Лопе Де Вега
      Фуэнте овехуна
      ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
      Король дон Фернандо.
      Королева донья Изабелла.
      Дон Родриго Тельес Хирон - великий магистр ордена Калатравы.
      Дон Манрике - великий магистр ордена Сантьяго.
      Дон Фернандо Гомес де Гусман - командор ордена Калатравы.
      Лауренсия - дочь Эстевана.
      Фрондосо - сын Хуана Рыжего.
      Эстеван |
      } алькальды Фуэнте Овехуны.
      Алонсо |
      Куадрадо - рехидор (член общинного совета) Фуэнте Овехуны.
      Хуан Рыжий |
      Менго } крестьяне.
      Баррильдо |
      Паскуала |
      } крестьянки.
      Хасинта |
      Ортуньо |
      } слуги командора.
      Флорес |
      Леонело - студент.
      Симбранос - солдат.
      Судья.
      Мальчик.
      Два рехидора - члены городского совета Сьюдад Реаля.
      Крестьяне и крестьянки, солдаты, певцы
      и музыканты, свита.
      Действие происходит в деревне Фуэнте Овехуна и других местах.
      ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
      Резиденция великого магистра Калатравы в Альмагро.
      ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
      Командор, Ортуньо, Флорес.
      Командор
      Магистру ордена известно,
      Что прибыл я в Альмагро?
      Флорес
      Да.
      Ортуньо
      Заносчив он. В его года!
      Вам ожидать юнца невместно.
      Командор
      Он понял, кто с ним ждет свиданья?
      Фернандо Гомес де Гусман!
      Флорес
      Что взять с него? Ведь мальчуган!
      Командор
      Не имя, так хотя бы званье
      Мое уважить бы он мог,
      Как должно встретить командора.
      Ортуньо
      Его сбивает с толку свора
      Льстецов, - да поразит их бог!
      Командор
      Путь к доброй славе не таков.
      Друзей вербует нам учтивость,
      Тогда как глупая кичливость
      Лишь умножает нам врагов.
      Ортуньо
      Когда бы знал спесивец грубый,
      Как неучтивостью своей
      Приводит в ярость он людей,
      Как на него все точат зубы,
      Он прежде, чем кого обидеть,
      Себя бы самого убил!
      Флорес
      И то. Мне, право, свет не мил,
      Коль грубость доведется видеть.
      Нет, ежели ты грубиян
      С особой, по рожденью равной,
      Так с подначальными подавно
      Ты, знать, безжалостный тиран.
      Но не поверю нипочем,
      Что он со зла. Мое сужденье:
      Юнец, не знает обхожденья.
      Командор
      Со дня, в который был мечом,
      Как рыцарь, препоясан он
      И грудь украсил знаком славы
      Крестом магистра Калатравы,
      Учтивость для него - закон.
      Флорес
      Да подождем. Все разъяснится:
      Вдруг очернил вас кто-нибудь?
      Ортуньо
      А можно и в обратный путь.
      Командор
      Хочу узнать, что он за птица.
      ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
      Те же и магистр Калатравы со свитой.
      Магистр
      Прошу прощенья, благородный
      Фернандо Гомес де Гусман!
      Сейчас лишь от своих дворян
      Узнал, что здесь вы.
      Командор
      Да, холодный
      В Альмагро встретил я прием.
      А ждать иного был бы вправе:
      Мы оба служим Калатраве,
      Одной дорогою идем.
      За что ваш командор в немилость
      К магистру ордена попал?
      Магистр
      Я, право, дон Фернан, не знал
      И огорчен, что так случилось.
      Добро пожаловать! Я рад
      Вас заключить в свои объятья.
      Командор
      И эту честь могу принять я
      Как должное. Все подтвердят:
      Я друг вам и вассал вернейший,
      Что доказал в дни смут не раз,
      Когда еще ребенком вас
      Доверил нам отец святейший.
      Магистр
      Я знаю. И клянусь крестом,
      Что на груди мы носим оба,
      Любить я буду вас до гроба
      И почитать вторым отцом.
      Командор
      Тогда я больше не пеняю.
      Магистр
      Как судите вы о войне?
      Командор
      Об этом и хотелось мне
      Потолковать.
      Магистр
      Я вам внимаю.
      Командор
      Юный дон Родриго Тельес,
      Вы - великий наш магистр;
      Сан высокий вам доставил
      Доблестный родитель ваш,
      Отказавшись в вашу пользу
      От магистерства, когда
      Восемь лет всего вам было.
      С тем решеньем согласились
      Короли и командоры,
      А святейший Пий Второй
      И его преемник Павел
      Буллами его скрепили.
      Было решено при этом,
      Что коадъютором вашим
      Станет дон Хуан Пачеко,
      Доблестный магистр Сантьяго.
      Умер дон Хуан, - и вот,
      Как ни молоды годами,
      Вы - наш вождь единовластный,
      Знайте же: вам честь велит
      Той же стороны держаться,
      Что и весь ваш славный род.
      Ваши родичи считают,
      Что права на трон Кастильи
      После короля Энрике
      Получил (через жену)
      Дон Альфонсо Португальский
      И что мы - его вассалы.
      Но на тот лен трон кастильский
      Притязают Изабелла
      И супруг ее - Фернандо,
      Арагонский принц наследный.
      Ваши родичи права их
      Склонны подвергать сомненью,
      Признавая лишь Хуану
      Как преемницу Энрике;
      И кузен ваш предоставил
      Кров принцессе и защиту.
      Мой совет: собрав в Альмагро
      Кавалеров Калатравы,
      С бою взять Сьюдад Реалы
      Он - рубеж Андалусии
      И ворота на Кастилью.
      Многочисленного войска
      Не потребуется вам:
      Ведь обороняют город,
      Кроме жителей самих,
      Разве горсточка дворян,
      Что стоят за Изабеллу,
      Чтут Фернандо королем.
      И тогда бы вы, Родриго,
      Несмотря на юный возраст,
      Рты заткнули тем, кто шепчет,
      Мол, для ваших хрупких плеч
      Этот крест тяжел чрезмерно.
      Поглядите, - ваши предки
      Указуют вам на лавры,
      Что они в боях стяжали;
      Здесь и графы Уруэнья,
      И маркизы де Вильена,
      И другие полководцы,
      Столько их, что крылья славы
      Поднимают всех с трудом.
      Обнажите свой доселе
      Непорочно-белый меч
      И окрасьте вражьей кровью,
      Пусть алеет, как ваш крест!
      Я вас назову магистром
      Алого сего креста
      Лишь тогда, когда увижу,
      Что и меч ваш алым стал.
      Два креста должно быть алых:
      На груди и у бедра.
      Увенчайте же достойно
      Храм непреходящей славы,
      Что построили отцы!
      Магистр
      Мой дон Фернандо, решено!
      Вы убедить меня сумели.
      Я буду в этом правом деле
      С родней своею заодно.
      Сьюдад Реаль явил гордыню,
      Он истинному королю
      Противустал, - и я спалю,
      Как молния, сию твердыню!
      Я молод. Дядя лег в могилу.
      Но пусть не мнят ни друг, ни враг,
      Что взял с собой в могильный мрак
      Он мужество мое и силу.
      Свой меч, что непорочно-бел,
      Я вынимаю из ножон,
      Чтоб, алой кровью напоен,
      Как этот крест, он заалел...
      Где ваше местопребыванье?
      И много ли у вас солдат?
      Командор
      Немного. Все же мой отряд
      Покажет вам в час испытанья,
      Что стоит войска: это львы!
      Их доблесть пропадает втуне.
      В моей Фуэнте Овехуне
      Им пополненья нет, увы:
      Народ трусливый, мужичье.
      Магистр
      Так вы перебрались в селенье?
      Командор
      Теперь везде идет броженье,
      А там - спокойное житье.
      Вы положитесь на меня.
      В поход! Сомнений нет в успехе.
      Магистр
      Сегодня же, надев доспехи,
      С копьем, я сяду на коня.
      Фуэнте Овехуна. Площадь.
      ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
      Лауренсия, Паскуала.
      Лауренсия
      Уехал? Скатертью дорога!
      Хоть насовсем бы!
      Паскуала
      Вот те на!
      Неужто не огорчена
      Ты этой вестью? Ну, немного?
      Лауренсия
      Я? Дай-то боже, Паскуала,
      Чтоб он оставил навсегда
      Фуэнте Овехуну.
      Паскуала
      Да?
      Я недотрог таких знавала.
      И все ж в один прекрасный день
      Растает девичье сердечко,
      Как тает масло рядом с печкой.
      Лауренсия
      Ну, не скажи: мое - кремень.
      Паскуала
      Так не уступишь дон Фернану?
      Ой, Лауренсья! Говорят:
      Не плюй в колодец!
      Лауренсия
      Как бог свят,
      Из этого - я пить не стану.
      Поверь, не люб мне командор,
      Да и влюбляться толку мало.
      Он женится на мне?
      Паскуала
      Сказала!
      Лауренсия
      Что ж он предложит мне? Позор?
      Припомнить бы тебе не худо,
      Что девушек у нас не счесть,
      У коих он похитил честь.
      Паскуала
      И ты спасешься? Веришь в чудо?
      Лауренсия
      Одно могу тебе сказать:
      Ведь командор уж три недели
      Меня преследует, но к цели
      Не стал он ближе ни на пядь.
      Он засылал ко мне своих
      Приспешников, тебе известных,
      Врунов и сводников бесчестных
      Ортуньо с Флоресом. При них
      Подарки мне, от самого:
      Корсаж расшитый, гребень, бусы.
      Такие развели турусы
      Про господина своего...
      Ну, нет! Меня не соблазнят
      Они посулами своими.
      Паскуала
      А где ты говорила с ними?
      Лауренсия
      Там, у реки. Шесть дней назад.
      Паскуала
      Эх, глупый ты цыпленок! Скоро
      Тебя съедят.
      Лауренсия
      Съедят?
      Паскуала
      Съедят!
      Лауренсия
      Цыпленок будет жестковат
      Для столь вельможного сеньора.
      Зачем бы, господи прости,
      Сеньор влюбился вдруг в крестьянку?
      Мне любо, вставши спозаранку,
      Огонь на кухне развести.
      На завтрак - жареное сало.
      Лепешка выпечки своей
      С глотком вина - еще вкусней
      (Чур, - только б матушка не знала!).
      Когда к обеду на огне
      Кипит котел с капустой, с мясом,
      Следить за их веселым плясом,
      Вдыхая запах, любо мне!
      Когда я в поле приустану,
      А дел еще полным-полно,
      Прибавить в полдник не грешно
      Ломоть свининки к баклажану.
      А вечером - кисть винограда
      Сорву, когда иду домой,
      Минуя виноградник мой,
      Спаси его господь от града!
      На ужин - миска овощей,
      Приправлю маслом их да перцем,
      И - спать. Но прежде, с чистым сердцем,
      В молитве повторю своей:
      "И не введи во искушенье!"
      Такая жизнь мила мне, право.
      Мне ни к чему льстецов орава,
      Все их посулы и моленья.
      Им нашу разве жаль сестру?
      Лишь об одном способны печься:
      Им ночью надобно развлечься,
      Чтобы пресытиться к утру.
      Паскуала
      Да! Верные слова твои,
      Мужчин за дело ты поносишь.
      С них благодарности не спросишь,
      Они точь-в-точь, как воробьи.
      Зимой, когда не могут птички
      В промерзлом поле прокормиться,
      Их стайка в дверь твою стучится:
      "Чивик! Подайте чечевички!"
      Всю зиму кормишь воробьев.
      Но вот теплеет, солнце - выше,
      Глядь! - воробьи опять на крыше
      И не слетаются на зов:
      Прошла нужда - ушла привычка.
      И ежели ты их стыдишь:
      "А где спасибо?" - слышишь с крыш:
      "Чирик-чирик! Уйди, чумичка!"
      Так и мужчины. Разве нет?
      Не жаль им нежного словечка.
      Для девушки: "Мое сердечко!
      Моя голубушка! Мой свет!"
      Но чуть поверишь их словам,
      Уступишь, - станешь вмиг "чумичкой",
      А то - такой отметят кличкой,
      Что вслух и вымолвить-то срам!
      Лауренсия
      Нельзя им верить, Паскуала.
      Паскуала
      Любой обманет и продаст.
      ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
      Те же, Менго, Баррильдо и Фрондосо.
      Фрондосо
      Баррильдо! Спорить ты горазд,
      Как скажешь, - все отдай, да мало.
      Баррильдо
      Пускай они рассудят нас.
      Менго
      Согласен. Только прежде надо
      Условиться насчет заклада.
      Признают девушки сейчас
      Сужденье ваше за ошибку,
      Тогда заклад платите тот,
      Что я назначил вам.
      Баррильдо
      Идет!
      А что поставишь ты?
      Менго
      Я? Скрипку!
      Ведь я ее сработал сам.
      В округе лучшей нет скрипицы.
      Ее и на амбар пшеницы
      Я не сменял бы.
      Баррильдо
      По рукам!
      Фрондосо
      За мной!
      (К Лауренции и Паскуале.)
      Прелестнейшие дамы!
      Лауренсия
      Уж ты не нас ли так зовешь,
      Фрондосо? Дамы!..
      Фрондосо
      Ну и что ж?
      Не говорим ли так всегда мы?
      Зовем мы школяра - ученым,
      Слепого мы зовем - кривым,
      Безногого зовем - хромым,
      А блудодея - ветрогоном,
      Мы скажем "щедрый", если - мот,
      И "бережливый", если - скряга,
      "Хозяйственный", когда - сутяга,
      "Приятный", коль - мордоворот,
      Зовем нахала - весельчак,
      А пьяницу - простецкий малый,
      Пройдоху - человек бывалый,
      Умалишенного - чудак,
      Коль грубиян, он - прямодушный,
      А коль невежда - трезвый ум,
      Коль круглый дурень - тугодум,
      Коль сифилитик - золотушный,
      Мы труса - скромником зовем,
      Зовем мерзавца - шалопаем,
      Мы зад - спиною называем,
      А лысину - высоким лбом,
      Брюзгу зовем мы - справедливым,
      Сутуловатым - горбуна,
      Красноречивым - болтуна,
      Глухонемого - молчаливым...
      Довольно ли примеров вам?
      Язык - он все облагородит.
      А значит, и для вас подходит
      Название "прекрасных дам".
      Лауренсия
      И то! Люд городской привык
      К учтивостям такого рода,
      Но ведь у этого народа
      Есть и совсем другой язык.
      Они, его пуская в ход,
      Врут тоже, но иным манером.
      Фрондосо
      Не пояснишь ли ты примером?
      Лауренсия
      Изволь. Там все наоборот.
      Твердят про умного - хитрец,
      Про рассудительного - спорщик,
      Про милосердного - притворщик,
      И про отважного - наглец,
      Про бескорыстного - болван,
      Про справедливого - жестокий,
      О добром скажут - недалекий,
      О прямодушном, что - мужлан,
      Кто любит правду, тот - придира,
      Кто вежливый, тот - подхалим,
      Кто трезвенник, тот - нелюдим,
      А кто радушный, тот - транжира,
      О сильном скажут - "вот облом!",
      О рослом - "этакий верзила!",
      Коль счастлив ты - "эк, привалило!",
      А коль несчастлив - "поделом!".
      Для них красотка - длинноноса,
      Девица-скромница - дурнушка,
      А верная жена - простушка...
      Ну как, достаточно, Фрондосо?
      Менго
      Черт! Что ни слово - прямо в цель!
      Баррильдо
      Не слыхивал такого сроду!
      Менго
      Знать, в день твоих крестин не воду
      Рассол набухали в купель.
      Лауренсия
      Ну что? Зачем вы нас позвали?
      Вы спорили о чем-то?
      Фрондосо
      Да.
      И просим твоего суда.
      Лауренсия
      Суда? Вот не было печали!
      Фрондосо
      Реши - кто прав?
      Лауренсия
      О чем же спор?
      Фрондосо
      Послушай и реши по чести.
      Считаем мы с Баррильдо вместе,
      Что Менго...
      Лауренсия
      Менго?..
      Фрондосо
      ...мелет вздор.
      Лауренсия
      О чем же вышел спор?
      Баррильдо
      Да вот,
      Вещь, признанную целым светом,
      Наш Менго, - с гордостью при этом,
      Решительно не признает.
      Менго
      Не вещь, а звук, пустое слово!
      Лауренсия
      Да что за вещь-то? Объяви!
      Баррильдо
      Он говорит, что нет любви.
      Лауренсия
      Он строг.
      Баррильдо
      Он глуп! Любовь - основа,
      Причина сущего, закон!
      Не будь любви - всему конец!
      Менго
      Я не ахти какой мудрец,
      И грамоте-то не учен,
      Но только знаю, что стихии,
      Враждуя вечно меж собой,
      Мир сотворили наш земной.
      Мы, люди, - существа земные,
      Наш мозг, и желчь, и плоть, и кровь,
      Все наши чувства и желанья
      Стихий враждующих созданья,
      Где ж взяться-то могла любовь?
      Баррильдо
      Ты это повторяешь зря:
      Наш мир пропал бы в одночасье,
      Не будь в нем складности, согласья,
      Любви, иначе говоря.
      Менго
      И я не отрицал того,
      Что ты сейчас назвал любовью:
      Да, верно, к складности, к здоровью
      Полно любви все естество.
      Примеры есть неподалеку:
      Когда в опасности щека
      Спешит на выручку рука,
      Любовно заслоняя щеку;
      А если вовсе плохо дело,
      В борьбе с врагом я изнемог,
      То пара быстрых моих ног
      Спасает от побоев тело.
      Когда в опасности мой глаз
      Сомкнутся тотчас мои веки.
      Любовь есть в каждом человеке..
      Паскуала
      Так что же ты морочишь нас?
      Менго
      Нисколько. Признаю любовь я:
      Живем и дышим мы, любя,
      Но любит всяк лишь сам себя.
      Паскуала
      Такие речи - сквернословье!
      Взгляни, коль не видал любви,
      Как парни девушек голубят...
      Да волк и тот волчицу любит!
      Менго
      Да? Себялюбьем назови
      Любовь - и кончим препираться.
      (Лауренсии.)
      Что есть, ответь по простоте,
      Любовь?
      Лауренсия
      Влеченье к красоте.
      Менго
      Зачем?
      Лауренсия
      Чтоб ею наслаждаться.
      Менго
      Мы любим - ради наслажденья?
      Не своего ль?
      Лауренсия
      Пожалуй.
      Менго
      Вот!
      А если цель моих хлопот
      Моих же выгод достиженье,
      Я - себялюбец. Разве нет?
      Лауренсия
      Ты прав.
      Менго
      Давайте в корень глянем:
      Любовь всегда, - коль врать не станем,
      Любовь к себе. Так создан свет.
      Баррильдо
      Священник как-то говорил
      Нам про какого-то Платона,
      Который, мол, во время оно
      Насчет любви всех просветил.
      Любить велел он добродетель
      И дух...
      Паскуала
      Ишь, "добродетель", "дух"!
      Туда же! Ты простой пастух,
      Твои слова - "бычок" да "нетель",
      Оставь премудрость грамотеям,
      У них покрепче голова,
      Мозгов побольше.
      Лауренсия
      Ты права:
      Решить их спор мы не сумеем...
      Но, Менго, должен ты почесть
      За счастье, что не знал любви.
      Менго
      А ты? Душою не криви,
      Ты любишь?
      Лауренсия
      Собственную честь.
      Фрондосо
      Еще хлебнешь тоски любовной!
      Баррильдо
      Так что ж, - любовь-то есть иль нет?
      Паскуала
      Тут вам священник даст ответ,
      Иль служка просветит церковный.
      Нам вашей не решить задачки:
      Ей, вишь, не по сердцу ваш брат,
      Мой опыт тоже небогат,
      Мы тут не судьи.
      Фрондосо
      Ишь гордячки!
      ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
      Те же и Флорес.
      Флорес
      Честной народ, мое почтенье!
      Паскуала
      А, командорский лизоблюд!
      Лауренсия
      Бесстыдный пакостник и плут...
      Откуда?
      Флорес
      Прямо из сраженья.
      Лауренсия
      И дон Фернан вернулся тоже?
      Флорес
      Да. Быстро кончилась война,
      Но многих унесла она
      Из наших, - упокой их, более!
      Фрондосо
      Так ваше войско одолело?
      Флорес
      Я был всему свидетель сам,
      Навряд ли кто расскажет вам
      Полней, чем я, как было дело.
      Достославный наш магистр
      Для того, чтоб овладеть
      Городом Сьюдад Реаль,
      Кликнул клич среди вассалов,
      И в поход повел он войско:
      Было с ним три сотни конных
      И две тыщи пехотинцев,
      И миряне, и монахи,
      Ибо, ежели ты носишь
      Алый крест, то, кто б ты ни был,
      Должен ты на зов явиться
      (Особливо против мавров).
      Юный наш военачальник
      Был одет в кафтан зеленый
      С полудюжиной застежек,
      Золотом расшитый сплошь,
      Только из-под рукавов
      Сталью наручи сверкали.
      Гарцевал под ним могучий
      Серый в яблоках скакун,
      Был он вскормлен и вспоен
      На брегах Гвадалкивира;
      Сбруя выделки отменной,
      Круто завитая челка,
      Схваченная белым бантом,
      Украшали его столь же,
      Сколь узор из темных хлопьев,
      Тающих на светлой шерсти.
      Рядом с доблестным магистром
      Наш сеньор, Фернандо Гомес,
      На буланом, черногривом,
      С белым храпом жеребце.
      На турецкую кольчугу
      И сверкающие латы
      Плащ оранжевый спадал,
      Заткан жемчугом и златом.
      А султан из белых перьев,
      Что на шлеме колыхался,
      Был цветку подобен - цвел он
      На погибель злым врагам.
      Перевязью красно-белой,
      Обвивающей плечо,
      Схвачено копье, - оно
      Памятно гранадским маврам.
      Жители Сьюдад Реаля
      За оружие взялись:
      Признают они, мол, только
      Власть кастильских королей.
      С бою взят был нами город,
      И магистр наш повелел
      Всех, кто там сопротивлялся,
      Честь его затронув этим,
      Если знатный - обезглавить,
      Бели же простолюдин
      Кляпом рот ему заткнуть
      И при всем народе высечь.
      Всем теперь внушил он страх
      И почтенье. Верят люди:
      Тот, кто в юные столь годы
      Вождь, судья, завоеватель,
      Станет, возмужав, грозою
      Дерзкой Африки и много
      Полумесяцев лазурных
      Алым сокрушит крестом.
      Командора и всех прочих
      Наградил столь щедро, будто