Глава 16

Дафне Прайс казалось, что она вновь видит тот же страшный сон. Ее рука намертво вцепилась в веревку. Из глаз хлынули неудержимые слезы, а взгляд невольно обратился в ту сторону, где исчез Малко. Она словно надеялась, что он выберется из реки. Застонав, Дафна разжала закостеневшие пальцы, вскочила и кинулась бежать к тропе, бросив плащи, похожая на привидение в своем длинном белом платье.

— Боже мой! Боже мой!..

Из темноты вынырнул Дон Кристи и на бегу перехватил ее. Тщетно Дафна пичкала себя успокоительными снадобьями, — ее нервы сдали. Она сама вызвалась устранить обоих, но даже не предполагала, чего это будет ей стоить. После минувших выходных она не однажды пробуждалась в ужасе, увидев в очередной раз во сне, как навсегда исчезает в реке рослый Эд Скити. И вот теперь вторая ее жертва. В это мгновение все рассуждения ее любовника Роя Голдера казались ей весьма неубедительными. Напрасно она твердила себе, что, без памяти влюбленный в нее, Голдер приносил себя в жертву, позволяя ей отдаваться другим мужчинам. Это были разные вещи...

Инспектор тайной полиции быстро отвязал веревку от двух колышков и кинул ее в реку, а затем увлек Дафну Прайс к стоянке.

Усадив ее в «лендровер», он сразу тронул. Ему не терпелось возвестить Особому отделу благую весть: последнее препятствие на пути к осуществлению плана «Ист Гейт» устранено.

Рэг Уэйли выскочил из буша, перебежал тропу и устремился к тому месту на берегу Замбези, где только что разыгралась трагедия. На ходу он сунул в карман куртки бесполезный браунинг. Все случилось так быстро! Он тоже ожидал внезапного налета людей из Особого отдела, но никак не этой дьявольской хитрости! Перед глазами у него неотступно стояла картина внезапного падения Малко и бегства Дафны Прайс. Зубы у него стучали от холода и нервного напряжения. Сопя и чертыхаясь, он глядел на черную воду, мчавшуюся под обрывом.

В сопровождении вышедшего навстречу ей мужчины Дафна Прайс минуту назад скрылась за памятником Ливингстону. Совсем растерявшись от отчаяния, журналист стоял на берегу.

Накануне Малко разбудил его глухой ночью и вернул ему пистолет, объяснив, чего именно ждет от него. Рэг Уэйли вылетел рейсовым самолетом в Виктория Фоллс, снял номер в старой гостинице под тем же названием и до ночи никуда не выходил. Потом он затаился неподалеку от Мокрого Леса и стал ждать. И вот теперь, как завороженный, не мог оторвать глаз от черной воды.

От того места, где Малко свалился в реку, его должно было за каких-то тридцать секунд снести к Чертову порогу и переломать ему кости в водопаде.

Скользя в высокой траве, Рэг Уэйли свесился, насколько мог, над краем обрыва в месте падения Малко. Похолодев от ужаса, дрожа всем телом, он глядел на стремнину, оглушенный близким ревом Чертова порога.

Скрепя сердце он вернулся к тропинке, утирая слезы и не зная, что делать. Как ему хотелось спасти Малко! Ничего не замечая, он побрел назад к стоянке, думая о том, как известить о несчастье американцев. Если отправить телеграмму по журналистскому каналу прямо из агентства, они прочитают между строк.

Он преодолел уже метров тридцать, когда ему почудился слабый шум. Он замер и обратил слух в ту сторону, откуда долетал звук. Это было где-то на берегу Замбези. Зашуршала листва, наземь спрыгнул небольшой шимпанзе и сразу скрылся. С тяжестью на сердце Рэг отправился дальше. Не успел он сделать и десяти шагов, как шум повторился, но теперь уже позади. И в том же самом месте, хотя с точностью определить, откуда он исходит, было трудно из-за грохота водопада.

Охваченный внезапным предчувствием, он повернул назад и пересек заросшее травой пространство с такой поспешностью, что чудом не свалился в реку. Берег покрывала такая скользкая грязь, что если бы он не успел остановиться вовремя, то улетел бы в реку.

Он раздумывал, как поступить, когда шум повторился вновь. Плескало под самым обрывом.

Не раздумывая, Рэг Уэйли лег плашмя на землю и подполз к самому краю обрыва, так что лицо его оказалось над водой.

Он свесил голову и сначала увидел лишь воду, бежавшую у кромки размокшего обрыва.

Подвинувшись еще на несколько сантиметров, он различил под самым берегом светлое пятно.

— Малко!

Из-за грохота воды ему пришлось кричать.

Напрягая зрение, он разглядел у самой поверхности воды очертания головы. Туловище силой течения прижало к берегу. Обеими руками Малко держался за толстое дерево, растущее под наклоном и купающее свои ветви в струях воды. Ствол дерева нависал над потоком в каких-нибудь тридцати сантиметрах.

Рэг еще больше высунулся над обрывом и теперь висел над водой по пояс. То, что он увидел, заставило его похолодеть. Земля начала осыпаться с корней дерева, прогнувшегося от возросшей тяжести. Вода неслась с такой быстротой, что в скором времени должна была вырвать дерево из берега. Шестьюдесятью метрами ниже по течению вода вливалась в Чертов порог, и вдоль берега не было ни малейшей зацепки.

Малко посмотрел над собой и увидел склоненное лицо журналиста. Силы Малко иссякали. Стремнина несла его до тех пор, пока он не ухватился за ветку этого дерева. Течение было столь стремительно, что ему казалось, будто его тело растягивает некая чудовищная сила. Вода шумела в ушах, слепила глаза, хлестала в рот, терзала все его тело. В голове гремел водопад, близкий, грозный.

— Скорее! — хрипло крикнул Малко.

Надежда словно воскресла в нем. Глупо было бы умереть, когда так повезло. Рэг удалился от обрыва, скинул куртку, снова лег плашмя и, держа куртку за рукав, сбросил ее вниз.

Не хватило двух метров. Нужна была веревка, и веревка прочная. Рэг Уэйли понял, что таким образом ему в любом случае не хватит сил втащить Малко на обрыв.

— Держитесь! — крикнул он. — Сейчас принесу веревку!

Он встал на ноги, надел куртку и пустился бегом, но вскоре остановился. Где достать веревку? В Мокром Лесу, наверное, были охранники, а они могли известить Особый отдел. Задержавшись у статуи Ливингстона, Рэг Уэйли думал так напряженно, что череп его готов был, казалось, лопнуть. Каждую секунду он ждал крика, означавшего, что Малко не выдержал. Время бежало стремительно, а решение все не приходило.

Если он придет просить веревку в какую-нибудь гостиницу, могут заподозрить неладное... Спасти Малко лишь затем, чтобы его убили некоторое время спустя... Сердце отдавалось в груди Рэга погребальным колоколом. И тут он вспомнил о «Буз Круиз». Он сам плавал на экскурсию не единожды и теперь ясно вспомнил, что видел на носу судна бухту каната, как раз то, что ему было нужно. Но прежде, чем продолжить путь, он обратил внимание на одну подробность. Статуя Ливингстона была окружена переброшенными между бетонными тумбами цепями. Рэг попытался оторвать одну из них, но цепи оказались сварены. Он распрямил спину, обливаясь потом, плача от беспомощности. Последней возможностью оставался пароход, но до него было более километра. Он припустил бегом, скользя на мокрой тропе, падая и поднимаясь, утирая мокрое от «водопадного» дождя лицо, за считанные секунды вымокнув до нитки.

Чтобы легче стало бежать, он сбросил куртку. Через двести метров легкие у него стало жечь, как огнем.

Он давно уже отвык от подобных упражнений и проклинал сейчас все «сандаунеры», от которых одрябли его мышцы. Хватая воздух разинутым ртом, видя перед глазами какую-то муть, он бежал, как заводной, шлепая подошвами по размякшей тропе. Ему казалось, еще немного — и он свалится без сил. В правом боку закололо, появилась острая, сверлящая боль. Ему пришлось замедлить бег, хотя он и сознавал, что каждая лишняя секунда уменьшала возможность спасения Малко.

Малко изо всех сил сжимал зубы, чтобы не закричать. Целая вереница видений прошла перед его мысленным взором... Замок... Ослепительная Александра в черном облегающем платье... Бал в Вене... Одна особенно веселая пирушка с джином-рамми... Женская головка на его плече, рассыпавшиеся волосы, обнимающие его руки... Аромат женщины, хотя он и не мог вспомнить, чей именно... Отзвук бесконечно далекого мира! Все его мышцы так закоченели, пальцы так вцепились в ветку, что он сам себе казался как бы окаменевшим, словно бы уже и неживым. Стоило ему сделать малейшее движение, и его оторвало бы от ветки. Воль в растянутых мышцах рук отдавалась даже в затылке. Чтобы не дать пальцам разжаться, он старался думать о мщении. Он должен был во что бы то ни стало разыскать Дафну Прайс — нежное создание, приговорившее к смерти двоих во имя своей исступленной веры.

Постепенно его прижало течением к раскисшему обрыву и, таким образом, появилась дополнительная опора, несколько уменьшившая нагрузку на руки. Но первая же волна повыше подхватит его, как соломинку, и швырнет в Чертов порог, гремевший совсем рядом. Он гнал прочь мысли о крокодилах, которыми кишела Замбези. Но в любом случае долго ему так не продержаться, он давно уже превысил пределы своей выносливости. Он держался, как держатся напичканные наркотиками чернокожие, которые продолжают идти вперед, хотя изрешечены пулями и уже мертвы, одним напряжением нервной силы.

Куда исчез Рэг Уэйли? Он осыпал его бранью, проклинал его.

В нем заключалась его последняя надежда на спасение. Время от времени в глаза ему сыпалась земля, а это значило, что корни дерева понемногу вылезали из земли. А несколько минут назад появилась новая опасность.

Дерево, за которое он схватился, согнулось от его тяжести, так что его рот находился теперь вровень с водой и дышать приходилось одним носом. Еще несколько минут, и вода поднимется до глаз, зальет нос, а поскольку ему не хватало сил подтянуться на руках, чтобы высунуться из воды, он неминуемо захлебнется.

— Рэг! — слабо позвал он.

Ответом ему был только грохот водопада. Месяц спрятался, стало гораздо темнее. Малко с трудом подавил приступ отчаяния. Так по-дурацки погибнуть! На какой-то миг им овладело непреоборимое желание прекратить сопротивление.

Ему чудился блаженный покой, вожделенный отдых и скольжение к последнему пределу.

Однако в следующую минуту он приободрился и подумал, что умирать нужно стоя. И только тогда, когда все силы исчерпаны.

Наконец, Рэг Уэйли увидел огни пристани, где стояли на причале два экскурсионных суденышка. Путь оказался гораздо длиннее, чем ему представлялось. Он окончательно выбился из сил. В груди словно полыхал пожар, сердце готово было выскочить. Нестерпимо кололо в боку. Не один раз по пути сюда ему пришлось замедлить бег.

Он запнулся на сходнях, соскочил на палубу пароходика. Сторожа не было видно. Сквозь листву светились огни мотеля «Азамбезе». Он огляделся, тяжело дыша, на грани обморока. На носу он увидел длинную свернутую кольцами на палубе веревку, к которой был привязан якорь. На глаз Рэг Уэйли определил, что в ней был добрый десяток метров. Должно было хватить с большим запасом. Примерно минуту он потратил на то, чтобы отвязать веревку. Наконец он взвалил на плечо бухту манильского каната. Какое-то время ему казалось, что с такой ношей он никогда не сойдет на берег. Вернувшись на тропинку, он поскользнулся и упал, думая, что уже не поднимется. Он пустился в обратный путь, шатаясь от слабости и не столько неся, сколько таща волоком свернутый канат. Изнемогая, он громко молился, проклинал небо и клялся, что сам бросится в Замбези, если не найдет Малко на месте.

Десять раз он падал и десять раз поднимался. Он задыхался; казалось, что канат весит целую тонну. Но, придавленный тяжестью своей ноши, он тем не менее вставал на ноги и метр за метром продвигался по берегу Замбези, проклиная свою неподготовленность к физическим нагрузкам, не видя ни неба, ни окрестности, ничего, лишь полоску размокшего латерита, которая вела его к Малко. Он уже даже усталости не чувствовал. Им владело единственное желание: добраться до места, лечь среди тучных трав и вытащить Малко из реки. Ему казалось, что его придавливает к земле вес собственного ожиревшего тела. Последние метры он преодолевал почти на четвереньках. Перед глазами плавала какая-то пелена. До края обрыва он полз, волоча веревку за собой. О, чудо! Светловолосая голова виднелась на прежнем месте, но уже почти целиком погрузившись в воду, едва выступая над ней.

Дрожащими от усталости руками Рэг Уэйли опустил веревку, покуда она не упала в воду и ее не отнесло течением к Малко. И тут он понял, что просто тянуть бес полезно, — стремнина утащит их обоих. Нужно было основательно закрепить веревку, не говоря уж о том, что Малко не сможет обвязаться ею сам.

— Я сейчас! — крикнул он, до предела напрягая голос.

Малко не ответил: ему заливало рот. Рэг отполз от края, поднялся на ноги, отыскивая взглядом подходящее дерево. Самое близкое росло по ту сторону тропы. Рэг настолько выбился из сил, что ему понадобилось бесконечно много времени, чтобы укрепить веревку вокруг дерева. И он совершенно забыл, как вяжется узел.

Наконец он пошел назад с веревкой на руках. План его был прост. Спуститься вниз с помощью скользящей петли, другим концом обвязать Малко, взобраться на обрыв и вытащить его на веревке, обвязанной вокруг дерева. Замысел был сложен в исполнении и сопряжен с известной опасностью, но другого выхода Рэг Уэйли не видел. Если он не спустится к воде, Малко ни за что не обвязаться веревкой одной рукой, держась другой за ветку.

Взяв в каждую руку по концу, он лег на живот ногами к реке и начал осторожно спускаться, понемногу, не более двадцати сантиметров зараз, пропуская канат между негнущимися пальцами. Он опасался, что если начнет травить быстрее, то не сможет удержаться. Ему показалось, что минула целая вечность, прежде чем речная струя ударила его по лодыжкам. Он предусмотрительно опустился выше Малко. Их разделяло не более полуметра. У Рэга Уэйли оставалось еще в запасе несколько метров каната. Он еще потравил, погрузился до пояса, и течением его отнесло к Малко.

— Держитесь! — с трудом промолвил он.

Малко не отвечал. Над водой оставались лишь его глаза и нос.

В молчании, сберегая силы, Рэг начал пропускать веревку под мышками Малко. Он опустился еще немного. Вода была теплой, почти приятной. Рэг дышал открытым ртом, пульс был, наверное, не менее 120 ударов в минуту. Он потянул конец веревки к себе и начал завязывать узел, собираясь затем потихоньку взобраться на обрыв и сантиметр за сантиметром вытягивать Малко.

Но в эту минуту над ним что-то глухо треснуло, посыпались комья жирной красной земли. Сломалась ветка, вернее, надломилась, упав на обрыв, и Малко сразу ушел под воду. Сверхчеловеческим усилием Рэг выбросил вперед ноги и обхватил ими Малко, поднимая его голову над водой.

Малко обессилел настолько, что ему потребовалась целая минута, чтобы схватиться за веревку, охватившую его грудь, но большего сделать он уже не мог. Пальцы не слушались. Рэгу удалось намотать оба конца веревки себе на руку, страхуя себя на случай, если вдруг поскользнется. Мышцы бедер начинали уже цепенеть, но теперь он уже не мог ничего поделать. Если разжать ноги, Малко унесет течением, а если не разжать, ему не хватит сил взобраться по веревке на обрыв. Тяжело дыша, измученные до крайности, отупевшие, неспособные собраться с мыслями, ни тот, ни другой не шевелились. Но вот Малко медленно приподнял голову и тихо промолвил каким-то отрешенным голосом:

— Отпускайте, Рэг...

Глава 17

Рэг Уэйли лишь еще крепче сдавил Малко ногами, прекрасно понимая, что через несколько минут придется ослабить хватку. Дело было безнадежное. Кто придет к ним на помощь среди ночи на берегу реки?

Секунды бежали. Мало-помалу их мозг цепенел от одуряющего грохота водопада, их упорство слабело. Внезапно оба конца веревки дернуло с такой силой, что Рэг Уэйли едва не выпустил Малко. Казалось, потянула рука великана и какое-то время продолжала тянуть, приподняв обоих сантиметров на двадцать, потом отпустила.

Рэг держался наготове, поэтому второй рывок не застиг его врасплох.

На сей раз тянули иначе, — непрерывно, мощно, словно работала лебедка. Их почти целиком вытащило из воды.

— Святой Боже! — вырвалось у Рэга.

Он не понимал, что происходит. Воспользовавшись переменой положения, он туже стянул узел на груди Малко, надежно соединив его с собой. Появилась, наконец, возможность расслабить ноющие от усталости мышцы бедер. Малко несколько приободрился и с грехом пополам ухватился за свой конец веревки.

В эту минуту веревка точно взбесилась: ее дергали яростными рывками, волоча обоих вверх по обрыву. Рэг по мере сил отталкивался от кручи. Неровно дергая, веревку тащила какая-то могучая сила. До края оставался какой-то метр. Новый рывок, и Рэг взлетел на верх обрыва, выволакивая за собой Малко. Туго натянутая веревка уходила в заросли травы. Еще один рывок, и оба они, перемазанные грязью, едва живые от усталости, оказались в безопасном месте. Рэг думал, что за ними вернулись люди из Особого отдела, что их вытащили лишь затем, чтобы прикончить. Трясущимися руками он отвязал свой конец веревки, и он мгновенно исчез в траве. Рэг поднялся на колени, пока полубесчувственный Малко лежал лицом вниз, услышал могучий вздох и вдруг увидел на тропе огромное темное тело.

Слон!

Ему понадобилось некоторое время, чтобы осмыслить происшедшее. Очевидно, зверь зацепил грудью тянувшуюся от дерева веревку, но вместо того, чтобы попятиться, упрямо продолжал свое продвижение, натягивая веревку, точно барабан лебедки! Благодаря свой громадной силе, он тащил вверх по обрыву двух человек, даже не замечая тяжести.

Освободившись от пут, слон негромко протрубил, взмахнул широченными ушами и скрылся среди деревьев, не обратив ни малейшего внимания на спасенных. Рэг слышал, как трещали ветви под хоботом слона: он насыщался, добравшись, наконец, до вожделенного куста, путь к которому ему преградила веревка.

Одурманенный усталостью, дрожа всем телом, журналист повалился в траву. Вскоре он уже ничего не слышал, кроме грохота Чертова порога. Ему казалось, что он уже никогда не сможет двинуть даже пальцем.

Перемазанное грязью, смертельно-бледное лицо, окровавленные руки и изорванная одежда сделали Малко неузнаваемым. Несмотря на теплый воздух, его колотила дрожь, — он ничего не мог поделать со своими нервами. Уже больше часа он лежал в траве на берегу Замбези. Рэг Уэйли пребывал в столь же жалком состоянии. У обоих мутилось в голове от усталости. Перемазанные красной глиной, они казались вылепленными из латерита двумя подобиями людей. Близился третий час утра, а светать начинало в половине шестого. Малко сел. Все тело ломило, но мозг уже начинал действовать.

— Рэг, необходимо срочно вернуться в Солсбери, но так, чтобы никто не догадался, что я жив.

Журналист запустил пятерню в свои седые волосы.

— Вы с ума сошли! Нужно бежать на пограничную заставу и просить политического убежища в Замбии!

Малко встал на ноги. Ему тоже хотелось отдышаться, отсидеться в надежном месте, но он не мог поступить против своей совести.

— Я убежден, что Боб Ленар — главное действующее лицо «Ист Гейт». Иначе не старались бы убрать меня только потому, что видели вместе с ним! Рикардо тоже, видимо, замешан в этом деле.

— Боб пропал из виду, — заметил журналист.

— Но Рикардо не пропал. Кроме того, есть Дафна Прайс. Возможно, она боится привидений... Как незаметно вернуться в Солсбери?

Они тихо переговаривались в темноте, едва различая друг друга.

В мокрой одежде Малко настолько продрог, что буквально стучал зубами. Лишь мысль о мщении давала ему силы.

Подумав немного, Рэг ответил:

— О возвращении в автомашине и думать нечего: полицейские заставы установлены на дорогах через каждые сто километров. Но я знаю одного надежного человека, летчика-англичанина, по имени Джон Шей. Он не раз оказывал мне услуги и умеет держать язык за зубами. Родезией он уже сыт по горло! В прошлом году восемьдесят дней проторчал на военных сборах. Он мог бы прилететь за нами в Спрейвью — аэродромчик у самого водопада, где пет полицейского досмотра. Нужно ему позвонить. Садом проберемся ко мне в гостиницу и там пересидим. Нас никто не увидит. Подождете, пока я схожу за ключом.

— Прекрасно! Идемте.

Рэг Уэйли бросил в Замбези спасшую Малко веревку, и они тронулись в путь.

Построенная восемьдесят лет назад старая гостиница «Виктория Фоллс» отстояла от этого места менее чем в полукилометре.

Малко впился глазами в небольшую заметку в рамке, помещенную в «Родезия геральд». Вот она, разгадка «Ист Гейт»! Теперь все ясно. Рэг Уэйли оплачивал поданный счет. Время шло к четырем часам пополудни, низкое солнце било прямо в окна. Малко пролежал целый час в горячей ванне, чтобы прогреться и возвратить упругость измученным мышцам. Правда, он еще испытывал сильную боль в руках и запястьях, а костюм выглядел так, словно его жевали, но в остальном все было прекрасно.

Рэг связался по телефону со своим приятелем-летчиком, который согласился прилететь за ними на маленький аэродром у самых водопадов, отстоявший менее чем в километре от гостиницы и обслуживавший воздушные экскурсии над Виктория Фоллс.

В замочной скважине повернулся ключ, и вошел англичанин. Он переоделся в свежее платье, о перенесенных испытаниях свидетельствовали лишь измученное лицо и опухшие руки.

— Собираемся! Джон приземлится через четверть часа. Точен до педантизма.

Малко протянул ему развернутый номер газеты.

— Прочитайте-ка, Рэг.

Англичанин пробежал глазами заметку в рамке, извещавшую о том, что первый чернокожий президент Мозамбика Самора Машел намеревался в ближайшее воскресенье посетить гидроэлектростанцию в Набора Басса на Замбези, к северо-востоку от Родезии, в непосредственной близости от границы с ней.