– Я смогу это пережить.

– А я в этом сомневаюсь. Ладно, лети куда хочешь. Сейчас тебе в любом случае лучше убраться отсюда. Считай это моим приказом. Для экономии времени воспользуйся собственной кредитной карточкой. И ни в коем случае не позволяй убить себя, потому что тебе предстоит писать кучу отчетов. Все, проваливай, пока я не передумал.

– Я возьму с собой напарника.

– Как хочешь. Ты сейчас победитель, тебе все можно. Кстати, ты смотришь "Секретные материалы"?

– Конечно.

– Как ты думаешь, почему он не трахает ее?

– Мне это тоже непонятно.

Мы пожали руки, я направился к двери, но капитан окликнул меня:

– Эй, Джон, я горжусь тобой. Ты отличный полицейский.

Кабинет капитана Штейна показался мне глотком свежего воздуха во всем этом здании на Федерал-Плаза.

Я быстро вернулся на рабочее место. Понимая, что сейчас могут посыпаться звонки от начальства, я подошел к Кейт и взял ее за руку.

– Пошли отсюда.

– Куда?

– В Калифорнию.

– Правда? Прямо сейчас?

– Прямо сейчас.

– Но мне нужно...

– Ничего не нужно. Только пистолет и жетон.

Я вытащил Кейт в коридор, по пути к лифту она спросила:

– А кто санкционировал?..

– Штейн.

– Понятно.

Кейт задумалась, потом предложила:

– Может, нам лучше полететь в Колорадо-Спрингс?

Может, и лучше. Но я не желал спорить на эту тему, поэтому солгал:

– Штейн разрешил только в Калифорнию.

– Почему?

– Не знаю. Наверное, я ему побыстрее нужен здесь.

Подошел лифт. Мы вошли в кабину, спустились в вестибюль и вышли на Бродвей. Я остановил такси, мы залезли внутрь, и я сказал водителю:

– В аэропорт Кеннеди.

Такси влилось в плотный поток машин.

– Какие новости из Вентуры? – спросил я у Кейт.

– Агенты из офиса в Вентуре разыскали незарегистрированный номер телефона Уиггинза. Пока я была на связи, они позвонили Уиггинзу домой. Включился автоответчик, но они не стали оставлять подробное сообщение, просто сказали, чтобы сразу перезвонил им, как только прослушает это сообщение. Потом отправили несколько агентов к его дому, который, как они объяснили, находится рядом с пляжем. И еще они вызвали подкрепление из Лос-Анджелеса. В нашем отделении в Вентуре всего несколько человек.

– Надеюсь, они не опоздают. Какие у них планы? Окружить дом танками?

– Мы не такие глупые, как ты думаешь, Джон.

– Обнадеживающее заявление.

– Они проверят дом, поговорят с соседями и, разумеется, устроят Халилу засаду.

Я представил себе, как кучка людей в синих костюмах бегает по пляжу, стучится во все двери и светит своим и жетонами и удостоверениями. Это может вызвать стихийное бегство на юг нелегальных иммигрантов. А если Асад Халил затаился где-то поблизости, у него могут возникнуть подозрения. Однако, честно говоря, я и сам не знал, что стал бы делать в подобной ситуации.

– Позвони еще раз в Вентуру, – попросил я Кейт.

Она достала сотовый телефон и стала нажимать кнопки. Такси тем временем приближалось к Бруклинскому мосту. Я посмотрел на часы: три часа дня, значит, в Калифорнии полдень. Или там другое время? Вечно путаюсь.

– Это Кейт Мэйфидд, – начала разговор Кейт. – Что нового? – Она выслушала ответ, затем сказала: – Я вылетаю в Лос-Анджелес, перезвоню позже, когда буду знать номер рейса. Пусть меня встретят с машиной на выходе из зала прилета и отвезут на площадку полицейских вертолетов. В том месте, где вертолет приземлится в Вентуре, меня тоже должна ждать машина. Да, я санкционирую. Не беспокойтесь о том, чего еще не делали. У вас еще будет повод для беспокойства. – Кейт отключила телефон и посмотрела на меня: – Вот видишь? Я могу быть таким же высокомерным упрямцем, как и ты.

Я улыбнулся и спросил:

– Так что там нового в Вентуре?

– Три агента проникли в дом Уиггинза, чтобы проверить, жив ли он. Но в доме никого не оказалось, поэтому они сейчас сидят внутри и, пользуясь телефонной книгой хозяина, обзванивают его знакомых. Может, кто-то и знает, где Уиггинз. Если его убили, то, во всяком случае, не в доме.

– Понятно. Он может быть в рейсе.

– Может, он ведь этим зарабатывает на жизнь. А может, у него выходной и он сейчас торчит на пляже.

– Как погода в Вентуре?

– Погода там всегда одинаковая: солнечно и жарко. Я в свое время отработала два года в отделении ФБР в Лос-Анджелесе.

– Тебе там понравилось?

– Понравилось. Но там не так интересно, как в Нью-Йорке.

Мы оба улыбнулись, и я спросил:

– А где, черт побери, эта Вентура?

Кейт объяснила, но я не силен в географии, да и не понял все эти испанские названия, которыми она так и сыпала.

– Штейн просил передать тебе его поздравления, – вспомнил я. Кейт промолчала, а я добавил: – Возможно, у меня появился шанс снова вернуться в полицию. – Кейт снова ничего не ответила, и я решил сменить тему: – Как ты думаешь, где сейчас Халил?

– В Калифорнии или в Колорадо-Спрингс. А может, в пути.

– Возможно. Но не исключено, что он сделал свое черное дело только на Восточном побережье, где у него имеются сообщники, а затем смылся. Скорее всего с помощью посольства какой-нибудь ближневосточной страны. Все-таки Калифорния и Колорадо довольно далеко.

– Джон, этот парень не для того с такими сложностями пробрался в Америку, чтобы сделать только половину дела. И ты это прекрасно понимаешь.

– Да, но как он доберется до Лос-Анджелеса? В аэропортах ему опасно появляться.

– В крупных аэропортах. Я однажды имела дело с преступником, который добрался из Лос-Анджелеса в Майами, пользуясь маленькими аэропортами. Это заняло у него много времени, скорее дошел бы пешком, но ему удалось сбить нас с толку. В конечном итоге мы взяли его в Майами.

– Понятно.

– И не забывай о чартерных рейсах. Многие наркобароны пользуются ими, летают на частных реактивных самолетах. В зонах для частных самолетов практически нет системы безопасности, не ведутся записи о полетах. Лети в любое место, где может приземлиться реактивный самолет.

– Может, предупредить местные аэропорты в районе Вентуры?

– Я посоветовала это местным агентам. А они мне напомнили, что в этом районе десятки небольших аэропортов, на большинстве из них частные самолеты садятся и взлетают круглосуточно. Нужна целая армия, чтобы установить наблюдения за каждой зоной авиации общего назначения, не говоря уже о заброшенных и не указанных на картах аэродромах.

Да, похоже, в этом Кейт разбиралась гораздо лучше меня. Я лучше ориентируюсь в такси и метро. Мои "клиенты", то есть преступники, обычно ездили домой к маме или к подружке, посещали свои любимые салоны. Большинство преступников, особенно убийцы, просто глупы. А мне больше нравятся умные преступники. Они бросают мне вызов и не дают скучать.

– Халил наверняка предпочитает двигаться быстро. Он не идиот и понимает, что мы разгадаем его игру за три дня, ну, может, за четыре.

– Очень оптимистичный прогноз, – возразила Кейт.

– Но мы ведь вышли на него меньше чем за четыре дня. Правильно?

– Правильно. И что?

– И... не знаю. Уиггинз либо уже мертв, либо где-то в другом месте. Возможно, он повез груз на Восточное побережье, а Халил узнал об этом и сел ему на хвост. Так что агенты могут там проторчать довольно долго.

– Да, возможно. У тебя есть другие идеи? Хочешь остаться в Нью-Йорке? Тогда попадешь на сегодняшнее вечернее совещание и услышишь, какой ты умный.

– Ну хватит подкалывать.

– А может, ты хочешь встретиться с Джеком, который возвращается из Франкфурта?

Я ничего не ответил.

– Так чего ты хочешь, Джон?

– Не знаю... этот Халил временами ставит меня в тупик. Хочу понять, как он мыслит.

– А хочешь услышать мое мнение?

– Разумеется.

– Надо лететь в Калифорнию.

– Недавно ты говорила, что надо лететь во Франкфурт.

– Я никогда этого не говорила. А ты что предлагаешь?

– Еще раз позвонить в Вентуру.

– У них есть номер моего сотового телефона, они сами позвонят, если будут новости.

– Тогда звони в Денвер.

– А почему бы тебе не приобрести собственный сотовый? – Кейт набрала номер денверского отделения ФБР, запросила обстановку, выслушала, поблагодарила и сообщила мне: – Каллумов перевезли на территорию академии ВВС. Агенты дежурят в их доме и снаружи. То же самое в Вентуре.

По мере приближения к аэропорту Кеннеди меня все больше одолевали сомнения. Вообще-то я не привык с кем-то делиться, но сейчас мы с Кейт были не просто партнерами, поэтому я попросил ее:

– Позвони в Лос-Анджелес, пусть установят наблюдение за консульскими учреждениями, которые могут помочь Халилу покинуть страну, и за домом, где раньше жил Уиггинз, это на всякий случай.

– Я все это сделала, пока ты разговаривал со Штейном. Они заверили, что все сделают как надо. Имей хоть немного уважения к ФБР, Джон. В правоохранительных органах ты не единственный гений.

А я-то думал, что единственный. И все же меня что-то беспокоило, казалось, я что-то упустил. Однако никак не мог понять, что именно. Я порылся в своей памяти, начиная с субботы, но, видимо, это нечто дремало в самых отдаленных уголках.

Кейт позвонила на работу и попросила у секретарши, занимавшейся оформлением билетов для агентов, сообщить нам о ближайших беспосадочных рейсах в Лос-Анджелес и Денвер. Затем выслушала, посмотрела на часы, попросив собеседницу подождать, обратилась ко мне:

– Куда ты хочешь лететь?

– Туда, куда летит Халил.

– А куда он летит?

– В Лос-Анджелес.

Кейт вернулась к разговору с секретаршей.

– Так, Дорис, ты можешь заказать нам билеты на рейс в Лос-Анджелес? Нет, приказа на командировку нет. – Она посмотрела на меня, и я протянул ей свою кредитную карточку. Кейт взяла карточку и сказала Дорис: – Мы сами заплатим, а потом получим компенсацию. – Она продиктовала номер моей кредитки и добавила: – Первый класс. И пожалуйста, позвони в Лос-Анджелес и сообщи номер нашего рейса. Спасибо. – Кейт вернула карточку. – Для тебя, Джон, они оплатят первый класс.

– Это они сегодня говорят, а завтра, возможно, откажутся оплатить даже эту поездку на такси.

– Начальство тебя любит.

– А в чем я провинился?

Тем временем мы уже подъехали к аэропорту Кеннеди, и Кейт велела водителю подвезти нас к девятому терминалу. Мы выбрались из такси, я расплатился с водителем, затем мы вошли в здание терминала и направились прямиком к стойке "Американ Эрлайнз". Здесь мы получили два билета в салон первого класса, предъявили свои удостоверения и заполнили специальную форму, указав в качестве ручной клади два пистолета "глок" 40-го калибра.

До вылета оставалось еще пятнадцать минут, и я предложил Кейт быстренько выпить, но она посмотрела на табло и возразила:

– Уже заканчивается посадка. Выпьем в самолете.

– Но мы же при оружии.

– Доверься мне. Я проделывала такое не раз.

Ничего себе. Оказывается, мне еще узнавать и узнавать эту женщину.

Стюардессе в салоне первого класса, на мой взгляд, было лет семьдесят или около того. Она любезно поздоровалась с нами, с трудом шевеля вставными челюстями. Я спросил ее:

– Это пассажирский поезд или скорый?

Стюардессу ошеломил мой вопрос, и я подумал, что иногда старость бывает синонимом глупости. Никаких шуток на авиационную тему у меня не имелось, поэтому я предъявил ей наши удостоверения и разрешения на ношение оружия. Стюардесса посмотрела на меня с таким видом, словно никак не могла взять в толк, как это мне вообще могли выдать разрешение на приобретение оружия. Кейт взяла ее за руку и успокаивающе улыбнулась. Хотя, возможно, все это мне только показалось.

Стюардесса сначала сама внимательно просмотрела наши бумаги, затем направилась в кабину к пилотам, как того требовали правила, чтобы предупредить их о наличии на борту двух вооруженных представителей правоохранительных органов.

Наши места оказались в задней части салона, который был наполовину пуст. Большинство пассажиров были похожи на жителей Лос-Анджелеса, возвращающихся домой.

Уже после взлета я, успокоившись, сказал Кейт:

– Забыл чистое нижнее белье.

– Как раз хотела напомнить тебе об этом.

Да, похоже, мисс Мэйфилд пребывала в превосходном настроении.

В салоне появилась другая стюардесса с газетами, и я попросил у нее "Лонг-Айленд ньюсдей". В газете я нашел статью об убийстве в Музее авиации, которую прочел с большим интересом. В статье ни словом не упоминалось об Асаде Халиле, а в качестве мотива убийства предлагалось ограбление. Вот так. Обычное вооруженное ограбление музея. Интересно, купился ли кто-нибудь на эту историю про ограбление? Особенно меня интересовало, купился ли на нее Халил. Если он читал ее, то поверил ли в то, что мы настоящие тупицы?

Я показал статью Кейт. Она прочитала ее и сказала:

– Халил оставил нам в этом музее абсолютно понятное послание. Это значит, что он либо завершил свою миссию и направляется домой, либо глубоко презирает нас. Он как бы говорит: "Если вы и поймете что-то, то будет уже поздно. Поймайте меня, если сможете". – Кейт на секунду задумалась, затем продолжила: – Скорее всего все-таки презирает, и я надеюсь, что он продолжает осуществлять свой план.

– Если так, то он уже может быть на месте. Остается только надеяться, что он будет дожидаться темноты, чтобы нанести следующий удар.

Кейт кивнула.

Ужасно захотелось выпить, и я попросил Кейт переговорить с бабулей насчет выпивки.

– Она нам ничего не принесет, потому что мы вооружены, – ответила Кейт.

– Но, помнится, ты говорила...

– Я солгала. Я же адвокат. Я сказала: "Доверься мне". Это означает, что я лгу. Неужели ты такой глупый? – Кейт рассмеялась.

Я застыл словно парализованный.

– Закажи безалкогольное пиво, – посоветовала Кейт.

– Мне от него станет дурно.

Кейт взяла меня за руку.

Я успокоился и заказал сок.

Обед в салоне первого класса оказался не таким уж плохим. За обедом последовал кинофильм с Джоном Траволтой в главной роли, он играл парня из армейской полиции. Кинофильм мне очень понравился. Наверное, потому, что перед этим я прочел в газете критическую статью, разносившую его в пух и прах. Весь кинофильм мы с Кейт держались за руки, совсем как подростки в кинотеатре. Но как только фильм закончился, я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

Как это часто бывает, мне приснился сон о том, о чем я наяву и подумать не мог. То есть я хочу сказать, что во сне я понял планы Халила, понял, куда он направляется и что надо делать для того, чтобы поймать его.

Но к сожалению, когда проснулся, я почти ничего не вспомнил. В том числе и те блестящие выводы, к которым пришел во сне. Так бывает, когда видишь чудесный сон о том, как занимаешься любовью с прекрасной женщиной, а просыпаешься – и никакого удовлетворения.

Однако я отвлекся. Мы приземлились в аэропорту Лос-Анджелеса в половине восьмого вечера. Опоздали мы или нет, но все-таки находились в Калифорнии. И очень скоро предстояло выяснить, не напрасно ли мы прилетели сюда.