Чем ближе «Сокол» подходил к месту назначения, тем больше Лея заходила в тупик. Тёмный овал величиной с большой палец, который они увидели при выходе из гиперпространства (координаты пришлось клещами вытягивать у Коррана Хорна, который курировал все операции в отсутствии Люка), вырос тёмной стеной, протянувшейся от края до края иллюминатора кабины пилота. Поверхностные сканеры показывали наличие беспорядочно нагромождённых астероидов, ледяных глыб и пылевых скоплений от нескольких сотен до нескольких тысяч метров в поперечнике, и всё это удерживалось паутиной металлических распорок и каменных труб. Хотя вся структура ещё не развалилась под действием собственной тяжести, одного взгляда на неё было достаточно, чтобы Лея забеспокоилась.
      Группа сопровождения «Сокола», состоящая из небольших, похожих на дротики, кораблей, управляемых кем-то с усами и большими выпуклыми глазами, вдруг оторвалась от них и растворилась в окружающей темноте. Впереди показался ряд мелькающих огней, окружающих одинокий жёлтый светильник в конце пути.
      – Должно быть, это маяк, о котором нам сообщали с кораблей-дротиков, – Лея взглянула на схему рельефа поверхности на экране и обнаружила, что огни уходят за горизонт небольшого, но богатого углеродом астероида, расположенного на внешнем крае скопления. – Лети на янтарный свет. И притормози – там может быть опасно.
      – Где это «там»?
      Лея послала схему рельефа на экран пилота. Хан так резко затормозил, что даже инерционные компенсаторы не помешали Лее удариться о ремни безопасности.
      – Ты уверена? – спросил Хан. – Похоже, там так же безопасно, как и в пасти у ранкора.
      На экранах они увидели неровное пятикилометровое отверстие, окружённое разорванным кольцом астероидов. Тёмные массы из пыли и камня медленно и лениво сползали в дыру. Хотя радиус действия сканера ограничивался двумя тысячами метров внутреннего туннеля, можно было разглядеть изгибающийся проход, испещрённый выступающими скалами и тёмными пустотами.
      – Уверена, – Лея чувствовала присутствие брата где-то далеко в глубине этого скопления астероидов. Он был спокоен, весел и любопытен. – Люк знает, что мы здесь. Он хочет, чтобы мы пришли к нему.
      – Да ну? – Хан повёл «Сокол» на огни и стал приближаться. – И что мы ему такого сделали?
      Они пролетели над рядом огней, и Лея увидела чёрную бугристую поверхность, тщательно очищенную от тёмной пыли, которая обычно покрывает углеродистые астероиды слоем в несколько метров толщиной. В какой-то момент ей показалось, что кто-то пробежал по кругу света, но Хан вёл корабль слишком высоко над астероидом, чтобы быть до конца уверенной. К тому же было опасно просить его подлететь поближе, чтобы лучше всё рассмотреть. Она навела видеокамеру на поверхность и увеличила изображение, но в туннеле было слишком пыльно и темно, чтобы что-то разглядеть. Она увидела лишь серые точки, которые почти не отличались от обычных помех.
      Они едва пролетели первый ряд огней, как появились ещё два, уводящих «Сокол» ещё глубже в бездну. Корабль взбрыкнул, когда Хан попытался уклониться от пылевого скопления. Лея испуганно вскрикнула, а в переднем иллюминаторе стали расти две неровные глыбы.
      – Не надо мне тут лишних звуков, – Хан не отрывался от экрана, разрешения которого не хватало, чтобы показать оба объекта. – Лучше скажи, что я делаю не так.
      – Там! – Лея указала на иллюминатор. – Там!
      Хан оторвался от экрана.
      – Ладно, не так уж всё и страшно, – он спокойно перевернул «Сокола» набок и протиснулся между двумя глыбами за секунду до того, как те столкнулись, затем опять переключился на экран. – Я уже давно их видел.
      Голос Хана звучал так нахально и уверенно, что Лея на секунду забыла, что это уже не тот самоуверенный контрабандист, который заботился о ней, пока она ещё сражалась с Империей. Это был мужчина, чья кривая усмешка и не к месту сказанная острота могла вызвать в ней бурю страсти или вспышку злости. Сейчас он стал мудрее, печальнее, и всё реже скрывал свои благородные порывы под маской цинизма.
      – Как скажешь, летун, – Лея указала на ряды огней, которые посчитала слишком опасными для осмотра. – Я хочу подойти поближе к одному из них.
      Хан широко раскрыл глаза.
      – Это ещё зачем?
      – Надо узнать, с какой технологией мы имеем дело, – Лея кокетливо надула губки и невинно спросила: – Тебе же это несложно, правда?
      – Мне? – Хан облизнул губы. – Да раз плюнуть.
      Лея улыбнулась и, пока Хан приближался к ряду огней, добавила мощности щитам. Может быть, рискованный полёт в тёмном, виляющем туннеле, наполненном осколками, поможет Хану перестать быть таким колючим?
      Хан обогнул десяток препятствий на пути ко второму ряду огней… и в этот момент на мостике появился С-3ПО, вернувшийся после проверки сверхзвукового двигателя.
      – Мы сейчас разобьёмся!
      – Не сейчас, – проворчал Хан.
      – Всё нормально, Трипио, – Лея сосредоточилась на астероиде впереди, где огни начали медленно мигать при подлёте «Сокола». – Почему бы тебе не вернуться и не продолжить техобслуживание?
      – Не могу при всём желании, принцесса Лея! – С-3ПО уселся в кресло штурмана позади Хана. – Я нужен вам на мостике.
      Хан хотел ответить, но его прервал шар из замороженного газа, оказавшийся на пути «Сокола».
      – Я же говорил, – сказал С-3ПО. – Капитан Соло чуть не промахнулся!
      – Я не промахнулся, – огрызнулся Хан. – Иначе бы тебя сейчас размазало по мостику.
      – Я хотел сказать, что вы не видели его до последнего момента, – пустился в объяснения С-3ПО. – Будьте осторожны, вон ещё один большой валун приближается под углом сорок семь и шесть-шесть-восемь…
      – Тихо! – Хан обогнул продолговатый камень, величиной с тяжёлый крейсер, а затем добавил: – Ты меня отвлекаешь.
      – В этом случае вам надо проверить нервные синапсы, – посоветовал С-3ПО. – Замедленная реакция указывает на старение нервных клеток. Вон ещё один объект под углом тридцать два и восемь-семь-восемь градусов, наклон пять и…
      – Трипио! – Лея развернулась и строго посмотрела на него. – Нам не нужна помощь. Иди в каюту и сиди там.
      С-3ПО кивнул.
      – Как хотите, принцесса Лея, – он встал и повернулся к выходу. – Я просто старался помочь. Последнее медицинское освидетельствование капитана Соло показало, что скорость его реакции замедлилась на 8 миллисекунд, и я сам заметил…
      Лея отстегнула ремни безопасности.
      – … что он стал…
      Она встала и хлопнула дроида по прерывателю.
      – … каким-то зато-о-о-рмо-о-о-ж…
      Голос дроида превратился в низкий гул, и С-3ПО отключился.
      – Кажется, пора слегка подправить его программу, – Лея толкнула дроида в кресло перед штурманским пультом и привязала его. – У него явно неполадки в цепях, отвечающих за настойчивость.
      – Это необязательно, – бросил Хан, уводя «Сокол» вправо. Ещё один пыльный сгусток ударился о щиты, и корабль тряхнуло. – Всё равно никто не слушает, что говорят дроиды.
      – Правильно, что может знать Трипио! – Лея поцеловала Хана в шею, а затем вернулась в своё кресло.
      – Ага, – Хан изобразил хищную улыбку, от которой у Леи всё переворачивалось внутри ещё с тех пор, как Палпатин был Императором.
      Хан зашёл сзади линии огней и начал спускаться к поверхности. Огни засветились ярче, очерчивая неровную блестящую поверхность металлического астероида. На земле позади первого маячка Лея разглядела завихряющиеся линии радужного шлюза, сделанного из той же плотной оболочки, которая выступала наружу под давлением внутренней атмосферы астероида. Источник света свободно болтался на конце конической метровой стойки, которая, казалось, ползла по поверхности астероида на шести тонких лапках. На переднем её конце в линзах большого яйцевидного шлема отражались огни следующего маячка линии.
      – Жуки! – простонал Хан и покачал головой. – Ну почему именно жуки?
      – Извини, – сказала Лея. Обычно Хан обходил ульи насекомых стороной – это было как-то связано с водной религией, которую он когда-то основал на пустынной планете Камар. Вроде бы, разъярённые камарийские насекомые разыскали его через несколько месяцев после поспешного отлёта, взяли в заложники и потребовали, чтобы он превратил Камар в водный рай, о котором он им проповедовал. Это всё, что знала Лея о той истории. Он никогда не рассказывал ей, как ему удалось скрыться от них. – Всё будет хорошо. Видимо, Люк нашёл с ними общий язык.
      – Ага. Я всегда знал, что твой братец немного странный.
      – Хан, нам надо зайти внутрь, – сказала Лея. – Здесь были Джейна и другие.
      – Знаю, – отозвался Хан. – Именно от этого мне становится ещё страшнее.
      Они достигли конца линии огней и пролетели над жуком, держащим янтарный светильник. Лея увидела второй радужный шлюз, и астероид остался далеко позади. Впереди вспыхнули ещё три линии огней, спиралью спускающиеся по стенке сужающегося прохода. Хан держал корабль поближе к стенам, специально для Леи следуя по контуру непредсказуемого рельефа.
      Через некоторое время огни начали тускнеть, скрываясь в пыли, медленно затягиваемые слабой гравитацией астероида. Вскоре они и вовсе растворились в сером облаке. Хан продолжал вести корабль по стенке, хотя теперь сканер уже легче проникал сквозь пылевой туман.
      В самом низу туннеля показался туманный диск золотого света. Он светился всё ярче, и вскоре Лея разглядела силуэты с метр ростом, одетые в насекомовидные пневмоскафандры. Эти существа работали вдоль стен прохода: тащили грузы по поверхности астероидов, ремонтировали каменные трубы, удерживающие массивную конструкцию, или просто стояли в неглубокой впадине и смотрели на них из-за прозрачной мембраны.
      – Знаешь, Хан, – начала Лея, – что-то мне здесь становится жутковато.
      – Ты ещё не слышала щёлканья клешней, – сказал Хан. – Вот тогда действительно мурашки по спине забегают.
      – Клешни? – Лея взглянула на кресло пилота: может быть, Хан чего-то недоговаривает. – Хан, ты узнаёшь…
      – Нет, я просто хочу сказать… – прервал её Хан. Он поджал плечи и вздрогнул от воспоминания, которое, казалось, давно похоронил, а потом закончил: – Это не то, что хочешь испытать. Вот и всё.
      Пылевое облако наконец посветлело. Светящийся диск внизу оказался выступающей крышкой люка диаметром более ста метров. Несколько десятков насекомых отбегали от центра люка, выдавливая толстый слой зеленоватой слизи из крана в задней части своих скафандров. Хан заглушил двигатели, а потом, так как портал продолжал оставаться закрытым, остановил корабль в двадцати метрах над центром люка.
      Насекомые добежали до края люка и повернули линзы своих тёмных шлемов на «Сокол». Скоро слизь стала улетучиваться небольшими сгустками.
      – Чего они там ждут? – Хан поднял ладони и нетерпеливо махнул рукой. – Открывайте же, наконец!
      Когда слизь полностью испарилась, насекомые вернулись в центр портала и стали бесцельно бродить вокруг.
      – По связи что-нибудь слышно? – спросил Хан.
      Лея дважды проверила каналы сканера.
      – Фоновые помехи и немногим больше, – она не решилась предложить связаться с «Тенью». Некоторые виды насекомых оказывались чувствительны к радиоволнам, что привело к трагическому непониманию во время первых контактов между Верпином и остальной галактикой. – Я могу включить Трипио. Может быть, он сможет сказать нам что-нибудь о том, с кем мы имеем дело.
      – А у нас есть другие варианты? – вздохнул Хан.
      – Можно сидеть здесь и ждать, пока что-нибудь не произойдёт.
      – Нет, – Хан решительно помотал головой. – Жуков можно ждать бесконечно.
      Лея встала и щёлкнула выключателем на корпусе дроида. Фоторецепторы загорелись, и дроид сел, поворачивая голову из стороны в сторону, осваиваясь с окружающим пространством. Потом уставился на Лею.
      – Я бы хотел попросить вас больше так не делать, принцесса Лея. Отключения меня дезориентируют. К тому же может повредиться таблица файловой системы, и я полностью потеряю свою индивидуальность!
      – Не вижу ничего страшного, – проворчал Хан.
      – Трипио, нам нужна твоя помощь, – сказала Лея, не дав дроиду ответить на саркастическое замечание Хана. – Мы не можем наладить общение с местными обитателями.
      – Без проблем! – весело ответил С-3ПО. – Как я уже говорил до того, как вы меня отключили, я всегда рад помочь. И вы, конечно, знаете, что я владею…
      – Да, знаем, шестью миллионами различных форм общения, – прервал его Хан и указал наружу. – Просто скажи, как нам общаться с этими жуками.
      – Жуками? – С-3ПО встал и посмотрел на копошащихся насекомых – Это вряд ли жуки, капитан Соло. Скорее это наделённый разумом гибрид жёсткокрылых и перепончатокрылых. Очень часто они общаются при помощи своего рода танцев.
      – Танцев? Только не это! – Хан опять положил руки на рычаги управления и штурвал. – И что же они нам пытаются станцевать?
      С-3ПО некоторое время наблюдал за насекомыми, затем нервно булькнул и подошёл к консоли управления.
      – Ну? – спросил Хан.
      – Странно, – С-3ПО продолжал изучать насекомых. – Никогда не видел ничего подобного.
      – Чего именно ты не видел? – Лея подошла к дроиду. – Что они нам говорят?
      – Боюсь, не могу ничего сказать, принцесса Лея, – фоторецепторы С-3ПО старались не встречаться с её взглядом. – Я их не понимаю.
      – Что значит – не понимаешь? – спросил Хан. – Ты тут всё время хвалишься о том, сколько форм общения ты знаешь!
      – Это невозможно, капитан Соло. Дроиды не способны хвалиться, – С-3ПО обернулся к Лее. – Как я уже объяснял, в моих банках данных нет сведений об этом языке. Но синтаксический анализ, сравнение шагов и схематический поиск показывают, что это действительно является полноценным языком.
      – Ты уверен? – спросила Лея. – А может быть, они просто ходят туда-сюда?
      – О, нет, госпожа Лея. Схема и период их обращения имеют стойкие статистические соответствия, которые весьма важны. К тому же по косым головным наростам видно, что синтаксис этого языка намного сложнее, чем бейсик или даже ширивук, – С-3ПО опять повернулся к иллюминатору. – Я уверен в своих заключениях.
      – Ну, так выкладывай их, – потребовал Хан. – Кто эти твари?
      – Я и пытаюсь объяснить, капитан Соло, – ответил С-3ПО. – Это мне как раз неизвестно.
      Они помолчали. С-3ПО тщательно изучал загадочный танец, а Лея с Ханом пытались отгадать загадку, почему выжившие в миссии на Миркр оказались именно здесь. Ни один ответ не казался им подходящим. Вроде бы, между насекомыми и ударной группой Миркра нет никакой связи. К тому же Лея понимала, что эти жуки не обладали достаточным контролем Силы, чтобы послать сигнал, о котором сообщали Джейна и другие.
      Вдруг С-3ПО отошёл от купола мостика.
      – Мне удалось выделить основную синтаксическую единицу их языка! Всё очень просто: положение живота на одном из трёх уровней указывает на то, является ли шаг…
      – Трипио! – прервал его Хан. – Просто скажи нам, почему они не открывают эту дверь?
      С-3ПО немного наклонил голову.
      – Пока не могу, капитан Соло. Для этого мне нужно понять, что они говорят.
      Хан простонал.
      – А почему корабли-дротики использовали имперский проблесковый код?
      – К сожалению, их пневмоскафандры, по-видимому, не снабжены источниками света, – объяснил С-3ПО. – Но я немного продвинулся с изучением их языка танца. Например, я установил, что они время от времени повторяют своё сообщение.
      – В точности повторяют? – переспросила Лея.
      – Да, – сказал С-3ПО. – Я бы даже сказал, копируют…
      – Это сообщение длинное или короткое?
      – Пока невозможно сказать Я не смогу определить среднее количество единиц, необходимых для обозначения одного понятия…
      – Сколько им нужно времени, чтобы повторить сообщение? – Лея посмотрела на выступающий люк, изучая его мембранные сегменты. – Несколько секунд? Несколько минут?
      – В среднем, три и пятьдесят четыре сотых секунды, – ответил С-3ПО. – Но без контекста эти данные бесполезны.
      – Не совсем бесполезны, – Лея вернулась в кресло второго пилота. – Хан, двигаемся вперёд – хочу кое-что проверить.
      Хан выполнил её просьбу. Лея посмотрела на люк, пытаясь понять, не ошиблась ли она. Вдруг насекомые собрались в центре мембраны, а затем опять разбежались к её краям, выделяя зелёную слизь.
      – Двигаемся дальше, – сказала Лея. – Я поняла, что они пытались нам сказать.
      – Это невозможно! – запротестовал С-3ПО. – Даже мне не удаётся расшифровать их грамматику, а вы говорите о точном переводе.
      Вместо того чтобы спорить, Лея дотянулась до переключателей, регулировавших защитные щиты «Сокола». Хан широко раскрыл от удивления глаза, но продолжал вести корабль вперёд. Когда люк начал выгибаться внутрь, Лея ослабила щиты, и через несколько мгновений гибкая мембрана прижалась к «Соколу» под действием внешнего вакуума.
      Хан присвистнул.
      – Неплохо.
      – Да, принцесса Лея, вы блестяще перевели их язык, – сокрушённо проговорил С-3ПО. – Так сколько языков вы знаете?

      У Люка было такое чувство, как будто он проглотил целую миску мелкой рыбёшки. Бен подозрительно позеленел. Мара, которая могла часами кружиться в танце при слабой гравитации, сжала зубы от подкатывающей тошноты. Скайуокеры уже не первый раз сталкивались со слабой силой тяжести, но их желудки восставали против странностей астероидного поселения: липкого золотистого воска, покрывавшего коридоры, постоянного жужжания насекомых, бесконечного потока шестиногих рабочих в один метр ростом, снующих по стенам и потолку.
      Саба же, по-видимому, чувствовала себя прекрасно. Она ходила по стенам на всех четырёх конечностях и пробовала длинным языком сладкий воздух. Люк подумал, что жара и сырость напоминают ей Бараб-1, но могло статься, что ей просто нравится скользить руками и ногами по восковой поверхности коридора. Барабелам, как он заметил, нравились подчас довольно странные вещи.
      Они подошли к косой развилке, и Люк остановился, вслушиваясь в странный пульсирующий звук, который доносился из бокового туннеля. Приглушённый, жутковатый, похожий на скрежет, звук явно содержал мелодию и ритм.
      – Музыка, – сказал Люк.
      – Замечание, достойное жителя Татуина, – усмехнулась Мара. – Остальные назвали бы это отрыжкой ранкора.
      – Оной нравитззя, – возразила Саба. – От этой музыки оная виляет хвоззтом.
      – Я видела, как ты виляла хвостом от скрипа тягового пропеллера, – Мара указала на пол, стёртый до камня. – Вижу, это место пользуется успехом. Давайте посмотрим, что там.
      Они двинулись по проходу.
      – А Джейна здесь? – спросил Бен.
      – Нет, – терпеливо ответил Люк. Бен задавал этот вопрос с того момента, как они вышли из гиперпространства. – Я уже сказал тебе, что её нет на астероидном поселении.
      – А где же она?
      – Пока неизвестно, – Люк обернулся к сыну. – Это мы и пытаемся выяснить.
      Мальчик на секунду задумался, а потом сказал:
      – Если вы не знаете, где она, то может быть, она здесь, а вы просто этого не знаете.
      У Сабы опять случился приступ смеха.
      – Он вас поймал, маззтер Скайуокер.
      Бен спрятался за спину матери, и Люк удивился, почему мальчик так боится Сабу. В своей жизни он уже встречал представителей многих рас, но пугался только Сабы.
      Люк терпеливо улыбнулся и объяснил:
      – Бен, если бы Джейна была здесь, я бы почувствовал её в Силе.
      – Понятно.
      Удивлённый, что Бен так быстро потерял интерес к этому вопросу, Люк добавил:
      – Я чувствую тётю Лею. Она здесь с дядей Ханом.
      Саба остановилась посредине стены и поглядела на Люка.
      – Соло здеззь? Оная думала, что они охотятззя на Трёхглазую.
      – Вот и я тоже так думал, – Люк не мог сдержать недовольства в голосе. – Видимо, они решили, что лучше будет встретиться с нами.
      – И они правы, – вмешалась Мара. – За прошедший год мы чаще виделись с Джейной, чем они. К тому же, пока Джейсен ищет знание Силы… Наверное, Хану и Лее очень одиноко, – она взъерошила волосы Бена. – Мне бы точно было очень одиноко.
      – Знаю, – Люк чувствовал себя виноватым за раздражение. Он настолько привык, что все выполняют волю Совета, что начинал уже забывать об отсутствии у того формальной власти; все, особенно семья Соло, служили Совету исключительно по своей доброй воле. – Они уже и так сделали больше, чем мы имели право у них просить.
      – А как же Трёхглазая? – спросила Саба. – Кто теперь её оззтановит?
      – Пока мы ищем Джейну, этим может заняться Полиция Восстановления. Уже потом можно будет направить её и Алиму вместе с Зеком. Они втроём быстро решат эту проблему.
      – Но это, еззли они соглаззятззя, – Саба продвигалась по коридору, качая головой. – Оная начинает сомневатьззя в разумноззти решений Совета. В любой стае должен быть вожак, чтобы охотники не разбежализзь каждый за своей добычей.
      – Джедаи не похожи на волков, – сказал Люк, следуя за ней. – Каждый из нас – вожак.
      – Стая вожаков? – Саба трижды хохотнула и исчезла за поворотом. – О, маззтер Скайуокер…
      Чем дальше они продвигались по коридору, тем громче становилась музыка. Можно было различить беспорядочный щебет, который Люк принял за пение, ритмичное скрежетание, похожее на ударные, и резкие звуки флейты, выводившей некое подобие мелодии. Всё вместе звучало на удивление живо, и вскоре Люк поймал себя на том, что ему это нравится.
      Через пятьдесят метров проход превращался в пещеру, освещённую тусклым светом плавающих светильников. Музыка раздавалась с эстрады в центре, где трое тощих верпинов играли под химическим светом десятка восковых светящихся шаров. Люк с удивлением разглядывал их музыкальный инструмент, пытаясь понять, как им удавалось извлечь столько различных звуков при помощи одной лишь струны.
      – Астрал! – Бен появился из-за спины Мары и направился в эту кантину. – Вот здорово!
      Мара поймала его за плечо.
      – Ни в коем случае.
      Мальчик довольно усмехнулся: Нанна и Р2-Д2 остались сторожить «Тень».
      – Вы же не можете оставить меня здесь одного. Мне ведь всего восемь лет.
      – А кто тебе сказал, что мы тебя здесь оставим? – Мара кивнула Люку на кантину, а затем обратилась к Бену: – Мы с тобой постоим и покараулим.
      Люк и Саба вошли внутрь. Представители самых распространённых рас космолётчиков: гивины, ботаны, найкто и куаррены – сидели в центре заведения на скамьях из синтетического камня со стаканами в руках. В некоторых случаях опасные типы, как, например, дефел, спрятавшийся в углу, и хулиган дженет, наблюдавший за всеми из дальней части комнаты, сидели отдельно. Многие завсегдатаи заказывали себе постоянное место, но в Силе не чувствовалось скрытой враждебности, которая обычно пронизывает всё вокруг в кантинах космопортов.
      Люк прошёл с Сабой к барной стойке, где стоял рассеянный дурос с аппаратами для розлива напитков. Не было видно ничего, что бы напоминало прилавок, однако из тёмного алькова позади аппарата раздавалось пощёлкивание. Когда они подошли поближе, пощелкивание прекратилось, и появился насекомообразный работник. Мгновение он разглядывал их, затем протянул каждому по пустой чашке и опять скрылся в алькове.
      Люк и Саба пытались разобраться с аппаратами, на которых не было никаких обозначений. Саба недовольно зашипела. Она подошла к рассеянному дуросу и всучила ему свою кружку.
      – Хочу кровавого коктейля.
      Дурос резко повернул было свою безносую голову и увидел, что с ним разговаривает барабелиха. Синева пропала с его лица.
      – Кровавого коктейля нет, – сказал он бесцветным голосом, свойственным дуросам. – Только мемброзия.
      – Оной понравитззя мемброзия?
      – Всем нравится, – пожал плечами дурос.
      – Тогда и мне тоже, – сказал Люк, передавая ему свою кружку.
      Дурос некоторое время разглядывал Люка, явно пытаясь представить его себе в другом обличье, а не в поношенной лётной одежде.
      – Я просто пилот, – сказал Люк, пытаясь замаскировать себя с помощью Силы. – Пилот, который умирает от жажды.
      – Понятно.
      Дурос повернулся к ближайшему аппарату и наполнил обе кружки густой янтарной жидкостью. Люк вынул из кармана банкноту в десять кредитов, но дурос отклонил его руку.
      – Здесь никто не платит.
      – Никто не платит? – переспросила Саба. – Оная тебе не верит.
      В Силе почувствовалось слабое недовольство, затем дурос пожал плечами и повернулся обратно к верпинам-музыкантам.
      Саба смотрела на него некоторое время, потом глянула на Люка.
      – Оная уззтала. Оная сядет.
      Она хлебнула из кружки и пошла вглубь кантины. Казалось, дурос с нетерпением ждёт, когда же Люк последует за ней, но Люк не двигался с места, источая в Силе благожелательность и дружелюбие. Кажущееся равнодушие дуроса не пропало, пока Саба не заняла пустовавшее место перед эвоком, чем вызвала у того бурю разозлённого бормотания.
      – Становится интересно, – усмехнулся дурос. – Этому маленькому эвоку вынесли смертный приговор в десяти звёздных системах.
      – Да что ты говоришь? – Люк хлебнул мемброзии. Сладкая, густая и крепкая жидкость прогрела его от пальцев ног до кончиков ушей. Он посмаковал послевкусие, пришедшее за одурманивающей теплотой, а потом спросил: – Давно ты здесь?
      – Слишком давно, – сказал дурос. – Лизил, как выяснилось, не применяет процессорных микросхем, и из-за этого я не могу вывести отсюда свой груз.
      – И у всех тут такие проблемы?
      – У всех, но это не проблема, – дурос вяло махнул рукой в сторону своих аппаратов. – Всё бесплатно. Можешь сидеть здесь, сколько хочешь.
      – Очень щедро, – сказал Люк. – И в чём подвох?
      – Никаких подвохов, – мотнул головой дурос. – Только когда подсядешь на мемброзию, то улетать уже не захочется.
      – А ты говоришь, никаких подвохов.
      – Всё зависит от того, как на это смотреть, – пожал плечами дурос. – Особенно, если у тебя остались невыполненные обязательства дома.
      – А почему бы тебе не вывезти свои микросхемы в исследованную галактику? – спросил Люк. – Столько планет разрушено войной – эти микросхемы могли бы здорово пригодиться Галактическому Альянсу.
      – Слишком опасно, – дурос приблизил свою большую голову к Люку. – Ты же не хочешь, чтобы какой-нибудь наёмник поймал меня с этими микросхемами.
      – А-а, – протянул Люк. Ландо и Тендра объявили награду в миллион кредитов за возврат партии процессорных микросхем, похищенных по дороге на завод их компании «Вооружение Тендрадо» по изготовлению дроидов. – Теперь понятно.
      – Это точно, клянусь пустым дыханием, – сказал дурос. – Уже пять джедаев пускалось по моему следу. Тогда-то я и решил сбагрить кому-нибудь свой груз.
      Люк постарался не вздрогнуть.
      – А ты уверен, что джедаи ищут тебя?
      – А кого ещё им искать? – покачал головой дурос, а потом добавил: – Я слыхал, что Калриссиан связан с джедаями, но кто мог предположить, что до такой степени?
      – Да, уму непостижимо, – Люк шагнул поближе к дуросу и понизил голос. – А эти джедаи, которые наступали тебе на пятки, они были молодые? Несколько человек с барабелом и вуки?
      – И ещё тви’лекка, – дурос что-то заподозрил и отодвинулся от Люка. – А ты откуда знаешь?
      – У меня у самого с ними кое-какие проблемы. И я не хочу, чтобы они поджидали меня там, куда я лечу. Кстати, а куда они все полетели?
      Дурос некоторое время смотрел на верпинское трио на эстраде, несомненно, обдумывая свой отет. Люк разлил в Силе ещё немного доброжелательности, и наконец дурос покачал головой.
      – Не знаю, – сказал он. – Спроси у Лизила.
      Люк собирался спросить, где найти этого Лизила, как почувствовал, что кто-то подошёл к нему сзади. Казалось, подошедшая присутствует в Силе и как личность, и как часть огромной, распылённой сущности, которая наполняла всё астероидное поселение. Он обернулся и увидел поразительную женщину-фаллину. Её кожа была почти такая же зелёная, как и у мужчин её расы. Она вежливо кивнула Люку и повернулась к дуросу.
      – Тарнис, у нас для тебя груз есть, – сообщила она.
      Дурос хлебнул мемброзии и постарался сохранить спокойствие.