- Господи, да что это у вас за настроение такое с утра пораньше? поспешил вмешаться Полетаев. - Мое мнение: пусть каждый ест все, что ему нравится. А вы, Дарья Николаевна, слишком впечатлительны. Не надо было к этой Агнешке, древолечительнице, ходить. Этак вы заставите нас одной пыльцой питаться. Так нельзя. Что, собственно, вы имеете против меда?
      - Против меда я ничего не имею. Я только утверждаю, что он должен быть свежим и чистым от посторонних примесей.
      - Просто бабы - это стадный народ, - промямлил Ример с набитым ртом. Одной какая-нибудь глупость в голову взбредет, так по всему миру и начинают о ней талдычить. Римка в последнее время с этим медом мне всю плешь проела: "Давай обзванивай всех пчеловодов, пусть нам образцы шлют". А перед этим...
      - Странно, - вдруг произнесла Чижикова. - Перед смертью Амалия тоже про мед говорила. Да как-то так нелепо сказала: "Зачем мне молодость? Только мед портить".
      У Даши отвалилась челюсть.
      - Что?! - прошептала она. - Кому она так сказала?
      Завтракающие словно по команде повернули головы. Их явно удивил заданный вопрос. В ожидании ответа они смотрели на Чижикову. Тетка была заметно польщена всеобщим вниманием. Она поправила пучок жидких волос и сложила губки гусиной гузкой:
      - Врать не буду, не знаю. Амалия разговаривала с кем-то по телефону. Я этот разговор хорошо запомнила потому, что она очень нервничала и все социалистическую власть вспоминала...
      Даша подпрыгнула на месте, так что бокалы звякнули:
      - Не может быть!
      - Почему это не может? Вы же не присутствовали при разговоре!
      - Да потому, что ваша невестка страдала амнезией! Мне пан Чижик рассказывал, что она даже имени своего не помнила...
      Полетаев поспешил утихомирить соседку:
      - Дарья Николаевна, умерьте свои эмоции, на нас люди внимание обращают. Вон молодой человек чуть не подавился.
      За соседним столом действительно сидел приятной наружности юноша, с интересом прислушивающийся к их разговору. Чижикова подслеповато прищурилась:
      - Знакомое лицо, наверное, какой-нибудь известный человек... - Она явно тянула время, купаясь в лучах всеобщего внимания.
      - Да, тетя, наверное, это ваш тайный поклонник, - хмыкнул Ример. - Он только стесняется разницы в возрасте, а то бы давно пал к вашим ногам.
      Даша шикнула на вдовца:
      - Склапни! [Заткнись! (чеш.)] - И снова обратилась к Чижиковой: - Так что именно говорила ваша невестка?
      - Амалия?.. Ну, она очень сердилась и все повторяла, что вряд ли ее собеседнице грозит судьба Илоны Трамповой. Что сейчас не те времена и вместо Голливуда она запросто может попасть в тюрьму.
      - Кто такая Илона Трампова? - поинтересовался Ример.
      - Чешская горнолыжница, которая вышла замуж за Дональда Трампа, богатейшего человека в Америке, - быстро пояснила Даша.
      - А при чем здесь Голливуд?
      - Когда они развелись, она написала об их отношениях книгу, а по ней потом сняли фильм.
      - Да-да, - кивнула старая дева, - именно так.
      - Но с кем говорила ваша невестка? - Даша смотрела на Чижикову почти умоляюще. - Вы можете хотя бы предположить? Имя она какое-нибудь называла?
      - Да. Имя я слышала. - Чижикова победно вскинула голову и снова посмотрела на молодого человека напротив. - Знаете, мне кажется...
      Договорить она не успела, потому что раздался звон падающий посуды и возглас:
      - Бога ради, простите! Простите, я не хотел... - Деланян, вскочив со стула, стряхивал с Прохазки остатки завтрака. - Не понимаю, как это могло случиться... Локтем задел... Официант! Принесите скорее влажные салфетки.
      - Оставьте, - махнул рукой пан Ярослав. - Я сам виноват... Да пустяки, все равно в стирку отдавать. Пани Дагмар, вы, разумеется, позаботитесь?
      Даша хотела было ответить, что, разумеется, она не позаботится, но вовремя вспомнила, что шеф здесь находится по ее милости, и потому лишь коротко кивнула:
      - Конечно, отнесу. Не переживайте.
      Полетаев посмотрел на часы:
      - Дамы и господа, я предлагаю ненадолго прервать нашу увлекательную беседу.
      - Но... - начала было Даша.
      - Никаких "но", - покачал головой подполковник. - Теплоход отходит ровно через сорок три минуты. А нам еще надо добраться до пристани, это не менее двадцати минут быстрой ходьбы. Так что предлагаю закончить с трапезой и поспешить. Встречаемся через двадцать минут в холле. - Он перевел взгляд на разочарованную Дашу: - Убедительная просьба - не опаздывать. Если вы, конечно, хотите посетить замок Звиков. Это единственный теплоход сегодня.
      Выйдя из-за стола, Даша все-таки попыталась подмазаться к Чижиковой, но та осадила ее одной фразой:
      - Когда все вновь соберутся, тогда и доскажу.
      3
      - Черт бы побрал эту старую ведьму, - пробормотал Ример, поглядывая на часы, висевшие над стойкой администратора.
      - Скоро вы там? - Даша, пробегавшая мимо, подтянула сползшую лямку рюкзака. - Мы на пароход опаздываем.
      - А что я могу сделать? С тех пор как этот мышиный жеребчик волочится за моей теткой, она перед зеркалом по полдня проводит. Как будто это поможет...
      Даша хихикнула:
      - Так сходите за ней. Скажите, что, если им так хочется, пусть остаются здесь и устраивают себе медовый месяц. И им хорошо, и нам облегченье.
      Ример сплюнул и потопал по лестнице.
      - Дарья Николаевна, времени у нас в обрез, - из-за входной двери показалась голова Полетаева. - Пароход ждать не будет.
      Та развела руками:
      - А вы об этом нашей молодухе расскажите. Она опять пудрится.
      - Так пусть остаются.
      - Какой вы умный!.. Ну, что? - Это уже Римеру.
      Николай спустился, присел на последнюю ступеньку, достал сигарету, прикурил. Даша с Полетаевым переглянулись:
      - Вы не едите с нами?
      - Думаю, что нет.
      - А что случилось?
      Ример глубоко затянулся, отправил струю дыма вверх и посмотрел на стоявших перед ним:
      - Как говорится, "вы будете смеяться, но она тоже умерла".
      Даша покачнулась, но подполковник вовремя поддержал ее.
      - Вы уверены в этом? - На лице эфэсбэшника появилось производственное выражение.
      - Не скажу, что каждый день попадается труп, но она очень на него похожа.
      Полетаев подвел Дашу к креслу, осторожно усадил и, перепрыгивая через две ступеньки, помчался на второй этаж.
      В холл заглянул Деланян:
      - У вас здесь будто бермудский треугольник - все заходят и никто не выходит. Мы уже и такси не успеем вызвать, чтобы ехать к замку... - Тут он заметил выражение Дашиного лица: - Что-то случилось?
      Даша открыла рот, но вместо ответа всхлипнула и громко разрыдалась.
      - Надеюсь, никто не умер?
      Даша зарыдала еще громче.
      - О Господи... - пробормотал Деланян и присел рядом.
      Послышались торопливые шаги. По лестнице сбежал Полетаев и направился к стойке администратора.
      - Раз, - меланхолично принялся считать Ример, - два, три!
      Со стороны стойки раздался короткий вскрик.
      - Интересно, - произнес вдовец, пуская кольцо дыма, - почему женщинам и не очень умным людям требуется именно три секунды, чтобы до них наконец что-то дошло?
      - Да замолчите вы! - проревел Деланян. - Идите лучше предупредите остальных.
      Вопреки обыкновению, Ример спорить не стал и вышел на улицу. Возможно, сыграл роль тот фактор, что покойная все-таки была именно его теткой.
      Деланян с Дашей молчали, но про себя каждый невольно принялся считать. Поэтому они почти не удивились, когда на счет "три" с улицы раздались крики и вслед за этим глухой топот.
      - Где, где она?! - Виктор Семенович пронесся через холл, словно Тунгусский метеорит.
      За ним с неожиданной для него проворностью бежал Прохазка, держа в обеих руках рюкзачки детей.
      - Езус Кристос, Пресвятая Дева Мария...
      Почти не отставая от бородача, семенил Гоша и завершала процессию Катя, с трудом удерживающая близнецов за шиворот. Мальчишки отбивались и хныкали:
      - Мам, ну пусти!.. Дай на мертвую тетку посмотреть...
      - Ее правда убили?
      - А ну тихо! - неожиданно громко рявкнула Катя.
      Мишка с Кешкой моментально притихли и уселись в кресла рядом с Дашей. Их насупленные лица красноречиво свидетельствовали о мировой несправедливости и жестокости взрослых.
      - У нее что, инфаркт? - спросила Катя без особой надежды.
      - Я на это очень надеюсь, - пробормотала Даша. - Иначе инфаркт будет у меня.
      Стоявший неподалеку Ример мрачно пробормотал:
      - Ну, если одним из симптомов инфаркта является пробитая голова...
      - А там много крови?! - Мишкины глаза вспыхнули. - Мама! Пусти нас посмотреть!!!
      Катя набросилась на Римера:
      - Да замолчите же вы наконец, несносный человек! Вы... вы просто монстр какой-то! Жена покончила с собой, с тетей несчастный случай, а вы ведете себя, словно вурдалак...
      Ример поднял водянистые глаза:
      - Вот видите, у меня двойное горе, а вы на меня кричите. Не гуманно это. - Он подпер подбородок кулаком. - Кстати, даю голову Виктора Семеновича на отсечение, что тетя не оставила мне наследство...
      Наверное, у преподавателя средней московской школы выдержка должна быть огромной, но Кате ее не хватило, она задрожала и, ни слова не говоря, выскочила на улицу.
      Мишка с Кешкой тут же набросились на Дашу, словно стая оголодавших пираний:
      - Рыжик, разреши нам мертвую тетку посмотреть!
      - А правда, что мертвые по ночам приходят?
      - Она превратится в привидение?
      - Ну можно мы хоть чуточку посмотрим...
      К счастью, подошел Полетаев. Дети по непонятной причине испытывали к нему чувство глубокого уважения и сразу же притихли. Хотя, возможно, они просто рассчитывали услышать "новости с фронта".
      - Будем надеяться, что не все так плохо, - произнес подполковник, пряча мобильный телефон, по которому он только что с кем-то разговаривал.
      - Она... жива? - У Даши затеплилась надежда.
      Ример поднял голову и прищурился, словно ожидая от эфэсбэшника подвоха.
      Полетаев махнул рукой:
      - А ну-ка, детки, идите погуляйте. - Дождавшись, пока мальчишки с кислыми минами отойдут, Полетаев продолжил: - Пани Чижикова мертва настолько, насколько может быть мертв человек, у которого пробита височная кость...
      Даша почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота:
      - Так какого черта ты говоришь, что не все так плохо?
      - Потому что еще остаются живые, - вкрадчиво ответил подполковник. - И сейчас надо думать именно о них. То есть о нас. Одно дело, когда человек споткнулся и разбил голову об угол комода, и совсем другое - преднамеренное убийство...
      - Убийство! - воскликнула Даша громче, чем следовало, и тут же закрыла рот рукой. Но было поздно - близнецы услышали заветное слово.
      - Убийство! - в восторге шептали они. - Вот клево! Представляешь, как нам повезло...
      - Витька ни за что не поверит...
      - Надо ее сфотографировать!
      Ример мрачно постукивал пальцами по губам:
      - Да кому надо было ее убивать? Разумеется, тетя споткнулась...
      Полетаев смотрел на дважды скорбящего с нескрываемым подозрением:
      - Кому надо было убивать? Вам, например. Жена не оставила денег, так почему бы не получить наследство с другой стороны...
      - С чего бы она мне его оставляла! - разозлился Ример. - От нее и от живой мало проку было.
      В холл вошли несколько полицейских в черной униформе. Подполковник подошел к ним и принялся что-то объяснять. Один из полицейских достал рацию и отошел в сторону. Остальные продолжали слушать Полетаева, при этом внимательно рассматривая сбившихся в холле путешественников.
      Самый жалкий вид был у Прохазки. Дрожащей пятерней он растирал левую сторону могучей груди и ежесекундно смахивал со лба капли пота огромным носовым платком. Виктор Семенович, белый, окаменевший, словно памятник самому себе, стоял у окна, оцепенело наблюдая за ласточками, весело щебечущими в саду. Катя с Гошей о чем-то тихо перешептывались, а Деланян, сидя на ступеньке, крутил в руках проволочную головоломку, отобранную у кого-то из близнецов. Дети же тискали фотоаппарат, с надеждой поглядывая на лестницу, ведущую вверх.
      Наконец Полетаев закончил с докладом и вместе с полицейскими подошел к стойке администратора. Перепуганная женщина, оживленно жестикулируя, принялась что-то объяснять. Минут через десять, закончив беседу с администраторшей и полицейскими, подполковник вернулся к компании:
      - В принципе к нам претензий нет. Но администрация гостиницы... как бы это выразиться помягче... В общем, они не будут возражать, если мы уедем немного раньше.
      - Короче, коленом под зад, - констатировал Ример, известный борец с эвфемизмами, и, зевнув, добавил: - Да, блин, родственников все меньше, а проблем все больше...
      - Радуйтесь хоть, что вас пока не задерживают, - холодно заметил Полетаев. Вдовец скривил губы:
      - Да я здесь самый вне подозрений! Пока они были живы, мне хоть что-то перепадало. А теперь? Одни допросы, и ни копейки денег...
      - Послушайте, вы можете думать о чем-нибудь, кроме денег? возмутилась Катя.
      - Могу, - огрызнулся тот. - О сексе, например. Хотите говорить на эту тему?
      Катя почернела.
      - Я бы на вашем месте не был так спокоен, - осадил его Полетаев. Пока вы остаетесь одним из главных наследников вашей жены и тети. А может, даже единственным - если что-нибудь случится с паном Чижиком.
      - Что с ним может случиться? - в свою очередь осклабился горе-наследник. - Он еще всех нас переживет. У гробовщиков, у них же иммунитет против смерти...
      - Просим! [Пожалуйста! (чеш.).] - неожиданно для всех вдруг взмолился Прохазка. - Просим вас, кончать млувить о мертволах. - Он приложил руку к груди. - Я разумим, тяжкий день, я сопереживаю вам вшем, але про мене это дост депремуици. Я тады... здесь случайно... мыслил, же черствый... свежий вздух будет лучше для мое здоровья, но вы все время млувите о мертволах а так дале. Мыслим же, нужно скончить и вратиться дому [Пожалуйста, кончайте говорить о покойниках... Я понимаю: тяжелый день и сочувствую вам всем, но на меня это действует подавляюще. Я здесь... думал, что свежий... воздух... говорите о покойниках и так далее. Думаю, что необходимо с этим покончить и вернуться домой (чеш.).].
      - Еще чего! - раздался возмущенный голос Гоши, который перед этим что-то бурно обсуждал со своим отцом. - Что значит: "вратиться дому"? Люди умирали и будут умирать, а представится ли нам возможность еще раз отдохнуть за границей - неизвестно.
      Даша с Катей переглянулись. Заявление прозвучало совсем в духе Римера.
      А вдовец словно понял, о чем они подумали, и поспешил поддержать Гошу:
      - Я согласен. Может, кто-то и решит, что это неприлично, но я тоже не собираюсь возвращаться. До тех пор, пока существует надежда найти место, где моя жена спрятала все наши деньги, я буду в пути.
      После того как пьяная Даша разболтала тайну, ему нечего было скрывать.
      - Все ее деньги! - воскликнула Катя.
      - Вам-то какая разница? - фыркнул безутешный вдовец.
      - Я не понимать вас, - развел руками бородач. - Добже, мужете делать як хцете, але я вратимся дому. Пани Дагмар, мусите сэ мноу [Хорошо, как хотите, но я возвращаюсь домой. Пани Дагмар, вы едете со мной (чеш.).].
      Не успела Даша и рта раскрыть, как послышался тихий голос Деланяна:
      - Должен вас огорчить, но пани Дагмар не мусит с вами. Лично мне это не представляется возможным.
      - Что? - обернулся Прохазка в надежде, что его подвело не слишком хорошее знание русского языка. - Что вы имели меня сказать?
      - Я имел вас сказать, что пани Быстрова от имени вашей фирмы заключила со мной договор, по которому я выплатил ей, а значит и вам, оговоренную сумму. И вы не можете без достаточно веских оснований разорвать контракт в одностороннем порядке. Если вы это сделаете, я подам в суд и, поверьте, разорю вас до трусов.
      Лицо Прохазки стало a la кошер, то есть без единой кровинки.
      - Что он говорит?
      Полетаев поспешил на помощь несчастному толстяку и постарался перевести угрозу как можно деликатнее:
      - Господин Деланян сказал, что госпожа Быстрова заключила от имени и по поручению вашей фирмы договор, и теперь вы как владелец фирмы обязаны следить за его исполнением и надлежащим соблюдением.
      - Но я ничего ей не поручал! Она это сделала без моего согласия!
      Деланян понял его вопль без всякого перевода:
      - К сожалению, суд это вряд ли заинтересует. Детективное агентство берется за несложное поручение, назначая слишком высокую плату, а само даже не собирается его выполнять. Это может квалифицироваться как мошенничество. И судить будут именно вас.
      На лице Прохазки появилось плаксивое выражение:
      - Что же мне делать?
      - Да ничего сверхъестественного. - Полетаев решил взять на себя роль миротворца. - Насколько я понял, господин Деланян не требует, чтобы вы непременно выполнили его поручение, но вы обязаны сделать все для того, чтобы его выполнить. Так что, боюсь, вам придется идти с нами.
      - Свят, свят, свят... - застонал Прохазка. - Я знал, что это плохо кончится.
      К ним подошел один из полицейских:
      - Дамы и Панове, я попросил бы вас вернуться в свои номера и написать все, что вы знаете по поводу инцидента, произошедшего со слечной Чижиковой.
      - Но мы ничего не знаем! - зашумели туристы.
      - Не волнуйтесь, это формальность, но, увы, необходимая.
      - Так что же, нам здесь до ночи сидеть?
      - Мы хотели успеть на теплоход, у нас экскурсия...
      - Вы все равно не сможете это сделать, - полицейский посмотрел на часы, - он уже отчалил.
      - "От пристани отчалил теплоход..." - замурлыкал Ример и, вскинув рюкзак на плечо, зашагал вверх по лестнице.
      Глава 32
      1
      Обхватив плечи руками, Даша шагала из одного угла комнаты в другой. Кузина каллиграфическим почерком выводила слова объяснительной записки.
      - Я не буду писать о том инциденте.
      - О каком именно? - Даша продолжала мотаться из стороны в сторону.
      - Когда Деланян уронил на Прохазку свой завтрак, - как можно равнодушнее сказала Катя.
      Замерев на полпути к окну, Даша обернулась:
      - Почему? Ты полагаешь, это имеет какое-то отношение к смерти Чижиковой?
      - Не знаю. - Кузина вновь склонилась над листом бумаги. - Не знаю, поэтому и не буду.
      Даша подскочила к сестре и зашептала:
      - Ты все прекрасно знаешь! Как только Чижикова хотела назвать имя того, с кем разговаривала Амалия, разговор был немедленно прерван. Это не случайность!
      Катя попробовала возразить:
      - Да, но она ясно дала понять, что ее невестка говорила с женщиной...
      - Ну и что? - Даша повысила голос. - Лично я просто уверена, что Чижикову убил Артур. Вдруг это какая-то международная мафия, торгующая вечной жизнью?
      Медленно отложив ручку, Катя откинулась на спинку кресла и взглянула сестре прямо в глаза:
      - Что ты несешь?
      - Яйца в сетке! Слушай, Амалия Чижикова говорила о меде, и жена Римера говорила о меде.
      - Ну и что?
      - А то! У Деланяна в книжке ведь тоже рецепт с медом. Значит, это он их убил. И тетку Чижикову тоже он. Чтобы замести следы.
      - У тебя есть доказательства?
      - Прямых пока нет. Но косвенных сколько угодно.
      - Поделись.
      - Начнем с того, что он хочет меня съесть.
      Катя даже не улыбнулась:
      - Ты хочешь об этом написать? Давай. Там, куда тебя упекут, Артур и впрямь тебя не достанет...
      Даша вспыхнула:
      - Как ты не понимаешь, само его появление подозрительно. Зачем богатому успешному молодому мужчине спонсировать вашу семью? Ему что, деньги девать некуда?
      - Насколько я поняла, он делал это из-за тебя... - Катя пожала плечами, но, заметив, как побледнела ее кузина, поспешила пояснить: - Я имею в виду не твой цвет волос, а то, что Артур и вправду мог быть в тебя когда-то влюблен.
      - Влюблен! - Даша горько расхохоталась. - Двадцать пять лет назад! Я даже не помню, как он тогда выглядел. - Произнеся эту фразу, она вдруг осеклась.
      Катя вопросительно посмотрела на притихшую сестру:
      - Что еще?
      - Послушай, а я ведь действительно не помню, как он тогда выглядел. Я вообще не помню его в своей группе!
      Катя побарабанила пальцами по полировке журнального столика:
      - А многих ты помнишь в своей детсадовской группе?
      - Ну, не многих, но... Наташа Варланкина, Дима Воронин... Света Гусева... еще кто-то был...
      - Вот именно: кто-то! - Катя казалась рассерженной. - Если бы ты всех помнила, а его нет... Нет, это не доказательство.
      - Да? - Даша вскочила. - А я вот сейчас добуду тебе такие доказательства, что закачаешься. - Быстрым шагом она покинула номер.
      2
      Как всегда, на подполковника Полетаева было любо-дорого смотреть, словно ни смертей, ни ураганов в этом мире не существовало. Выбритый и надушенный, он восседал в своем номере за обеденным столом в прелестном домашнем костюме - переливчато-синем стеганом халате, отороченном сиреневым атласом, и синего бархата мягких брюках. На кармашке красовался шитый золотом вензель: "С.П.".
      Даша, проигнорировав тщательно созданную атмосферу вкушения пищи, обрушилась на эфэсбэшника со свойственным ей темпераментом:
      - Палыч! Скажи честно - это ты нас от полиции отмазал?
      - Какая все-таки неприятная у тебя манера выражаться. - Он снял с салфетки кольцо и развернул ее у себя на коленях. - Просто отвратительная.
      - Простите, сэр. - Даша сморщила веснушчатый носик. - Небось в Прагу звонил, Томека просил, а?
      Синие глаза смотрели на нее ласково, почти по-отечески:
      - Вам, мадам, до этого нет абсолютно никакого дела. Ты, кстати, зачем пожаловала? Выразить мне благодарность?
      Даша подняла глаза к потолку и задумалась:
      - Честно говоря, у меня к тебе одна маленькая просьба, так, ерунда...
      - Ерунда, говоришь? - Подполковник перестал излучать добро. - Не сомневаюсь. К сожалению, существует одно маленькое "но": у меня обед.
      - Ну и что? - Она взяла стул и без приглашения подсела к столу. - Тоже мне, невидаль. Ты каждый день обедаешь...
      Полетаев не дал ей развить мысль:
      - Да, я обедаю каждый день и намерен поступать так и в дальнейшем. А еще я предполагаю насладиться едой в приятственном расположении духа. - Он строго посмотрел на нарушительницу пищевой цепочки. - Мы с вами, Дарья Николаевна, знакомы всего год, а я уже нуждаюсь в помощи гастроэнтеролога. Ваш темперамент пагубно влияете на мой желудочный тракт. Хотите присоединяйтесь, я с большим или меньшим удовольствием разделю с вами свою трапезу, но я категорически, - подполковник возвысил голос и постучал кончиком ножа по столу, - слышите, категорически запрещаю вам говорить об убийствах... Хотя нет, я запрещаю вам говорить обо всем. До конца обеда я запрещаю вам говорить о чем бы то ни было. Спасибо за понимание - и приятного аппетита.
      С этими словами подполковник заправил накрахмаленную салфетку за воротник и придвинул к себе блюдо с закусками.
      Даша демонстративно отодвинулась от стола и скрестила руки на груди. Почти десять минут она сидела молча, с трудом сдерживая недовольство. Но вскоре ей это надоело, и она принялась кидать многозначительные взгляды на часы. Трапезничающий подполковник делал вид, что его это не касается. Мало ли кто куда спешит! Он неспешно отправлял в рот очередной кусок.
      Даша начала злиться. Она заподозрила, что Полетаев все рассчитал заранее и весь этот спектакль, включая скатерть, салфетку и его дурацкий домашний костюм, устроен с одной-единственной целью - вывести ее из себя. Но, к счастью, все в этом бренном мире имеет свой конец. И самый длительный обед тоже. Полетаев с сожалением сложил приборы на пустой тарелке.
      Незваная гостья мысленно возблагодарила Всевышнего.
      - Рада видеть вас наконец сытым. Десерт будет?
      - Увы, не додумался. Надеюсь, вы дадите мне хотя бы десять минут на переваривание...
      - Да ты что, Палыч! - не выдержала Даша. - За десять минут можно слона переварить, не то что паршивый кусок свинины.
      - Это была не свинина, - оскорбился подполковник.
      - Мне наплевать, чей труп ты ел. Скажи, будешь мне помогать или нет?
      При слове "труп" Полетаева передернуло, он раздраженно швырнул на стол салфетку.
      - Опять еда не в прок... Ладно, говори, что тебе надобно.
      - Мне надобно... тьфу! Мне нужен список всех, с кем я ходила в детский сад.
      Рука Полетаева застыла в воздухе:
      - Как?
      - Я хочу знать имена, фамилии, клички всех, с кем я ходила в садик, по слогам произнесла Даша. - Неужели для вашего ведомства это так сложно?
      - Клички детсадовцев тридцатилетней давности? - Подполковник выглядел озадаченным. - Да нет. В общем нет. Но зачем...
      - Почему это тридцатилетней? - в свою очередь напряглась Даша. - Мне всего тридцать. Я выгляжу на тридцать пять?
      - Когда ты злишься, то выглядишь на все тридцать десять. Так зачем тебе это понадобилось?
      - Пока не могу сказать. - Даша старалась быть максимально вежливой. Просто надо, и все.
      - Ах вот как! - подполковник отлично понимал, что является хозяином положения. - В таком случае - извини.
      - Палыч...
      - Не могу, это слишком дорогая прихоть.
      - Палыч...
      Полетаев выглядел неумолимым.
      - Мы существуем на деньги налогоплательщиков, и я сомневаюсь, что они согласятся оплачивать твою сентиментальность. Тем более что ты-то российским налогоплательщиком как раз и не являешься...
      - О'кей. - Даша подняла руки вверх. Она устала от бесконечных препирательств. - Так и быть, скажу. Артур утверждает, что у нас с ним был один горшок на двоих, но я почему-то этого не помню.
      - Ага! - Полетаев мгновенно преобразился. Он уже не походил на откушавшего барина, которому досаждают мухи. - Ты хочешь сказать, что за давностью лет к твоему горшку может примазаться любой желающий?
      Даша с секунду переваривала формулировку, но, не найдя в ней существенных противоречий, кивнула:
      - Йес. Ведь наша детсадовская дружба была единственной причиной, по которой мы приняли Артура как родного. И даже взяли с собой в поход.
      - Ну, положим, ты польстилась на его деньги. - Полетаев, как всегда, не собирался деликатничать.
      - Да как ты смеешь!
      - Но ты же взяла у него деньги?
      Даша терзала уголок скатерти:
      - Если ты о том, что Артур платит по договору, то это оплата услуг нашего агентства. Лично я с этого вообще ничего не имею. Кроме зарплаты, конечно. - Она сверкнула глазами. - И за эти гроши я не только рискую своей жизнью, но еще стираю, готовлю и убираю!
      - Я все понял, - подполковник остановил ее движением руки, - судьба Золушки по сравнению с твоей просто голливудский сон. Ладно, пиши адрес или номер своих яслей, к вечеру... Что еще?
      Вместо радости на Дашином лице читалась растерянность.
      - Я не помню...
      - Чего не помнишь? Номера или адреса?
      - Да ни того ни другого. Давно же было.
      - Эх, память девичья! - Подполковник снисходительно улыбнулся. Ничего страшного. Пиши адрес, где ты проживала в то время. Вряд ли тебя возили на другой конец Москвы. Садик должен находиться где-то рядом.
      Однако Даша не разделяла его оптимизма:
      - Там вокруг много садиков было. Только маленьких, в подъездах домов. Район-то старый, военный, там чуть ли не в каждом доме был садик. - И принялась стенать: - О Боже, ну почему я такая бестолковая!
      - Главное, не нервничай. - Встав у Даши за спиной, Полетаев положил руки ей на плечи. - Ничего страшного не произошло, я тебе помогу вспомнить. Закрой глаза, расслабься.
      Даша моментально напряглась. Подполковник улыбнулся и принялся делать массирующие движения.
      - Все хорошо, все спокойно, - вкрадчивым голосом начал он свой сеанс. - Тебе пять лет. Ты прелестное кудрявое создание, еще не умеешь разговаривать...
      - Это в пять-то лет? - возмутилась Даша и попыталась обернуться.
      Но эфэсбэшник удержал ее голову затылком к себе:
      - Раннее утро. Ты просыпаешься, мама кормит тебя кашей...
      - Я ненавидела кашу.
      - Хорошо, она кормит тебя тем, что больше всего любишь, вы одеваетесь и выходите на улицу. Представила?
      Даша пожала плечами:
      - Более или менее.
      - Вы выходите из подъезда... Куда вы поворачиваете - направо, налево?
      - Обратно домой. - Даша чуть дернула плечом. - Мама, как всегда, забыла мешок с одеждой и гостинцами.
      Полетаев вздохнул.
      - Н-да... Наследственность. Но не отвлекайся. Вы вернулись, забрали мешок... Кстати, почему мешок? У вас не было сумки?
      - Детям для садика шили такой специальный мешок, - пояснила Даша, чтобы легче было в шкафчик повесить.
      - Ладно, пусть будет мешок. Вы его забрали, выходите на улицу и?..
      - ...И возвращаемся обратно. Мама не помнит, выключила ли она газ и утюг.
      Полетаев закрыл глаза и беззвучно досчитал до десяти.
      - Послушай, твоя мама хоть раз тебя доводила до садика?
      - Конечно! - Даша рассердилась. - Она же не дурочка.
      Лицо подполковника выражало сомнение.
      - Хорошо. Тогда давай с того места, как вы уже идете. Прекрасное раннее утро. Светит солнышко, у тебя новые сандалики...
      - Знаешь, Палыч, - Даша все-таки обернулась, - я всегда не могла понять, почему родители покупают мне именно сандалии. Я так хотела туфли! До сих пор их помню: небесно-голубые, с большими белыми пряжками... А родители говорили, что они натрут ногу и вообще такая обувь мне на один день...
      Полетаев тяжело вздохнул и вернулся к столу:
      - Дашка, от тебя повеситься можно. Ты можешь вспомнить, как долго вы шли, проходили ли автобусную остановку или молочный магазин? Может, какое-нибудь необычное дерево или детская площадка... Пригодится любая мелочь.
      - Знаешь, - Даша подперла голову рукой, - если бы я там оказалась, то сразу бы вспомнила, а так... У меня пространственное воображение плохо развито.
      - Все ясно. - Полетаев достал из сумки переносной компьютер.