- Прошу прощения! Алло-о! Там нет, случайно, человека в кресле номер шесть?
      - Это ко мне, - прошептал я и крикнул: - Прошу к нам... или нет! Выхожу.
      Обойдя кресло Ника, я вышел на пляж, спрятав "биффакс" в карман и встав так, чтобы не заслонять мулата от Клода и Пика.
      - Это я. Слушаю.
      - Те двое у нас. Третий мертв, - прямо сказал он, не играя в загадки. Если хочешь с ними поговорить - то быстро.
      - Далеко? - спросил я.
      - Не-ет. С доставкой на дом. Шесть километров отсюда.
      - Еду, - кивнул я. - Вы вошли через эти ворота? - Я не стал переходить, как он, на "ты".
      Он поморщился и покачал головой.
      - Я иду к машине, - сказал я. - Встретимся за первым поворотом аллеи.
      - Один, - многозначительно бросил он и повернулся ко мне спиной. Я вернулся за ширму и допил пиво.
      - Что ж, я поехал.
      - Один? - хором спросили оба.
      - Слышали? Мне ничто не угрожает, это не та фирма, что подсылает ребят, которых можно отправить на тот свет пулей в бензобак.
      Быстрым шагом преодолев лесистую часть территории пансионата, я по крытому проходу вышел на стоянку. Швейцар открыл ворота. Я выехал на дорогу. За первым поворотом ждал мулат. Молча сев в машину, он начал показывать дорогу, время от времени бормоча команды. Наконец он жестом остановил "химеру" и вышел. Я сделал то же самое. Он пошел вперед по поросшей травой тропинке в глубь маленькой рощицы. В двухстах метрах от шоссе стоял большой грузовик для перевозки мебели. Мулат подвел меня к его задней части и небрежно постучал. Двери фургона тотчас же открылись. Бодрый мужичок лет пятидесяти с пурпурным носом бросил взгляд на меня и жестом пригласил внутрь. Я вскочил в фургон следом за мулатом. Внутри горел яркий свет. По углам со стороны кабины сидели двое из уже знакомых мне тройняшек. Естественно, я не знал, кто из них кто, но это не имело значения. Лица обоих были украшены кровоподтеками, у одного разбита губа, но, в общем, они выглядели лучше, чем я ожидал. Они не были ни скованы, ни связаны. Взгляд их блуждал по нашим лицам. Мне показалось, что моя физиономия у них ни с чем не ассоциируется. Я повернулся к мулату.
      - Стоит с ними вообще разговаривать? - спросил я.
      - Конечно! - удивился он. - Они все скажут.
      Я подошел ближе и присел перед одним из братьев.
      - Ты Морт?
      Он кивнул.
      - А это Феликс? - показал я пальцем.
      Он посмотрел на брата, словно пытаясь внимательнее его разглядеть.
      - Нет, - ответил он. - Ты застрелил Феликса, - заявил он без тени каких-либо эмоций в голосе.
      - Кто вас нанял?
      - Только Сальво знает посредника. Он дал работу. Но Сальво его застрелил.
      - Почему?
      - Потому что мы не могли после той перестрелки тебя найти. Мы хотели отомстить, а посредник скрывал имя работодателя.
      - Это правда? - Я повернулся к Сальво.
      - Да, - выдавил тот.
      Я на несколько секунд задумался.
      - Сейчас я назову несколько фамилий. Если какая-то из них тебе по каким-то причинам знакома - скажешь мне. Ясно? - обратился я к Морту.
      - Да. - Похоже, он был намного более потрясен, чем брат.
      - Хиггинс? - назвал я первую попавшуюся фамилию и уставился на Морта.
      Он долго думал и в конце концов отрицательно покачал головой.
      - Голдлиф?
      После долгого размышления Морт спросил:
      - Кажется, какой-то миллиардер?
      Я кивнул.
      - Радер.
      - Его мы убили по заказу, - сразу же ответил он и добавил: - Грязная работа.
      - Скарроу?
      - Расстрелян ракетой на автостраде. Тот же заказ.
      - Богг.
      Он долго думал.
      - Не знаю такого.
      - Вуд, - сказал я, сам не знаю почему.
      - Не знаю такого.
      - Ле Фей?
      Он думал секунд двадцать.
      - Не знаю такого.
      - Нитла?
      - Это не фамилия, - ответил он почти сразу. - Это полигон.
      - Где? - спросил я, стараясь владеть собой.
      - Четырнадцать миль от Пьера, в Южной Дакоте.
      - Откуда ты знаешь?
      - Феликс там когда-то был. Он должен был явиться туда один, но договорился о встрече с нами неподалеку. И потом приказал держать язык за зубами до конца жизни.
      - Когда это было?
      - Год с лишним назад.
      - Потом у вас была какая-то работа? Феликс дал какое-нибудь задание?
      - Нет. Почти восемь месяцев мы ничего не делали.
      - А потом?
      Он покачал головой. Кто-то подошел ко мне и положил руку на плечо. Я обернулся. Рядом стоял мулат.
      - Сеанс заканчивается, - сказал он. - Больше он не будет говорить осмысленно, разве что если получит еще одну инъекцию, но это оставил для себя шеф. Мне очень жаль, - вежливо закончил он.
      Я посмотрел на братьев, которым судьба оставила, судя по всему, не больше нескольких часов жизни. Ни в одном уголке души мне не удавалось отыскать к ним сочувствия, но ощущение легкого стыда приглушило радость от выяснения смысла таинственного слова "нитла". Я жестом поблагодарил мулата и его молчаливого коллегу и не оглядываясь вернулся к "химере". Отъехав немного, чтобы в фургоне не думали, что я за ними слежу, я остановился, открыл все окна, включил радио и под тихую музыку и легкий ветерок выкурил две сигареты. Еще раньше я решил, что Нитла, чем бы она ни была, должна быть обследована, но тогда я думал о разведке в одиночку. Теперь же я решился действовать втроем. У меня возникла мысль, не подключить ли к делу ЦБР, по крайней мере одного из его сотрудников, но окончательного решения так и не принял. Проверив с помощью компа, где находится ближайший аэродром с прокатом самолетов, я заказал на завтра полет в Мисот для трех человек. Фебе предстояло подняться на борт в сумке.
      На борту трехмоторного "мэйфлауэра" могут с удобствами разместиться семь человек, с меньшими удобствами - десять, трое же могут устроить турнир по настольному теннису или строить карточные домики, естественно, при условии, что погода будет идеальной. Такой она сейчас и была. Клод образцово выполнил взлет, после чего во время короткого диалога с башней, а затем с компом, проверявшим условия на всей трассе, набрал запланированную высоту и передал управление автопилоту, не забыв незаметно изменить курс так, чтобы вместо официально указанного в качестве цели полета озера Нью-Сильвер-лейк отклониться на несколько градусов к северу, взяв курс на нашу истинную цель, то есть Южную Дакоту. Феба покинула сумку, лишь только колеса оторвались от взлетной полосы. Первые полчаса она нервно принюхивалась и вертелась по не вызывавшему ее доверия полу. Весь мой багаж мы перенесли из "химеры" в "мэйфлауэр" и теперь занимались его сортировкой. Разобрав два скорострельных "дракона", я почистил их и собрал снова, потом занялся "биффаксом" и "элефантом", хотя относительно их состояния у меня не было никаких сомнений. "Запомните, салаги, - любил говорить сержант Мак-Керн по прозвищу Кашель, есть огромная разница между "не иметь сомнений" и "быть уверенным". В этом убедится каждый, кто не поверит мне на слово". Клод проверял фонари, тросы, абордажные крюки, а Ник занялся химикалиями - одурманивающими газами, дымовыми шашками, парализаторами, баллонами с кислотой для прожигания отверстий, тюбиками с быстросохнущей пастой для блокировки замков. Закончив первым, я проверил еще три комплекта микропередатчиков, а потом помог поделить снаряжение так, чтобы получилось три не сильно отличавшихся друг от друга комплекта. От пистолета-пулемета я отказался, несмотря на то что он был снабжен лазерным прицелом, взяв вместо него ни разу до сих пор не подводивший меня "биффакс" и превосходный, по крайней мере в некоторых ситуациях, "элефант". Так прошел первый час полета. Клод сел перед экраном компа и занялся просмотром карт. Я приготовил для всех кофе и уселся с Ником за партию в шашки. Мы дважды сыграли вничью, когда Клод позвал нас к экрану.
      - Смотрите, - ткнул он большим пальцем. - Это интересующий нас штат. Почти идеально плоский, верно? - Сетка горизонталей подтверждала его слова. Я что-то буркнул. - А теперь смотрите... - Он показал несколько последовательных приближений.
      Выглядело это очень эффектно - мы словно падали с головокружительной высоты на юго-восточную оконечность штата. Среди однородной светлой желтизны неожиданно появилась более темная точка и разрослась до коричневого пятнышка. В какой-то момент падение прекратилось, и светло-коричневое пятно заполнило весь экран. Оно имело почти идеальную овальную форму с небольшой впадиной на восточном конце.
      - Плоскогорье, - сказал я. - Не удивлюсь, если это именно то, что мы ищем. Оно так и просится, чтобы огородить его забором и, удобно сидя, свесив ноги с обрыва, стеречь свое хозяйство. Но не все обязательно столь же умны, как мы. На всякий случай присмотрись получше. - Я очертил пальцем овал. Идем, - я толкнул Ника в плечо, - решим, кто из нас лучше играет.
      Вскоре к нам присоединился Клод и глупыми советами довел меня до проигрыша. Честно говоря, советы были не такими уж и глупыми, только я поступал вопреки здравому смыслу, чтобы меня не заподозрили в том, что я воспользовался подсказкой. Я просто должен был проиграть. Клод многозначительно фыркнул и вернулся к компу. Мы отстегнули от стены складной стол для электронного бильярда. С обратной его стороны имелась надпись, гарантировавшая работоспособность под водой, на больших высотах и при наклоне под любым углом. Вскоре первый шар, мягко ударившись о край, вкатился в лузу. Я горел желанием продолжить игру, но подошел Клод и бесцеремонно толкнул меня в плечо. Я едва не стукнул его кием.
      - Повезло, - сказал он, не обращая внимания на мою разъяренную физиономию. - Это и есть Нитла. Плоскогорье Клемента.
      - Откуда ты знаешь?
      - Я связался с компьютером на бензоколонке. В региональных компьютерах всегда есть кое-какая информация, которая не попадает в федеральную сеть так называемые информационные шумы. Например, какие-нибудь жаргонные определения или названия. И это как раз то самое.
      - Даже не знаю, как назвать твою проницательность. Что ж, одной проблемой меньше. - Я положил кий на стол. - Когда мы можем пролететь над Нитлой? И с какой высоты можно все отчетливо увидеть?
      - Вот в том-то как раз и проблема. Зона над этой возвышенностью закрыта. Это бывшая территория военной базы, и запрет на полеты над ней действует до сих пор. Мы можем лишь облететь вокруг.
      - Ну да, как же! Чтобы все запомнили самолет и ждали нас с противотанковым снарядом или сразу сбили на лету, - саркастически сказал я.
      - Можешь мне этого не объяснять. Нам остается только лететь дальше по плавной дуге над плоскогорьем Клемента. Сфотографируем что удастся и сколько удастся. Можно еще выяснить, кто выкупил эту территорию и чем он там официально занимается, - предложил Клод.
      - Нет. Я не особо разбираюсь в программировании, но знаю, что не так уж сложно добавить в программу несколько операций, которые сообщат кому надо о наших интересах. Не будем рисковать.
      - Впрочем, и так у них наверняка камуфляж высшего качества, - добавил Ник.
      - Наверное, да, - согласился Клод. - Ладно. Значит, я меняю курс и устанавливаю камеры так, чтобы во время съемки их уже не двигать, а вы не подходите к окнам. На месте будем минут через сорок.
      Он вернулся в кресло пилота и взял управление на себя. Я почувствовал, что мы мягко снижаемся. Феба встала и тихо заскулила. Самолет начал плавно разворачиваться вправо. Я навалился животом на бильярд. Когда машина снова выровнялась, Ник помог мне сложить стол и закрепить на стене. Клод показал, где находится аварийный монитор. Таким образом, в нашем распоряжении было четыре камеры и три дисплея. Плоскогорье Клемента появилось с левой стороны от самолета - удивительное творение природы, подобное знаменитой Чертовой Скале. Оно вырастало ни с того ни с сего из простиравшейся вокруг равнины, словно ломтик сваренного вкрутую яйца, разрезанный вдоль продольной оси и лежащий на куске хлеба. Только цвета были другими. На месте желтка возвышался комплекс зданий, окруженный широкой дорогой. Бросив взгляд на экран компа, я проверил размеры Нитлы. Двенадцать на пять километров. Немало. Там наверняка имелась сотня человек охраны или десятка полтора тонн оборудования для выявления незваных гостей. Меня бы больше устроило оборудование. Я приложил глаз к видоискателю камеры. В центре находилось двенадцать сооружений, в том числе четыре больших - ангары или производственные цеха. На орбите этого ядра располагались десятка полтора зданий поменьше, выглядевших как жилые дома. Монитором я не пользовался, хотя мог на нем увидеть в приближении отдельные фрагменты. На это еще будет время, сейчас же мне хотелось составить общее впечатление. На более узком конце яйца находилось низкое строение с плоской крышей, построенное в виде двух соединенных друг с другом квадратов. По краю комплекса я заметил еще шесть зданий, но намного меньших. Самое большое находилось на тупом конце Нитлы, где ее соединяла с внешним миром дорога. Здесь вертикальный обрыв был срезан и уложена насыпь, так что на расстоянии почти в полкилометра дорога плавно поднималась, постепенно достигая уровня в двести тридцать шесть метров, то есть уровень плоскогорья Клемента. Скорее всего, насыпь была сооружена с мыслью о тяжело груженных машинах, вынужденных в будущем, а может быть, и сейчас преодолевать возвышенность. Я успел еще заметить, что стены на видимом краю Нитлы в превосходном состоянии, то есть почти вертикальные и без следов растительности. Я не сомневался, что, кто бы ни был хозяином Нитлы, он заботился о поддержании ее стен в девственном, первозданном виде. Я представил себе, какие это таит возможности даже для не слишком изобретательного инженера - сколько электронных ловушек можно поставить на краях, каким образом можно опутать эти края паутиной термодатчиков, сейсмодатчиков, датчиков запаха, детекторов движения или содержащейся в организме воды. Наверняка имелись и акустические датчики, и детекторы металла, сигнализировавшие о пломбе из амальгамы в зубе. К сети таких датчиков можно подключить несколько сотен маленьких лазеров, окружить территорию предупредительными знаками и спокойно уехать на несколько лет в солнечную Италию. В столь защищенную Нитлу может проскользнуть разве что вирус. Я сосредоточился на строениях в центре, поставив максимальное увеличение, при котором можно было бы разглядеть сгоревшую спичку, но не увидел ни единого признака жизни на дорогах или в окнах.
      - У кого-то есть вид на ворота? - спросил я.
      - У меня, - ответил Ник, вглядываясь в центр экрана своего дисплея.
      - Видишь то же, что и я? - спросил Клод. Наверняка он имел в виду наши небольшие шансы.
      - А что, по-твоему, я морду в унитаз засунул? - рявкнул я.
      Я знал, что не прав, но он задел мое больное место, из-за чего я мог либо наорать на кого-то, либо удариться головой о крышку стола. Надо было, конечно, сделать последнее. Клод сорвал наушники и швырнул их на пол.
      - Раз уж так, то набери немного дерьма и напихай себе в башку, а свои чересчур умные мозги выкини. Тебе кажется, будто ты вместил в себя весь разум человечества! - заорал он. - Ты настолько уверен в себе, что мог бы выпрыгнуть из самолета без парашюта, лишь бы доказать всем, что умеешь летать. От своей самоуверенности ты раздулся бы как воздушный шар и в самом деле приземлился бы целым и невредимым! Чтоб тебе провалиться! К чертям тебя и твою работу!
      Он сел в кресло и повернулся к носовому иллюминатору самолета. Феба, вскочившая, когда он начал кричать, подошла и положила морду ему на колени. Клод опустил руку ей на голову и почесал за ухом. Наступила неприятная тишина. Ник вернулся к своему видоискателю.
      - Крепость, - неожиданно сказал он.
      Я подошел к Клоду и примирительно кашлянул.
      - Все нормально, - сказал он. - Не напрягайся. Все равно выдержишь только до первой возможности.
      Повернувшись ко мне, он улыбнулся, похлопал Фебу по спине и встал, чтобы пересесть ближе к дисплею. Я уступил ему дорогу и посмотрел на свой экран. Камера уже миновала Нитлу. Я подошел к плитке и заварил кофе. Возбуждение спало. Может, причиной тому была выкуренная сигарета. Начав наливать кофе в чашки, я почувствовал, как центробежная сила отталкивает меня от стола. Пришлось слегка напрячься, чтобы не пролить кофе. Мы возвращались на прежний курс. Я подождал завершения маневра и отнес кофе остальным. Автопилот взял на себя заботу о нашей жизни. Мне же нужно было позаботиться о самочувствии, своем и моих коллег. Я знал один способ, но то количество, которое мы могли выпить на борту самолета, не могло дать надлежащего результата. И не дало.
      - Не хочу особо умничать, - заявил я с нарочито важным видом, когда мы закончили просматривать отснятые виды Нитлы, - но я не вижу никакой возможности пробраться в Нитлу по склонам, или краям, как их там ни называй.
      - Отсюда вывод, что мы можем туда попасть только через ворота, подытожил Клод. - И делать вид, что, с точки зрения тамошних обитателей, это не пришло бы нам в голову.
      - Угу. Ворота наверняка охраняются еще лучше.
      - Наверняка.
      - Сам не знаю, зачем я послал Ника на дорогу. Туда наверняка что-нибудь возят, но через систему паролей нам не пробиться, даже если мы выколотим их из водителя. - Я потянулся и самокритично добавил: - Зря теряем время.
      - Ну что ты расчувствовался? - холодно бросил Клод. - У нас нет выбора. Остаются только ворота. Подождем удобного случая... - Он наклонился, гася сигарету, и неожиданно замер. - Погоди... - Он задумчиво пошевелил губами. Сейчас...
      Он слегка прищурился и уставился в стену рядом со мной. Я не шевелился, чтобы не спугнуть мысль, зарождавшуюся в голове Клода. Столбик пепла на конце моей сигареты сломался под собственным весом и упал на жалкий тонкий коврик, лежавший на полу дрянного придорожного мотеля со звучным названием "Оазис". Удивительная преданность, поскольку хозяин ни разу с момента покупки не проходился по нему пылесосом. На месте коврика я свернулся бы и пошел куда глаза глядят. Я отважился протянуть руку к пепельнице, и в то же мгновение Клод что-то пробормотал и покачал головой.
      - Если подкупить водителей? - спросил он.
      Подкуп водителей или сопровождающих не входил в наши планы. Нет таких денег, которые гарантировали бы полную лояльность, а если бы и были, подобной суммой мы все равно не располагали, но я понимал, что имеет в виду Клод. Я кивнул:
      - С их помощью проникнуть туда было бы несколько проще.
      - Гипноз! - сказал он.
      Его реплика застала меня врасплох. Я задумался. Это было уже что-то...
      - Фебу тоже подвергали гипнозу, и что? - спросил, я. - Ведь в конце концов она меня признала?
      - Во-первых, это все-таки собака. Во-вторых, дело было сразу же после сеанса, который не был закреплен. В-третьих, ты задел ее слабое место, то есть апортировку. И в-четвертых, у этих тройняшек души были столь вонючие, что она просто должна была их почуять. С людьми все это выглядит несколько иначе.
      - И что?
      - Мы садимся в грузовик, а те, кто в нем, будут убеждены, что никого не везут. Въезжаем на территорию Нитлы, а потом - как бог даст. Либо нас завезут на какой-нибудь склад и мы выйдем ночью, либо придется применять силу. Во всяком случае, мы будем внутри... Они усыплены собственной безопасностью и предусмотрительностью. Фактор неожиданности, неподготовленности... В худшем случае сообщаем в полицию, ФБР или ЦБР и спокойно ждем, пока привезут гробы.
      - Ну и голова у тебя, - сказал я почти искренне, а потом повторил то же самое еще раз, уже совершенно искренне. - Давай думать...
      Я закурил и стал думать. Потом пошел в ванную и продолжил думать там. В комнату я вернулся, лишь когда Клод освободил Ника с его поста. Тот уже был ознакомлен с идеей.
      - Это то же самое, что подкупить или терроризировать экипаж машины, сказал я, вытирая полотенцем остатки шевелюры. - Нужно еще учесть аппаратуру, которая их контролирует. Наверняка что-то такое у них есть. Ну и еще то, как мы загрузимся в машину и как оттуда выйдем. Но у этой идеи есть то преимущество, что, если нам удастся успешно разделаться с экипажем, больше он нас волновать не будет, останутся только другие проблемы. Что скажешь?
      - Согласен. Подкрадываться - нет никаких шансов, штурм с отвлечением внимания - не меньший идиотизм. Остаются ворота. А то, что придумал Клод, пока что лучше всего. Впрочем, нам и так придется еще несколько дней следить за рейсами, чтобы понять их периодичность. Пока что я никакой не вижу. Возможно, ее и нет.
      - Возможно, и так. Придется немного посидеть в засаде и ловить что удастся. Сколько у них машин?
      - По крайней мере восемь. Шесть больших грузовиков и два пикапа. Легковых я не заметил. Пикап был бы идеальным вариантом, народу меньше.
      - Но там труднее спрятаться. Они могут везти ящик апельсинов.
      - Ну тогда грузовик. В кабине всегда сидит водитель и двое сопровождающих. Не знаю, что происходит в кузове. Но это не такая уж проблема. Можно пустить порцию оглупляющего газа.
      - У Клода есть гипнотизер? Он не говорил?
      - Говорил, - подтвердил Ник. - Есть. И еще может быть специалист по контрольной аппаратуре.
      - Ну хорошо. Давай еще раз все продумаем более-менее в деталях. Останавливаем машину и обезвреживаем экипаж. Гипнотизер внушает им, что они остановились, чтобы заменить шину, электронщик "подкручивает" аппаратуру. Мы закрываемся в фургоне и въезжаем в Нитлу. А потом, как известно, мы ничего не знаем, так что ничего и не планируем. Это мне начинает нравиться. Не слишком изысканно, скорее просто и изящно. Без украшений. Работа для одного, как в детективе двадцатого века.
      - Ну вот ты все и подытожил. Просто и изящно. Без украшений. Наверное, потому ты и шеф.
      Я скромно потупил взгляд, выдержал так с минуту, а потом рассмеялся. На меня нахлынула волна хорошего настроения. Я почувствовал себя значительно лучше, зная, что вскоре предстоит действовать. Что бы ни случилось, оно могло закончиться лишь двумя способами - успехом или неудачей.
      - Посмотрим, будешь ли ты смеяться через... - Ник замолчал. Собственно, когда начинаем?
      - Думаю, через неделю. Пока Клод притащит своих спецов, пока пополним снаряжение... А сегодня устраиваем перерыв. Сейчас сбегаю за Клодом и в магазин, поскольку здесь я впервые убедился, что алкоголь может заплесневеть.
      - Ты что, отхлебнул тайком? Без нас?
      - Только когда почувствовал, что вы попиваете без меня.
      - Тогда зайдите куда-нибудь, чтобы позвонить. Может, этих спецов нет, и тогда...
      - Что ты говоришь? - удивился я. - Сам бы я никогда не додумался, но раз уж ты так сказал, то так, наверное, мы и сделаем.
      Я проверил содержимое карманов куртки и вышел на стоянку. Несколько минут спустя я получил согласие Клода относительно действий на ближайшую неделю. Феба возражать не стала.
      Первым приехал электронщик. Он вошел в комнату, навьюченный двумя сумками, аккуратно поставил их на пол и окинул меня и Ника оценивающим взглядом. Потом подошел и протянул руку.
      - Иво, - коротко представился он.
      Я кивнул, принимая его слова к сведению, пожал протянутую руку и показал на кресло.
      - Речь идет о том, чтобы удалить из памяти автомобильного компа несколько минут и заменить их другими минутами, а также открыть двери фургона и закрыть их без каких-либо следов. Впрочем, все должно быть без следов. Иначе не о чем говорить.
      - Хорошо, - буркнул он. - Что-нибудь еще?
      - Нет. Это все. А! Может, еще проверить наши рации? Ими давно не пользовались, и...
      Он прервал меня движением руки и, положив на колени одну из своих сумок, после нескольких секунд поисков вынул маленькую коробочку и подал мне. Я подбросил ее и поймал.
      - Очень хорошо. Намного меньше наших. Есть у вас три комплекта?
      - Там внутри шесть комплектов, - презрительно бросил он.
      Передатчик - одно рисовое зернышко, приклеивавшееся в уголке рта, приемник - второе зернышко за ушной раковиной. Отменное качество, меня едва удар не хватил при мысли, что я столько времени жил без такой игрушки. Я почти возненавидел Иво, несмотря на то что он, видя мой взгляд, пояснил:
      - Это появилось всего несколько дней назад. Интегральные молекулы.
      - Отлично. - Я взял себя в руки. - С завтрашнего дня начинаем ждать подходящего случая. Одна из машин, которую мы попробуем перехватить, уже три дня в пути. Подождем ее возвращения. Разве что перехватим другой грузовик. Во всяком случае, сегодня у вас есть время, чтобы отдохнуть и подготовиться.
      - Я готов.
      - Отлично, - повторил я. - Клод покажет вам комнату.
      Когда они ушли, я упаковал мини-коммуникаторы и уселся в кресло. Через час вернулся со своего поста Ник и с порога сказал:
      - Ни один из грузовиков не вернулся. - Он резким движением открыл банку пива и опорожнил ее несколькими глотками. - Адская жара. Надеюсь, что...
      Послышался стук в дверь. Я поудобнее расположился в кресле - люблю иметь много места вокруг правого кармана. Ник спрятался за шкаф.
      - Войдите! - крикнул я.
      Дверь открылась, и в комнату вошел элегантный мужчина моего возраста. Он поставил на пол плоский чемоданчик и выдохнул:
      - Ну... Вот и я.
      - Вы... - Я начал вставать с кресла.
      - Ник. - Он подошел ближе и радостно пожал мне обе руки.
      - Это тоже Ник. - Я показал на появившегося из-за шкафа Ника.
      Гость обернулся и столь же жизнерадостно приветствовал Ника.
      - Ну, тогда будем считать, что я Робин, - не раздумывая, сказал он.
      - А может, Пол? - спросил Ник.
      - Хорошо, - сразу же согласился гость. - Можно пива? - Он посмотрел на пустые банки.
      - Конечно, сегодня до упора! - сказал я, подчеркивая слово "сегодня".
      Я подождал, пока он допьет третью банку, и поинтересовался:
      - Тебе не любопытно, что за работа?
      - Если вам нужен гипнотизер, то это я.
      - Но я слышал, что не все поддаются, что слишком неглубокий гипноз...
      - Сказки, - прервал он меня. - Я со своей аппаратурой могу внушить слону, что он выдра, и притом настолько, что через минуту он принесет вам в зубах рыбу.
      Его оптимистичная уверенность в себе нравилась мне намного больше, чем сухая профессиональная уверенность Иво.
      Я лежал на слегка срезанном с помощью лопат склоне небольшого холма у шоссе. Рядом со мной растянулся Иво, положив около себя ружье, заряженное патронами с одурманивающим газом, и накрывшись мягкой парусиной. По другую сторону шоссе в глубокой яме лежали Клод и Ник, вооруженные в точности так же, как и мы, то есть у Клода был такой же пистолет-пулемет, а у Ника заряженное одурманивающим газом ружье. Ник-Робин-Пол лежал рядом с плоским ящичком со своим оборудованием, футах в пятнадцати от меня. При нем был также монитор, передававший картинку с камеры, установленной в трех милях от нас. Мы ждали. Примерно каждые пятнадцать минут я вызывал Робина, а он неизменно докладывал:
      - На вверенном мне участке без перемен.
      Поскольку со времени последнего сеанса связи прошло четырнадцать минут, я нажал подбородком кнопку на воротнике и сказал:
      - Робин, черт бы тебя побрал! Ты приехал сюда заработать или на солнышке валяться?
      - Ты просто ясновидец. Я даже испугался - как раз сам собирался тебя вызывать.
      Я вскочил и подбежал к окопу. Монитор показывал дорогу и квадратные очертания кабины грузовика на ней. Грузовик был еще далеко - как минимум в четырех километрах от камеры. Даже максимальное приближение не позволяло различить ни его номеров, ни лица за стеклом. Подождав две минуты и окончательно уверившись, что это тот самый грузовик, выехавший три дня назад, я кивнул.
      - Берем его. Разве что, если сразу же следом за ним не подъедет второй. Ты сидишь до самого конца у монитора, а когда я тебя позову, принесешь его на дорогу.
      - Ложись и не болтай зря, - услышал я уже в наушнике, вернувшись на свой пост.
      Иво лениво перевернулся на бок и потянулся к своему ружью. Я нажал на кнопку и прошипел:
      - Ник! Слышали?
      - Да. Мы готовы. Я первый? - уточнил он.
      - Да. Они должны смотреть в нашу сторону.
      Отключившись, я накрыл голову парусиной цвета окружавшей нас засохшей грязи и положил пальцы правой руки на две кнопки, выступавшие из небольшой плоской коробочки. Это была идея Иво. Я подумал, что в случае неудачи, несмотря на его квалификацию, заплачу ему и прогоню. Сквозь щель в парусине я заметил отблеск на шоссе - солнечный зайчик мелькнул на стекле и погас. Я досчитал до двадцати, нажал кнопку, не отрывая взгляда от некоей точки рядом с шоссе, и облегченно вздохнул, когда в воздух взлетело облако песка. Несколько секунд спустя я мысленно извинился перед Иво. В тридцати метрах от шоссе изящно покачивался классической формы смерч, пусть и созданный с помощью искусной модификации турбулентной бомбы. Небольшой, неопасный, но после нескольких десятков километров монотонной езды он должен был привлечь внимание водителя и охраны. Они подъехали ближе и даже замедлили ход, о чем мы не смели и мечтать. Я ждал выстрела Ника. И действительно, передняя левая шина обмякла и осела. Грузовик слегка отклонился от направления движения и затормозил. Мы переоценили их профессионализм и осторожность. Водитель открыл дверь, как только машина остановилась, и хотел выпрыгнуть на шоссе. Ник безошибочно выпустил заряд в кабину. Я выскочил из-под парусины и подбежал к грузовику. Смерч все еще вращался в воздухе, словно ожидая аплодисментов. Я рванул на себя дверцу кабины и задержал дыхание. Один из охранников высунулся наружу и начал вываливаться, все еще держа в руке оружие. Я поймал его на лету, стараясь, чтобы дуло не было нацелено на меня. Второй охранник удержался в кресле. Я аккуратно уложил первого на асфальт и отошел в сторону. Робин бежал к нам, навьюченный монитором и своим чемоданчиком.