Глава 13

Три девочки лет десяти бросились в ноги Малко, как только он вышел из такси. Взявшись за руки, они принялись водить вокруг принца неистовый хоровод, пронзительными голосами распевая странную песенку:

– Я люблю мою маму! – начала первая.

– Я люблю моего папу! – продолжала вторая.

– Но еще больше я люблю секретаря Мао! – хором закончили они.

Так же внезапно, как и появились, девочки скрылись в темно те уличных арок, радуясь удачной шутке, которую они сыграли с «белым» туристом.

Несмотря на поздний час, мостовую Тампл-стрит заполнила густая и шумная толпа прогуливающихся людей. Всего в нескольких метрах отсюда брала свое начало Джордан-стрит, но здесь, на Тампл-стрит, был совсем иной, неведомый европейцам, копошащийся мир.

Тампл-стрит имела две достопримечательности: дешевые бордели, располагающиеся почти в каждом доме, и передвижные рестораны, в которых подавали блюда, приготовленные из мяса змей. Свернутые спиралью рептилии помещались в стеклянных коробках рядом с кухонной плитой. Все это хозяйство располагалось на маленькой тележке, напоминающей двуколку зеленщика. По заказу клиента повар извлекал змею из короба и, отрезав от нее кусок, тут же зажаривал его на плите. Посетители ели либо стоя, либо присев на корточки посреди мостовой. Уже довольно давно водители отказались от намерений ездить по кишащей народом Тампл-стрит, и улица превратилась в чисто пешеходную зону. Людям, прогуливающимся под арками на обеих сторонах улицы, приходилось лавировать между разбросанными повсюду кучами нечистот.

Малко с трудом удалось найти дом 34, так как цифры номера едва виднелись под толстым слоем налипшей грязи. Это было старое трехэтажное здание с сохнущим бельем, вывешенным в каждом окне, и с таким грязным коридором, что от него пришел бы в ужас и самый последний таракан.

Начинался дождь, и Малко предпочел укрыться под нависшим над тротуаром козырьком здания. Проскользнув между какими-то двумя отвратительными типами, Малко подошел к стоящей на пороге дома старухе-китаянке. Завидя Малко, женщина улыбнулась беззубым ртом и прошамкала с кажущимся ей обворожительным выражением лица:

– Красивые девочки. Недорого.

Малко вошел в мрачноватый коридор. Если бы предки принца увидели его в этот момент, они наверняка перевернулись бы в гробу.

Пряный аромат опиума и отвратительный запах азиатской грязи, смешиваясь, создавали непереносимый букет вони. Увидев узкую качающуюся лестницу, Малко стал медленно подниматься по ней на второй этаж здания.

Первая «девочка», которую принц увидел на лестничной площадке, возможно, стоила и недорого, но, без сомнения, начала свою работу здесь еще в конце второй мировой войны. Блестящее от грязи и жира китайское платье обтягивало фигуру женщины, подчеркивая ее пышные формы, а многочисленные слои краски, нанесенные на лицо китаянки, все же не могли скрыть ее морщин.

– Добрый вечер, дорогой. Посидишь со мной? – проворковала китаянка на плохом английском.

Услышав этот голос, Малко содрогнулся: ее давно уже следовало поместить в банку с формалином, какие стоят в медицинских институтах в качестве экспонатов, демонстрирующих студентам физические отклонения от нормы. Приняв молчание Малко за согласие, китаянка хотела было обнять принца, но тот судорожно отступил от нее на шаг назад.

– Я ищу Ченг Чанга. Господина Ченг Чанга, – произнес Малко.

Китаянка, казалось, совершенно не понимала, чего от нее требуют. Она снова приблизилась к принцу. Малко в панике открыл первую попавшуюся дверь. В комнате за хромым грязным столиком сидели пять девушек, играющих в карты. Увидев Малко, они прекратили игру. Две девушки встали из-за стола и подошли к принцу. Вновь начались утомительные объяснения. О Ченг Чанге здесь, казалось, никто ничего не знал. Чем больше упорствовал в своих вопросах озадаченный Малко, тем чаще девушки отрицательно покачивали головами. Вдруг одна из них резко засмеялась и что-то спросила у своих подруг. Получив ответ, она взяла Малко под руку и, выразительно жестикулируя, дала принцу знак следовать за ней. От девушки исходил запах пачули и пота. На каждом шагу она забавлялась тем, что все теснее прижималась к принцу своим стройным телом. Они поднялись по лестнице на третий этаж. Девушка дважды постучала в какую-то дверь и подождала, пока им откроют. Из комнаты донесся шум какой-то возни и, спустя минуту, дверь распахнулась. Девушка радостно хихикнула и подтолкнула Малко вперед.

Хотя принц давно уже поборол в себе чувство страха, на этот раз он вздрогнул от ужаса и отвращения: желтоватый свет лампочки озарял дантовскую обстановку комнаты, посреди которой стояла изможденная японка в кимоно. Глаза женщины были выколоты, виднелись лишь безжизненные белки. Японка пробормотала на своем языке слова приветствия и поклонилась вошедшим. Малко почувствовал накатывающуюся на него тошноту.

– Где Ченг Чанг? – возмущенно закричал он глупо ухмыляющейся девушке, которая привела его сюда.

На лестнице вдруг послышались чьи-то тяжелые шаги, и на площадке появился грузный толстый китаец. Азиат с маслянистыми волосами и крупными предплечьями, одетый в короткий жилет, вызывал множество разноречивых чувств, кроме одного – доверия.

– Что-то не так, сэр? – спросил он на хорошем английском.

– Я ищу некоего Ченг Чанга, – ответил Малко. – Он назначил мне встречу в этом доме.

Маленькие глаза китайца вонзились в принца.

– Господин Ченг Чанг? Я такого не знаю. Это, должно быть, какая-то ошибка. Вы не хотите девушку? Она вам не нравится?

Малко сжал губы.

– Еще раз говорю, что ищу Ченг Чанга. Он должен быть здесь!

Китаец пожал плечами и взял Малко под руку. Его крепкие крючковатые пальцы обхватили руку принца, словно стальные клещи.

– Если вы не хотите девушек, сэр, – повторил китаец, – то вам лучше уйти. Нам не нужны скандалы.

С минуту двое мужчин молча смотрели друг на друга. Японка все с тем же безжизненным выражением лица стояла в ожидании своей участи.

– Что это за чудовище? – спросил Малко, чтобы выиграть немного времени.

На этот раз китаец оживился и, улыбнувшись, продемонстрировал такое количество золотых зубов, которому позавидовало бы и правительство Южно-Африканской Республики, славящееся своим золотым запасом.

– Это одна из трех работающих у нас японок, сэр. Они были захвачены в плен во время войны. Мы выкололи им глаза за то, что японцы очень жестоко обращались с нами. Сейчас мы используем их для наших японских клиентов. Но если вы хотите ее, сэр, то это будет стоить двадцать долларов...

Подлец! Он издевался над ним! Малко почувствовал сильное желание убить его на месте, но сейчас для этого был явно не подходящий момент. Принц предпочел вытащить из бумажника пятьдесят гонконговских долларов и предложить их китайцу.

– Вы уверены, что не знаете Ченг Чанга?

Китаец не взял деньги, что было весьма удивительно! Он лишь отрицательно покачал головой в ответ. Обескураженный Малко положил деньги в бумажник и спустился по лестнице к выходу.

Шум и тошнотворные запахи по-прежнему наполняли Тампл-стрит. К Малко подошла какая-то девушка и попыталась увлечь его за собой в темноту подворотни. Вежливо отстранившись, Малко постоял еще немного у входа в дом, спрашивая себя, ненужно ли предупредить полковника Уайткоума. Однако, если Чанг и был здесь, то он уже раз десять мог бы уйти от преследователей.

И все же идея Чанга назначить ему встречу в борделе была замечательной: публичный дом – единственное место, куда он мог прийти, не вызвав никаких подозрений.

Малко вдруг заметил, что на пороге здания появились чьи-то огромные контуры, едва различимые в темноте. Приблизившись к двери, Малко увидел толстого китайца, подающего ему знаки подойти поближе.

– Деньги, – прошептал тот.

Малко протянул китайцу сложенную вдвое банкноту в сто долларов.

– Господин Ченг Чанг ушел, – сообщил толстяк, пряча деньги в карман.

– когда?

Китаец огляделся по сторонам.

– Не так давно. Он был очень напуган.

– Куда он ушел?

– Не знаю, сэр, – покачал головой китаец. – Многие люди ищут Ченг Чанга... Сначала пришла одна девушка, потом вторая...

– Красивая девушка? Та, первая?

– Да, да.

У китайца было лишь одно желание: поскорей отделаться от Малко. Сделав рукой неопределенный жест, он снова скрылся в темноте коридора, оставив принца на грани нервного срыва.

Где же сейчас Ченг Чанг? Где Мина? Из-за того, что Малко опоздал на паром, у нее было преимущество во времени на целых полчаса! Именно ее приход сюда подтолкнул Чанга к бегству из борделя. Кто такая вторая девушка, которая тоже искала Ченг Чанга?

Принц уже собирался снова отправиться на Натан-роуд, когда вдруг почувствовал на своей руке прикосновение чьих-то пальцев. Из темноты показался тощий мальчишка лет пятнадцати с блестящими от волнения глазами, одетый в голубые джинсы и тонкую футболку. Малко вначале принял мальчишку за «голубого» и отстранился от него, но китайчонок снова подошел к принцу.

– Я от господина Ченг Чанга, – прошептал он. – Идемте со мной.

Малко вздрогнул. Это был уже другой мальчишка, не тот, который подвел принца к книге записей «Морского дворца». Все это напоминало Малко сюжеты в стиле Кафки. Едва Малко наконец приближался к Ченг Чангу, тот немедленно исчезал вновь. Принцу все это уже надоело; хотелось послать мальчишку к черту! Он задал китайцу несколько вопросов, но тот лишь молча качал головой. Его знание английского было исчерпано. Выбившись из сил, Малко дал понять мальчишке, что готов следовать за ним.

Они вышли на Натан-роуд, и мальчишка, остановив такси, уселся на переднее сиденье машины. Завязался спор. По всей видимости, водитель не желал ехать туда, куда хотел направиться китайчонок. Последний уже сделал вид, что собирается выходить из машины, но в конце концов потребовал у Малко денег на оплату проезда. Умиротворенный банкнотой в десять долларов, таксист наконец согласился ехать в требуемом направлении. Машин в этот час было мало, и вскоре они уже миновали Цзюлун и двигались по Натан-роуд, все выше и выше поднимались в сторону северной части острова. По обе стороны дороги тянулись огромные многоэтажные дома с балконами, увешенными бельем. Вскоре пейзаж изменился, и у Малко создалось впечатление, что они едут по Норвегии. Фары такси освещали вытянувшиеся вдоль дороги высокие ели и маленькие, изогнутые в виде фьордов, спокойные озерца. Такси въезжало на Новые Территории – гористую и густонаселенную полоску земли, зажатую между Цзюлуном и границей «красного» Китая. Малко почувствовал легкое беспокойство. Самой популярной шуткой у коммунистов было похищение «белых» туристов и выдача их лишь спустя несколько месяцев. Случись такое, и Дик Рийян даже не будет знать, где он находится...

Они ехали уже добрых полчаса, проскочив за это время множество погрузившихся в сон китайских деревушек. Цзюлун был давно уже позади. Вдоль дороги тянулись бесконечные рисовые плантации. Обогнув небольшую английскую воинскую колонну и проехав мимо до сих пор работающего завода по производству лодок, машина выехала на берег моря. В свете фар появился большой белый щит, на котором черными буквами было выведено название деревни: Шатокок.

Это была одна из приграничных деревушек английской колонии Гонконга. Малко отлично помнил ее месторасположение на карте острова. По указанию мальчишки машина остановилась на обочине дороги. Малко вышел из такси.

Они находились сейчас у первых домов деревни, перед мостом через пересохшую реку. Днем с этого места можно было увидеть колючую проволоку английского армейского поста, охранявшего дорогу. Пройти без пропуска через это заграждение было невозможно. Водитель развернул машину в сторону Датсуна и дернул мальчишку за рукав, требуя плату за проезд. Малко уже видел себя возвращающимся пешком в Цзюлун... Только этого еще недоставало! Он извлек из бумажника банкноту в сто долларов и, чтобы лишить водителя возможности проявить нежелательную инициативу, разорвал ее пополам. Протянув половинку банкноты таксисту, Малко соответствующим жестом показал ему, что он получит вторую половинку лишь в том случае, если дождется его возвращения. Таксист что-то проворчал, вложил половинку в карман и заглушил мотор.

«Для чего же, черт возьми, он приехал сюда, за сто миль от Гонконга?» – подумал Малко.

Юному гиду Малко не терпелось поскорее отправиться в деревню, на первый взгляд казавшуюся вымершей. Дав знак Малко следовать за ним, мальчишка пошел впереди по такой узкой улочке, что бок о бок им бы никак не удалось пройти по ней. Рядом с крошечными лавочками стояло множество всевозможных лотков для товара. Почти во всех окнах мелькали чьи-то лица, освещаемые огнем керосиновых ламп. Наиболее любопытные даже выходили на улицу: должно быть, им редко удавалось видеть «белых»...

Мальчишка был в явной нерешительности. Он несколько раз спрашивал дорогу у жителей деревни и наконец остановился перед ветхим строением, напоминавшим крытое гумно. Оглядевшись по сторонам, мальчишка резко втолкнул Малко в дверь. Внутри царила темнота, и повсюду стоял густой опиумный туман. Закрыв за собой дверь, китаец взял Малко за руку и повел его по узкой шатающейся крутой лестнице.

Они поднялись на чердак, слабо освещенный двумя керосиновыми лампами. На прямоугольных нарах, расположенных по кругу, неподвижно лежали мужчины. Немного привыкнув к темноте, Малко разглядел невысокую старуху, сидящую на корточках в углу, и второй круг курильщиков.

Он попал в подпольную опиумную курильню!

Положив головы на деревянные валики, некоторые курильщики лежали на старых газетах, расстеленных прямо на полу. Рядом с ними находились чашки с чаем и пачки сигарет. Курильщики молча передавали друг другу две единственные трубки, по очереди раскуривая опиумный шарик: это была курильня для бедных.

Заметив светлые волосы Малко, многие приподнялись на локтях, глядя на него с подозрением и опаской. Между старухой и мальчишкой завязался оживленный спор. В конце концов китайчонок взял Малко за руку и заставил его сесть в круг курильщиков, устроившихся прямо на земле. Китайцы вежливо освободили ему место, ион оказался на деревянной подушке, покрытой почти чистой газеткой.

Однако не прошло и секунды, как взбешенный Малко вскочил на ноги.

– Где Ченг Чанг? – гневно спросил он мальчишку.

Последовали неопределенные и запутанные объяснения. Старуха-китаянка, знавшая несколько ломаных английских слов, вмешалась в их разговор. В конце концов принц понял, что Ченг Чанг находился где-то здесь, в деревушке, а где тленно, мальчишка должен сейчас узнать. Единственное место, где Малко может его подождать, находясь в полной безопасности, это курильня. Принц уступил: продолжать спор было бесполезно.

Мальчишка скрылся, а Малко оказался сидящим в кругу с трубкой в руке. Его сосед услужливо подсушил опиумный шарик и вложил его в головку трубки. Малко глубоко затянулся. На шестой затяжке он чувствовал себя уже намного спокойнее. Видя, что Малко умеет курить, обрадованные китайцы затеяли спор за честь наполнять ему трубку опиумом. Все это происходило в полной тишине. И, очевидно, не без оснований.

Одна трубка сменяла другую. Китайцы приглушенными голосами разговаривали между собой. Старуха принесла чай и сигареты. Малко даже ненадолго потерял чувство времени: запах опиума одурманивал. Принцу совсем не хотелось двигаться. Никто уже не обращал на него никакого внимания. Время от времени мысль о том, что Ченг Чанг находится всего в нескольких сотнях метров от него, приводила Малко в бешенство. Соседи, угадывая его состояние, каждый раз услужливо подсовывали ему трубку... Вскоре некоторые курильщики вышли, сунув старухе скомканную банкноту.

Вдруг на лестнице показался растрепанный задыхающийся мальчишка. Малко одним прыжком вскочил на ноги. Бормотавший бессвязные слова китаец был в состоянии крайнего возбуждения. С большим трудом он дал понять Малко, что нужно заплатить старухе, и вырвал из его рук три банкноты по десять долларов. Получив деньги, старуха тут же спрятала их в карман.

У Малко появилось предчувствие катастрофы.

– Быстрее, быстрее, – повторял китаец, подталкивая Малко к лестнице.

Едва выскочив во двор, мальчишка бросился бежать по уже опустевшей улочке. Деревня представляла собой настоящий лабиринт темных и глухих закоулков. Возникни такая необходимость, Малко никогда бы не удалось снова найти курильню.

Наконец мальчишка остановился у какой-то двери.

– Сюда, – выдохнул он, резко открыл дверь и тут же побежал в обратную сторону, видимо, не испытывая никакого желания быть замешанным в эту историю.

Малко вошел вовнутрь. Это была комната с глинобитным полом, очень слабо освещаемая керосиновой лампой, прикрепленной к одной из балок перекрытия. Посреди комнаты, на полу, остервенело дрались две озверевшие женщины, даже не заметившие появления Малко. Подойдя поближе, он разглядел руку с длинными крашеными ногтями, впившимися в бедро женщины. Рука вдруг соскользнула по бедру и с силой сдавила промежность женщины. Послышался хриплый вой.

Затем потасовка вспыхнула с новой силой, и женщины покатились по полу. Малко с трудом узнал сведенное судорогой лицо Мины. На щеке девушки кровоточила рана, глаза ее стали дикими, она прерывисто, тяжело дышала. Гримаса яростной ненависти до неузнаваемости исказила лицо Мины.

– Мина! – позвал Малко.

Китаянка не ответила. Изогнувшись, она резким толчком сбросила свою противницу и, прижав женщину к полу, села на ее живот. Малко у знал вторую вдову Ченг Чанга, ту, которая хотела убить его. Китаянка казалась еще более обессиленной, чем Мина. Закрыв глаза, она едва дышала. Мина разорвала на «вдове» блузку, открывая ее груди. Послышался ужасный вопль. Мина выпрямилась и выплюнула кусок окровавленного мяса... Из изуродованной груди «вдовы» хлынула кровь. Все еще сидя на китаянке, Мина сбросила с ноги одну из своих туфель на высоком каблуке, размахнулась и изо всех сил ударила ею по лицу «вдовы». Острый каблук как кол вошел в правый глаз китаянки и остался в нем. Однако рывок противницы Мины, вызванный ужасной болью, был настолько резок, что сбросил Мину на пол. Одним прыжком она тут же вскочила на ноги. С безумными глазами, в совершенно растерзанном виде Мина, не замечая Малко, бросилась в темный угол комнаты и выскочила оттуда, потрясая большими трехзубчатыми вилами.

Малко не успел опомниться, как она взмахнула вилами над неподвижно лежащим телом «вдовы» и, ухнув словно лесоруб, изо всех сил всадила вилы в живот жертвы. Смертельно раненая китаянка издала дикий крик, разбившийся о толстые каменные стены. Три длинных зубца прошли сквозь тело «вдовы» сантиметров на двадцать, намертво пригвоздив ее к полу. Но Мине и этого было недостаточно. Она вырвала вилы из тела несчастной и вонзила их ниже, в половые органы «вдовы». Мина без устали колола свою жертву, словно уничтожая жалящих ядовитых насекомых. Умирающая китаянка извивалась как разрезанный на части земляной червь и испустила предсмертный стон.

Этот стон пронзенной насквозь женщины всю жизнь будет преследовать Малко...

Вконец обессиленная Мина в последний раз всадила вилы в бьющееся в судорогах тело «вдовы». Голова жертвы откинулась назад. Она агонизировала.

Только сейчас девушка заметила присутствие пораженного Малко, стоящего у дверей. Высоко подняв окровавленные вилы, Мина пошла прямо на принца.

– Пропустите меня, – приказала она, – или я пригвозжу вас к стене как эту шлюху.

Сомнений у Малко не было: она сделает это, не колеблясь. Оно в ужасе глянул на умирающую женщину и посторонился.

– Где Ченг Чанг? – глухо спросил Малко.

Мина стремительно прошла к двери.

– Там, – показала она в угол комнаты и выскочила на улицу.

Малко подошел к указанному месту.

На старых мешках вытянувшись лежал почти обнаженный мужчина. На его теле виднелись следы ужасных пыток. Выпавший, очевидно, после удара пальцем левый глаз свисал на щеку несчастного. Половые органы непомерно распухли под жестокими ударами палача.

Малко отвернулся, едва сдерживая тошноту. Специфический запах крови смешивался с грязной вонью, стоящей в комнате. Малко притронулся к лицу убитого: оно еще было теплым! Значит, Ченг Чанг был замучен одной из тигриц в то время, когда Малко находился в курильне!

Превозмогая отвращение, он перевернул тело. Кроме пропитанных кровью тряпок, под Чангом ничего не было. Китаец наверняка унес свою тайну в могилу! Но зачем они пытали его? Достаточно было просто убить Чанга, чтобы не дать ему возможности раскрыть свой секрет. Если, конечно, в убийстве не принимала участия Мина.

Не будь Малко только что свидетелем таких страшных пыток, он не мог бы поверить, что в молодой девушке столько жестокости...

Принц быстро осмотрел комнату и вышел на улицу. Он попытался восстановить в памяти все события. Вторая китаянка наверное выследила его. Побывав на ночном базаре во время стычки Малко с китайцами, она проследила за Миной, которая и привела ее на Тампл-стрит. Затем две женщины, должно быть, подрались у трупа Ченг Чанга.

Маленькие улочки Шатокока были в этот час уже опустевшими и тихими. Малко не менее получаса кружил по ним, пока наконец выбрался на трассу. Такси все еще оставалось на месте. Водитель дремал, положив голову на руль. Малко разбудил его и в изнеможении откинулся на заднее сиденье машины.

Теперь ему необходимо найти Мину!

Глава 14

Холи Тонг тяжело вздохнул. Вот уже два часа, как прекрасное тело Мины было отдано на растерзание его ненасытной сексуальности, но Холи никак не удавалось получить то удовольствие, которое он заранее предвкушал.

Холи провел рукой по груди девушки, но в ответ не последовало никакой реакции. У Тонга сложилось впечатление, что он гладит камень. Прикрыв глаза, Мина дышала так же ровно, как дышит ребенок во сне. Ни малейшая дрожь не пробегала по ее атласной коже, а лицо девушки сохраняло холод греческой статуи. Холи наклонился к ее уху, чтобы выразить свое желание. Не меняя выражения лица. Мина послушно изменила позу, обнаруживая высокое мастерство и терпение, безусловно заслуживающие награды. Выражаясь междометиями, Холи умело управлял своей партнершей, а та беспрекословно и в точности выполняла все его указания.

Мина снова приняла первоначальную позу, тогда как Холи пытался утихомирить рвавшееся наружу сердце. Тайной мечтой китайца было умереть в момент наивысшего удовлетворения его безудержных сексуальных потребностей. Сейчас Холи не боялся даже смерти. Впрочем, едва китаец успокоился, в нем снова возникло ощущение неудовлетворенности, неискренности, искусственности его любовных отношений хоть и с прекрасным, но все же роботом.

Пользуясь традиционными витиеватыми китайскими выражениями, Холи осведомился у Мины, сможет ли она проявить себя более эмоциональной и активной, если ему будет позволено употребить такие слова.

Это был вопрос, которого Мина ждала с той самой минуты, когда Холи Тонг прикоснулся к ней.

– Мне не нравится это место, – пренебрежительно бросила она и сделала глоток чая.

Они сейчас находились в одной из стеклянных кабинок «Ким-Холла», окруженные со всех сторон парочками, занимающимися тем же, что и они. Мина очень поздно вернулась из Шатокока в «Ким-Холл» и вынуждена была оправдываться, рассказывая всяческие небылицы «маме-сан», пообещавшей выбросить ее на улицу.

Возвращаясь из Шатокока на такси, Мина всю дорогу размышляла над тем, как ей поступить после убийства Ченг Чанга и второй «вдовы». Мина, работая на «красных», понимала, что у нее остается очень мало времени: когда ее поймают, расправа будет беспощадной, и то, что Мина сделала с раненым Ченг Чангом, чтобы заставить его заговорить, несравнимо с тем, что рискует получить она... «Красные» будут сдирать с нее кожу до тех пор, пока она не сойдет с ума! Это будет наказание в назидание остальным, пример для тех, кто не выполняет приказы...