Мистер Рахман принялся клятвенно заверять нас, что он совершенно ни при чем, но я не стал его слушать и пояснил:

– Если ты сообщник этого человека, то тебя расстреляют, или повесят, или поджарят на электрическом стуле, или сделают смертельный укол, или отправят в газовую камеру. А может, мы и сами оторвем тебе башку. Это ты понимаешь?

Мне показалось, что мистер Рахман вот-вот потеряет сознание.

– Но если ты поможешь нам поймать Асада Халила, то получишь еще и награду в миллион долларов, – пообещал я, хотя сам сильно сомневался в этом. – Ты видел по телевизору объявление про награду, правда?

Рахман с энтузиазмом кивнул, забыв, видимо, про тот факт, что ему было известно, кто его пассажир.

– Так что ничего не бойтесь, мистер Рахман, и окажите нам полное содействие.

– Я так и делаю, сэр.

– Отлично.

– Кто поручил тебе встретить этого человека в аэропорту?

– Я не знаю... правда не знаю. – Рахман пустился в лихорадочные объяснения по поводу какого-то загадочного человека, который посетил его пару недель назад на заправочной станции, где Рахман на самом деле работал. Этот человек попросил помочь соотечественнику и предложил за это десять тысяч долларов, десять процентов сразу, а девяносто потом. Классическая схема, по которой вербуют разведчики или мошенники, желающие прикарманить отпущенную на вербовку сумму. Ведь Рахману уже не суждено было еще раз увидеть этого человека, чтобы получить оставшиеся девяносто процентов.

– Эти люди ничего бы тебе не заплатили, они бы убили тебя, потому что ты много знаешь, – объяснил я.

Похоже, Рахман и сам это понимал.

– Они выбрали тебя из всей ливийской общины, потому что ты внешне похож на Асада Халила, и отправили сюда проверить, нет ли тут засады, а не для того, чтобы выяснить, дома Уиггинз или нет. Понимаешь?

Рахман кивнул.

– И посмотри, куда ты вляпался. Ты до сих пор считаешь этих людей своими друзьями?

Рахман покачал головой. Сейчас он выглядел таким несчастным, что я даже пожалел о том, что пинал его коленом в живот и едва не задушил. Но он сам виноват, что сразу не раскололся.

– Ладно, Азим, есть еще один важный вопрос, и твоя жизнь зависит от ответа на него. Когда, где и каким образом ты должен вступить в контакт с Халилом?

Рахман глубоко вдохнул, затем ответил:

– Я должен позвонить ему.

– Отлично. Давай позвоним. Какой номер?

Азим Рахман продиктовал номер телефона.

– Это номер сотового телефона, – подсказал Том.

Мистер Рахман согласно кивнул:

– Да, я передал этому человеку сотовый телефон. Мне было приказано купить два телефона... второй у меня в машине.

Кейт достала сотовый, который забрала из машины. На нем имелся фирменный знак компании, и я предположил, что такой же знак должен быть на телефоне Халила.

– Какая компания выпускает эти телефоны? – спросил я у Рахмана.

Он задумался на секунду, затем ответил:

– "Некстел".

– Ты уверен?

– Да, мне велели купить телефоны именно этой компании.

Я взглянул на Тома. Он покачал головой, и это означало, что они не могут проследить звонок компании "Некстел". В сущности, сложно проследить звонок любого сотового телефона, однако на Федерал-Плаза и в Департаменте полиции Нью-Йорка имелась специальная аппаратура, которая могла отслеживать звонки таких компаний, как "Эй-Ти энд Ти" и "Белл Атлантик". Однако друзья Рахмана явно не купились на рекламные заявления крупных компаний о полной конфиденциальности телефонных разговоров и воспользовались услугами мелкой. Оказывается, эти люди не такие уж глупые, как некоторые их соотечественники. Плохая новость для нас, но сколько их было, плохих новостей. Да и эта наверняка не последняя.

Пора уже было предоставить мистеру Рахману кое-какие удобства. Том снял с него наручники, Рахман потер затекшие запястья, и мы помогли ему подняться на ноги. Похоже, ему было трудно стоять, он даже пробормотал что-то насчет боли в области живота. Тогда мы усадили мистера Рахмана в кресло, а Ким отправилась на кухню приготовить ему чашку кофе.

Создавалось такое впечатление, что все настроены вполне оптимистично, хотя шансы на то, что Азиму Рахману удастся обмануть Халила и заставить поверить, что в доме Уиггинза нет никакой засады, были весьма призрачны. Хотя кто знает. Даже такого умного парня, как Халил, можно обвести вокруг пальца, если он одержим целью убить кого-то.

Ким вернулась с чашкой кофе, который Рахман с удовольствием выпил. Я решил, что наш подозреваемый, приобретший статус важного свидетеля, уже вполне отдохнул, и продолжил допрос:

– Послушай, Азим, какое кодовое слово ты должен использовать в случае опасности?

Рахман посмотрел на меня с таким видом, словно я открыл какую-то тайну Вселенной.

– Да... если меня... вот как сейчас... я должен вставить в разговор слово "Вентура". Например: "Мистер Перлеман, я доставил посылку в Вентуру".

– Понятно. Только не вздумай произнести слово "Вентура", а то мне придется тебя убить.

Рахман энергично закивал головой.

Эди сходила на кухню и сняла с рычага телефонную трубку, все остальные отключили свои сотовые. Если бы в доме имелась собака, ее выгнали бы прогуляться.

Я посмотрел на часы. Мистер Рахман находился здесь около двадцати минут, не так уж и долго, чтобы Халил начал нервничать.

– Ты должен звонить Халилу в определенное время? – спросил я.

– Да, сэр. Я должен был доставить посылку в девять часов, затем уехать, а через десять минут позвонить из фургона.

– Ладно, скажешь ему, что задержался на несколько минут. Дыши глубоко, расслабься и думай о хорошем.

Глубоко дыша, мистер Рахман занялся чем-то вроде медитации.

– Ты смотришь "Секретные материалы"? – спросил я.

Мне показалось, что Кейт тихо простонала.

Мистер Рахман улыбнулся:

– Да, смотрю.

– Отлично. Скалли и Малдер работают на ФБР, как и мы. Тебе нравятся Скалли и Малдер?

– Да.

– Они хорошие ребята, правда? И мы тоже хорошие ребята. – У Рахмана хватило вежливости не напоминать мне об ударах в живот и ниже. – Мы поможем тебе перебраться на жительство в любое другое место, куда захочешь. Ты женат?

– Да.

– И дети есть?

– Пятеро.

Меня порадовало, что он успел обзавестись детьми до встречи со мной, поскольку удары в низ живота...

– Ты ведь слышал о программе защиты свидетелей, да?

– Слышал.

– А еще ты получишь хорошие деньги. Так?

– Так.

– Вот и хорошо. Ты должен встретиться с этим человеком после телефонного звонка?

– Да.

– Отлично. Где?

– Там, где он скажет.

– Понятно. Только обязательно сделай так, чтобы эта встреча не сорвалась. Понял?

Я не ожидал от мистера Рахмана большого энтузиазма по поводу моего предложения, поэтому спросил:

– Как ты думаешь, если он послал тебя сюда просто для того, чтобы проверить, дома ли Уиггинз и нет ли в доме полиции, то зачем ему понадобилось встречаться с тобой после этого?

У мистера Рахмана не было никаких мыслей на этот счет, поэтому я сам подбросил ему одну мыслишку:

– Он хочет убить тебя, Азим. Ты слишком много знаешь. Понял?

Мистер Рахман с трудом сглотнул слюну и кивнул.

Но у меня имелись для него и хорошие новости.

– Но мы его схватим, и он уже никогда не сможет доставить тебе никаких неприятностей. Если ты нам поможешь его поймать, мы устроим тебе обед в Белом доме и встречу с президентом. И конечно же, дадим денег. Ладно?

– Ладно.

Я отвел Тома в сторонку и прошептал ему на ухо:

– Кто-нибудь из вас говорит по-арабски?

Он покачал головой:

– В Вентуре никогда не требовался переводчик с арабского. Но Хуан говорит по-испански.

– Да, очень родственные языки. – Я вернулся к мистеру Рахману и сказал: – Ладно, набирай номер. Говори по-английски. Но если твой собеседник перейдет на арабский, то не вздумай обмануть нас. Мой друг Хуан будет рядом, он немного понимает арабский. Набирай номер.

Мистер Рахман снова глубоко вздохнул и сказал:

– Я хочу курить.

Ох, черт бы его побрал!

– Кто курит? – спросил я.

– Вы забрали у меня сигареты, – напомнил Рахман.

– Нет, приятель, свои ты курить не будешь.

– А почему?..

– А вдруг они отравлены? Ты же сказал, что смотришь "Секретные материалы".

– Отравлены? Нет, они не отравлены.

– Наверняка отравлены. Забудь про свои сигареты.

– Но я хочу курить, пожалуйста.

Понимая чувства курильщика, я сказал Тому:

– Дайте я закурю одну из его сигарет.

Том вытащил из кармана пачку, отобранную у Азима, вытащил сигарету, но не отдал ее мне, а сам решил продемонстрировать храбрость. Он сунул сигарету в рот и щелкнул зажигалкой Азима. На всякий случай Том предупредил Азима:

– Если сигареты отравлены и со мной что-то случится, мои друзья...

Я пришел Тому на помощь:

– Мы порежем тебя ножами на куски и скормим собакам.

Азим со страхом посмотрел на меня:

– Я просто хочу выкурить сигарету.

Том прикурил, затянулся, закашлялся, но не умер. После чего передал сигарету Азиму, который жадно затянулся несколько раз и тоже остался жив.

– Ну ладно, мой друг, пора звонить, – напомнил я. – Говори по-английски.

– Не знаю, справлюсь ли я. – Азим вынул изо рта сигарету, стряхнул пепел в кофейную чашку и набрал номер. – Но я буду стараться.

– Уж постарайся. Пусть он поточнее объяснит, где вы встретитесь.

В комнате стояла такая тишина, что даже мы слышали гудки телефона. На другом конце ответили, и Азим произнес:

– Это Танненбаум.

Черт побери, что еще за Танненбаум?

Азим выслушал собеседника и сказал:

– Простите, что немного опоздал со звонком.

Он снова стал слушать собеседника, и внезапно выражение его лица изменилось, он посмотрел на нас и что-то сказал. Никто из нас не понял, что именно, поскольку он говорил на арабском.

Азим продолжил говорить по-арабски, глядя на нас с беспомощным видом и пожимая плечами. Хуан со спокойным видом притворялся, что понимает разговор, даже кивал, но улучил момент и прошептал мне в ухо:

– Что он говорит?

Я посмотрел Азиму прямо в глаза, одними губами произнес слово "Вентура" и провел ладонью себе по горлу. Этот жест был понятен на любом языке.

Лицо Азима покрылось потом, он прижал телефон к груди и промолвил:

– Он хочет поговорить с моими новыми друзьями.

Никто из нас не произнес ни звука.

Азим выглядел уже совсем изможденным, он сказал:

– Простите, я старался, но этот человек очень умный. Он велел мне нажать на клаксон. Он понял, что я звоню не из фургона. Но я ему ничего не говорил. Прошу вас, я не хочу с ним говорить.

Я забрал у Азима телефон и вежливо произнес:

– Алло? Мистер Халил?

Мне ответил низкий мужской голос:

– Да. Кто вы?

Лучше не называть террористам свое имя, поэтому я ответил:

– Я друг мистера Уиггинза.

– Правда? А где мистер Уиггинз?

– Его нет дома. А вы где, сэр?

Халил рассмеялся.

– А меня тоже нет дома.

Я увеличил звук и отвернул телефон от своего лица, чтобы все окружившие меня агенты могли слышать разговор. Конечно, всем было интересно, что скажет Халил, но гораздо важнее было услышать какие-нибудь фоновые звуки или шумы, которые могли стать ниточкой для определения местонахождения Халила.

– А не хотите приехать домой к мистеру Уиггинзу и подождать его здесь? – предложил я.

– Я лучше подожду его где-нибудь в другом месте.

Нельзя было обрывать разговор, поэтому я подавил в себе жгучее желание назвать его мерзким убийцей. Чувствуя, как учащенно бьется мое сердце, я глубоко вздохнул.

– Алло? Вы меня слушаете? – спросил Халил.

– Да, сэр. Вы хотите сказать мне еще что-то?

– Возможно, но я не знаю, кто вы такой.

– Я сотрудник Федерального бюро расследований.

После небольшой паузы Халил спросил:

– А имя у вас есть?

– Джон. Так что вы хотите сказать мне?

– А что бы вы хотели знать, Джон?

– Думаю, я знаю почти все. Поэтому я здесь. Верно?

Халил засмеялся. Ох, терпеть не могу, когда смеются такие негодяи.

– Тогда позвольте мне рассказать кое-что, чего вы можете не знать.

– Пожалуйста.

– Меня, как вы знаете, зовут Асад, я из семейства Халил. Когда-то у меня были отец, мать, два брата и две сестры. – Халил назвал их имена, рассказал немного о семье и закончил словами: – Теперь они все мертвы.

Про ту ночь 15 апреля 1986 года Халил поведал с такими подробностями, словно она до сих пор стояла у него перед глазами. На самом деле, наверное, так оно и было.

– Американцы убили всю мою семью, – закончил свой монолог Халил.

Мы с Кейт переглянулись и кивнули друг другу. Да, наши предположения оправдались, но теперь это уже не имело значения.

– Сочувствую вам... – произнес я.

– А я не нуждаюсь в вашем сочувствии. Я посвятил свою жизнь мести за свою семью и за свою страну.

Разговор складывался трудно, поскольку у меня с Халилом не было ничего общего, но мне хотелось задержать его как можно дольше, поэтому я прибег к тактике, которая используется в переговорах с террористами, захватившими заложников.

– Я действительно вас хорошо понимаю. Возможно, настало время поведать вашу историю всему миру.

– Рано. Моя история еще не закончена.

– Понимаю. Но я уверен, когда она будет закончена, вы захотите рассказать нам все детали, и мы с удовольствием предоставим вам такую возможность.

– Мне не нужна ваша помощь. Я сам предоставляю себе любые возможности.

Я глубоко вздохнул. Похоже, стандартная болтовня не срабатывала. Но я попытался еще раз.

– Послушайте, мистер Халил, мы могли бы встретиться и поговорить лично, наедине...

– Мне нравится идея встретиться с вами наедине. Возможно, когда-нибудь и встретимся.

– А может, прямо сегодня?

– Нет, в другой день. Я могу как-нибудь прийти к вам домой, как пришел в дома генерала Уэйклиффа и мистера Грея.

– Только, пожалуйста, позвоните перед приходом.

Халил рассмеялся. Эта сволочь играла со мной, но ничего страшного. Это часть моей работы. Я сомневался, что от нашего разговора будет какая-нибудь польза, но если он хочет поговорить, то пусть говорит.

– А как вы собираетесь выбраться из страны, мистер Халил?

– Пока не знаю. Хотите что-то предложить?

Вот гад!

– Как насчет того, чтобы улететь в Ливию в обмен на некоторых людей, которые сейчас находятся в Ливии, но нужны нам здесь?

– А кто вам может быть нужнее меня?

Соображает, сволочь.

– Но ведь если мы схватим вас до того, как вы покинете страну, то уже не предложим такой выгодной сделки.

– Не считайте меня дураком. Спокойной ночи.

– Подождите. Знаете, мистер Халил, я в этом бизнесе более двадцати лет, и вы... – "Самый последний негодяй", – хотел сказать я, но сказал другое: – самый умный из тех, с кем мне приходилось иметь дело.

– Наверное, вам все кажутся умными.

– Ну почему же. Мы же поняли, что убийство во Франкфурте не ваших рук дело.

– Что ж, молодцы. И еще спасибо за то, что утаивали правду от прессы... Хотя, возможно, ее и от вас скрывали.

– И то и другое. Послушайте, мистер Халил, а кого вы еще... от кого еще избавились, о ком мы пока не знаем?

– Клерк в мотеле в окрестностях Вашингтона и заправщик на станции в Южной Каролине.

– А зачем вы это сделали?

– Они видели мое лицо.

– Понятно... Но ведь и женщина-пилот в Джэксонвилле видела вас.

Возникла долгая пауза, затем Халил ответил:

– Оказывается, вам действительно многое известно.

– Конечно. Мы знаем и про Гамаля Джаббара, и про Юсуфа Хаддада, который сопровождал вас в самолете. Может, расскажете о своем маршруте и о том, с кем вы еще встречались в ходе своего турне?

У Халила не было с этим проблем, и он подробно изложил мне свой маршрут, рассказал про арендованные автомобили и частные самолеты, про людей, с которыми встречался и которых убил, где останавливался на ночлег и все такое прочее. Я подумал, что у нас все же есть шанс схватить его, если выяснить, на какое имя у него сейчас фальшивые документы. Но Халил как будто угадал мою мысль.

– Сейчас у меня совершенно новые документы, и уверяю вас, у меня не будет проблем с выездом из страны.

– А когда вы уезжаете?

– Когда захочу, тогда и уеду. Жаль только, что не удалось пообщаться с мистером Уиггинзом. А что касается полковника Каллума, то пусть умирает мучительной смертью.

– Это меня вы можете поблагодарить за то, что мистер Уиггинз остался жив.

– Вот как? А кто вы такой?

– Я же сказал вам. Джон.

Халил помолчал немного, затем снова попрощался:

– Спокойной ночи...

– Подождите, у нас такая приятная беседа. Кстати, я разве не сказал вам, что одним из первых агентов ФБР поднялся на борт самолета в аэропорту Кеннеди?

– Правда?

– Знаете, что меня интересует? А не могли ли мы видеть друг друга? Считаете такое возможным?

– Да, вполне возможно.

– Я хочу сказать, что на вас был синий комбинезон носильщика, верно?

– Верно.

– А я тот парень в светло-коричневом костюме. Со мной еще была симпатичная блондинка. – Я подмигнул Кейт. – Помните нас?

Халил ответил не сразу.

– Да, помню. Я стоял на винтовой лестнице. – Он рассмеялся. – А вы приказали мне покинуть самолет. Большое спасибо.

– Ох, черт бы меня побрал. Значит, это были вы? Мир тесен.

– Кстати, – вспомнил Халил, – я видел вашу фотографию в газетах. Вашу и той женщины. Да. И ваши имена упоминались в тех документах, которые я забрал в клубе "Конкистадор". Мистер Джон Кори и мисс Кейт Мэйфилд. Да, точно.

– Эй, мистер Халил, это секретная информация.

– А еще, мистер Кори, похоже, я видел вас во сне. Да, это был сон... но у меня возникло чувство вашего присутствия...

– Не шутите? И как мы развлекались?

– Вы пытались поймать меня, но я оказался умнее и быстрее вас.

– А я в своем сне видел все наоборот. Послушайте, я бы действительно с удовольствием встретился с вами и угостил выпивкой. Вы забавный парень.

– Я не пью.

– Значит, алкоголь вы не пьете. Вы пьете кровь.

Халил рассмеялся.

– Да, я действительно попробовал на вкус кровь генерала Уэйклиффа.

– Да ты просто полоумное верблюжье дерьмо, – не выдержал я.

Халил задумался, затем промолвил:

– Возможно, мы и вправду встретимся до моего отъезда. Как мне связаться с вами?

Я продиктовал номер рабочего телефона.

– Звони в любое время. Если меня не будет на месте, оставь сообщение, и я тебе перезвоню.

– А номер домашнего телефона?

– Он тебе не нужен. Большую часть своего времени я провожу на работе.

– Пожалуйста, передайте мистеру Рахману, что ему еще позвонят, как и мистеру Уиггинзу.

– Забудь об этом. И кстати, когда я тебя поймаю, я засуну тебе в рот твои яйца, сломаю шею и оторву голову.

– Посмотрим, кто кого поймает, мистер Кори. Передайте привет мисс Мэйфилд.

– Ты идиот! Каддафи трахал твою мать, поэтому Муамар и приказал убить твоего отца в Париже... – Но Халил уже отключился. Я стоял, стараясь взять себя в руки, а в комнате царила полная тишина. Наконец Том нарушил ее:

– Вы проделали хорошую работу.

– Да. – Я вышел из гостиной в комнату с телевизором, отыскал там бар, налил себе приличную порцию виски и залпом выпил.

В комнату вошла Кейт.

– Ты в порядке? – мягким тоном спросила она.

– Скоро буду. Хочешь выпить?

– Хочу, но не буду.

Я налил себе еще и уставился в пространство.

– Наверное, мы можем ехать, – сказала Кейт.

– Куда?

– Найдем мотель, заночуем в Вентуре, а завтра отправимся в лос-анджелесское отделение. Я знакома там со многими и хочу, чтобы ты встретился с ними.

Я ничего не ответил.

– Если захочешь, я покажу тебе Лос-Анджелес, – продолжила Кейт. – А потом вернемся в Нью-Йорк.

– Он здесь, – промолвил я. – Он где-то рядом.

– Я понимаю. Тогда давай задержимся здесь на несколько дней, посмотрим, как будут развиваться события.

– Надо проверить все прокатные агентства, как следует перетрясти всю ливийскую общину, взять под наблюдение все аэропорты, перекрыть мексиканскую границу...

– Джон, мы все это знаем. Этим сейчас занимаются.

Я сел и отхлебнул виски.

– Проклятие!

– Послушай, мы спасли жизнь Уиггинзу.

Я вскочил на ноги.

– Пойду еще немного потрясу Рахмана.

– Он больше ничего не знает, и ты это понимаешь.

Я снова сел и допил виски.

– Да... похоже, у меня нет никаких мыслей. – Я посмотрел на Кейт: – А ты что думаешь?

– Я думаю, что нашим людям пора вернуться к своей работе. Пошли.

Я поднялся.

– Послушай, а они не позволят нам пострелять из клеемета?

Кейт рассмеялась – она поняла, что я прихожу в себя.

Мы вернулись в гостиную. Рахмана уже куда-то увели, и все выглядели немного подавленными.

– Я позвонил Чаку, чтобы он отвез вас в мотель, – сообщил нам Том.

В этот момент зазвонил сотовый телефон Тома, и все моментально притихли. Том приложил телефон к уху, выслушал говорившего, затем сказал:

– Хорошо... понял... нет, не останавливайте его... мы здесь все объясним. – Закончив разговор, Том пояснил: – Элвуд Уиггинз возвращается домой. С ним в машине женщина. Мы все остаемся в гостиной, мистер Уиггинз и его подружка входят в дом, через гараж или через переднюю дверь. Когда он нас увидит...

– Мы все хором крикнем: "Сюрприз!" – предложил я.

Том улыбнулся:

– Плохая идея. Я его успокою и все объясню.

Правильно. Я вот, например, терпеть не могу, когда жильцы в таких случаях теряют сознание или пытаются выгнать меня из дома. Обычно они принимают меня за сборщика квартплаты. Делать мне, честно говоря, здесь уже было нечего, но я решил остаться, просто из любопытства. Захотелось посмотреть на этого мистера Уиггинза.

Через несколько минут мы услышали, как к дому подъехала машина, остановилась на подъездной дорожке, затем хлопнула дверь гаража, за ней кухонная дверь, а потом в кухне зажегся свет.

Мистер Уиггинз открыл холодильник и с удивлением в голосе воскликнул, обращаясь к своей подружке:

– Эй, откуда здесь столько еды? А что это за бейсболки? Смотри, Сью, на них написано "ФБР".

– Наверное, кто-то побывал в доме, – ответила Сью.

– Да-а, – согласился Уиггинз, но, возможно, у него уже появились сомнения, не ошибся ли он домом.

Мы терпеливо ждали, пока мистер Уиггинз явится в гостиную.

– Оставайся здесь, – велел он Сью. – Я пойду проверю.

Чип Уиггинз вошел в гостиную и замер как вкопанный.

– Пожалуйста, не волнуйтесь. ФБР. – Том продемонстрировал удостоверение и жетон.

Мистер Уиггинз уставился на мужчин и женщин, стоявших в его гостиной.

– А в чем?.. – пробормотал он. На нем были джинсы, футболка, высокие туристские ботинки. Загар молодил Уиггинза, он выглядел моложе своих лет. В Калифорнии вообще все загорелые и выглядят моложе, за исключением таких, как я, которые бывают тут только проездом.

– Мистер Уиггинз, мы хотели бы поговорить с вами, – сказал Том.

– А в чем все-таки дело?

Из-за дверного косяка выглянула подружка Уиггинза.

– Чип, что тут происходит?

Мистер Уиггинз объяснил ей, что в дом пожаловали сотрудники ФБР. Через минуту он уже сидел в кресле, а его подружку Эди отвела в комнату с телевизором.

– Мистер Уиггинз, – начал Том, – дело касается бомбардировки, в которой вы принимали участие пятнадцатого апреля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года.

– Ох, черт побери!

– Мы позволили себе проникнуть в ваш дом, поскольку получили информацию, что ливийский террорист находится в этом районе и разыскивает вас.

– Проклятие!

– Мы держим ситуацию под контролем, но, боюсь, нам придется попросить вас взять отпуск на некоторое время.

– Вот как?..

– Этот человек еще не пойман. – Том вкратце поведал Уиггинзу подоплеку дела. – У нас плохие новости для вас, мистер Уиггинз. Многие из ваших сослуживцев убиты.

– Что?

– Их убил вот этот человек, его зовут Асад Халил. – Том протянул фотографию Халила.

Уиггинз внимательно посмотрел на снимок, отложил его в сторону и спросил:

– Кто убит?

– Генерал Уэйклифф и его жена...

– Боже мой... Терри мертв? И Гейл?..

– Да, сэр. Мне очень жаль, но еще убиты Пол Грей, Уильям Сатеруэйт и Джеймс Маккой.

– Господи...

– И, как вы, должно быть, знаете, в январе в Англии был убит полковник Хамбрехт.

– Боже мой... – Уиггинз поднялся с кресла и огляделся по сторонам, словно искал взглядом террориста. – Где этот человек?

– Мы делаем все, чтобы схватить его, – заверил Том. – Мы не можем остаться с вами на ночь, хотя не думаю, что он осмелится появиться здесь. Но если хотите, мы можем подождать, пока вы соберете вещи, и проводим вас...

– Я уезжаю отсюда, – заявил Уиггинз.

– Хорошо.

Чип Уиггинз задумался. Возможно, он еще ни разу в жизни не задумывался так серьезно.

– Понимаете, я всегда знал... я сказал Биллу в тот день, когда мы уже отбомбились и возвращались назад... я сказал ему, что эти ублюдки так просто этого не оставят... Билл мертв?

– Да, сэр.

– А Боб? Боб Каллум?

– Он под нашей защитой.

Я вмешался в разговор и предложил Уиггинзу:

– А почему бы вам не навестить его?

– Да... хорошая мысль. Он в академии ВВС?

– Да, сэр. Мы смогли бы там охранять вас обоих.

Поскольку нам с Кейт делать здесь было нечего, мы начали прощаться, а Уиггинз тем временем отправился собирать вещи. Уже на улице, пока мы поджидали Чака, Кейт сказала:

– Чипу Уиггинзу очень повезло.

– Ты имеешь в виду его симпатичную подружку?

– Господи, зачем я вообще с тобой разговариваю?

– Прости. – Я задумался, затем спросил: – Для чего ему понадобилась снайперская винтовка?

– Кому? А-а, ты говоришь про Халила?

– Да, про Халила. Зачем ему снайперская винтовка?

– Мы точно не знаем, что было в свертке.

– Давай считать, что именно она. Для чего? Наверняка не для того, чтобы убить Уиггинза в его доме.

– Логично. Но может, он хотел убить его в другом месте? В лесу например.

– Нет, этот парень осуществляет личную месть. Я не сомневаюсь, что он разговаривает со своими жертвами, перед тем как убить. Тогда зачем ему снайперская винтовка? Чтобы убить кого-то, к кому он не может подойти близко. Кого-то, с кем ему не обязательно разговаривать.

– Да, в этом есть смысл.

Подъехала машина, и мы забрались внутрь. Я на переднее сиденье, Кейт – на заднее. За рулем сидел Чак.

– Трудный выдался денек, – сказал он. – Отвезти вас в хороший мотель?

– Конечно. С зеркалами на потолке.

Кто-то сзади шлепнул меня по голове.

Мы направились в сторону океана, где, по словам Чака, было несколько отличных мотелей.

– А здесь есть где-нибудь ночной магазин, в котором можно купить нижнее белье? – поинтересовался я у Чака.

– Что?

– Ну, мне говорили, что в Калифорнии бурлит ночная жизнь, вот я и подумал...

– Джон, заткнись, – посоветовала мне Кейт. – Чак, не слушай его.

Пока мы ехали, Кейт и Чак обсуждали программу завтрашнего дня.

А я вспоминал свой разговор с мистером Асадом Халилом. И пытался угадать, что творится у него в мозгах, какой был бы мой следующий шаг, будь я на его месте.

В одном я был уверен твердо – Асад Халил домой не собирается. И мы еще услышим о нем. Очень скоро.