Агис призвал побольше ментальной силы и представил себе, как песчаная чайка превращается в мекилота. Когда булыжники уже на опусклись на птицу, чайка стала в сотни раз больше, ее крылья превратились в костяной панцирь, а изогнутый клюв в тупоносую морду, полную острых зубов. Камни ударили по громадной ящерице с оглушительным кляцканием, безвредно отскочили от ее брони и исчезли под утесом.
      В первый момент аристократ испугался, что это его враг управляет ими, но скоро осознал, что они действуют сами по себе. Позади шести гигантов безволосый грызун полз по каменной кромке утеса. У твари были сильные, толстые лапы, заканчивающиеся изогнутыми когтями, с которых свисали куски кожи, и панцирь из костяных пластинок, защищавших ее спину. Только ее голова не казалась такой уж ужасной, так как ниже ее квадратных ушей были выпуклые глаза Фило и его редкая борода.
      Грызун, созданный Фило, ринулся на мекилота Агиса, но два гиганта схватили его за хвост, когда он бежал мимо них, заставив чудовище остановиться. Он беспорядочно бился, стараясь вырваться и кинуться дальше, его кривые когти кляцали по каменистой почве.
      - Фило не делать хороший зверь, - засмеялся один из гигантов, таща грызуна назад. - Его лицо слишком уродливо.
      Возпользовавшись моментным замешательством, Агис двинулся вперед, подальше от края обрыва. Четыре гиганта, которые не были заняты Фило, немедленно бросились на него. Аристократ остановил своего посланника, потом дождался, когда они достигнут его, прежде чем напасть. В этот момент он сжал покрепче свой похожий на ножницы рот и быстрым ударом головы ящерицы сломал спину жертвы.
      Его атака даже не замедлила остальных гигантов. Оставшие три схватили мекилота за бока и поволокли к краю обрыва, рассерженнно крича, - Уходи, глупый ящерица.
      Аристократ пытался сопротивляться, ударяя пастью своего творения по хромавшему гиганту и цепляясь огромными ногами твари за каменную почву. Он тянул обратно с невообразимой силой, но все было напрасно. Медленно, нетвратимо гиганты тащили его чудовище к пропасти.
      По другую сторону каменной вершины дела у Фило шли не лучше. Два гиганта, которые схватили его хвост, тащили его назад, жестоко смеясь и крича, - Фило слишком глуп, чтобы быть зверь - слишком слаб.
      Когда его враги подтащили его к самому краю утеса, Агис представил себе, что верхушка утеса превратилась в сыпучий песок, и только узкая каменная полоса осталось вокруг внешнего края. Могучий всплеск энергии прошел через его тело, затем каменная почва вершины превратилась в жидкую грязь. Гиганты памяти закричали от изумления, как и Фило, и они все попытались прыгнуть на твердую почву, окружавшую яму. Их усилие привело только к тому, что поверхность стала даже еще менее твердой, и они немедленно погрузились в нее по пояс. Короткие ноги мекилота Агиса исчезали в грязи так же быстро, как и ноги гигантов. Агис был к этому готов и тут же начал менять форму. Броня его создания, уже наполовину погруженного в грязь, превратилась в маслянистые черные чешуйки. Мясо стало исчезать из его торса, пока тело не стало гибким и похожим на ленту, с клинообразной головой на одном конце и гроздью острых плавников, бегущих вдоль змееподобной спины.
      Пока Фило и гиганты продолжали тонуть, угорь Агиса скользнул через грязь к каменному краю, и выбрался на твердую землю как раз вовремя, чтобы увидеть, как головы его врагов исчезают в болоте. Аристократ позволил себе глубоко вздохнуть уверенный, что он победил в битве. Сражение потребовало от него огромного напряжения, он очень устал, но у него еще было достаточно сил чтобы контролировать остров.
      Вне ума гиганта ужасное рычание потрясло стены каньона, хватка Фило ослабла и Агис едва не выскользнул из ладони своего пленителя. Аристократ спасся от долгого падения только тем, что успел ухватиться за дрожащий палец гиганта.
      - Освободи меня, - потребовал Агис, глядя в налитый кровью глаз. Теперь, когда я захватил твою память, только вопрос времени прежде чем я буду управлять твоим умом. Все, что я должен сделать, изменить форму острова в твоем мозгу и ...
      - Нет, - прошипел Фило, его губы тряслись от усталости.
      - Ты не можешь победить, - сказал аристократ. - Потеря посланника не слишком отличается от потери руки или ноги, просто из раны вместо крови течет духовная энергия. Ты больше не можешь сражаться со мной.
      - Фило не побежден! - проворчал гигант.
      Внутри головы Фило жидкая грязь забулькала и закипела. Агис заставил своего угря скользнуть на самый край пруда. Никогда прежде он не видел врага, способного сотворить нового ментального стража после уничтожения первого, но он опасался, что Фило делает именно это.
      Аристократ призвал энергии, чтобы приготовиться к новой атаке, но она текла медленно из его нексуса, так как он сильно вымотался в предыдущей битве. И прежде, чем он сумел изменить грязь обратно в камень, пара огромных клешней высунулась из грязи и схватили его угря. Агис извиваться, пытаясь освободиться, но чем больше он боролся, тем глубже клешни погружались в него.В конце концов он перестал сопротивляться и дал поднять себя в воздух.
      Когда новое создание Фило выбралось из болота, Агис увидел, что оно напоминает гигантского песчаного краба. Однако, вместо четырех глаз на стебельках, из верхушки светло-коричнегого панциря торчала голова Фило.
      - Агис проиграл, - произнес краб, его клешни сжали покрепче угря Агиса.
      - Тогда мы оба проиграли.
      Агис изогнул свое тело и неожиданно впился зубами в шею краба. Пока острые клешни резали его тело, зубы угря перегрызали горло созданию Фило. Рот наполнился вкусом крови, а затем тело взорвалось болью. Звук его собственного крика ударил по ушам и все стало белым.
      Через несколько секунд Агис решил что он не умер. Но он был совершенно дезориентирован, его тошнило, к тому же он был не уверен, вернулся он из сознания Фило или нет. Все его тело ныло от жестокой, жалющей боли, в животе было болезненно пусто, как будто какая-то его часть исчезла.
      Наконец, когда Агис пришел в себя, он понял, что лежит в открытой ладони Фило. Аристократ встал на колени, собираясь бежать к своему канку - и осознал, что тот намного ниже его. Рука гиганта лежала на гороподобном колене, высоко над землей.
      Агис повернулся по направлению к лицу Фило и обнаружил, что страдающие глаза гиганта смотрят на него.
      - Фило ранен, - прокомментировал гигант.
      - Агис тоже, - согласился аристократ. - И нам еще долго будет плохо. Нужно несколько дней чтобы восстановиться после наших потерь.
      Фило простонал от безрадостной новости. - Тогда почему Агис напасть? спросил он.
      - Потому что я должен поймать твоего друга Тихиана.
      - Он не ...
      Агис поднял руку, останавливая гиганта. - Хватит притворяться, - сказал он. - Ты знаешь, что я - Агис Астикла, и я знаю, кто нанял тебя чтобы убить меня.
      Гигант какое-то мгновение размышлял, затем поднес Агиса поближе к лицу. - Угу. Но Тихиан не говорить убить Агис, - сказал он. - Только остановить.
      - Ты же не ждешь, что я поверю тебе, - усмехнулся Агис, опираясь на большой палец гиганта чтобы держаться прямо, так как ноги еще плохо держали его. - Король не такой тип, чтобы остановиться перед убийством.
      - Фило сказать правда, - сказал гигант. - Тихиан говорить - остановить друг Агис, но не ранить. Защитить его!
      - Защитить меня? От чего? - спросил Агис.
      Поведение Фило заставляло предположить, что он не лгал о своих инструкциях, но это только запутало аристократа. Когда-то раньше, когда Агис только что стал бунтовщиком и участвовал в заговоре против прежней власти Тира, Тихиан использовал свое влияние, чтобы защитить старого друга. Но это было много лет назад, еще до того, как аристократ стал лидером Собрания Советников и наиболее яростным политическим врагом короля.
      После недолгих раздумий над вопросом Агиса, гигант пожал плечами. Фило забыть, почему Тихиан хотел защитить тебя.
      - Фило никогда не знал, потому что Тихиан не сказал ему, - сказал Агис. - Он не хочет защитить меня. Он хочет, чтобы я не поймал его.
      - Только потому, что Тихиан идти в опасное место, - настаивал Фило.
      Агис поднял бровь при этом замечании. - Что за опасное место?
      - Балик, - ответил гигант. - Ну, теперь ты остаться с Фило, пока он не вернется?
      - Тихиан не вернется, - сказал Агис.
      - Тихиан обещал, - проворчал Фило. Гигант закрыл свои пальцы и плотно обнял ими своего пленника. - И Фило обещать, что защитить Агиса здесь.
      - Это правильно выполнять свои обещания, но я не думаю, что Тихиан сделает точно так же, - сказал Агис. - Чтобы он не предложил тебе...
      - Фило не купишь, - прогрохотал гигант, так сильно сдавив Агиса, что у того весь воздух вышел из легких. - Тихиан друг.
      Столь горячий ответ заставил аристократа задуматься. Судя по жестоким и издевательским комментариям, плававшим в памяти Фило, видимо этот уродливый парень вел очень одинокую жизнь. Тихиан, лучший мастер по использованию чужих эмоций из всех, кого Агис знал, без сомнения оценил это и цинично предложил свою дружбу одинокому гиганту.
      - Когда-то я думал, что Тихиан мой друг, - сказал Агис, борясь за каждый глоток воздуха. - Но я ошибался. У Тихиана нет друзей.
      Я! - проревел гигант. - Фило друг Тихиана.
      Агис потряс головой. - Нет. Фило - пешка для Тихиана, - сказал аристократ. - После того, как ты сделаешь то, что он хочет, он никогда не потрудиться снова увидиться с тобой.
      - Лжец! - проскрежетал Фило. - Тихиан скоро вернется.
      - Бедный Фило. Твое одиночество ослепило тебя, - сказал Агис. Аристократ почувствовал, как кулак его пленителя сжался и быстро добавил. Я могу доказать то, что я сказал.
      Фило ослабил свою хватку. - Как?
      - Я знаю Тихиана с детских лет, - сказал Агис. - Я разрешу тебе послать твоего посланника в мой рассудок, и ты сможешь увидеть, что он любит только самого себя.
      - Нет, - ответил гигант. - Это ловушка чтобы повредить Фило.
      - Мы оба слишком устали, чтобы начинать новый ментальный бой, - сказал Агис, тряся головой. - Кроме того, разрешая тебе войти в мой ум, я иду на большой риск. Если же ты думаешь, что это ловушка, все что тебе надо будет сделать - выйти из меня.
      Во время разговора Агис создавал обширную, пустынную местность в своем рассудке, стараясь сделать ее открытой со всех сторон, чтобы гигант не опасался засады.
      Фило какой-то момент изучал Агиса, потом посланник гиганта появился в уме аристократа. У него было плоское, диско-образное тело, которое постоянно колыхалось, как одежда на ветру, и длинный хвост, оканчивавшийся острым кончиком. Рот твари был под его телом, в то время как дюжина глаз широко расположилась по по верхнему краю тела.
      Замахав своим гибким телом как парой крыльев, создание Фило начало летать над пустой площадью внутри рассудка Агиса. - Где Тихиан? - спросил посланник.
      Агис вызвал свои воспоминания о короле. Грязная, бурая жидкость просочилась между несколькими булыжниками. Лужа преобразовалась в человеческое тело, потом голова получила суровое лицо Тихиана. Лицо почти не отличалась от того, которое Агис создавал раньше, с костистыми щеками, узким крючковатым носом и небольшим морщинистым ртом. Глаза были коричневые, маленькие и блестящие, глядели настороженно и испытующе.
      Когда странный посланец гиганта скользнул вниз, поближе к воспоминанию, образ Тихиана стал тверже, принял форму худого человека, потом встал. Фило остановился на расстоянии руки от образа и принялся медленно кружить вокруг него.
      - Это вылядеть как Тихиан, - сказал гигант, указывая хвостом посланца на воспоминание. - Но может быть ты заставишь его соврать Фило.
      - Нет, - сказал аристократ. - Я освобожу его. Ты можешь контролировать это воспоминание. Ты можешь проверить его так тщательно, как ты хочешь, и я не буду вмешиваться. - Так как Фило продолжал кружить не отвечая, Агис надавил еще раз. - Если ты боишься того, что можешь узнать, Тихиан не может быть твоим настоящим другом.
      - Фило не боится. Давай.
      Агис сотворил маленького ястреба из одной из рук фигуры. Перенеся свое сознание в него, он слегка взмахнул крыльями и приземлился недалеко от воспоминания.
      Фило сел сверху на фигуру Тихиана, затем полностью поглотил ее. Посланец начал пульсировать, пока он проверял воспоминание, вероятно убеждаясь, что Агис действительно отдал контроль над ним. Несколькими моментами позже гигант наконец удостоверился в честности Агиса. Он остановил своего посланника и дал ему исчезнуть, переведя свое сознание в фигуру Тихиана. Пока Агис с интересом смотрел, Тихиан стал мальчиком лет шести или семи, с коротко-постриженными золотисто-каштановыми волосами. Его почти квадратые уши торчали из головы как полуоткрытые защелки, а ястребиный нос казался слишком большим для маленькой головы. Одна из его рук была поднята, как если бы взрослый держал ее.
      - Это Агис, - сказал мужской голос, который, как аристократ с трудом припомнил, был голосом отца Тихиана. - Ты и он будете друзьями.
      Юный Тихиан поднял и тут же опустил глаза, как если бы проверил игрушку, затем недовольно нахмурился. - Папа, если ты мне позволишь, мне не нужен друг.
      Изображение стало старше лет на десять. Теперь Тихиан был юношей, с густыми, вечно нахмуренными бровями, которые придавали ему вид, будто он сердится, свои длинные волосы он заплетал в косу. Он был одет в серую одежду, которую он и Агис носили, как новички, когда вместе изучали Путь в академии. Его глаза выдавали изнеможение и боль после особенно жестокого занятия с их наставником.
      - Я не знаю что случилось, Агис, - сказал Тихиан. - Когда эта страшная боль становится большей, чем я могу выдержать, я думаю, как хорошо, что ты тоже ее ощущаешь. И тогда моя боль проходит. Честное слово, я не знал, что передаю ее тебе!
      Опять образ постарел, на этот раз на пару лет. Тихиан был в красной одежде студента среднего уровня. В его руке была колючая ветвь фаро, символ перехода на следующий уровень после успешной сдачи важного экзамена, доказывающего его умения. - Ты мой лучший друг, Агис. Конечно, я передал часть моей боли тебе, - сказал он. - Кроме того, это не мошеченничество, ведь нас не поймали.
      Изображение продолжало взрослеть, показывая течение юных лет короля. Тихиан появился в черной рясе королевского темплара, отрицая, что был ответствен за смерть своего собственного брата. Позже, одетый в позолоченную одежду верховного темплара, он пришел в поместье Агиса, под предлогом дружбы, - только для того, чтобы конфисковать самых сильных полевых рабов. В следующий раз Тихиан признался, без малейшего смущения, что использовал самого преданного слугу Агиса чтобы шпионить за аристократом.
      После последней сцены Фило отделился от фигуры Тихиан, образовав новое создание, напоминавшее его собственное тело. - Нет! - проревел он в ярости, замахнувшись гигантским кулаком на обьект его гнева. - Тихиан лжец!
      Удар бросил образ короля на землю. Фило начал пинать и топтать его, вероятно решив полностью уничтожить воспоминание.
      - Погоди, - крикнул Агис клювом ястреба. - Мне он нужен!
      Оставаясь в форме ястреба, Агис вернулся к фигуре короля и слился с нею. Он разрешил Тихиану растаять и исчезнуть в щелях между булыжниками, потом снова появился в форме самого себя.
      - Ну, теперь ты веришь мне, Фило?
      Гигант не ответил. Вместо этого его посланник повернулся и начал уходить по пустой площади. С каждым шагом он становился все боле и более прозрачным, и через дюжину шагов полностью исчез.
      Едва Агис перенес свое внимание наружу, как почувствовал, что шлепнулся о спину своего канка. - Иди, - громыхнул гигант, подняв свою ногу так, чтобы аристократ мог проехать. - Оставь Фило одного.
      Агис заставил свое насекомое двинуться вперед. Оказавшись в безопасности, он остановился и посмотрел назад. - Фило, не печалься, позвал он. - Дружба Тихиана была ложью, но у тебя доброе сердце. Когда-нибудь ты найдешь настоящего друга.
      - Нет, - ответил гигант. Он показал на свое некрасивое лицо. - Фило полукровка. Слишком уродливый для племени отца, слишком глупый для племени матери.
      - Может быть ты и не красавец, но я бы сказал, что ты не глуп, - сказал Агис. - Ты осознал свою ошибку с Тихианом. Это очень умно.
      Кажется это подбодрило гиганта. Его лицо приняло задумчивое выражение, затем он внимательно взглянул на аристократа. - Может быть Фило и Агис могут быть друзья?
      - Возможно, когда мы проведем вместе побольше времени, - допустил аристократ. - Но сейчас я должен поймать Тихиана, пока он не навредил еще кому-нибудь.
      Фило улыбнулся, потом нагнулся и положил открытую ладонь перед канком аристократа. - Разреши Фило нести тебя, - сказал он. - Схватим Тихиана вместе.
      Глава Вторая . Палата Патрициев
      Тихиан стоял в приемной Белого Дворца, глядя через оконные рамы и считая корабли в гавани Балика. Порт лежал у края города, там, где дымка серебрянной пыли висела над заливом, закрывая как остров, так и гостиницы, окружавшие область доков. Тем не менее король Тихиан обнаружил, что это легко сделать, так как мачты поднимались из сумрака, как обуглившиеся стволы сгоревшего леса.
      - Вас волнует армада Короля Андропиниса? - спросил сопровождавший Тихиана молодой человек, одетый в кремовую тогу темпларов Балика. У него был высокомерный подбородок, вздернутый нос и короткие волосы, белые как его одежда. - Учитывая расстояние от Тира до Илового Моря, вам не стоит бояться нашего флота.
      - У меня нет особого интереса к вашему флоту, - соврал Тихиан, продолжая в уме счет. - Но я не думал, что ваш порт настолько забит караблями. Как много судов принадлежит вашему королю?
      - Это не то, что мы обсуждаем с иностранцами, - ответил темплар, беря Тихиана за руку. - И мы не разрешаем им считать наши суда.
      Тихиан с легкостью вырвал руку из хватки юноши. - В моем городе тебя бы высекли за подобную наглость!
      Темлар даже бровью не повел. - Мы не в твоем городе, а ты не король Балика, - ответил он. - А сейчас, встань подальше от окна.
      - Я так и сделаю - когда Король Андропинис будет готов принять меня, сказал Тихиан, стараясь сдержать нарастающий в нем гнев. - Если ты еще раз коснешься меня, я убью тебя - и, клянусь, Андропинис ничего не сможет с этим поделать. - Его рука скользнула в дорожный мешок, свисавший с его плеча.
      Телохранители темплара, пара расплывшихся великанышей, с едва не задевающих потолок головами, наставила свои деревянные копья на грудь Тихиана. Одетые в кожаные латы, с белыми шапками, торцащими над их покатыми плечами, эти волосатые грубияны даже разинули рот от удивления, что мало соответствовало их тупоумию. Тихиан высокомерно ухмыльнулся, затем снова обратился к своему сопровождающему.
      - Передай это твоему хозяину, - сказал Тихиан. Он вынул небольшой медный медальон в виде восьмиконечной звезды. Это был знак Калака, короля-волшебника, которого Тихиан сверг, чтобы получить трон Тира. - Скажи ему, что я начал уставать от ожидания.
      Темплар не заинтересовался. - Я передам твое послание - и ты захочешь, чтобы я этого не делал.
      Сказав это, человек повернулся на каблуках и ушел, оставив гостя на попечении стражи.
      - Ты сделал большую ошобку, король Тира, - сказал один из стражников. Это был Маурус, Камергер Его Величества.
      Тихиан ответил ему кривой ухмылкой. - Я думаю, это Маурус сделал большую ошибку.
      Король снова вернулся к мачтам. Судя по тому, что он видел сквозь дымку, гавань была необычно переполнена, не было пустого места в доках и дюжина судов была вынуждена пришвартоваться снаружи. Чтобы выполнить то, что он хотел, ему бы потребовалась только небольшая часть армады, собравшейся в заливе.
      Теперь, когда он был уверен, что сможет добыть достаточно войск и кораблей, Тихиан разрешил себе поглазеть на остальную часть Балика. Город отсвечивал светлым жемчугом, так как его массивные здания были облицованы светлым мрамором, а улицы выложены светлым же известняком.
      Окружавшая Белый Дворец могучая стена подпиралась огромными лавками Торгового Квартала, выделявшимися как размерами, так и чистыми линиями своей архитектуры. За ним лежали неряшливый Эльфийский Рынок, стадион, мастерские художников и ремесленников, и многоквартирные дома, где жило большинство городского населения. В целом Балик казался преуспевающим и приятным метрополисом, который Тихиан был бы рад назвать своим.
      Однажды, усмехнулся он про себя, я назову.
      Спустя несколько минут, когда Маурус еще не вернулся, мысли короля перенеслись к человеку, который преследовал его в пустыне. Тихиан в первый раз узнал о преследователе, когда его шпион-эльф, Бегун Пустыни, нанятый, чтобы наблюдать за возможным "хвостом", сообщил, что аристократ из Тира, похожий по описанию на Агиса, спрашивал о нем в оазисе. Несмотря на хорошую сумму, которую эльф запросил за убийство аристократа, сердце короля екнуло. Из всех людей, которые могли идти по его следам, только Агиса он не смог бы убить.
      Это была брешь в его характере, которую Тихиан не понимал. Он мог найти сколько угодно оправданий для своей слабости, говоря себе, например, что было бы глупо зарезать такого ценного государственного деятеля. Когда это не помогало, король напоминал себе, что Агис обладает замечательными знаниями в сельском хозяйстве, знаниями, которые сделали фермы Тира более продуктивными, чем фермы любого другого города Атхаса. В другой раз он думал о волнениях, которые произошли бы в случае смерти аристократа, или о еще дюжине других разумных причин, почему надо оставить Агиса живым.
      Тем не менее, король знал, что лгал самому себе. Агис подстрекал Собрание Советников выступать против короля по сотне важных и неважных вопросов, от разрешения нищим бесплатно пить внутри города до преобразования королевских поместий в благотворительные фермы. Такая наглость стоила бы любому другому жизни, но Тихиан всегда останавливался, не доходя до убийства своего старого друга.
      И даже сейчас, когда вмешательство Агиса подвергало опасности самое важное предприятие, которое Тихиан когда-либо затевал, король не мог заставить себя убить аристократа. Вместо того, чтобы сказать Фило, которого Тихиан нашел, когда тот искал работу проводника караванов, убить Агиса, король только попросил этого болвана задержать аристократа.
      Тихиан надеялся, что он не будет сожалеть о своем решении. Агис много раз показывал, что может быть очень изобретательным, если он на что-то решился, и даже гигант не мог задержать его надолго.
      Учитывая такую возможность, король подумал, что было бы не так плохо, если бы Фило игнорировал его инструкции и убил бы Агиса. Тогда, по меньшей мере, кровь его друга была бы не на руках Тихиана.
      Он изгнал эту надежду из своего ума так же быстро, как она и пришла. Такая "случайность" едва ли подходила дла конца единственного королевского друга. Агис не всегда был его политическим противником, были времена, когда аристократ стоял за Тихиана, как никто другой. Если пришло время его другу умереть, решил Тихиан, он убъет его сам, своей собственной рукой.
      Агис этого заслужил.
      Эхо от торжественных шагов камергера заметалось по залу и все мысли о своем друге вылетели из его головы. Отвернувшись от окна Тихиан обнаружил самодовольную усмешку, играющую на узких губах Мауруса.
      - Король Андропинис обычно обращается к Палате Патрициев в это время, сказал камергер, его глаза вспыхнули ехидным светом. - Он просит, чтобы ты увиделся с ним там.
      Маурус и стражи повели Тихиана вниз по коридору, вдоль которого стояли замечательно сделанные статуи древних политиков, потом пересекли широкий внутренний двор и вошли в облицованниый мрамором зал собраний Белого Дворца. Здание было абсолютно квадратным, с колонадой из красивых колонн, поддерживающих богато украшенный антаблемент <система горизонтально расположенных верхних частей здания>. Не ожидая приглашения Тихиан начал подниматься по ступенькам, но прежде он смог войти в здание, камергер протиснулся вперед и загородил ему дорогу.
      - Разреши мне подержать это для тебя, - сказал Маурус. Осторожно, стараясь не коснуться своего гостя, он потянул дорожную сумку с плеча Тихиана.
      Тихиан открыл свою сумку и показал ее содержимое. - Как ты видишь, она пуста, - ответил он. - Нет повода для волнений.
      Маурус не шевельнулся. - Тем не менее, я вынужден настаивать, - ответил он. -Вещи не всегда такие, какими они кажутся, не правда ли?
      - Очень редко они такие, - согласился Тихиан.
      Очень неохотно он снял сумку с плеча. Подозрения Мауруса были хорошо-обоснованы, это действительно была магическая сумка, в которую могло поместиться бесконечное число вещей, и при этом она казалась пустой. Покидая Тир, король положил туда множество еды, воды, денег и еще много чего, что могло понадобиться во время путешествия. Конечно, там было и много оружия, но вовсе не поэтому Тихиан хотел сохранить сумку у себя. Внутри сумки было кое-что, что могло помочь убедить правителя Балика дать ему то, что он хотел, и он хотел бы сохранить сумку, чтобы извлечь то, что ему надо, с максимальным эффектом.
      Тихиан передал сумку камергеру, молчаливо заклиная его быть осторожным и аккуратным. - Теперь я могу войти?
      Маурус повесил сумку на свое плечо, потом провел своего гостя через дверь. Тихиан оказался в небольшпй прихожей, где стражник-великаныш стоял перед створками массивной двери. Четко отдав честь камергеру, стражник толкнул дверь, заставив ее открыться, и отошел в сторону.
      Тихиан вошел в следующий зал. Горячий и влажный воздух коснулся его кожи, и неприятно пахнуло надушенными телами. За исключением скрипа его собственных сандалей по полу, в зале царила абсолютная тишина, так что Тихиан спросил себя, не вошел ли он в пустую комнату.
      Когда его глаза приспособились к душному полумраку, увидел, что это не тот случай. Галереи мраморных скамей бежали по обе стороны огромного зала, частично скрытые двумя линиями мраморных колонн, поддерживающих потолок. Несколько сотен мужчин и женщин терпеливо ждали, сидя на скамьях, все одетые в белые тоги, отделанные серебром и золотом. Здесь были представители многих рас: люди, мулы, дварфы, полуэльфы и даже тарики. Все они оставались абсолютно молчаливы, сидя настолько неподвижно, чтобы даже шелест их шелковых одежд не нарушал сверхестественную тишину.
      На дальнем конце зала стоял пустой трон, сделанный из полупрозрачного алебастра и вознесенный на пьедестал из розового жадеита. Мозаика из голубоватого лунного камня украшала спинку замечательного сидения, ручки были вырезаны из больших кусков халцедона, а ножки из прозрачных кристаллов цитрина <фальшивый топаз>. Весь свет, исходящий из из узких окон зала, казалось собирался прямо на троне, после чего отражался обратно в зал как неяркое белое свечение.
      Тихиан прошел дальше в зал, остановившись около седоватой патрицианки, примерно его возраста. У нее были заостренные уши и остроконечные брови полуэльфа, но тело было слишком жырним и крупным для женщины ее расы. Рядом с ней шесть золотых монет покоились в маленькой корзинке, сплетенной из листов мыльного дерева. Женщина не обратила внимания на Тихиана.
      - Разве в Балике не принято приветствовать иностранцев? - спросил Тихиан. Его голос так громко пронесся через молчащий зал, как если бы он ударил в гонг.
      - Леди Канас не может слышать тебя, - сказал Маурус, подходя к нему. Не может она и видеть тебя.
      Тихиан нагнулся к лицу женщины. Уродливые красные подпалины покрывали ее опущенные веки, оставив Тихиану впечатление, что у нее вообще нет зрачков.
      Маурус остановился рядом с Тихианом, потом положил палец на нижнюю губу женщины. Она вздрогнула от испуга, затем дала своему рту раскрыться. Вместо языка у ней был только искалеченный обрубок.
      - Король Андропинис ценит совет своих патрициев, - спокойно сказал темплар. - Но он также хочет быть уверен, что ничто, случившееся здесь, не будет обсуждаться вне Белого Дворца.
      - Мудрая предосторожность, - заметил Тихиан, отходя от женщины. - Как жаль, что не так осторожен со своим камергером.
      Маурус закрыл рот Леди Канас и повернулся чтобы ответить, но язвительная реплика со стороны трона прервала его. - Не зли моего камергера, - сказал голос. - Это то же самое, что злить меня.
      Тихиан взглянул в сторону трона и увидел огромного человека перед его пьедесталом. Он был выше любого эльфа и мускулистый как мул. На его голове сидела зубастая серебрянная корона, из-под которой свисали пряди серо-белых волос. У него было узкое лицо с таким длинным носом, что его можно было назвать рылом, и черные ноздри, похожие на яйца. Его треснувшие губы вдавались назад, открывая рот, полный острых зубов, как у гладиатора. В отличии от патрициев он не носил тогу. Вместо нее он был одет в тунику без рукавов из белого шелка, набедренную повязку из серебрянной материи и мягкие кожаные сапоги.
      - Король Андропинис, - сказал Тихиан. Он не поклонился, в его голосе не было даже намека на благоговение или почтение.
      Андропинис не ответил, вместо этого повернувшись, чтобы сесть на трон. Пока правитель Балика карабкался по ступенькам, стало ясно, что он не совсем человек. По всей длине его позвоночнока из-под туники торчал ряд острых плавников, а небольшие, заостренные чешуйки покрывали его руки сзади.
      Андропинис уселся на трон, затем оглядел зал. Мы в палате, мои советники, сказал он, используя Путь, чтобы передать свои мысли прямо в умы всех присутствующих.
      Патриции встали со своих мест, каждый из них держал в руках корзинку из листьев мыльного дерева. Тихиан подождал, пока в зале вновь не стало тихо и кивнул камергеру. - Обьяви обо мне.
      Маурус подошел поближе к нему. - Я полагаю, что ты сам уже обьявил о себе, - ответил он. - Ауедиенция же твое дело, не мое.
      Тихиан пошел вперед, пока не достиг трона. Белые глаза Андропиниса уставились на него, холодные и жгучие как льдинки града, и правитель Балика не сказал ничего. По сранению с жалкой фигурой Калака, этот король-волшебник был настоящим великаном. Он выглядел так, как будто мог разорвать человека напополам, или голыми руками отрутить голову великанышу. Тем не менее Тихиан хорошо знал, что внешность может быть обманчива. Он видел как Калак, слабый и дряхлый как столетняя старуха, убивал рабов одним взглядом и ломал шеи мулам одним небрежным движением запястья.