Глава 48

Его головорезы вывели нас вниз, в вестибюль, к центральному выходу. Сьюзан сказала им напоследок нечто такое, от чего они выпроводили нас на улицу тычками в спину.

Мы немного постояли на темном тротуаре, потом Сьюзан взяла меня за руку и мы пошли в сторону светлого проспекта в нескольких кварталах впереди.

– Почему ты раньше не сказал ему про прием у посла? – спросила она.

– Все как-то забывал.

Она до боли стиснула мои пальцы.

– Не смешно.

– Нас спас не прием у посла, – сказал я. – Нас спас Эдвард Блейк.

Сьюзан промолчала.

Министерство общественной безопасности осталось позади, и мы вышли на проспект Фотранхунгпао – название явно надо было менять.

Сьюзан сориентировалась, и мы повернули направо. Прошли большое страшное современное здание, и она сказала, что это Дворец культуры. Рядом с ним было много такси и велорикш.

– Давай возьмем такси, – предложил я.

– Мне надо пройтись, – отозвалась она. – Здесь недалеко.

Мы шли по людной улице. Сьюзан достала из джинсов сигареты и прикурила от спички.

– Хоть не отнял мое курево.

– Ну не до такой же степени он садист.

Погода стояла прохладная, и на прохожих были свитера и плотные спортивные куртки. Многие носили береты или островерхие шлемы. Однако никто, кроме меня, не улыбался. Это место стирало улыбки с лиц. Особенно если человек свернул на улицу Йеткьеу.

– Наши вещественные доказательства остались у него. Как ты думаешь, что он собирается с ними делать? – спросила Сьюзан.

– В этом-то и вопрос.

– Мы прошли через ад, чтобы их добыть, а он их взял и отнял, – буркнула она. – Вашингтон взбеленится, когда узнает.

Я не ответил.

– И каков теперь наш план?

– Надо подумать.

– Я поведу тебя на прием.

– Ты в самом деле знаешь жену посла?

– Знакомы. Пару раз встречались в Ханое. И я с ней и ее приятельницами ходила по магазинам и ужинала, когда она приезжала в Сайгон. А ты играешь на гитаре?

– Нет, я соврал. И посла ты тоже знаешь?

– Виделись один раз в посольстве.

– Полагаешь, он тебя помнит?

– Наверное. Он ко мне клеился.

– Как это так?

– У него прекрасно получалось, пока не вмешался Билл. – Сьюзан рассмеялась и взяла меня под руку. – Иногда со мной одна морока, так что нужен глаз да глаз.

Мы вышли на другую широкую улицу. Сьюзан ее узнала, и мы повернули налево. Показалось большое озеро, окруженное парком и рядами торговцев. На скамейках люди играли в шахматы. По освещенной воде плавали лодочки. В середине озера на острове возвышалась пагода, которую венчала красная звезда.

– Это то самое озеро, где лежит "Б-52"? – спросил я.

– Нет. В Ханое много озер. Это называется озером Возвращенного меча.

– А нет здесь, случайно, озера Возвращенных улик?

– Не думаю.

Я шел по берегу, и Сьюзан снова поинтересовалась:

– Пол, так каков твой план?

– Каким бы он ни был, это мой план.

– Ты все еще мне не доверяешь?

Я не ответил.

– В конце концов, мы же все это вместе прошли.

– В этом-то все и дело.

Она остановилась. Я посмотрел на нее и заметил, что она искренне расстроена.

– Я рисковала и готова снова ради тебя рисковать жизнью.

– Ты рисковала своей жизнью.

Она больше не настаивала.

– Ты правда меня любишь?

– Да. Но это не обязывает меня тебе доверять.

– Невозможно любить без доверия.

– Глупости. Это женские бредни. Пошли. – Я взял ее за руку, и мы направились дальше.

Но вскоре она отстранилась.

– Иди на прием один. А я пойду в гостиницу.

Все получалось, как с моими последними тремя или четырьмя женщинами. Видимо, все-таки дело во мне.

– Ты мне там нужна.

– Зачем?

– Пригласили тебя. Ты знаешь туда дорогу. Знаешь хозяйку и хозяина.

– Скажи что-нибудь еще.

– Я хочу, чтобы ты была там со мной.

– Почему?

– Не знаю. Ты знаешь лучше меня. Расскажи, что там будет?

Сьюзан немного помолчала.

– Предполагалось, если я доберусь до этого момента, мне следует отчитаться перед кем-то на приеме, что удалось и чего не удалось сделать. И передать все, что удалось раздобыть.

– А предполагалось, что я доберусь до этого момента?

Она ответила не сразу.

– Ситуация А: мы не находим Тран Ван Вина или у него нет никаких улик. В этом случае ты летишь в Бангкок, а я возвращаюсь в Сайгон. Ситуация В: мы находим то, что искали, но ты не подозреваешь, в чем дело. Ты летишь в Бангкок, я еду в Сайгон. Ситуация С: ты понимаешь, что к чему, но правильно к этому относишься. Ты докладываешь обо всем в Бангкоке, а я лечу в Сайгон. И наконец, ситуация D: ты строишь из себя героя и бойскаута. Именно то, что происходит теперь. В этом случае мы вместе летим в Бангкок.

Я взглянул на озеро: лодочки то ли мирно плавали, то ли участвовали в шуточной морской баталии. С вьетнамцами всегда непросто разобраться.

– Пол?

– Я тебя слушаю.

– Все осложнилось из-за того, что я в тебя влюбилась.

– Это со всеми случается. Ситуация Е.

– Пусть будет ситуация Е.

– Но давай вернемся к ситуации D. Как тебе приказали поступить, если бы я вдруг заявил, что собираюсь рассказать обо всем своему боссу, в ФБР, в министерстве юстиции и журналистам?

Сьюзан не ответила.

– Мои действия повлекли бы за собой официальное расследование и, вероятно, предъявление Эдварду Блейку обвинительного акта и последующий суд над ним по обвинению в убийстве, что противоречит его планам баллотироваться в президенты. Я тебе все это говорю, и каковы твои действия?

– Пытаюсь тебя урезонить.

– Не получается. Что тогда?

– Ты ставишь меня в трудное положение.

– Добро пожаловать в трудное положение. Раскалывайся.

– Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? Я же говорила, что должна была присматривать за тобой, пока мы не окажемся в Бангкоке. А дальше – понятия не имею, как они собирались с тобой поступить.

– Очень расчетливо и бездушно с твоей стороны.

– Согласна. Но на инструктаже все казалось нормальным. Ты же сам бывал на таких инструктажах, когда обсуждаются жесткие варианты. И логически и фактически все представляется естественным. Но потом знакомишься с людьми, с которыми... приказано обойтись негуманно... – Она посмотрела на меня.

В моей профессии все состояло из таких инструктажей: от постановки задач перед боем до совещаний у генерального судьи-адвоката[110].

– Я тебя понимаю, – ответил я. – Но это, незаконно, не говоря уже о моральной и этической стороне.

– Знаю.

– Что тобой двигало?

Сьюзан пожала плечами:

– Глупость. Авантюризм и желание приключений. Сознание, что важные люди тебе доверяют и полагаются на тебя. – Сьюзан подняла на меня взгляд. – Я вижу, тебя этим не купить.

– Нет.

– Отлично. Значит, ты не так глуп, как кажешься на первый взгляд.

– Надеюсь. Где ты научилась владеть оружием?

– Мало ли где.

– На кого ты работаешь?

– Не могу тебе сказать. Да это и не важно. И пожалуйста, не трудись больше спрашивать.

Я не ответил.

– Пойми, Пол, тебе приказали лгать мне с самого первого дня. И мне приказали лгать тебе с самого первого дня. Ты не имеешь права злиться на мою ложь. Твоя ложь ничем не лучше моей.

Я кивнул.

– Именно поэтому я выхожу из дела.

– Не спеши. Ты прекрасно поработал с Тран Ван Вином. И с Мангом. И прекрасно оценил обстановку.

– Самое время рвать когти, пока на коне и живой.

Сьюзан посмотрела на меня.

– Помнишь, я тебе говорила, когда в долине На отдавала пистолет, что помогу разоблачить Блейка, хотя от меня ожидают совершенно иного? И я это сделаю, потому что считаю, что так надо. Потому что... сделаю все, о чем ты меня попросишь. Я хочу, чтобы ты думал обо мне хорошо, даже если мы больше никогда не увидимся.

У нее по щекам покатились слезы, и я вытер их своими ладонями.

– Пошли.

Мы миновали озеро. Сьюзан знала, куда шагать. Улица Фонгокуен вывела нас к "Метрополю".

– Я зарегистрируюсь, – предложила она. – Мы примем душ и, если захочешь, ляжем в постель.

– Зачем портить впечатление от такого прекрасного дня?

– Ты жесток или шутишь?

– Шучу. Пошли на хату к послу. Надо покончить с этим делом.

– Грязными и вонючими?

– Такова уж наша работа. Его резиденция далеко?

– В квартале отсюда.

Мы оставили "Метрополь" позади. Впереди показался яркий свет, и я понял, что это жилище посла США.

Сьюзан остановилась.

– Я ужасно выгляжу. Не хочу показываться там в таком виде.

– У тебя прекрасный вид.

– Не подкрасилась, наревелась, не одета, и ты меня расстроил.

– Стрельнешь у кого-нибудь губную помаду.

– Посмотри на меня.

– Нет.

– Пол, посмотри на меня.

Я взглянул ей в лицо.

– Запомни три вещи: я на твоей стороне, ты можешь мне верить, и я тебя люблю.

– Отлично.

– Поцелуй меня.

Мы поцеловались и обнялись. И зачем только мы не задержались в гостинице? Наконец мы оторвались друг от друга.

– И еще три вещи: мы лишились улик, Тран Ван Вин под контролем полковника Манга, и когда ты попадешь в Бангкок, тебе следует проявлять такую же осторожность, как и здесь.

– Вот поэтому я хочу, чтобы ты притихла и не высовывалась. Тебе нечего ввязываться в мои бойскаутские дела.

Сьюзан не ответила.

Мы прошли вдоль каменной стены к кованым воротам, за которыми начиналась подъездная аллея. У ворот стояла полицейская будка. К нам приблизился вьетнамец в штатском и по-английски потребовал:

– Паспорта!

Мы дали ему свои паспорта, и он изучил их при свете фонарика. Он словно бы заранее знал, кто мы такие. Видимо, Манг уже успел позвонить. Если он передумал, придется поворачивать в обратный путь, в министерство общественной безопасности. Обидно: в двадцати метрах у входа в посольскую резиденцию и на посту стояли морские пехотинцы США.

Коп в штатском ничего не говорил, и я никак не мог решить, бить мне его по яйцам и бежать к воротам или нет. Но рядом с будкой стояли два полицейских в форме, оба были вооружены и внимательно следили за нами.

– Вы куда? – спросил коп в штатском.

– На прием к американскому послу.

Он покосился на нашу одежду и промолчал.

Я протянул руку.

– Паспорта.

Коп шлепнул мне их на ладонь и отвернулся. Мы прошли в ворота.

– Не исключено, что выйти окажется труднее, чем войти, – заметила Сьюзан.

– Мне пришла в голову та же мысль.

Ворота были открыты, и два морских пехотинца представляли собой приятное зрелище, хотя вслух я бы никогда не сказал подобных слов морскому пехотинцу. Морпехи стояли "вольно", заложив руки за спину. При нашем приближении они не приняли стойку "смирно" и не отдали нам честь, но наши нераскосые глаза говорили сами за себя.

В нескольких ярдах от ворот находилась караулка, где прохаживался сержант в серовато-оливковой форме с винтовкой "М-16". Он подошел к нам.

– Извините, ребята, это частная собственность.

– Мы пришли на прием к послу, – ответила Сьюзан.

Он неопределенно хмыкнул и окинул нас взглядом.

– Сьюзан. Сьюзан Уэбер. А это мой гость, Пол Бреннер. Старший уоррент-офицер Пол Бреннер, – добавила она.

Сержант при свете карманного фонарика сверился со списком.

– Да, м'эм, вы здесь есть. – Он посмотрел на Сьюзан, потом на меня. – Можете показать какой-нибудь документ?

Я протянул ему паспорт. Он заглянул в него и отдал обратно. Потом проделал то же самое с паспортом Сьюзан.

– Спасибо... М-м-м... Сегодня прием в деловых костюмах.

– Мы только что из провинции, – ответила Сьюзан. – Наши костюмы нас ждут внутри. Спасибо, сержант.

– Да, м'эм. – Морпех повернулся ко мне. – Вы здесь уже бывали?

– Здесь нет.

– Следуйте по круговой подъездной аллее к главному входу. Нынешним вечером прием в саду. Приятного времяпрепровождения.

Я взглянул на молодого сержанта и вспомнил Теда Бакли в Кесанге. С тех пор мир сильно изменился. Но кто не был в то время с нами, об этом даже не подозревал.

Я уже собирался уходить, когда морпех спросил:

– Вы здесь служили?

Он встал по стойке "смирно" и отдал честь бывшему рядовому первого класса Полу Бреннеру.

Я взял Сьюзан за руку и повел по мощеной дорожке.

Дом представлял собой трехэтажную французскую виллу с шиферной крышей. Кремовая штукатурка имитировала каменную кладку, а фасад со времен французов сохранил украшения – кованые балконные решетки и ставни с жалюзи. Напротив главного входа на флагштоке развевался подсвеченный прожектором американский флаг, и у меня по спине побежали мурашки.

У дверей стоял вьетнамец в тесном костюме. Он улыбнулся нам и сказал:

– Добрый вечер.

– Добрый вечер, – ответила по-английски Сьюзан.

Мне нравятся люди, которые, если есть возможность, не хвастаются знаниями иностранных языков. Сам я бросил:

– Bon soir, – чтобы дать ему возможность рассказать своим приятелям, как в резиденцию американского посла приперся грязный как свинья француз.

– Bon soir, monsieur, – ответил вьетнамец и открыл перед нами дверь. У подножия мраморной лестницы нас встретила одетая в синее шелковое ао дай вьетнамка и поздоровалась по-английски.

– Следуйте за мной. Сегодня прием в саду.

– Я бы хотела зайти в дамскую комнату, – ответила Сьюзан.

Вьетнамка, видимо, решила, что это здравая мысль, и кивнула в сторону гостиной, направо за ведущей на второй этаж лестницей. Когда мы проходили прекрасно оборудованную гостиную, Сьюзан показала на двойные двери с левой стороны:

– Кабинет посла. – Затем открыла другую дверь в большую ванную. – Заходи. Я не из стеснительных. – Мы вместе вошли, и она прямиком направилась в туалет.

По стене стояли две мраморные ванны, было приготовлено мыло и полотенца. И я наконец смыл с рук и лица грязь и синюю краску. Потом посмотрел в зеркало и увидел отражение очень усталого небритого мужчины. Последние две недели были не худшими в моей жизни – долина Ашау по-прежнему удерживала первое место, – но эмоционально измотали порядком. И еще не все кончилось. Да и вряд ли когда-нибудь кончится.

Сьюзан стояла в ванне и тоже смотрела на себя в зеркало.

– А я ничего и без подкраски... как ты считаешь?

– Смотри, как бы посол опять за тобой не приударил.

Я не нашел ничего, чтобы промыть горло, и, как бывалый солдат, откусил кусочек мыла, прополоскал рот горячей водой и выплюнул. Мыло вспенилось на губах, и Сьюзан рассмеялась.

– Что ты делаешь?

Я снова сплюнул в раковину.

– Полощу горло.

Она тоже попыталась промыть себе мылом рот.

– Брр...

Я выглянул в окно – оно выходило в сад перед главным фасадом, откуда мы пришли. Морпехи все так же стояли на посту, еще двое прохаживались у караулки, на флагштоке развевался флаг, а за стеной был Ханой – территория Манга.

– Нам надо остаться здесь на ночь. Здесь или в посольстве.

Сьюзан подошла и приложила к моей спине мокрое горячее полотенце.

– Нравится?

– Замечательно.

Она тоже выглянула в окно.

– Знаешь что, Пол, только не надо здесь задираться. Зачем стараться сделать из себя персону нон грата в собственном посольстве?

– А почему бы и нет? Я уже персона нон грата во всей стране. А что скажешь насчет этой ванной?

– Зона безопасности явно сужается, – улыбнулась Сьюзан. – Будь уверен, полковник Манг об этом позаботился.

– Мне надо выпить.

Мы вышли из ванной и вернулись к вьетнамке у лестницы. Она провела нас по коридору, через комнату, которую я назвал большим салоном, за ним в глубине дома мелькнула просторная столовая. Мебель была первоклассной – смесь французского и азиатского стилей, – но вид портили висевшие на стенах современные дрянные полотна.

Мы проследовали длинной галереей вдоль задней части здания, и наша провожатая подвела нас к французскому окну. Из сада доносились музыка и голоса.

Когда мы шагнули к двери, Сьюзан предупредила меня:

– Учти: Билл, вероятно, здесь.

– Я догадался.

– Это тебя не смущает?

– Ничуть. Мы же вместе учились в Принстоне.

По другую сторону французского окна мраморную лестницу ограждал парапет из розового гранита.

– Это местечко стоит столько, что можно приобрести бомбардировщик "Б-52", – буркнул я.

Сьюзан взяла меня за руку – милый жест, – и мы стали спускаться по лестнице в сад. Там внизу, во дворе, был установлен освещенный китайскими фонариками павильон. Окружающий его сад тоже сиял иллюминацией. А слева мерцал подсветкой большой плавательный бассейн. Решено: если карты лягут как надо, устроюсь следующим послом США во Вьетнаме.

Сьюзан скользнула взглядом поверх толпы человек в двести – никто из них не носил джинсы и рубашки поло.

– Вон посол... а вон там Энн Куинн, – шепнула Сьюзан, – но вице-президента нигде не видно. Хотя если где-нибудь собрались люди и слышны лизоблюдские поцелуи, он тоже наверняка там.

– Я, кажется, его вижу.

– Мы опоздали на официальную встречу гостей, так что надо пойти самим объявиться миссис Куинн.

– Тебя этому тоже научили в Джуниор лиг? Может, сначала вдарим по коктейлям?

– Сначала протокол, а потом спиртное.

Мы спустились по широким ступеням. Сначала на нас обратили внимание немногие, но затем все больше и больше людей стали поворачивать головы в нашу сторону. И даже как будто притихли.

Сьюзан направилась прямо к супруге посла, которая разговаривала с группой мужчин в павильоне. Протянула руку и поздоровалась.

– Добрый вечер, Энн, вы потрясающе выглядите.

Энн Куинн оказалась привлекательной женщиной лет пятидесяти с выразительным лицом. И сейчас ее лицо выражало нечто близкое к потрясению. Но жена дипломата сумела взять себя в руки.

– Сьюзан, как я рада вас видеть!

Та еще тошниловка.

Они коснулись друг друга щеками, и нос миссис Куинн дернулся, словно она учуяла Вьетнам.

Остальные участники беседы попятились.

– Ни за что не догадаетесь, как я провела неделю, – продолжала Сьюзан.

Еще бы – куда уж ей.

– О, Энн, позвольте вам представить моего приятеля Пола Бреннера. Пол, это Энн Куинн.

Стараясь держаться с подветренной стороны, я протянул ей руку.

– Очень рад с вами познакомиться. Чак мунг нам мой.

Она слабо улыбнулась и ответила новогодним поздравлением.

Я все еще чувствовал привкус мыла во рту и попытался надуть пузырь, но у меня ничего не получилось.

– Извините, что опоздали, – проговорила Сьюзан. – Мы с Полом всю неделю путешествовали по глубинке. Поезд из Лаокая пришел позднее, чем по расписанию, и вдобавок ко всему у нас украли багаж.

– Какой ужас!

Так, без единого слова напрямую, состоялось объяснение нашего наряда. Сьюзан быстро вписалась в обстановку приема – даже голос из сексуально-призывного стал жизнерадостно-веселым. А мне еще острее захотелось выпить.

Миссис Куинн посмотрела на меня и начала что-то соображать.

– И... куда же вы ездили?

– В Дьенбьенфу... затем в Шапа. Вам обязательно надо там побывать.

– Да... конечно...

– Мы с Полом провели три замечательных дня в Нячанге. Вы там тоже не были?

– Нет...

– Съездите. И непременно загляните на остров Пирамида.

– Потом мы останавливались в Хюэ. Жили в "Сенчури", как и вы в прошлом году.

– Ах... да... – Энн снова посмотрела на меня и повернулась к Сьюзан. – Здесь Билл Стенли... – Она не докончила фразу, вероятно, даже не додумала мысль.

Сьюзан сделала вид, что оглядывается.

– Неужели? Надо пойти поздороваться.

– Да... он о вас спрашивал...

– Пол, – продолжала информировать моя спутница жену посла и всю остальную компанию, которая продолжала потихоньку от нас пятиться, – Пол служил во Вьетнаме во время войны. И теперь мы объехали места, где он когда-то воевал.

– Как интересно, – произнесла миссис Куинн. – Вам... было тяжело?

– На этот раз не так.

– Пол с самого Лаокая мечтает выпить. Да и мне не помешало бы, – заявила Сьюзан. – Ужасный поезд. Вы должны нас извинить.

– Конечно-конечно.

Сьюзан схватила меня за руку и потащила к одному из баров.

– Приятная женщина.

– Только не трудись искать в своей почте приглашений на следующий прием.

Мы шли сквозь толпу, и все таращились на нас. Дело в том, что красивая женщина даже в скромной одежде выглядит красиво.

Мы выбрали бар на свежем воздухе, где заправляли два вьетнамца в белых пиджаках. Сьюзан заказала джин с тоником, а я – "Манхэттен", и они меня поняли.

Ожидая виски, я огляделся: толпа человек в двести состояла в основном из белых, но попадалось довольно много вьетнамцев; некоторые из них были в военной форме, и это мне напомнило о полковнике Манге. Наверное, мне стоило пригласить и его. Он бы получил удовольствие. А я бы завел полковника за кустик и вытряс из него душу.

Большинство западных приглашенных и даже азиаты показались мне деловыми людьми. Но были дипломаты из других посольств. Вывод: вице-президент Эдвард Блейк пользуется большим успехом.

Я подумал, что мне надо найти моего связного Джона Игана, на решил, что он меня первым найдет.

На лужайке оркестрик из четырех человек играл "Лунную ночь в Вермонте". Я отметил среди гостей людей с наушниками и оттопыривающимися пиджаками – определенно секретная служба по охране В-П. В этот момент соглядатаи уже передавали начальникам по рации: "Двое бродяг у южного бара, не спускаем с них глаз". Или что-нибудь в этом роде.

Напитки были готовы. Я взял стакан, повернулся и буквально столкнулся с одним из секретных агентов, который в этот момент вынимал из уха наушник, чтобы переброситься со мной парой слов.

На вид ему было лет пятнадцать. Он расплылся в улыбке и протянул мне руку.

– Привет, я Скотт Ромни.

Я не подал ему руки.

– А я – американский гражданин.

Он словно приклеил на губы улыбку.

– Сэр, я думаю, нам лучше пройти в дом.

– А я так не считаю, сынок.

Сьюзан прервала мое развлечение.

– Сходите спросите миссис Куинн, – посоветовала она агенту. – Она знает нас лично.

По-прежнему улыбаясь, он посмотрел на нее:

– Хорошо, м'эм, непременно, – и удалился.

Я набрал виски в рот, прополоскал горло и проглотил. Сьюзан дала мне подержать свой стакан, а сама закурила. И, принимая стакан, сказала:

– Сигареты почти кончились. Я ведь тебя предупреждала, что ты выглядишь подозрительно. Никогда раньше не оставалась без сигарет.

Я улыбнулся.

Сьюзан пыхнула дымом.

– Хочешь переговорить с послом?

– Сначала хочу допить.

Я посмотрел направо, в сторону бассейна: к нам приближался человек, видимо, Патрик Куинн. Он шел один, но за ним на расстоянии следовали еще несколько человек. Он был примерно моего возраста и телосложения – хорошая фигура, приятная наружность. На нем, как почти на всех остальных, был темно-синий костюм. Он улыбнулся моей спутнице, крепко ее расцеловал и завопил:

– Сьюзан! Вы прекрасно выглядите! Как поживаете? – Его голос взлетел до невероятных высот.

– Замечательно! – ответила она. – У вас тоже чудесный вид. Как вы умудрились так хорошо загореть в феврале?

Все та же тошниловка.

– Весь секрет в кварцевой лампе и новом гимнастическом зале в подвале. Вы тоже прилично загорели. Где вы были?

– В Нячанге. Вот с этим джентльменом. Господин посол, позвольте вам представить моего друга Пола Бреннера.

Не моргнув глазом и так же энергично он повернулся ко мне.

– Рад с вами познакомиться, Пол. – Его рукопожатие было крепким, и он так сильно тряс мне руку, что я расплескал виски. – Добро пожаловать на наше скромное сборище. Хорошо, что сумели прийти.

– Спасибо, господин посол.

– Зовите меня Пат. Так вы со Сьюзан были в Нячанге?

– Несколько дней.

– Я тоже хочу там побывать. Надо больше ездить по стране.

– Это настоящее приключение.

– Разумеется, разумеется.

Ну скажи еще раз восемь "разумеется". Я никак не мог понять, в курсе ли он, кто я такой, почему приехал во Вьетнам и почему смущаю публику на приеме своим нелепым видом. Послы чаще всего не знают, что творят у них под боком шпионы, чтобы в случае чего искренне от всего отпереться. Странно было другое: почему из двухсот человек он подрулил именно к Сьюзан. Разве что хотел ее трахнуть, чем можно было объяснить его невероятный энтузиазм.

Она рассказала историю про поезд из Лаокая и про наш багаж. Посол внимал каждому ее слову и сочувственно кивал. Точно хотел ее трахнуть. Но это была не самая большая моя проблема. Если проблема вообще.

– У Энн что-нибудь для вас найдется, – сказал он.

– Если честно, мне нравятся мои старые джинсы.

Пат рассмеялся. Ха-ха. И повернулся ко мне:

– Пол, позвольте вам предложить спортивный пиджак?

– Не стоит, если дама в джинсах. Я не настолько смел. Ха-ха.

– Пол служил во Вьетнаме, – сообщила ему Сьюзан. – Мы ездили по тем местам, где ему пришлось воевать.

– Ах вот как? Вы здесь впервые с тех пор?

– Впервые.

– А я служил здесь на флоте. Но на берег ни разу не сходил и не видел ни одного боя.

– Ничего не пропустили.

Посол захохотал и хлопнул меня по плечу.

– Вы, конечно, знаете, что вице-президент Блейк тоже здесь воевал? Напомните мне позже: я вас с ним непременно познакомлю. Рад, что вы оба пришли, несмотря на свои злоключения. Поешьте что-нибудь. "Метрополь" расстарался. – Он повернулся к Сьюзан и сказал значительно тише: – Билл Стенли о вас спрашивал. Обязательно его найдите.

– Непременно.

Патрик Куинн двинулся обратно к собравшимся на лужайке. А я наконец допил виски и спросил:

– Странный тип, как ты считаешь?

– Очаровательный человек.

– Меня тревожит твой вкус в отношении мужчин.

Сьюзан улыбнулась и огляделась.

– Где-то здесь должен быть буфет. Хочешь поесть?

– Нет. Я глупею, когда ем. – Я протянул бармену пустой стакан, и он снова его наполнил.

– Не возражаешь, если я пойду поищу Билла? – поинтересовалась Сьюзан.

– Билл сам тебя найдет, дорогая.

– Я под арестом?

– Нет, но я чувствую себя в большей безопасности, когда ты рядом.

Она пожала плечами. Мы немного прошлись. Сьюзан знала нескольких человек, в основном бизнесменов. Нам попался сотрудник из ханойского отделения, и они чуть-чуть поболтали.

А я тем временем поглядывал, как лизали задницу Эдварду Блейку.

Власть – она и есть власть.

Эдвард Блейк готовился стать самым влиятельным человеком в самой сильной стране мира. А я держал в кулаке его яйца. Но когда собираешься прищемить королевские яйца, жди, что на тебя кинется вся королевская рать.

Я покосился на Сьюзан. Она все еще трепалась со своим коллегой. Шальная карта в игре.