Ограниченный Эдип -это папа-мама-я, персонифицированная семейная констелляция. Но психоанализ знает при этом, что есть доэдиповы отношения у ребенка, внеэдиповы – у психотиков и параэдиповы – у других народов. Функция Эдипа как догмы или «нуклеарного комплекса» неотделима от насилия, с помощью которого психоаналитик-теоретик достигает концепции обобщенного Эдипа. Серийный Эдип, позволяющий включать доэдиповы стадии в негативный комплекс. Групповой Эдип: трехпоколенная связь для сопротивляющегося эдипизации шизофреника, роль бабушки-дедушки в психозе, Эдип в квадрате. Экономия желания в таком случае остается, но она подчиняется Эдипу, как доэдипово, параэдипово, квазиэдипово состояние. Насилие над богатейшим бредом Шребера. Шребер был не только содомизирован при жизни небесными лучами, но эдипизирован после смерти Фрейдом. Анализ 1919 г., где чисто теоретически конструируется модель отца, объявляемая необходимой из методологических соображений. С этим связано эксклюзивное использование дизъюнкции (ты мальчик или девочка) и разное «разрешение» Эдипова комплекса у девочек и мальчиков (желание пениса и боязнь его потерять). Но есть и нечто общее для обоих полов, без чего эксклюзивное использование дизъюнкции не было бы возможно. Это общее – Великий Фаллос, с двумя неналожимыми друг на друга гранями, образование часто мифическое: он похож на Единое негативной теологии, он вводит в желание недостаток...
      Лучше подойти к этой проблеме с противоположной стороны: тогда окажется, что между полами одновременно нет нечего общего и что они непрестанно коммуницируют друг с другом в поперечном измерении, где каждый субъект содержит в себе двух, но отделенных перегородками, субъектов и коммуницирует с одним или с другим из них. Таков закон частичных объектов. Нет ни в чем недостатка, ничто не может быть определено как недостаток; дизъюнкции бессознательного никогда не эксклюзивны... У Фрейда было понятие бисексуальности, но он не смог или не захотел им воспользоваться в полном объеме. Разгорелся жаркий спор, когда некоторые психоаналитики, вслед за Меланией Кляйн, попытались определить бессознательные силы женского полового органа с помощью позитивных свойств в функции частичных объектов и потоков: это было легкое отклонение, не устранявшее мифическую кастрацию, но ставившее ее вторичным образом в зависимость от органа – вместо того, чтобы ставить орган в зависимость от нее, – но оно встретило решительное сопротивление со стороны Фрейда. Фрейд утверждал, что сточки зрения бессознательного орган может быть понят лишь исходя из первичного недостатка или лишения, но не наоборот. Кастрация... увенчивает эдипизацию: это операция, с помощью которой психоанализ кастрирует бессознательное... Участницы женского освободительного движения правы, говоря: мы не кастрированы, черт вас подери!
      Понятие группового фантазма работает против Эдипова треугольника. Революционный полюс группового фантазма проявляется в способности переживать сами институты как смертные, разрубать или изменять их, следуя артикуляциям желания и социального поля, превращая импульс смерти в подлинную способность институционального творчества... даже в своих перверсиях. Я приспосабливается к эксклюзивному использованию дизъюнкций, навязанному законом (например, такова Эдипова гомосексуальность). Но субъектом группового фантазма являются сами импульсы и машины желания, которые они образуют совместно с революционным институтом. Групповой фантазм включает в себя дизъюнкции в том смысле, что каждый, будучи лишен своей личностной идентичности, но не своих сингулярностей, вступает в отношения с другим по правилам коммуникации частичных объектов: каждый переходит в теле другого на тело без органов... В своих последних работах Пьер Клоссовски указывает нам на единственное средство выйти за пределы стерильного параллелизма между Марксом и Фрейдом: это можно сделать, открыв способ, каким общественные отношения являются производством желания и то, каким образом аффекты и импульсы составляют часть инфраструктуры. Ибо они составляют ее часть, наличествуя в ней всевозможными способами, порождая угнетение в его экономических формах, а также средства его преодоления.
      Рассмотрение различий между групповым и индивидуальным фантазмом показывает, что нет индивидуального фантазма. Есть, скорее, два вида групп: группы-субъекты и порабощенные группы, а Эдип и кастрация образуют воображаемую структуру, при которой осуждены жить члены порабощенной группы, индивидуально фантазмируя свою принадлежность к группе. Едва ли нужно повторять, что оба вида групп находятся в постоянном движении... Фрейд (должен был) выявить в фантазме скрытый элемент потенциальной революционности группы... но он... проецирует всех агентов общественного производства и антипроизводства на фигуры, задействованные в семейном воспроизводстве... в результате либидо интериоризует Эдипа... появляется кастрирующая дуальность субъекта высказанного и субъекта высказывания. /Истерическое и навязчивое сопротивление лечению Фрейд интерпретирует не как недостаток самой процедуры лечения или как ее же побочный результат/. Ибо кастрация как анализируемое состояние является следствием кастрации как психоаналитического акта. И Эдипова гомосексуальность (качественная способность к конфликту) есть скорее следствие эдипизации... И наоборот, когда потоки либидо оказывают сопротивление практике лечения, это не сопротивление Я, а мощнейший вскрик самого производства желания. Мы уже знаем, что носитель перверсии плохо поддается эдипизации... шизофреник неэдипизируем, потому что он экстерриториален... «сопротивления» истериков и больных навязчивой формой... Эдипов кляп не удерживает эти потоки... Мы все шизы, мы все перверсивны! У всех у нас слишком текучее либидо... Какой сколько-нибудь серьезный невротик не опирался на скалу шизофрении, на эту подвижную... скалу?
      /Пруст: молярные и молекулярные ансамбли. Лицо Альбертины перед первым поцелуем. Кастрационная и растительная тема в романе/. Так что на уровне элементарных комбинаций нужно ввести по крайней мере двух мужчин и двух женщин, чтобы составить множественность, в рамках которой устанавливаются связи между частичными объектами и потоками: мужская часть мужчины может коммуницировать с женской частью женщины, но также с мужской частью женщины или с женской частью другого мужчины или с мужской частью другого мужчины и пр. Здесь умирает всякое чувство вины, так как в этих цветах ему не к чему прицепиться. Альтернативе исключений «или... или» противостоит «и... и» комбинаций и пермутаций, где различия сводятся к одному, не переставая быть различиями.
      Мы гетеросексуальны статистически или полярно, но мы гомосексуальны персонально, сами того не зная или сознавая, и, наконец, мы транссексуальны молекулярно. Поэтому Пруст... противопоставляет два типа гомосексуальности, точнее, два региона, из которых лишь один – Эдипов, исключающий и депрессивный, а другой – шизоидный, аэдиповый,. включенный и инклюзивный... таковы два типа использования коннективного синтеза: глобальный и специфический, частичный и неспецифический.
      Пресловутый латентный перевод, в который якобы вызревает Эдип, Фаллос или Закон как нечто общее, отсутствующее и трансцендентное, Означающее, которое распределяет по цепям аффекты сигнификации и вводит туда /правила/ исключения (откуда интерпретации лаконизма в Эдиповом духе). Фаллос действует как формальная причина триангуляции, т.е. как то, что делает возможной форму треугольника и ее воспроизводство: таким образом, формула Эдипа – 3+1. Единый трансцендентный фаллос, без которого рассмотренные термины не образовали бы треугольник, и есть единица в этом уравнении. Создается впечатление, что цепь так называемых означающих, состоящая из элементов, лишенных значения, многозначных систем письма и отделимых фрагментов, становится объектом особого подхода... со стороны деспотического означающего. Здесь имеет место любопытный паралогизм, основывающийся на трансцендентальном использовании бессознательных синтезов: от частичных разборных объектов переходят к отдаленному полному объекту, из которого путем указания недостатка выводятся глобальные личности. Например, в тринитарной формуле капиталистического кода деньги как отделимая цепь обращаются в капитал как отделенный объект, который существует лишь в виде фетишистского запаса или недостатка (нехватки). То же самое с Эдиповым кодом... Мы не отрицаем, что есть Эдипова сексуальность (гетеросексуальная и гомосексуальная), что есть Эдипова кастрация – полные объекты, глобальные образы и специфические Я. Но мы отрицаем, что они представляют собой бессознательное производство желания... Более того, кастрация и эдипизация порождают фундаментальную иллюзию, которая заставляет нас верить, что реальное производство желания подчинено юрисдикция высших интегрирующих формаций, подчиняющих его трансцендентным законам и ставящих на службу социальному и культурному производству высшего типа... в результате имеет место конверсия бессознательного... Конфликтность, о которой писал Фрейд, равно как и качественное противопоставление гомосексуальности и гетеросексуальности, фактически вытекает из Эдипова комплекса: это не только не внешние препятствия лечению, но продукт эдипизации, контрэффект лечения, который его усиливает... не доэдиповы стадии... а аэдипова сексуальность... Купюры-потоки производства желания не дают спроецировать себя на мифическое место, знаки желания не допускают экстраполяции в означающее, транссексуальность не дает родиться качественному противопоставлению локальных и неспецифических гомосексуальности и гетеросексуальности... Во имя трансцендентальной философии (и имманентности критериев) Кант выступал против трансцендентного использования синтезов, как оно имеет место в метафизике. Мы также отмечаем, что у психоанализа есть своя метафизика, т.е. Эдип. И что материалистическая революция проходит через критику Эдипа, выступая против незаконного использования синтезов бессознательного, какое имеет место в Эдиповом психоанализе, чтобы обнаружить трансцендентальное бессознательное, определяемое имманентностью критериев и соответствующей практикой шизоанализа.
      /Три великих семейных невроза – там, где не срабатывает Эдипов комплекс в своей дифференцирующей функции или дизъюнктивном синтезе: страдающий фобией не знает, родитель он или ребенок; страдающий манией одержимости не знает, живой он или мертвый, а истерик не знает, мужчина он или женщина/. Семейный треугольник представляет собой минимальное условие, при котором Я приобретает координаты, дифференцирующие его в отношении поколения, пола и состояния. А религиозный треугольник подтверждает этот результат в другом регистре: так, устранение женского образа в пользу фаллического символа в троице показывает то, как треугольник смещается к своей собственной причине и стремится ее интегрировать. На этот раз речь идет о максимуме условий, при которых дифференцируются личности. Отсюда значение для нас кантовского определения, постулирующего Бога как априорный принцип дизъюнктивного силлогизма, так что все возникает из него путем ограничения большей реальности (Omnitudo realitatis); с этим связан юмор Канта, превращающего Бога в хозяина одного силлогизма.
      Специфика Эдиповой записи – во введении исключительного, негативного и ограниченного использования дизъюнктивного синтеза. Мы настолько сформированы Эдипом, что с трудом можем себе представить другое использование этого синтеза. Даже три семейных невроза не выходят за его пределы, хотя их носители страдают от невозможности его применения... экстра-Эдипов урок шизофрении... открытие неизвестной силы дизъюнктивного синтеза, имманентного использования, которое не является более исключительным и лимитативным, но полностью утверждающим, неограничивающим, инклюзивным... это, возможно, высший парадокс... Шизофреник не мужчина и не женщина. Он мужчина или женщина, но таков он именно с двух сторон, он мужчина со стороны мужчин, он женщина со стороны женщин... Шизофреник мертв или жив, но он никогда не мертв и жив одновременно... Он ребенок или родитель, но не один и другой, вместе он один по истечении другого, как два конца палки в неразложимом пространстве. Таков смысл дизъюнкций, в которые Бекетт вписывает своих персонажей и события, которые с ними происходят: все разделяется, но в себе. Даже расстояния позитивны... Он (шизофреник) не заменяет дизъюнктивные синтезы синтезом противоположностей; он заменяет исключающее и ограничительное использование дизъюнктивного синтеза его утверждающим использованием... Он не просто бисексуален, он не между двумя полами, он не интерсексуален, он -транссексуален. Он трансживомертый, он трансродитель-ребенок. Он не отождествляет две противоположности с одним и тем же, но утверждает их дистанцию как то, что соотносит их друг с другом в качестве различных. Он не замыкается на противоречия... Шребер мужчина и женщина, родитель и ребенок, он жив и мертв, т.е. он везде, где имеется сингулярность, во всех сериях... потому что он сам является тем расстоянием, которое превращает его в женщину, в конца которого он уже является матерью нового человечества и может, наконец, умереть. Поэтому Бог шизофреника не имеет ничего общего с религиозным Богом, хотя оба они занимаются одним силлогизмом. /Антихрист как князь изменения, по Клоссовски, обеспечивает субъекту пробегание всех возможных предикатов: я-бог, я-не Бог, я-Бог, я-человек и пр. Нижинский: я-бог, я-не бог, я-Бог, я-клоун бога, я-жена и муж, я люблю свою жену, я люблю своего мужа и пр. Здесь проблема не смысла, а использования/. Нет изначального и произвольного, но есть общий дрейф, абсолютное пробегание неделимых дистанций. Нет высшего существ, все записано исключительно на теле без органов. Эдип угрожает, что если мы на примем исключающую манеру разделять, то мы впадем в недифференцированный хаос; он грозит хаосом. Но там нет хаоса, так как он самим же Эдипом и порождаем в процессе ограничивающего использования дизъюнктивного силлогизма (бинарная машина). Он сам производит то, чем угрожает как Иным, это – не Иное, а свое другое. Сам же он создает это недифференцированное как изнанку создаваемых им различий. /Или «разрешенный» Эдип или ночь воображаемых невротических отождествлений. Эдип и полиция, репрессия. Деэдипизация бессознательного в шизоанализе. Нужно превратить психоанализ в «необходимую деталь революционного аппарата». Структурный Эдип – продолжение треугольника другими средствами: его максимальный и минимальный вариант/. Подлинное различие имеет место не между символическим и воображаемым, но между реальным элементом машинности, составляющим производство желания, и структурной совокупностью воображаемого и символического, формирующих всего лишь миф и его варианты... Отсюда роль имен, свойственная им магия: нет Я, которое отождествляется с расами, народами, личностями на сцене представления, но есть имена собственные, которые идентифицируют расы, народы и личностей с регионами, порогами и эффектами в производстве интенсивных количеств. Теорию имен собственных не нужно мыслить себе в терминах представления; она отсылает к классу «эффектов»: последние не зависят просто от причин, но заполняют собой область, осуществляют систему знаков. Это хорошо видно в физике, где именами собственными называют эффекты... эффект Джоуля, эффект Зибека, эффект Кальвина. Также обстоят дела в истории: эффект Жанны д'Арк, эффект Гелиобагала – все исторические имена, но не имя отца... Шизофреник не имеет принципов: он является чем-то, только будучи другой вещью. Он Махуд лишь потому, что он Уорм, и Уорм лишь потому, что Тартемпион [Имена из романов С.Беккета. – Прим. перев.]. Он девушка лишь в силу того, что он старик, который имитирует и разыгрывает девушку.
      Бред имеет отношение к истории, политике, расе, но сам он бессемеен. Эдипова треугольника не существует: Эдип всегда открыт социальному полю. Эдип открыт всем ветрам, всем четырем сторонам социального поля (даже не 3+1, а 4+1). Для поставки эдипизованных субъектов нужен комфорт буржуазной семьи... нужно знать что реально инвестировано в комфортабельных условиях вызревания Эдипа, считающегося нормальным или нормативным.
      Революционер первый может по праву сказать: я понятия не имею об Эдипе... Семья по природе своей эксцентрична, децентрирована... Семья не порождает купюр, но семьи пересекают купюры несемейного типа: Коммуна, дело Дрейфуса, религия и атеизм, война в Испании, приход к власти фашистов, сталинизм, война во Вьетнаме, май 68... все это образует комплексы бессознательного... Мы видели, что производство желания представляет собой предел общественного производства, постоянно отвергаемый при капитализме: тело без органов лежит на пределе детерриториализованного социуса, как пустыня у ворот города... но нужно, крайне необходимо, чтобы предел сдвинулся, чтобы он стал безобиден, стал (или создал видимость, что стал) внутренней принадлежностью самой социальной формации. Шизофрения или производство желания есть граница между молярной организацией и молекулярной множественностью желания.
      Нужно, чтобы теперь этот предел детерриториализации проходил внутри молярной организации, чтобы он прилагался к искусственной и подчиненной территориальности. Уже вырисовывается, что такое Эдип: он сдвигает предел, он его интериоризует. Лучше целый народ невротиков, чем один состоявшийся, не аутизированный шизофреник. Несравненный инструмент стадности, Эдип является последней покорной и частной территорией европейского человека. Имеет место сегрегативное использование конъюнктивных синтезов в бессознательном, которое не совпадает с разделением на классы, хотя и является непревзойденным орудием в руках господствующего класса: это от него исходит чувство «пребывания среди своих», принадлежности к высшей расе, которой угрожают внешние враги... Эдип является производным от подобного националистического, религиозного, расистского чувства, а не наоборот: не отец проецируется на вождя, но сам он является следствием из него... Лакан проницательно указал на связь Эдипа с сегрегацией... сегрегация – условие Эдипа. Желание может определенно желать репрессии против себя самого в субъекте желания (отсюда роль инстинкта смерти в разветвлении желания и социальности). Все это происходит не в идеологии, но куда ниже. Бессознательные инвестиции фашистского или реакционного типа могут сосуществовать с сознательными революционными инвестициями. Напротив того, может (хотя редко) случиться, что революционная инвестиция на уровне желания сосуществует с реакционными инвестициями, совпадающими с сознательным интересом. Во всяком случае сознательные и бессознательные инвестиции принадлежат к разным типам, даже когда они совпадают и налагаются друг на друга. Мы определяем бессознательные реакционные инвестиция как соответствующие интересам господствующего класса, но на уровне желания... прибегающие к сегрегативному использованию конъюнктивных синтезов, из которых вытекает Эдип (я принадлежу к высшей расе). Революционная бессознательная инвестиция... разрывает все сегрегации: «я изначально принадлежу к низшей расе,., я дурак, я негр»... с этим связано номадическое и многозначное использование конъюнктивных синтезов.
      /Комизация события «смерти Бога» у Ницше выражается в том, что он дает десять-пятнадцать равно вероятных версий этого события/. Он хочет тем самым сказать, что то, что занимает так много времени, чтобы дойти до сознания, это – та новость, что смерть Бога не имеет никакого значения для бессознательного. Плодами этой новости являются не последствия смерти Бога, а другая новость: смерть Бога не имеет никаких последствий. Другими словами, Бог и отец никогда не существовали... Провозглашение отца мертвым составляет последнее верование, веру в добродетельность неверия...
      Происходит материалистическая редукция Эдипа как идеологической формы. Речь не идет об утверждении того, что Эдип – это ложное верование, но дело в том, что вера по необходимости есть нечто ложное, то, что отвращает и душит настоящее производство. Не сексуальность является средством на пути продолжения рода, но порождение тел является средством на службе сексуальности как самопроизводства бессознательного. Сексуальность не представляет собой вознаграждение для Эго в обмен на его подчинение процессу порождения (продолжения рода), напротив того, само порождение является утешением Эго, его продлением, переходом от одного тела к другому, посредством которого бессознательное воспроизводит себя в себе самом... бессознательно изначально сирота, т.е. нечто порождающее самого себя в тождестве природы и человека, мира и человека... Бессознательное связано не с проблемой смысла, а с проблемой устройства, не с тем, что это значит, а с тем, как это работает, как устроены машины желания. Трансцендентальный анализ и есть определение критериев имманентных полю бессознательного, поскольку эти последние противостоят трансцендентным упражнениям типа «что это значит?» Шизоанализ является трансцендентальным и материалистическим анализом одновременно... Он предлагает исследовать трансцендентальное бессознательное вместо метафизического, материальное – вместо идеологического, шизофреническое – вместо Эдипова, нефигуративное – вместо воображаемого, реальное – вместо символического, машинное -вместо структурного, молекулярное, микропсихическое, микрологическое – вместе молярного и стадного, и продуктивное – вместо экспрессивного.
      У бессознательного есть свои ужасные стороны, но они не антропоморфны. Не сон разума порождает чудовищ, но его неусыпная длительная рациональность. Будучи человеком-природой, бессознательное носит руссоистский характер. Трансгрессия, чувство вины, кастрация,., что это, определения бессознательного или тот способ, каким видит эти вещи священник?.. Психоанализ изобретает последнего священника. Эдипов анализ навязывает всем синтезам бессознательного трансцендентное использование, которое обеспечивает их конверсию /обращение/. Практическая проблема шизоанализа в том, чтобы возвратить синтезам бессознательного их имманентное использование, деэдипизировать его... Эдиповы желания не есть вытесненное, они связаны с вытеснением по-другому: Эдип – это искаженный образ, с помощью которого вытеснение затягивает желание в свои сети. Если желание вытеснено, то не потому, что это желание обладать матерью и убить отца; напротив, оно становится таковым потому, что оно вытеснено, оно надевает маску лишь под воздействием вытеснения... нет такой машины желания, которая может быть смонтирована без того, чтобы пустить на воздух целые сегменты общественной жизни. Чтобы об этом не думали отдельные революционеры, желание по своей сущности революционно, желание – это праздник – и ни одно общество не может вынести направленности настоящего желания без того, чтобы не были подорваны присущие ему структуры эксплуатации, порабощения и иерархии. Если общество по сути своей структурно-милая гипотеза – тогда да, желание угрожает его сущности. Тогда для обществ жизненно важно репрессировать желание, делать так, чтобы желали репрессии, эксплуатации, порабощения... Желание угрожает обществу не потому, что это желание вступить в связь с матерью, но в силу своей революционности... Желание не «желает» революцию, оно революционно само по себе и даже непроизвольно, желая того, чего оно желает. С самого начала этого исследования мы придерживаемся мнения, что общественное производство и производство желания едины, но отличаются режимом работы, так что форма общественного производства оказывает подавляющее действие на производство желания, равно как производство желания обладает ресурсами для того, чтобы взорвать социальную форму. Но что такое есть «подлинное» желание, ведь и подавление тоже желаемо? Как их различать? Это противоположные использования одних и тех же синтезов. Эдип нужен психоанализу как культурное оправдание вытеснения, которое выдвигает его на первый план и рассматривает проблему подавления как вторичную с точки зрения бессознательного. /Реакционность позиции Фрейда возрастает, когда вытеснению начинает отводиться роль автономной основы культуры, орудия против инцестуозных импульсов. Отказ от сексуальности вызывает к жизни понятие первичного греха как якобы эндогенной основы вытеснения/. Все это есть в Фрейде, этом фантастическом Христофоре Колумбе, гениальном буржуазном читателе Гете, Шекспира и Софокла, в этом замаскированном Аль Капоне.
      Сила Вильгельма Райха – в показе зависимости вытеснения от репрессии... репрессия нуждается в вытеснении, чтобы формировать покорных субъектов и обеспечивать воспроизводство общественной формации, в том числе в ее репрессивных структурах. Но не социальную репрессию следует понимать исходя из семейного вытеснения коэкстенсивного цивилизации, а само вытеснение нужно понимать в зависимости от присущей данной общественной форме производства репрессивности. Репрессия распространяется на желание посредством сексуального вытеснения... Эдип есть стазис либидозной энергии. Райх первый поставил проблему отношения желания с социальным полем, он пошел в этом дальше Маркузе.