Глава 10

Малко уже направлялся к стойке портье, чтобы отдать ключ от своего номера, как вдруг пронзительный детский крик заставил его обернуться.

Хрупкая фигурка По Йик полностью скрылась между двумя коренастыми индусами, державшими вырывающуюся девочку. Она отбивалась изо всех сил, испуская пронзительные крики попавшей в ловушку маленькой зверушки. Один из индусов оторвал от земли По Йик и несколько раз ударил ее ногой. Благородная кровь принца Малко моментально ударила ему в голову: оттолкнув, двух толстых филиппинцев, он, словно ракета «Сатурн», пролетел через холл отеля.

– Оставьте в покое эту девочку! – крикнул Малко индусам.

Последние бросили на принца ничего не понимающий взгляд, пожали плечами и снова потащили за собой китаянку.

Малко встал на пути одного из индусов и ткнул пальцем в его толстый живот:

– Остановитесь!

К месту инцидента уже бежал управляющий, а вокруг спорящих постепенно нарастала толпа гостей отеля. Лишь служащие и горничные, закутанные в длинные китайские одежды, оставались невозмутимыми, не обращая ни малейшего внимания на происходящее. Глядя на них можно было подумать, что это восковые фигуры: страх приучил их быть равнодушными ко всему на свете.

Малко улыбнулся По Йик и взял ее за руку:

– Ничего не бойтесь!

Тут же возник управляющий – ужасно раздосадованный итальянец в очках:

– Сэр, эта девочка подозревается в том, что проносила в отель бомбы. Вот уже долгое время она прячется в холле. Это очень серьезно! Не нужно мешать работе полиции.

Малко пожал плечами и сверкнул на управляющего золотисто-карими глазами.

– Но это же смешно! Она не подбрасывает бомбы. У нее свидание со мной.

– С вами?!

Челюсть итальянца, казалось, вот-вот отвалится. Он посмотрел на одетого в элегантный костюм Малко, затем на юную китаянку в длинных белых носках. Закончив осмотр этой странной парочки, он кивнул двум индусам, и те послушно отпустили свою жертву. По Йик сразу же бросилась к Малко. Глаза китаянки блестели под стеклами очков.

– Нас можно понять, сэр, – деликатно кашлянул управляющий – Вы же знаете нынешние условия...

Управляющий удалился, спеша поделиться свежей сплетней с портье отеля, повидавшим, впрочем, и не такое за время своей работы.

По Йик с достоинством собрала ранец и пошла вслед за Малко в «Драган Боат Бар». В первый раз она согласилась ступить ногой на «враждебную» территорию. Малко не осмелился предложить девочке подняться к нему в номер. Полковник Уайткоум был бы очень доволен, получив возможность обвинить Малко в растлении малолетних...

Сев за столик, принц заказал апельсиновый сок для По Йик и водку для себя, сожалея о том, что китаянка не сможет попробовать шампанское, которое администрация приказывала разносить по номерам высокопоставленных гостей отеля. Рийяну следовало бы заранее предупредить Малко о его недавнем повышении.

– Вы приходили, чтобы увидеть меня? – спросил Малко Девочка кивнула и ответила тоненьким голоском:

– Я провожала свою подругу домой. Она живет совсем недалеко отсюда. Вот я и зашла, чтобы поговорить с вами о Стиве Маккуине. Скажите, он – империалист?

Малко расхохотался. Вот это коммунистическое воспитание!

– Почему же он империалист?

Лицо По Йик приняло весьма недовольное выражение.

– В кинотеатре «Руаяль» идет фильм с участием этого актера. Мне бы очень хотелось его посмотреть, но генеральный секретарь Мао сказал, что нужно бороться с империализмом всеми способами. Если Стив Маккуин – империалист, то я не могу смотреть этот фильм...

– Уверяю вас, Стив вовсе не империалист. Во всяком случае, не больше, чем я...

По Йик исподлобья взглянула на принца.

– Все американцы – империалисты. Вы не американец? Австрия рядом с Америкой?

– Это довольно далеко. Но мы восхищаемся Китаем!

Стекла очков По Йик запотели от возбуждения. Всякий раз, когда девочка считала, что Малко не смотрит на нее, она просто пожирала глазами принца. Вновь приняв серьезное выражение лица, китаянка допила сок и попросила Малко:

– Я боюсь этих бородатых мужчин. Вы не могли бы проводить меня до остановки автобуса? Это на углу Айс-стрит.

Еще один предлог, чтобы подольше побыть с ним!

У Малко до обеда не было никаких дел. Кроме поисков Ченг Чанга, разумеется.

Малко заплатил и в сопровождении По Йик вышел из полутемного зала бара, направляясь к эскалатору. Дежурный индус бросил на Малко мрачный взгляд. Он искренне сожалел, что не успел до прихода принца незаметно свернуть шею этой сопливой девчонке. Как и все индусы, он от всей души ненавидел китайцев.

Неожиданно принцу преградил дорогу такой худой китайский рикша, что он наверняка мог бы проскользнуть в щель под дверью. Малко долго не мог отделаться от назойливого китайца, пока, наконец, ему не пришлось сунуть рикше банкноту в 5 долларов.

Очень веселая, игривая По Йик семенила рядом с Малко. Вдруг, не доходя немного до перекрестка Куинс-роуд и Айс-стрит, девочка остановилась, потянула Малко за руку и завела его в какие-то ворота. Удивленный Малко почувствовал, как девочка в темноте прижалась к нему. Принц не успел задаться вопросом относительно столь странного поведения По Йик, как она протянула ему свой ранец.

– Подержите, пожалуйста, – попросила китаянка. Порывшись в ранце, она извлекла из него нечто, напоминающее японский бумажный фонарь с выведенными на нем красными чернилами китайскими иероглифами.

Девочка сильно дунула во что-то вроде мундштука, и предмет надулся, принимая форму почти квадратного мяча, завернутого в коричневую бумагу. По Йик перетянула наконечник предмета и положила его на пол. Всю эту процедуру она проделала со смешным сосредоточенным выражением лица.

– Что это? – спросил Малко.

– Бомба! – прыснула По Йик.

– Бомба?!

Малко снова посмотрел на странный предмет. Он же прекрасно видел, как По Йик надувала это нечто, похожее на детский мяч. Но девушка уже тянула принца на улицу. Они вышли на тротуар Куинс-роуд. По Йик зашагала значительно быстрее, чем раньше. Дойдя до остановки, китаянка встала в очередь и бросила на Малко шаловливый взгляд.

– Что это еще за история? – строго спросил он. Китаянка рассмеялась:

– Это бомба демократических сил. Правда, она ложная. На ней есть надпись на китайском языке, говорящая о том, что к ней нельзя приближаться и что она взорвется и убьет врагов народа. Когда найдут «бомбу», пришлют машину и много полицейских. Они ведь не знают, настоящая она или нет. Понимаете?

Малко был неприятно поражен. Он посмотрел в направлении ворот, за которыми лежала подкинутая По Йик «бомба».

– Это очень плохо! А если вас поймают?

– Я стану жертвой революционной борьбы, – с невозмутимым, серьезным лицом ответила китаянка. – Полицейские изнасилуют меня и изобьют, но я никого не выдам...

К остановке уже подъезжал зеленый двухэтажный автобус. По Йик встала на цыпочки и поцеловала Малко в гладковыбритую щеку.

– Вы очень милы. Раз вы не империалист, значит, вы и не сердитесь, не так ли? Эти бомбы только против империалистов... Совсем растерявшись, Малко успел лишь спросить:

– Вы часто так делаете?

– Каждый раз, когда меня об этом просят, – гордо ответила По Йик. – Я принадлежу к «Барству бабочек Ванхая». Мы очень активные...

Остальные слова потонули в гуле мотора автобуса. Малко посмотрел вслед тяжелой машине, медленно тронувшейся с места. Он уже начинал понимать, почему англичане часто впадают в нервную депрессию из-за китайцев...

Холи Тонг ел без всякого аппетита, хотя здесь, в «Аско», он чувствовал себя как дома, а шеф-повар, бывший французский лепюнер, дезертировавший из Камбоджи, тушил для него чудесное рагу.

Холи было страшно. Сегодня утром к нему на виллу приходила госпожа Яо. На этот раз ему было особенно хорошо с нею. Однако в поведении его любовницы было что-то недосказанное, что очень напугало Холи, хотя мадам Яо не переходила обычные границы презрения к своему любовнику. Холи подробно пересказал ей свой разговор с Малко. Госпожа Яо казалась удовлетворенной тем, как вел себя Холи, но ощущение тревоги не проходило. Не глядя на Тонга, госпожа Яо заметила:

– Мне не нравится этот человек Он кажется менее глупым, чем Яйцевидный Череп, и может быть очень опасен.

Яйцевидный Череп – это была кличка, которую коммунисты дали шефу местной разведки ЦРУ Дику Рийяну.

Одеваясь, госпожа Яо с гримасой, заменявшей ей улыбку, повернулась к Тонгу:

– Если американцы раскроют тебя и станут пытать, втыкая иголки в твой толстый живот, ты им все расскажешь?

– Никогда, – горячо поклялся Холи, сам этому не веря. Госпожа Яо с такой силой нажала на самое чувствительное место своего любовника, что у того слезы выступили на глазах. Наконец она отпустила его, по-дружески, однако довольно чувствительно шлепнула Холи, встала с постели и окончательно изрекла:

– Ты обязательно все расскажешь. Я уверена в этом. Тонг отодвинул от себя еще на три четверти полную тарелку. В голове китайца непрерывно прокручивались слова госпожи Яо. А тут еще эта встреча с человеком с желтыми глазами, которому необходимо лечение иглотерапией... Холи сгорал от желания позвонить ему и перенести встречу, но никак не мог на это решиться. Это значило бы потерять лицо и, что еще более серьезно, ослушаться мадам Яо.

Дверь ресторана открылась перед Малко. Усилием воли Холи заставил себя приступить к оладьям. Глаза вошедшего Малко скрывались за темными очками, и китаец, не видя их выражения, решился на робкую улыбку. Не спеша подойдя к столику, Малко сел напротив. Холи, не пережевывая, проглотил оладьи, что вызвало у него легкую отрыжку.

– Ваш друг Ченг Чанг жив, – объявил Малко. – Эта новость, я думаю, вас обрадует.

Холи вдруг показалось, будто вместо оладий он жует сейчас обыкновенную вату.

– Но это невозможно! – так можно было понять то, что Холи пробормотал в ответ.

– Напротив! Он смог спастись вплавь после того, как «боинг» взорвался и упал в воду.

За столиком воцарилась тишина, показавшаяся китайцу бесконечной. Перед Холи стояли безжалостные глаза его любовницы: он уже видел «допрошенные» трупы в подвалах «Синема Астор»...

– Где он? – выдохнул Тонг.

От ответа на данный вопрос зависело жить ему или умереть.

– Мне бы тоже очень хотелось знать это, – вздохнул Малко. – Может быть, вы и поможете мне его найти...

Китаец махнул рукой, отказываясь от бобов в сахаре, которые ему только что принесли. Малко же решил оставить Тонга наедине с его размышлениями.

– Я пересяду на другое место, – сообщил принц китайцу. – Я предпочитаю сидеть у окна. Мне нравится смотреть на улицу...

Холи даже не пытался удержать принца. Он буквально исходил потом от новых, неожиданно свалившихся на него неприятностей. Первой реакцией Тонга на сообщение Малко было броситься к телефону и предупредить госпожу Яо о том, что Чанг жив. К счастью, он не сделал этого: гнев мадам Яо был бы ужасен. Пока Ченг Чанг не найден, у него еще оставался хоть маленький, но шанс. Может быть, Чанг все-таки еще умрет... Холи стало стыдно за подобную мысль, но в его положении это был единственный лучик надежды... Холи принял решение не говорить ни слова до нового приказа госпожи Яо.

Углубившись в меню, Малко украдкой посматривал в зал. Принц решил отбросить все сомнения и принять участие в опасной игре. В этом деле многое было непонятно, неизвестно. У людей, вращавшихся вокруг призрака Ченг Чанга, были какие-то странные отношения. Красавица Мина, развратник Холи Тонг, третья вдова, которую он видел лишь мельком в тот день, в морге... Что им всем нужно? Тут было над чем подумать даже электронно-вычислительной машине «Макс». А что может предложить принц в этой игре, кроме скромного аристократического ума, немного склонного к разведывательной деятельности...

Он заказал жаркое из баранины – редчайшее блюдо в Гонконге. Повар был очень доволен.

Госпожа Яо закрылась, чтобы немного подумать в своем кабинете, расположенном в подвале здания «Синема Астор». Впервые за многие годы у китаянки вновь возникло чувство, категорически запрещенное неписаными законами партии: привязанность к человеку, который был опасен для деятельности демократических сил.

Как ни убеждала себя мадам Яо, что Холи Тонг всего лишь мерзкая личинка, боров, который не думает ни о чем, кроме Удовлетворения своего полового инстинкта, трус и, что хуже всего, совершенно аполитичный тип, ей никак не удавалось решиться на то, чтобы отдать приказ устранить Холи. Хотя это было бы очень правильным решением! Мадам Яо удивлялась самой себе: какая песчинка нарушила работу прекрасно отлаженной машины, сделавшей из нее, госпожи Яо, руководителя партийной организации Гонконга?

И тем не менее, мадам Яо не могла принять это решение. Она уже начала рассматривать другой подход к своей проблеме. В сущности, нужно было выиграть всего лишь несколько дней.

Диалектическое мышление мадам получило новый импульс к действию. Ей хватило пяти минут, чтобы убедить самое себя. К тому же она убивала сразу двух зайцев: спасала Холи Тонга и продвигалась вперед в выполнении своего плана дезинформации.

Жребий был брошен. Для такого рода решений, как ликвидация одного человека, не нужно было собирать специальный совет. Мадам Яо была всемогущей при условии, разумеется, составления после операции обстоятельного отчета. А уж в этом госпожа Яо была большим мастером!

Китаянка сняла трубку телефона и набрала номер, который не числился в телефонном справочнике.

Малко пришлось дать водителю такси пять долларов, чтобы тот согласился отвезти его в «Ким-Холл» на Тайвань-роуд. Последний номер газеты «Гонконг-стандарт» извещал о том, что Ванхай оцеплен в связи со взрывом бомбы. Трое полицейских, пытавшихся обезвредить ее, были тяжело ранены. Толпа помешала машинам «скорой помощи» доехать до места взрыва.

Такси съезжало по Хенесси-роуд, крупной артерии Ванхая. Бесчисленные вывески «Сюзи Вонг» грустно болтались над опустевшими тротуарами.

По мере того как машина приближалась к Тан Ванг-роуд, оживление на улице мало-помалу возрастало. Тан Ванг-роуд поднималась на возвышающийся над Ванхаем холм, и чем выше по улице поднималось такси, тем роскошнее становились расположенные здесь дома. Машина проехала мимо древней пагоды и остановилась перед низким зданием, скрывавшимся за изгородью из цветов. Отсюда открывался сказочный вид на залив и подножие Ванхая.

Какой-то мальчишка в лохмотьях, лет шести-восьми, тащил за собой на веревке большую картонную коробку, наполненную множеством отбросов с ползающими по ним мухами. Остановившись на минутку перед Малко, мальчишка бросил на него безжизненный взгляд и стал спускаться по узкой тропинке, ведущей на Тан Ванг-роуд.

Малко посмотрел в ту сторону, куда направлялся мальчишка. Принцу были хорошо видны прилепившиеся друг к другу глиняные домики бедняцких трущоб. Англичане стыдливо называли этот район Гонконга «зоной перераспределения». Лишь небольшая долина разделяла нищие дома беженцев от прекрасных вилл Тан Ванг-роуд и многочисленных туристов, приходивших полюбоваться пагодой.

Оглянувшись, Малко решительно нажал на кнопку звонка. Ему открыла китаянка неопределенного возраста. Ничего не спросив, она закрыла за ним дверь и пошла впереди по едва освещенному коридору, выкрашенному темно-красным лаком. Стены здания, должно быть, были очень толстыми, так как в коридор не проникали никакие внешние звуки. Малко вдруг оказался перед входом вовнутрь здания, закрытым черной бархатной шторой. Китаянка отогнула штору, принц спустился по нескольким ступенькам и оказался в совершенно другом мире.

Это был большой зал с довольно низким потолком и стенами, освещенными лампами дневного света. С потолка свисали бесчисленные клетки с редкими птицами всевозможных расцветок. У Малко создалось впечатление, что он находится в нереальном, экзотическом мире. Повсюду в полу были встроены выложенные мозаикой ванночки, где плавали чудесные тропические рыбки ярких цветов, не существующих в обычной природе. Нигде не было видно ни стульев, ни столов. Зал был поделен на некое подобие кабинок из непрозрачных, отливающих всеми цветами радуги цветных стекол, которые отражали до бесконечности сияние ламп дневного света.

Малко понадобилось не меньше минуты, чтобы различить удивительный музыкальный фон, царивший в этом земном раю: изумительно гармоничное сочетание старинной китайской музыки и мелодичного щебетания бесчисленного множества птиц. Посреди зала находилась пустовавшая в это время площадка для танцев. Впрочем, зал лишь на первый взгляд казался пустым. Стоило только получше прислушаться, как сразу же можно было различить негромкий смех и приглушенные голоса.

Непременная в подобных заведениях «мама-сан» не заставила себя долго ждать. Подойдя к Малко, она низко поклонилась в традиционном приветствии.

– Я хотел бы увидеть мадемуазель Мину! Китаянка кивнула и дала Малко знак следовать за ней сквозь разноцветный лабиринт кабинок. По мере того, как они продвигались вглубь зала, за каждой стеклянной перегородкой Малко обнаруживал высоких, стройных, одна красивее другой девушек одетых в такие платья, которые, казалось, струились по их фигурам. В каждой кабинке стоял длинный низкий столик для напитков, разделявший два удобных мягких дивана, со множеством шелковых подушек.

Во всех кабинках, мимо которых проходил Малко, велись весьма благопристойные беседы между китайскими мужчинами-клиентами и очаровательными девушками-хозяйками. Наконец мама-сан остановилась перед одним из многочисленных «гнездышек».

Сидя на подушках, Мина о чем-то оживленно спорила с двумя китайскими девушками с изящными лицами, напоминающими по форме треугольник. Увидев Малко, девушки быстро встали и, повинуясь взгляду Мины, скрылись в лабиринте кабинок...

Мина была одета в сиреневую тунику и такого же цвета брюки. Макияж китаянки был очень искусным и скромным. Малко опустился на диван рядом с девушкой.

– Чай или что-нибудь спиртное? – предложила Мина.

– Чай.

Малко ждал появления официанта, как вдруг в полу кабинки образовалось отверстие, напоминающее крошечную шахту лифта. Не прошло и минуты, как выпавший мозаичный квадрат встал на место, предварительно доставив в кабинку поднос с чаем.

Заметив удивление Малко перед этим чудом. Мина едва заметно улыбнулась:

– Мы не любим, когда нам мешают. Не хотите покурить опиум? – осведомилась китаянка. – Превосходный опиум! Он доставлен из высокогорных районов Бирмы.

Малко вежливо отказался, не отрывая глаз от Мины. Красота китаянки была такой же неземной, как и цвета тропических рыбок, скользящих по воде небольшого аквариума.

– Приятное место, – заметил Малко. – Я бы даже сказал сказочное.

– Вы полагаете? – иронично улыбнулась китаянка.

Этот зал действительно отличался от заполнивших Дальний Восток пыльных, невзрачных дансингов с хозяйничающими в них примитивными и грубыми проститутками. «Ким-Холл» не имел ничего общего с огромными танцевальными залами-борделями, в которых мужчины-клиенты выбирали себе партнерш из двухсот-трехсот девушек, похожих на механических кукол.

– Я хочу сказать, что это экзотическое место не похоже на остальные дома свиданий Гонконга, – ответил принц.

Мина обнажила в улыбке белоснежные зубы:

– Прислушайтесь.

Малко напряг слух. Из-за стенки, разделявшей их кабинку от соседней, доносились приглушенные ритмичные вздохи и стоны, не оставляющие никаких сомнений в том, чем занимаются "ее обитатели.

– Здесь, конечно, нет номеров, – объяснила Мина. – Но эти диваны очень удобные для занятий любовью... Может быть, вы хотите попробовать?..

Малко желал Мину, и она это прекрасно видела. Китаянка, однако, сидела совершенно неподвижно, не давая Малко ни малейшего повода приблизиться к ней. Если бы она только коснулась принца, он наверняка не смог бы сдержать себя: изысканная эротическая атмосфера, царившая в зале, сводила Малко с ума. Словно прочитав его мысли, Мина заметила:

– Многие мужчины приходят сюда вместе со своими женами, чтобы вновь влюбиться друг в друга.

– Замечательный способ вернуть былую любовь, – иронично заметил принц.

Длинные пальцы китаянки отогнули край шелковой наволочки на одной из подушек, открывая настоящий замаскированный пульт управления.

– Это кнопка предупреждения о том, что проходить мимо кабинки в данный момент нельзя, это кнопка вызова еще одной девушки, это – вызов врача...

– Врача?

– Многие наши клиенты уже пожилые люди. Зачастую они переоценивают свои возможности... Наконец эта, – Мина показала на черную кнопку, – позволяет записывать все, о чем говорят в кабинке. Сигналы поступают на центральный пульт, расположенный в зале под нами. Все просматривается и прослушивается! Как только появляется очередной клиент, распорядительницы направляют к нему ту девушку, которая лучше всего сможет удовлетворить его интимные вкусы.

– Вот это да! – возбужденно воскликнул Малко. – Может, здесь есть и телевидение?

– Вы совершенно правы. Некоторые кабинки снабжены телекамерами, – заметила Мина. – Но снимают в них только «белых» и, конечно, без их ведома. Потом фильмы продают за границу но очень высокой цене.

Главари мафии, увидев подобную организацию дела, от досады, наверное, проглотили бы свои сигары.

Лишь усилием воли Малко заставил себя спуститься на землю.

– Мина, вы, возможно, сумеете заработать столь необходимый вам паспорт. Человек, труп которого вы требовали в морге, жив. Он прячется где-то в Гонконге. У меня есть пять дней, чтобы найти его. Вы можете мне помочь?

– Он жив... – шепотом повторила Мина. – Вы в этом уверены?

– Вполне, – ответил Малко, слегка придвинувшись к девушке.

Мина казалась совсем растерянной, а затем, овладев собой, решительно повернулась к Малко.

– Завтра я не работаю и смогу вас увидеть. Может быть, я что-нибудь узнаю.

– Отлично, – согласился Малко. – Зайдите за мной в «Хилтон» к восьми часам. Комната 2220.

Малко отпил глоток чая и поднялся с дивана: он должен был встретиться с Диком Рийяном. Мина проводила принца до двери Подошедшая «мама-сан» представила принцу счет: сто гонконговских долларов – слишком высокая цена за чашку чая, пуст! даже выпитую в компании с красавицей Миной! Расплатившись, слегка ошеломленный Малко вышел на улицу. В сюрпризах Гонконгу не откажешь, справедливо отметил про себя принц. Над погрузившимся во тьму Ванхаем засверкала неоновая вывеска: «Домару» – роскошного японского супермаркета.

В Гонконге наступала ночь.

Малко едва успел зайти в свой номер, как на столике призывно зазвонил телефон. Принц снял трубку. Чей-то женский голос спросил на характерном для китайцев отрывистом английском:

– Господин Линге?

– Да.

– Если вы хотите узнать кое-что о господине Ченг Чанге, приходите через час на Фэнвик-стрит. Никому ничего не говорите.

Женщина повесила трубку. Феноменальная память Малко не могла его подвести: этот намеренно измененный голос принадлежал третьей вдове Ченг Чанга, которую принц больше не видел после той встречи в морге.

На кого же работала она, третья вдова Чанга?

Малко легко отыскал на карте Гонконга Фэнвик-стрит. Это была небольшая дамба, расположенная в начале Ванхая, рядом с полицейской казармой и вертолетной площадкой. Принц мог пойти туда пешком, так как этот район находился недалеко от его отеля. Опасаясь, что телефон прослушивается людьми Уайткоума, Малко спустился в холл и позвонил Рийяну из автомата.

Услышав сообщение Малко, американец присвистнул от изумления.

– Вот увидите, у нас скоро будет уже два или три Ченг Чанга и столько же ложной информации...

«Все такой же пессимист», – подумал принц.

Малко очень хотелось бы знать, был ли этот звонок следствием его проницательности или причина крылась в чем-то другом. В любом случае дело начинало сдвигаться с мертвой точки... Принцу не оставалось ничего другого, как только сунуть руку в ловушку, надеясь при этом, что она захлопнется не слишком быстро. Жаль, что здесь нет этих двух горилл Джонса и Брабека с их портативной артиллерией. Уж они-то не боятся никого, в том числе и китайцев. Только опасные вирусы и микробы могли внушить страх этим головорезам.

Фэнвик-стрит оказалась настолько же мрачной, насколько и безлюдной. Это была узкая бетонная полоса, выступающая в море и отделенная от Харткот-роуд безжизненным пустырем. В ожидании вдовы Малко прохаживался по дамбе взад-вперед, мысленно отсчитывая по сто шагов. Вот уже добрых полчаса прошло после назначенного часа встречи. Сколько Малко ни вглядывался в маленькие неосвещенные джонки, использовавшие вместо якоря огромные камни, оттуда никто не появлялся, как, впрочем, и с любой другой стороны.

На противоположной стороне Харткот-роуд подмигивали неоновыми огнями тоскливые вывески пустующего «Сюзи Вонг-бара», который обычно посещали только отпущенные на берег моряки.

Полицейская машина с зарешеченными окнами, слегка притормозив, проехала мимо скучающего швейцара и повернула на Фэнвит-стрит в направлении своей казармы.

Проходя совсем рядом с баром, Малко почувствовал характерный запах опиума, доносившийся сквозь опущенные жалюзи. Подпольная курильня!

Вдова все еще не появлялась, и Малко испытывал твердое желание уйти. В темноте набережной уже показалось несколько подозрительных личностей – трудно было бы отыскать место, более подходящее для убийства!

Черная вода плескалась о бетон набережной. Какая-то парочка, обнявшись, прошла мимо Малко и, не взглянув на него, поднялась на один из катеров. Под сильными порывами теплого ветра легкий костюм Малко плотно охватывал его тело. Какая-то девушка вышла из джонки и подошла к принцу. Малко вначале не понял, о чем она говорит, но затем все стало ясно: девушка расстегнула блузку и выставила на обозрение юные, острые груди. Ей не было и шестнадцати. Сцена напоминала фрагмент немого кино. Малко с улыбкой отказался, и девушка снова поднялась на джонку.

Окончательно решивший уйти Малко уже переходил через безлюдный пустырь, когда наконец появилась запыхавшаяся, идущая со стороны Ванхая «вдова». Волосы китаянки, одетой в черные брюки и цветастую блузку, были затянуты в шиньон. Она сбивчиво пробормотала какие-то извинения насчет полицейского оцепления, которое задержало ее на выходе из Ванхая, и, взяв Малко за руку, повела его за собой.

Они поднялись на дамбу и прошли по ней до самого конца, упиравшегося в море. Какой-то китаец уже ждал их, стоя возле крайней лодки. Он приветствовал «вдову» и помог Малко взобрался в лодку.

Внутри размещалось некое подобие каюты, оборудованное под спальню. Довольно длинный диван занимал эту импровизированную каюту, со всех сторон герметично закрытую холщовыми парусами. На диване, накрытом застиранным постельным бельем, валялось старое, бесцветное полотенце. Все это освещалось желтоватым светом бумажного фонаря.

Китаянка поднялась в лодку вслед за Малко. Принц тотчас же почувствовал, что джонка бесшумно скользнула вперед. Китаец принялся грести кормовым веслом.

– Куда мы плывем? – с некоторым беспокойством спросил Малко.

– Я вам все объясню позже, – отозвалась китаянка. – Не нужно ничего говорить.

В течение нескольких минут они не обменялись ни словом. «Вдова» сидела рядом с Малко. Воцарившаяся тишина прерывалась лишь ударами весел и плеском воды, бьющейся о корпус лодки. Госпожа Чанг вдруг резко придвинулась к Малко. Она была довольно красива. Вначале принц почувствовал прижавшееся к его ноге бедро «вдовы», а затем и все ее стройное гибкое тело. Малко подумал было, что это результат легкой бортовой качки, однако, когда он слегка отодвинулся, китаянка тут же поспешила сократить расстояние между ними. Рука «вдовы» легла теперь на колено Малко. Вся эта процедура проходила в полном молчании.

Рука китаянки поползла вдоль бедра принца. Одновременно «вдова» откинулась назад, ложась на диванчик.

Все вдовы Ченг Чанга несомненно обладали удивительно игривым нравом. К счастью, голова Малко оставалась холодной: этот внезапный приступ любовной страсти был чреват непредсказуемыми последствиями. Малко незаметно отогнул висевшую с его стороны парусиновую штору.

Сейчас они были на самой середине Цзюлунского залива. Рядом с лодкой возвышалась темная громадина японского грузового судна.

Госпожа Чанг резко встала и затушила фонарь. Вновь ложась на диван, она задержала руку на теле Малко с таким откровенным намерением, какого наверняка устыдился бы даже солдат иностранного легиона. Малко вдруг осенила догадка: «вдова» проверяла, нет ли у него оружия!

Китаянка потянула Малко на себя, и он не стал сопротивляться, сохраняя, однако, трезвую голову и готовность к любым неожиданностям.

Она опередила принца на какую-то десятую долю секунды. Ее руки и ноги с невероятной силой обхватили Малко, и тотчас же китаянка закричала гортанным голосом:

– Гунг Хо!

Передняя парусиновая штора резко раздвинулась, и два китайца, одетые только в шорты, бросились на Малко. Тела китайцев были смазаны жиром, а мускулы тверды как тиковое дерево. У обоих в руках было по одной заранее приготовленной затяжной петле. Один из китайцев связал лодыжки Малко, а второй – руки.

Госпожа Чанг молча встала, поправила шиньон и снова зажгла фонарь. Малко только попытался открыть рот, чтобы сказать все, что он об этом думает, как один из китайцев тут же сунул ему в рот грязную тряпку.

Второй китаец встал и вышел на палубу. Спустя минуту он вернулся, неся в руках длинный предмет, о предназначении которого Малко догадался не сразу. Лишь высоко задрав голову, принц увидел, что это большой брусок каменной соли. Китаец вновь вышел на палубу и вернулся еще с одним таким же слитком.