1

Проснулась Даша от ощущения бесконечного покоя.

— Благодарю тебя, Будда, — зевнула она — Впервые по-человечески выспалась.

За окнам и было темно. Даша потянулась за часами. Половина восьмого. Странно. Для восьми утра что-то слишком темно. Или сейчас вечер? Вблизи экватора ничего не разберешь. Нет, наверное, сейчас все-таки утро, вряд ли бы она так выспалась всего за пару часов, Вот что значит чужбина — спросить и то некого.

Но если сейчас половина восьмого, надо поторапливаться — необходимо встретиться с этой госпожой Boy как можно раньше.

Даша пошлепала в ванную комнату. Времени остается как раз, чтобы привести себя в порядок и позавтракать.

Подойдя к зеркалу, она долго осматривала опухшее от сна лицо в холодном свете ламп. Ничего, жить можно. Зевнув, по-тянулась к стаканчику со щетками. Рука зависла в воздухе. Щетка и паста стояли рядышком, запаянные в пакетики. Молодая женщина готова была голову дать на отсечение, что перед сном зубы чистила. Неужели ей это только приснилось? Странно.

Распечатав гигиенические принадлежности, Даша старательно вычистила зубы. Все-таки третий день пошел… Потом она долго растиралась под душем жесткой мочалкой из какой-то непонятной субстанции и весело распевала про Антошку, картошку, про остров, из-за которого на стрежень и прочая, прочая. Пусть сегодня Тайвань проснется под звуки русских напевов.

А в номере надрывался телефон. Обернувшись полотенцем, Даша выскочила из ванной:

— Алло?

Нежный девичий голос принялся долго и витиевато извиняться:

— …Мы бесконечно рады вашему визиту в наш отель и готовы в любую секунду исполнить любую вашу просьбу, но не могли бы вы петь немного тише…

Прикрыв ладонью рот, Даша смущенно хихикнула:

— Прошу прощения, я вообше-то редко пою, но, видимо, ваш остров настолько вдохновил меня… Извините, если не рассчитала громкость. Обещаю впредь этого не делать…

— Мадам, это вы должны нас простить, мы совсем не хотели…

— Нет, это вы должны меня простить, это я не хотела…

— Ах, простите…

— Ах, извините…

Повесив трубку, Даша от души рассмеялась. Дураку понятно, что все дело в музыкальности китайцев. И в отсутствии слуха у нее самой. Вот если бы про остров спела синьора Кабалье, то под дверью наверняка бы аплодировала целая толпа восторженных слушателей.

— Ну нет так нет.

Взяв гостиничный справочник, Даша задумалась. Багаж ей так и не принесли. Может, ждали, пока она проснется? Тогда придется завтракать в номере — в шерстяном платье цвета гнилого баклажана на завтрак выходить не гоже. Ладно, после завтрака она пробежится по магазинам, подберет себе что-нибудь подходящее, а проблемы пусть решают голландцы, умудрившиеся услать ее багаж в кругосветное путешествие. В Москве она проведет с Кудрявым профилактическую работу. Ну про все-то он рассказал, кроме одного и самого главного: сколько градусов выше нуля бывает зимой на Тайване.

— Гостиничная служба?

— Да, мадам.

— Я хотела бы заказать завтрак в номер. Европейский.

— Когда мадам будет удобно?

— Можно прямо сейчас. После небольшой паузы:

— Сейчас?

— Да, если можно.

— Конечно, можно, мадам. Через пятнадцать минут вам доставят один европейский завтрак.

— Спасибо.

Даша расшторила окна и с интересом принялась наблюдать за просыпающимся городом. Вот что значит близость к экватору — восемь, а темно. Наверное, в девять рассветет моментально, будто лампочку включат. Это как у нас на юге.

Улицы были полны народу. «Какие же китайцы трудолюбивые, — с благоговением размышляла Даша. — В такую рань, а все уже спешат на работу».

Она отошла от окна и принялась перетряхивать сумку в поисках кошелька. Интересно, сколько здесь принято давать на чай?

В дверь осторожно постучали. На пороге стоял торжественный китаец во всем белом. Едва завидев молодую женщину, он склонился в почтительном поклоне:

— Ваш завтрак, мадам.

— Спасибо, вы очень быстро. — Она протянула доллар. Китаец склонился еще ниже. Доллар продолжал висеть в воздухе.

— Это вам, — смущаясь пробормотала Даша.

Пятясь спиной, китаец покинул номер, оставив ничего не понимающую женщину со стыдливо смятой бумажкой в руке.

Некоторое время Даша так и стояла, не убирая банкноту, словно надеясь, что тот передумает и вернется. Но прошло пять минут и стало ясно, что доллар она может оставить себе.

«Наверное, надо было дать больше, — подумала она и убрала деньги. — Говорил же Кудрявый, что страна дорогая».

Ей припомнился случай в Иерусалиме, где перед стеной плача еще более дружной стеной выстроились нищие. Поискав в кошельке мелочь, Даша обнаружила только пять франков и со словами утешения протянула убогому калеке. Убогий внимательно осмотрел монету и с криком проклятья швырнул обратно благодетельнице. Его соседи дружно зашумели, тыча в нее пальцами, цокая и осуждающе качая головой. Перепуганная Даша обратилась за разъяснениями к гиду, который ничтоже сумняшеся пояснил: так мало давать здесь не принято. С тех пор Даша обходила просящих подаяние стороной — одного позора ей хватило на всю жизнь. А теперь еще и официанты…

Кое-как оправившись от конфуза, Даша прикончила завтрак, состоящий из сложенного пополам омлета, булочек и джема, а затем снова выглянула в окно. Светлее не стало.

Ее это даже обрадовало. Пока рассветет, она успеет сбегать в магазин и привести себя в надлежащий вид. Вот что значит просыпаться рано.

2

В холле Даша подошла к портье и положила ключи на стойку. Девушка-администратор выглядела удивленной, но вежливой.

— Когда мадам вернется?

— Только пробегусь по магазинам. Час, два не больше. Девушка стала еще более вежливой.

— В такое время магазины у нас не работают.

«Вот дура! — чертыхнулась Даша про себя. — Говорил же Кудрявый, что магазины работают до одиннадцати вечера. Значит утром открываются не раньше десяти».

— А во сколько они начнут работать?

— В восемь, мадам.

— В восемь? — Даша посмотрела на часы. Стрелки показывали половину девятого. — А сейчас сколько?

— Второй час ночи.

— Как второй час? — прошептала молодая женщина. — А вот у меня. . Л вот… — она поднесла часы к уху.

— Вы, наверное, забыли перевести часы. — Портье засверкала мелкими белоснежными зубами.

В одну секунду перед затуманившимся сознанием молодой женщины пронеслось: пение в ванной, завтрак в постель…

— Простите… — От стыда она не знала куда деться.

— Это вы должны нас простить. — Китаянка, казалось, расстроилась. — Мы должны были напомнить вам о разнице во времени…

— Что вы, что вы, это все моя рассеянность.

Однако в душе все же оставались кое-какие сомнения: неужели и вправду она смогла так выспаться за каких-нибудь шесть часов?

— Простите, а какое сегодня число?

Портье посмотрела на настенные электронные часы.

— Здесь у нас вся информация.

Дата на циферблате повергла молодую женщину в ужас. Получается, что она проспала полтора суток. И завтра утром Boy уже улетает.

— Мне никто не звонил? — только и вымолвила она.

— Нет, не звонили. — Китаянка проверила ячейку ее номера. — Я могу вам чем-то помочь?

— Нет, спасибо…

Возвращалась Даша, словно побитая собака. И речи быть не может, чтобы сейчас звонить госпоже Boy с объяснениями. Придется ждать утра и молить Будду не отправлять самолет в Австралию слишком рано.

Чем же ей заняться в ожидании рассвета?

Даша легла и попыталась уснуть. Сделать это сразу же после полноценного сна и плотного «завтрака» было практически невозможно. Тогда она опять встала и включила телевизор. Пощелкала пультом. Увы, китайский язык, конечно, мелодичный, но уж больно непонятный. По остальным каналам давали старое кино и музыку.

«Надо было у портье про багаж спросить, там, кажется, пара журналов завалялись. Теперь до них удастся добраться только утром».

Даша подошла к бару и достала бутылку вина.

«Лишь бы с этим расследованием алкоголиком не стать…»

3

Стрелка перескочила на шесть, и Даша облегченно выдохнула: «Слава тебе, Господи!» Теперь можно с чистой совестью идти завтракать. Именно идти — платье не платье, но во второй раз заказывать завтрак в номер она точно не станет. Русские не часто устанавливаются в этой гостинице и потому оставлять по себе память как о человеке, полностью дезориентированном во времени и пространстве было бы непатриотично.

Проклиная судьбу, Даша снова надела шерстяное платье, которое всего за двое суток успела возненавидеть так, как никто и никогда еще ненавидел свою одежду, и направилась в ресторан отеля, расположенный на двенадцатом этаже.

Несмотря на ранний час, ресторан был полон. Легким поклоном поздоровавшись со всеми, с кем встретилась глазами. Даша выбрала тарелку побольше — ведь со времени ее первого завтрака прошло не менее пяти часов — и начала осмотр блюд.

Все-таки хорошая вещь шведский стол, никому не надо объяснять, чего ты хочешь. Вот если бы еще знать, что именно здесь разложено…

Выбрав наиболее съедобные на ее взгляд продукты, Даша уселась за стол. Вместо традиционных приборов на столе были только палочки. В другой раз она охотно поэкспериментировала бы, но после ночного конфуза не хотелось повторения. Помотавшись по ресторану, она, наконец, отыскала в самом дальнем углу стойку с европейскими приборами. Азиаты смотрели на рыжеволосую дылду с веселой заинтересованностью. Даша улыбалась в ответ. «Эх, надо было в Москве, что ли, потренироваться…»

Одно из блюд ее очень заинтересовало. Очень вкусно. Поразительно вкусно. Бесшумно подошел официант:

— Что мадам будет пить?

— Кофе.

— Не желаете свежий яблочный сок?

— Спасибо, с удовольствием. Простите, что это такое? — Она указала кончиком ножа на мисочку с вкусным мясом.

— Dog[39].

Еда замедлила спой путь по пищеводу вниз, потом совсем остановилась и вдруг попыталась вернуться в обратном направлении.

Схватившись за горло, молодая женщина усилием воли сдержала тошноту.

— Почему меня никто не предупредил? Китаец выглядел испуганным.

— Простите… Я не знал…

— Разве я единственная европейка, проживающая в этой гостинице?

— Нет, мадам.

— Тогда как вы можете класть собак на общий стол! Да будет вам известно — в Европе не едят собак. По крайней мере в мирное время… О Боже, мне сейчас будет плохо! — Прикрыв рот, Даша выскочила из ресторана и заметалась в поисках туалета.

Из дамской комнаты она вышла бледная. Лицо и волосы были влажными. А в коридоре уже толпилась целая делегация. Один из мужчин, наверное старший по званию, что-то быстро приказал миниатюрной девушке. Та подошла и на довольно приличном русском языке заговорила, улыбаясь и кланяясь:

— Мы просим вас извинить нашего человека, наверно, он не очень хорошо объяснил вам…

Но Даша едва глянула в ее сторону.

— Раньше надо было объяснять, — пробормотала она.

И все же ей было немного совестно за устроенный переполох. В конце концов, жареная собака — это не конец света. Слава Богу, не змея и не пиявка… И снова к горлу подкатила тошнота.

— Вы не так поняли нашего человека. Это не собака. Это утка. Он сказал duck. He dog.

— Утка? — Даша опустила руку. — Так это была утка? Китайцы, как один, заулыбались и закивали.

— Duck, duck…

Они сразу стали похожи на миролюбиво гакающих пекинских уток.

— Ой как неудобно! — Молодая женщина готова была провалиться сквозь все одиннадцать этажей. — Простите, простите меня великодушно. Мне… наверное нужно извиниться перед вашим официантом. О Боже, что подумали ваши гости — те, что сидели в ресторане! Знаете, я сейчас все им объясню.

Девушка обернулась к остальным и что-то прочирикала. Главный оживился и сделал шаг вперед.

— Не надо, — заговорил он по-английски. — Это была наша вина. Наш человек плохо объяснил вам. У собак совсем другое мясо.

— Надеюсь, что никогда не узнаю разницы, — еле слышно пробормотала Даша.

— Вы желаете что-нибудь?

— Да. Если можно, принесите мне, пожалуйста, обыкновенный европейский завтрак в номер. Мне немного неловко перед остальными.

Китайцы снова закивали и дружной ватажкой потянулись обратно в ресторан.

4

Вернувшись в номер, Даша первым делом отправилась в ванную. Ей не терпелось почистить зубы. Едва глянув на полку, она замерла. В стаканчике снова стояли запечатанные щетка и паста. Прямо какой-то день сурка. Но если время зациклилось, то как-то странно. Все меняется, кроме, ванной комнаты.

А в дверь уже стучали.

— Войдите!

Удивительно, как быстро приготовили завтрак. Она сама едва успела дойти до номера.

Однако вместо повара в колпаке на пороге стояла девушка-администратор.

— Мадам, случилось невероятное происшествие.

Даша молча прислонилась к косяку: и на другом конце земли ее не перестают преследовать неприятности. Интересно, что на этот раз.

— Ваш багаж совсем пропал.

— В каком смысле «совсем пропал»? Его что, взорвали?

— Пока трудно ответить определенно, но… Возможен вариант, что кто-то из пассажиров взял его по ошибке. Или забыли погрузить в Амстердаме. Или — и это также не исключено — украли. В любом случае, вам не стоит волноваться — авиакомпания заверила, что вам или вернут багаж, или заплатят страховку.

— Не стоит волноваться? — Даша сама удивлялась своему спокойствию. — Да, наверное… Но дело в том, что у меня нет никакой другой одежды. А эта, как вы видите, не совсем подходит к местному климату.

— Мадам, если позволите, дать вам совет: купите новую одежду, а после предъявите чеки авиакомпании. Вы летели первым классом, и они обязаны были позаботиться…

— Да, да, я знаю… — Даша кивнула. Она так устала от всего происходящего, что было практически все равно, чем закончится история с пропавшим багажом. — Я так и сделаю.

— Если позволите, я порекомендую вам магазины, в которых…

— Да-да, спасибо, я непременно подойду к вам.

В коридоре уже слышалось позвякивание колес сервировочной тележки. Администраторша пожелала приятного аппетита и удалилась.

По счастью, второй завтрак подал совсем другой официант. Даша уже хотела отпустить его, но вместо этого отчего-то спросила:

— Простите, а вы случайно не знаете, почему у меня все время новая щетка?

— Потому что вы же ее все время используете, — с легким поклоном ответил китаец и исчез, проигнорировав доллар с тем же равнодушием, что и его коллега.

Даша устало опустилась на кровать. Неожиданно до нее дошло, зачем в советское время перед поездкой за границу человек проходил обязательный инструктаж. Пусть это мероприятие ничего не давало с точки зрения понимания национального этикета посещаемой страны, зато внедренное системой и подпитанное секретарем парткома чувство гордости за свою державу просто не оставляло простора для рефлексии.

Но то было раньше. Теперь же все оставшееся до отлета время ей придется терзаться мыслью: какое впечатление должен был произвести человек, всего за один день пребывания исполнивший в полный (и не очень приятный голос) попурри на основе национального фольклора, два раза позавтракавший, три раза вычистивший зубы и устроивший скандал с промыванием желудка. Плюс потеря багажа на отрезке дороги приблизительно в пятнадцать тысяч километров.

Нет, Кудрявый никакой не советчик, он просто враг народа.

Поев без всякого аппетита, молодая женщина набрала номер госпожи Boy. Телефон не отвечал.

«Господи, неужели она уже улетела?»

— Дура, дура набитая! — Даша с силой ударила по колену. Стало больно. Неужели она проделала такой путь зря?

Даша снова набрала номер, но трубку никто не взял.

«Ладно, попробую раздобыть адрес».