3

Вернувшись домой, Даша первым делом кинулась к шкафчику, где лежали украшения. Ругаясь и нервничая, она перебирала кольца, браслеты, цепочки, кулоны, но тщетно — Семиного медальона не было.

— Проклятье! — пробормотала она, вытаскивая все ящики наружу и вытряхивая содержимое на пол.

Нитки, иголки, бусы и прочая мелочь, хранимая женщинами в шкафах, усеяли пол. Даша, высунув язык, копалась в этом добре, как старатель во время золотой лихорадки, но безуспешно, медальон пропал.

Наконец, осознав бесполезность своего занятия, она бросила поиски и уселась на полу, скрестив ноги. Ксюшкина работа, не иначе. Маленькая негодяйка обожала копаться в маминых коробках, все пробовать, примеривать, наряжать своих кукол и себя. После невинных детских игр вещи оказывались в таких местах, что приходилось диву даваться, ибо найти их можно было только случайно.

Что ж, придется перевернуть весь дом. Даша кряхтя поднялась и задумчиво оглядела комнату. С чего начнем? Случайно взгляд зацепил отражение в зеркале. Господи, на кого она стала похожа! Мать права, скоро ею можно будет детей пугать.

Решив отложить на время обыск собственного дома, молодая женщина подвинула пуфик поближе к трюмо и достала волшебные баночки, полученные из Франции. Но благим намерениям опять не суждено было сбыться — стоило открутить крышечку, как мелодично запиликал телефон.

«Муж проверяет», — приготовилась Даша к очередному наставлению.

— Слушаю вас.

— Добрый день, Полетаев беспокоит.

— Что вы желаете? — холодно спросила молодая женщина.

— Нам нужно встретиться. Немедленно.

— Да что вы говорите! У вас девочки для битья под рукой не оказалось?

— Даша, я серьезно. Убит Лева Либерман. Я сейчас к вам приеду.

— Нет, не надо, — она помолчала, — в конце концов, мой дом не филиал ФСБ. Я подъеду сама.

— Жду. И прошу вас, будьте осторожны.

Даша повесила трубку и обхватила голову руками. Какой-то кошмар. Прав Сергей, пора от этого держаться подальше. Она набрала телефон супруга.

— Быстров, слушаю, — скороговоркой произнес муж, фоном слышались чьи-то голоса, смех.

— Сережа, извини, что отрываю, но мне придется сейчас подъехать в полицию…

— Говори, говори, — он явно не хотел при посторонних выяснять отношения. — Это моя пани не знает, что приготовить на ужин.

Раздался взрыв хохота.

— Сережа, ты слышишь меня? Убили Леву, я должна поехать в полицию.

— В прошлый раз нам удалось осмотреть только одно гольфовое поле, — в голосе мужа появились нехорошие интонации, — поэтому сегодня хоть умри, но должен все доделать до конца, иначе пан Неужил меня убьет…

— Убьет, убьет, — послышался рокочущий бас хозяина трех роскошных гольф-клубов.

Даша устало провела рукой по лбу и прикрыла глаза. Муж жил какой-то далекой, чужой жизнью, в которой люди пили шампанское, говорили друг другу приятные вещи, у них не убивали знакомых, и никто их не таскал в полицию каждый день.

— Боюсь, это еще на несколько часов растянется, — продолжал бодрый голос супруга, — плюс дорога обратно, часов в восемь буду. Постарайся уложиться, хотя вчера я уже сказал, что мне такие условия не подходят. Но если ты уверена, что другой возможности нет…

— Другой нет. Я не хочу, чтобы они сюда приперлись.

— Хорошо. В таком случае твои ответы должны быть односложны, да — нет. В дискуссии не вступай, Поняла?

— Да, — вяло ответила Даша. — Кстати, Сережа, а как Константин Вильямович поживает?

На том конце провода повисла настороженная тишина.

— Позволь в свою очередь полюбопытствовать: а почему тебя интересует именно его состояние дел? Почему тебе неинтересно, как поживает моя мама или, например, бабушка?

Молодая женщина смутилась:

— Ну, просто сейчас жизнь такая напряженная… А твой отец на ответственном посту.

— Его пост тебя касаться не должен, запомни это раз и навсегда. Я туда не лезу, а тебя там и вовсе никто не ждет. Занимайся лучше хозяйством, а то в доме даже поесть нечего.

Дашу неприятно задели его слова, она хотела вспылить, но чувство вины за вчерашний флирт немного приглушило эмоции. Ограничившись многозначительной паузой, она недовольно произнесла:

— Да, пожалуйста! Я просто из вежливости спросила… Мне только одно непонятно, почему тебя-то это не волнует? Ведь Константин Вильямович для тебя столько сделал, все, что ты имеешь…

— Дарья, — голос мужа звучал спокойно, однако на этот раз в нем отчетливо прозвучала угроза, — я тебя в последний раз по-хорошему прошу: забудь, что у меня есть отец. Более того: кто бы к тебе ни пришел, о чем бы тебя ни спросил — ты ничего не знаешь, ничего не помнишь. Ясно?

Молодая женщина опешила от такого перехода, но, пока она собиралась с мыслями, в трубке уже звучали короткие гудки.

— Ненавижу тебя, — пробормотала она и отшвырнула телефон.

4

День явно не задался. Машину пришлось запарковать на значительном расстоянии от здания полиции, к тому же начал накрапывать дождь, а зонтик она, естественно, забыла дома. Ссутулившаяся, мокрая, уставшая Даша представляла настолько жалкое зрелище, что Полетаев не сразу ее узнал.

— Надеюсь, ничего не случилось? Подождите, я сейчас сделаю чай. У вас все в порядке?

— Спасибо зарядке. — Молодая женщина попыталась пошутить, но, поняв, что ничего не выйдет, разозлилась: — Как у меня может быть все нормально, если за три дня убили трех моих знакомых? Сижу, жду своей очереди.

— Ну, зачем же так пессимистично. Хотите, вас будут охранять?

Даша мотнула головой, как укушенная лошадь:

— Еще чего! Не хватало мне еще извращенца, следящего за моим задом. У меня воды напиться не хватает сил, не то что краситься… Можно закурить?

— Курите, — подполковник удивленно посмотрел на нее, — а зачем вам краситься? Мы же вас охранять собираемся, а не в кино снимать.

Легким щелчком выбив сигарету из пачки, она с холодным презрением покосилась на Полетаева:

— По-вашему, я должна сидеть с такой облезлой рожей, зная, что за мной наблюдает мужчина? За кого вы меня принимаете? — Не дождавшись ответа на сакраментальный вопрос, молодая женщина глубоко затянулась. — И потом — президентов убивают, а меня и вовсе как клопа прихлопнут… Что с Левой случилось?

Пододвинув ей пепельницу, подполковник задумчиво подпер ладонью подбородок.

— Немецкая полиция подозревает сестру убитого, — уклончиво ответил он.

Даша от удивления раскрыла рот.

— Соню? — И рассмеялась. — Да они с ума сошли. С чего бы ей его убивать? У них всегда были хорошие отношения, насколько я помню, они даже никогда не ругались. Если только из-за Светки…

— Именно это немецкая полиция и предполагает.

— Что?!

Полетаев принялся терпеливо разъяснять:

— По словам сестры убитого, Либерман привел в дом некоего незнакомого мужчину.

— Лева ей его не представил?

— В том-то и дело. Она утверждает, что пряталась в шкафу, когда мужчины разговаривали, и потому не знает, как выглядит предполагаемый убийца. Согласитесь, версия малоправдоподобная, зачем бы взрослая девушка залезала в шкаф. Она же была нормальной?

— Насколько я помню, да. — Устало прикрыв глаза, Даша откинула голову и выпустила в потолок тонкую струйку дыма. — Может, она там от немцев пряталась?

— Перестаньте, Даша, — эфэсбэшник тем не менее усмехнулся, — местная полиция сейчас ожидает результатов вскрытия, и если окажется, что Либерман был отравлен так же, как и Лунина…

— На что вы намекаете? — фыркнула молодая женщина, — что Сонька убила Светку, ее мамашу, Леву и Сола? Это просто смешно. На кой черт ей было их убивать? При желании Либерманы без всякой крови решили бы эту проблему: хитростью и смекалкой. Они же евреи, а не корсиканцы. Не верю. И потом, Сонька любила брата, зачем его убивать, если Лунина мертва? И как бы она выбросила ее мамашу из окна в Москве?

Так же, как и при первом допросе, лицо Полетаева вдруг приняло расстроенно-задумчивое выражение:

— Ну это могло быть совпадение. А брата убила, чтобы не выдал.

Даша снисходительно улыбнулась.

— А Сола за что? Чтобы не передумать? К тому же, насколько я поняла, Ольсена и Лунину убили почти одновременно?

— Нет, в том-то и дело. Сначала был отравлен журналист, а через три часа Светлана, время вполне достаточное, чтобы доехать из Линца в Прагу.

Молодая женщина некоторое время задумчиво смотрела в окно, потом тряхнула рыжими кудрями:

— Не знаю. Все равно вы меня не убедите, что неожиданно Лунина стала представлять для Соньки такую опасность, что та взбесилась и решила перетравить пол-Европы.

Эфэсбэшник кинул на свидетельницу осторожный взгляд.

— Хорошо. А если предположить, что Либерман был связан с Луниной не только интимными отношениями?

— Что вы имеете в виду? — подозрительно поинтересовалась Даша.

Полетаев выдержал паузу, словно не решаясь дурно говорить о незнакомых людях. Когда же он продолжил, голос его звучал чуть тише и доверительнее:

— Для вас наверняка не секрет, что Либерман взял в банке кредит и, не вернув, уехал на постоянное место жительства в Германию… По имеющейся у нас информации банк не собирался прощать долг.

— Ну и? — Даша поняла, куда он клонит, но предпочла дослушать до конца.

— Не могло ли произойти следующее: и ему и ей нужны деньги, Светлана неким образом получает от матери секретную информацию, а Либерман находит для нее покупателя. А дальше: либо покупатель убивает их обоих, либо Соня, узнав об этом, предпочитает видеть брата лучше мертвым, чем в тюрьме. А? Как вы думаете?

Даша уже собралась было выдать очередную партию возражений, как неожиданно осеклась на полуслове.

— Интересно, — скептически прищурилась она и с такой злостью воткнула сигарету в пепельницу, что пепел разлетелся по всему столу, — вы и в самом деле принимаете меня за фантастическую дуру? Думаете, я книг не читала? Подполковник разведки советуется с домохозяйкой! Смешно. И глупо. Можете сгнить здесь на корню, можете задавать мне какие угодно вопросы: наводящие, разводящие — я действительно ничего не знаю. Не встречала их обоих несколько лет, а за те три минуты, пока мы беседовали с Луниной по телефону, не припомню ни одного слова, которое можно было бы принять за приглашение к участию в государственной измене!

Полетаев, выслушав ее речь, моментально стер с лица растерянное выражение и, взяв стул, присел рядом.

— Если бы у меня были хоть малейшие сомнения в вашей искренности, — тихим бесцветным голосом начал он, — мы бы сейчас беседовали в другом месте и на другую тему. На данный момент меня интересует совсем иной вопрос, и пока я не найду на него ответ, вам придется видеть меня днем и ночью.

— Очень мило, — пробормотала Даша, на всякий случай отодвигаясь подальше, — и что же вас мучает?

Эфэсбэшник изучал ее долгим тяжелым взглядом, глаза его неожиданно приняли темно-серый, графитовый оттенок, в них плавало плохо скрываемое подозрение.

— Почему Лунина приехала именно в Прагу и почему позвонила именно вам?

— Да вы что, в самом деле! — окончательно разозлилась молодая женщина. — Мало ли по какой причине эта идиотка, прости меня Господи, решила полететь в Чехию, а не в Куалу Лумпур?! У нее всю жизнь мозги набекрень были, а вы хотите найти какую-то логику после ее смерти. Да срастись мы хоть как сиамские близнецы, ничего из этого не выйдет!

Полетаев приложил тонкий холодный палец к ее губам.

— Помолчите секунду и выслушайте меня очень внимательно. У меня, как вы успели заметить, много отрицательных черт, но глупость в их число не входит. А способность к анализу для людей моей профессии является таким же необходимым качеством, как для вас умение хорошо мыть посуду.

Даша почувствовала непреодолимое желание укусить его за палец, но невероятным усилием воли сдержала свой порыв.

— И если я утверждаю, что звонок Луниной не был случайностью, значит, так оно и есть. Ее смерть не самоубийство, а заранее спланированное убийство, в котором она, как ни странно, принимала самое активное участие. А вы должны были выступить в роли свидетеля. И моя задача понять, почему Светлана Лунина добровольно пишет предсмертную записку, спокойно выпивает яд, свидетелем чего должна стать Дарья Быстрова. Почему были убиты два человека, но при этом вы продолжаете пребывать в добром здравии, что по меньшей мере странно, учитывая вашу способность к коммуникации.

Даша залилась краской, но ничего не ответила.

— Вывод, — продолжил подполковник, вставая со стула и повышая голос, — отведенная вам роль выполнена не до конца. От вас ждут неких действий, и судя по тому, как развиваются события, вы их совершите. Этот человек вас вычислил, Даша, он знает логику ваших поступков. Поэтому, если хотите выжить, — думайте, вспоминайте. Обо всем, что связывало вас и Лунину: люди, события, места, интересы.

В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь порывами ветра за окном. На лице молодой женщины наконец появилось долгожданное выражение задумчивости. Эфэсбэшник незаметно перевел дух.

— А знаете, что меня больше всего удивляет в ее смерти? — Она снова прикрыла глаза. — Предсмертная записка. Не могу представить, чтобы Светка пошла на такую глупость даже под дулом пистолета. Единственный возможный вариант, если она сама все подготовила и…

— Очень умно, — перебил подполковник, — только вы забыли об одной детали: Лунина мертва. А Либермана убили уже после ее смерти. Но даже если предположить, что она, стремясь отвести от себя подозрения, отравилась сама, а заодно оплатила убийство бывшего любовника, то все равно у нас остается вопрос, ради чего это было сделано? А главное почему она выбрала именно вас?

— Блин, да какая разница, сюда она приехала или на Лысую гору? — взорвалась Даша. — Позвонила, не позвонила, вы что, на сдельной зарплате сидите, минута размышлений — рубль? Нечем заняться — пишите рапорты с продолжением, а меня уже тошнит от вас и от покойников.

Полетаев поднял глаза к потолку и пошевелил губами.

— Вы меня в гроб вгоните! Неужели вы не видите очевидные вещи! В этом деле все слишком: Лунина обращается за помощью к человеку, который ее ненавидит; мы сразу же находим отрывки документов на компьютере у Елены Сергеевны, в то время когда даже простая домохозяйка может удалить информацию так, что и профессионал не в состоянии восстановить! Трупы, которые обнаруживают чуть ли не через пять минут после убийства… Ну а секретная переписка через Интернет — это просто гениальная идея, лучшего способа оповестить о своих намерениях целый свет — не найти. При этом все нити ведут все к той же скучающей домохозяйке, готовой первому встречному сообщить девичью фамилию своей бабушки. Кстати, вчерашний красавчик вас как зацепил, простым вопросом или придумал душещипательную историю? Нет, скорее всего он просто спросил дорогу, которую вы были согласны показывать ему до утра.

Сначала Даше показалось, что она ослышалась, но по мере того как его слова доходили до ее и без того истерзанного сознания, в груди росла холодная, тупая боль. Губы ее побелели, она встала и медленно, но с невероятной силой, отвесила эфэсбэшнику пощечину. Если бы Полетаев в последнюю секунду не отшатнулся, то вместо трех алых царапин он получил бы легкое сотрясение мозга.

Вид крови слегка отрезвил молодую женщину, но ее по-прежнему колотило от злости. С трудом разжав зубы, она процедила:

— Не знаю, какой вы мыслитель, но как психолог вы полное дерьмо. И если в настоящий момент я ваш единственный свидетель, то идите мыльте веревки — больше вы меня никогда не увидите.

Она подошла к двери и со всей силы дернула ручку, дверь не открылась.

— Немедленно откройте, если не хотите, чтобы я тут разнесла все вдребезги.

Полетаев неспешно подошел к двери и, прислонившись к ней спиной, сложил руки на груди. Даша тут же вскинула на него гневный взгляд, видимо желая уничтожить им подполковника, как Медуза Горгона Персея. Но, к вящему ужасу, вместо раскаяния на лице Полетаева она увидела выражение, слишком хорошо понятное каждой женщине: насмешливый взгляд опять синих глаз и тот дразнящий, неуловимый призыв, так свойственный мужским представителям флоры и фауны по весне, а представителям гомо сапиенс — круглогодично.

Не удовлетворившись произведенным эффектом, подполковник обнял ее за талию и, притянув к себе, прошептал, едва касаясь губами розового ушка:

— Я все равно буду ждать тебя. — После чего легко толкнул дверь. — Все очень просто — она открывается в другую сторону.

5

Даша неслась по коридору, боясь оглянуться. И если от машины до полицейского управления она добиралась минут пять, то обратная дорога заняла неполных полминуты.

«Может, я и правда в душе падшая женщина? — думала она, ища в записной книжке телефон Либерманов. — В моем возрасте с панели уже на пенсию уходят, а я только поняла свое призвание!»

Оставшись в кабинете один, подполковник Полетаев весело насвистывал, промывая царапины водой. Какой он мыслитель, время покажет, а психологом всегда был неплохим.

Глава 13

Глава 14