Глава 12

Теперь он знал, что может испытывать гонимый, преследуемый человек. Во-первых, он чувствовал себя невыносимо грязным. Проходя мимо большой витрины с выставленными дорогими коврами, он взглянул на свое отражение. Небрит, рубашка мятая, сомнительной свежести, — вид небогатого иранца, но почему-то светловолосого.

В надежном убежище Дерио явно не хватало привычного комфорта.

Из магазина вышел продавец и пригласил взглянуть на новую партию ковров. Малко отвернулся и быстро зашагал прочь. На улицах почти не было иностранцев, и это не нравилось ему. Каджар наверняка пустил по его следам всех своих ищеек, а узнать Малко было очень просто.

Мимо него проехал джип с полицейскими, вооруженными до зубов. Но они даже не взглянули на него. На пересечении проспектов Фирдоуси и Шах-Реза висели огромные полотнища в честь сорокасемилетия шаха. Здесь же висели плакаты, зазывающие народ на стадион Азрафиш на большой спортивный праздник. Малко захлестнула ярость. Через несколько часов шах погибнет на его глазах, а он ничего не сможет сделать. Каджар и Шальберг потирают руки, зная, что ничто и никто не сможет их остановить.

Их план был продуман во всех деталях, он был безупречен, а Шальберг был слишком хорошим организатором, чтобы оставить без внимания хоть какую-нибудь деталь. С двумястами килограммами взрывчатки ни от шаха, ни от его приближенных не останется и следа. Взять после этого власть в свои руки будет просто детской игрой, а с самим Малко, по всей видимости, рано или поздно произойдет несчастный случай, либо ему припишут попытку удрать без разрешения властей, либо еще что-нибудь в этом роде. Они отделаются извинениями перед американским правительством, никогда не начинающим военных действий в отместку за гибель секретного агента. Ну, упрекнут, но не больше.

Ему не давала покоя мысль, что он должен погибнуть в этой чужой стране, вдали от всего, что любил. Он должен был срочно найти какой-то выход.

Но один, посреди этого широкого проспекта, он был весь как на ладони.

Малко глянул на часы. Двенадцать. Праздник на стадионе должен был начаться в два, взрыв — не позднее половины третьего. Чтобы придумать что-нибудь и спасти шаха, в его распоряжении оставалось сто двадцать минут.

Ему в голову пришла идея угнать машину. В этом случае у него появлялась возможность передвигаться быстрее. Утвердившись в этой мысли, Малко успокоился и привел нервы в боевое состояние. Позади остался «Парк-отель». Малко повернул назад, вошел во двор. Штук десять машин с водителями, дремавшими на задних сиденьях, стояли здесь в ожидании пассажиров. Но день был праздничный, и никто не спешил нанять автомобиль.

Малко наметил черный «шевроле» выпуска прошлого года. Машина имела приличный вид, и только на переднем стекле у нее была небольшая трещина. Малко вошел в отель и направился в бар. Здесь почти никого не было. Он вернулся в холл и попросил пухленькую улыбающуюся телефонистку набрать номер американского посольства. Кабина находилась рядом, Малко вошел в нее и снял трубку.

— Чем могу быть полезен? — спросил голос с иранским акцентом.

Малко осведомился, не может ли он поговорить лично с послом.

— Его превосходительство сейчас подойдет. Малко с волнением ждал.

— Килджой у телефона. Слушаю вас, — раздалось в трубке.

— Говорит Малко Линге. Ваше превосходительство, мне необходимо срочно переговорить с вами.

Посол раздраженно вздохнул.

— Послушайте, дорогой мой, я ухожу через пять минут на специальный прием во дворце. У меня нет ни минуты свободного времени. Я слышал, вы влипли в неприятную историю, но вы сами виноваты. Генерал Каджар издал указ о вашем аресте. Мне доложили, будто вы пытались застрелить его в компании с наемным убийцей, которого тоже разыскивают. Это сплошное безумие! Сдайтесь, явитесь с повинной, потом посмотрим, что я смогу для вас сделать.

Малко чуть было не вспылил, но сдержался.

— Ваше превосходительство, это не я, а Каджар пытался убить меня. Вам известно, что я направлен сюда с секретной миссией самим Президентом?

Он резко отчеканил последние слова.

— Да, это так, — согласился посол, — но...

— Я показывал вам письмо, подписанное самим Президентом? Да или нет?

— Да.

— Прекрасно. Эта бумага разрешает мне прибегнуть к помощи любого чиновника американского правительства. Вы являетесь таковым.

— Согласен. Но я не в силах защитить вас от законов этой страны. И особенно от генерала Каджара.

Малко понял, что, идя таким путем, он ничего не добьется. Шальберг успел основательно обработать посла.

— Хорошо, не будем говорить об этом сейчас. Я прошу... — он поправился, — я приказываю вам от имени Президента Соединенных Штатов Америки немедленно связаться с шахом и предупредить его о смертельной опасности. Через полтора часа будет осуществлен заговор, направленный против него.

— Заговор? Убийство? Но каким образом?.. Его охраняют лучше, чем нашего Президента.

— Таким образом, который не может не осуществиться. Я не могу сказать больше в данный момент.

Он не хотел вдаваться в подробности на случай, если линии американского посольства прослушиваются людьми Каджара. В таком случае генерал мог в последнюю минуту отложить задуманное дело. Ведь он сам раскрыл свои замыслы перед Малко, которого могли в одночасье выставить из страны либо прихлопнуть с тем, чтобы через месяц начать все сначала.

— Послушайте, — заговорил посол, — я уже слышал об этом от вас. Я не сомневаюсь ни в вашем уме, ни в ваших способностях, но бывает, что секретного агента вводят в заблуждение, дают ложные сведения. Я говорил о ваших опасениях с Шальбергом. Он возглавляет отделение ЦРУ в Тегеране вот уже на протяжении двенадцати лет. Он заверил меня, что все эти россказни о заговорах, покушениях — самая настоящая выдумка. Необоснованная и распространяемая нашими русскими «друзьями».

Следующую фразу он выпалил со злобой:

— Шальберг — не идиот, он прекрасно разбирается во всех здешних делах. Кроме того, он связан давнишней дружбой с генералом Каджаром, а уж этот прекрасно осведомлен обо всем, что делается в стране. Полагаясь на этих людей, я могу оставаться совершенно спокойным. Вы позволили отравить себя коммунистической пропагандой. Об этом мне сообщил Шальберг, и у меня нет оснований не доверять ему. Я не пойду смешить шаха этой дурацкой выдумкой, чтобы потом надо мной издевались на протяжении десяти лет!

Малко кипел от ярости.

— Ваше превосходительство, как бы вы отнеслись к предложению занять небольшой пост в Улан-Баторе?

— Почему это я должен ехать в это захолустье? Что за глупая шутка?

— Потому что большего вы не заслуживаете. И если сегодня вечером мы с вами еще будем живы, я приложу все усилия, чтобы вас отправили именно туда.

После этого Малко со злостью бросил трубку. Еще одна попытка провалилась. Он вышел из кабины.

Толстушка-телефонистка улыбалась ему с прежним добродушием, и это навело его на новую мысль.

— Я хотел бы позвонить в Америку.

— В Америку? — удивилась она. — Подождите, я позвоню на центральный телеграф и узнаю, есть ли свободная линия.

Она поколдовала над своим аппаратом и завела длинный разговор с коллегой на центральном телеграфе. Потом сказала Малко:

— Сегодня ничего не получится. Оставьте мне ваш номер, я могу попробовать завтра утром. Знаете, в последнее время у нас очень плохо работает телефон, особенно на дальние расстояния.

Малко пожал плечами.

— Что ж, видно, ничего не поделаешь. Спасибо за внимание.

Если бы ему удалось дозвониться до ЦРУ, они могли оттуда позвонить шаху.

Он вышел из отеля и снова завернул во двор. Черный «шевроле» стоял на месте. Увидев, что к нему приближается клиент, шофер выбрался из машины и направился навстречу с лучезарной улыбкой.

— Я хотел бы нанять вашу машину, — сказал Малко. — Она в порядке?

Тот заверил, что машина находится в полном порядке, а в подтверждение своих слов сел за руль и завел мотор.

— Прекрасно, — сказал Малко. — Идите в холл, там возле регистратора стоит мой багаж. Принесите его сюда.

Шофер со всех ног бросился выполнять поручение, а Малко подождал, пока он скроется из виду, открыл дверцу и сел за руль.

Ключи остались на месте, оставалось только завести мотор. Когда растерянный шофер, не обнаруживший никакого багажа, выскочил на улицу, Малко уже заворачивал на проспект Фирдоуси. Он проехал мимо главного входа в отель, и дежурный, стоявший у дверей, низко поклонился ему.

Шофер на мгновение замер от неожиданности, потом с дикими воплями бросился вслед за машиной. Остальные водители остолбенело смотрели на него. Множество всяких происшествий случалось в этом отеле, но такого, чтобы клиент украл машину, никогда не было.

Малко пересек проспект Шах-Реза. Его никто не преследовал. Так он и думал, рассчитывая на иранскую лень и апатию.

Естественно, когда шофер немного оправится от столбняка, он непременно заявит в полицию, но пока полицейские раскачаются и начнут розыски, это уже не будет иметь значения.

В этот день движение было незначительное. Пользуясь случаем, Малко довольно быстро доехал до Шимрана, а оттуда было рукой подать до улицы Сорейя. Он хотел кое-что проверить.

Улица была пустынна. Он проехал ее всю на небольшой скорости, вернулся и не торопясь проехал мимо дома Дерио.

Достаточно было одного взгляда, чтобы заметить большую черную машину, стоящую как раз напротив его дома. В машине сидели переодетые в штатское полицейские. Малко еле удержался от искушения нажать на газ и рвануть отсюда на полной скорости. Но на него никто не обратил внимания и никто не поехал следом.

Он убрался подальше от места засады, свернул в первую попавшуюся узкую улочку, затем в другую и выехал южнее, где-то в районе Таштежамшида. Остановился возле маленького кафе, служившего одновременно бакалейной лавкой.

— Телефон есть? — спросил он у хозяина. Сидящий на перевернутом ящике хозяин молча указал на стоящий возле него телефон. Малко набрал номер бельгийца. Гудки раздавались довольно долго, и вдруг кто-то снял трубку.

— Кто говорит? — спросили на фарси.

— Господина Дерио, пожалуйста, — отозвался Малко.

— Его нет дома. Кто спрашивает?

Судя по начальственному тону, Малко нарвался на полицейского. Значит, в доме тоже была засада. Малко тихонько повесил трубку, дал десять риалов хозяину и вышел. Он не знал, что делать дальше. Отъехав от кафе, он остановил машину и пересел на заднее сиденье, сделав вид, будто хозяин дожидается своего шофера.

Час дня. Через шестьдесят минут шах поднимется на трибуну. Малко мучительно напрягал мозг, стараясь что-нибудь придумать. Ему бы только добраться до шаха! Он был уверен, что тот выслушает его. Нельзя, управляя такой страной, как Иран, не приобрести за двадцать лет шестого чувства, способного вовремя предупредить об опасности...

Но дело заключалось в том, что Малко не знал, как ему добраться до шаха. Он исчерпал все свои возможности. Подобраться к нему на стадионе не удастся, — повсюду будут расставлены люди Каджара, которым доставит удовольствие пристрелить подозрительного типа в грязной рубашке, осмелившегося приблизиться к монарху.

Оставался единственный вариант — добраться до Его Величества до его прибытия на стадион.

Устроить аварию, врезавшись в «роллс-ройс» шаха? Но его раньше собьют мотоциклисты охраны.

Малко снова пересел за руль и направился в сторону Летнего дворца. Это было немного выше «Хилтона», по дороге на Шимран. Малко надеялся на парадный выезд из главных ворот.

Но когда он подъехал, здесь царил полный покой и тишина. Два солдата, вооруженные автоматами, дефилировали туда и обратно вдоль чугунной ограды. В саду тоже находилось несколько охранников.

Малко спустился вниз и объехал дворец кругом, чтобы проверить другие ворота. Там тоже все было спокойно, даже охраны не было.

Малко развернулся и выехал на небольшую площадь. Здесь он остановился на самом берегу речки, протекающей возле отеля «Дарбан». Он сделал вид, будто поджидает кого-то. Здесь дорога заканчивалась, дальше шли горы. Стояла прекрасная погода, было прохладно. Высота в тысячу шестьсот метров над уровнем моря заметно ощущалась.

Небрежно развалившись на сиденье, Малко предался черной меланхолии. Его план провалился. Шансов на удачу не осталось никаких. Он мог попытаться предупредить шаха и тем самым спасти свою честь ценой собственной жизни. Правда, в этом случае замок в Австрии остался бы не отреставрированным, но что с того! Из мира иного он вряд ли сможет наблюдать печальную картину его запустения.

Час пятнадцать. Ожидание становилось невыносимым. Он умирал от голода, но предпочел не заходить в бар отеля из опасения быть узнанным.

Ему казалось, что, окруженный голыми, неприютными горами, он находится на краю света. Какой там Вашингтон! Он был невообразимо далек.

Малко проверил кольт, подаренный ему Дерио. Оружие было заряжено, глушитель лежал в кармане, сталь рукоятки поблескивала в лучах солнца. Теперь это был его единственный союзник. А в это самое время подручные Каджара уже готовили к действию свое адское устройство. Малко так и представлял себе самолет, набитый смертоносным грузом, спокойно дожидающийся своего часа. Оставалось только запустить мотор и поднять его в воздух.

Смерть шаха повлечет за собой неисчислимые бедствия. Не останутся равнодушными к перевороту и русские, а партия Тудеш будет окончательно обескровлена. Русские непременно вмешаются. По новой дороге стратегического значения они доберутся до Тегерана за каких-нибудь четыре часа. Иранская армия не сможет остановить их, и может случиться все что угодно.

Малко в сердцах выругался. Он начинал понимать, почему сам Президент был так заинтересован в успешном завершении его миссии. И вот теперь он сидел в украденной машине, беспомощный, как младенец.

Шум моторов вывел его из оцепенения. Он включил зажигание. Четыре мотоциклиста выехали из-за ограды и остановились на площади. Следом должен был показаться автомобиль шаха. Это было единственное место, где Малко мог рассчитывать каким-то образом остановить надвигающееся несчастье. Потом будет поздно.

Малко подъехал ближе. Он находился всего в пятидесяти метрах от мотоциклистов. Пока они не обращали на него никакого внимания.

Из-за ограды выехал голубой «крайслер» с двумя длинными радиоантеннами и встал позади мотоциклистов. И вот теперь Малко увидел «роллс-ройс», который медленно ехал по главной аллее. Ветровое стекло отсвечивало, и Малко не мог видеть, кто внутри, но, кроме шофера, там могли находиться только шах и его супруга.

Мотоциклисты подтянулись и медленно двинулись вперед. Малко пропустил первую пару и отпустил тормоз. У него практически не оставалось времени. Он должен был врезаться прямо в передок «роллс-ройса» прежде, чем тот наберет скорость.

Все так же медленно автомобиль шаха выехал из-за ограды. «Шевроле» рванулся вперед. У Малко пересохло в горле: его пока что еще никто не заметил.

Но в этот же миг один из мотоциклистов повернул голову. Он сделал изящный разворот и поставил свою машину поперек дороги, заслонив таким образом машину шаха.

Мотоциклист действовал совершенно спокойно. Он, видимо, решил, что водитель «шевроле» не узнал машину шаха и намеревался проехать мимо.

Малко мог легко опрокинуть его и врезаться в «ролле», идущий прямиком на него. Но что-то остановило его. Потом он понял. Он не мог пойти на хладнокровное убийство мотоциклиста, исполняющего свой долг. Помимо всего, в этом случае он все равно ничего не успел бы сказать шаху. Заподозрив что-то неладное, охрана сначала стреляет, а уже потом начинает выяснять суть дела.

Эскорт торжественно проехал мимо. Всего в десяти метрах от Малко. Мельком он увидел шаха и его супругу, следом, замыкая колонну, прошли три машины с солдатами и полицейскими.

Малко опоздал. Догонять не имело смысла: машины прибавили скорость и помчались вперед, подавая пронзительные сигналы. Малко тяжело вздохнул. Теперь только чудо, не зависящее от него, могло спасти шаха и его жену.

Малко развернулся и поехал обратно в Тегеран. Ему все стало безразлично. Если его не поймают люди Каджара, то наверняка остановят полицейские за кражу машины. У обочины стояли две женщины. Они приняли его за таксиста и попытались остановить. Два больших автобуса, битком набитые сельскими жителями, обогнали его. Видно, торопились на праздник.

Ему стало так обидно, что он даже ощутил во рту вкус горечи. Само небо, голубое, безоблачное, насмехалось над ним! Кругом радовались беззаботные, ни о чем не подозревающие люди, но долго ли будет продолжаться их веселье?

Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, он стал следить за серебристой точкой в небе. Она приближалась, увеличиваясь в размерах. Малко ехал теперь очень медленно, давая всем водителям возможность обгонять его.

Точка выросла. Это был самолет, заходивший на посадку. Он летел низко, и вскоре стали видны четыре мотора и опознавательные знаки. Это был ДС-8 американской авиакомпании.

Авиалайнер сделал изящный разворот, спустился еще ниже, и солнце сверкнуло на его плоскостях.

— О черт!

Малко непроизвольно выругался вслух и резко остановился. Следовавшее за ним такси чуть не врезалось в него. Малко услышал поток иранских ругательств. Он вырулил на обочину, остановился и стал пристально наблюдать за самолетом, удалявшимся к югу. Там, на борту, должна была находиться Хильдегард... Но тут его мысли приняли совершенно иной оборот. Ему в голову пришла сумасшедшая идея, настолько дикая, что от не вставали дыбом волосы на голове. «А вдруг получится?» — подумал он и включил мотор. Он мчался, словно помешанный, сломя голову. Дорога шла под уклон. К счастью, машин было немного, а у «шевроле» было достаточно силенок и главное — бензина.

Вцепившись в руль, Малко не замечал прохожих. Они в ужасе шарахались. Ему необходимо было доехать до аэропорта буквально за десять минут.

Он обогнал колонну машин на пересечении двух бульваров, на третьей скорости проскочил на красный свет. Регулировщик не успел выскочить из будки.

Малко стремился обогнуть центр города по более спокойным улицам. Он снова был хладнокровным и уверенным в себе.

Он выехал на дорогу, ведущую в аэропорт, проехал мимо рекламного щита Эр Франс, сообщавшего, что от Тегерана до Парижа всего пять тысяч километров.

Последние восемь километров он пролетел за пять минут. К счастью, дорога была свободна.

Показались ангары и здание аэровокзала. Он свернул вправо и подъехал к взлетному полю. Проезд был открыт, но охранялся часовыми, и те едва успели отскочить в стороны. «Шевроле» пронесся мимо со скоростью сто километров.

Малко остановился на краю летного поля. Сердце его готово было выскочить из груди. ДС-8 стоял на месте и выпускал прибывших пассажиров. Они гуськом спускались по трапу.

К самолету уже подвозили баки с горючим и устанавливали их под крыльями, с другого трапа выгружали багаж. Наконец сошел последний пассажир. Малко подъехал к самому трапу и быстро поднялся в самолет. В иллюминаторы било солнце, и он на секунду ослеп.

— Малко!

Это была Хильдегард, бросившаяся к нему на шею.

— Что ты тут делаешь? Как ты сюда попал?

— Где командир?

Вопрос был задан приказным тоном. Хильдегард глянула на него с испугом.

— Но... что случилось?

— У меня нет времени объяснять. Отведи меня к командиру и представь ему.

— Он в кабине. Пишет отчет о приземлении. Подожди немного.

Малко отстранил ее и рванулся к двери с надписью «Экипаж». Все должно было решиться в этой кабине, все зависело от того, каким человеком окажется командир корабля.

А командир преспокойно курил сигарету, второй пилот производил контрольные проверки и принял Малко за любопытного пассажира, заинтересовавшегося приборами. Командир любезно улыбнулся. Малко подошел ближе.

— Вы командир корабля?

— Да.

Летчик был немного удивлен, но все еще улыбался.

— Разрешите представиться. Князь Малко Линге. ЦРУ.

На этот раз командир немного изменился в лице. Малко протянул ему бумагу.

— Читайте!

Это было письмо Президента — охранная грамота Малко, обращенная ко всем гражданам США.

Лицо командира пошло мелкими морщинами. Малко стал изучать его.

Это был человек лет пятидесяти с физиономией доброго вояки, с лицом открытым и умным. По всей вероятности, бывший военный летчик. Глаза у него были голубые и ясные. Он вернул документ и глянул в лицо Малко.

— Что я должен сделать для вас, господин Линге? Малко перевел дыхание.

— Мы должны немедленно взлететь.

— Взлететь?

— Да. Пусть на борту останется только технический персонал, дело может оказаться рискованным.

На этот раз летчик смотрел на него обеспокоенно, видно, принял Малко за сумасшедшего.

— Вы отдаете себе отчет в том, о чем просите? Я отвечаю за лайнер перед компанией, а он стоит шесть миллионов долларов. Кроме того, я не могу по собственному желанию подняться в воздух. Я должен предупредить диспетчера, ведь у меня нет расписания взлетов и посадок других самолетов. Я вовсе не желаю устроить здесь кашу.

— Но если вы попросите разрешения, вам откажут?

— Безусловно.

— В таком случае мы должны обойтись без их разрешения, командир.

Летчик смотрел на Малко все с большим недоумением.

— Я не могу сделать то, о чем вы меня просите. Это слишком серьезно и опасно. Я рискую карьерой, своей жизнью и жизнью своего экипажа. Нет, это невозможно! Я даже не знаю, кто вы такой, чего добиваетесь. Если бы у меня были хоть какие-то гарантии...

Малко почувствовал колебание в голосе командира, но лицо его оставалось невозмутимым. Второй пилот внимательно слушал разговор, одновременно наблюдая за показаниями приборов.

Огромный лайнер опустел, только иранские уборщицы шумели пылесосами, готовя самолет к новому рейсу. Малко глянул на часы. Два часа: праздник начался.

— Командир, я дам вам требуемые гарантии. Он расстегнул пиджак, вытащил кольт, поставил глушитель и направил оружие на обоих летчиков.

— Приказываю вам немедленно подняться в воздух, — спокойно сказал он. — В противном случае я пристрелю вас, а затем вашего пилота, если он откажется повиноваться. Я весьма сожалею, что мне приходится применять подобные меры, но это исключительный случай, и я не могу поступить иначе.

Нависла напряженная тишина, потом командир сказал:

— Я повинуюсь вам, раз вы берете на себя всю ответственность. Но, по крайней мере, объясните, в чем дело и как надо действовать.

— Прежде всего, взлететь без разрешения.

— Так.

— Хватит ли у вас горючего на час полета?

— Хватит.

— В таком случае остановите дальнейшую заправку и запускайте двигатели.

Малко продолжал держать пистолет в руке, но уже знал, что тот ему не понадобится. Американец поверил ему, иначе не уступил бы с такой легкостью.

— Что я должен ответить диспетчеру?

— Ничего.

— Они спросят меня, почему я собираюсь взлетать без пассажиров.

— А вы не говорите, что хотите взлететь, скажите, что хотите сделать пробежку для проверки какого-нибудь прибора.

— О'кей. Фрэнк, спуститесь и скажите рабочим, чтобы они отвели цистерны с горючим, и предупредите электриков, что мы сейчас заведем мотор и сделаем пробежку.

Он обернулся к Малко.

— Вам повезло: самолет в полной исправности. Если все сойдет нам с рук, мы через пять минут взлетим.

Второй пилот вышел из кабины и спустился вниз. Малко видел, как он яростно жестикулирует, доказывая что-то рабочим. Наконец те убрали шланги и отъехали в сторону.

Один продолжал что-то доказывать, но тут, к счастью, приземлился еще один самолет и отвлек внимание на себя.

Больше никому не было дела до американского самолета. Малко наблюдал за командиром, склонившимся над приборами. Цистерны с горючим уехали. Второй пилот поднялся в самолет и приказал уборщицам уходить. Те не протестовали. Они были довольны, что их работа так быстро закончилась. Он задраил за ними люк, вернулся на свое место и приступил к работе.

Через некоторое время он обратился к командиру:

— Я готов. Мы можем трогаться.