Глава восьмая

Над рекой стлался туман. Сидя в кустах, Ив разглядывал замок Перрико, стоящий на другом берегу реки, убеждаясь, что его стены и вправду крепки и неприступны. Стремительная река с крутыми берегами создавала надежную естественную защиту. На мосту виднелись стражники. Еще нескольких человек он разглядел на стенах. Очевидно, Сеймур верно оценил численность армии противника.

– Невеселое зрелище – верно, милорд? – пробормотал Леон, единственный сопровождающий Ива.

– Пожалуй, – откликнулся Ив. – Защищать этот замок легче, чем брать его штурмом.

Неужели подозрения Габриэллы справедливы? После вчерашнего разговора Ив стал по-другому относиться к миледи. Габриэлла поняла его и не осудила.

Ив вновь вгляделся в мрачные стены замка. Удержать его могут и несколько человек.

Жестом позвав за собой Леона, рыцарь начал пробираться сквозь густые заросли. Несмотря на ранний час, на подъемном мосту было многолюдно. Звуки шагов и голоса далеко разносились в сыром воздухе. Наконец из ворот замка выехала вереница всадников. Под их прикрытием катились тяжело груженные повозки. Неужели Сеймур сказал правду?

Мужчины на мосту засмеялись, завидев телегу, полную бочками с элем. Вслед за всадниками в воротах появился рыцарь в малиновом плаще, верхом на чистокровном боевом жеребце. Его сопровождали двое оруженосцев, один из которых держал малиновый флаг. Кавалькаду замыкал еще один отряд конных рыцарей. Указывая на всадника в плаще, Леон шепнул:

– Филипп де Тревэн.

Прищурившись, Ив внимательно рассматривал врага. Судя по всему, Филипп был лишь немногим старше самого Ива. Едва съехав с моста, он пришпорил жеребца. Кавалькада пронеслась по дороге и мгновенно скрылась в лесу. Вокруг замка воцарилась тишина.

Присмотревшись, Ив заметил на стенах крепости всего трех-четырех лучников. Вероятно, Филипп тоже считал, что для охраны замка хватит и нескольких воинов. Где же может быть Томас? Ив внимательно разглядывал всех проезжавших мимо всадников, но мальчика среди них не заметил. Должно быть, его оставили в замке. Вопреки обыкновению, воинов не сопровождали потаскухи – очевидно, Филипп поручил им заботиться о ребенке.

По мосту вновь зацокали подковы. Еще один отряд всадников двинулся в ту же сторону, куда уехал Филипп со своими приближенными. К тому времени, как солнце поднялось над горизонтом, в замке Перрико осталась лишь горстка воинов. Похоже, де Тревэн и вправду оказался глупцом.

Ив решил, что нелепо не воспользоваться шансом. Вскоре до Филиппа наверняка дойдут слухи о том, что Ив уехал из графского замка вместе с Габриэллой. Насторожившись, он может усилить охрану Перрико. Медлить было опасно.

Если бы Ив услышал приглушенный свист на другом берегу реки, раздавшийся сразу после того, как он покинул свой наблюдательный пост, то перестал бы считать Филиппа де Тревэна глупцом. Отряд, который еще совсем недавно выехал из ворот замка Перрико, бесшумно вернулся обратно. К полудню замковая стража была начеку и ожидала следующих шагов противника.

К тому времени, как лошади были оседланы, лес окутала ночная тьма. Габриэлла одобрительно оглядела свое войско. Теперь оставалось надеяться лишь на то, что Ив де Сен-Ру заметит ее саму, только когда возвращаться обратно будет уже поздно. Она понимала, что рискует, но ей не терпелось увидеть сына; Сеймур с радостью принял ее предложение отправиться в замок на Мафусаиле. Конь прекрасно знал Сеймура и вел себя спокойно. Для себя она выбрала гнедую смирную кобылу, неприметную среди боевых коней. К тому же Габриэлла считала, что грубая шерстяная одежда станет надежной маскировкой. Как и рассчитывала Габриэлла, рыцарь ничего не заподозрил.

– А где леди Габриэлла? – спросил он у Леона. – Я думал, она проводит нас...

– Леди Габриэлле сегодня утром нездоровилось, – припомнил Сеймур и добавил с ухмылкой: – Должно быть, разболелся живот – как всегда бывает с женщинами в минуту опасности.

Ив окинул собеседника красноречивым взглядом.

– Леди Габриэлле не занимать отваги, – строго возразил он. – Надеюсь, ты послал к ней лекаря?

Услышав это, Габриэлла затаила дыхание. Что, если Ив сам решит проведать ее? Тогда все пропало.

– Разумеется, милорд, – солгал Сеймур, и губы Габриэллы презрительно скривились. Этот человек не заслуживал доверия, теперь она убедилась в этом.

Кивнув, рыцарь встал лицом к воинам.

– Нам предстоит нелегкая битва, – начал он. – Помните: мы должны отомстить не только за лорда Перрико, но и за тех, кто был безжалостно убит вместе с ним, – (в рядах воинов поднялся негодующий ропот), – за вашу госпожу, которую выгнали из дома, и за ее сына, лишенного наследства! – Раздались возмущенные крики, кони заплясали на месте. У Ива ярко сверкали глаза. Обнажив меч, он потряс им. – Справедливость на нашей стороне! – провозгласил он.

Воины ответили ему дружными криками, вскинув к небу оружие.

– Вперед! – скомандовал рыцарь, надевая шлем. – Пусть Филипп де Тревэн отведает наших мечей!

Он пришпорил вороного жеребца и понесся к воротам, Леон и Сеймур следовали за ним по пятам. Франц вскочил на свою кобылу и припустил следом за кавалькадой.

Вскоре лес начал редеть. Издалека уже доносился шум реки. Сердце Габриэллы наполнилось радостным предвкушением.

Мысленно повторяя имя сына, она надеялась увидеть его сегодня же. В нетерпении она подгоняла кобылу, не замечая ничего вокруг, пока не оказалась среди рыцарей. Вдруг сообразив, что она натворила, Габриэлла громко ахнула.

Ив мгновенно обернулся, его глаза вспыхнули гневом.

– Миледи, что вы здесь делаете?

Осадив жеребца, рыцарь схватил поводья ее кобылы. Всадники остановились. С трудом сглотнув, Габриэлла взглянула на него в упор.

– Еду с вами, разумеется.

Ив пробормотал сквозь зубы что-то нелестное, но Габриэлла пропустила его слова мимо ушей.

– Миледи, благородным дамам не место среди воинов.

– Без меня вам не найти Томаса, – объяснила она. – В главной башне Перрико полным-полно потайных комнат и ниш.

– Я сам разберу башню камень за камнем, чтобы найти вашего сына!

Услышав этот убежденный возглас, Габриэлла чуть не отказалась от своей затеи, но вовремя опомнилась.

– Он наверняка расплачется, – возразила она. – Скорее всего, Томас до сих пор помнит ночь штурма Перрико. Он сразу понял, что незнакомые рыцари, схватившие его, – враги, – голос Габриэллы дрогнул.

Сжав губы, Ив размышлял.

– Как это ни прискорбно, в ваших словах есть доля истины, – наконец произнес он. Габриэлла ждала, затаив дыхание. Он впился в нее взглядом. – Вы поедете с нами, но с одним условием: вы не отойдете от меня ни на шаг. И поклянетесь исполнять мои приказы быстро и не прекословя. – Габриэлла попыталась возразить, но Ив перебил ее: – Никаких «но»! Я не допущу, чтобы вы пострадали. Надеюсь, мы поняли друг друга?

Габриэлла глубоко вздохнула, понимая, что ей придется согласиться на эти условия. Она кивнула.

Ив негодовал: Габриэлла выдвинула довод, против которого было нечего возразить.

Что ему оставалось делать? Но размышлять о случившемся некогда: кавалькада приблизилась к реке и остановилась в тени деревьев. Мрачная громада замка Перрико вырисовывалась перед ними на фоне неба. Нигде в башнях не было видно ни огонька. На мосту уже стояло двое пеших воинов, посланных к замку заранее.

Кавалькада бесшумно покинула укрытие, всадники двигались словно тени. Над замком всплыл серебристый месяц, озаряя реку и крепость призрачным светом.

По приказу Ива мост был застелен домотканым полотном, чтобы приглушить топот копыт. Переправа завершилась за считанные минуты. Вскоре кавалькада уже поднималась по дороге к воротам замка. По обе ее стороны стояли брошенные дома, двери часовни были распахнуты настежь. Замок был погружен в зловещую тишину.

На стенах не было видно часовых. Неужели Филипп увел из замка всех воинов? Ив не мог отделаться от тревоги. Последней каплей стали приоткрытые ворота замка. Что-то здесь не так...

Сеймур нахмурился и указал на ворота.

– Надо проверить, что там, – шепнул он. Ив кивнул, молча глядя вслед всаднику, приближающемуся к воротам. Сеймур спешился, осторожно заглянул в приоткрытые ворота и скрылся за ними. Брошенный Мафусаил негромко заржал. Габриэлла резко выпрямилась, не спуская глаз с ворот: умное животное явно предупреждало об опасности.

Но разбираться, в чем дело, было уже некогда: с замковой стены донесся боевой клич, на маленький отряд опрокинулись два котла с кипящим маслом. Обрызганные кони от боли и страха заржали и попятились. Со стен градом посыпались стрелы. Тишину разорвали вопли, конское ржание и свист. После гнетущего молчания эти звуки казались оглушительными. Одна из лошадей бросилась прочь, стуча подковами.

Созывая воинов, Ив заметил, что из леса вылетел еще один отряд Филиппа. Они попали в ловушку! Уже во второй раз за последние два дня Ив подчинился голосу сердца. Стремясь угодить прекрасной даме, он забыл о благоразумии. Черт бы побрал его за глупость! Оставалось надеяться только на то, что расплата окажется не слишком суровой.

Внезапная и яростная атака ошеломила Габриэллу. Покой и тишина сменились полным хаосом. Воин рядом с ней обернулся на свист, и тут же ему в горло впилась стрела. Он упал. Отовсюду слышались крики, со стен лилось кипящее масло.

Впервые в жизни Габриэлла оказалась в гуще сражения. Но, взглянув на Ива, она обнаружила, что тот не утратил самообладания. Гнев выдавали лишь прищуренные глаза. Несомненно, он злился на самого себя. Она почувствовала угрызения совести – за то, что не сумела предупредить его о коварстве Филиппа.

– К воротам! – взревел Ив, и уцелевшие воины ринулись за ним. Габриэлла с ужасом увидела, что их осталось совсем немного. – Возьми, – произнес Ив, протягивая ей свой кинжал. Габриэлла ахнула, впервые взяв в руки смертоносное оружие. Первый же нападающий, бросившийся на Ива, рухнул, сраженный мощным ударом. Рыцари встали кольцом, защищая Габриэллу.

Повсюду сверкали клинки, лилась кровь. Стоны и вопли смешались с лязгом стали. Внезапно Габриэлла услышала странный скрип, доносящийся сверху.

– Решетка! – воскликнула она, подняв голову и увидев, что острые зубья опускаются с пугающей быстротой.

Защитники Габриэллы яростно заработали мечами, пытаясь пробиться в замок, но воины Филиппа оттесняли их под решетку. Битва близилась к развязке. Вдруг скрип прекратился. Решетка застыла на полпути вниз. По лестнице, ведущей в помещение над воротами, где были установлены блоки, мягко скатился привратник.

В лунном свете блеснул кинжал, торчащий в его груди. Воины Филиппа невольно попятились. Послышался торжествующий возглас, по лестнице сбежал взбудораженный Гастон. Склонившись, он выдернул кинжал из груди трупа и низко поклонился Иву.

– Башня взята, милорд!

К изумлению Габриэллы, рыцарь недовольно нахмурился.

– Я же велел тебе держаться рядом, – напомнил он. – А если бы в башне оказалось несколько человек?

– Я справился бы со всеми! – вызывающим тоном возразил оруженосец.

– Ты же мог погибнуть, – негромко пробормотал Ив, явно огорченный безрассудством парнишки. Гастон надулся. Его разочарование не осталось незамеченным для Ива. – Но ты не погиб, а здорово помог всем нам! – добавил рыцарь.

Гастон вновь заулыбался и вскочил в седло.

– В атаку! – воскликнул он, потрясая кинжалом. – Мы им покажем!

– Отныне ты будешь делать только то, что прикажу я, понятно? – рявкнул Ив, но оруженосец расценил его слова как похвалу и кивнул.

Габриэлла с запозданием поняла, что передышка в бою оказалась краткой: во дворе замка воины Филиппа выстроились плечом к плечу и клином двигались на них. Раздался возглас:

– Милорд, к мосту подходит новый отряд!

У Габриэллы сжалось сердце: к мосту спешили новые воины Филиппа – должно быть, до сих пор они прятались в лесу. Маленькая армия Габриэллы оказалась зажатой в клещи!

Ив огляделся, но по-прежнему остался невозмутимым.

– Как быть дальше, решайте сами, – произнес он, обращаясь к воинам. – Если хотите, можете спасаться бегством, и да поможет вам Господь!

Габриэлла в отчаянии застонала: большинство ее сторонников наверняка предпочтет разбежаться, а оставшихся перебьют за считанные минуты. Спасти Томаса не удастся. На глаза ее навернулись слезы. Появится ли у них еще один шанс?

Но воины не собирались бежать. Они плотнее обступили Ива и Габриэллу.

– Мы останемся с вами, милорд! И не уйдем отсюда без вас и Томаса!

– Куда будем пробиваться, милорд?

– Ведите нас!

Ив поднял меч и указал в сторону внутреннего двора.

– Я разыщу Томаса! – заявил он. Габриэлла вздрогнула.

– Мы с вами, милорд! – одобрительно откликнулись воины.

Развернув коней, они ворвались во двор замка и с разгона врезались в клин противника. Габриэллу оглушил лязг металла. Кто-то обрушил топор на шею ее кобылы. Лошадь зашаталась и начала падать. Чертыхнувшись, Ив успел подхватить Габриэллу на лету и посадить ее в седло перед собой. Он работал мечом так стремительно, что она не успевала следить за градом ударов.

– Леон! – громогласно позвал Ив. Рыцарь оказался рядом в мгновение ока, не переставая разить мечом врагов. – Забери ее и увези отсюда! – велел Ив, не желая произносить имя Габриэллы в присутствии врагов. Леон заколебался. – Скорее! – прикрикнул Ив, обрушивая меч на голову очередного врага. Габриэлле пришлось признать, что он принял мудрое решение. Она ловко перебралась на спину лошади Леона и уселась позади него. Тот рванул коня с места.

Оглянувшись, Габриэлла увидела, что Ив вступил в яростную схватку с вожаком отряда защитников замка. Силы противников были почти равными. Отведя взгляд, она вдруг обнаружила, что Леон везет ее к воротам. Решетка заскрипела и вновь начала опускаться.

– Нет! – вскрикнула Габриэлла, вцепившись в плечо Леона. – Ив останется в ловушке!

– Миледи, он сумеет спастись.

– Надо предупредить его!

– Нет времени! – отрезал Леон и пришпорил коня.

Габриэлла оглянулась, желая предупредить Ива об опасности, но замерла с открытым ртом, увидев, что враги наседают на него уже с двух сторон. И тут до нее донесся звук, от которого замерло сердце.

Где-то наверху плакал ребенок. Томас!

Глава девятая

Не раздумывая, Габриэлла соскользнула со спины коня, который как раз проносился под решеткой, и тяжело упала на колени. К счастью, никто ничего не заметил. Леон понесся дальше, не подозревая о том, что остался без спутницы. Вскоре всадник, похожий на тень, скрылся из виду.

Плач усилился, побуждая ее к действию. Если Томасу позволили выбрать себе комнату, он наверняка предпочел остаться в южных покоях, большую часть дня освещенных солнцем. Ком подкатил к горлу Габриэллы, едва она представила себе сына, протягивающего ручонки к теплым лучам. Ее жизнерадостный, улыбчивый Томас! Он так любил смеяться!

А теперь он душераздирающе рыдал. Вытерев слезы, Габриэлла засунула кинжал Ива за поножи. Отыскать сына следовало немедленно. Стиснув зубы, она поползла вдоль стены, стараясь не смотреть на окровавленные трупы. Повсюду метались оставшиеся без седоков лошади.

В дикой какофонии звуков никто не слышал, как Габриэлла вполголоса шептала молитву – ту самую, которой вчера вечером учила Ива. Стремясь к заветной двери во внутренние покои замка, она не услышала тяжелых шагов за спиной.

Ловушка, ловушка! Это слово стучало в голове Ива в такт ударам меча. Он никак не мог поверить в то, что оплошал. По крайней мере Габриэллу удалось спасти. Оглянувшись на скрип, он увидел, что решетка вновь начала опускаться. Воспользовавшись этим, противник нанес рыцарю удар по плечу, который лишь слегка смягчила кольчуга.

Кто-то решил перекрыть нападающим путь к отступлению. Ив размахнулся и сбил противника с ног. Резко развернув Мерлина, он огляделся. Во дворе осталось всего пятеро воинов Габриэллы. Остальные погибли. Предателя Сеймура нигде не было видно, но Ив поклялся, что негодяй дорого поплатится за все.

Где же оруженосец? Этот мальчишка заставит его поседеть раньше времени! Подумать только, в одиночку захватил башню! А теперь словно сквозь землю провалился. К горлу Ива подкатила тошнота. Решетка продолжала опускаться. Ив молился только о том, чтобы Гастон успел покинуть замок. Сейчас рыцарь ничем не мог ему помочь.

– Отступаем! – прогремел он. Воины собрались вокруг него. Раненого пешего воина Ив подхватил на скаку и посадил к себе за спину.

Убедившись, что все остальные воины Габриэллы мертвы, Ив устремился к воротам. Словно понимая, в чем дело, Мерлин понесся стрелой, но решетка опускалась еще быстрее. Ив пролетел под ней последним. Острые прутья разодрали плащ, сидящий сзади воин испуганно ахнул. Наконец решетка грохнула о камни, чуть не задев ноги Мерлина. Преследователи взвыли, а Ив погнал коня вперед.

За рекой он заметил всадника, который несся во весь опор, – должно быть, это Леон увозил прочь Габриэллу. Он с облегчением вздохнул. Слава Господу, миледи спасена! Но на сердце было тяжело – Ив не мог забыть о людях, которых он потерял в неравном бою.

Вдалеке над лесом поднимался столб пламени, бросая в небо оранжевый отблеск. Ив остановился и приподнялся в стременах, недоверчиво принюхиваясь к запаху дыма.

– Лагерь горит! – ахнул коренастый конюх Франц.

Неужели это дело рук рыцарей Филиппа, спрятавшихся в лесу? Что стало с обитателями лагеря? Ужасное предчувствие стиснуло ледяной рукой сердце Ива, он подхлестнул усталого жеребца.

Ворота, оплетенные зелеными ветками, сгорели дотла. Посреди лагеря стоял растерянный Леон, держа под уздцы своего коня и серого Мафусаила.

– Подождите здесь, – велел Ив своим спутникам, спешившись, Пламя стремительно пожирало остовы шалашей и шатров; кроме Леона, вокруг не было ни души.

– Добро пожаловать домой! – насмешливо приветствовал его неизвестно откуда взявшийся Сеймур. Ив уже давно понял, что он ускользнул во время сражения, уверенный, что его бывшие товарищи обречены.

– Это ты подстроил ловушку, – заявил Ив, глядя в глаза предателю. Сеймур мгновенно выхватил меч, клинок зловеще блеснул.

– Само собой, – язвительно отозвался Сеймур. – Филипп послал меня в Перрико заранее, чтобы выведать, сколько там воинов.

– Значит, леди была права: кто-то открыл захватчикам ворота.

Сеймур холодно улыбнулся и пожал плечами.

– Теперь это уже неважно.

Ив с запозданием заметил, что Габриэллы нигде не видно, и вопросительно взглянул на Леона. Рыцарь виновато потупился.

– Леди осталась в замке, – с ехидной улыбкой сообщил Сеймур. – Дело в том, что Филипп пал жертвой ее чар.

В эту минуту Ив поклялся, что убьет Сеймура.

– Ты принес клятву верности сначала Мишелю де Перрико, а потом мне, – заговорил он, с трудом сдерживая гнев. – Как ты посмел нарушить ее?

Сеймур усмехнулся.

– Клятвы – всего-навсего пустой звук, шевалье, и если ты веришь им, значит, ты просто глуп. Видишь, куда завело тебя благородство?

Очевидно, сам Сеймур верил лишь в силу звонкого металла. С упавшим сердцем рыцарь оглядел сожженный лагерь. Что стало с женщинами и детьми, жившими здесь? Они наверняка погибли – только потому, что он допустил ошибку! А его верные воины? Неужели те, кто остались живы, снова в опасности?

Словно угадав его мысли, Сеймур расхохотался.

– Твоим товарищам был оказан радушный прием, – издевательски объяснил он, и Ив возненавидел себя – за то, что так легко поверил этому мерзавцу.

– Ты хотел видеть меня? Я здесь, – произнес он, – Отпусти остальных. Сеймур покачал головой.

– Отсюда уйдут только те, кто принесет присягу Филиппу де Тревэну. Таков приказ.

Ив с трудом сдерживал ярость.

– Это ты поджег лагерь? – спросил он. Сеймур довольно кивнул.

– Так приказал мой господин. – Сеймур взвесил меч на ладони и окинул рыцаря оценивающим взглядом. – А еще, Ив де Сен-Ру, мне было велено умертвить тебя до рассвета.

Ив выхватил меч, дрожа от нетерпения.

– Боюсь, Филиппу де Тревэну ты будешь предан так же, как и мне, – издевательски произнес он.

Наемник захохотал.

– Сейчас увидим. – Он взмахнул мечом и шагнул навстречу Иву. – Защищайся, шевалье!

В зале замка Перрико не было ни души, на столах остались брошенные впопыхах объедки. Огонь в очаге давно угас. Отсюда детский плач слышался гораздо отчетливее. Габриэлла опасливо огляделась. Даже собаки куда-то разбежались. Бесшумно ступая, она прокралась в жилые покои, стараясь держаться в тени.

Путь освещало колеблющееся пламя свечей. Звуки рыданий доносились из-за закрытой двери в глубине комнаты. Она понимала, что Филипп задумал еще одну ловушку и не ошибся, сделав приманкой Томаса.

Еще раз оглядевшись, Габриэлла метнулась к двери – заперта на тяжелый дубовый засов. Едва она коснулась его, плач утих. Должно быть, Томас услышал ее шаги. Сердце Габриэллы обливалось кровью, но она не осмеливалась позвать сына и успокоить его.

Сделав нечеловеческое усилие, Габриэлла приподняла засов и распахнула дверь. Вбежав в комнату, она сразу увидела мальчика, сидящего у окна, на том самом месте, где она надеялась найти его. Томас съежился, вжался спиной в стену, словно стараясь стать меньше и незаметнее.

В комнате не было свечей, ее освещал только свет луны, проникающий в узкое окно. Волосы малыша казались серебристыми. Жаровни исчезли, каменные стены источали холод. Эта темница ничем не напоминала прежнюю уютную и теплую комнату.

Томас боязливо поглядывал на Габриэллу.

Она вдруг с отчаянием поняла, что сын может не вспомнить ее. В его возрасте шесть месяцев – целая вечность. Она изнывала от желания обнять сына, убедиться, что он невредим, заглянуть в темные глаза, утешить и ободрить его. Но еще сильнее она боялась напугать ребенка.

– Томас! – прошептала Габриэлла. – Это я, твоя мама.

Мальчик молчал, поднеся кулачок к лицу и посасывая палец, как он делал в трудные минуты.

– Мама? – наконец недоверчиво переспросил он и приподнялся.

Глядя ребенку в глаза, Габриэлла подошла поближе. Сколько страданий ему пришлось вынести!

– Я пришла за тобой, – продолжала она приглушенным, успокаивающим голосом. – Прости, что не смогла прийти раньше.

По полу пролегала дорожка лунного света. Габриэлла случайно шагнула в нее, Томас присмотрелся и радостно вскрикнул:

– Мама!

Он бросился навстречу, широко раскинув руки. Она подхватила его и прижала к себе. Уткнувшись лицом в грудь Габриэллы, мальчик крепко обвил ручонками ее шею.

– Мама! – прошептал он и расплакался.

Бессвязно бормоча слова утешения, Габриэлла принялась покачивать его на руках, мимоходом отмечая, что малыш подрос и стал тяжелее. По ее щекам катились слезы. Подойдя к окну, она села и усадила на колени Томаса. Он был невредим, заметно похудел, вырос. Тонкие ручки торчали из рукавов. Она оглядела мальчика и, заметив грязь за ушами, огорченно прищелкнула языком, как делала прежде. Томас впервые улыбнулся сквозь слезы, его влажные ресницы слиплись и поблескивали в лунном свете.

– Я с тобой, – шептала Габриэлла, проводя пальцем по крохотной морщинке между бровей малыша. – Теперь все позади.

Ничего не ответив, мальчик сунул в рот пальчик и прильнул к ее груди. Она отвела волосы со лба ребенка. Тот улыбнулся в ответ на материнскую ласку. Наслаждаясь долгожданным моментом, Габриэлла поцеловала его в висок.

– Какая трогательная сцена!

Услышав грубый голос, ребенок в страхе вздрогнул, Габриэлла резко выпрямилась и прижала сына к груди. И увидела, что на пороге стоит Филипп де Тревэн.

Но прежде чем Габриэлла успела открыть рот, откуда-то сбоку появилась невысокая фигура. Филипп вскрикнул, чертыхнулся и выхватил нож. Из темноты возникла еще одна тень и ударила неизвестного дубинкой. Невысокий незнакомец рухнул на пол.

Филипп пренебрежительно отпихнул его ногой и отступил в коридор, но вскоре вернулся оттуда с факелом, свет которого озарил его недовольное лицо с поджатыми губами. У Габриэллы пересохло во рту. Что теперь будет с ней и с Томасом?

Свет факела упал на тело, простертое на полу, и Габриэлла ахнула.

– Гастон! – невольно вскрикнула она.

Филипп поморщился.

– Болван! – сплюнул он, пиная ногой бедного оруженосца.

Филипп де Тревэн был одет столь же изысканно, как во время предыдущей встречи с Габриэллой. Его малиновый камзол из тончайшего дамаста был расшит серебряной нитью – похоже, его вышивал десяток опытных рукодельниц. Алый плащ, подбитый горностаем, свисал с плеч, золотая пряжка блестела. Темные волосы были аккуратно подстрижены, как и небольшая бородка. Вытянутое лицо и острый нос придавали ему сходство с хорьком, а цвет глаз было невозможно определить. С лица Филиппа не сходила пренебрежительная гримаса.

Рослый и стройный, Филипп де Тревэн мог бы сойти за красавца, если бы не кичливость. Габриэлла, на своем опыте убедившаяся в его алчности и жестокости, не удивилась бы, решись Филипп с мечом в руках самолично отстаивать вновь обретенные владения.

– Вы убили ни в чем не повинного мальчика! – воскликнула Габриэлла, вскочив и прижимая к себе сына обеими руками.

– Он жив, – процедил Филипп, глядя на оруженосца. – В другой раз будет умнее. – Он оглянулся на верзилу, стоящего у него за спиной, и усмехнулся. – Особенно когда рядом Альджернон.

Телохранитель Филиппа был так высок, что ему приходилось нагибаться, проходя в двери, чтобы не разбить лысую макушку. Лицо и грудь Альджернона заросли черной густой щетиной. Лоб от одного виска до другого пересекал шрам. Великан не блистал умом, зато мог задушить человека голыми руками.

Филипп расплылся в хитрой улыбке, ненавистной Габриэлле.

– Похоже, у вас появился поклонник, миледи, – заметил он и вновь пнул оруженосца носком элегантного сапога.

Габриэлла еле сдерживалась, чтобы не броситься к Гастону. Но Томас судорожно цеплялся за нее, и она осталась на месте.

– Во дворе все стихло, – заметил Филипп. – Очевидно, твой защитник с позором отступил из Перрико. – Мельком взглянув на луну за окном, он добавил; – Притом раньше, чем я ожидал. Вы ошиблись в выборе, миледи.

– Вы заманили нас в ловушку!

Филипп холодно усмехнулся.

– Разумеется! Хитрость – надежное оружие удачливого человека. – Уверенной походкой он двинулся к Габриэлле, и она попятилась. – Если ваш защитник выживет, он надолго запомнит этот урок.

Неужели Ив ранен?

– Он никогда не сдается! – воскликнула Габриэлла, не чувствуя ни малейшей уверенности в своих словах.

– Но на сей раз он бросил вас здесь, миледи, как это ни прискорбно. Нечего сказать, хорош рыцарь!

– Он спасся! – с облегчением вздохнула она.

– Ненадолго, – уточнил Филипп, изучая отполированный ноготь. – Я уже предпринял меры...

– О чем вы говорите? – Сердце ее замерло: тон Филиппа не предвещал ничего хорошего.

– Какое внимание к подробностям, миледи! – с притворным восхищением воскликнул Филипп. – Уж не влюблены ли вы в этого болвана? Того самого, которого я обманул дважды за одну ночь?

Дважды? У Габриэллы от ужаса округлились глаза.

– Что это значит?

– Всему свое время, – холодно отозвался Филипп. – Советую прежде подумать о себе, – и он обвел ее таким наглым взглядом, что у Габриэллы вспыхнули щеки. – Какой неженственный наряд! Совсем неподобающий для невесты! – Поймав изумленный взгляд женщины, Филипп пояснил: – Перрико – не единственная собственность Мишеля, которой я давно мечтал завладеть.