История полковника Джека

Все вещи были, однако, довольно ценными; я полагаю, что весь тюк обошелся бы мне в Англии не дешевле двухсот фунтов стерлингов. Хотя в моем положении мне следовало несколько умерить свою щедрость, я чувствовал себя настолько обязанным, особливо моему доброжелательному и великодушному испанцу, что счел необходимым, открыв два меньших свертка, соединить вместе их содержимое и преподнести подарок, достойный как моего благодетеля, так и того уважения, которое он мне выказал. Когда я сложил вместе те товары, которые находились в этих двух свертках, получилось следующее:

Две штуки отменного тонкого английского сукна, самого лучшего из того, что можно было достать в Лондоне; подобно сукну, которое я преподнес губернатору в Гаване, одно сукно было прекрасного малинового, весьма стойкого цвета, так как окрашено оно было в пряже, а второе — отличного черного цвета.

4 штуки тонкого голландского полотна, которое стоило в Лондоне от семи до восьми шиллингов за эл.

12 штук прекрасного шелкового драгета[170] и вельвета для мужского платья.

6 штук широкого шелка, из них две — камки[171] и две — шелка для мантилий.

Коробка лент и коробка кружев, причем последняя стоила в Англии около сорока фунтов стерлингов.

Я разложил эти чудесные вещи у себя в комнате и как-то утром привел туда испанца, якобы для того, чтобы, как это частенько бывало, выпить по чашке шоколаду. Когда мы, пребывая в веселом расположении духа, попивали шоколад, я в разговоре заметил, что, хотя я продал ему почти весь мой груз и получил с него за это деньги, мне, по сути дела, следовало бы не продавать ему товары, а сложить их у его ног, ибо только благодаря его покровительству я спас хоть что-нибудь из моего имущества.

Приветливо улыбаясь, он ответил, что взять у меня товары без денег было бы то же, что обобрать потерпевшего кораблекрушение, а это еще хуже, чем ограбить больницу.

В конце концов я объявил, что имею к нему две просьбы, в которых мне нельзя отказать. Затем я сообщил ему, что приготовил для него небольшой подарок и он не может не принять его по причине, которую я потом изложу, и что вторую просьбу я поведаю ему после того, как он выполнит первую. Он ответил, что, не потерпи я бедствия, он принял бы от меня подарок, но теперь поступи он так — это было бы грубо и невеликодушно. Но, возражал я, необходимо, чтобы он выслушал, по какой причине он обязательно должен принять подарок. И тогда я сообщил ему, что этот сверток был собран в Виргинии моей женой и мною для него лично и что на метках, прикрепленных к свертку, обозначено его имя, после чего я показал ему эти метки, — которые в самом деле были лишь на одном из свертков, куда, как уже упоминалось, я вложил содержимое второго, — добавив, что все это принадлежит ему. Короче говоря, я так убеждал его принять эти вещи, что он поклонился в знак согласия, а я без лишних слов приказал моему негру, то есть, вернее, его негру, который прислуживал мне, унести все, кроме двух коробок, в покои хозяина, который, таким образом, был лишен возможности обстоятельно рассмотреть подарок.

Мой друг удалился, но минут через пятнадцать ворвался ко мне в страшном гневе, чуть не с бранью, однако я без труда приметил, что в самом деле он весьма доволен; он заявил мне, что если бы успел раньше подробно рассмотреть подарок, то ни за что не позволил бы себе принять его, и закончил свою речь теми же словами, что и губернатор в Гаване, сказав, что такой подарок подобало бы вручить вице-королю Мексики, а не ему.

Успокоившись, он прибавил, что помнит о моих двух просьбах и о том, что я собирался изложить ему вторую после того, как будет исполнена первая; при этом он выразил надежду, что я попрошу у него нечто такое, что даст ему возможность достойно отблагодарить меня.

Мне известно, признался я, что в Испании не принято, чтобы посторонний человек преподносил дамам подарки, и я нисколько не сомневаюсь, что он доставляет женщинам из его семьи все, что, по его мнению, им нужно. Однако в свертке оказались две коробочки, на которых моя супруга собственноручно пометила, что они предназначены для передачи его родственницам, и я убедительно прошу, чтобы он лично вручил их по назначению от имени моей жены; я же являюсь всего лишь посыльным и поступил бы бесчестно, если бы не выполнил доверенного мне поручения.

Речь шла о двух коробках с лентами и кружевом, которые я, ведая, сколь изысканным вкусом обладают испанские дамы и сколь требовательно относятся к подобным вещам сами испанцы, велел жене сложить и собственноручно, как же упоминалось, надписать, кому они предназначены.

Он улыбнулся и подтвердил, что у испанцев не принято предоставлять женщинам такую свободу, как это водится у других народов, но все же, добавил мой друг, он надеется, я не воображаю, что испанцы считают своих женщин потаскухами или непременно ревнуют своих жен. Что же касается моего подарка, то, поскольку он согласен принять его, было бы желательно, чтобы я указал, какую именно часть отдать его супруге и какую — дочерям, ибо у него три дочери.

Тут я вновь стал изощряться в учтивости, заверяя его, что ни в коем случае не могу давать подобного указания и молю его лишь о том, чтобы он собственными руками преподнес своей донне, то есть супруге, подарок, посланный ей моей женой, и не забыл бы сказать, что это от моей жены, обитающей ныне в Виргинии. Он был весьма доволен моей щепетильностью; и я сам видел, как он преподносил своей супруге этот подарок, исполнив все, что я просил, и в какой восторг она пришла, когда открыла коробки, что вполне естественно, ибо здесь подобные изделия стоят больших денег.

Хотя ко мне и раньше относились на редкость дружелюбно, лучше и желать нельзя было, все же признательность, которую я проявил, преподнеся им столь великолепный подарок, не осталась незамеченной; и, по-видимому, вся семья ощутила ее; из чего я заключаю, что сделанные таким образом подношения не пропадают даром, если обеими сторонами не движет корыстолюбие.

В предоставленном мне убежище, хоть и был я здесь вроде бы узником, жилось приятно и удобно; я мог вкушать любые удовольствия и получать все, что мне заблагорассудится, кроме одного — возможности вернуться домой; и, наверно, именно поэтому моим единственным желанием было уехать отсюда, ибо нередко тоска по одной утраченной радости может омрачить все прочие услады мира.

Здесь я испытал мгновения, которых ранее не знавал, — я хочу сказать, что здесь я оглянулся назад, на свою долгую жизнь, и понял, что мог бы не погрязать в грехе, а обращать себе на пользу несметные блага ее; и здесь я постиг, что честные размышления о прошлом являют собой высшую благодать, ниспосланную человеку.

Здесь написал я эти воспоминания и должен заметить, что искренности размышлений моих о минувшем немало способствовал жестокий приступ подагры, которая, как многие полагают, прочищает мозги, восстанавливает память и наделяет нас способностью оценить собственные деяния глубоко, чистосердечно и с пользой для себя.

Делая эти записи, я, конечно, не мог предвидеть, что под влиянием духа времени в Англии станет модно сочинять жизнеописание и что читать их будут с удовольствием; если кто-нибудь, прочитав мое повествование, сочтет за благо предаться тем искренним размышлениям, кои, признаюсь, должны были бы давно овладеть мною, может быть, он извлечет из моего опыта больше пользы для себя, чем я сам. Превратности судьбы, которые испытывает заурядный человек на протяжении быстротекущей жизни своей, явно свидетельствуют, что жизнеописания могут во многих отношениях быть полезными и поучительными для тех, кто прочтет их, если авторы уделят должное внимание размышлениям о нравственном и религиозном совершенствовании.

Хотя повествование мое близится к концу, многие злоключения, выпавшие мне на долю, следовало бы описать более подробно, что споспешествовало бы искренним размышлениям, к завершению коих я сам еще не пришел. Особенно хотелось бы мне отметить, что, перебирая в памяти все превратности моей жизни, я постиг, что нашими поступками руководит, наши устремления ограничивает и всеми свершениями в жизни нашей повелевает непобедимая и всемогущая сила — указующая десница всевышнего.

Это откровение помогло мне уразуметь, сколь справедливо то, что именно всевышнему возносим мы хвалу за все сущее, что коль скоро он не только управляет связью причин и следствий, коей строго повинуется вся природа, но и сотворил эту связь, то его — властелина и творца всего сущего — надлежит нам возблагодарить за все свершения и за все следствия тех причин, коим он положил начало.

Я, живший до сих пор поистине без бога в сердце, научился теперь глубже проникать мысленным взором в суть подобных явлений; и это в конце концов заставило меня постичь, сколь нечестивой была моя жизнь. Правда, никто не внушил мне ни религиозных, ни нравственных убеждений; впервые я приобщился к ним, когда вел недолгую мирную жизнь в Шотландии, где отвращение к безнравственности моего названного брата — Капитана и общение с благонравными и набожными людьми, с которыми свела меня судьба, внушили мне некоторое представление о добре и зле и показали, сколь прекрасна умеренная и богобоязненная жизнь; но я уехал из этой страны и все позабыл. Во второй раз праведные мысли пробудились во мне под влиянием мягких увещаний и справедливых рассуждений моего управляющего, которого я величаю наставником, человека поистине благочестивого и искренне раскаявшегося в былых заблуждениях. Горе мне! Ведь если бы я, подобно ему, чистосердечно покаялся в совершенных мною дотоле проступках, мне не пришлось бы потом в течение двадцати четырех лет влачить беспутное и нечестивое существование.

Теперь, как говорил я выше, у меня нашлось свободное время, чтобы поразмыслить и раскаяться, вспомнить минувшее и с глубоким отвращением к самому себе изречь, подобно Иову: «Я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле».[172]

Вот какие мысли и чувства владели мною, когда я писал историю моей жизни. Мне хочется, чтобы всякого, кто вознамерится прочесть ее, охватил бы при чтении дух раскаянья. Покаянные мысли бывают особенно благотворны, когда предаешься им у себя дома, где царят покой, изобилие и свобода, ниспосланные провидением. Много хуже бывает тем людям, которые, как это пришлось супруге моей и наставнику, живут на чужбине в положении невольников. Тяжкие страдания выпали также и на долю капитана моего шлюпа, который, как мне рассказали, скончался, испытывая глубокое раскаяние, во время скитаний по горам и долам, где он блуждал, пытаясь добраться через Каролину домой — в Виргинию; матросы же мои добрели туда, изведав безмерные лишения и муки. Нелегко было каяться и мне, ибо, находясь в благоприятных обстоятельствах, я все же был пленником, оторванным от семьи, увидеть которую я долгое время даже не надеялся.

Итак, повторяю, человек, обретший покой, располагает возможностью предаться благотворному раскаянию. Но сколь невелико число тех, кто решается поглубже заглянуть себе в душу, раньше чем на их жизненном пути возникнут непреодолимые препятствия!

Наконец, повторяю, и для меня приспело время покаяться; не мне судить, угодно ли господу покаяние наше, когда он ниспосылает нам возможность раскаяться. Удовольствуюсь тем, что посоветую читателям моего повествования вспомнить о моей судьбе, столкнувшись на своем жизненном пути с обстоятельствами, подобными моим, и спросить себя: а не настало ли время покаяться? И да откликнется на это их душа!

Мне остается лишь поведать, что мой добрый друг — испанец, не располагая иной возможностью помочь мне вернуться в Виргинию, получил для меня разрешение отправиться под видом испанского купца на галеонах в Кадикс. Я прибыл туда в целости и сохранности и вдобавок привез с собой все деньги, потому что мой друг не дозволил мне, гостю, потратить ни одного пиастра. Вскоре я из Кадикса переправился на борту английского торгового судна в Лондон, откуда послал жене подробный отчет о моих приключениях; а через пять месяцев она приехала ко мне, спокойно оставив все наше хозяйство в тех же верных руках, что и раньше.

КОНЕЦ

Примечания

Сообщение о предстоящем выходе в свет книги Даниеля Дефо «История достопримечательной, полной бурных приключений, жизни высокочтимого Полковника Жака, в просторечье именуемого Полковником Джеком и т.д.» появилось в английских газетах в середине 1722 года. Роман был напечатан издателями Дж. Бразертоном и другими 20 декабря 1722 года и сразу получил широкое признание, хотя издание было далеко не безукоризненным, так как содержало множество ошибок и даже нелепостей. Часть ошибок осталась и в последующих изданиях: один и тот же герой выступает под разными именами, неправильно написаны и грамматически искажены слова и предложения на французском и испанском языках, перепутаны некоторые географические названия.

В трех изданиях, осуществленных при жизни автора (2-е издание 19 января 1723 г., те же издатели, 3-е — 1724 г.), в заглавии после слов «…Кавалера ордена святого Георга» следовало заключительное предложение: «…рассчитывая умереть генералом», то есть не было ничего о Престонском восстании[173], о покойном короле, ибо в 1722—1724 годах Георг I был еще жив, а также о сражениях в царицыных войсках с турками, так как Анна Иоанновна вела войну с турками в 1736—1739 годах, когда Дефо уже не было в живых.

Это дополнение появилось лишь в 4-м издании романа в 1738 году, через семь лет после смерти автора. Издание было осуществлено Дж. Эпплби по заказу и за счет книгопродавцев Уорда и Чэндлера. П.Доттен, исследователь творчества Дефо, полагает, что издатели намеревались предложить кому-нибудь написать продолжение романа и поэтому ввели в заглавие указанные дополнения. Более того, он считает, что Дефо собирался завершить роман вторичной женитьбой своего героя на первой жене и лишь под давлением издателей искусственно вернулся к Престонскому восстанию, чтобы иметь возможность продолжить приключения героя; следует отметить, что автор почти ничего не говорит о самом восстании, видимо, не желая поднимать политические вопросы, тем более что Дефо не отличался устойчивыми политическими взглядами.

Роман был издан в сокращенном виде в 1809 году, затем в 1810 году был (полностью) включен в избранные сочинения Дефо, изданные под наблюдением В.Скотта. Это издание точно воспроизводило издание 1738 года, но было неудачно разбито на главы. В течение XIX века роман входил во все собрания сочинений Дефо, но не издавался отдельно, так как викторианское общество считало его «безнравственным», а издательства, которые осмеливались печатать «безнравственную» литературу, предпочитали издавать «Моль Флендерс» — роман Дефо, увидевший свет в том же 1722 году.

«Полковник Джек» — самый «лондонский» роман Дефо. Детство и отрочество героя проходят на улицах Сити, в лондонских доках, в бедных кварталах Ист-Энда, то есть в районах, которые Дефо, родившийся на Форстрит, у северной границы Сити, прекрасно знал с самого детства. Пребывание Дефо в Ньюгетской тюрьме в 1703 году, куда его заключили за антицерковный памфлет «Простейший способ расправиться с диссентерами» и знакомство с Дж. Эпплби, издателем исповедей и предсмертных речей преступников, дали писателю возможность изучить жизнь лондонского преступного мира, услышать рассказы о каторге в Виргинии, усвоить особенности языка лондонского дна. Путь удирающего от преследования воришки, точное перечисление названий улиц, по которым он бежит, напоминают газетные отчеты о судебных процессах, в ходе которых подсудимые подробно описывали обстоятельства своих преступлений.

Хотя «Полковник Джек» первый неанонимный роман Дефо (предисловие подписано автором), он все же был в 1734 году, благодаря характерному для Дефо умению делать вымысел подобным реальной жизни, включен в сборник жизнеописаний настоящих преступников (Капитан Чарльз Джонсон, Жизнь и приключения разбойников).

Роман «Полковник Джек» ранее на русский язык не переводился. Настоящий перевод сделан с 5-го издания (1739), осуществленного Дж. Эпплби по заказу Уорда и Чэндлера и перепечатанного издательством «Оксфорд: Бэзил Блэкуелл» в 1927 году.

Сноски

1

…в пользу разумного воспитания… — Вопрос воспитания детей, особенно из бедных слоев населения, всегда тревожил Дефо-просветителя. В работе «Милосердие остается христианской добродетелью», изданной в 1719 г., он утверждал, что образование — лучший путь борьбы с преступностью, и доказывал необходимость создания школ для бедных детей. В 1723 г. он вступил в резкую полемику с Тренчардом, выступавшим со статьями в «Бритиш джорнал», и Мандевиллем, которые высказывались против введения образования среди неимущих слоев населения.

2

Гудменс-Филдз — поле в районе Олдгейта. Олдгейт, что в переводе означает Старые ворота, — место, где до 1760 г. стояли самые восточные ворота Сити.

3

Он был врожденным негодяем… — Вопреки своему убеждению, что от рождения все люди равны и личность человека формируется воспитанием, Дефо здесь несколько раз подчеркивает, что Полковник Джек совершает преступления, не понимая, что это безнравственно, а Капитан Джек, человек низкого происхождения, грешит «по склонности натуры своей».

4

Карл II — король Англии, правивший с 1660 по 1685 г. Сын Карла I Стюарта, обезглавленного в 1649 г. Восшествие Карла II на престол знаменовало собой эпоху реставрации Стюартов.

5

…герцог Йоркский. — С XVI в. титул герцога Йоркского обычно носил второй сын короля Англии.

6

Рэтклиф-Хайуэй — улица в районе доков, пользовавшаяся дурной славой из-за множества увеселительных заведений для моряков. Впоследствии была переименована в Сент-Джордж-стрит.

7

Взятие Маастрихта. — Маастрихт — главный город нидерландской провинции Лимбург на р. Маас, который шесть раз тщетно осаждали войска Людовика. XIV В 1673 г. город все же был вынужден сдаться.

8

Смерть Карла I. — Карл I (1600—1649) вступил на престол в 1625 г. В 1645 г. бежал в связи с революционным восстанием в Шотландию, но был выдан парламентским войскам и в 1649 г. решением парламента был предан суду и обезглавлен.

9

Ньюгетская тюрьма — знаменитая лондонская тюрьма, получившая свое название от старинных ворот (Ньюгейт означает в переводе Новые ворота), у которых она находилась. В нее заключали обвиняемых на время разбирательства их дел в Центральном уголовном суде Олд Бейли (см. прим. ранее). О пребывании Дефо в этой тюрьме см. преамбулу к роману.

10

Брайдуэлл — замок в Лондоне, погреба которого с XVI в. были превращены в исправительную тюрьму. Это название стало нарицательным для обозначения тюрьмы вообще. В Брайдуэлле перед публикой секли молодых воришек.

11

Варфоломеевская ярмарка до 1855 г. устраивалась на территории Смитфилдского мясного рынка. В районе Смитфилд, у северо-восточной границы Сити, происходило в XVI в. сжигание еретиков. Форстрит, на которой родился Дефо, кончается в Смитфилде.

12

Ломбард-стрит — улица в Сити, где были сосредоточены конторы менял, ростовщиков и ювелиров. Название ее восходит к XIV-XV вв., когда на ней жили выходцы из Ломбардии (северная Италия).

13

Собор Сент-Мэри-Овери — одна из древнейших церквей Лондона. Толкование названия Овери двоякое: по имени девушки Мэри Овери, жившей па месте собора до его постройки, или от слов over rie, что означает «на воде». Первоначальное здание было построено в 1106 г., в 1212 г. оно сильно пострадало от пожара, но затем было восстановлено, и собор был объединен с соседним приходом. В настоящее время он входит в состав Саутуоркского собора — крупнейшего на южном берегу Темзы, невдалеке от Лондонского моста.

14

Биржа. — Здание Биржи, существовавшее при Дефо, сгорело в 1838 г. Современное здание находится на том же месте — в самом центре Сити.

15

Старый Бедлам был основан в 1247 г., а в XIV в. стал лечебницей для душевнобольных; находился на Бишопсгейт-стрит. В 1675 г. больница была переведена в новое здание на Мурфилде. «Бедлам» стал понятием нарицательным, означающим сумасшедший дом.

16

Темпл-Бар — каменные ворота, сооруженные в 1672 г. в конце Стрэнда и начале Флит-стрит, то есть между Вестминстером и Сити. На них выставлялись головы казненных. Снесены в 1878 г.

17

Уэст-Смитфилд — часть Смитфилда, находившаяся несколько южнее Смитфилдского рынка.

18

Сассекс — графство на юге Англии.

19

…по Монастырской — то есть мимо аркад, расположенных у церкви св. Варфоломея Великого, которая находится в восточной части Смитфилда.

20

Панкрас-Черч — церковь св. Панкратия находилась в северной части Лондона.

21

Тотенхэм-Корт — улица, которая в XVIII в. была самой западной в Лондоне.

22

Сент-Джайлз — приход св. Джайлза находился на севере Сити. Здесь, на улице Фор-стрит, родился Д. Дефо.

23

Челси — во времена Дефо пригород Лондона на северном берегу Темзы.

24

Боферт-Хаус — дом, стоявший на Боферт-стрит (в Челси), снесен в 1740 г.

25

Кенсингтон — во времена Дефо лондонское предместье с большим парком, где до середины XVIII в. находился королевский дворец. Впоследствии этот район вошел в черту города.

26

Олд Бейли — центральный уголовный суд. Находился неподалеку от Ньюгетской тюрьмы. Название получил от улицы Олд Бейли, на которой был расположен.

27

Хадслоу — в XVIII в. городок западнее Лондона, в настоящее время входит в состав Большого Лондона.

28

Чертей, Кингстон, Мортлэк — городки в графстве Саррей, к югу от Лондона.

29

Лондонская Степа — улица, составляющая северную границу Сити и проходящая вдоль древней стены, возведенной римлянами.

30

Суконный ряд — район севернее собора св. Варфоломея, где жили суконщики.

31

Уэйр — город к северу от Лондона, в графстве Хертфордшир.

32

Ройстон — город в том же графстве.

33

Бишоп-Стортсрорд — город, находящийся примерно на полпути между Лондоном и Кембриджем.

34

Фены — обширная болотистая местность в графствах Кембридж и Линкольншир. Она тянется на 70 миль с севера на юг и на 35 миль с востока на запад.

35

Сполдинг — город на реке Нин в центре Фенов, графство Линкольншир.

36

Дипинг — город недалеко от Сполдинга.

37

Эл — старинная мера длины, равная примерно 114 см, употреблялась главным образом для измерения тканей.

38

Грантам — город в графстве Линкольншир.

39

Ньюарк — город в центрально-восточной части Англии на реке Трент, графство Ноттингемшир.

40

Мансфилд — город в графстве Ноттингемшир.

41

Скарсдейл — город в графстве Дерби, расположенном западнее Ноттингемшира.

42

Йоркшир — самое большое графство Англии, расположенное на северо-восточном побережье.

43

Уэйкфилд — город в графстве Йоркшир, несколько южнее Лидса.

44

Твид — река, текущая из северной Англии в южную Шотландию и впадающая в Северное море.

45

Келсо — город в Шотландии.

46

Эдинбург — с XV в. столица Шотландии, расположен у залива Ферт-оф-Форт.

47

Лит — во времена Дефо город в Шотландии, ныне часть Эдинбурга.

48

Файф — город в восточной Шотландии.

49

Дугласовский полк — полк, носивший имя Джеймса Дугласа (умер в 1711 г), который принимал активное участие в присоединении Шотландии к Англии.

50

…купить себе офицерское звание… — До 1871 г. офицерское звание в английской армии являлось собственностью офицера, которую он имел право продать или передать другому лицу.

51

Данбар — город на восточном побережье Шотландии, у залива Ферт-оф-Форт.

52

Берик-на-Твиде — город в юго-восточной Шотландии.

53

…зачем нас посылают во Фландрию… — Их посылали во Фландрию, чтобы помешать Людовику XIV сделать ее аванпостом Франции. Территория Фландрии, которая теперь входит частями в состав Бельгии, Франции и Нидерландов, в течение нескольких веков была объектом англо-французской борьбы. В середине XVI в. она попала под власть испанской ветви Габсбургов. В результате войны за Испанское наследство (1701—1714 гг.), то есть за наследование испанского престола после смерти бездетного короля Испании Карла II, Фландрия, за исключением некоторых районов, отошедших к Франции и Нидерландам, перешла под власть австрийских Габсбургов.

54

Хаддингтон — город в Шотландии на левом берегу реки Тайн.

55

Шилдс — порт в графстве Нортумберленд на Северном море.

56

Виргиния — в 1607 г. была колонизована английской Виргинской компанией, в 1624 г. стала первой колонией английского короля на территории Северной Америки. В 1781 г. завоевала независимость, в настоящее время на ее территории расположены два штата — Виргиния и Западная Виргиния.

57

Мэриленд — с 1634 г. колония Англии. В 1788 г. стала седьмым штатом США.

58

Оркнейские острова — группа островов, отделенная от северной оконечности Шотландии проливом Пентленд-Ферт.

59

Потомак — река в Северной Америке.

60

Пенсильвания — территория в северо-восточной части Северной Америки. Получила название по имени Уильяма Пенна (1644—1718), которому в 1681 г. ее пожаловал Карл II, так как Англия была должна его отцу крупную сумму. У. Пенн значительно расширил территорию, скупая землю у индейцев. В 1712 г. он весьма выгодно продал Пенсильванию английской короне. Пенсильвания одной из первых приняла участие в Войне за независимость (1775—1783) и затем вошла в состав США.

61

Новая Англия — территория на северо-востоке Северной Америки, на которой после создания США находилось шесть штатов.

62

Здесь меня не называли Полковником Джеком, как в Лондоне, а просто Полковником и другого имени моего не знали.

63

Подобно Ною… — Здесь имеется в виду библейский эпизод опьянения Ноя (Бытие, X, 21)

64

Так обычно называют владельца плантации, во всяком случае, наши негры называли его так, поскольку он был видным человеком в стране и владел тремя или четырьмя крупными плантациями.