Нечаянная любовь

— Босс с шахты сделал предложение леди-доктару. Босс с шахты — плохой человек! Жаба! Сукин сын!

Гилберт остановился, не дойдя до двери, встревоженно оглянулся.

— Что она ответила? — он задал этот вопрос, еще не осознавая, что боится услышать на него ответ.

Чарли нахмурился и изучающе смотрел на него, словно решая, стоит отвечать или нет.

— Что, черт побери, она ответила? — потребовал Гилберт.

— Слишком рано. Муж леди умер не так давно…

Молодой человек смотрел на китайца, думая совершенно о невероятном. А если Джулия любит Гарлана? Может быть, собирается за него замуж, как только закончится траур?..

— Откуда тебе известно о миссис Меткалф, Чарли?

— Чарли знает все! — загадочно ухмыльнулся лавочник.

— Чарли ходит вокруг да около, — зло сказал Гилберт. Ему стало тошно от запаха маринованных пряностей, камфары и еще черт знает чего! Он пинком раскрыл дверь.

— В следующий раз будешь умнее, босс! — заверещал вслед Чарли.

Гилберт шагал по Мейн-Стрит. Настроение было испорчено. Возбуждение и раздражение не проходило. Шагая мимо игорного дома с изображением огнедышащих драконов, представил пустомелю Хьюза в горле одного из драконов. Жирное тело Гарлана плавится, превращается в воск. Наверное, он придумал проходящее наказание для управляющего за то, что тот разболтал по всему городу о высказывании Гилберта. А еще и за то, что Хьюз хочет жениться на Джулии!

По освещенной Мейн-Стрит слонялись ковбои и шахтеры. Гилберт поднялся на второй этаж «Бон Тона», вошел в свою комнатушку, повалился на кровать и принялся изучать разводы от водяных потеков на потолке… Он попытался разобраться в том, что произошло. Пытался убедить себя, что Джулия для него только очередной рубеж, который необходимо преодолеть. Ему нужны только деньги и ничего больше. Добравшись до денег, он тут же исчезнет. И если Джулия хочет выйти замуж за Хьюза, то Гилберта Бута это совершенно не должно волновать!

Но от его всегдашней невозмутимости не осталось и следа. Он готов был взорваться, представляя Джулию рядом с этим набитым мешком Хьюзом. Гилберт сейчас был так же опасен, как взведенный курок. Джулия, черт возьми, была женой доктора, самого достойного и уважаемого человека. Она заслуживает лучшего мужа, чем проклятый всезнайка Хьюз!

Гилберт сел и провел по лицу руками. Правда была в том, что Джулия стала небезразлична ему… Думая о ней, он чувствовал, как его мысли путаются, как он нервничает… Он словно бы сходит с ума! Никогда с ним не приключалось ничего подобного. И не понимал, что случилось, почему он растаял от смазливого личика и доброго сердца? Для человека с такой трезвой головой, он совершил непростительную ошибку.

Снизу доносился шум. От топота и громкой музыки подрагивала кровать, затряслась картина на стене. Гилберт решил сходить вниз, возможно, сейчас там Мосси… Он знает наверняка, дошли ли слова Гилберта до Джулии. И если ей уже известно о его хвастовстве, как выразился Чарли, Гилберт, конечно же, настоящий подлец!

Он поднялся, взял шляпу. В коридоре ему встретилась Клара, девочка для танцев с золотистыми волосами. Клара тащила за собой мужчину.

— Добрый вечер, Клара, — поздоровался Гилберт.

— Добрый вечер, Гиб, — улыбнулась красотка.

Она не раз любезничала с ним. Когда же он дал ей понять, что она его не интересует, Клара нежно потрепала его по щеке и кокетливо сказала:

— Наверное, у тебя есть более важные дела!

Гилберт тогда не спросил, что она имеет в виду. Но, возможно, Клара имела в виду Джулию?.. Раздражало, что в городе ходят о нем совершенно невероятные слухи, что все подозревают его.

Спустившись по лестнице, Гилберт был оглушен неистовым шумом в салуне. От табачного дыма щипало глаза. Он задержал дыхание, чтобы привыкнуть к характерному запаху салуна: пролитого пива, немытых тел и алкогольного перегара.

— Эй, Гиб! — Мосси отложил карты и вскочил со стула. Улыбаясь, приковылял к Гилберту.

— Что скажешь, Мосси?

— Мне везет, Гиб! Выигрываю, как сумасшедший!

Гилберт посмотрел на стол, за которым сидели трое мужчин, согнувшись над картами. Один из них, наверное, был шулером. Одет в черную одежду, на жилете висит золотая цепочка от часов. Рядом с ним сидит Берт Скоби, крикун с разинутым ртом, вечно выводящим из себя игроков дикими воплями.

— Мосси, у тебя замечательные друзья.

— Хорошие парни, — согласился Мосси.

— Как поживает миссис Меткалф?

— Она привезла в дом Джима Эймза, вскрыла рану на ноге у мальчика.

— У нее все хорошо? Она счастлива?

Мосси пригорюнился.

— Иногда хандрит. Наверное, скучает по тебе…

В душе молодого человека зародилась слабая надежда.

— Да?

Один из игроков позвал Мосси к столу. Гилберт похлопал старика по плечу и подтолкнул.

— Развлекайся, Мосс.

Молодой человек направился в соседний зал, где стояли столы для игры в покер и фараона. За столом сидели несколько человек. Сарабет в откровенном красном платье сидела на коленях мужчины. Мужчина еще не пришел в себя после перепоя.

— Эй, Гиб, — окликнула Сарабет. — Как дела со змеями?

Молодой человек поднял вверх два больших пальца. Потом направился к стойке бара и, облокотившись, задумался о том, что узнал от Мосси. Если Джулия, впрямь, скучает по нему, то, может быть, ей ничего не известно… И молил Бога, чтобы все обстояло именно так. Сейчас он думал не о своей выгоде, а решал, как спасти женщину от позора, искренне сожалел о дурацкой выходке. Он не должен был поддаваться на провокацию Хьюза!

— Гиб, что будешь пить лимонад или пунш? — Делвуд стоял за стойкой. Бакенбарды торчали в стороны. Жилет готов лопнуть. Через плечо перекинуто полотенце.

— Принеси мне пива, Дел. У меня пересохло в горле.

Делвуд от удивления вытаращил глаза.

— Святой Боже, придется рассказать все учителю в воскресной школе!..

— Пиво не считается выпивкой, — сказал Гилберт. — Принеси мне бутербродов побольше!

Делвуд взял кружку и подставил ее под кран пивной бочки. Зеркальная стенка позади него была заставлена бутылками с виски. Над стенкой висела картина, изображающая обнаженную женщину, раскинувшуюся на подушках. Делвуд поставил полную кружку на стойку.

— Ты слышал о письмах, которые получает твоя подруга-вдова?

— Какие письма? — молодой человек достал из кармана несколько мелких монет, бросил их на стойку.

— Письма, которые не слишком приятно получать женщинам. Я слышал, в них много грязных предложений.

Гилберт растерялся. Чарли тоже говорил ему что-то о письмах.

— Какого черта?

— Первое письмо пришло в «Сентинел» на прошлой неделе, — продолжал Делвуд, — второе — несколько дней назад к ней в дом. Она отнесла письмо в полицию, — Делвуд засунул руки за пояс фартука и пристально оглядел Гиба, — кое-кто думает, что письма вдове написал ты. А я утверждаю, что такие поступки не в твоем стиле. Что-что, а одно надо признать: ты никогда не станешь прибегать к таким грязным штучкам для того, чтобы получить от женщины желаемое!

Гилберт отпил из кружки, вытер с губ пену тыльной стороной ладони. Происходит нечто большее, чем простое распространение сплетен. И Гилберту совершенно не нравилось положение, в которое он попал.

— Я слышал, ты похвастался, что Джулия поощряет твои ухаживания? Верно?

Гилберт уставился на кружку и сокрушенно помотал головой… Он презирает себя за неосторожное, опрометчивое высказывание.

— Заткнись, Дел! Я не хочу об этом вспоминать.

— Успокойся, я говорю только то, что слышал, — Делвуд отвернулся и принялся накладывать сыр и мясо на ломтики хлеба.

Гилберт взял кружку и отошел в дальний угол бара. Там было тихо, малолюдно. Можно все спокойно обдумать. Но чем больше он задумывался о сложившемся положении, тем тревожнее становилось на сердце. Хьюз, по всей видимости, решил опорочить его перед всеми. Он рассказал о случившемся в «Пикаксе». Совершенно очевидно, что за историей с письмами тоже стоит Хьюз. Было ясно, что этот пустозвон старается изо всех сил. И сделает все возможное и невозможное, чтобы вырвать Джулию из рук Гилберта и заполучить ее деньги!

— Ну и ну, приятель! Вот не ожидал, что ты еще здесь!..

Его окликнул кучер дилижанса, с которым он приехал их Диллона.

— Уилл Крачфилд, на случай, если вы забыли, — он вытер руку о кожаный жилет и протянул Гилберту. — Думал, что вы давно уже уехали отсюда.

— Добрый вечер, Уилл, — мужчины пожали друг другу руки, — как дела?

— Грех жаловаться, — Уилл, крепко сложенный мужчина, казалось, состоял из широченных плеч, огромных рук и коротких ножек. Нацелившись, метко сплюнул табак в медную плевательницу. Бурые пятна на бороде свидетельствовали, что так точно он попадал в цель не всегда. — А как ты?

— Нормально, — Гилберт допил пиво и поставил бокал.

Крачфилд окликнул Делвуда.

— Потерпи, — ответил Делвуд. Он шел к их столику и нес на подносе толстый, кривобокий бутерброд. Поставив тарелку перед Гилбертом, спросил: — Что будешь, Уилл?

— Принеси бутылку виски и стакан для моего друга.

— Он не пьет спиртное. И не курит. Джентльмен ухаживает за леди…

— Правда, — Уилл с любопытством посмотрел на Гилберта. — А ты действительно шустрый малый!

— Когда дело касается женщин, Гилберт не теряет ни минуты, — вставил хозяин салуна. — Его чаще ловили без штанов в чужой спальне, чем кого-либо другого!

Делвуд пошел выполнять заказ Уилла. Крачфилд подергал себя за ухо, внимательно поглядев на Гилберта.

— Хочешь остаться в Стайлзе?

Гилберт изучал бутерброд. Хлеб оказался черствым, сыр покрылся голубоватой плесенью.

— Нет.

— Бут, это ведь твоя фамилия?

Гилберт уставился на Уилла, чувствуя, что тот спрашивает неспроста.

— Ты о чем, старина?

Крачфилд оглядел переполненный салун, придвинулся поближе и тихо сказал:

— Я встретил двух ребят. В горах повыше… Они только что переправились через перевал с бандой братьев Сонтагов. Говорят, они занимаются скотокрадством. Так вот, эти два парня сказали, что ищут тебя.

Глава 13

Покрытый плесенью бутерброд, неприятное известие о Траске и Уайли отбили у Гилберта аппетит начисто.

— Ты говорил с ними?

— Да. Когда они узнали, что я кучер, то захотели поговорить со мной отдельно. «Гиб Бут, — сказали они, — высокий, темноволосый парень, около тридцати лет. Крепкий орешек, прекрасно владеет оружием… Картежный шулер, мастер на все руки. Настоящий ловелас».

Гилберт взглянул в зеркало за стойкой бара. Ему показалось, что сейчас в салун ворвутся Уайли и Траск, увидят его, откроют пальбу из пистолетов. Сунув руку под куртку дотронулся до рукоятки кольта, слегка успокоился.

— Что ты им сказал?

— Ничего я им не сказал. Никому бы не пожелал иметь дело с этой парочкой!

Гилберт отодвинул бутерброд.

— Тот, который повыше — настоящий сукин сын! Глаза такие холодные! — продолжал рассказывать Крачфилд. — Одет в длинное грязное пальто. Другой — страшен, словно смертный грех. У него изуродованное ухо, будто бы пожеванное…

Делвуд вернулся с бутылкой виски для Крачфилда и стаканом. Он удивленно посмотрел на Гилберта и озадаченно спросил:

— Что это он тебе такое рассказал, у тебя даже лицо вытянулось? Сдох твой любимый мул?

Гилберт плеснул в пустую кружку немного виски, отпил глоток. Спиртное обожгло желудок.

— Держи меня в курсе, — попросил он Уилла. — Если меня не будет поблизости, оставишь записку здесь, у Делвуда!

— Договорились, парень!

Гилберт швырнул бутерброд Делвуду.

— Поищи какую-нибудь старую свинью, которая съест эту дрянь! — и направился к лестнице. Хотелось побыстрее попасть в комнату, спрятаться от посторонних глаз и все хорошенько обдумать. Дела принимали очень серьезный оборот.

— Бут!

Гилберт быстро схватился за кольт и обернулся.

Слава Богу, что не успел вытащить оружие. В нескольких футах стоял начальник полицейского участка Макквиг с нацеленным прямо на Гилберта револьвером.

— Подними руки. Ну, что копаешься?

Музыка смолкла. Мужчины, подняв головы, с любопытством глядели на Гилберта. Он убрал руку с портупеи, сердце бешено колотилось.

— Подходя к человеку со спины, начальник, можно ожидать, что тот тоже вытащит пушку!

Подойдя к Гибу, Макквиг вытащил кольт из кобуры.

— Законом нашего города запрещено носить оружие.

Начальник полиции был высокий мужчина крепкого телосложения с седеющими усами и крошечными глазками. Звезда размером с чайное блюдце сияла на полицейском мундире.

— На этот раз заплатишь десять долларов. В следующий раз я посажу тебя в тюрьму!

— Начальник, у вас здесь слишком много законов. Мужчина имеет право носить оружие. Это записано в Конституции!

— Обсудишь это с президентом! А теперь пойдешь в участок и заплатишь штраф. Мне надо кое о чем потолковать с тобой наедине! — он оглядел салун. — Расслабьтесь, парни!

Разговор возобновился. Пианино заиграло. Салун ожил. Гилберт взглянул на Делвуда, стоящего за стойкой. Тот положил руки на пояс и сокрушенно покачал головой.

— Гиб! — к молодому человеку подбежал Мосси, протянул несколько банкнот. — Если тебе нужны деньги, возьми. У меня много!

— Нет, Мосс. Спасибо тебе. У меня есть деньги, — у него действительно были двести долларов, которые одолжил Ли. Но Гилберт не собирался тратить их, считая поведение Макквига вымогательством.

— Ты идешь, Бут?

Гилберт вышел на улицу вслед за Макквигом. Ночь была прохладной. Они перешли улицу и поднялись на тротуар. Открыв ключом дверь под вывеской «Тюрьма», начальник полиции распахнул ее.

— Входи.

Помещение было маленьким и теплым. Выбеленные стены украшены фотографиями разыскиваемых преступников. В шкафу для хранения оружия стояли дробовики, ружья, скованные цепями, словно каторжники.

Макквиг разрядил револьвер Гилберта и швырнул его на пол.

— Садись, Бут.

Гилберт сдвинул шляпу на затылок и сел на стул.

— Кофе? — предложил Макквиг, подошел к пузатой плите и поднял кофейник.

Гилберт отказался.

Вернувшись к столу с чашкой горячего кофе в руках, Макквиг приподнял полы мундира, уселся и повернулся к молодому человеку, пристально уставившись на него.

— Ты мне не нравишься, Бут.

Чувство было взаимным, но Гилберт промолчал.

— Я наслышан обо всех твоих подвигах. Неприятности с женщинами… Неприятности с оружием… Воровство… Убийство… Тебя выгнал из города прежний начальник полиции, Ерли. Я бы с удовольствием сделал то же самое!

Гилберт положил ногу на ногу и принялся счищать с ботинка присохшую грязь.

Макквиг вскочил и молниеносным движением ноги сбил ботинок Гилберта с колена. Удар был настолько сильным, что парень чуть не свалился со стула.

— Мальчик, у тебя манеры, как у свиньи!

Гилберт снова уселся на стул. Обе ноги стояли на полу. Он попытался посмотреть на Макквига виновато-покаянно. Иногда он и сам не понимал, почему наружу лезло все плохое, когда сталкивался с полицейскими или другими стражами закона.

— Я слышал, что ты неплохой стрелок, Бут.

— Был когда-то.

— Сколько человек ты убил?

— Точно не знаю, но достаточно много.

Макквиг сделал вид, что не заметил в его словах сарказма.

— У тебя репутация вооруженного бандита.

Гилберт спокойно и пристально посмотрел в глаза начальнику полиции, пытаясь понять, к чему тот клонит. — Вы говорите о Бобе Хокете?

Гилберт не считал, что застрелив того сукина сына, стал вооруженным преступником или, тем более, убийцей!

— Я говорю о Линкольн-Каунти, штат Нью-Мексико, — угрожающе сказал Макквиг. — 1873 год, банда Мерфи-Долана. Погибли невинные люди. Бандиты убивали шерифов, полицейских! И делали все с удивительным хладнокровием…

— Хватит, Макквиг! — Гилберт резко поднялся со стула. — Вы не можете повесить это на меня!

— Сядь! Я очень многое о тебе слышал…

— У вас есть доказательства?

— Ты можешь прочесть их в следующем выпуске «Сентинел».

— Вы блефуете!

Макквиг откинулся на спинку стула, самодовольно ухмыляясь. Портупея заскрипела.

— Перестрелки, похищения, хищническая разработка участков, азартные игры, мошенничество. Жители Стайлза должны знать, какой человек живет среди них!

Гилберту ужасно захотелось двинуть по самодовольной роже Макквига. Но он вспомнил о Джулии. Появление такой информации на страницах газеты навсегда оттолкнет ее. Она будет недосягаема для него!

— У вас ложная информация. По крайней мере, большая часть!

— Ты что, все отрицаешь?

Гиблерт ничего не ответил. Макквиг хочет поймать его, ничего не поделаешь, надо терпеть.

— Бут, здесь тебе не дикий запад! Стайлз — город законопослушный, в нем живут благопристойные люди! Информируя меня о твоих проделках и намерениях, они честно исполняют гражданский долг. Советую тебе убраться из города.

Наступила тишина, напряженная и гнетущая. Гилберт с тоской смотрел на него, представляя, как хватает его и с наслаждением всаживает пулю прямо между глаз Макквига!

— А если я не уеду?

— Ты обманул Ролли Брауна и присвоил его рудник. Ты владеешь рудником незаконно. Я думаю, что со «Змеиной Скалой» у тебя ничего не получится!

— Все законно. В документ на право собственности я внес свое имя и имя Ролли Брауна. И еще Сарабет, так как половиной рудника владел ее отец. Ролли уже все подписал!

— Все равно твоя сделка незаконна!

— Все в порядке. Барнет Кейди просмотрел документы!

Казалось, Макквиг на какое-то время утратил уверенность.

— Горожанам не нравится, что ты крутишься возле миссис Меткалф!

Гилберт рассмеялся.

— У вас масса законов. Однако покажите мне тот, который запрещает разговаривать с вдовствующими дамами?

Левый глаз начальника полиции задергался.

— Ты написал письма. Распускаешь слухи, запятнавшие репутацию миссис Меткалф. Если она обратится ко мне, я вздерну тебя за преступные намерения по отношению к ней!

Гилберт заерзал на стуле, стараясь не смотреть в глаза Макквига, и попросил:

— Дайте мне посмотреть письма.

Макквиг, нагнувшись, отодвинул нижний ящик стола, не спуская глаз с молодого человека.

— Первое она уничтожила.

Гилберт взял письмо и бегло прочитал его, морщась от грубых и грязных выражений. Текст был написан неряшливо, но, по всей видимости, у автора недурной слог. Да и с грамотностью дела обстояли неплохо, куда лучше, чем у Гилберта. Он подумал о том, что письмо читала Джулия, и почувствовал, как в душе закипает ярость против анонимного «страстного джентльмена».

— Сукин сын.

— Узнаешь? — поинтересовался Макквиг.

— Это не мой почерк, если вам угодно! К тому же, я не так грамотен.

— Ну, это мы еще выясним. А сейчас можешь убираться.

— А кольт?

— Он останется здесь. Заберешь, когда будешь уезжать из города.

Опять его обманули. С оружием ходят сотни парней и — ничего! Гилберт поднялся и небрежно бросил на стол десятидолларовую монету.

— Возьмите штраф!

Он вышел на улицу, проклиная всех и вся, и побрел по тротуару. Поселившись в Стайлзе, Гилберт вел себя, как добропорядочный горожанин. Ни спиртного. Ни драк. Ни шлюх… Даже собирался стать крестным отцом малыша Гилберта Чепмена! И все же Макквиг хочет устроить вечеринку, на которой Гилберт Бут должен присуствовать в качестве почетного гостя с петлей на шее!

Молодой человек сел на скамейку перед магазином Блюма. Надо было все обдумать. Его задержали за незаконное ношение оружия. Но он прекрасно понимал, что за сегодняшними событиями стоит Хьюз. Это болтун перерыл все прошлое Гилберта. Именно он был законопослушным горожанином, который честно выполнил священный долг! Этот трус пытается пришить ему все преступления, совершенные со дня распятия Христа! И только для того, чтобы устранить с дороги соперника и заграбастать Джулию. Тут уж ничего не поделаешь. Вопрос состоял теперь в том, что случится раньше: он уедет из города с деньгами или придется спасаться от преследований Макквига? А может случиться и так, что скоро его старые партнеры прибудут в город с двуствольным дробовиком и отправят его прямиком к праотцам. Гилберт встал и потянулся. Положение очень затруднительное, в нем много риска.

Траск и Уайли висят у него на хвосте. Макквиг пытается выставить из города. А он в глаза не видел и цента из денег Джулии! Единственное, в чем был уверен наверняка, он попытается добраться до Хьюза. И если докажет, что за этими письмами стоит именно Гарлан Хьюз, Гилберт просто свернет шею подлецу!

Перейдя улицу возле «Бон Тона», стал подниматься по боковой лестнице на второй этаж. Неторопливо шагая по ступенькам, услышал, как ночную тишину разорвал пистолетный выстрел. Послышались крики и вопли. Гилберт прижался к стене, рука опустилась к кобуре. Пусто. Чертов полицейский!

Почти следом, один за другим, хлопнули еще два выстрела. Стреляли в салуне. Спустившись вниз, Гилберт поспешил к выходу в «Бон Тон». Свет пятнами ложился на тротуар. Слышались мужские крики, перебранка.

— Позвать начальника полиции!

— Подгоните повозку!

В салуне царила неразбериха. Валялись перевернутые столы и стулья. Под ногами трещали осколки стекла. Посетители, охваченные паникой, метались по залу, не зная, куда приткнуться и выкрикивая ругательства. Девочки верещали от страха. Пахло порохом. К Гилберту подбежал задыхающийся Мосси.

— Надо привезти доктора прежде, чем он истечет кровью!

— Что?!

Мосси трясло, глаза блестели, словно стеклянные.

— Отвези Скоби к доктору. Он набросился с ножом на Бьюлла, а тот в него выстрелил!

Они вышли с Мосси на улицу.

— Ты собираешься отвезти его к Джулии? Господи, Мосси, ведь уже очень поздно!

— Расступитесь! — Макквиг прокладывал себе путь к салуну, расталкивая пьяных. Его присутствие, казалось, успокоило толпу.

Мосси уже говорил с каким-то всадником, объясняя что-то о доме доктора. Гилберт схватил его за руку.

— Мосси, черт возьми! Что ты делаешь?

— Скачи к доктору, скажи, чтобы он приготовился!

— Ты сошел с ума? — заорал Гилберт. Неужели старик хочет, чтобы Джулия встала с постели и принялась тотчас же лечить проигравшегося обманщика? Скоби сам напросился на пулю! Гилберт не мог поверить.

Внимательно приглядевшись, он узнал во всаднике Сарабет, переодетую в костюм возницы!

— Сарабет, куда ты? — попытался остановить он, но женщина стремительно умчалась, ничего не ответив.

— Скачи к доктору и предупреди, чтобы он был готов… — снова закричал пьяный Мосси. Старик покачивался, и Гилберт, наконец, сообразил, что у него от перепоя все перепуталось в голове — прошлое и настоящее. Ему кажется, что доктор жив.

— Доктор мертв, Мосс! — сказал он. — Проветрись!

Усадив Мосси на расшатанный стул у входа, Гилберт вернулся в салун. Вокруг лежащего на полу Скоби собралась толпа. Скоби что-то невнятно бормотал и плакал. Кто-то замотал ему полотенцем плечо и ребра. Все было в крови. Скоби, рыдая, звал маму.

— Заткнись, Скоби! — приказал Делвуд. Но тот запричитал еще громче:

— Доктор? Где доктор? Боже, я умираю!

Тягостные воспоминания захлестнули Гилбера. Солдаты, раненные на поле боя, всегда звали своих матерей и доктора… Он вышел на свежий воздух и присел рядом с Мосси на соседний стул.

— Мосс, все в порядке?

— Что-то нервы стали сдавать, — пробормотал старик.

Из салуна вышел Макквиг, рядом с ним шагал карточный шулер, тот самый — одетый в черное. На руках шулера блестели наручники. Он, похоже, пытался что-то сказать в свое оправдание.

Начальник полиции подтолкнул его в спину.

— Расскажешь все судье, Бьюлл!

К входной двери салуна подогнали фургон. Несколько мужчин вынесли Скоби, положил на широкую доску и погрузили в кузов. Скоби ругался и стонал, делая это достаточно громко и уверенно для человека, только что во всеуслышание заявившего о близкой смерти.

Наблюдая со стороны, Гилберт почувствовал, как у него затряслись руки. При перестрелках он всегда нервничал. Особенно, если сам был безоружен… Фургон покатил по улице. И Гилберт неожиданно пришел в себя, сообразив, что все задиры и пьяницы направляются в дом Джулии. А она оставалась совершенно одна!..

Он вскочил со стула и побежал вслед за фургоном.

— Эй!

Догнав повозку, вскочил на подножку.

Джулия проснулась от звона колокольчика. Изо всех сил стараясь встряхнуться и прийти в себя, зажгла лампу и посмотрела на часы. Интересно, который час. Было далеко за полночь.

Колокольчик вновь зазвонил. Послышался громкий крик:

— Мэм, проснитесь, везут раненого!

Джулия спихнула с кровати Пчелку, надела халат и тапочки. Спускаясь по лестнице, она уже окончательно проснулась, была собранной и решительной.

В дверях стояла Сарабет Браун. Шляпа сдвинута на затылок, лицо ярко накрашено. Сарабет вырядилась в мужскую одежду. Рубашка оказалась незастегнутой. Джулия догадалась, что девушка очень спешила.

— В «Бон Тоне» ранили человека по имени Берт Скоби. Они играли в карты. Неизвестно, кто кого пытался обмануть. Вдруг Бьюлл вытащил пистолет и выстрелил в Скоби. Его везут сюда в повозке.

Когда в «Бон Тоне» случались потасовки, и кто-то из чересчур азартных игроков был ранен, Джулии помогала Сарабет. Все получилось само собой и совершенно случайно, когда, вскоре после смерти Эдварда, один из картежников был ранен ножом. Джулии пришлось первый раз самостоятельно зашивать раненого. И случайно под рукой оказалась Сарабет. Она была совершенно невозмутима и спокойна. Беспрекословно выполняла все указания Джулии. Такое самообладание встречалось среди женщин довольно редко. Все помощницы, которых Джулия пыталась нанимать, либо падали в обморок при виде крови, либо начинали указывать Джулии, что ей нужно делать в данный момент.

Длинный операционный стол Джулия застелила чистой простыней. Пока она выкладывала всевозможные подносы, лоточки с тампонами и массой стерильных инструментов, Сарабет развела в плите огонь и поставила кипятить воду.

— Насколько серьезное ранение? — спросила Джулия.

— В левое плечо и в бок. Я перевязала, как смогла. Когда уходила, он орал, как сумасшедший.

— Он пьян?

— В стельку. Но его уж вырвало, так что желудок у него, скорее всего, пустой.

Такие сведения были необходимы для того, чтобы знать, сколько давать анестезии.

Джулия вышла в предоперационную, заплела волосы в тугую косу, повязалась косынкой. Свернув простыню на кушетке для пациентов, застелила ее одеялом. Закатав рукава халата, вернулась в хирургическую. Надела длинный фартук, закрывающий ее от шеи и до лодыжек. Вымыла руки раствором карболовой кислоты и вытерла. Со двора донеслись громкие крики.

— Вы слышите? — спросила она Сарабет. — Сколько их?

— Похоже Скоби сопровождает большая компания, — согласилась девушка. — Всем хочется поглазеть на такое представление!

Скинув теплый жилет, Сарабет наполнила лоток горячей водой. Джулия оглядела стройную фигуру в рубашке и мужских брюках. Сарабет был сильная, энергичная женщина. Джулия представила Ли Тейбора, он слишком робкий, чтобы противостоять Хэриет. Конечно, Сарабет не из тех девушек, на которых женятся уважаемые мужчины. Но она достаточно волевая, чтобы сделать из Ли человека с твердым характером!

Буквально через минуту в операционную ввалилась орава мужчин в грязных ботинках. В комнате запахло спиртным и сигаретным дымом. Все говорили одновременно, пытаясь перекричать друг друга. Мужчины обсуждали, кто достал оружие первым, почему Бьюлл, целясь в упор, все-таки, промахнулся? Почему он не убил, а только ранил Скоби?

— Карманный «Смитт-Вессон» тридцать восьмого калибра не годится для стрельбы в помещении, — прокричал кто-то.

— Точно! — тут же последовало подтверждение. — Для стрельбы с ближнего расстояния лучше всего пользоваться кольтом «Нью-Лайн» сорок первого калибра. О, Сарабет, как дела?

Кто-то сплюнул на пол пережеванный табак.

— Не плюйте, пожалуйста! — раздраженно выкрикнула Джулия.

— Боже Всемогущий! Придурки! — взвизгнула Сарабет. — Вы, наверное, ничего не понимаете! Это же операционная!

Скоби лежал на доске, свесив одну ногу. Полотенца пропитались кровью.

— Положите его на стол, — приказала Джулия.

Склонившись над раненым, который всхлипывал и задыхался с искаженным от боли лицом, Джулия узнала одного из шахтеров, которых не так давно лечила в «Континентальной».

— Мистер Скоби, — спокойно сказала она. — Постарайтесь держаться по-мужски.

Скоби переложили на стол. Он же громко бранился, не умолкая:

— Господи, ты слышишь меня? Клянусь, я убью этого сукина сына Бьюлла!

— Заткнись, Скоби! Или я убью тебя! — сквозь толпу к столу пробился Гилберт. Скептически оглядев хирургическую, сказал: — Это безумие. Найдите другого врача, который позаботился бы о нем!

— Здесь нет другого врача! — резко ответила Джулия, давая ему понять, что терпеть не может чьих бы то ни было указаний в собственной операционной.

Полотенце на животе Скоби было просунуто за ремень. Джулия расстегнула ремень и сняла повязку. Раненый зажмурил глаза и выругался во все горло.

Гилберт угрожающе забормотал и подошел к столу. Джулия слегка оттолкнула его плечом.

— Не мешай, — заставила Скоби открыть пошире рот и внимательно осмотрела. Во рту могли оказаться обломки зубов, жевательный табак или еще что-нибудь. Все это может попасть в дыхательное горло и вызвать удушье.

— Ты позволяешь этому хвастуну так вести себя в твоем доме?

— Да, — Джулия взглянула на него и попросила: — Сарабет, я хочу, чтобы все покинули операционную. И мистер Бут тоже!

— Давайте, пошевеливайтесь! — покрикивала Сарабет, выталкивая мужчин за дверь. Гилберт схватил Джулию за руку.

— Ни за что не оставлю тебя с этим подонком!

— Бут, неужели ты не слышал, что приказала леди? — послышался вкрадчивый вопрос начальника полиции. На пороге операционной стоял Макквиг, на его груди сияла звезда.