- Я думаю, он понимает, Фило, - усмехнулся Наль. - Ни один медведь не любит, когда его называют трусом.
      Баван поднял свою собственную голову и испустил ряд мелодичных совиных криков, каждый немного громче, чем рычание медведей и такой же дикий. Львиноголовые стражи во дворике внизу ответили парой могучих рыков, затем какафония дикого воя, мычания, карканья и других раздирающих уши воплей прокатилась над утесом. Даже Брита дико запищала, ее шипящий голос вонзился в уши Фило. Наль повернулся к шару на конце рва и стал остервенело бить своим клювом по камню, пока грохот не стал настолько ужасен, что сам гранитный утес затрясся, а броня на теле медведя заходила ходуном.
      Фило положил руку на тело медведя и мягко толкнул его,заставив опять встать на четыре лапы, потом повел его вверх по тропе. Когда он наконец добрался до круглого камня на вершине, Наль поднял руку и прекратил ураган, который сам и вызвал. Баван медленно обошел вокруг медведя Фило, потом одобрительно кивнул полукровке. - Прекрасное животное-собрат, - сказал он, взял Фило и за руку и ввел его внутрь замка.
      Внутри оказалось только сильно замусоренное каменистое плато, по которому сновало не меньше двух сотен Сарам. Как и все звероголовые, которых Фило видел, ни один из них не носил ничего, кроме набедренной повязки, а некоторые не носили и ее. Каждый из них занимался своим делом посреди полной неразберихи - убивал овец, спал, боролся в жестоких поединках, кое-кто даже занимался любовью - и все это не обращая ни малейшего внимания на то, что происходило в нескольких футах от него. В одном месте, к примеру, орлоголовая мать пыталась убаюкать своего младенца, а менее, чем в десяти ярдах от нее дюжина ее соплеменников плясали в круге, крича как сумашедшие, завывая и щебеча при свете двух лун.
      В противоположность родителям, все дети имели отчетливо выраженные человеческие головы, хотя черты лица были хоть чем-нибудь да испорчены. Меньше, чем в десяти ярдах от них семи-футовая девочка, еще не умевшая ходить, играла в яме с илом. Она выглядела абсолютно нормально, за исключением хоботообразного отростка, свисавшего с ее носа. Около ее играли два брата, пытавшиеся схватить взрослого барана. С их темными волосами и тонкими чертами лица они не слишком отличались от тех немногих детей Джоорш, которых видел Фило, за исключением того, что уши более старшего мальчика свисали до земли, а правый глаз младшего был так велик, что покрывал все лицо.
      За двумя мальчиками, стояли стены из гигантских кристаллов, хаотически разбросанных по всему плато, каждый был из другого материала и каждый заключал в себе кусок земли. Там были кристаллы кварца, слюды, турмалина и дюжина других. Эти строения трудно было назвать зданиями, так как в них не было ни крыши, ни окон или дверей. Скорее они напоминали заросли кактусов, которые Фило видел в имениях некоторых лордов Балика, в которые он забирался, чтобы украсть овец или зерно.
      Единственная вещь, которая возвышалась над кристаллическими стенами, была гигантская крепость, заключавшая в себе вершину каменного утеса. Ее стены были в два роста гиганта, а у их подножья были набросаны огромные камни. Эти каменные холмы кое-где прерывались грубыми лестницами или темнми дверными проемами, которые вели в башенки, висевшие на стенах крепости. Во многих местах звероголовые поднимали валуны к укреплениям, а другие гиганты загружали их в чудовищные по величине тележки и везли к стратегически важным местам вдоль стены.
      Пока Бабвн вел Фило к обратной стороне цитадели, он продолжал держать полукровку за руку. - Ты хорошо сделал, завоевав сердце этого замечательного создания, мой друг, - сказал он, скрутив свою совоподобную голову почти полностью назад, что видеть Фило. - Вскоре ты и он будете одно целое.
      - Что твоя иметь в виду? - спросил Фило, опасаясь, что баван имел в виду, что он будет мертв - как и медведь.
      Наль улыбнулся. - Ты это увидишь очень скоро.
      Не останавливаясь, Наль внезапно крутанул голову обратно и разразился целой серией глубоких совиных криков, которые заставили его перья заколыхаться. Крики были долгие и громкие, больше похожие на рев горна, чем на зов живого существа.
      Тишина быстро воцарилась над двором. Пока Наль вел Фило и медведя в кварцевую загородку в дальнем углу цитадели, гиганты Сарам начали выстраиваться в линию за ними.Звероголовые глубокими голосами запели жуткую, сверхъестественную песню, состоявшую только из длинных, печальных завываний. Несмотря на отсутствие слов, странная песня вызвала дрожь в позвоночнике полукровки. Когда процессия достигла строения, баван поднял руку и все остановились.
      Баван вошел внутрь через ничем не украшенный пролом в кварцевой стене и оттуда обратился к племени. - Вскоре мы будет приветствовать нового воина Сарам, - сказал он, его глаза сияли желтым, отражая свет лун. - Фило уже доказал свою ценность для нас, предупредив меня о флоте Балика, и он оказался достойным нашего восхищения, выбрав как своего животного-побратима самого могучего из зверей Либдоса: медведя.
      Толпа разразилась дикими, одобрительными криками. Фило весь лучась от счатья, улыбнулся им, потом взглянул в глаза медведю. Он кивнул, давая знак Агису, что сейчас самое время открыть секрет, который сохранит их от гнева Наля. Полукровка подозревал, что еще немного, и баван будет готов отрезать медведю голову.
      Наль продолжал, - Как если бы он еще не достаточно сделал, чтобы завоевать наше уважение, Фило привел своего животное-собрата к нам в три раза быстрее, чем любой новообращенный когда-либо сделал это до него. Баван жестом указал на медведя. - У него заняло только пять дней убедить этого могучего зверя отдать ему голову.
      Фило не уловил ни тени насмешки в его голосе, а дикие крики и свист, сопровождавшиеся одобрительными восклицаниями толпы, окончательно уверили его, что все хорошо.
      Наль предложил Фило войти внутрь строения, - Заводи своего медведя внутрь, мой друг.
      Гордая улыбка убежала с губ Фило, он никак не мог оторвать взгляд от медведя. Он спрашивал себя, почему Агис выжидает так долго, вместо того, чтобы сказать ему секрет, который сделает Наля счастливым. Вдруг в его голове мелькнула мысль, а что если его друг предал его, может быть нет вообще никакого секрета.
      - Твоя давать Фило голову медведя прямо сейчас? - спросил он, заранее переживая ужасный момент, когда баван обнаружит Агиса и остальных внутри головы.
      - Мы должны были бы подождать до рассвета, - сказал Наль. - Но глупый Маг'р думает, что он сумеет обмануть нас. Армия Джоорш будет здесь перед рассветом, так что мы должны все сделать этой ночью. - Челюсть Фило отвисла от удивления.
      - Джоорш? - выдохнул он. - Здесь?
      Наль кивнул. - Им понадобилось много времени чтобы набраться наглости и атаковать, но наши потери в бою с флотом Балика в конце концов придали им храбрость, - сказал баван. Он распушил перья под клювом, потом задумчиво взглянул на Фило. - Странно, что это сработало, не правда ли?
      Гигант нахмурил лоб. - Что сработать?
      - Сахем Маг'р и я заключили соглашение. Если Баликане вмешиваются в наши дела, мы прекращаем войну между нами и атакуем Балик. - Наль вышел из-за стены постройки и схватил топор. Его обсидановое лезвие было шириной с главный киль большой шхуны. - Но вместо того, чтобы напасть на Балик, Джоорш собираются напась на нас! - зло проорал баван.
      - Проклятые Джоорш! - согласился Фило, энергично кивая.
      Баван положил топор прямо на шею Фило. - Я думаю, что Маг'р вовсе не так нуждается в Оракуле, как он утверждает. Я думаю, что он достаточно умен, чтобы послать тебя предупредить меня о флоте с тем, чтобы мы напали на него - и потеряли четверть наших воинов!
      - Фило не Джоорш! - выдохнул Фило в ужасе. - Мерзкий сахем Маг'р!
      Нал не убрал топор. - А ты знаешь, что я еще думаю, - усмехнулся он. Я думаю, что ты вовсе не так глуп, как хочешь показаться. Я думаю, что это вовсе не совпадение, что ты вернулся прямо перед атакой Джоорш, а?
      Отвисшая челюсть Фило задрожала, он затряс своей головой. - Это не идея Фило, - сказал он.
      Баван Наль хихикнул. - Что еще ты должен сделать? - требовательно спросил он. - Подождать до того, как битва начнется, а потом используя твоего медведя открыть ворота?
      Фили покачал головой. - Нет. Баван думать неправильно.
      - А я думаю, что правильно, - ответил Наль, поднимая топор.
      Медведь прыгнул вперед, отбросил Фило в сторону и встретил удар топора бавана своей огромной передней лапой. Топор свиснул и отсек лапу. Струйка холодной крови потекла из раны мертвого зверя, и он упал своей мордой прямо на каменистую почву. В тот же момент дюжина воинов Сарам прыгнула ему на спину и начали рвать на куски его костяную броню.
      Полукровка бросился к медведю, потом внезапно остановился. Он все еще не знал, лгал ли Наль, говоря, что сделает его Сарам, и поэтому не мог решить, должен ли он попытаться исправить недоразумение или напасть на Наля.
      Пока Фило не знал, на что решиться, мертвый медведь попытался встать. Однако гиганты, повисшие на его спине, весили слишком много даже для его неимоверной силы, и он упал обратно на землю. Звероголовые набросились на него с новой яростью, и вскоре его лопатка уже отлетела от места боя. Еще немного и, полукровка знал это, они доберутся до внутренностей медведя. Они были в такой ярости, что он сомневался, заметят ли они маленькое тело Агиса прежде, чем разорвут его на куски.
      Мысль о том, что он может потерять своего первого и единственного настоящего друга, чуть не свела Фило с ума. Он бросился в драку, схватил ласкоголовую женщину и сбросил ее с медведя.
      - Беги, Агис! - закричал он.
      За тобой, Фило! пришел ответ. Не беспокойся о нас.
      Полукровка повернулся и увидел Наля, стоящего посзади него. Его топор вновь был занесен для удара, но, потрясенный мысленным ответом медведя, он уставился на него широко открытыми от удивления глазами. Фило изо всех сил ударил бавана, послав его в полет по направлению к кварцевой стене постройки. Голова Наля ударилась о стену с громким треском, и топор выскользнул у него из рук. Его глаза остекленели и затуманились, затем он потянулся назад, схватил большой кристалл и прижал его к себе.
      Успокоившись на его счет, Фило бросился спасать Агиса. Он выхватил из кучи одного Сарам и отбросил его в сторону, потом второго, третьего. Но как бы быстро он не разбрасовал их по сторонам, другие тут же прыгали на освободившееся место. Кроме того другие звероголовые напали на него самого, царапая его плотную кожу и осыпая ударами голову. Полукровка понял, что действуя таким образом он никогда не освободит своего друга, но не представлял себе, что еще он может сделать.
      Усилия медведя были также бесполезны. Распластанный на животе, он не мог ни сражаться тремя оставшимися лапами, ни использовать свои зубы. Он пытался перекатиться или уползти, но безуспешно. Огромный вес, придавивший его, вероятно был бы велик даже для живого медведя, и Фило знал, что изнеможденный Агис не в состиянии влить в мышцы медведя нужной силы.
      - Оставьте медведя! - закричал Фило, хватая Сарам с головой ящерицы. Медведь не опасен - только Фило!
      Полукровка схватил подбородок воина и дернул его, с громким треском сломав шею. Предсмертный хрип вырвался из горла звероголового, и он упал на землю уже мертвым. Другие Сарам почти не заметили этого, разве что некоторые из них начали еще и кусаться.
      Беги, Фило, раздался у него в мозгу голос Агиса. Для нас будет лучше, если ты убежишь.
      - Но
      Давай! скомандовал Агис. Прежде, чем Наль опять нападет на тебя.
      Полукровка схватил одного из напавших на него Сарам и резко повернулся, чтобы увидеть Наля, прыгнувшего на него. Баван растопырил пальцы, образовав что-то вроде лапы, а его крючковатый клюв был широко раскрыт, готовясь разить насмерть. Фило толкнул своего пленника на совоголового гиганта. Оба Сарам упали на землю с ужасающим грохотом, пальцы и клюв Наля вонзились в своего соплеменника.
      Фило метнулся в сторону, стараясь двигаться как можно быстрее и не упасть. Не успел он, однако, сделать и три шага, как кулак одного из Сарам с силой ударил его в бок. Полукровка грохнулся на землю и услышал собственный стон, когда воздух вырвался из его легких. В следующее мгновение на каждой его конечности уже сидело по воину, а еще двое сидели на нем верхом.
      Вдохнув, он выгнул спину и попытался перекатиться. Безуспешно. Как и медведь, он не мог стряхнуть с себя гигантский вес тел, прижавших его к земле. Фило взглянул на зверя и увидел, что Сарам вырвали большую часть его защитных костяных чешуек. Сейчас они безжалостно рвали его мертвое тело клыками и отвратительными когтями. Полукровка собрал оставшиеся силы и сделал еще одну, последнюю попытку освободиться, но не смог освободить ни руки ни ноги.
      Наль подошел и стал рядом с Фило, держа свой топор рядом с головой полукровки. - Я принимаю тебя в мое племя, - зло прошипел он. - И ты заплатишь мне за предательство.
      Баван резко опустил топор рукояткой вниз на голову Фило. Громкий треск прошел через череп гиганта, и на какой-то момент все вокруг потемнело. Его нос онемел, а из горла пошла кровь, наполнив рот вкусом меди.
      - Пожалуйста, - взмолился Фило, - Не дай воинам разорвать маленьких людей.
      - Маленьких людей? - спросил Наль.
      Баван опять ударил его рукояткой топора. На этот раз ужасная боль копьем ударила в глаза Фило. Веки мгновенно распухли.
      - В медведе, - сказал Фило, используя подбородок, чтобы указать на медведя. - У них есть секрет для Баван Наль.
      Наль перестал бить Фило и повернул свою пернатую голову к медведю. В то же самое время полукровка заметил вспышку синего, обжигающего света, охватившую все тело зверя. Сарам, сбитые им на землю, закричали от ужаса и дико рвали когтями друг друга, панически спеша освободиться от него. Со страшным ревом медведь поднялся на три оставшиеся лапы и неловкой труссой бросился прямо к Фило.
      Наль встал между полукровкой и его медведем, поднял топор и испустил ужасный воинственный крик. Медведь прыгнул в воздух, пытаясь перепрыгнуть лезвие топора и добраться до головы бавана.
      Наль быстро присел, уходя от удара. Одновременно он ударил топором горизонтально, отрубив оставшуюся переднюю ногу медведя и сорвав костяную броню с его груди. Длинная морда животного ударилась о каменную почву и замерла, сила инерции забросила голову за пятки. Страшной сил ы грохот потряс кварцевую стену здания, затем медведь без движения распростерся на спине.
      - Агис! - вскрикнул Фило, беспокоясь о своем друге.
      Топор бавана сверкнул еще трижды,отсекая обе оставшиеся лапы и голову. Теперь, когда медведь больше нечего не мог сделать ему, Наль встал перед его грудью и еще раз взмахнул топором. Топор врубился в грудную клетку и Фило услышал приглушенный звук трех голосов, вырвавшийся из тела зверя.
      Уши Наля дернулись. Он с громким треском вырвал топор, потом ухватился обоими рукаму за края раны и рванул, распахнув грудную клетку зверя как орех.
      - Ну, и что у нас здесь? - спросил баван. Он зло взглянул на Фило уголком глаза, потом засунул гигантскую руку внутрь груди медведя. Червячки?
      Глава Десятая. Хрустальная Яма
      Огромная пластина из горного хрусталя покрывала яму, ее края растворялись в окружающем граните без видимых швов. Эта крышка была настолько тонка и прозрачна, что когда одна из расплывчатых форм скользила, чтобы прижаться к ней снизу, Агис ясно видел призрачные черты лица. Обычно видение принадлежало ребенку с мягким подбородком, мясистыми щеками и обиженными, вопрошающими глазами.
      - Зачем вы явились на Либдос? - потребовал ответа Наль.
      Вабан стоял на Мосту Сарам, каменной дуге, нависавшей над ямой. В одной руке он держал щиколотки Агиса, подвесив аристократа высоко над просвечивающей плитой. В другой руке Наль держал Тихиана и Кестер, его пальцы так крепко обвились вокруг их груди, что их лица стали пурпурными.
      Отвечал ему Тихиан. - Мы уже говорили тебе! - вскричал король. - Наш корабль потерпел крушение на Митилене. Сахем Маг'р оставил нас в живых только при условии, что мы поможем ему.
      - Джоорш атакуют на рассвете, - добавила Кестер. - И именно тогда мы должны были бы открыть ваши ворота.
      - И какова роль Фило в вашем плане?
      Рукой, в которой он держал Тихиана и Кестер, баван указал за яму, где четверо воинов Сарам держали бессознательное тело полукровки за руки и за ноги. Остальная часть здания была пуста, так как большинство Сарам готовилось к завтрашней битве.
      - Фило не участвовал в этом, - сказал Агис. - Мы обманули его для того, чтобы он помог нам.
      - Не смей лгать мне! - прошипел Наль. - Я достаточно умен чтобы сообразить, что вы воры, а Фило - предатель всех гигантов. - Баван кивнул одному из своих соплеменников, державшему гиганту. - Покажи нашим гостям то, что их ожидает.
      Четверо воинов положили избитое тело на яму. Плата не разбилась или треснула, но просто прогнулась под огромным весом гиганта. Полукровка лежал на спине, почти полностью закрывая серебрянную поверхность, его руки и ноги свешивались с краев. Под ним призрачные лица прижали свои губы и носы к поверхности плиты, их обычно приглушенные голоса зазвучали громко и высоко, как у возбужденных детей. Многие из Сарам отпрыгнули от дыры, закрывая руками уши на своих звериных головах и отворачиваясь с выражением страха на лицах.
      Спустя мгновение Фило начал тонуть, медленно проходя через горный хрусталь. Лица закружились вокруг него, оставляя за собой расплывающиеся полосы. Потом, когда его плечи и колени просочились через плиту, полукровка освободился и рухнул в дыру. Призрачные рожи мгновенно понеслись в темноту за ним.
      - Гигант, которого ты убил, никогда не желал тебе ничего, кроме добра, - выкрикнул Агис, в упор глядя на Наля.
      - Это уж мне решать, - ответил баван. - Кроме того, я сомневаюсь, что Фило мертв - хотя вскоре он захочет умереть.
      - Что ты имеешь в виду? - спросил Агис.
      - Там мы храним наши деформированные головы после того, как становимся настоящими Сарам. Мы должны дать им игрушки, чтобы они могли развлекаться, иначе они постепенно исчезнут - и мы с ними, - сказал он, выгнув уши под каким-то невероятным углом. - Будьте уверены, Отверженные заставят Фило заплатить за свое предательство в тысячекратном размере.
      - Я думаю, ты должен хорошенько подумать, прежде чем пошлешь нас к нему, - сказал Тихиан. - Если ты освободишь нас, мы можем помочь тебе победить Джоорш. Но если ты попытаешься наказать нас, ничто уже не остановит нас от помощи тем, кто уничтожит твое племя.
      Глаза Наля зло сверкнули. - Твои угрозы пусты, как и твои обещания, сказал он. - Какое могут повлиять три ничтожных человечка на битву между гигантами?
      - Может быть мы и малы, но моя магия определенно нет, - сказал Тихиан. - И ты должен решить, использовать ее чтобы помочь тебе или против тебя.
      Наль защелкал крючковатым носом: баван хихикал. - Я думаю, ты переоцениваешь ценность твоей магии, - сказал он. Баван наклонился вперед, протянул руку, в которой он держал Тихиана и Кестер, к яме, открыл свои пальцы и дал тарик упасть. Короткий вопль сорвался с ее губ прежде, чем она ударилась о плиту и замерла без движения. Отверженные толпой устремились к кристальной плите, чтобы прижаться к ней лицами ниже ее тела.
      - Если ты так могуществен, спаси ее, - сказал Наль.
      Тихиан попытался освободить руки. Наль, однако, продолжал крепко сжимать его, мешая королю добраться до своих компонентов для волшебства или сделать любой магический жест.
      - Ослабь свою хватку, - приказал Тихиан. - Мне нужны руки, чтобы использовать магию.
      - Как неудачно для твоего друга тарик, - издевательски протянул баван, наблюдая, как пришедшая в себя Кестер медленно поднимается на колени. - Я не думаю, что могу доверять тебе со свободными руками.
      На кристаллической крышке Кестер встала на колени и поползла к краю. Она успела проползти совсем немного, как ее руки и ноги просочились в горный хрусталь. Тарик зарычала от разочарования и взглянула на Агиса. - Я никогда больше не возьму твое с'ребро, - успела она сказать, проскальзывая остальной путь через плиту.
      После того, как она исчезла в бездне, Наль повернул Агиса к себе, потом поднял его и Тихиана на уровень своих золотых глаз. - А теперь, скажите мне, воры, что вы хотите сделать с Оракулом, или присоединитесь к ней.
      - Нам не нужен Оракул, - сказал Агис. - Это Джоорш
      - Не отрицай это! - прервал его баван. - Са'рам сказал мне, что люди ищут его.
      - Са'рам сказал это? - спросил Тихиан. - С чего это он решил что мы хотим ваш Оракул?
      Агис знал ответ на вопрос еще до того, как король закончил говорить: Оракул та же самая вещь, что и Черная Линза. Именно линзу древний дварф и его товарищ украли из Башни Пристан много столетий назад, и только она могла быть так важна им, что они все еще следили за ней тысячу лет спустя. Вероятно, решил аристократ, они принесли ее сюда для безопасности, и артефакт постепенно стал центральной точкой культуры гигантов.
      - Са'рам не объясняет своих резонов - даже мне, - ответил Наль на вопрос Тихиана. - Но сомневаться в нем было бы глупо.
      - Конечно, как глупо было бы сомневаться и в Джо'орш, - ответил Тихиан, кивая с преувеличенной серьезностью. - Даже в Тире мы знаем об этом. Мы также знаем, что они дварфы, которые украли Черную Линзу из Башни Пристан.
      - Как ты осмелился сказать такое! - заорал негодующий Наль. - Са'рам и Джо'орш были первые гиганты - не дварфы.
      Агис поднял бровь, подозревая, что и Тихиан и Наль были правы. Из Книги Королей Кемалока он знал, что Са'рам и Джо'орш были последними рыцарями дварфов. Но, как место рождения Дракона, Башня Пристан стала опасным и магическим местом, а живые существа, живущие там, превратились из обычных творений во что-то настолько отличное, насколько и отвратительное. Принимая во внимание, что два дварфа проникли в самое ее сердце, и казалось очень вероятно, что они превратились в что-то другое - в этом случе в гигантов.
      - Не так важно, какой расы Са'рам и Джо'орш, - сказал Тихиан. - Важно то, что они были воры. Мы пришли потребовать то, что они украли, и вернуть это законному владельцу.
      Агис нахмурился. - Нет нужды лгать, - сказал он. - Правда здесь сработает лучше.
      Тихиан зафиксировал свой убийственный взгляд на аристократе. - Я согласен. Вот почему я абсолютно честен, в этот раз. - Он опять взглянул на Наля. - Я представляю здесь настоящего владельца Черной Линзы.
      - Как это может быть? - фыркнул баван. - Са'рам сказал, что Раджаат исчез больше, чем тысячу лет назад.
      Тихиан улыбнулся гиганту доверительной улыбкой. - Если ты знаешь историю Раджаата, тогда ты также должен знать, кто победил его, и следовательно кто имеет право на его имущество.
      - Не может быть, чтобы ты имел в виду Борса, - выдохнул Агис. - Даже ты не мог опуститься в такую бездну предательства.
      - Вовсе не предательство для короля делать все, чтобы спасти свой город, - ответил Тихиан.
      - Тебе нет дела до Тира! - обвинил его аристократ, отметив, что Наль молчаливо смотрит на обмен негодующими репликами. - Отдавая линзу Дракону ты уничтожаешь все, за что борется город - как и надежду, что мы сможем спасти Атхас. Для чего ты это делаешь?
      - Не твоего ума дело, - ответил Тихиан, отворачивая голову.
      Понимая, что он ничего больше не узнает, споря с королем, аристократ замолчал и попытался сам разгадать, что движет королем. Тихиан был не такой человек, чтобы служить мальчиком на побегушках у кого бы то ни было, и особенно тогда, когда требовалось рисковать так, как они это делали сейчас. Если король явился сюда ради самого Дракона, тогда ему была обещана особая награда - и Агис должен был догадаться, какая именно.
      Тем временем Тихиан продолжал спорить с Налем. - Я предлагаю, чтобы ты отдал мне Оракул сейчас, Баван, - сказал он. - Так ты спасешь свое племя от страшной битвы с Джоорш.
      Наль вытянул руку и дал ногам Тихиана свободно болтаться в воздухе. - А что случится, если вместо этого я тебя отпущу?
      - Ты и твое племя умрете, если не от рук Джоорш, так от Дракона, ответил Тихиан. Даже когда в Золотом Дворце он обращался к своему личному камердинеру, его голос не мог бы звучать более спокойно и уверенно в себе.
      - Ты блефуешь, - сказал Агис.
      Баван кивнул. - Твой друг прав, - сказал он, все еще держа короля над ямой. - Я не боюсь дракона. Магия Са'рама мешает Борсу и его миньонам <фаворит,любимец> узнать местонахождение Оракула.
      - А разве я не слуга Борса? И разве я не нашел линзу? - спросил Тихиан. - Есть много путей обойти заклинание, скрывающее ее, - что и доказывает мое присутствие здесь.
      Наль не сказал ничего.
      - Оба, Андропинис и Дракон, знают, что я взял флот Балика для поиска линзы, - продолжал давить король. - Когда ни один корабль из двадцати не вернется, сколько времени им потребуется, чтобы догадаться о том, что произошло? Сколько деревень гигантов уничтожит дракон прежде, чем он высадится на Либдосе?
      - Твоя наглость просто потрясающа, - сказал Агис. - Никто другой в мире не осмелился бы угрожать своему похитителю в подобной ситуации - но я полагаю, что не должен был ожидать от тебя меньшего. Ты всегда был самым смелым тогда, когда приз был самым большим.
      Тень прошла по лицу Тихиана. - Я же просил тебя не смешивать.
      - Смешивать с чем? - спросил Наль.
      - С приготовлениями, которые я сделал, чтобы предохранить Тир от ярости Дракона, - мгновенно ответил Тихиан, прежде, чем Агис смог среагировать. Не обращай внимане на его слова. Ничто из того, что он может сказать, не изменит то, что я тебе сказал.
      Агис не стал поправлять Тихиана, так как если Наль был из того типа властителей, которые разрешают себя запугать, все, что аристократ мог сказать, сделало бы дела еще хуже. Тем не менее Агис чувствовал ложь за словами короля, так как он уже давно подозревал, что была какая-то цель в том рвении, с котором король занимался волшебством и Путем. Теперь стало понятно, что королю не хватало только Черной Линзы для того, чтобы превратить свою мечту в ночной кошмар для Тира.
      После непродолжительных размышлений Наль сказал, - Я хочу знать, какую награду ты желаешь получить, отдавая наш Оракул Дракону.
      - Все, что тебе надо знать по этому поводу: или ты даешь линзу мне, или Дракон возьмет ее на руинах твоей цитадели, - возразил Тихиан. - Выбор за тобой.
      Перья на шее бавана поднялись. - Я слышу правду в том, что ты сказал, Тихиан, - сказал он. - Но прежде всего я слышу правду в том, что ты не сказал.
      Агис был жутко разочарован, увидев что Наль сумел подавить свой гнев, а это означало что угрозы Тихиана подействовали на него. - Я уверен, что ты найдешь то, что король не сказал намного более интересным, чем то, что он открыл, Баван, - сказал Агис. - Но вначале тебе стоит выслушать меня. Я также пришел на Либдос в поисках Черной Линзы, но моя цель - убить Дракона, а не служить ему. Только тогда мы сможем вернуть Атхас к тому раю, которым он был когда-то.
      - Убить Дракона? - недоверчиво прошептал Наль.
      - Мои друзья уже собрали две вещи, которые для этого необходимы, ответил Агис. - У нас есть зачарованный меч, выкованный самим Раджаатом, и наша волшебница впитала в себя магию Башни Пристан. Все, что нам надо теперь, Черная Линза.
      - И какая магия сохранит Отверженных в пещерах после того, как ты заберешь Оракул? - поинтересовался Наль.
      - Таже самая, которая держит Отверженных в пещерах, когда проходит очередь Джоорш владеть линзой, - возразил Агис.
      - Митилен только в трех днях ходьбы от Либдоса, и даже на этом расстоянии магия слабеет. Многие Отверженные убегают и ранят моих Сарам, сказал баван. - Если я разрешу тебе забрать Оракул отсюда, мое племя будет уничтожено в точности так же, как если бы сам Дракон забрал его от нас.
      - Возможно мы сможем найти другой путь сохранить их в там, внутри, настаивал Агис. - Это для блага всего Атхаса.
      - Какое мне дело до Атхаса? - ответил Наль. - В первую очередь я забочусь о Сарам, и во вторую - о всех гигантах.
      - Убийство Борса будет выгодно и гигантам тоже! - возразил Агис.
      - Но не так, как сохранение Оракула там, где он и находится, - ответил баван, опуская руку с Агисом поближе к яме. - Не важно, насколько благородны твои побуждения, я не разрешу тебе украсть его у нас.
      С этими словами Наль бросил Агиса на хрустальную крышку.
      Аристократ согнул колени при падении и повалился на бок. Поберхность оказалась на удивление теплой, и Агис почувствовал, что она вся дрожит от потока энергии. Ниже его щеки Отверженные начали прижиматься своими лицами к просвечивающей кромке, и он мог слышать как они кричат высокими, испуганными голосами маленьких детей.
      Агис закрыл глаза. Хотя он и не мог использовать Путь, чтобы помочь Фило или Кастер, он надеялся спасти самого себя, удерживая тело на поверхности, тем самым способом, который Дамрас показала ему чтобы удерживать корабль на плаву. Он почувствовал, как знакомая волна энергии поднялась из глубины его самого - как вдруг зеленая вспышка взорвалась внутри его рассудка, в ушах раздался грохот тысяч труб. Рассудок аристократа пронзила невероятная боль и, хотя он сам не мог ничего слышать из-за ужасного шума в голове, из его горла вырвался жуткий крик. Он попытался открыть глаза, но это было невозможно. Откуда-то сверху он услышал смех Бавана Наля.
      - Это только небольшой урок мощи Оракула, - сказал Сарам. - Не призывай Путь опять - или та жуткая боль, которую ты сейчас чувствуешь, будет в сотни раз сильнее.
      Боль исчезла так же быстро, как и пришла, оставив Агиса в холодном поту и судорожно дышащим. Мороз побежал по его телу. Он открыл глаза и выяснилось, что он уже наполовину погрузился в горный хрусталь. Один бок его тела уже прошел через просвечивающую плиту. На его месте Агис видел розоватое расплывчатое пятно, и бок так застыл, как будто превратился лед. Аристократ взглянул вверх и с удивлением увидел, что Тихиан смотрит на него с выражение затаенной боли, как если бы его терзали угрызения совести, и провалился в бездну.