1

Элиза металась в собственном будуаре словно затравленная лань. Ее лихорадило. Только что вечерние новости сообщили о смерти Риммы. Но она не испытала даже намека на облегчение. То, что в среду Римма к ней уже не придет, ничего не значит. Пусть не на этой неделе и даже не на следующей, но к ней все равно рано или поздно придут. И эти неведомые страшные люди могут оказаться еще менее приятными, чем покойная госпожа Ример. И это еще не самое страшное. Смерть русской означала, что Кержич — милый Эвжен — действительно слов на ветер бросать не собирается.

«Что же делать?» Элиза смотрела на телефон. Разумеется, надо звонить в Прагу и предупредить Амалию, но может ли она говорить такие вещи по телефону? И Римма и Амалия неоднократно предупреждали ее о необходимости не болтать лишнего.

Да, но сейчас совершенно экстраординарный случай. Отбросив последние сомнения, она набрала номер.

Мобильный телефон Амалии не отвечал. Она перезвонила на домашний.

— Алло, Станислав, привет, это Элиза Харрис. Могу я говорить с Амалией? Что?! — Трубка едва не выпала из ее рук. — Убили? Когда, как это случилось?

Через минуту Элиза осторожно положила трубку на рычаг.

Послышался осторожный стук в дверь.

— Входите, Патрик. — Миссис Харрис поспешила пересесть спиной к окну, чтобы скрыть страх в глазах.

— К вам гость, мадам. — Почтенный слуга клонил голову.

— Я же просила! Меня ни для кого нет!

— Простите, мадам, но мистер Кержич…

Элиза почувствовала, как ее сердце сжалось от страха. Он пришел либо добиться своего, либо убить ее.

— Хорошо. Передайте, что сейчас буду…

2

Спускаясь по лестнице, миссис Харрис нервно теребила легкий шелковый шарф. Как и большинство вещей в ее гардеробе, шарфик переливался яркими оттенками ультрамарина. Элиза знала, что этот цвет делает ее глаза выразительнее и глубже. Но сегодня она накинула его скорее автоматически, сегодня меньше, чем когда-либо она стремилась выглядеть обворожительной.

— Я выполнил свое обещание. — Кержич произнес это таким тоном, словно речь шла о том самом шарфике, который она терзала своими дрожащими пальцами. — Вас больше никто не побеспокоит. Теперь слово за вами.

Миссис Харрис остановилась на последней ступеньке:

— Это вы убили Амалию Чижикову?

Кержич вскинул голову:

— Амалия Чижикова? Кто это?

— Не притворяйтесь, она была моим партнером, эксклюзивным представителем в Европе. По договору, сейчас ей принадлежит… принадлежала часть завода. До тех пор, пока я полностью не рассчитаюсь за кредит. Именно она и миссис Ример определяли всю производственную политику. Вы знали это, и вы убили их.

Кержич казался пораженным.

— Клянусь, я не имел никакого понятия! Не знаю, как убедить вас в обратном, но… Вы сказали — Амалия Чижикова? — Он покачал головой. — Нет, я впервые слышу это имя. А что касается миссис Ример, то я просто хотел избавить вас от неприятностей.

Элиза смотрела на него не отрываясь:

— Значит, вы полагаете, что со смертью госпожи Ример мои проблемы исчезли?

— Я уверен в этом.

— Вы либо очень хитры, либо действительно ничего не понимаете.

Евгений Иванович отвел глаза:

— Я знаю одно: вам следует все рассказать мне начистоту.

— Начистоту? Что конкретно вы имеете в виду?

— Расскажите, как вы получили препарат. Кто помогал вам?

Элиза медленно покачала головой:

— Нет.

— Значит, вы по-прежнему не верите мне?

— У меня нет для этого веских оснований. Вы говорите, что решили все проблемы, я распоряжусь относительно прекращения работ, а через месяц ко мне придет русская мафия.

Евгений Иванович сделал нетерпеливый жест:

— Если вы боитесь, что мафия придет сюда, то оставьте Мидлтон.

— Что вы предлагаете?

— Я предлагаю вам уехать со мной. И немедленно.

— С вами?! — В голове Элизы промелькнула шальная мысль: а не добивается ли русский таким способом ее руки?

— Нет, нет, успокойтесь. — Кержич, казалось, угадал ее мысли. — Я предлагаю покинуть Мидлтон, исключительно руководствуясь соображениями вашей безопасности. Только ради вашего спокойствия. — Он сделал шаг навстречу и порывисто сжал ледяные руки хозяйки в своих ладонях. — Прошу вас, продайте завод — и уедем. Переждем бурю в тихом месте. Ведь мы можем ждать вечно. В отличие от наших недоброжелателей.

Мраморный лобик покрылся испариной. Элиза высвободила свои пальцы из его рук и принялась обмахиваться кончиком шарфа.

— И куда же вы предлагаете мне скрыться?

Кержич неожиданно закружил по комнате:

— Милая Элиза, мы уедем, куда вы только пожелаете. В джунгли, в прерии, в снега Килиманджаро! Европа, Австралия — вам стоит только пожелать, и весь мир будет у ваших ног. — Внезапно он остановился. — Единственное, чего у вас не будет никогда, так это собственной семьи. Но ведь это ничтожная плата за все сокровища мира. — Кержич внимательно следил за лицом собеседницы.

— Я… не знаю, — еле слышно прошептала Элиза. — Мне надо посоветоваться с сыном.

— Так что же вы медлите? Кстати, где он?

— Его сейчас нет в Америке. Он… далеко. Но скоро вернется. Тогда мы сразу же продолжим наш разговор.

Миссис Харрис протянула гостю руку:

— Всего хорошего, мистер Кержич.

Евгений Иванович молча поклонился и прижал дрожащие пальцы к губам. Они по-прежнему были холодны как лед.

— Так когда мне прийти за ответом? — В голосе снова прозвучала угроза.

Элиза почувствовала, как силы оставляют ее. Чтобы не упасть, она схватилась за перила. Кержич хотел прийти ей на помощь, но миссис Харрис движением руки остановила его. Собрав остаток мужества, она постаралась улыбнуться как можно беззаботнее:

— Ровно через неделю. Обещаю, через неделю я буду готова.

3

Вернувшись домой, Евгений Иванович первым делом прошел в кабинет и, достав папку с надписью «Харрис», принялся перерывать записи, документы и фотографии.

— Чижикова… — бормотал он. — Амалия Чижикова, убей меня бог, если я встречал это имя.

Провозившись почти полчаса, но так ничего и не обнаружив, он устало откинулся в кресле.

— Ей принадлежит часть завода… Это интересно…

Набрав номер, он быстро проговорил:

— Мне нужна полная информация на Чижикову Амалию, проживала в Праге, недавно убита. Найди мне того, кто ей наследует. И срочно.

…Оставшись одна, Элиза поспешила к бюро, где хранились визитные карточки. Если Амалия и Римма мертвы, это развязывает ей руки, по крайней мере, на короткий срок. Пока кто-то не придет к ней с соответствующими документами. А за это время можно попытаться действительно продать завод. Если ей это удастся, то, разумеется, скандала не избежать. Но с такими деньгами ей нетрудно будет скрыться. Вот если бы ей удалось узнать, где Амалия хранила документы…

Продолжая перебирать визитки, Элиза потянулась за телефоном.

1

По дороге в аэропорт Даша очень нервничала, представляя, как будет знакомить Римера со всей честной компанией. Пока она лишь коротко упомянула о нем, но в подробности не вдавалась. Она смотрела в окно и тешила себя слабой надеждой, что свежеиспеченный вдовец догадается вести себя прилично и не шокировать никого своими высказываниями. Хотя бы в первые полчаса. Был большой процент вероятности, что мужчины примут нового члена враждебно.

Так оно и оказалось.

Перед МКАД их такси увязло в пробке, в результате до аэропорта группа добралась всего за десять минут до окончания посадки. Вдовец был уже на грани нервного срыва: его билет был у Даши. Увидев наконец рыжеволосого детектива и бегущих за ней незнакомцев всех мастей и возрастов, Ример замахал рукой и заорал на весь зал:

— Блин, да шевелите вы копытами быстрее, достали уже!

Однозначно он не собирался никому нравиться.

Даша попыталась сгладить ситуацию:

— Не обращайте внимания, у Николая большое несчастье, только что умерла его жена, и он рад присоединиться к любой компании, которая отправляется в путешествие. В такой ситуации необходимо развеяться…

У Деланяна отвалилась челюсть, все остальные тоже были, мягко говоря, удивлены.

— Надо понимать, это ваш хороший друг? — громко спросил Виктор Семенович.

— Он хотя бы успел ее похоронить? — шепотом поинтересовалась Катя. — Или она так дома и лежит?

Даша поняла, что сморозила глупость:

— Его жена умерла далеко, на чужбине…

— Нам только скорбящих мужей для полной радости не хватало, — пробормотал Деланян.

Даша сделала умоляющую мину. Деланян сразу же размяк.

— Ладно, ладно, молчу… Надеюсь, больше никого не будет?

— Нет! — рассмеялась Даша, обнимая Артура в знак благодарности.

И в этот самый момент прямо над его левым плечом она увидела насмешливый взгляд синих глаза.

Полетаев послал молодой женщине воздушный поцелуй.

— О нет! Только не это… — застонала Даша, с силой отталкивая Деланяна. — Да провались ты пропадом!

— Я? — изумился тот. — Но почему? Ты же сама меня обняла.

— Да не ты… — Она погрозила кулаком. — Вот змей какой!

Деланян обернулся и увидел стоящего неподалеку подполковника. Тот слегка поклонился.

— Это ты ему?

— А кому же еще?

— Что, еще один знакомый?

— Да вроде того… — Она была удивлена и раздосадована. Представить, что эфэсбэшник оказался в аэропорту случайно, было по меньшей мере наивно.

А Деланян рассматривал Полетаева, не скрывая неприязни. Подполковник был одет, как всегда, элегантно и дорого: легкий летний костюм, белоснежная рубашка, светлые ботинки из какой-то странной кожи, сумка через плечо. Не найдя видимых недостатков, Деланян на всякий случай заметил:

— Если бы ботинки твоего знакомого не были такими светлыми, я бы поклялся, что они из натурального крокодила. Подумать только, как одна деталь может испортить впечатление!

Даша достала ручку и принялась заполнять декларацию:

— Можешь не сомневаться: покойник был живым и кусачим.

Она пыталась найти причину, по которой чертов подполковник мог оказаться в аэропорту. Ничего успокаивающего на ум не приходило. Скорее всего, он следит именно за ней. Так хоть бы за столбом спрятался…

— Артур, а ты как билеты покупал?

— В каком смысле? — удивился Деланян. — Позвонил в агентство, мне их и привезли.

— А откуда ты звонил?

— Откуда? От Катьки и звонил. Как только ты заказала гостиницы, я сразу заказал билеты.

— Понятно. — «Значит, телефон кузины прослушивается», — подумала она. — Хорошо, отнесем это на счет непредвиденных трудностей.

— Прости, я не понял, что отнесем?

— Ничего, это я сама с собой разговариваю. — Повернувшись лицом к группе, Даша хлопнула в ладоши: — Так, товарищи, еще раз пересчитываем багаж и идем на посадку. Живее, живее!

2

— Просто не верится, что я куда-то лечу, — сказала Катя, поднимая шторку иллюминатора. — До последней секунды не верила.

— Подожди, у нас еще все впереди, — пробормотала Даша, нервно поглядывая на занавеску, отделяющую салон первого класса от остальных жителей планеты. Где-то там, раскинувшись в широком кресле, попивает шампанское человек, задавшийся целью превратить ее жизнь в кошмар.

Во время посадки она демонстративно игнорировала Полетаева, не удостаивая его даже взглядом. Правда, тот особо и не навязывался. Более того, сворачивая налево, в салон первого класса, подполковник довольно громко обратился к стюардессе:

— Я надеюсь, вы позаботитесь о том, чтобы меня никто не беспокоил?

Даша пристегнула ремень. Не было печали! Мало того, что всю дорогу придется нейтрализовать Римера, так теперь еще и озираться по сторонам: не крадется ли кто по пятам?

— То еще будет путешествие, — пробормотала она вполголоса.

Но Катя не замечала невеселого настроения своей кузины. Она лишь счастливо рассмеялась:

— Рыжик, даже если там грянут дожди со шквалами, мне все равно: готовить не надо, убираться не надо, а за детьми пусть папаша следит вместе с дедушкой. А то они только советы горазды давать, как надо воспитывать…

Занавеска колыхнулась, и Даша почти не удивилась, увидев сияющее лицо подполковника. Он отыскал ее глазами и стал приближаться. Даша демонстративно отвернулась.

— Добрый день, Дарья Николаевна!

— Добрый день, Сергей Павлович.

— Какими судьбами?

— Спросите у вашего начальства.

— Вы, никак, не в духе? — Он стоял, элегантно опершись о спинку соседнего кресла. — Не представите меня?

Даша хмыкнула:

— Мою сестру вы наверняка знаете. А ей с вами знакомиться нет надобности.

Катя чуть склонила голову, пытаясь понять, кого сказанная фраза должна была обидеть, но, так и не придя ни к какому выводу, встала и улыбнулась подполковнику:

— Я схожу посмотрю, как там дети, а вы пока пообщайтесь.

Полетаев вежливо поклонился:

— Премного благодарен.

Дождавшись, пока женщина отойдет на достаточное расстояние, он сел на освободившееся место и с едва заметной иронией спросил:

— Ну и кто все эти достойные люди?

— Это мои клиенты, — холодно ответила Даша.

— Ваши клиенты? — умилился подполковник и на старушечий манер подпер кулаком подбородок. — Ага. Понятно. Очень мило. Этак вы, Дарья Николаевна, у нас всех клиентов отберете. Без работы оставите…

— Что вы, что вы, Сергей Павлович, — в тон ему ответила молодая женщина. — Не переживайте, на ваш век преступников хватит.

Однако эфэсбэшник не унимался:

— А зачем, если не секрет, вы их всех вместе возите? Чтобы ненароком не разбежались? Или, может, у вас, простите, тур такой?

— He смешно. Просто они у меня по одному делу проходят.

— Проходят по одному делу… — Полетаев зацокал языком. — Это замечательно. Послушайте, коллега… Могу я вас называть «коллега»?

Даша досадливо поморщилась:

— Не старайтесь, подполковник, вам не удастся вывести меня из равновесия.

— Ни секунды не сомневаюсь. Если это не удалось всему нашему ведомству за целый год, то что говорить обо мне… Кстати, вы в курсе, что ваша так называемая детективная деятельность, мягко говоря, незаконна как на территории Российской Федерации, так и на территории Чешской республики? Майор Томек, например, очень недоволен. Он говорит, что если вы будете продолжать в таком же духе, то можете потерять вид на жительство в Чехии…

Даша звонко рассмеялась:

— Нашли чем пугать! Лично мне абсолютно все равно, где жить.

— Вам — да. А мне — нет. Я не хочу жить с вами в одной стране, мой кардиолог против. Но не об этом сейчас речь. Я вас совершенно серьезно хочу предупредить: если мне или майору Томеку станет известно, что вы берете деньги или обещаете выполнить работу, на которую не имеете соответствующего разрешения, то будете иметь дело с законом.

В самолете был неровный рассеянный свет, и Полетаеву было трудно наблюдать за выражением лица собеседницы, но по тому, как задрожали ее губы, стало ясно, что он попал в яблочко.

— А что я сделала незаконного? Если я и беру деньги, то от имени и по поручению фирмы, которая, да будет вам известно, имеет все соответствующие лицензии. Документация у нас в полном порядке. Можете проверять сколько угодно.

— Проверим, проверим…

Поняв, что ему удалось ее напугать, подполковник устроился в кресле поудобнее и закрыл глаза:

— Если ваша кузина не возражает, я посплю здесь часок, а то у меня впереди две тяжелые недели.

— А могу я спросить, куда это ты едешь? — прищурилась Даша, переходя на «ты». Ее насторожило, что подполковник собирается провести в Чехии ровно столько же, сколько и ее клиенты.

Тот ответил, не открывая глаз:

— Отдохнуть. Все отдыхают, а почему мне нельзя?

— Водички минеральной решил попить?

Подполковник улыбнулся:

— Да вроде как мне еще рано в шезлонге лежать. Хочу с рюкзачком пройтись. Туризм сейчас в моде…

Даша от возмущения подпрыгнула в своем кресле:

— Так ты все-таки следишь за мной?

— С чего это ты решила? У меня гостиницы забронированы еще в прошлом году. Чего ж, мне теперь отпуск отменять, если ты на этакую работу устроилась?

— Гостиницы забронированы? — Даша по-прежнему недоверчиво изучала мужественный профиль эфэсбэшника. — Что это за туризм такой — по гостиницам? И где твой рюкзак? Чего-то в аэропорту я его не заприметила.

— А он у меня в багажнике.

— Каком еще багажнике?

— Машины, разумеется. Ты же не думаешь, что я рюкзак на себе буду носить?

Даша фыркнула. Пижонство Полетаева выводило ее из себя.

— Слушай, Палыч, а у тебя ботинки из настоящего крокодила или, пардон, кожемитовые? Говорят, вид у них какой-то подозрительный…

Полетаев приоткрыл глаза и несколько секунд смотрел в спинку впередистоящего кресла, затем, не скрывая иронии, переспросил:

— Это тебе твой Отелло сказал? Так передай ему, что в этом сезоне крокодилы не в моде. К тому же они никогда не бывают такого цвета. Это черепаха.

3

Даша не предполагала, что паспортный контроль и таможня отнимут столько времени. Сама она всегда проходила зеленым коридором, но на этот раз количество набранных вещей полностью исключало доброжелательность со стороны чешских пограничников. У них просмотрели даже косметички. На стоянку автобусов они прибежали взмыленные и злые.

— Только что ушел, — констатировала Даша, взглянув на расписание. — Придется такси брать, иначе не успеем.

— Дарья Николаевна, вас подвезти? — Рядом остановился аккуратный темно-синий «Порше». Все дружно повернули головы.

— Ах, да вас так много… — разочарованно протянул Полетаев, словно впервые об этом узнал. — Ну, тогда желаю приятно провести время. Может быть, еще увидимся.

Подполковник нажал на газ, и темно-синий металлик исчез вдали.

Деланян потемнел на два тона. Даша поспешила разрядить ситуацию:

— Так, товарищи, не расслабляемся, страшного ничего не произошло. Главное, что мы уже на месте. Я сейчас возьму такси-микроавтобус, и мы быстренько доедем до вокзала. Одна убедительная просьба — следите за вещами и детьми. Дети наше будущее, вещи это все, что у нас есть в настоящем…

4

Средневековый силуэт Брно вызвал восторг, настроение путешественников чуть приподнялось. Деланян подсел к Даше поближе и как бы от тесноты положил ей руку на плечо. Молодая женщина чувствовала себя неловко, но решила не заострять на этом внимания. В конце концов, рука это не нога, а постоянное присутствие поблизости молодого крепкого мужчины заставит Римера дважды задуматься, прежде чем попытаться придушить ее где-нибудь в тихом месте. Даша кинула быстрый взгляд на вдовца. Странно, но тот выглядел пока вполне нормально. Особой кровожадности в его облике не наблюдалось. Более того, Ример переводил Кате и детям рассказ водителя о том, как в Брно в Средние века конкурировали производители пива. Дашу выбор темы несколько удивил, но если сестра не возражала, то ей тем более было все равно. Раздражало только то, что, увлекаясь описанием очередного боевого эпизода, водитель забывал нажимать на газ, и в результате их скорость оказывалась гораздо меньше, чем они могли позволить в данной ситуации.

— Пан водитель, — деликатно заметила Даша, — нельзя ли чуть-чуть быстрее? Мы можем опоздать…

Водитель посмотрел на часы и дружелюбно ответил:

— Не беспокойтесь, млада пани, со мной не опоздаете.

К вокзалу они подъехали вовремя. Виктор Семенович очень боялся что-нибудь оставить и заставлял всех пересчитывать количество мест. Все принимались считать, сбивались, приходилось начинать считать заново. В конце концов водитель лично осмотрел автобус и сказал, что тот абсолютно пуст, а поезд отходит через минуту.

— Быстрее, быстрее! — зычным голосом вскричала Даша. — Если опоздаем, пешком пойдем! Это единственный прямой поезд.

Угроза возымела действие, и группа прибавила ходу. В вагон они влетели, сметая достопочтенных бюргеров, неторопливых пейзан и прочих путешествующих. В ту же секунду поезд тронулся.

Отдышавшись, Даша перекрестилась и принялась пересчитывать группу:

— …два, три, четыре… дети, слава богу, здесь… Черт побери, а где Виктор Семенович?

— Мы забыли папу! — запаниковал Гоша. — Кто-нибудь, остановите поезд! Папа же погибнет!

Даша растерянно поглядывала на стоп-кран, но прибегать к экстренным мерам все же не решалась.

— Почему погибнет? Он ведь взрослый человек… — неуверенно заметила она.

— Кто? Мой папа? — завопил Гоша еще громче. — Да ведь он не говорит ни на одном языке!

— Успокойся, Игорь. Виктор Семенович как минимум говорит по-русски, — постаралась успокоить мужа Катя, но и по ее лицу было видно, что она близка к истерике.

— Так, прекратить паниковать! — решительно выступил Деланян. — Слушайте все меня. Мы сейчас позвоним на вокзал и попросим начальника станции найти Виктора Семеновича — он ведь наверняка обратится в привокзальную полицию, — объясним ситуацию, попросим посадить его на такси и довезти до следующей станции.

Все смотрели на Деланяна как на спасителя.

— Гений! — Гоша хлопнул армянина по плечу. — Вот только такие люди и наживают миллионы честным путем. — Катюшка, он просто гений!

Даша с Катей согласно закивали головами. Перепуганные женщины готовы были признать в Артуре кого угодно, лишь бы избежать скандала в самом начале путешествия.

Однако ситуация разрешилась и вовсе неожиданным образом. Даша уже собралась было отправиться на поиски кондуктора, чтобы узнать номер начальника станции в Брно, как сквозь мерный шум колес откуда-то издалека послышался глухой, прерывистый крик, больше напоминающий стон:

— Па… кхе-кхе… ни, Да… кхе-кхе-кхе… Пани Дагмар!

Даша резко обернулась:

— Пан Ярослав?! Что вы здесь делаете?

Измученный толстяк стоял привалившись к стене и тяжело, со свистом, дышал. По лбу его и щекам скатывались крупные капли пота, исчезая в бороде и вновь появляясь на шее. На ногах Прохазки были сандалии на босу ногу, выше — безразмерные, песочного цвета шорты, далее футболка с Бивисом и Батхедом, а на шее, поверх футболки, ярко-красный шерстяной шарф. В руках несчастный владелец детективного агентства держал рюкзак, показавшийся Даше знакомым.

— Пан Ярослав, откуда у вас этот рюкзак? Где вы его взяли?

Прохазка зашелся в кашле:

— Вы же сами… кхе-кхе… позвонили и приказали мне ждать вас в Брно, на вокзале… кхе-кхе… Я приехал еще утром и ждал вас. Вдруг вижу, вы бежите мимо меня… Я кричу, а вы не слышите. Потом пожилой пан отстал, а вы тоже этого не видите. Тогда я помог ему с рюкзаком, и мы успели заскочить в последний вагон…

— Значит, Виктор Семенович с вами? — Даша давно так не радовалась. — Но где же он?

Из-за внушительного торса Прохазки выглянуло бледное, костистое лицо заслуженного туриста.

— Я здесь. Ваш знакомый мне очень помог.

— Слава богу, все в сборе! — Даша во второй раз осенила себя крестом.

— Кто это? — прошептал Деланян. — Еще один знакомый? Они у тебя что — по всему миру разбросаны?

— Это — мой начальник, — так же тихо ответила Даша. — Без него нам будет тяжело искать тот дом, который ты себе присмотрел. Пан Прохазка все-таки чех, следовательно, с ним люди на контакт быстрее пойдут. Тем более что он родился здесь неподалеку, должен все места знать. Или ты хочешь, чтобы мы в этих лесах и болотах полжизни провели?

— А почему ты думаешь, что дом находится именно в Южной Чехии?

— Ты не доверяешь моим знаниям искусствоведа? — Даше совсем не хотелось рассказывать, сколь случайным оказалось ее открытие.

По лицу Деланяна было видно, что доверие его не очень-то велико, но спорить он не стал.

— Хорошо. Надеюсь, нам не придется твоего шефа носить на руках. — Он выразительно указал глазами на Прохазку, который сидел в углу и с бледным видом принимал благодарности от родственников спасенного.

— Не переживай. Он здоровее нас всех, вместе взятых. Просто холодной воды напился в жару, вот горло и простудил.

— Какие-то у тебя знакомые дохлые.

Деланян, видимо, имел в виду Полетаева. Тот хоть и оправился после болезни, но все же весь полет немного покашливал.

— А впрочем, это довольно распространенное явление: с виду человек вроде крепкий, а внутри все прогнило…

— Это ты о ком? — не сразу поняла Даша.

— Да хоть у начальника твоего, хоть у этого… как его… Ну, в туфлях из искусственного крокодила.

Молодая женщина звонко рассмеялась:

— Это у Полетаева-то все прогнило? Нет, это ты зря. Он внутри стальной. Железобетонный. Да и туфли у него не из крокодила, а из черепахи. А что касается пана Прохазки, так он еще всех нас переживет, несмотря на то что старше. Пока толстый сохнет, тощий сдохнет…

— Это вы обо мне? — довольно неприятным голосом осведомился Виктор Семенович.

Он крайне болезненно переживал случившееся и подозревал всех в желании посмеяться над ним.

Даша, которая давным-давно про него позабыла, пожала плечами:

— Почему о вас? Мы вообще разговариваем… Я просто поговорку вспомнила: «Пока толстый сохнет…»

— Странно, — снова перебил Виктор Семенович, которому просто не терпелось уесть рыжеволосую, — вот вы, Даша, вроде образованный человек, а говорите такие вещи. Стройность прежде всего является признаком правильного образа жизни. А правильный образ жизни — это залог долголетия и здоровья. Следовательно, ваша ирония совершенно не уместна. Как вы думаете, Артур Рафаилович?

Деланян поспешил согласиться:

— Абсолютно вас поддерживаю. Знаете, я в последнее время стараюсь питаться в полном одиночестве. Такое ощущение, что люди никогда не слышали о раздельном питании. А сколько потребляют мяса! Смотреть и то неприятно.

— Ужасно, ужасно, — завздыхал заслуженный турист. — А жиры? Ведь никто не ест цельнозерновой хлеб, все только сдоба, булки, кремы, бр-р-р! — Он передернул плечами. — Какая гадость! Кстати, овощи я предпочитаю есть в сыром виде.

— Очень мудрое решение, — поддержал очередной тезис Деланян. — Сначала они вываривают все ценные элементы, а потом бегают по аптекам в поисках витаминов.

Заслуженный турист рассмеялся. Даша с грустью посмотрела на бумажный пакет, в котором лежали пончики с малиновым вареньем и несколько бутербродов с ветчиной. Полдня она мечтала, как, сев в поезд, она наконец с удовольствием перекусит, но теперь возникало опасение, что эти два сыроеда учинят ей публичную порку. Катя все поняла:

— Мальчики, мы покинем вас на время, приведем себя в порядок, — и, подхватив пакет, вышла из купе. — Рыженький, я тебя жду.

Даша не заставила просить себя дважды.

1

Курорт встретил путников пасмурной прохладой. Ни визжащих девиц в бикини, ни добрых молодцев, поигрывающих мускулами. Лишь одинокие прогуливающиеся пенсионеры в ветровках и бейсболках. От станции круто вверх вела узкая тропинка, поросшая лопухами. В ухоженных огородах мирно паслась живность. Вопреки благоприятным прогнозам, холодный ветер с озера мотал лопухи и заставлял поеживаться даже ангорских коз. Путешественники же были одеты совсем по-летнему. Измотанные ранним подъемом, двумя таможнями и трехчасовой поездкой на электричке, до гостиницы они добрались продрогшие и подавленные.

— Я иду спать, — заявил Гоша по-русски и зевнул.

— Я иду спать, — просипел Прохазка по-чешски и зевнул еще шире.

— Я бы тоже прилег минут на пятнадцать. — Виктор Семенович хоть и пытался держаться бодрячком, но у него это скверно получалось.

— А я, с вашего позволения, удалюсь для медитации, — произнес Деланян, улыбнувшись улыбкой человека, привыкшего к слабости окружающих. — Потом всех, кто пожелает, могу угостить восстанавливающим чаем.