Сердце не забудет

      К сожалению, ее старания оказались напрасными.
      Поначалу-то все шло хорошо. Бен обрадовался, вернувшись вечером домой и увидев на столе блюдо с источающей ароматы курицей.
      – Мм... я еще на крыльце услышал, как пахнет! – сказал он, потянув носом воздух и не сводя глаз с кушанья.
      – Специально для тебя, дорогой, – улыбнулась Джоан. – Мой руки, а я сейчас позову Джейми и сядем ужинать.
      Бен поднял на нее удивленный взгляд.
      – По какому же поводу такое застолье?
      Прежде чем ответить, она на секунду опустила глаза. Бен заметил это и мгновенно насторожился.
      – Джоан?
      Позже она часто размышляла над тем, не совершила ли ошибку, выложив все сразу. Вероятно, следовало дождаться, пока Бен подкрепится, а уж тогда сообщить о предложении сняться в кино. Она так и планировала с самого начала, но прямой вопрос Бена сбил ее с толку.
      – Джоан? – с нажимом повторил он, когда пауза затянулась.
      Она нервно улыбнулась.
      – Повод есть.
      Произнеся это, Джоан вновь умолкла, не находя в себе сил произнести самые важные слова.
      Бен прищурился.
      – Какой же?
      Дальше тянуть не имело смысла, поэтому, прерывисто вздохнув, Джоан сказала:
      – Меня пригласили сниматься в кино.
      Ей показалось, что во взгляде Бена промелькнуло облегчение.
      – А, вот в чем дело... Ну, это не самое большое событие. Мало ли тебе делали подобных предложений.
      Он ничего не понял! – промчалось в мозгу Джоан. И, набрав в легкие побольше воздуха, она выпалила:
      – Я его приняла.
      Бен нахмурился, все еще не улавливая сути разговора.
      – Что?
      – Предложение. Я дала согласие на съемки.
      Он так и впился в нее взглядом.
      – Ты дала согласие...
      Пока Бен медленно произносил эти слова, Джоан уяснила, что ничего хорошего ждать от этого разговора не приходится. Но и не начинать его я не могла, подумала она, стиснув зубы.
      – Ты приняла предложение сниматься?! – с оттенком угрозы произнес Бен. – Не посоветовавшись со мной?
      – Что тут советоваться? Это ведь меня касается, а...
      – Но мы, кажется, договорились: никаких съемок! Один раз тебя уже облапошили, хочешь еще нарваться на нечто подобное?
      – Это совсем другой продюсер... – начала Джоан, однако Бен не дал ей закончить.
      – Понимаю! – воскликнул он, гневно меряя ее взглядом. – Снова за старое? К мужикам потянуло?
      – При чем здесь... – Договорить ей вновь не пришлось.
      С побелевшими от бешенства глазами Бен подступил к ней на шаг и принялся извергать обычные, хорошо знакомые обвинения.
      Разница на этот раз заключалась в том, что Джоан не захотела больше терпеть.
      Она тоже стала кричать, из ее глаз брызнули слезы – словом, начался очередной скандал, правда наиболее безобразный из всех. Достаточно сказать, что труды Джоан пропали даром: приготовленная ею курица так и осталась несъеденной, потому что, брошенная рукой Бена, шмякнулась о кафель кухонной стенки, а приправленный луком и специями рис разлетелся в стороны вместе с увесистыми брызгами апельсинового соуса. Часть их попала Джоан на лицо. Машинально слизнув с губ ароматную кисленькую каплю – во всех смыслах ставшую последней, – та прокричала:
      – Все, с меня довольно, я подаю на развод!
      И на следующий же день, чем безмерно удивила Бена, действительно осуществила свое намерение.

3

      – Чушь? – усмехнулся Бен, возвращая Джоан к реальности. – Хочешь сказать, я все это выдумал? Твои прошлые шашни, интрижки и...
      – Послушай, ты вроде бы не затем приехал на ранчо, чтобы отнимать у меня время подобными разговорами, – решительно перебила его Джоан.
      Все-таки она стала уже не та, выбить ее из седла было сейчас гораздо труднее. И, похоже, Бен почувствовал это.
      – Одно вытекает из другого, – сдержанно произнес он. – Если бы в свое время ты не изменяла мне, дело не дошло бы до развода и не возникло бы ситуации, из-за которой мне пришлось тащиться к тебе. Так что уж, будь добра, выслушай меня!
      – Именно этого я добиваюсь – чтобы ты наконец перешел к делу, – усмехнулась Джоан. Затем, не удержавшись, добавила: – А не ворошил старье!
      На губах Бена тоже появилась усмешка.
      – Вот, уже теплее. Вижу, как тебе не терпится избавиться от меня!
      – Я этого и не скрываю, – парировала она. – И это для тебя не тайна. Просто именно сейчас мне некогда, так что придется тебе задержаться здесь. Переночуешь в одной из спален, а завтра утром отправишься обратно.
      Бен смерил ее взглядом.
      – Когда же мы поговорим?
      Джоан нетерпеливо пожала плечами.
      – Сначала я закончу намеченные на сегодня дела. Не прерывать же их мне из-за твоего приезда.
      – Действительно! – хмыкнул Бен.
      Она сердито засопела.
      – Представь себе! Я согласилась встретиться с тобой, но развлекать тебя светскими беседами мне некогда. Постарайся это понять. Я занята, поэтому не могу сказать точно, когда нам удобно будет поговорить. Кроме всего прочего, я здесь не одна, у меня гостит Пэтси.
      – Хочешь сказать, что нам вообще не удастся побеседовать наедине? В таком случае для чего я ехал в такую даль? Могла бы еще по телефону предупредить, я бы тебя и не стал беспокоить. Потом сама бы все узнала!
      – Послушай, что это за тон? – вспылила Джоан. – Почему ты так со мной говоришь?
      – Потому что меня привело на ранчо важное дело. А ты все тянешь, не желаешь узнать в чем суть.
      Джоан устало вздохнула.
      – Я тебе объясняю, но ты не слушаешь. Вернее, слышишь только себя... Как это было всегда, – добавила она, помолчав.
      – О, старая песня! – поморщился Бен. – Вечно во всем виноват я. А ты невинна как младенец.
      Скрипнув зубами, Джоан произнесла:
      – Хорошо, уступлю, кто-то ведь должен сделать это первым. Говори, что хотел сказать.
      Бен машинально огляделся.
      – В такой обстановке?
      Джоан в свою очередь скользнула взглядом по шикарному убранству гостиной – белым кожаным диванам и креслам, толстым коврам, ультрамодным столикам, светильникам и тяжелой хрустальной люстре.
      – Чем тебе не нравится обстановка?
      – Я вовсе не мебель имел в виду, – хмыкнул Бен. – Я хочу как можно скорее поговорить с тобой, но не на ходу.
      Джоан нетерпеливо переступила с ноги на ногу и произнесла многозначительно:
      – Я никуда не иду.
      – Боже правый! – закатил глаза Бен. – С каких это пор ты стала понимать все буквально?
      Состроив гримасу, Джоан спросила:
      – Так мы поговорим или нет?
      Бен дернул плечом.
      – Все зависит от тебя. Отложи дела, отведи меня в такое место, где нас никто не потревожит, и мы начнем беседовать.
      – Беседовать? – Брови Джоан взлетели. – Судя по тому, что ты употребил именно это слово, времени для разговора потребуется немало.
      – Я не знаю, сколько это займет времени! – вскипел Бен. – Вопрос непростой и, между прочим, касается твоего сына.
      – Которого ты не пускаешь ко мне.
      – Брось, – сузил Бен глаза, – не притворяйся. Тебе не хуже моего известно, что Джейми сам не особенно стремится на твое ранчо.
      Джоан поспешно опустила ресницы, пряча выражение глаз. Это была больная для нее тема, потому что Джейми действительно предпочитал Лос-Анджелес. Правда, сейчас он стал студентом и много времени у него отнимают занятия, но все равно Джоан задевало то обстоятельство, что сын игнорирует ранчо Эль-Моррон. И не только ранчо, но и ее саму. Все-таки она мать Джейми! Не говоря уже о том, что именно ей выпало оплачивать его учебу в университете.
      Вероятно, глубоко спрятанная обида на пренебрежение со стороны сына и заставляла ее думать, что это Бен не пускает мальчика на ранчо. Иллюзия помогала сохранять чувство собственного достоинства.
      – Ты приехал оскорблять меня? – Джоан гордо вздернула подбородок.
      Сунув руки в карманы джинсов, Бен качнулся с носка на пятку и обратно.
      – Очень нужно! А вот ты, по-моему, абсолютно не горишь желанием говорить со мной.
      – Угадал.
      Бен стиснул зубы так, что заходили желваки на скулах.
      Не нужно было вообще приезжать сюда! – вспыхнуло в его мозгу. – Как будто я не знал, какой прием меня здесь ожидает! Да и смешно надеяться на любезность со стороны бывшей супруги. Мерзавка Ирма! Это по ее милости я вынужден унижаться здесь.
      – Но так как беседы не избежать, то придется поговорить, – тонко усмехнулась Джоан. – Тем более что дело, по твоим словам, касается Джейми.
      – Что значит «по моим словам»? – мгновенно ощетинился Бен. – Полагаешь, я выдумал этот повод, чтобы иметь счастье лицезреть тебя?
      – Не знаю, не знаю...
      Несколько мгновений Бен сверлил Джоан взглядом, испытывая острое желание повернуться и, хлопнув дверью, покинуть этот роскошный дом, прыгнуть в свой «додж» и укатить в Лос-Анджелес.
      Заметив выражение его лица, Джоан рассмеялась.
      – Ладно, не испепеляй меня взглядом. Как видишь, я тоже не утратила способности шутить. – После короткой паузы она добавила: – Так что там у Джейми? Надеюсь, он не прикончил кого-нибудь из ревности, все-таки у него твои гены...
      Из глаз Бена словно брызнули искры. В эту минуту он готов был бросить в лицо Джоан любую грубость... но ему удалось сдержаться. То, что привело его сюда, было важнее личных обид.
      – Не прикончил, – хриплым от гнева голосом произнес он. – Если бы это произошло, мне не пришлось бы обращаться к тебе. Беспокоить. Отрывать от дел. – Последние слова были произнесены им с непередаваемым сарказмом.
      – Не все же бездельничают, как ты в последнее время.
      Это был удар ниже пояса. Джоан прекрасно понимала, что причиняет Бену боль – ведь дела у того шли неважно, – однако не могла отказать себе в удовольствии уколоть его.
      После подобного замечания следовало ожидать вспышки гнева, но, к удивлению Джоан, ее не последовало. У Бена лишь вновь заходили желваки на скулах.
      Надо же, неужели он научился сдерживать эмоции? – подумала Джоан.
      – Я работаю как прежде, – сухо произнес Бен. – И уверен: рано или поздно удача вернется ко мне. Просто сейчас у меня полоса невезения.
      Протяженностью в несколько лет, добавила про себя Джоан.
      – Что ж, желаю тебе успеха, – сказала она. И это были искренние слова, так как, несмотря ни на что, Джоан не желала Бену зла.
      – Благодарю, – буркнул он. – И все-таки, насколько я понимаю, ты не настроена сейчас серьезно поговорить со мной?
      – Сейчас – нет. Повторяю, у меня дела. В нескольких комнатах идет ремонт, и мы с Пэтси наметили пройтись по этим помещениям и посмотреть, что сделано и как. Тебе я пока предлагаю отдохнуть с дороги, привести себя в порядок, а потом мы встретимся и все обсудим.
      – То есть ты... – начал было Бен, однако в этот момент появилась Пэтси.
      – О, здравствуй, Бен! Ты уже приехал? – весело воскликнула она, но тут же покосилась на Джоан, словно проверяя, не проявляет ли та недовольства по поводу столь радостного приветствия.
      Но Джоан оставалась спокойной. Бен и Пэтси были давними знакомыми и имели полное право радоваться встрече друг с другом.
      – Привет, Пэтси, – сдержанно улыбнулся Бен. – Рад тебя видеть.
      – Я тоже рада. – Она вновь посмотрела на Джоан, затем на Бена и добавила: – Не буду вам мешать, зайду позже. Или Джоан позовет меня.
      Однако та остановила ее:
      – Не уходи, Пэт. Мы с Беном предварительно побеседовали, позже поговорим еще, а пока он отдохнет с дороги в одной из спален на втором этаже, в которой затем переночует...
      – Я мог бы сделать это в старом доме, – быстро произнес Бен, которому вовсе не улыбалась перспектива провести ночь под одной крышей с бывшей женой.
      Но Джоан покачала головой.
      – Ничего не получится. В старом доме все заставлено мебелью из комнат, в которых здесь идет ремонт.
      Бен нахмурился.
      – Неужели там не найдется даже какой-нибудь тахты, на которой я бы мог...
      Джоан и Пэтси переглянулись, затем последняя с улыбкой произнесла:
      – Тахта есть, и не одна, но все они едва ли не до потолка завалены вещами. Поэтому устроиться там на ночлег невозможно.
      – Очень жаль, – сумрачно обронил Бен.
      Внимательно наблюдавшая за ним Джоан с легкой улыбкой заметила:
      – Не волнуйся, здесь тебе будет удобно.
      После ее слов в глазах Бена промелькнул блеск, который он тут же пригасил.
      – Я и не волнуюсь.
      – Замечательно. В таком случае... – Не договорив, Джоан направилась к висевшему на стене у двери телефону внутренней связи. Что она именно внутренняя, Бен понял, когда та произнесла в трубку: – Миссис Фейт, пожалуйста, зайдите в гостиную. – Затем Джоан повернулась к Бену. – Сейчас тебя проводят в твою комнату.

4

      Неужели он уехал? – промелькнуло в мозгу Джоан, пока ее взгляд скользил по пустой спальне.
      Бена не было.
      Поначалу, осторожно заглянув в эту комнату, Джоан предполагала увидеть его сидящим в кресле или отдыхающим на необычной круглой кровати, которую ей доставили по специальному заказу из Финикса. Но, не обнаружив Бена, Джоан вошла внутрь.
      Умчался, не поговорив со мной? – удивленно округлила она глаза. Странно, что он так поступил. Поневоле задумаешься, настолько ли был важен вопрос, послуживший поводом для его приезда...
      В эту минуту ее слух уловил донесшийся из ванной плеск воды.
      А, вот ты где, поняла Джоан. Все-таки решил освежиться с дороги.
      Неожиданно ноги сами понесли ее в направлении белой лакированной двери с бронзовым набалдашником рукоятки. Только взявшись за него, Джоан сообразила, что, кажется, собирается заглянуть и в ванную.
      Что я делаю? – вспыхнуло в ее мозгу.
      Но рука уже тянула набалдашник и дверь отворялась. Вскоре в проеме стала видна прозрачная душевая кабинка, покрытая изнутри брызгами, но со сквозящими очертаниями обнаженного мужчины.
      Джоан прикусила губу, не в силах отвести взгляд. Она уже не помнила, когда последний раз видела Бена обнаженным. Разумеется, подобные картины относились к периоду супружества, закончившегося одиннадцать лет назад, но, в какой именно момент случился последний эпизод, определить было трудно.
      Собственно, за день до заключительного скандала, когда Бен испортил приготовленный мною ужин, подумала Джоан, охватывая взглядом такой знакомый силуэт. Мы занимались любовью, и Бен еще не знал, что мне предложили роль в фильме, а я не знала, что это наша последняя близость.
      Пока она предавалась воспоминаниям, Бен выключил воду, вышел из кабинки и, вздрогнув, остановился. Затем он сделал едва уловимое движение, будто желая прикрыться, что ли, но в следующий момент в упор взглянул на Джоан.
      – Как ты здесь оказалась?
      Неожиданно для себя самой она испытала прилив смущения. В самом деле, что побудило ее зайти в ванную? Уж не страсть к подглядыванию, это точно. Тогда что? Неужели после стольких лет бывший муж продолжает волновать ее?
      В то же время, вместо того чтобы отвернуться и чувствуя себя полной идиоткой, Джоан продолжала глазеть на человека, которого когда-то любила. Его тело было знакомо ей до мельчайших подробностей.
      Странно, что я до сих пор все помню, промчалась в ее голове окрашенная некоторой лихорадочностью мысль.
      Затем Джоан спохватилась, что, увлекшись разглядыванием, не ответила на прозвучавший из уст Бена вопрос.
      – Как оказалась? – вяло повторила она, стараясь не смотреть на нижнюю половину тела бывшего супруга. – Ну... как... Вошла – и все. – Что же это такое! – вновь пронеслось в ее мозгу. Не видела я его, что ли? Да тысячу раз! И все равно не могу оторваться. Боже правый, ведь он невесть что обо мне подумает...
      Тем временем взгляд Джоан, вопреки благим намерениям, все же сместился в ту область, которую она собиралась проигнорировать. И вдруг – о боже! – знакомое, разливающееся между ног тепло, а за ним волна трепета – все признаки чувственного волнения.
      Джоан бросило в жар, и она наконец отвела взгляд в сторону.
      Тем временем Бен, по-видимому, вполне справился с первоначальной растерянностью и оставил попытки прикрыться, которые, впрочем, и до того были лишь намерениями. А может, просто решил, что ему нечего стыдиться своего тела, ведь не напрасно он поддерживает хорошую спортивную форму. Вернув себе привычную уверенность, Бен прищурился и смерил Джоан насмешливым взглядом.
      – Интересно, что тебя сюда привело?
      Тот же вопрос, который две минуты назад задала себе она сама.
      Вот оно! – промчалось в мозгу Джоан. Он понял, что я сейчас испытываю. Ой не нужно было заглядывать в эту ванную! Да и в спальню тоже, ведь мы же договорились встретиться позже... А сейчас я стою перед ним в таком смущении, будто это на мне нет ни нитки, а не на нем.
      – Что привело? – повторила она, оттягивая время и гадая, что бы такое сказать.
      – Именно, золотце, – усмехнулся Бен. – Мне бы очень хотелось знать.
      Джоан провела языком по губам. Растерянность, испытываемую в эту минуту ею, трудно было даже сравнить с той, которая охватила Бена, когда он увидел, что находится в ванной не один.
      – Ничего особенного меня сюда не привело, – медленно произнесла она, разглядывая мраморную плитку пола. – Просто мы с Пэтси закончили осмотр помещений, которые находятся на этом этаже.
      – И какое отношение данный факт имеет к твоему присутствию здесь? – с нескрываемой иронией обронил Бен, потянувшись за полотенцем.
      Джоан облегченно перевела дух: сейчас он обернет бедра или как-нибудь иначе прикроет наготу и повод для смущения исчезнет. Однако ее ждало разочарование. Бен не только не сделал того, на что она втайне надеялась, но принялся преспокойно протирать полотенцем короткие темные волосы. И пока он занимался этим, взгляд Джоан вновь сам собой двинулся в путешествие по его атлетической фигуре.
      Нечего и говорить, что визуальное странствие лишь усилило ощущение томления в интимных областях ее тела. Через минуту она внезапно с ужасом осознала, что именно предвкушение этого сладостного чувства и привело ее в эту ванную.
      За минувшие годы секс был в жизни Джоан редкостью. После развода она некоторое время вообще не смотрела на мужчин – что было совсем на нее не похоже, учитывая изначальную склонность флиртовать с кем попало. Пережитое потрясение словно изменило ее изнутри. Кроме того, Джоан начала понемногу понимать, что во многом сама виновата в том, что с ней произошло. Только после развода к ней пришло осознание того, что замужней женщине следовало бы вести себя более осмотрительно. Тогда у Бена не было бы повода для ревности. Ведь он не относился к той категории мужчин, которые ревнуют без причины. Джоан сама спровоцировала его, после чего чувство собственника проявилось у Бена во всей красе. Потому что повод для ревности был отнюдь не воображаемым, хотя, конечно, не таким тяжким, как ему представлялось.
      Лишь спустя года два Джоан впервые оказалась в постели с мужчиной. Потом с другим. С третьим, четвертым... Где-то на пятом она окончательно убедилась, что Бен – единственный, с кем ей было по-настоящему хорошо.
      Осознание этого факта подействовало на нее удручающе. Потому что Бен хоть и не женился вторично, сближаться с Джоан не спешил. Самой ей как-то неловко было делать нечто подобное, потому что это послужило бы косвенным подтверждением ее виновности. Так она полагала. Да и неизвестно, каковой оказалась бы реакция Бена. Не исключено, что он лишь посмеялся бы над бывшей женушкой. Поэтому Джоан принялась старательно приучать себя к мысли, что прошлого не воротишь и нужно начинать новую жизнь, в которой присутствия Бена не предполагается.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.