Глава 13

Сэз Айлеви докладывал Чарлзу Бенксу:

– Джон Ульман из консульского отдела направился в Шереметьево, чтобы проследить за делом, не завершенным полковником Холлисом.

Впервые Сэм обратил внимание на изречение, висевшее в рамке на стене:

«Дипломатические проблемы приобрели большую важность с тех пор, как любой необдуманный ход стал в состоянии уничтожить всех нас за несколько минут». Лорд Хамфри Трэвелин, 1973.

Холлис подумал, что в ближайшее время Бенксу и послу, возможно, придется заниматься подтверждением этой истины.

Айлеви продолжал:

– По всей видимости, невозможно вернуть взятые напрокат «жигули», поэтому мы позвонили в «Интурист» и сообщили, что машина сломалась возле железнодорожной станции города Гагарина. Нам выставят чертовски большой счет.

Холлис знал, что Айлеви ни в коей мере не интересуют такие мелкие административные вопросы, а вот Чарлза Бенкса они волновали. Он относился к тому типу дипломатов, которые никогда не нарушают законов и порядка принимающей их страны.

– Хорошо. – Бенкс откашлялся и произнес: – Итак... – Он взглянул на Лизу, потом на Холлиса и сурово сказал: – Вы не вернулись ночевать в свои квартиры и не сообщили в посольство о своем местонахождении. Это нарушает правила безопасности, не говоря уже о прочих неприятностях. – Бенкс переводил взгляд с одного на другого. – У вас есть какие-нибудь объяснения? Мисс Родз?

– Конечно же, мы были вместе, – ответила Лиза. – И нам не удалось завершить дела в Можайске до наступления темноты. Гостиницы поблизости не оказалось, поэтому мы провели ночь в деревне неподалеку. А там нет телефона, Чарлз.

– Я всегда учитываю условия, в которых вы работаете в этой стране, – сказал Бенкс. – Но в вашу обязанность входит держать постоянный контакт с посольством.

– Как старший, я беру всю ответственность за нарушение на себя, – заявил Холлис.

Бенкс удовлетворенно кивнул, а Айлеви сказал:

– Я совершенно не понимаю, почему вы оба так поздно приступили к делу и не сумели завершить до темноты такое обычное задание? Как вас занесло в эту деревню? Почему вы не позвонили из Можайска?

– Из-за огромного количества документов, Сэз. Не будем больше об этом. И, полагаю, мистеру Бенксу не хотелось бы, чтобы мы утомляли его подробностями.

Айлеви кивнул.

– Ладно. Надеюсь, позже вы утомите ими меня.

Бенкс обратился к Лизе:

– Посол письменно выражает официальные соболезнования родителям мистера Фишера. Мне бы хотелось, мисс Родз, чтобы они также получили письмо и от вас, в котором вы сообщите, что вы лично проследили за перевозкой останков, вещей их сына и всем прочим. А также, что советские власти подтверждают: Грегори Фишер скончался мгновенно и без страданий. Образец писем находится в досье. Может быть, полковник Холлис тоже напишет подобное письмо родителям покойного.

– Я ознакомлюсь с образцами, – ответил Холлис.

– На моем письменном столе, мистер Бенкс, – сказала Лиза, – находятся телефонные сообщения от Питера Стиллза из «Нью-Йорк таймс», от Файза Лоури из «Вашингтон пост», Майка Салерно из «Пасифик ньюс сервис» и еще из четырех или пяти агентств новостей. Видимо, в мое отсутствие кто-то из отдела послал пресс-релиз о случившемся несчастье. И совершенно очевидно, журналисты почуяли горячий материал.

– Никакой информации, кроме того, что один американский турист погиб в автомобильной катастрофе, не последует, мисс Родз.

– Это не стало бы сенсацией, случись автомобильная катастрофа где-нибудь во Франции или Англии. Однако к Советскому Союзу особое внимание. Это – загадочная страна, Чарлз. Вы не могли не заметить этого. Вот почему мы сидим и беседуем в комнате без окон. И это не паранойя, а реальность, несмотря на то, что никто на Западе не поверил бы и половине всего происходящего.

– Действительно, ваш отдел послал пресс-релиз. Но вы не отвечаете за этот материал. Это компетенция Кэй.

– А почему в пресс-релизе не указаны все обстоятельства? Телефонный звонок из «России»...

– В свое время мы сможем сообщить обо всем, – вмешался Айлеви. – А в настоящий момент делать этого не собираемся. Мы не меньше вашего понимаем, что тут кроется нечто большее. И нам нужны факты для того, чтобы предъявить какие-либо обвинения. Вы же понимаете значение нынешней политики разрядки напряженности.

Лиза неохотно кивнула. Холлис положил на стол листок бумаги.

– Вчера я послал запрос в министерство обороны о том, значится ли в списке пропавших без вести во Вьетнаме майор Джек или Джон Додсон. Ответ отрицательный.

– Мы сделали такой же запрос в госдепартамент и получили такой же ответ, – сказал Бенкс. – Посему нам надо как следует разобраться во всей этой истории с мистером Фишером.

– Неужели? В моей профессии, равно как и в профессии Сэза, правило номер один – не доверять никому, даже своим собственным людям. Поэтому вчера утром я отправился в нашу библиотеку и отыскал там книгу, написанную бывшим летчиком, который был военнопленным во Вьетнаме. В этой книге есть приложение, в нем – список почти тысячи человек, которые все еще не найдены. Среди них Джек Додсон, майор военно-воздушных сил. По-моему, кто-то ведет большую игру.

– Сэм, не вмешивайтесь, – произнес Айлеви, а Чарлз Бенкс добавил:

– Полковник, мы проводим официальное расследование по нескольким каналам. Ни вы, ни мисс Родз не должны касаться этого дела до тех пор, пока не потребуется дать соответствующие показания. Оно явно выходит за пределы ваших непосредственных обязанностей. Посол хотел бы иметь письменный отчет о ваших действиях и местонахождении, начиная с того времени, как вы покинули Москву вчера днем. Благодарю вас, что позаботились об останках.

Холлис поднялся.

– Мистер Бенкс, будьте любезны, передайте послу, что пока я не получу распоряжений от своего начальства о прекращении расследования этого дела, я буду продолжать им заниматься.

Лиза тоже встала.

– Чарлз, американский гражданин, Грегори Фишер, погиб в Советском Союзе при загадочных обстоятельствах. Более того, Грегори Фишер сообщил мне по телефону еще об одном американском гражданине, он его встретил в сосновом лесу к северу от Бородина, который, очевидно, бежал от советских властей...

– Я помню, что на пленке мистер Фишер упоминал лес, однако что-то не припоминаю, чтобы он говорил о соснах, – перебил ее Сэз. Он придвинул стул поближе к столу, наклонился и взглянул сначала на Лизу, потом на Холлиса. – Что это за сосновый лес?

– В ближайшие дни мы представим вам отчеты, – отрезал Холлис и вышел из комнаты.

Глава 14

Сэм Холлис шел по Калининскому проспекту. У него была назначена встреча с агентом. Но пока ему было нужно тщательно проверить, нет ли за ним «хвоста». Он остановился напротив витрины магазина «Подарки» и внимательно рассмотрел в ней свое отражение. Темно-синее шерстяное пальто, черная шляпа с узкими полями. Ему вспомнились слова Лизы о том, как ходят русские мужчины.

До встречи оставалось два часа. Холлис потолкался по магазинам, постоял кое-где в очередях, купил какие-то безделушки и направился в центр.

Сэм увидел его первым. Он шел по проспекту Маркса. Его походка и отлично сшитое пальто, перетянутое на талии поясом, сразу выдавали военного в гражданской одежде. В руке – знакомый «дипломат» из свиной кожи.

Генерал Военно-Воздушных Сил СССР Валентин Суриков подошел к Холлису и сел на противоположный край скамейки. Он надел очки в золотой оправе и достал из «дипломата» газету.

Сэму Холлису не нравился генерал Суриков, и он не понимал почему.

– Вы абсолютно уверены, что за вами не следили, генерал?

– Я сделал все, что от меня зависело.

– А что у вас за дела в этом районе?

– У меня заказан столик в ресторане гостиницы «Берлин». Я там обедаю со своей внучкой.

– Превосходно.

Они разработали очень простой способ назначать незапланированные встречи. Холлис посылал с курьером деловую записку или запрос своему коллеге в Министерство обороны СССР, касающуюся переговоров об ограничении вооружения. Тот, естественно, отправлял запрос наверх, и спустя некоторое время он попадал на стол Сурикова. Генералу оставалось только приложить деловую записку к подробной карте центра Москвы. Булавочный укол на записке точно указывал место встречи. А время всегда оставалось постоянным – пять тридцать вечера этого же дня. Если в уголке записки была какая-нибудь пометка карандашом, это означало, что встреча состоится на следующий день. Слово «ответ» в тексте следовало читать как «срочно».

– Итак, перейдем к делу, генерал. Мне нужна информация о бывшем учебном объекте Военно-Воздушных Сил СССР.

– Каком именно?

– К северу от Бородина. Бывшая наземная школа ВВС. Комитет использует ее сейчас для других целей. Вы ведь знаете, о чем я говорю, не так ли?

– Мне кое-что известно об этом. Но это представляет собой такую потенциальную опасность для дальнейших советско-американских отношений и мира, что лучше данной темы не касаться.

Холлис не смотрел на Сурикова, но судя по тону, которым тот говорил, а обычно он сохранял ледяное спокойствие, собеседник его был чрезвычайно взволнован.

– Что ж, с вашей стороны весьма похвально стоять на страже интересов мира. Тем не менее, произошла кое-какая утечка информации, и прежде чем все это выйдет наружу, мне бы хотелось взять ситуацию под контроль. Однако сначала я должен сам во всем разобраться.

Суриков сложил газету. Холлис, мельком взглянув на него, заметил тревожное выражение на его лице.

– Расскажите мне все, что вам известно и откуда у вас эти сведения, – сказал Сэм.

– Сначала расскажите, что известно вам.

– Только то, что я должен расспросить об этом месте. Этого вам достаточно.

– Мне надо все обдумать, – сказал Суриков.

– Вы занимаетесь этим с первого дня, как вступили со мной в контакт год назад, генерал.

– Ладно, но у меня есть условие: я хочу уехать из России. Мне бы хотелось провести свои последние дни на Западе.

– Вы думаете, что они знают о вас? – спросил Холлис.

– Нет, но узнают, если я предоставлю вам эту информацию. Мне бы хотелось уехать в Лондон.

– Вот как? Моя жена живет в Лондоне. Ей никогда там не нравилось.

– Сколько времени понадобится, чтобы переправить меня на Запад?

– Перелет туда занимает примерно около четырех часов, генерал. Обратитесь за выездной визой, и мы встретимся в кассе предварительных заказов Аэрофлота. Билет в один конец, разумеется?

– Вы хотите сказать, что не в состоянии никого отсюда вывезти?

– Все на самом деле не так уж просто.

– Если вы не способны вывезти меня, то я отказываюсь с вами сотрудничать.

Холлис задумался. Потеря запаниковавшего и вышедшего из строя агента – одно, а потеря его с переходом в другую разведслужбу – иное. По инструкции требовалось дать своему источнику время для размышления и не пытаться «выжимать» его. «Выжатые» агенты неизбежно попадались, и потом КГБ предпринимал нужные шаги, чтобы восполнить понесенный ущерб. Однако если Суриков отправится к англичанам и потом провалится там, то Холлис никогда не узнает, до какой степени он «расколется» на Лубянке.

– Или во Францию, – продолжал генерал. – Я сносно говорю по-французски. Я мог бы жить в Париже.

– Если вы собрались во Францию, то с таким же успехом можете сразу пойти в КГБ и тем самым сэкономить время. Там все схвачено, генерал.

– Не пытайтесь меня запугать. Мой третий выбор – немцы. Итак, жду ваших предложений.

– Мы это обдумаем. Вы – тоже. Запад далеко не таков, каким его представляют.

– Не шутите со мной, полковник. – Суриков закурил.

Холлис внимательно смотрел на генерала. Он понимал, что должен соблюдать крайнюю осторожность, руководя действиями подобного человека.

– Видите ли, полковник, если я достану то, о чем вы меня просите, то нам обоим нельзя оставаться в России.

Холлис вспомнил свою первую встречу с генералом Суриковым. Год назад на приеме в югославском посольстве по случаю Дня Независимости Суриков подошел прямо к нему и представился по-английски: «Полковник Холлис, меня зовут Валентин Суриков». Он был в форме генерала Военно-Воздушных Сил СССР, поэтому Холлис ответил так, как того требовала военная вежливость: «Рад с вами познакомиться, генерал».

Суриков спокойно продолжал: «Я бы хотел передать вашему правительству документы весьма деликатного характера. Передайте тому, кто ведает этими вопросами, что на следующей неделе он может встретиться со мной на приеме у финского посла». – С этими словами генерал удалился.

На прием у финского посла явился сам Холлис.

И вот, через год, здесь, на площади Дзержинского, Холлис соглашался с Суриковым, что так или иначе, но они завершают свою опасную связь.

– Вам нужна информация, – говорил генерал. – Я назвал вам свою цену. Но хочу вас предупредить еще раз, полковник. Если я выполню вашу просьбу, нам обоим нельзя будет оставаться в России.

– Вы знаете полковника КГБ Бурова? – спросил Холлис.

– Возможно.

Генерал встал.

– Мы тут слишком задержались. В следующее воскресенье я приду на могилу Гоголя. В час дня. И вы расскажете, как вы доставите меня на Запад, а я передам вам половину секретных сведений. Вторую половину я предоставлю в ваше распоряжение, когда окажусь в Лондоне. До встречи.

Суриков молча повернулся и пошел через площадь. Холлис только сейчас понял, что недооценивал генерала. У предательства Сурикова не было видимых причин – он ни разу не взял ни рубля, ни доллара и не требовал перевести деньги на его имя в швейцарские банки. Он не надоедал Холлису просьбами достать ему что-нибудь из американского магазина. Генерал не менял своих идеологических взглядов. Судя по его же словам, он лично не пострадал от этой системы. Ни он и никто из его семьи не отбывали срок в лагере или ссылке. Должность Сурикова была самого высокого ранга. Он принадлежал к советской военной элите и пользовался всеми ее привилегиями. Можно сказать, кандидатура, не подходящая для шпионажа. И вот теперь генерал дал понять, что знает себе цену.

Глава 15

Сэм Холлис вошел в кегельбан, расположенный в подвальном помещении канцелярии. Это было любимым местом отдыха многих сотрудников посольства. Холлис купил в баре банку пива и присел у стойки.

Последнее время его неотступно преследовали мысли о Лизе Родз. Он даже старался заставить себя не думать о ней. Теперь он считал себя ответственным за ее безопасность. С тех пор, как Сэм стал некой движущейся мишенью, он не мог допустить, чтобы Лиза находилась рядом.

Временами Сэм задумывался о том, стоила ли эта игра их жизни. Он размышлял о Греге Фишере, Джеке Додсоне, Эрни Симмзе, о военных летчиках, считавшихся погибшими или пропавшими без вести.

Сэм маленькими глотками пил пиво и наблюдал за играющими.

Россия, как казалось Холлису, более чем другая страна, в которой он когда-либо служил, изменяла людей – приезжали туда одним человеком, а уезжали другим. Здесь каждый американец находился под пристальным наблюдением своих и чужих. Ты просыпался в напряжении, жил в напряжении и засыпал в напряжении.

Подошел Сэз Айлеви со стаканом скотча и присел рядом.

– Покатаем шары пару партий? – предложил Холлис.