда сожгла источающий вопли предмет тонким ручейком кислоты. Тизар остановился и, используя Силу, чтобы донести свой голос по трубе, вскричал так громко, как мог.
      Он почувствовал одобрение Крэзов и через нее воспринял замешательство Энакина. Юноша настойчиво требовал в комлинк, чтобы Тизар ему ответил.
      Бела нашла это забавным: Тизар ощущал ее веселье. Он знал, что она ползет за воксином по главной трубе, а с ней и Крэзов с тяжелым скорострельным бластером Т-21. Воксин высунулся из-за угла, когтями прорывая выемки в йорик-коралловых стенах. Тизар не мог видеть в инфракрасном спектре его раны, но животное явно передвигалось медленно и устало. Остановившись у небольшой ямы, прожженной собственной кислотой, и не найдя там тела, зверь поднял голову и стал вглядываться в темноту трубы.
      Тизар продолжил отступление, на ходу стреляя в голову воксина. Многие выстрелы просто рикошетили от зверя, но некоторые пробили чешуйчатую броню, хотя и не убили животное. Не тратя время на очередной визг, воксин рванул вслед за Тизаром, причем короткие лапы несли его быстрее, чем ожидал барабел. В первый раз за эту охоту чешуйки Тизара взъерошились от страха. Чудовище училось на своих ошибках.
      У барабела возникли серьезные неприятности.
      Он почувствовал тревогу сестер и расслышал, как они орут, пытаясь привлечь внимание воксина. Однако воксин был слишком хитер, чтобы попасться на подобный крючок: остановившись в метре от Тизара, она раззявил пасть, но то ли закончилась кислота, то ли был сожжен подающий канал – наружу ничего не вырвалось. Тизар выстрелил вслепую и тут уже уловил запах опаленной плоти.
      Воксин бросился на барабела, смыкая пасть на стволе мерр-сонновского бластера. Тизар спустил курок и закричал от боли, когда предохранительные цепи распознали в дуле помеху и обесточили модуль инициации. Оставив оружие в пасти воксина, барабел отполз назад, прижимаясь спиной к потолку в тщетной, как ему, казалось, попытке достать световой меч.
      Где-то позади воксина возникло шипящее лезвие меча Белы, но воксин занимал почти всю трубу, и вглубь проникали лишь отдельные лучики света. Зверь бросился вперед, и Тизар, отклонившись в сторону, едва сумел сохранить дыхательную маску; в следующее мгновение барабел сам накинулся на зверюгу, впиваясь когтями в раненую морду чудовища.
      Воксин продолжал наступать, его челюсти пытались сомкнуться вокруг руки, царапавшей его рыло. Тизар стукнул его головой о стену.
      Триумф барабела передался Беле и Крэзов. Снизу высунулась тяжелая лапа, хватая его за локоть; когти, под которыми роились сотни вирусов, пробили молитексовую обкладку комбинезона, едва не пропоров его насквозь. К чувству триумфа прибавилось стремление поторопить сестер.
      Гудение меча Белы зазвучало отчетливее, но в следующую секунду его заглушил громкий треск взрывающегося детонита. Что-то тяжелое придавило Тизару спину, и внезапно труба осветилась мягким зеленым светом биолюминесцентного лишайника, который облеплял все переборки "Изысканной смерти". Краем глаза Тизар уловил изуродованную массу клыков и опаленной плоти, в которую превратилась морда воксина, и почувствовал, как кто-то при помощи Силы тащит его из трубы наверх в каюту.
      Внизу прополз изрешеченный выстрелами бластера воксин, волоча за собой обрубки четырех недостающих задних конечностей.
      – Ты, бантова голова! Он сбежал. – Подняв взгляд, Тизар обнаружил, что смотрит прямо в голубые глаза Гэннера Райсода, одного из самых высоких, и, насколько он мог судить, наиболее привлекательных для противоположного пола джедаев-людей. – Теперь убить его будет вдвойне сложнее!
      – Сезон охоты закрыт, мой чешуйчатый друг. – Гэннер опустил Тизара на пол и крикнул в дыру: – Выходите, девочки. Энакин ждет вас на мостике.
 

***

 
      В соседней спальной каюте Рэйнар Тал очнулся от исцеляющего транса и обнаружил, что смотрит на обнаженную спину Эрил, которая сидела, потягиваясь, на соседней койке. Ее молочно-белая кожа на плечах была покрыта веснушками, а от шрамов, оставленных кислотой и когтями воксина, остались одни лишь тонкие царапины. Ему самому также довелось довольно близко познакомиться с когтями животного. Пока остальные лежали в глубоком исцеляющем трансе или обучались управлению кораблем, они с Эрил провели много времени, нанося друг другу на раны бакта-лосьон. У него были весьма смутные воспоминания о долгом поцелуе, после которого они легли в транс; он казался настолько призрачным, что вполне мог быть просто сном.
      Эрил опустила руки и, посмотрев через плечо, поймала его взгляд. Вместо того чтобы прикрыться, она улыбнулась и спросила:
      – Как я выгляжу?
      Зубы Рэйнара клацнули, затем он с трудом выговорил:
      – Нормально. – Возможно, этот поцелуй все-таки не был сном. – П-просто отлично, правда.
      Поморщившись, Эрил изогнулась, чтобы посмотреть на спину. Она рассмеялась:
      – Я говорила о шрамах, молодой человек. Они зажили?
      – О да, – Рэйнару хотелось упасть на койку и снова впасть в исцеляющий транс. – Я это и имел в виду.
      На лице Эрил было написано сомнение.
      – Ну да, конечно. – Она потянулась за комбинезоном. – Ничего. После того, как мы все намазали друг друга бактой, не думаю, что у кого-то из ударной команды остались секреты от других.
      – Да, наверное, – согласился Рэйнар.
      И все же, потянувшись за комбинезоном, Рэйнар постарался скрыть свое разочарование. Эрил была всего лишь на год-два старше его, но, назвав его молодым человеком, она все расставила по местам, развеяв его иллюзии насчет их отношений.
      В нескольких койках от них возникла взъерошенная Текли, ее серые глаза сверкнули, когда она принялась отстегивать ремень на рюкзаке со снаряжением.
      – Хорошо поспали? – спросила она.
      – Да, очень, – ответил Рэйнар. – А ты?
      – Неплохо. – Она улыбнулась и удивленно приподняла бровь, когда корабль слегка вздрогнул. – Похоже, мы вышли из гиперпространства.
      И Рэйнар, и Текли перевели взгляд на Эрил: та, в свою очередь, закрыла зеленые глаза и открылась Силе. Когда она вновь их распахнула, она выглядела более молодой и невинной, чем раньше.
      – Мне нужно посмотреть на звезды, чтобы сказать точно, но, похоже, все сходится. Мы достигли Миркра.

      Войдя в систему, "Изысканная смерть" сбросила скорость и попала под притяжение Миркра, который из зеленой точки превратился в изумрудного цвета диск размером с ноготь большого пальца. Энакин не припоминал, чтобы у планеты имелся спутник, но жемчужное пятно, попавшее ему на глаза, было слишком ярким для далекой звезды и слишком устойчивым для оптической иллюзии. Он повернулся к сенсорной станции, у которой сидел Лоубакка, одетый в скафандр поверх комбинезона. Его голова была скрыта шлемом восприятия, а большие лапы затянуты в управляющие перчатки.