Вечером пошел снег, и на дорогах было не проехать. На День Благодарения синоптики предсказывали до девяти дюймов осадков. Подъехав к магазину, Патрик еле втиснул машину среди завалов снега.
      Подхватив цветы для Бри и ярко-зеленый надувной мячик для Томми, а также ароматный яблочный пирог, который Джоанна испекла специально для этого случая, он в три прыжка перескочил дорогу, ловко обходя сугробы, и нетерпеливо забарабанил в дверь. Ему хотелось поскорее попасть в тепло. Фиона отправилась в Мичиган вместе с Па, так что сегодня праздничный ужин был только для них троих. За дверью никто не отозвался. Патрик постучал еще раз, он уже начал беспокоиться. Наконец дверь распахнулась, и Патрик в ужасе застыл на пороге.
      – Бри! – воскликнул он, когда к нему вернулся дар речи. – Бри, что стряслось?
      Она выглядела… немыслимо. Растрепанные волосы, красные, заплаканные глаза, бесформенный фланелевый халат.
      – Томми заболел. У него ангина. Я всю ночь просидела возле него. – Она задыхалась, горло болело так сильно, что она едва могла говорить.
      Патрик закрыл дверь, сложил свертки на тумбочку и подошел к Бри.
      – Ты вся горишь, – сказал он, дотронувшись до лба. – Ты тоже больна.
      – Патрик, пожалуйста, – она с усилием сглотнула, – сходи к Томми. Я в порядке.
      Он подхватил ее, чтобы она не упала, и понес в спальню.
      – Где твое одеяло? – спросил он, положив ее на кровать.
      – В комнате Томми, – пробормотала она, свертываясь калачиком. – Я спала на полу, чтобы быть рядом с ним.
      – С ума сошла?! На холодном полу?! Ты же больна!
      У нее могла быть пневмония! Патрик вдруг почувствовал себя совершенно беспомощным. Он видел, что Бри пытается что-то сказать, но сил у нее уже не было.
      Она закрыла глаза – пришел Патрик, он позаботится о Томми. Через минуту она почувствовала, как кто-то заботливо накрыл ее одеялом, и провалилась куда-то.
      – Бри, – позвал Патрик.
      Щеки у нее пылали. Она тихо застонала и не ответила. Он стоял и не знал, что делать.
 
      Бри проснулась от холода и от ломоты во всем теле. Она с усилием повернула голову к окну, пытаясь понять, который час. Была глубокая ночь. Неужели она так долго спала?
      Томми.
      Что с Томми?
      Она попыталась встать, но ноги не слушались. Она застонала, и в комнату тут же заглянул Патрик, который, кажется, дежурил под дверью.
      – Проснулась? – на его лице была озабоченность.
      – Да, – отозвалась она. – Где Томми?
      Патрик ободряюще улыбнулся.
      – Он в порядке. Кризис миновал, и сейчас он спит. Доктор сделал ему укол, и ему сразу же стало лучше. Он даже поел немного супа.
      – Доктор? Какой доктор?
      – Доктор Саммерс. Это наш семейный врач. Я позвонил ему, как только ты уснула. Он приехал и сделал вам уколы антибиотиков.
      – Мне делали укол?
      – Поверь мне, доктор Саммерс – один из лучших, – успокоил ее Патрик. – Не каждый согласится тащиться куда-то в такую погоду, да еще и в праздник.
      – Праздник? – запаниковала Бри. – О, Патрик! Мне так жаль! – Слезы брызнули у нее из глаз. – Я испортила тебе День Благодарения!
      – Не говори глупостей, Бри. Наоборот, ты придала празднику остроту. Не беспокойся, у нас впереди много других Дней Благодарения.
      – Ты ел?
      – Мама принесла индейку и салат. Если хочешь, там еще много осталось.
      – Патрик… – Бри покачала головой, – твоя мама приходила сюда?..
      Он кивнул.
      – О, Патрик, Патрик, пожалуйста, скажи мне, что твоя мама не видела меня в таком состоянии!
      Патрик тихо засмеялся.
      – Успокойся, Бри. Ты больна. Моя мама и раньше видела больных людей.
      – О, Господи!
      – Она считает тебя просто обворожительной.
      Бри удивленно глянула на него.
      – Хочешь чего-нибудь? Пить? Есть?
      Она покачала головой.
      – Ничего.
      – Бри, милая, почему ты не позвонила? – Патрик присел на край кровати. – Если бы я знал, что Томми заболел, приехал бы ночью и мы бы вызвали доктора раньше.
      – Была полночь, – прошептала Бри, – ты был на дежурстве, я не хотела тебя тревожить.
      – А следовало бы. Ты и сама плохо себя чувствовала, тебе нужна была моя помощь.
      – Ты прав, – пробормотала Бри, еле шевеля губами.
      – Спи, – шепнул он и поцеловал ее в лоб.
      – А Томми?
      – Я же здесь. Я позабочусь о нем. Спи.
      Бри закрыла глаза. «Ты нужен мне, Патрик Салливан. Я люблю тебя», – пронеслось в голове, и она вновь провалилась в глубокий тяжелый сон.

      Первые солнечные лучи пробивались сквозь занавески. Бри открыла глаза и потянулась. Голова больше не болела, горло как будто тоже. Ее не знобило, спину не ломило. Почти без усилий она села на кровати и увидела на тумбочке поднос со стаканом свежего апельсинового сока и тарелкой холодного супа. Бри улыбнулась, растроганная такой заботой. Она почувствовала легкое головокружение, посидела немного и наконец осторожно встала и вышла из комнаты.
      Еле добредя до ванной, она первым делом посмотрела на себя в зеркало – на голове черт-те что, под глазами синяки… Она провела по волосам расческой и собрала их в хвост. Затем, наскоро ополоснув лицо, зашла в комнату Томми. Его кроватка пустовала. Бри охватила тревога, и она поспешила в гостиную.
      Патрик и Томми мирно посапывали на диване. Томми доверчиво положил головку на грудь отцу, а Патрик обнимал его. Сердце Бри сжалось от умиления.
      Ее мальчики.
      Ее Патрик.
      Она не помнила, когда впервые подумала о нем так: мой Патрик… но ей нравилось так думать.
      Тихонько, на цыпочках она подошла к дивану и легко коснулась лобика Томми – он был холодным, лихорадка спала. Успокоенная, она вернулась в кровать и заснула, думая о Патрике.
 
      Ее разбудил звонкий смех Томми. Пахло чем-то вкусным. Бри открыла глаза и уставилась в потолок. Наконец она поднялась и, преодолевая слабость, пошла на кухню.
      – Ма! – завопил Томми и бросился к ней. Улыбающаяся мордашка была перемазана молоком.
      – Доброе утро, – поприветствовала она сына и поцеловала его. – Ты готовил яичницу? – спросила она у Патрика, стоящего у плиты в фартуке Фионы, кое-как завязанном на талии.
      – Этот разбойник опрокинул на меня первую порцию.
      Томми весело пискнул и швырнул в Бри булочкой.
      – Опять ты учишь ребенка всяким фокусам?
      – Мы представляли, что это бейсбольный мяч… Ты мне не говорила, что Томми ненавидит яйца, так что пришлось немного поуговаривать его…
      – Уговаривать, значит… Ясно.
      – Он ест завтрак, а я играю с ним в бейсбол булочками.
      – Ну и как?
      – Здорово! Он уже почти все съел. Как ты себя чувствуешь? – с улыбкой спросил он.
      – Намного лучше. Голова уже не так кружится, и я… голодна.
      Патрик подошел к ней, обнял и крепко поцеловал.
      – Ты до смерти напугала меня, – прошептал он.
      – Прости, я не хотела. – Бри прижалась к его широкой груди и вдохнула сладковатый запах его одеколона. – Спасибо тебе, я не знаю, что бы я без тебя делала…
      – Не надо меня благодарить. Нам есть что обсудить, но позже.
      Она покорно кивнула.
      – Ты сегодня работаешь?
      – Сегодня суббота, мой выходной.
      – А что было в пятницу?
      – Ну, ты спала целый день. – Он кивнул в сторону окна. – Вчера наконец перестал идти снег, и сегодня город ожил.
      – Суббота, – задумчиво повторила Бри, – сегодня суббота.
      – Знаешь что? – весело сказал Патрик. – Я решил провести уикенд вместе с вами, с тобой и с Томми.
      – Ты и так уже столько сделал для нас. У тебя, небось, полно своих дел.
      – Мои дела – это ты и Томми, солнышко.
      Солнышко.
      «Патрик Салливан, я люблю тебя».
      – Иди прими душ, а я пока умою Томми и приготовлю тебе поесть.
      Бри не стала спорить.

* * *

      В воскресенье вечером Бри была уже практически здорова. Патрик пробыл с ней все выходные, готовил еду, убирался, возился с Томми. А Бри отдыхала.
      – Томми заснул, – сказал Патрик, входя в гостиную.
      – Хорошо.
      – Хочешь посмотреть кино?
      Бри покачала головой.
      – Нет. Я думаю, нам надо поговорить – ты ведь хотел мне что-то сказать?
      – Хотел. – Патрик сел рядом с ней на диван и взял ее руку.
      – Прежде чем ты что-нибудь скажешь, Патрик, позволь мне поблагодарить тебя за все, что ты для нас сделал. Без тебя я бы пропала.
      – Бри… – Патрик пристально посмотрел на нее. – Ты ведь знаешь, как я люблю Томми…
      – Конечно.
      – Он мой сын, и я не могу без него.
      – Я знаю, Патрик, – тихо ответила она.
      Он кивнул.
      – Тогда я надеюсь, ты поймешь меня. – Он сжал ей руки. – Я не хочу быть отцом-на-полдня, Бри. Я хочу быть отцом круглые сутки, я хочу всегда быть рядом с ним, как ты.
      Бри напряглась.
      – Я не уверена, что понимаю тебя, Патрик. Объясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду.
      – Бри, что бы было, если бы не было меня и не было Фионы?
      – Раньше такого не случалось, Патрик.
      – Но это случилось. Фиона уехала. К тому же ей много лет. Что, если ты опять заболеешь? Кто позаботится о Томми? Кто позаботится о тебе?
      – Я могу… – начала она.
      – Я знаю, – перебил он. – Выходи за меня, Бри.
      – Я… я… – Бри побледнела. – Что, прости? Ты хочешь жениться на мне, потому что считаешь, что я не в состоянии заботиться о твоем сыне должным образом? Ты мне не доверяешь?
      – Нет, не так. – Патрик вздохнул. – Послушай, Бри, мы ведь договорились, что интересы Томми превыше всего, да?
      – Да, но…
      – Тогда ты должна понимать, что ему нужна полноценная семья. Я хочу быть здесь посреди ночи, когда он проснется и позовет меня. Я хочу приласкать его, если ему приснится кошмар или если он заболеет. Я хочу иметь те же права, что и ты, Бри.
      – Права? – эхом отозвалась Бри. – Имей, ради Бога, только зачем же для этого жениться на мне?..
      – Если мы поженимся, мы будем жить все вместе, в одном доме. Я буду рядом с вами. Так должно быть.
      – Так ты хочешь жениться на мне, чтобы стать полноправным отцом Томми?
      – Да… Нет! Не в этом дело, Бри! Если бы все дело было только в этом, я бы просто обратился к адвокату.
      – К адвокату? Ты бы подал на меня в суд?
      – Нет, Бри.
      – Я понимаю – ты боишься, что я предам тебя, как Барбара, отниму у тебя Томми. Поверь, я никогда не сделаю этого!
      Патрик молчал.
      – Томми – наш сын. Я уже была замужем однажды, Патрик, – ничего хорошего из этого не вышло.
      – Значит, это был не тот человек…
      – Да? А откуда я знаю, что ты – тот человек, принц на белом коне? «Здравствуй, моя Белоснежка!» Меня уже предали однажды! Меня предали, унизили, обманули! Я не хочу, чтобы это повторилось! Сейчас тебя влечет твоя страсть, но она пройдет, и ты первый пожалеешь о своем предложении. А мне надо думать о сыне.
      – Но Томми… Бри, не спеши с выводами…
      – Я все понимаю, Патрик! Если бы не Томми, ты бы ни за что мне этого не предложил.
      – Нет! – Он попытался обнять ее, но она отстранилась.
      – Я не выйду за тебя, Патрик Салливан. Я доверила тебе жизнь своего сына, но это не значит, что так же поступлю и со своей жизнью. Я не верю тебе. – Слезы брызнули у нее из глаз.
      – Ты можешь доверять мне, Бри, – тихо сказал Патрик.
      – Разве? Ты не нужен мне, Патрик, я обойдусь без твоей помощи. Я сама позабочусь о своем сыне!
      Она встала с дивана.
      – Пожалуйста, уходи.
      – Выслушай меня, Бри, прошу тебя! – взмолился он.
      – Мне больше нечего сказать тебе, уходи. Ты знаешь, где выход.
      Она повернулась и ушла к себе в спальню. Патрик Салливан разбил ей сердце.
 
      На Патрика было жалко смотреть.
      Прошло два дня с тех пор, как Бри его выгнала, и два дня он не видел Томми. Бри не подходила к телефону, не открывала магазин – она не хотела его видеть. А ведь он любил ее. Он хотел сказать ей об этом, но она не дала ему сделать это – он был ей противен.
      Она считала, что он предал ее. Но без нее и без Томми ему незачем было жить. Если бы она только знала…
      – Патрик, мальчик мой, – в комнату вошел Па, – мама беспокоится за тебя.
      – Я в порядке, Па.
      – Я уж вижу. Ты два дня сам не свой, мечешься по комнате, как загнанный зверь, и совсем ничего не ешь. Кстати, – Па загадочно улыбнулся, – Бри выглядит не лучше тебя.
      – Ты видел Бри? – встрепенулся Патрик.
      – Нет, но Фиона обо всем мне рассказывает. Бри все время плачет. Ты обидел ее, сынок?
      – Нет, она не дала мне сказать, что… Я так люблю ее и Томми!
      – Я знаю, малыш. Так что ты сделал, что она так разозлилась?
      – Я попросил ее выйти за меня.
      – Да? И почему же ты сделал это?
      – Я люблю ее, Па, – просто сказал Патрик.
      – Да? А она об этом знает?
      – О том, что я люблю ее? – Патрик сник. – Нет.
      – Не знает? Ну, так неудивительно, что она плачет. Патрик, мальчик мой, если женщина не знает, как ты к ней относишься, она думает, что ты ее не любишь.
      – Она не поняла меня, Па. Она думает, что я хочу жениться на ней из-за Томми.
      – Ах, вот что, – проговорил Па. – Позволь мне рассказать тебе одну историю, малыш. Перед смертью твоя бабушка сказала мне кое-что, чего я никогда не забуду.
      – Что же, Па?
      – Она держала меня за руку и благодарила за то, что я любил ее не как мать моих детей, а как женщину.
      – И все?
      Па рассмеялся.
      – Все-таки ты глуповат, малыш. Для женщины самое важное – это то, за что ты ее любишь. Некоторые мужья любят своих жен только потому, что они произвели на свет их детей. Мужчина может сделать женщину по-настоящему счастливой только тогда, когда любит ее всем сердцем. – Па взглянул на часы. – Сегодня магазин Бри работал, сейчас она его как раз закрывает. Тебя подвезти?
      Патрика не нужно было спрашивать дважды.
 
      Когда дверь открылась, Бри как раз украшала магазин к Рождеству.
      – Патрик! – невольно вырвалось у нее.
      Томми, сидящий за прилавком и разглядывающий свои носки, вскочил и бросился к отцу.
      – Что ты здесь делаешь, Патрик?
      – Нам с Томми надо поговорить, да, сынок? – Патрик подхватил сына на руки.
      – Ага!
      – Я пойду приготовлю ужин. – Бри отвела глаза в сторону.
      – Прости, Бри, я был полным идиотом. Знаешь, почему я сделал предложение?
      Бри кивнула.
      – Чтобы всегда быть с Томми.
      – Нет, не поэтому. Я попросил тебя выйти за меня замуж, потому что, – он набрал полные легкие воздуха и выпалил: —… потому что я люблю тебя. Просто потому, что люблю. Люблю, как ты смеешься, как прикасаешься ко мне, как разговариваешь с Томми, как расчесываешь волосы… Я люблю каждую частичку тебя.
      Бри недоверчиво уставилась на него.
      – Я люблю тебя, Бри. Позволь мне объяснить. Я знал, как для тебя важен Томми, потому и начал тот разговор с него. Я хотел сказать, что люблю тебя, но ты стала выгонять меня, и я решил, что безразличен тебе. Я надеялся, что если ты выйдешь за меня, то, может, со временем тоже меня полюбишь. Может, не так сильно, как я тебя люблю, но…
      – О, Патрик! – Она бросилась к нему на шею. – Я люблю тебя, Патрик! И ты нужен мне, как никто!
      – Ты выйдешь за меня, Бри?
      – О, да!
      – Ма, кап-кап? – спросил Томми, заметив слезы на глазах матери. – Кап-кап?
      – Все хорошо, мой милый, – улыбнулась Бри.
      Патрик склонил голову и коснулся ее губ.
      Через пару минут Томми надоело ждать, пока родители уделят ему внимание, и он принялся дергать Патрика за штанину.
      – Басака, па! Басака.
      – Угу, – отозвался Патрик, целуя Бри.
      – Какая собака? – спросила она.
      Но Томми уже тащил отца за собой к двери.
      – Басака! – вопил он.
      – О, Боже! – воскликнула Бри, выглянув в окно. – Это же собака!
      – Да, – подтвердил Патрик, – наша собака. Что ж, с собакой ты уже почти познакомилась, пора увидеть и других членов моей семьи. Нашей семьи, готова?
      – Готова, Патрик, – ответила Бри, счастливо улыбаясь.

      Когда кто-то из клана Салливанов связывал себя узами брака, отметить это событие собиралась вся семья – тетушки, дядюшки, племянники и племянницы, кузены и кузины.
      Стоя у алтаря, Патрик и Бри обменялись торжественными клятвами. После церемоний, уже дома, Па сидел в своем любимом кресле и курил сигару.
      – Замечательный день для свадьбы, – заметил он. – Теперь, Бри, ты полноправный член клана Салливанов.
      Бри улыбнулась.
      – Спасибо вам за все, Па, – поблагодарила она и поцеловала старика в щеку.
      – Ма-ма!
      – Иди-ка сюда, проказник, – позвал Па. – Опять ел лакрицу? Опять сбежал от бабушки?
      – Кофету, Па! – попросил Томми.
      Па таинственно подмигнул Бри и выудил откуда-то леденец на палочке.
      – Вы совсем избалуете его, – качая головой, сказала Бри.
      – Детей надо баловать! На то они и дети!
      – Милая, – Патрик подошел сзади и обнял жену, – пора ехать.
      – Уже?
      – Дорогая, мы уезжаем всего на неделю. С Томми все будет в порядке. Па и Фиона о нем позаботятся.
      – Не сомневайся, голубушка! – Фиона подошла, чтобы ее обнять.
      – Я люблю тебя, Фиона!
      – И я люблю тебя, деточка.
 
      Когда Бри и Патрик сели в лимузин и укатили в свадебное путешествие, Фиона повернулась к Па и вытащила сигару у него изо рта.
      – Хватит дымить, Шон Салливан! – грозно сказала она.
      Па глянул на Томми.
      – Ох, малыш, твоя бабушка неисправима!
      – Ох, – важно поддакнул Томми.
      – Он засыпает, – заметил Па. – Здесь слишком шумно.
      Он взял Томми на руки и понес в одну из задних комнат. Фиона последовала за ним. Посреди комнаты стояла роскошная кроватка ручной работы.
      – Какая прелесть! – восхитилась Фиона.
      – Их было шестеро в семье. Все они были ужасно упрямыми. Очень-очень давно один из братьев Салливанов, пылкий и безрассудный, до безумия влюбился в одну красивую девушку. Ее звали Молли. У нее были рыжие волосы, зеленые глаза и невероятная улыбка. Но, к сожалению, ее пообещали другому мужчине. Только Салливан не смирился с этим. В ночь перед свадьбой он пробрался в дом ее родителей и похитил ее.
      – Похитил? – удивилась Фиона.
      – Бог свидетель! Той ночью братья помогли этому человеку и его возлюбленной сесть на корабль, идущий в Америку. Так началась их история. Из вещей у них была только эта кроватка, которую Салливан сам смастерил. Это был его свадебный подарок Молли. Они прожили вместе долгую, счастливую жизнь, а потом Молли умерла.
      – Шон, – Фиона взяла его за руку, – ты так ее любил?..
      Он кивнул.
      – Разве могло быть иначе?
      – Мне жаль.
      – Любовь – это когда ни о чем не надо жалеть. У меня остались чудесные дети.
      Майкл, сильный и отважный, его красавица жена, трое сыновей и крошечная дочурка.
      Дэнни, упрямый и вспыльчивый, его жена Кэти и их дочь Молли, названная в честь бабушки.
      И Патрик, самый младший. Патрик обрел свое счастье с женщиной, которая подарила ему весь мир… подарила сына.
      Па посмотрел на Томми, посапывающего в кроватке, которую он когда-то выпилил из ствола двухсотлетнего бука, и повернулся к Фионе. После смерти Молли он не думал, что сможет кого-то полюбить. Что ж, он ошибался.
      – Теперь, когда у Бри с Патриком есть свой дом, твоя квартира опустеет, – хрипло сказал он.
      – Да, опустеет, – откликнулась Фиона, печально улыбаясь.
      – А как ты смотришь на то, что некий пожилой джентльмен хотел бы заполнить эту пустоту?
      – Ты предлагаешь нам жить во грехе, Шон?
      – Нет, детка, я хочу, чтобы мы жили в… любви.
      – О, Шон! – воскликнула женщина.
      – Это означает «да», Фиона Макги?
      – Да.
      Он взял ее за руку и поцеловал. На сердце у него вдруг стало удивительно легко. Он поднял голову и еле слышно прошептал:
      – Спасибо, Молли, милая. Я знал, что ты обрадуешься.