Глава 6

Подрядчик по перевозкам Боб недоверчиво буравил Малко своими глубоко посаженными глазками.

— Это точно? А то у меня будут проблемы. Мне непременно нужны завтра тридцать кусков. Через пять дней встречаемся на станции, вы берете колымаги и возвращаете мне их через три дня. Жорж ручается за вас.

— Идет, — кивнул Малко. — Где я вас найду завтра?

— Знаете отель «Килиманджаро», в конце авеню Йеннага, за мечетью? Буду ждать вас там в полдень. Номер 24. Приносите с собой тридцать кусков. Водители у вас есть?

— Будут, — сказал Малко.

Боб снова протянул ему свою лапищу душителя и заговорщически подмигнул.

— Я не спрашиваю, зачем они вам нужны...

Пролетел ангел и скрылся в реве двигателей.

— В таком случае я могу вам не отвечать, — невозмутимо отпарировал Малко. — В назначенный день вы получите ваши грузовики обратно.

— Так-то лучше, — почти угрожающе буркнул подрядчик. — А то если я вернусь в Ниамей без них, мне не поздоровится. Так завтра в полдень в «Килиманджаро». Пока.

Когда Боб вышел, кабинет сразу показался просторнее. Жорж с заискивающей улыбкой вытер лоб.

— Славный парень, правда?

По правде говоря, Малко скорее пришло бы в голову другое определение — бесчестный, подлый, двуличный...

— Зачем вы впутали меня в это дело? — взорвался он. — Вы же пренебрегаете элементарными правилами безопасности.

Жорж Валло, съежившись, пробормотал:

— Он не доверяет мне. Хотел сам познакомиться с моим заказчиком. Но ему совершенно наплевать, как вы воспользуетесь его грузовиками.

— А что вы ему рассказали?

Жорж Валло уклончиво махнул рукой.

— Да в общем ничего определенного. Сказал, нужны грузовики для перевозки хлопка. Вряд ли он мне поверил, но я же говорю, ему плевать. Ему нужны бабки, — он покупает золото, которое воруют с национализированной шахты Ябо.

— Будем надеяться, что он не болтун, — вздохнул Малко.

Похоже, в Верхней Вольте плюют на правила безопасности... Оставалось молить Меркурия, бога — покровителя секретных агентов, чтобы это не обернулось катастрофой. И вытрясти из Эдди Кокса шестьдесят миллионов франков.

Вернувшись в холл, Малко из автомата, который каким-то чудом не был испорчен, позвонил Эвелине Ролле. Молодая женщина сама сняла трубку. Он был краток:

— Я хочу вас увидеть. У вас дома через час. Это возможно?

Эвелина Ролле была просто великолепна.

— Через час немного неудобно, — ответила она. — Лучше через два. Моего мужа не будет.

Даже если их подслушивали, все было совершенно естественно. У него как раз оставалось время заехать к Элиане. Выйдя под нещадно палящее солнце, он с сочувствием подумал о Крисе и Милтоне, которым, видно, приходилось сейчас несладко...

Прямая дорога уходила к горизонту. Вокруг простиралась ровная, как ладонь, саванна. К счастью, в «мерседесе», взятом напрокат у Баджета, был кондиционер, что делало сносной атмосферу в салоне, где теснились два молодых бородача из «Корпуса мира» и телохранители, преобразившиеся в туристов, оба с кинокамерами. Они миновали уже третий кордон; как и на первых двух, солдаты едва взглянули на машину... Круглые хижины придавали окружающему пейзажу типично африканский вид: не было видно ни одной железной крыши. Водитель замедлил ход: они приблизились к деревне. Табличка на столбе гласила: «Стоп, полиция».

Трое солдат дремали в тени акации. Один из них встал, не спеша подошел к машине и поинтересовался, куда господа направляются.

— К озеру Ялонго, — ответил по-французски сидевший за рулем бородач.

— Езжайте! — кивнул солдат.

Затем, словно спохватившись, голосом, исполненным почтения, обратился к водителю:

— Патрон, могу я вас попросить...

— Да? — откликнулся американец.

— Патрон, моя старая мамочка... она сейчас в больнице...

Бородач уже достал из кармана бумажку в пятьсот франков и вложил ее в протянутую руку. Солдат радостно отдал честь и вернулся к своим товарищам. Проехав тридцать километров, Крис и Милтон с трудом прочли на изъеденной ржавчиной табличке облупившуюся надпись: Корсимиро. Но дальше ехать не пришлось. На середину дороги высыпали несколько негров в штатском, потрясая «Калашниковыми». Очевидно, они проверяли все машины, следующие в особых направлениях.

— О-ля-ля! — воскликнул водитель. — Это казеэровцы. С ними шутки плохи.

Негры с угрожающим видом обступили машину. На всех были белые футболки с огромными буквами КЗР.

— Куда едете? — спросил один из них.

— К озеру Ялонго, — ответил бородач.

Негр покачал головой.

— В настоящий момент вам туда нельзя.

— Почему?

— Этого я не могу вам сказать. Таков приказ. Въезд иностранцам запрещен.

— Но мы туристы! — запротестовал бородач. — Мы приехали, чтобы посмотреть вашу страну.

После этих слов собеседник немного смягчился.

— Да, патрон, понимаю, но никак не могу вас пропустить. Речь идет о безопасности.

— Чьей безопасности?

— О безопасности Товарища-Президента Санкары! — выпалил негр, раздувшись, как индюк.

— Он здесь?

— Нет, нет, в настоящий момент его здесь нет, это я вам точно говорю.

— Да мы вовсе не враги вашему президенту, — вмешался второй бородач.

Негр расхохотался.

— Еще бы, патрон, я тебе верю. Но есть наймиты империализма, которые хотят задушить Революцию. Мы должны быть бдительными.

Крис и Милтон слушали, ничего не понимая, встревоженные. Их разведка начиналась не в добрый час... Пожилая негритянка с цинковой тарелкой на животе, прикрывающей пупок, встала перед машиной и с любопытством уставилась на белых пассажиров. Похоже, трудно остаться незамеченными в этой дыре. Толпу зевак растолкал высокий, одетый в красное негр с неизменным «Калашниковым» на плече. Парень, беседовавший с водителем, почтительно отошел, уступая ему дорогу.

— Вот секретарь местного Комитета Защиты Революции, — сказал он, — товарищ Моара.

Товарищ Моара весь раздулся от сознания собственной значительности, но был настроен миролюбиво и полон решимости показать иностранцам вольтийскую Революцию с лучшей стороны. Он выслушал объяснения бородача из «Корпуса мира» и изрек:

— Товарищи, вы совершенно правы, что хотите увидеть озеро Ялонго. Но в настоящий момент кое-какие темные личности при пособничестве империалистов предпринимают коварные действия с целью вернуть гнет неоколониализма. Мы должны быть бдительными...

Как всякий негр, мнящий себя образованным, он изъяснялся выспренним слогом, делая акцент на необычных для этого края словах.

— Но почему нам нельзя проехать? — снова спросил бородач.

— Это приказ Комитета Защиты Революции Уагадугу. Ни один иностранец не должен быть допущен в зону, куда намеревается прибыть Товарищ-Президент. Но мы покажем вам, как добраться до озера другой дорогой.

Он обернулся к стоявшему поблизости мальчишке, что-то долго объяснял ему, затем сделал знак сесть в машину к белым. Крис и Милтон потеснились, внутренне похолодев от соседства негра, который наверняка был носителем самых ужасных бактерий.

Следуя его указаниям, они свернули на почти незаметную дорогу, миновали колодец, вокруг которого толпились женщины в бубу, и поехали напрямик через саванну. Повсюду играли ребятишки, гоняясь за козами, которые паслись где попало. Это была африканская глубинка. По знаку гида они остановились у старого голого баобаба, под которым сидел негр с зажатым между колен «Калашниковым». Здесь кончалась «запретная зона». Негр обменялся несколькими словами с мальчишкой, который не говорил по-французски, и сказал водителю:

— Езжай все время прямо, товарищ, через час выедешь на нужную дорогу.

Они двинулись дальше, трясясь и подскакивая на бесчисленных выбоинах, ухабах и глубоких рытвинах. Крис посмотрел на Милтона.

— Кажется, мы можем разворачиваться. Эти негритосы чертовски недоверчивы.

Милтона швырнуло на дверцу, и он сдавленно выругался.

— Черт! Надо выбраться на дорогу, иначе вернемся в разобранном виде...

Однако, чтобы не привлекать внимания аборигенов, им пришлось сыграть до конца свою роль безобидных туристов. На ровной и почти лишенной растительности саванне машину было видно издалека...

Малко с трудом продвигался по кишащей народом рыночной площади. Напротив отеля «Майкл» несколько негров, вооруженных железными прутьями и булыжниками, чинили самовольную расправу над распростертым прямо на мостовой человеком; полицейский косился неодобрительно, но молчал. Это было наказание за угон мотороллера: здесь такое не прощалось... Малко пересек холл отеля, украшенный эротическими картинами, и поднялся на второй этаж. Маленький бассейн был пуст. Он обошел его и оказался в коридоре, о котором говорила Элиана.

Из-под двери доносились звуки арабской музыки. Малко тихонько постучал, и дверь тотчас распахнулась. Элиана стояла перед ним, босая, ненакрашенная, с еще более детским личиком, чем в их первую встречу. Ее точеное тело было задрапировано в красную джеллабу.

— Входи, — выдохнула она.

Огромная комната была полна охотничьих трофеев. Прямо напротив двери голова буйвола с грустными глазами, по обеим сторонам которой висели две головы антилоп, казалось, смотрела на Малко с укоризной. Под буйволом стояла высокая кровать, заваленная разноцветными плюшевыми зверюшками, выделяющимися яркими пятнами на покрывале из белого меха. Малко чихнул. В жилище Элианы стоял арктический холод: кондиционер был включен на полную мощность. Затуманенные желанием и одновременно по-детски наивные глаза ливанки смотрели на него с восторгом. Она привстала на цыпочки, сцепила руки у него на шее и тихонько прижалась к нему. На ее лице появилось какое-то жалобное выражение. Казалось, она вдруг оробела.

Но робость быстро прошла, и острый язычок раздвинул губы Малко. По телу ее пробежала судорога наслаждения, она уже отдавалась — прямо так, стоя. Оба молчали, покачиваясь под висевшей над дверью головой льва; тела их познавали друг друга. Под джеллабой на молодой женщине ничего не было. Ладони Малко сжали груди, и он убедился, что они круглые и крепкие, как спелые яблоки. Элиана взяла его за руку и увлекла к белой кровати, смахнув на пол огромного черного кота и розовую пантеру, занимавших всю ее середину.

Она потянула за какой-то шнурок, джеллаба упала, и ее тело предстало во всей красе — стройное, загорелое, с бедрами в форме античной амфоры, тонкой талией и плоским животом. Она сама раздела Малко и набросилась на него с такой страстью, что ему стало не по себе. Ее рот приник к нему, словно плотоядное растение, отрываясь на короткий миг, чтобы издать урчание или стон. Стоило ему коснуться ее, как она начинала учащенно дышать и выгибалась, словно каждый миллиметр ее кожи содержал нервное окончание. Наконец она припала к нему всем телом:

— Возьми меня сейчас!

Как ни был возбужден Малко, он вошел в нее медленно, желая сполна насладиться этим нежданным подарком. Глаза Элианы закрылись, и она простонала: «Тише, тише...» Несмотря на вулканический темперамент, устье у нее было узкое, почти как у девочки, и Малко уместился в нем с трудом, хотя она вся истекала медом. Едва он начал двигаться, она застонала, извиваясь под ним, как змея, потом, впившись ногтями в его грудь, закричала так, что задрожали стены. Решительно, климат Уагадугу оказывал благотворное влияние на женщин...

Малко вдруг вспомнил, что она говорила по телефону. Он отстранился и, пригнув ее голову, долго наслаждался ласками ее рта, потом осторожно перевернул ее на живот. Она выгнулась и сама задвигалась, прежде чем он успел к ней притронуться. Ее крутые бедра и округлые ягодицы колыхались, словно исполняя восточный танец. Малко снова вошел в нее, постепенно раскрывая, его руки сжимали ее бедра. Она опять закричала, кусая простыни и расшвыривая своих зверюшек. Тогда он вышел из нее и с поразительной легкостью проник в другое отверстие. Элиана лишь слегка вздрогнула, когда он погрузился в нее почти до самого основания. Ощущение было головокружительное. Он и не ожидал такого от первой встречи с этой полунезнакомкой... Она задрожала всем телом, судорожно сжимая ягодицы, и принялась кричать, между тем как Малко проникал все глубже.

— Я умру! — стонала она. — Умираю...

Но от оргазма, даже такого долгого, еще никто не умирал. Ее реакция все сильнее распаляла Малко. Элиана выгибалась навстречу каждому его движению, крик ее перешел в хриплый вой.

Малко редко удавалось достичь такой степени наслаждения. Когда его семя разлилось в ней, он еще долго не уходил; ее тело продолжало судорожно вздрагивать. Наконец, успокоившись, она закурила сигарету.

— Уже много месяцев со мной такого не бывало, — призналась она. — Вот в Бейруте у меня был классный любовник... Он с ума сходил по мне.

— Почему бы вам туда не вернуться? — спросил Малко.

— Мой отец не хочет, — вздохнула она. — Он боится, что меня там убьют. Но здесь нечего делать, я подыхаю со скуки. Поэтому целый день ем и толстею. Я чудовищно расплылась.

— Ну, не совсем, — улыбнулся Малко.

Эта передышка помогла ему расслабиться. Пока Элиана нежно поглаживала его, он мысленно подводил итоги. Он приближался к тому моменту, когда надо было принимать окончательное решение, после которого операцию уже нельзя будет повернуть вспять. Если он даст добро на приезд полковника Уэдраенго, машина закрутится, и ее уже не остановить. Вся ответственность лежала на нем. Однако смутная тревога не давала ему покоя, мешая собраться с мыслями.

Перспектива убийства капитана Санкары претила ему, но он знал, что это неотъемлемая часть игры... Нет, решительно, передышка пришлась очень кстати. Сексуальная гимнастика оставила приятную легкость в теле и прояснила мозг. Это была пауза в смертельно опасной, игре. Он ощутил, как теплые губы Элианы вновь сомкнулись вокруг него: гонг, возвестивший второй раунд. Молодая ливанка в самом деле изголодалась по любви.

Несмотря на кондиционер, Малко обливался потом. Вот уже больше часа он обладал Элианой всеми возможными способами. Она была неутомима, ненасытна и хитрила, останавливаясь в тот миг, когда он был на грани оргазма. Его это уже начинало раздражать.

Молодая женщина в очередной раз со смехом вырвалась от него. Малко успел схватить ее за бедра и придавил ее ноги своими. В такой позе он без труда проник в нее и принялся за дело яростно, грубо. Ему казалось, будто он скачет на хорошо выезженной лошади, послушной каждому его движению. Элиана издала протяжное урчание и закричала:

— Да, да, сильнее! Пробей меня насквозь!

Он судорожно стиснул руками ее бедра, и бешеная скачка завершилась ослепительной вспышкой наслаждения.

Потом они долго лежали, не шевелясь, обессиленные. Наконец Малко встал и на ватных ногах дотащился до душа. Когда он вернулся, Элиана исчезла. Заметив приоткрытую дверь, он шагнул в нее и оказался в гостиной, обставленной низкими диванчиками и пуфиками, покрытыми леопардовыми шкурами, перед целой выставкой стереосистем и магнитофонов «Акай». Маленький оазис цивилизации в нищей стране... В углу, в большой застекленной витрине, были расставлены карабины, винтовки, охотничьи ружья всех марок и калибров. Витрина была открыта. Элиана, уже в своей красной джеллабе, стояла перед ним, держа в руках большой карабин с оптическим прицелом.

Ее детское лицо осветилось холодной улыбкой, и она подняла оружие, словно собираясь застрелить Малко.

— Этого вполне хватит, чтобы ухлопать мерзавца Санкару, — произнесла она своим детским голоском.

Глава 7

Малко показалось, будто ему с размаху нанесли удар в живот. Несколько бесконечно долгих секунд он пытался поймать взгляд Элианы. Не может быть, чтобы она тоже знала о готовящемся путче! Наконец ливанка швырнула карабин на пуф и расхохоталась.

— Я тебя напугала? — спросила она.

— Нет, но удивила, — ответил Малко, вновь обретя хладнокровие.

— Почему же? — протянула Элиана. — Папа и его друзья ненавидят Санкару. После Революции у них дела идут все хуже, люди боятся покупать машины, здесь теперь преследуют тех, кто умел делать деньги. Каждый день в Народном Доме судят спекулянтов, даже без адвоката. У нас в Ливане такого типа, как Санкара, давно бы убили.

— Да, — сказал Малко, успокоенный ее откровенностью, — но мы, видишь ли, не в Ливане... А откуда это оружие?

— Это все моего отца, — ответила Элиана, ставя карабин на место. — Охота здесь запрещена уже четыре года, да и вообще в Верхней Вольте не осталось ни одного слона. Солдаты истребили их ради слоновой кости.

Малко украдкой взглянул на часы. Всего четверть часа оставалось до встречи с Эдди Коксом. Элиана заметила его движение и подошла к нему.

— Ты уходишь?

— Да.

— Еще придешь?

— Конечно.

Если позволят дела... То есть подготовка путча.

Элиана повисла у него на шее. Под глазами у нее залегли глубокие темные круги.

— Приходи, — попросила она. — Поскорее. А если не сможешь — позвони. Займемся любовью по телефону.

Малко улыбнулся. Мысли его были уже далеко.

Эвелина Ролле встретила Малко в прихожей и скрылась, оставив его в обществе Эдди Кокса. Резидент ЦРУ сидел в гостиной на диване, созерцая огромную вырезанную из дерева птицу. Малко рассказал ему о разговоре с хозяином грузовиков Бобом.

— Деньги будут у вас завтра утром, — сказал американец. — У меня есть кое-какой запас в сейфе, чтобы не брать крупную сумму из банка, — это может привлечь внимание. Надеюсь, что он сдержит слово и мы получим грузовики в назначенный час. Если он нас подведет, окажемся по уши в дерьме.

— Его нашел Жорж, ваш человек, — напомнил Малко.

— Знаю, — вздохнул Кокс. — В нормальной стране мы никогда не прибегли бы к услугам такого типа. Но мы, увы, в Африке. Это же настоящий бордель. С обеих сторон. Знаете, эти идиоты поставили мой телефон на прослушивание. Так иногда они забывают поменять ленту, и я слышу в трубке свист.

— Очень смешно, — сказал Малко, которому было совсем не до смеха. Мулат Бангаре не походил ни на идиота, ни на весельчака. А его бритый дружок — тем более.

— Дела продвигаются, — продолжал Эдди Кокс. — Я передал в Абиджан информацию о верительных грамотах и дату. Пусть Уэдраенго, исходя из этого, вырабатывает свой план. У вас есть новости от господ Джонса и Брабека?

— Нет еще, — ответил Малко. Американец досадливо поморщился.

— Будем надеяться, что их не засекут. Как глупо было посылать их туда.

Малко даже не стал утруждать себя ответом.

Должно быть, Эвелина Ролле, прежде чем удалиться к себе, отдала распоряжения прислуге: дом казался совершенно пустым. Эдди Кокс зажег сигарету и нервно выдохнул дым.

— Все-таки нажмите на Жоржа. Вряд ли операция в Корсимиро осуществима. Было бы легче захватить Санкару в городе. Но для этого нам нужна точная и подробная информация. Санкара передвигается обычно на вертолете. Вылететь он может только из казарм жандармерии, Совета Содружества или из аэропорта.

— Я еще потрясу Жоржа, — пообещал Малко.

Американец покосился на него.

— Ну, а как вы сами оцениваете ситуацию? Что подсказывает вам чутье?

Малко задумался. Если он поделится с резидентом своими сомнениями и тревогами, да еще расскажет о нарушениях секретности, с того станется все отменить.

— Я думаю, что все будет в порядке, — сказал он наконец. — Если только полковник Уэдраенго не переоценивает свои возможности.

— Хорошо, — кивнул Эдди Кокс, — тогда надо кончать с этим скорее. Встретимся здесь завтра в это же время и примем окончательное решение. И нажмите на Жоржа Валло.

Малко так и подмывало сказать, что если нажимать на толстяка чересчур сильно, он может и лопнуть. Однажды это уже чуть не произошло...

— А деньги? — напомнил он.

— Их принесут к вам в отель завтра в половине двенадцатого. Прямо в ваш номер. Надежный человек.

В «Индепенденсе» Малко сказали, что Жорж только что ушел. В «Силманде» его служащий как раз запирал кабинет.

— У меня небольшая проблема с машиной, — сказал Малко. — Вы не знаете, где господин Валло?

— Патрон уехал обедать за город, — ответил негр. — В «Утеху», на Ниамсиском шоссе.

Малко вернулся в машину. Через пять минут он затормозил у светофора в том самом месте, где был убит Кулибали. В «датсуне» было трудно дышать — даже кондиционер не спасал от тяжелой жары. Фары освещали латеритовые обочины, которые были шире, чем полоса асфальта. Позади было уже километров десять. Ни одного поворота, никакого жилья вокруг.

Он едва не проехал «Утеху» — скромное здание, к которому был пристроен большой четырехугольный соломенный навес и еще два поменьше. Малко оставил машину во дворе. У колодца переругивались несколько негров. Под маленьким навесом обедал какой-то краснолицый толстяк в компании двух проституток, которые то и дело громко хохотали. Очевидно, уроженки Ганы, — единственная статья экспорта этой страны после прихода к власти капитана Ролингса... Жорж Валло сидел в одиночестве под большим навесом в окружении полудюжины грифов, ожидающих объедки. Еще несколько птиц сидели на соломенной крыше. Завсегдатаи «Утехи»... Облезлая тощая собака бродила вокруг, тоже в надежде поживиться. Время от времени официант отгонял птиц, один-два грифа тяжело взлетали на соседнюю крышу и застывали в ожидании подходящего момента, чтобы вернуться. Жорж Валло поднял от тарелки испуганные глаза.

В слабом дрожащем свете примитивной лампы — пропитанный маслом фитиль в банке из-под растворимого кофе — лицо толстяка казалось еще бледнее обычного.

— Что случилось?..

— Ничего, ничего, — успокоил его Малко. — Я просто хотел кое-что уточнить.

Едва он сел, как на стол поставили большую эмалированную миску, полную только что поджаренных кусочков цыпленка.

Это было фирменное блюдо — «кеджену», так называемые «рысистые цыплята», к тому же страдавшие при жизни от недоедания, под соусом пилли-пилли. При одном взгляде на этот деликатес Крису и Милтону стало бы дурно. Рядом с миской было поставлено ведерко с водой для мытья рук, ибо о столовых приборах здесь, естественно, и не слыхали.

Вздохнув с облегчением, Жорж залпом осушил стакан «Флэга».

— Здесь пиво стоит сто двадцать пять франков, а в отеле — пятьсот, — заметил он.

Малко рискнул попробовать кусочек цыпленка и заключил, что нож так или иначе был бы ни к чему. Чтобы разрезать эту птицу, наверняка пришедшую пешком из Сахели, требовался топор. Он с трудом отодрал несъедобный кусок от зубов и осчастливил первого грифа. Что до соуса, то он, пожалуй, мог бы расплавить металлическую поверхность стола.

— Вы связались с вашим осведомителем? — спросил Малко.

Жорж Валло утер рот носовым платком, служившим ему на все случаи жизни.

— Да, — кивнул он. — Я должен увидеться с ним после обеда. Пойдемте вместе.

— Вы не находите, что я и без того достаточно рискую? — возмутился Малко.

— Я везде бываю с друзьями, — возразил Жорж, — а вас уже видели со мной. Это не вызовет подозрений. Все знают, что иногда я играю при моих клиентах еще и роль гида. К тому же вам не придется самому беседовать с ним...

Ночь была еще более душная и влажная, чем в центре. Из Народного Дома доносилась музыка. Странное место — днем здесь заседал Революционный Трибунал, а вечером выступал фольклорный ансамбль... Малко оставил свой «датсун» в «Силманде», и они сели в машину Жоржа Валло. Свернув на улицу Мечети, они словно оказались в другом мире. Негры толпились у баров и дискотек, спали вповалку прямо на земле, уличные торговцы предлагали жаренное на вертелах мясо, ребятишки высматривали в толпе редких белых в надежде выклянчить немного денег. Жорж в сердцах отпихнул мальчишку, который плюнул ему на ботинок. Никакого уважения... Малко вдруг увидел, что толстяк может быть очень злым. Они вошли в дансинг «Палладиум». Это некое подобие ангара, окруженное палисадником. Внутри надрывался негритянский оркестр и топтались несколько парочек в бубу. Мужчины вовсю топали ногами, а женщины томно покачивали потрясающими бедрами...

Жорж направился к столику, за которым три негра мрачно смотрели на пустые стаканы. При виде его один из них поспешно поднялся. Малко между тем сел снаружи, где было хоть немного прохладнее. Жорж обменялся с негром несколькими словами, и они вдвоем подошли к его столику. Толстяк окликнул официантку с острыми грудями и заказал три «Флэга».

— Ну что, Бабу, — весело начал он, — как твоя «ямаха», хорошо ездит?

— Ну, патрон, еще как! — ответил его собеседник с широкой улыбкой.

— Но у тебя, кажется, есть кое-какие проблемы, твой двоюродный брат мне говорил, — продолжал Жорж отеческим тоном.

Улыбка тотчас погасла.

— У-у-у, — вздохнул негр, — что правда, то правда. Сам не знаю, где я раздобуду денег...

— Так тебе нужны деньги? — невинно поинтересовался толстяк.

— Еще как, патрон!

— Много?

Бабу принялся загибать пальцы.

— Месяц кончается, патрон, через два дня. Я должен отдать двоюродному брату и двум друзьям деньги, которые я у них занял. Много, почти все их жалованье! Если не отдам, они меня побьют, у-у, как! И еще...

— И еще? — слащавым голосом переспросил Жорж.

— Да я же купил в кредит, патрон! Они хотят, чтобы я заплатил первый взнос. Не заплачу — заберут «ямаху».

— Но ты же скоро получишь жалованье.

Бабу невесело рассмеялся.

— Патрон, мое жалованье — пять тысяч франков, а я должен пятнадцать тысяч! Да еще я обещал подарить моей невесте браслет, а не то она уйдет к другому...

Жорж сочувственно покачал головой.

— Надо же, ну и влип ты! Останешься без «Ямахи», без невесты, да вдобавок с набитой физиономией.

— Что верно, то верно, патрон, — обреченно вздохнул негр.

Они допили пиво, вконец оглушенные оркестром. Жорж уставился на обтянутые узкими красными брючками ягодицы танцевавшей неподалеку девицы. Бабу встряхнулся и собрался было уходить. Жорж остановил его:

— Подожди-ка. Ты ведь знаешь, твой двоюродный брат — мой добрый друг. Так что я, может быть, смогу помочь твоей беде.

— Правда, патрон?

Он так и расцвел... Жорж встал, его собеседник тоже. Они отошли в сторонку и заговорили почти шепотом, хотя сквозь грохот оркестра их все равно никто не мог бы услышать. Малко внимательно следил за мимикой негра, который кивал в ответ на каждое слово Жоржа. Наконец толстяк вернулся к столику.

— Все в порядке! — торжествующе объявил он. — Парень согласен! Я оплачу его долги, а он сообщит нам все о передвижениях Санкары. Он из одной деревни с начальником его личной охраны, тех, что в Совете Содружества. Ну как, вы довольны, мистер Линге?

Малко посмотрел на сияющего француза с тревогой.

— А как вы ему объяснили свою просьбу?

Жорж выпил еще «Флэга» и приосанился.

— Сочинил историю в африканском духе. Будто бы родные одного человека, которому Санкара причинил зло, хотят отомстить, и марабут должен знать о нем все, чтобы навести порчу... Для него это вполне естественно.

Действительно, Малко не принял в расчет ментальность африканцев... За мопед получить информацию такой важности! Жорж значительно вырос в его глазах. Однако этот кабак уже осточертел ему. Забавы с Элианой изрядно вымотали его, и теперь он мечтал о мягкой постели, как голодный пес о кости. Завтра будет новый день... Жорж расплатился, и они вновь очутились в тягостной атмосфере улицы Мечети.

Рукопожатие Жоржа Валло было все таким же липким... Малко расстался с ним без сожаления. Поднимаясь по авеню Убритенга, он различил за рогатками, которые преграждали въезд на аллею, ведущую в Совет Содружества, силуэт бронетранспортера «Каскабел». В лунном свете машина выглядела особенно устрашающе.

Предприятие полковника Уэдраенго вряд ли будет оздоровительной прогулкой...

Малко стоял у окна, глядя на нависшие над плотиной № 3 тяжелые черные тучи, когда в дверь постучали. Сезон дождей все никак не мог набрать силу. Облака роняли несколько крупных капель, но не проливались дождем, скапливаясь над городом, словно им больше нечего было делать, и атмосфера становилась все более гнетущей.

Малко открыл дверь и увидел молодого негра с большим коричневым конвертом в руке.

— Мистер Линге?

Акцент был несомненно американский, но цвет кожи самый подходящий для этой страны...

— Это я, — ответил Малко.

— Вам просили передать.

Негр протянул ему конверт и быстро удалился. Закрыв дверь, Малко надорвал оберточную бумагу и увидел пачки банкнот. Он пересчитал их: ровно шестьдесят миллионов франков. Малко разделил их на две стопки. Вторая пока останется в сейфе отеля. Можно отправляться на встречу с подозрительным Бобом.

Линяло-розовый фасад отеля «Килиманджаро» выглядел убого. Внутри было еще хуже. За стойкой портье — никого. Малко поднялся по расшатанным ступенькам деревянной лестницы, в конце омерзительно грязного коридора нашел номер 24 и постучал.

Ему открыл тот самый человек, которого он видел в кабинете Жоржа Валло, голый до пояса, играющий мышцами мощной незагорелой груди. Большой вентилятор под потолком вяло перегонял влажный воздух, не давая никакой прохлады. Войдя, Малко заметил на кровати выглядывающую из-под вороха одежды рукоятку пистолета.

— Отлично, — сказал Боб, — вы точны.

Малко протянул ему конверт. Он вскрыл его, высыпал пачки банкнот на кровать и принялся пересчитывать деньги. Тягостную тишину нарушало лишь негромкое шипение вентилятора.

Наконец Боб поднял голову. Его маленькие алчные глазки довольно блестели.

— О'кей. Колымаги будут через четыре дня, во вторник, в семь утра. Они всегда останавливаются на заправочной станции в Эссо, это по дороге на Бобо-Дауласо. Я буду там, и вы заберете два. Так есть у вас водители?

Малко подумал о Крисе и Милтоне — на крайний случай, если не будет другого выхода.

— Да.

— Тогда нет проблем! Вернете мне машины через три дня с полными баками. На той же станции. Если что, вы всегда можете найти меня здесь.