Исследование проблем эскалации межнациональных конфликтов на территории бывшего Советского Союза и посткоммунистическом пространстве в целом заставляет более внимательно относиться к проблеме участия или вовлечения в них третьих сторон. Как правило, вовлечение третьих сторон в конфликт происходит при наличии внешнеполитических, геополитических интересов конкретной страны и нередко прикрывается риторикой этнонациональной или этноконфессиональной солидарности.
      С этой точки зрения Карабахский конфликт не стал исключением. В конфликтную динамику были вовлечены как непосредственно соседствующие с регионом государства, так и далекие от него страны, этнические группы и диаспоры.
      Неопантюркистский вектор внешней политики Турции с ярко выраженными внешнеполитическими амбициями, взятый на вооружение после развала СССР, предусматривал, в качестве одной из главных задач, вовлечение в зону Карабахского конфликта с целью обеспечения проазербайджанского его разрешения. В этом заключалась и определенная надежда на успешную реализацию внешнеполитических целей Турции в южных регионах бывшего СССР.
      На начальном этапе конфликта, опасаясь возможной негативной реакции советских властей, Турция занимала сдержанную, скорее выжидательную позицию. Более активно интересоваться событиями в Азербайджане Анкара начала в последние годы существования СССР. За месяц до распада Советского Союза Турция первой признала независимость Азербайджана.
      Основываясь на широко разрекламированной пантюркистской риторике, Анкара стремилась выступать в роли покровителя и защитника интересов новосуверенных тюркоязычных республик и таким образом распространить свое влияние на регионы Южного Кавказа и Центральной Азии. На этом фоне турецкие усилия по разрешению Карабахского конфликта в пользу Азербайджана должны были стать весомым доказательством готовности Анкары к этой роли при параллельном подчеркивании геополитического веса Турции.
      С другой стороны, именно Карабахский конфликт выявил скромные возможности Турции в плане геополитических амбиций на постсоветском пространстве. Конфликт в Нагорном Карабахе рассматривался Турцией как одна из основных преград на Пути обоснования в
      [стр. 218] ЗАКЛЮЧЕНИЕ
      Азербайджане и дальнейшего проникновения в центральноазиатский регион. В то же время этот конфликт выявил несоответствие между реальным внешнеполитическим потенциалом Турции и ее амбициозными планами после окончания «холодной войны». Как замечает шведский исследователь Сванте Корнелл, Карабахский конфликт стал одним из факторов, нанесших удар по иллюзиям турецких правителей относительно собственной возможности влиять на процессы на территории бывшего Советского Союза1. Аналогичного мнения придерживается и известный знаток пантюркизма Я. Ландау, считающий, что «отказ от прямой интервенции в зону Карабахского конфликта привел к ослаблению популярности Турции в Азербайджане»2.
      Для получения конкретных дипломатических и военных преимуществ, а также материальной поддержки извне, в частности, из Турции, Пакистана, Афганистана, Чечни и т. д., политическая элита Азербайджана попыталась разыграть карту этнической и конфессиональной солидарности.
      Внешнее вмешательство в зону конфликтов может иметь несколько проявлений. Вмешательство начинается с того момента, когда третья сторона содействует одной из сторон конфликта или же препятствует предоставлению помощи. Такое содействие может принять форму поощрения продолжения борьбы или же проявляться в виде изменения стратегии конфликтующей стороны. Кроме того, третья сторона может стремиться разрешить конфликт самостоятельно, в качестве посредника или же предпринять санкции3.
      Учитывая роль Турции в зоне карабахского противостояния, следует констатировать, что, во-первых, Турция стояла у истоков возникновения Карабахской проблемы как таковой, во-вторых, Турция сама является стороной конфликта в силу своей непосредственной и косвенной вовлеченности в него.
      На вооруженном этапе Карабахского конфликта Турция и Азербайджан пытались представить конфликт как противостояние между «тюркскими братьями» и армянами, стараясь таким образом заручиться поддержкой центральноазиатских республик. Турция присоединилась к экономической блокаде Республики Армения, а для установления дипломатических отношений выдвинула ряд предусловий, в том числе и касательно Карабахской проблемы.
 

____________________

 
      1 Svante E. Cornell, Turkey's Prospects in the Nagorno-Karabakh Conflict and Its Regional Implications, «Marco Polo», No. 4-5, 1998, p. 3.
      2 Jakob Landau. Pan-Turkism: From Irredentism to Cooperation, London 1995, p. 215.
      3 Intervention of Ethnic Conflict. A Publication of the International Centre for Ethnic Stud¬ies, Ed. By K. M. de Silva a. R. J. May, London, 1991, p. 6.
      [стр. 219] ЗАКЛЮЧЕНИЕ
      Турецкий фактор в карабахской войне проявился как в виде предоставления вооружений и боеприпасов, так и в непосредственном участии турецких военных в боевых действиях и их планировании. Успешные контрнаступления армянских сил в Нагорном Карабахе не устраивали турецкие военно-политические круги и, как следствие этого, все чаще звучали агрессивно-милитаристские заявления в адрес Армении. В повестке дня турецких политических лидеров стоял также и вопрос возможной военной интервенции в зону конфликта на стороне Азербайджана. Однако резкое заявление маршала Е. Шапошникова в мае 1992г. о возможности начала широкомасштабной войны в случае вовлечения в военные действия других сторон вынудили Турцию отказаться от идей военного вмешательства. Вместе с тем Турция начала предоставлять хоть и ограниченную, но все же ощутимую в условиях карабахской войны военную помощь Азербайджану.
      Как правило, эта помощь предоставлялась не в открытую, а по каналам неправительственных организаций и спецслужб. Сотни турецких высокопоставленных офицеров, отряды «коммандос» и тысячи солдат и добровольцев принимали участие в военных действиях на стороне Азербайджана. Западные авторы приводят также данные о военных поставках оружия в Азербайджан из арсенала бывшей ГДР, переданного Турции. Как нам представляется, проблема «турецкого присутствия», в особенности военного, в зоне Карабахского конфликта требует дальнейшего анализа, по мере появления новых фактов и источников.
      Некоторые турецкие инициативы, нацеленные против Армении, принимали откровенно военно-милитаристский характер. Среди них можно выделить угрозу применения военной силы, демонстрацию силы в виде дислокаций воинских соединений вдоль армяно-турецкой границы, нарушение воздушного пространства РА, а также использование методов давления, как это видно из продолжающейся до сих пор блокады Армении, стрельбы по территории Армении и т.д.
      Хотя Турция продолжала поставлять Азербайджану партии оружия и военных специалистов и добровольцев, однако в конечном итоге Анкара воздержалась от прямого вовлечения в зону конфликта. Причин такой позиции можно назвать несколько. Во-первых, Турция является членом НАТО и этим обстоятельством можно объяснить чрезмерную осторожность в вопросе военной интервенции: любое произвольное продвижение турецких ВС вне границ Турции не сошло бы Анкаре с рук. Во-вторых, против такой акции выступали США и Российская Федерация. В случае с США это могло обернуться и применением конкретных санкций, в частности, эмбарго на поставки вооружений и предоставление финансовой помощи, как это было после ту[стр. 220] ЗАКЛЮЧЕНИЕ
      редкого вторжения и аннексии Северного Кипра в 1974г., что, в свою очередь, негативно отразилось на экономической ситуации в Турции. Более того, под угрозой могли оказаться широкомасштабные планы турецких военных по модернизации вооруженных сил страны.
      Что касается позиции РФ, то официальная Москва неоднократно и в очень резкой форме выражалась против турецкого военного вмешательства в Карабахский конфликт. Позиции Москвы, хоть и были слабы в начале 1990-х, однако резкого изменения военно-политического баланса сил на постсоветском пространстве Кремль явно не хотел. Кроме того, с мая 1992 Армения и РФ состоят в Договоре о коллективной безопасности, предполагающем содействие в случае иностранной агрессии со стороны третьих государств.
      Одним из императивов турецкой внешней политики после Второй мировой войны является стремление Турции к членству в Европейский Союз. В этом плане, в случае военной интервенции против Армении, Турция серьезным образом рисковала навсегда провалить свою европейскую политику.
      Не менее важным сдерживающим элементом стал и курдский фактор. Турецко-курдское противостояние, обострившееся в период 1993-1995гг., привело к мобилизации турецких ВС, действующих в восточных районах страны против курдских боевиков РПК. В случае военной агрессии против Армении турецкая армия вынуждена была бы вести боевые операции на двух фронтах.
      Учитывая многие факты и факторы турецкого вмешательства в зону Карабахского конфликта, можно считать, что сама Турция стала его стороной, открыто поддерживая Азербайджан. Турецкое участие в конфликте выражалось следующими основными компонентами:
      • угроза военного вторжения
      • транспортная и энергетическая блокада Армении
      • предоставление военной помощи Азербайджану
      •. действия, направленные на создание антиармянской коалиции
      государств и информационной изоляции Армении
      • лоббирование проазербайджанских позиций в международных организациях.
      Несмотря на все усилия азербайджанской и турецкой сторон, на первом саммите глав тюркоязычных государств в Анкаре лидеры центральноазиатских стран отказались от предложенного плана экономической блокады Армении и осуждения действий армянской стороны. Из-за внутритюркских разногласий запланированный второй тюркский саммит в Баку не состоялся. В дальнейшем в заключительных резолюциях тюркских саммитов закреплялась формулировка, не вполне устраивающая официальный Баку. Следует отметить, что, несмотря на
      [стр. 221] ЗАКЛЮЧЕНИЕ
      все усилия Анкары, Азербайджан так и не получил ожидаемой помощи от республик Центральной Азии, вовсе не желавших портить отношения с Арменией и Россией, с которыми они состояли в совместном членстве в СНГ, а Казахстан и Кыргызстан – еще и в Договоре о коллективной безопасности, подписанном в мае 1992г. в Ташкенте.
      Лидеры тюркоязычных республик Центральной Азии заняли более гибкую позицию и не поддались чрезмерно политизированным замыслам «тюркской солидарности».
      Несмотря на то, что с 1992 года Турция неоднократно заявляла о готовности выступить с миротворческой или же посреднической инициативой в вопросе урегулирования Карабахского конфликта, однако, учитывая ее чрезмерно агрессивную и проазербайджанскую позицию, армянская сторона, в частности, политическое руководство Нагорно-Карабахской республики отказывало Турции в этой роли.
      В попытках расширения антиармянской позиции среди мусульманских стран Турция также использовала фактор исламской солидарности, что, в частности, проявилось в попытках выработки общей про-азербайджанской позиции на сессиях Организации исламской конференции, а также в лоббировании принятия антиармянских резолюций на встречах Организации экономического сотрудничества.
      Привлечение наемников в боевые действия в конфликтных зонах на территории бывшего СССР широко практиковалось в Таджикистане, в грузино-абхазском конфликте, в Боснии, в Нагорном Карабахе и т. д. В случае карабахской войны присутствовала, с одной стороны, материальная заинтересованность рекрутируемых, а с другой – разыгрывание идеологическо-религиозной карты со стороны нанимателей.
      Турецкая военно-политическая поддержка Азербайджану и участие наемников из разных стран в карабахской войне в немалой степени способствовали дальнейшей эскалации и интернационализации Карабахского конфликта. Для Азербайджана это впоследствии обернулось появлением на территории страны разного рода организаций, имеющих прямые связи с международными террористическими организациями. Именно на территории Азербайджана и в Нагорном Карабахе прошли солидную боевую подготовку различные милитаризованные группировки, впоследствии примкнувшие к глобальной сети международного терроризма.
      Как в случае Карабахского конфликта, на Балканах Турция также предпринимала аналогичные скрытые военные поставки и помощь в разработке военных операций с участием турецких военных на стороне боснийских мусульман.
      К. М. Алексеевский, председатель Комитета российской интеллигенции «Карабах», отмечал, что «карабахский кризис помогает Тур[стр. 222] ЗАКЛЮЧЕНИЕ
      ции, позволяя ей продемонстрировать пантюркскую солидарность и роль «защитника тюркских народов», теснее привязать к своей колеснице… Все действия Турции показывают, что она не заинтересована в мирном решении карабахского кризиса, даже такого мирного решения, которое устраивает Азербайджан, Армению и НКР, но идет вразрез с пантюркистскими устремлениями самой Турции»4.
      Не следует пренебрегать также тем фактом, что турецкое правительство использовало свои инициативы на Южном Кавказе и в Центральной Азии для того, чтобы отвлечь общественное мнение от напряженной социальной ситуации внутри страны и внимание международной общественности – от протестов против репрессий в Курдистане5. Это утверждение имеет реальную основу, тем более, что в начале 1990-х турецкая экономика испытывала очередной кризис, обернувшийся полным коллапсом экономической системы в 1994г.
      Отношение Турции к Карабахскому конфликту, а также политика давления в отношении Республики Армения четко показали, что Турция не удовлетворяет стандартам демократического государства с европейскими ценностями, а лишь демонстрирует неоимперскую внешнюю политику и ее реализацию в обход международным обязательствам и договоренностям. Такая позиция идет вразрез со многими международными обязательствами Турции и является грубым нарушением международного права. Среди этих основополагающих документов можно указать «Декларацию о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций», принятую 24 октября 1970 года. Одним из принципов межгосударственных отношений, провозглашенных этим документом, является принцип, согласно которому государства воздерживаются в своих международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, не совместимым с целями Организации Объединенных Наций. В документе также говорится: «Ни одно государство не может ни применять, ни поощрять применение экономических, политических мер или мер любого иного характера с целью добиться подчинения себе другого государства в осуществлении им своих суверенных прав и получения от него каких бы то ни было преимуществ. Ни одно государство не должно также организовывать, помогать, разжигать, финансировать, поощ____________________
 
      4 В. Б. Арутюнян. указ. раб. Часть V, сс. 282-283.
      5 Оливье Пэ и Эрик Ремакль. Политика ООН и СБСЕ в Закавказье, «Спорные границы на Кавказе», под ред. Бруно Копитерса, Весь мир, М., 1996, с. 150.
      [стр. 223] ЗАКЛЮЧЕНИЕ
      рять или допускать вооруженную, подрывную или террористическую деятельность, направленную на изменение строя другого государства путем насилия, а также вмешиваться во внутреннюю борьбу в другом государстве»6.
      «Турецкий след» в Карабахском конфликте – как в историческом отношении, так и с современных позиций – ясно показывает, что Турция, даже будучи региональной державой, не имеет никакого морального права быть задействованной в процессах его разрешения.
 

____________________

 
      6 «Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций», принятая 24 октября 1970 года, см. http://www.un.org/russ-ian/documen/gadocs/convres/r25-2625.pdf
      Summary of the volume
      "Turkey and the Karabakh Conflict in 1990s: a Comparative Historical Analysis"
      Rooted in recent history, the Armenian-Azerbaijani conflict around Nagorno-Karabakh originated at the time when Turkic-speaking nomads began to migrate into the West of the South Caucasus. The national identity of Azerbaijanis evolved in a clash of geopolitical interests between great powers striving to establish their control over Baku oil reservoirs. Since then, Azerbaijan gained strategic importance; the historically Armenian-populated Karabakh, both highland and lowland, and Nakhichevan were used as bargaining chips in exchange for the loyalty of Azerbaijani leaders.
      The present conflict can be viewed as one between the newly emerged Azerbaijani state and national identity on one side, and the historically formed Armenian identity, on the other. The conflict also has economic, political and cultural aspects, described in numerous publications in the field of conflict studies.
      The current Turkish approach to the Nagorno-Karabakh conflict has many parallels in history. Pursuing the realization of ambitious pan-Turkist policy during the World War I, the Young Turk government had implemented its deplorable genocidal plan of annihilating Armenians throughout the Ottoman Empire and was set to occupy the Russian Transcaucasus in order to establish a link with Turkic-speaking communities in the Russian Empire. As a result of the occupation, the new Azerbaijani state was created under the aegis of the Ottoman military leadership aiming to secure the geopolitical interests of Turkey based on the idea of ethnic and religious solidarity.
      The chiefly Armenian-populated Highland Karabakh (Nagorno-Karabakh) stood in the way of Turkey's expansionist policies. After Turkish troops captured Baku and massacred over 10,000 Armenians, they went on to occupy Karabakh. Spreading terror in the region and persecuting the Armenian population, the Turkish occupation government of Azerbaijan was met with a strong resistance of local Armenian self-defense units. In 1919 and 1920 Azerbaijani Turkish troops massacred another 15,000 Armenians in Shushi, the main city of Nagorno-Karabakh.
      After the withdrawal of Turkish troops from the South Caucasus as a result of defeat in WWI, the "Turkish factor" continued to exist in Azerbaijan, since thousands of Turkish officers and soldiers were recruited to the Azerbaijani army and actively participated in the military operations of Azerbaijani army against Armenians in Karabakh.
      [стр. 225] Turkey and the Karabakh Conflict in 1990s: a Comparative Historical Analysis
      The new phase of confrontation started in February 1988, when the local Council of People's Deputies of the Nagorno-Karabakh Autonomous Oblast (NKAO) passed a resolution appealing to the Supreme Councils of Armenia, Azerbaijan and the USSR, asking for NKAO to be handed over to the jurisdiction of the Armenian Soviet Socialist Republic.
      In the early stage of the conflict, Turkey adopted a very cautious attitude towards the conflict, fearing a possible negative reaction from the Soviet government. A month before the collapse of the USSR, Turkey secured its role as protector of Azerbaijan by becoming the first country to officially recognize its independence.
      After the breakup of the USSR in early 1990s, the pan-Turkist ambitions in Turkey were revived once again, striving to push Ankara to a new geopolitical role. Stressing Turkey's ethno-linguistic, cultural and historical proximity with Azerbaijan and the Turkic republics of Central Asia, Turkish leaders got actively involved in promoting the establishment of a Turkic confederation under the leadership of Turkey.
      The Turkic factor was clearly one of the various factors affecting the Nagorno-Karabakh conflict. Several Turkic-speaking countries were involved in efforts both to resolve the conflict and to. escalate it; the latter was especially evident in the case of Turkey's pro-Azerbaijani position.
      Taking into consideration the many facts and factors of Turkish interference in the zone of the Karabakh conflict, it should be stated that Turkey, openly supporting Azerbaijan in its war against Nagorno-Karabakh and Armenia, was party to the conflict rather than to its solution. The Turkish involvement in the conflict included the following components:
      • threats of military intervention, pressure through display of force,
      • implementing the transportation and energy blockade of Armenia,
      • providing military support to Azerbaijan,
      • developing initiatives directed at the formation of an anti-Armenian coalition and information isolation of Armenia,
      • lobbying Azerbaijani interests in international organizations.
      Both Azerbaijan and Turkey have been trying to present the conflict as a confrontation of "Turkic brothers" with Armenians so as to win the support of Turkic republics of Central Asia. Turkey joined the Azerbaijan-initiated economic blockade of Armenia and rejected Armenia's proposition to establish diplomatic and trade relations. Ankara's preconditions on establishing ties with Armenia were that Armenia should
      • discontinue its support of efforts to achieve international recognition of Armenian genocide;
      • renounce territorial claims to Turkey,
      • withdraw its troops from Azerbaijan and recognize Azerbaijani sovereignty over Nagorno-Karabakh.
      [стр. 226] Summary
      History became one of the main obstacles to the establishment of mutually beneficial relations. The key issue here is Turkey's denial of the historical fact of the Armenian Genocide. One of the initiatives aimed at aborting the international recognition of the Genocide had been the Turkish Armenian Reconciliation Commission established in 2001.
      In 1992-1994, Turkish leaders regularly made aggressive statements threatening a military intervention into Armenia.
      With the successes of Armenian troops in Karabakh, the option of a military intervention into the conflict was widely discussed in Turkish political and military circles. However, in May 1992 a very sharp reaction followed from Moscow: the Chief of General Staff of the Joint CIS Force warned Turkey that such action could unleash a global war. Forced to give up the idea of a military intervention, Turkey continued to provide military as well as economic aid to Azerbaijan. Turkey's support of Azerbaijan was intended, amongst other things, to show its commitment to promoting and protecting Turkic nations and communities. As further proof, the Turkish army and intelligence services launched undercover operations to supply Azerbaijan with arms and military personnel. According to Turkish sources, over 350 high-ranking officers and thousands of volunteers from Turkey participated in the warfare on the Azerbaijani side. Western authors reported several major shipments of weapons from Turkey, including brining an arsenal of Soviet-made arms from former German Democratic Republic (GDR).
      Meanwhile Turkish generals were involved in planning battles through a joint effort of the Turkish and Azerbaijani General Staffs. Though negligible compared to Turkey's potential, and implemented in a covert fashion, Turkish military support should not be underestimated in terms of its impact on the Nagorno-Karabakh conflict.