- You must [Вы должны (англ.).] с силой подсадить меня up and [Вверх и... (англ.)] вверх. Ферштеен? [Понимаете? (нем.)]
      Слово "ферштеен" конюх понял и кивнул головой. Однако Виктору Семёновичу его кивок не показался убедительным. Тогда он взял мужчину за руку и, глядя ему прямо в глаза, громко пояснил:
      - You! - потыкал того в грудь. - You must take my вот этот leg [Вы должны взять мою... ногу (англ.).], - потряс левой ногой. - И снизу - down to up [Снизу вверх (иск, англ.).] - толкаешь вверх. Только очень сильно, strong, very strong! [Сильно, очень сильно! (англ.)] Ферштеен? Чтобы я успел сесть on horse [На лошадь (англ.)]. Ферштеен? - И для пущей убедительности похлопал сивку по крупу.
      Лошадь шарахнулась и скосила недобрый глаз. Конюшему этот монолог тоже не доставил удовольствия, поэтому он молча положил руки нервного ездока на луку и вставил его левую ногу в стремя.
      - Вшехно разумим. Делай! [Все понимаю. Давай! (чеш.)] - С этими словами он подхватил побледневшего Виктора Семеновича под праву ноженьку и подбросил как можно выше.
      Ох, не стоило тому так настаивать на силе толчка. С тонким визгом, словно камень, пущенный из пращи, Виктор Семенович перелетел через гнедую и с нехорошим шмяком приземлился на другой стороне. И так бы лежать ему до прихода помощи и тихо постанывать, но злобный Катин свекор не придумал ничего умнее, как со всей силы пнуть ни в чем не повинное животное. Лошадь, озверев от такой наглости, ответила ему тем же и с возмущенным ржанием умчалась. Виктор Семенович потерял сознание.
      Конюший, сдвинув фуражку на затылок, покачал головой:
      - То снад нени правда... [Не может быть (чеш.).] В жизни еще не видел, чтобы кто-нибудь пинал лошадь!
      Как ни странно, но для остальных наездников этот эпизод прошел незамеченным. Даша с Катей, мобилизовав весь свой опыт пятнадцатилетней давности, почти без потерь забрались в седло, но, растеряв за этот же период отчаяние юности, теперь с ужасом осматривали землю с двухметровой высоты. Земля с такой верхотуры казалась очень твердой.
      - Может, пешком походим? - пролепетала Даша.
      Катя сжала зубы:
      - Давай до первого падения.
      - Твоего или моего?..
      Выражение лица кузины говорило о том, что это может произойти одновременно.
      - Не будем загадывать и для начала сделаем пару кружков на мягком.
      Сестры неспешным шагом двинулись по манежу, устланному толстым слоем соломы. Они почти освоились, когда наконец с помощью двух дюжих мужиков удалось водрузить в седло и Гошу. Едва почувствовав, что он сидит и не падает, Гоша страшно обрадовался и принялся делать задом какие-то неприличные движения, видимо побуждая животное тронуться в путь. Катя, внимательно наблюдавшая за усилиями супруга, отвернулась и с плохо скрываемым раздражением бросила:
      - И с этим человеком я когда-то занималась сексом...
      Даша, стараясь сохранять равновесие, обернулась к сестре:
      - Неужели это единственное, о чем ты сейчас способна думать?
      - А о чем мне еще думать?
      Даша хмыкнула. Не далее как два дня назад у них уже был разговор на эту тему, и тогда сестра была несколько иного мнения.
      - О чем думать? Например, о том, как доехать до леса и не упасть. Как не упасть в лесу. Что делать, если все-таки в лесу мы упадем, и куда, черт побери, пропал Полетаев?!
      И в это время в воротах конюшни показался принц. Да-да, тот самый принц, который однажды, по мнению большинства барышень, должен постучать копытом в дверь. Наши сестры хоть и давненько отпраздновали свое совершеннолетие (а заодно и еще пару юбилеев), но тоже невольно охнули.
      Высокий мужчина в костюме для выездки, купить который под силу было разве что владельцу золотых приисков, вел под уздцы прекрасную белую лошадь. Все шесть бедер были одинаково стройны и мускулисты. Уже на подходе к манежу принц легко вскочил в седло и, гарцуя, приблизился к онемевшим женщинам.
      - Как ваши успехи? - спросил он, ставя лошадь на дыбы. - Смею заметить, вы прекрасно смотритесь в седле, Дарья Николаевна. Жаль только, что не захватили с собой соответствующего костюма.
      Действительно, из всей необходимой экипировки на Даше была только каскетка, да и та являлась собственностью конюшни и клиентам выдавалась из соображений безопасности. Остальной наряд для выездки составляли футболка и джинсы.
      - Господи, Палыч, да ты ли это? - Даша просто не верила своим глазам. - У тебя-то откуда такое богатство?
      - Как откуда? От "Лайона", конечно. Для выездки я предпочитаю именно их марку...
      Женщины смотрели на элегантного подполковника с плохо скрываемой неприязнью. Видеть рядом с собой мужчину, который двадцать четыре часа в сутки выглядит как лорд Мальборо, становилось просто нестерпимым.
      Даша осторожно, стараясь не потревожить лошадь, отряхнула пыль с футболки и джинсов.
      - Ты этот костюм с собой брал?
      - Конечно. - Полетаев одобрительно похлопал своего скакуна по холке. На такую лошадь разве в чем попало сядешь? Красавец! Ну что, вперед? Пришпорив своего красавца, подполковник устремился к лесу.
      - Н-да, - хмыкнула Катя, - чую, развлечение будет что надо. Спортивное ориентирование в дремучем лесу. Заявленные участники - сельский ковбой весом в центнер, кронпринц и два урода.
      Даша рассмеялась:
      - Ты забыла еще про нас.
      - Брось! На нас я поставила крест в самом начале. Из этого леса живыми мы уже не выберемся.
      - Да ладно, - постаралась успокоить сестру Даша, но голос ее звучал неуверенно. - Может, все не так и страшно. Может, мы даже найдем этот дом в первый же день...
      - Дашка, какой дом! У меня уже сейчас одно место болит. Представь, что будет, когда мы вернемся...
      Откровенно говоря, Даша тоже ощущала определенный дискомфорт в районе седалища. Несколько лет она не занималась никаким спортом, даже ногами по утрам не дрыгала, в результате разленившиеся ягодичные мышцы давали о себе знать.
      Сестры уже собрались было тронуться вслед за подполковником, как из ворот конюшни показался еще один всадник. В элегантности он мог соревноваться с Полетаевым, да и в седле держался не хуже, если не лучше. Его лошадь была черна, как ночь, и очень выгодно оттеняла белоснежные лосины и черный, шитый золотом костюм конкистадора.
      Катя удивленно приподняла брови:
      - Я что-то не пойму, у нас сегодня костюмированный бал? Кто это и почему машет тебе рукой? Или мне?
      Даша прищурилась. Черты лица конкистадора показались ей знакомыми.
      - Ян? Рада вас видеть... Но что вы здесь делаете?
      Молодой человек подъехал ближе и рассмеялся:
      - Я же сказал, что мы еще встретимся. Как вы себя чувствуете после... того инцидента?
      Под "тем инцидентом" новый знакомый подразумевал смерть Деланяна.
      - Спасибо, - Даша слабо улыбнулась, - пытаемся держаться. Хотя...
      - Вы прекрасно выглядите в седле. - Он отсалютовал ей поднятым хлыстом.
      - Что он говорит? - переспросила Катя.
      - Ян говорит, что я хорошая наездница.
      - Угу. В таком случае предлагаю тебе не двигаться с места, чтобы ненароком его не разочаровать... - В голосе сестры прозвучало что-то отдаленно напоминающее зависть.
      Послышался топот. Это Полетаев, заметив, что женщины болтают с незнакомым конкистадором, поспешил вмешаться.
      - Дамы, вы едете? - Белый конь переступал ногами и фыркал, словно чувствуя недовольство седока. - С кем имею честь? - обратился подполковник по-чешски к Яну и смерил молодого человека профессиональным эфэсбэшным взглядом.
      Новый Дашин знакомый в свою очередь неторопливо осмотрел подполковника с ног до головы и, очевидно сочтя требование законным, с легким поклоном ответил:
      - Меня зовут Ян.
      - Ян, как дальше?
      - Дальше никак. Я на отдыхе и предпочитаю неформальное общение.
      - Так вы отдыхаете?
      - Во всяком случае, пытаюсь. А вы просто проезжали мимо? - как можно любезнее ответил молодой человек и взглядом показал на сестер.
      - Нет. Я вернулся за своими дамами. - Слово "своими" Полетаев подчеркнул. - А где ваши?
      - Я пока свободен. - С нажимом на слово "пока" ответил конквистадор. Вот если ваши дамы согласятся составить мне компанию...
      - Полагаю, что не согласятся. У нас есть кое-какие неотложные дела.
      - О чем разговаривают Одетта с Одилией? - поинтересовалась Катя.
      Даша поначалу не поняла, что имеет в виду сестра, но, заметив цвет лошадей у мужчин, хихикнула:
      - Не могут нас поделить.
      Полетаев отреагировал мгновенно:
      - Я просто пытаюсь оградить вас от новых неприятностей, которыми чреваты случайные знакомства.
      - Сергей Павлович, вы, может, не обратили внимания, но мы уже совершеннолетние, - пропела Катя. - К тому же я здесь не одна, муж вполне может сам выполнить обязанности по моей охране.
      Это была неправда. Гоша не мог выполнять никаких обязанностей. Судорожно вцепившись одной рукой в вожжи, а другой в седло, он пытался удержать равновесие.
      Невесть откуда появившийся Ример решил его чуть взбодрить и со словами:
      - Гей! Держи хвост морковкой! - хлестанул Гошину гнедую кнутом.
      Лошадь восприняла совет буквально и, взмыв в небо, перескочила через ограду. Ее и Гошины следы затерялись во мраке леса.
      - Игорь, Игорь! - завопил пришедший в себя Виктор Семенович и, с неожиданной прытью, без всякой помощи, вскочив в седло, устремился вслед за сыном.
      Остальные осуждающе посмотрели на Римера.
      - А если он погибнет?!
      - Пока тощий сдохнет, толстый даже не оглохнет, - заявил веселый вдовец и, насвистывая, двинулся в противоположную от леса сторону, прямо в чисто поле.
      - И с этими людьми я вынужден проводить свой отпуск! - вздохнул подполковник.
      - Кстати, вас никто не держит, - парировала Даша. - Лично я вам свое общество не навязывала.
      - А уж я тем более, - поддержала кузину Катя. - И вообще, дайте нам спокойно пообщаться.
      Она пришпорила лошадь, Даша поспешила за ней.
      По логике вещей, Полетаев должен был бы направиться в другую сторону, тем самым доведя до логического завершения присказку: "И поехали они на все четыре стороны", но подполковник придерживался собственной логики, поэтому решил от дам не отставать.
      6
      Долго ли, коротко, но привела их дорожка, как и полагается, в места незнакомые, в крошечное село - десятка три старинных каменных домов, магазин, пивнушка и костел.
      Едва нога ее коня ступила на брусчатку сельской дороги, Даша замерла.
      - Что с тобой? - обернулась к ней Катя. - Попе больно?
      - Нет. Глазам своим не верю.
      - Чего так?
      - Я нашла этот дом.
      Кузина не сразу поняла, о чем идет речь.
      - Какой дом?
      - Тот самый, который все ищут. Вон он, третий справа. Только не поворачивай голову. Делай вид, что ничего не случилось, - вполголоса произнесла Даша и пришпорила коня.
      Сестра догнала ее уже за поворотом:
      - Почему ты не хочешь туда зайти?
      - За нами хвост.
      - Хвост? - удивилась Катя и оглянулась. Никто, кроме Полетаева и Яна, за ними не следовал. - Кого ты имеешь в виду?
      - Полетаева.
      - Так он за нами аж от самой Москвы тащится.
      - Полетаев служит в ФСБ.
      - Вот как? - Кузина еще раз оглянулась на скачущего чуть позади подполковника. - Этот дом относится к разряду государственных тайн?
      - Не знаю. Но пока я не пойму, кто из них убийца, никому про дом рассказывать не буду. Главное, чтобы Ример здесь случайно не оказался. Он мог запомнить, как этот дом выглядит.
      Катя пожала плечами:
      - Тогда заканчиваем прогулку. Я очень устала.
      - О'кей. - Даша обернулась к мужчинам: - Возвращаемся?
      - Так быстро? - Подполковник сверлил ее изучающим взглядом.
      - Спросите мои ягодичные мышцы.
      - В этом было бы больше смысла, - пробормотал Полетаев.
      Судя по всему, он ни на секунду не поверил рыжеволосой всаднице.
      Глава 41
      1
      На ранчо царило подозрительное оживление. Обслуживающий персонал суетился и что-то бурно обсуждал.
      - Не нравится мне это, - соскакивая с лошади, сказала Катя. - Уж не случилось ли опять чего...
      Завидев вернувшихся женщин, один из ковбоев поспешил к ним:
      - Пани Быстрова, у нас плохие новости.
      - Новости плохие, - автоматически перевела Даша кузине. Катя помрачнела.
      - Это становится невыносимым, - сказала она, оттягивая воротник футболки.
      - А что произошло? - обратилась Даша к ковбою.
      - Двое ваших друзей убили лошадь.
      Даша отпустила вожжи и медленно раскрыла рот.
      - Что? Что он сказал? - Катя нервно дергала кузину за рукав.
      - Э-э-э... М-м-м... - Даша мычала, пытаясь понять, каким образом можно совершить такое злодеяние, а главное, кто на подобное вообще способен. Э-этот человек говорит, что кто-то из наших убил лошадь...
      - Убил лошадь... - как эхо, повторила Катя. - Но... зачем?!
      Из-за угла вынырнул Полетаев:
      - Что, опять кого-то убили? Ну, Дарья Николаевна, на этот раз вы бьете все рекорды. Боюсь, вас все-таки арестуют. Кого на этот раз?
      - Лошадь. - Даша соскочила с коня и обессиленно присела на чурбачок.
      - Лошадь? В каком смысле? - Не дождавшись ответа, подполковник сам обратился к ковбою: - Что здесь произошло?
      Молодой человек принялся старательно разъяснять:
      - Ваши друзья, вернее, тот пан, ну, который лягнул лошадь, он поехал к лесу, а потом решил искупаться. - Ковбой задумался. - А там ведь не пруд, болото... Кто ж в болоте купается?
      - Господи, - Даша осенила себя крестом. - Катька, это... хана Виктору Семеновичу. Утонул он. В болоте. Судя по всему, вместе с лошадью.
      Даша ожидала от кузины какой угодно реакции, но только не той, которая последовала. Катя засмеялась. Тоненько-тоненько. А потом вдруг громко икнула и снова начала смеяться. Так она то смеялась, то икала до тех пор, пока Полетаев не ударил ее по щеке. Катя моментально перестала икать и расплакалась.
      Даша стянула с головы каскетку и прижала ее к груди.
      - А тело того пана... его уже не удастся достать? - тихо спросила она. Ковбой удивился:
      - Откуда?
      - Из трясины...
      - Езус Мария! - юноша даже испугался. - Что вы такое говорите! Он жив. Если бы пан утонул, мы бы понесли такие убытки... Кто бы тогда нам за лошадь заплатил?
      Даша с Полетаевым переглянулись. И тут уже она покатилась со смеху.
      Катя, решив, что у сестры тоже началась истерика, с силой шлепнула ее по щеке. Даша, разумеется, перестала смеяться и немедленно заверещала:
      - Ты что, обалдела? Что я тебе сделала?
      - Я хотела тебя успокоить...
      - Иди лучше успокаивай своего свекра - он теперь будет оплачивать убытки.
      - Так он жив? - удивилась Катя. Надо заметить, что особой радости в ее голосе не прозвучало.
      Полетаев подтвердил:
      - К великому несчастью, Виктор Семенович жив. Разумеется, к его великому несчастью.
      - А кто же тогда умер?
      - Из людей, слава богу, никто. Засосало лошадь. Теперь ваш свекор будет за нее расплачиваться.
      Катя несколько секунд переваривала сказанное, а потом, присев рядом с сестрой, расхохоталась. Вскоре обе женщины просто заливались смехом.
      - Ой, я... не могу... - веселилась Катя, - представляю, какое у Виктора Семеновича будет лицо, когда ему принесут счет...
      Даша вытирала слезы:
      - Спорим, им не удастся получить ни копейки. А то еще и самим заплатить придется!
      2
      Даша оказалась не слишком далека от истины, предположив, что Виктор Семенович постарается уйти от ответственности. Когда женщины осторожно приоткрыли дверь и заглянули к нему в номер, заслуженный турист лежал на кровати, а рядом восседал его сын и какой-то субъект.
      - ...Так вы утверждать, что кунь был бешеный? - вопрошал незнакомец и что-то быстро чиркал в блокноте.
      - Совершенно бешеный! Просто дальше некуда. Да у него пена с губ капала, спросите кого хотите! Я вот что думаю, - Виктор Семенович понизил голос, - они, хозяева то есть, прекрасно знали о его болезни, но решили найти козла отпущения...
      - Вы утверждать, что они хотели менять кунь на козел? - субъект перестал писать и вопросительно посмотрел на лежащего.
      - Да нет! Это... это просто оборот такой. Не придавайте значения... Я хотел сказать, что кунь был совсем плохой, дохлый, понимаете? Ферштеен? А я, - он постучал себя костлявым пальцем в грудь, - должен был за куня платить. Как будто он живой, здоровый. - Виктор Семенович приподнял обе руки и согнул их в локте, делая вид, что играет мускулами. - Здоровый. Ферштеен? Я не хотеть платить за мертвый кунь, я хотеть, чтобы мне платить за мой травма. Физический и моральный. You must ферштеен me. Understand? [Вы должны меня понять. Понимаете? (англ.)]
      Даша тихо прикрыла дверь.
      - Тяжелый случай. Хотя... - Она почесала рыжий затылок. - Немного удачи, и вы уедете отсюда богатыми людьми. Ладно, надо узнать, что с остальными. Кто там еще хочет полцарства за куня...
      3
      Прохазку они нашли быстро. Пан Ярослав готовился отобедать. Причем "готовился" - слабо сказано. В предвкушении жарящегося на открытом огне гуся размером с поросенка толстяк намазывал огромные ломти хлеба топленым салом с кусочками репчатого лука, черпая это чудо гастрономии из стоящего перед ним пузатого глиняного бочонка.
      - Разминаетесь? - Даша присела рядом. - Ну и вонища... Фу!..
      - Что вы понимаете в еде? Это лучшая закуска в мире, - сказал Прохазка, не обратив никакого внимания на грубость подчиненной.
      - Если печень выдержит. Послушайте, вы в курсе, что случилось со старым паном?
      Бородач кивнул:
      - Как же, как же... Такое несчастье!
      Отщипнув хлебную корку, Даша сунула ее в рот.
      - Нашли кого жалеть! Сам виноват...
      Прохазка так удивился, что даже перестал жевать.
      - А что же он мог сделать? Конь - животное подневольное. Откуда ему знать, что всадник того... - Он покрутил ножом у виска.
      Даша рассмеялась:
      - Так вы лошадь пожалели!
      - А кого еще? Ведь не этого старого сумасшедшего... Это ж надо полезть на болота! Ездить не умеет, только животное мучает...
      Вздыхая и качая головой, пан Ярослав принял от подошедшего официанта огромное блюдо с гусенком и соответствующим гарниром. Там была капуста двух видов, маринованная свекла, морковочка со сметаной, пикули, пропеченная до золотисто-коричневой корочки картошка, горошек, спаржа и прочая и прочая.
      - Что же вам все в одну миску-то свалили? - поинтересовалась Даша, недоверчиво рассматривая обед.
      Просто не верилось, что один человек в состоянии съесть такую гору.
      - Пани Дагмар, я вас не учу искать преступников, а вы не учите меня есть. Лучше присоединяйтесь. Мне кажется, что за эту неделю вы сильно исхудали.
      - И слава богу! - воскликнула Даша. - Надеюсь, вы не рассчитывали, что я достигну ваших размеров?
      Из-за угла показались Ример, Полетаев, конкистадор и дети. Все были оживлены. Несчастье с Катиным свекром заметно сблизило путешественников.
      - Где это таких гусей дают? Мы тоже есть хотим! - весело загалдели вновь прибывшие.
      - Виктора Семеновича видели?
      - Пива принесите...
      - А мне колы...
      - Да! И побольше, со льдом.
      - Никакого льда! - Катя с беспокойством смотрела на разгоряченных детей.
      Даша подвинулась поближе к Прохазке, чтобы и остальные могли разместиться.
      - Слушайте, - Ример был в потрясающем настроении, Даша видела его таким впервые, - этот старый дурак...
      - Коля, все-таки он пожилой человек, - деликатно заметила Катя.
      - Он пожилой дурак! - отмахнулся Ример. - Нет, вы представляете загнать лошадь на болота.
      Полетаев покивал:
      - И как ему это удалось - ума не приложу. Ведь животные чуют опасность...
      - Я вам так скажу - если бы я был той лошадью, то тоже покончил жизнь самоубийством. Это лучше, чем таскать на своем горбу такого урода. - Ример жадно отпил пива. - Кстати, Рыжая, а ты была в деревушке, что поблизости?
      Даша окаменела в буквальном смысле слова.
      Мало того, что Ример обращался к ней так, словно они всю предыдущую неделю пили на брудершафт, но, судя по всему, он тоже нашел злосчастный дом.
      - Что ты имеешь в виду? - с вызовом спросила она.
      - Да домишко там один... любопытный. - Ример подмигнул ей. - Ладно, не темни.
      - Не знаю. Может быть. - Даша потянулась за хлебом и салом.
      - Так вот почему вы были так взволнованы! - заметил Полетаев, внимательно прислушивавшийся к их разговору.
      Даша опустила глаза, веснушчатые щеки пошли пятнами.
      - Не понимаю, о чем вы...
      - Да все вы прекрасно понимаете! Это тот самый дом, который все ищут?
      - По крайней мере, очень похож, - промямлил Ример с набитым ртом. - Я туда зашел вроде как по ошибке, так там бабка какая-то полоумная живет. Траволечением занимается.
      - Травами лечит? - хмуро переспросила Даша. - Почему же полоумная? Хорошее дело.
      - Вот и бабка говорит, якобы каждая травка от какой-то своей кондрашки помогает. Приложил ее к заднице - и готово.
      - Что готово? - Катя взглянула на детей.
      - Геморроя как не бывало. Я Рыжую записал.
      - Куда?! - завопила Даша. - Куда ты меня записал?
      - Да к тетке этой. Сказал, что ты моя сестра. Страдаешь расстройством памяти.
      - Иди ты знаешь куда... - Даша разозлилась не на шутку. - Записывай свою задницу...
      - Дарья! - строго прикрикнула кузина. - Ты же женщина!
      - И что? Значит, меня можно записывать ко всяким полоумным старухам?
      - Да не такая уж она и полоумная, - пожал плечами Ример. - Так, чуть-чуть не в себе. Зато ты у нас самая артистичная, тебе она сразу поверит. Постарайся у нее выведать как можно больше. Я бы сам пошел, да только старая ведьма, судя по всему, мужчин не очень...
      В разговор вмешался Полетаев:
      - Действительно, Дарья Николаевна, раз вы все начали, вам и карты в руки. Почетная роль. Я бы сам пошел... Но раз Николай Сергеевич говорит, что должна идти женщина, - он развел руками, - лучше вас кандидатуры не сыскать.
      Катя неожиданно поддержала подполковника. Она погладила Дашу по плечу:
      - Раз надо, значит, надо. Зря мы, что ли, столько страдали.
      - Да вы тут все сговорились! А вдруг она...
      - Вдруг, вдруг! - рассердился Ример. - Какого черта мы тащились через пол-Чехии? Короче - выбирать не приходится. Что страшного с тобой там случится? Пожуешь пару травок, может, и правда чего-то там подкорректируешь.
      - Я уже один раз подкорректировала. - Даша, видимо, вспомнила посещение Агнешки.
      Однако никто из соотечественников не выказал понимания. Тогда обреченная попыталась воззвать к своему непосредственному начальнику: тот был противником всяческого рода авантюр и пользовался авторитетом в их компании, к его мнению могли прислушаться.
      - Пан Ярослав, но вы-то хоть меня поддержите!
      Прохазка с трудом оторвался от жареной ноги.
      - Prosim? - разговор до того шел по-русски, и он, очевидно, не прислушивался.
      - Они хотят меня отправить к какой-то сумасшедшей старухе.
      - Зачем?
      - Чтобы я вошла к ней в доверие и выведала все об этом доме.
      - Хорошая мысль. - Толстяк вернулся к трапезе.
      - Чего же в ней хорошего?
      - Хватит нудить! Иди к старухе и постарайся выведать, с кем она живет, когда не бывает дома...
      - Нет, - перебил его Полетаев, - Дарья Николаевна для такого разговора совершенно не подходит. - Он взял молодую женщину за руку. - Вы ни о чем, кроме своей болезни, не говорите. Будьте сама собой. Вернетесь, я вас потом... - он запнулся, - я с вами поговорю. А там видно будет. И вот еще что, - подполковник окинул взглядом ее порядком запылившийся наряд, Катерина Юрьевна, помогите вашей кузине немного привести себя в порядок.
      4
      Даша смотрела на бормочущую старуху и думала, что рано или поздно очередная ведьма ее погубит. Отравит или сглазит.
      Бабка словно прочитала ее мысли:
      - Аура у тебя плохая. Кто-то недавно из тебя всю энергию выкачал.
      Даша тяжело вздохнула. Она никак не могла понять, откуда в Чехии вдруг сразу появилось столько колдуний, до этого она о них слыхом не слыхивала.
      - Если не узнаешь кто, плохо тебе придется. - Бабка пронзила ее нехорошим взглядом.
      - Как я узнаю? - Даша была больше раздражена, чем испугана. - Их, этих кровопийц, вокруг меня человек восемь постоянно крутится. И каждый норовит моей энергией подзарядиться.
      - Нет, - бабка упрямо мотнула косматой головой, - это не простой человек был, а кто-то посвященный.
      "Ну, здрасте вам". Даша с трудом сдержала проклятие. Мало того, что преподобная Агнешка истязала ее почти час, так еще и энергию выкачала! Жалко, что Деланян уже умер.
      - Да, был тут у меня эпизод... - Молодая женщина не знала, что лучше: рассказать или промолчать.
      Промолчишь, а из энергетической дырки все окончательно высыплется, расскажешь - так эта начнет лечить и тогда окончательно тронется.
      - Я тебе сейчас настой дам, все как рукой снимет.
      Бабка склонилась над склянками и что-то долго в них месила.
      - На, пей.
      Даша осторожно понюхала жидкость. Запах был сильный, но травяной. Впрочем, цикута тоже растение.
      - А можно я ее с собой возьму? - подняла она глаза на старуху. - Перед сном как раз и выпью.
      - Сейчас пей. - Ведьма начала подталкивать ее руку со стаканом ко рту. - Сейчас пей, потом поздно будет.
      - Нет. - Даша решительно отставила стакан. - Я все-таки вечером выпью. Да и вообще мне уже пора. Вы одна здесь живете?
      - Одна. - Старуха достала маленькую бутылочку и перелила приготовленный отвар. - На, с собой возьми.
      - А дети? - Она осмотрела комнату. Никаких фотографий, никаких лишних вещей.
      - Нет у меня детей.
      - Значит, знакомые навещают?
      - Да нет. Разве что заболеют, тогда идут ко мне за лекарством. Я многих от смерти спасла. И ты не шути. У тебя аура жженая.
      Даша посмотрела на бутылочку:
      - А если ваше лекарство выпью, поможет?
      - И это не поможет. Если чужое не отдашь.
      - Что? - Молодая женщина чуть склонилась вперед. - В каком смысле?
      - В прямом. У тебя есть вещь, которая тебе не принадлежит. На ней проклятье. Выброси ее.
      Даша, не отрывая глаз от старухи, пыталась сообразить, что же чужого находится в ее чемодане. Одолженная у сестры блуза? Выбросить ее она просто не имела права...
      - А могу я эту чужую вещь просто вернуть?
      На секунду Даше показалось, что старуха растерялась.
      - Вернуть?
      - Да. Я кофточку у сестры взяла, так...
      - Какая кофточка! Память на тебя чужая легла. Смерть у тебя бумажная в руках!
      Даша сглотнула:
      - Бумажная смерть?
      - Именно. Смерть вокруг тебя ходит. Всех вокруг тебя косит. Пока от этой вещи не избавишься, не видать тебе покоя. Бумага иногда хуже огня сжигает. А протянешь еще, так и сама... - Старуха фразу не закончила, но перепуганная женщина и без того все поняла.
      - Знаете, я пойду к себе, пересмотрю все вещи еще раз. Если чего найду...
      - Ищи. Только не вздумай жечь. Тогда тебя уже ничто не спасет.
      - А что надо сделать?
      - Выйди в поле, брось за спину и скажи: "Прочь пошла, рука чужая, не хватай меня, не тащи к себе..." А лучше возьми эту вещь и мне принеси, я тогда с тебя всю порчу сниму. А сейчас иди. Иди. Мне отдохнуть надо.
      5
      Даша спустилась с крыльца в еще большем смятении, чем на него всходила. Ример уже поджидал ее.
      - Ну как?
      - Подожди, дай в себя приду...
      - Что она сказала?
      Отмахнувшись, Даша пошла вниз по улице, в направлении, противоположном ранчо.
      - Ты куда? Нам в другую сторону!
      На ходу развернувшись, Даша зашагала уже в правильном направлении.
      - Она, наверное, чокнутая. Уговаривала меня вернуть какую-то чужую вещь.
      - Чужую вещь? - Ример семенил рядом, как преданная собачонка в ожидании лакомства.
      - То ли я ее украла, то ли взяла без спроса, и она мне теперь ауру жжет.
      - Так отдай.
      Даша остановилась и неприветливо оглядела вдовца:
      - Чего отдать-то?
      - Ну то, что тебе ауру жжет...
      Она продолжала рассматривать его со все возрастающим подозрением:
      - Мне ничего нигде не жжет и не жмет. Кроме того, у меня нет привычки присваивать чужие вещи.
      Ример сунул руки в карманы. Поковырявшись с минуту в широченных штанинах, в которых, казалось, у карманов просто нет дна, он извлек помятую пачку дешевых местных сигарет и предложил одну Даше:
      - Закуришь?
      - Спасибо, я потерплю.
      Ример прикурил и выпустил колечко.
      - Ты знаешь, наверное, и правда она того... Днем, когда я со старухой по поводу тебя договаривался, она мне вдруг и говорит: "Большие деньги потерял, но сам не найдешь, пока куница не поможет. Только отдай кунице половину".
      Даша выпучила глаза. С минуту она не могла произнести ни слова.
      - Кто тебе должен помочь?!
      - Куница. - Ример глубоко затянулся. - А я даже не представляю, как эта зверюга выглядит. Слушай, - он демонстративно не замечал состояния своей собеседницы, - а может, это та дохлая кошка, что у моей тетки на шее висела? Может, в ней бриллианты зашиты?
      - Дурак ты. - Даша вырвала из его руки пачку и достала сигарету. Животное, которое было у твой тетки на пальто, вымерло лет за двести до динозавров. А куница - это мое школьное прозвище. Моя девичья фамилия Кунцева.
      Ример от неожиданности хрюкнул. Некоторое время они стояли посередине дороги и молча курили. Наконец вдовец зашевелился:
      - Послушай, ведь эта карга не могла знать твою кличку. Может, она и вправду ведьма?
      - Что нам это дает? - Даша вопросительно посмотрела на него.