Это было обыкновенное письмо, которое, однако, перевернуло всю жизнь Патрика Салливана.
      – К тебе почтальон, Патрик, – властным голосом позвал восьмидесятилетний Шон Салливан, глава клана Салливанов, которого все члены семьи с любовью называли Па.
      Почтальон смущенно переминался с ноги на ногу и, видимо, робел перед высоким грозным стариком в белоснежном переднике.
      – Очередное послание от очередной подружки. – Старший Салливан поцокал языком и жестом приказал почтальону пройти в комнату.
      – Вы Патрик Салливан? – слегка заикаясь, спросил почтальон голубоглазого мужчину.
      – Да, я.
      Патрик запихнул остаток сандвича в рот, вытер руки салфеткой и взял протянутое письмо. Интересно, что в нем такого срочного, что послали с курьером?
      Взгляд на секунду задержался на конверте, внутри почему-то все похолодело. Дрожащими пальцами он разорвал конверт и принялся читать. Письмо было от адвоката – женщины, с которой он когда-то встречался.
      Барбара Китc. Несколько лет назад они провели вместе пару месяцев. Патрик даже начал подумывать о совместном будущем, но однажды Барбара исчезла, не сказав ни слова. Несколько недель он безуспешно пытался ей дозвониться, а потом оказалось, что номер отключен, а сама она переехала, не оставив адреса.
      Все еще не веря в то, что произошло, он пошел к ней домой и обнаружил пустую квартиру. Тогда он отправился к ней на работу и выяснил, что она перевелась в Чикаго и просила никому не сообщать ее новый адрес. Патрик попытался очаровать ее начальницу в надежде выудить хоть какую-то информацию, но узнал лишь, что Барбара не хотела его видеть и не хотела, чтобы он ее нашел. Его самолюбие было уязвлено, но в конце концов он махнул на все рукой.
      Он бросил поиски и забыл о ней.
      И вот холодным сентябрьским днем Патрик получил письмо от ее поверенного.
      Прочитав его, он на мгновение замер. Буквы запрыгали перед глазами, а стены и потолок вдруг пошли прямо на него. Все смешалось – запахи, шум льющейся воды, грохот кастрюль. Время застыло. Патрик зажмурился, пытаясь сосредоточиться, а потом снова пробежал письмо глазами.
      Ребенок.
      У Барбары был ребенок.
      Его ребенок.
      Он откинулся на спинку стула и покачал головой – это не могло быть правдой. В письме было написано, что Барбара погибла в автомобильной катастрофе где-то на юге Франции три месяца назад. В своем завещании она просила адвоката сообщить Патрику о ребенке в случае ее смерти.
      Может, ошибка? Патрик снова перечитал злополучное письмо. Нет, ошибки не было – к письму прилагалась коротенькая записка от самой Барбары, в которой она объясняла свой внезапный отъезд.
      Оказывается, Барбара узнала о своей беременности, как раз когда ей предложили продвижение по службе. Она ждала этого два года. Если бы Патрик узнал, что она ждет ребенка, он непременно настоял бы на замужестве, а оно никак не входило в ее планы, впрочем, как и беременность. И главное – Барбара совсем не была уверена, что Патрик захочет вникнуть в ее проблемы, поэтому она с радостью согласилась переехать в Чикаго, где родила ребенка и отдала его на усыновление.
      У Патрика потемнело в глазах – у него есть ребенок! Господи Боже, что же это творится?! Он и понятия не имел, что является отцом.
      Он вдруг почувствовал, как его охватывает ярость – мерзкая карьеристка, так унизить и оскорбить его, скрыть от него ребенка!
      Патрик закрыл глаза. И эта женщина ему нравилась! Ведь она была знакома с его семьей, с его матерью Мэйв, с Па, с его старшими братьями Майклом и Дэнни. Она всегда знала, как много значила для него семья. И все же обманула его!
      Салливаны были шумным, немного хвастливым и грубоватым семейством, но они всегда держались друг за друга. Семейный очаг был главной ценностью в их жизни. А дети… Дети были благословением и великой радостью, детей нужно было любить; это не щенки, от которых можно избавиться, выбросив на улицу, пока кто-нибудь сердобольный не подберет их.
      Сердце Патрика предательски сжалось – она отдала его ребенка. Его ребенка! Его плоть и кровь! Он не заслуживай такой жестокости.
      Как и другие дети Джока Салливана, Патрик с детства усвоил, что семья стоит превыше всего остального. Он нес ответственность не только за себя, но и за других членов клана, его долгом было уважать старших и защищать слабых, и он гордился этим. Он был Салливаном, а это немало. Покой и безопасность семьи зависели от него, но он знал, что, в какую бы передрягу ни попал, что бы ни случилось с ним в жизни, семья всегда будет рядом, всегда поддержит и согреет.
      И вот теперь его принципы и идеалы были безжалостно попраны. А ведь он мог настоять на своем, мог найти Барбару и забрать у нее ребенка. Эта эгоистичная тварь принесла в жертву своей карьере не только его честь и доброе имя, но и его счастье и, главное, счастье его ребенка, который теперь никогда не узнает, что значит быть Салливаном, что значит расти окруженным любовью, что значит настоящая семья.
      Патрик попытался взять себя в руки и заново перечитал письмо – надо было постараться выудить из него хоть какую-то информацию о ребенке.
      Во-первых, это был мальчик, и он родился уже больше двух лет назад. Сердце Патрика затрепетало – у него был сын! Кроме того, Барбара договорилась об усыновлении через своего поверенного, и в письме были названы имена усыновителей – Сабрина и Деннис Макги.
      Макги. Патрик перевел дыхание – ирландцы. Она отдала его ребенка какой-то ирландской паре по фамилии Макги. А потом погибла в автомобильной катастрофе.
      Он хотел бы пожалеть эту женщину, к которой некогда испытывал привязанность и которая родила ему сына, но не мог: то, что она сделала, было слишком подло. Он невольно скомкал письмо.
      – Патрик, сынок, у тебя проблемы? – Па положил свою большую мозолистую руку ему на плечо. В его глазах было беспокойство.
      Патрик сглотнул подступившие слезы и глянул на деда. После того как умер отец, когда Патрику было восемь лет, Па заботился о нем и его братьях, как о собственных детях. Он всегда был рядом, готовый помочь, терпеливо слушал излияния внуков и давал советы. Он был главой и ядром клана Салливанов, и все же Патрику всю жизнь не хватало отца. Утрата была невосполнима. Прошло много лет, и он продолжал оплакивать Джока Салливана.
      Нет, у его ребенка будет отец и будет настоящая семья.
      Он резко встал.
      – Патрик?
      Па удивленно смотрел на внука. Патрик всегда волновал его больше других. И не потому, что был самым младшим в семье, а потому, что был самым тихим и замкнутым – он никогда не делился своими переживаниями.
      Старший, Майкл, был спокойным и твердым как железо. Средний, Дэнни, боец по натуре, как две капли воды походил на Па – такой же бесстрашный, вспыльчивый и упрямый. Временами он, правда, бывал излишне вспыльчив, но добрее человека трудно было найти.
      Но Патрик… Тихий Патрик беспокоил Па именно тем, что никогда не подавал повода для беспокойства.
      После смерти отца он как будто замкнулся в себе. Братья резвились и буянили, а он оставался невозмутимым и рассудительным, как всегда.
      Па опасался, что однажды Патрик не выдержит и все скопившееся у него внутри выплеснется наружу. Со дня смерти отца Патрик не проронил ни слезинки, по крайней мере Па ни разу не видел его плачущим, и ему это не нравилось. Он одинаково любил всех своих детей и внуков, но Патрик всегда занимал особое место в его сердце.
      – Патрик, сынок, что тебя беспокоит?
      Патрик покачал головой – он просто не мог говорить, ему было слишком плохо. Почти бессознательно он сунул деду письмо и бросился к двери.
      – Патрик! – Па в тревоге двинулся за ним. – Куда это ты так летишь?
      Но Патрика уже не было. Он спешил туда, где был его сын, которого у него украли.
 
      – Бри, опять этот человек здесь. Стоит у витрины и смотрит так, будто готов прожечь дырку в стекле, – заметила Фиона Макги, выглядывая из-за прилавка магазина «Мечты и причуды». – Симпатичный, хотя, на мой вкус, высоковат. И выглядит, прямо скажем, подозрительно, целыми днями торчит тут. Хотела бы я знать, что ему надо? Неспроста это, неспроста…
      Сабрина Макги, которую друзья и родственники называли просто Бри, тихо засмеялась и поставила на полку большой лист картона с изображением славной детской спаленки, интерьер которой должен был развлекать ребенка и развивать его воображение.
      Это был завершающий этап разработанного Бри плана. Каждая деталь в этой спальне была продумана ею до мелочей, она самостоятельно подобрала отделочные материалы, смастерила макет, а затем сделала заказ. И вот теперь по всему городу красовались плакаты, рекламирующие универсальную детскую, которую можно было заказать только в «Мечтах и причудах».
      Бри гордилась собой. После сына она больше всего любила свою работу дизайнера и с удовольствием придумывала разные вещицы, которые могли бы развлечь детей. Бри с любопытством взглянула на бабушку своего покойного мужа. В свои семьдесят шесть Фиона Макги отлично выглядела, а ее энергии хватило бы на четырех семнадцатилетних девушек. Впрочем, характер у нее и был по-девичьи легкий, она словно не ощущала своего возраста.
      – Может, он в тебя влюбился? – лукаво предположила Бри и принялась расставлять по полкам игрушки.
      – По-моему, он полоумный. – Фиона кокетливо поправила белоснежные волосы, красиво уложенные на затылке. – Разве нормальный человек станет целыми днями торчать у витрины магазина? Хотя будет жаль, если он окажется сумасшедшим. Ты заметила – он потрясающе красив? – Не дожидаясь ответа, она схватила Бри за руку. – Кажется, он наконец решил зайти.
      Дверь открылась, и колокольчик у входа весело зазвенел. Бри вышла поприветствовать клиента. Она тоже заметила этого странного мужчину, который стоял у магазина все последние дни. Обычно к витрине магазина игрушек прилипали носами клиенты лет пяти-шести, но на этот раз…
      – Могу я вам помочь? – вежливо осведомилась Бри.
      Вблизи он был еще красивее. Такие красивые мужчины не бывают свободными. Можно себе представить, сколько девушек проливало по нему слезы.
      У него были черные волосы и правильные черты лица. А таких пронзительно-синих глаз Бри не видела с тех пор, как покинула Ирландию. Но эту прозрачную синеву омрачало выражение какой-то озлобленности и затравленности.
      И все же впервые со дня смерти мужа, год назад, Бри обратила внимание на мужскую красоту. Это ее удивило и обеспокоило – ей казалось, что больше ни один мужчина не пробудит в ней никакого интереса.
      – Могу я вам помочь? – более твердо повторила она и спрятала руки за спину, чтобы он не видел, как они дрожат.
      Странное чувство: она не просто нервничала, не просто испытывала дискомфорт, это было нечто большее, что-то доселе ей неведомое.
      Казалось, она давно знает этого человека; его движения, его взгляд – все было до боли знакомо. Она невольно тряхнула головой – глупости, этого не может быть, она никогда его не видела, потому что иначе не смогла бы забыть его лица. Такое лицо трудно забыть.
      Войдя, Патрик застыл на месте. Он не мог отвести глаз от невысокой, миниатюрной женщины, стоящей перед ним. Их взгляды встретились, и что-то произошло. Патрик вздрогнул – она была… удивительной.
      Густые, волнистые огненно-рыжие волосы, завязанные хвостом на затылке, рассыпались по плечам. Ясные темно-синие, как сапфиры, глаза излучали тепло. Чувственный рот чуть тронут перламутровой помадой. Легкий румянец едва оттенял прозрачность ее алебастровой кожи. На ней были узкие черные брюки и свободный черный свитер с широким воротником. Несмотря на этот простой и, по мнению Патрика, довольно нелепый для женщины наряд, она казалась очень хрупкой, а черный цвет делал ее лицо еще более бледным.
      Бри протянула руку и коснулась его.
      – Вам помочь? – громко и четко спросила она.
      Вдруг этот парень не только ненормальный, но и глухой?
      Патрик неопределенно покачал головой – вся его решимость испарилась. Будь на месте этой милой и приветливой женщины какая-нибудь эксцентричная особа с противным голосом, он не задумываясь выпалил бы, что пришел за своим сыном, но при виде Бри он просто стоял, переминаясь с ноги на ногу, и не знал, с чего начать. Идя сюда, он был уверен, что не станет колебаться ни секунды – ведь дело касалось его ребенка; только под ложечкой у него вдруг предательски засосало.
      Собравшись с мыслями, Патрик набрал воздуха и выпалил:
      – Вы Сабрина Макги?
      Бри вздрогнула. Этот человек смотрел на нее, как будто она была его врагом и он только никак не мог решиться нанести удар. Бри попятилась и спрятала руки за спину; она всегда так делала в детстве, когда боялась чего-нибудь.
      – А почему вас это интересует? – пытаясь сдержать дрожь в голосе, холодно спросила она.
      Патрик улыбнулся уголками губ – этот смешной акцент ни с чем нельзя было спутать. Он почувствовал непонятное тепло, ощущение чего-то знакомого и домашнего.
      – Вы ирландка, – заключил он и, вздохнув с облегчением, расправил плечи и широко улыбнулся.
      – Ага, – Бри кивнула и тоже слегка улыбнулась, – каюсь, виновна.
      Она с любопытством поглядела на своего собеседника – он заметно оживился и словцо повеселел. А эта его улыбка кого угодно могла свести с ума.
      – Откуда вы? – его проницательные глаза внимательно изучали ее красивое лицо.
      Бри выпрямилась, ее глаза сверкнули – этот прекрасный незнакомец задавал вопросы таким тоном, будто всю жизнь только и делал, что допрашивал людей.
      – Почему вы спрашиваете? – Она подозрительно прищурилась. – С какой стати я должна вам отвечать?
      На мгновение Патрик заколебался, а потом сунул руку в задний карман брюк и вынул оттуда бумажник. Привычным жестом раскрыл его и сунул под нос Бри. Женщина удивленно нахмурилась, когда солнечные лучи весело заиграли на желтом полицейском значке.
      Патрику понадобилась неделя, чтобы найти ее, плюс еще два дня, чтобы решиться войти внутрь. И вот он стоит лицом к лицу с женщиной, у которой находится его сын, и понятия не имеет, что ей сказать. Он не подготовился к этой встрече; он слишком одержим был идеей найти сына и ни разу не задумался о том, что скажет женщине, заменившей его ребенку мать.
      За прошедшую неделю он многое узнал о Сабрине Макги. Она владела крохотным детским магазинчиком в самом оживленном районе Чикаго – Ригливилле, местности довольно мрачной, застроенной, в основном, однообразными зданиями из коричневого кирпича, в которых располагались офисы и конторы, а также магазины на любой вкус.
      Еще Патрик узнал, что год назад Бри потеряла мужа. Эта новость его потрясла: ведь это означало, что его сына воспитывает женщина, которой даже не на кого опереться в трудную минуту. Нет, он вовсе не считал, что женщина не в состоянии одна воспитывать детей, у него перед глазами был пример его матери, но он прекрасно знал, что ребенку нужен мужчина, чтобы было с кого брать пример, у кого учиться, а при необходимости – с кем поделиться своими самыми сокровенными тайнами. Для Патрика таким идеалом стал Па, и он ни за что не позволит лишить своего сына возможности общения с этим невероятно мудрым человеком.
      «Как же начать?» – от волнения Патрик кусал губы. Он и не представлял, что это окажется так сложно. Наконец, откашлявшись, он осторожно представился:
      – Меня зовут Патрик Салливан, – его колкий взгляд не переставал следить за выражением ее лица, – детектив Патрик Салливан. – Он сделал ударение на своем звании, ожидая, что это произведет на нее должное впечатление.
      «Интересно, – думал он, глядя в ее блестящие голубые глаза, – знает она что-нибудь о биологических родителях своего ребенка? Или, как и я до недавнего времени, понятия не имеет, что у «ее сына» есть отец?»
      Бри тряхнула головой. «Это наваждение какое-то! – пронеслось у нее в голове. – Что делать детективу в магазине детских вещей?»
      – Детектив? – переспросила она. – Вы из полиции?
      Меньше всего он был похож на полицейского, скорее на одного из клерков, которые забегали к ней в обеденный перерыв, чтобы купить какую-нибудь мелочь для ребенка. Конечно, одет Салливан был совсем не как клерк – на нем были свободные серые джинсы, голубая рубашка со слегка приподнятым воротником и коричневый замшевый пиджак, безупречно сидевший на его широких плечах.
      «И все-таки он полицейский. – Бри поморщилась. – Откуда он? Явно не из Чикаго, по крайней мере не из этого района». Она знала одного полицейского, который жил по соседству и весь день разъезжал по улицам на своем блестящем мотоцикле, будто красуясь всегда идеально чистой униформой. Салливан был другим. В его пронзительных синих глазах сквозила какая-то неясная решимость, он словно был на грани помешательства, так лихорадочно они блестели.
      – Именно так. Детектив, и действительно из полиции. – Патрик одарил ее фирменной ухмылкой Салливанов. – Я действительно офицер полиции.
      «Салливан, – вдруг догадалась Сабрина, – так он ирландец. Ирландец-брюнет. Какая редкость!» Впрочем, сия догадка вовсе не обрадовала молодую женщину. Древние ирландские сказания описывали темноволосых красавцев как коварных соблазнителей. Похоже, этот парень отлично знал силу своего обаяния и умело им пользовался. Он двигался почти бесшумно, с какой-то поистине кошачьей грацией; его взгляд пронзал насквозь; а когда он улыбался одними губами этой своей слегка ленивой улыбкой, у Бри что-то сжималось в животе.
      Ей был известен этот сорт мужчин – сначала они ловко соблазняют девушку, а потом, натешившись, бросают ее. Она их сравнивала с шоколадным печеньем: сверху гак много-много шоколада и крема, посыпанного кокосовой стружкой. Кусаешь и ждешь, что внутри тоже и шоколад, и крем… А внутри – пусто.
      «Полицейский он или нет, ведет он себя более чем странно». Бри нахмурилась. Может ли полицейский быть сумасшедшим или сумасшедший служить в полиции? Она тихонько рассмеялась.
      Не понимая причин ее веселья, Патрик весь как-то подобрался. Нужно быть начеку, когда стоишь рядом с этой женщиной. Он до боли стиснул зубы и напрягся, пытаясь совладать с предательской дрожью в коленках и с внезапно охватившим его странным томлением. Такого с ним не случалось со школы, но тогда… Тогда все было по-другому.
      – Значит, полицейский? Что же вы сразу не сказали? – Бри протянула ему руку. – Я и вправду Сабрина Макги, а это, – она огляделась вокруг, – мой магазин.
      Патрик взял ее руку, она тут же утонула в его ладони. Он едва сдержался, чтобы не прижать ее к губам, почувствовать аромат кожи… Их взгляды встретились, время на мгновение остановилось. Патрик пытливо всматривался ей в глаза, словно желая отыскать ответ на волнующий его вопрос. Она смутилась, щеки зарделись, дыхание участилось, и от этого она стала еще прелестнее.
      Ему вдруг вспомнилось, как, будучи ребенком, он одолевал Па вопросами про любовь, а тот отвечал, всегда загадочно улыбаясь: «Есть в жизни вещи, сынок, которых нельзя объяснить, в них можно только верить. В детстве мы все верим в чудеса, а любовь – это всегда чудо. Просто не каждому дано понять, что это чудо с ним наконец произошло».
      Опомнившись, Бри резко отдернула руку и отступила назад. Надо поскорее унять дрожь во всем теле, чтобы он не заметил, как она нервничает. Что за глупость, в самом деле! Она уже давно не школьница, и смазливой физиономии с очаровательной улыбкой недостаточно, чтобы свести ее с ума.
      – Так вы говорите, вы офицер полиции? – грозно спросила Фиона и выступила вперед.
      Бри вздрогнула от неожиданности.
      – Детектив Салливан, это Фиона Макги, моя бабушка и партнер по бизнесу, – неуклюже представила она Фиону.
      – Рад познакомиться. – Патрик приветливо улыбнулся и пожал ей руку.
      Фиона подозрительно оглядела его с головы до ног и вдруг расцвела в улыбке.
      – А вы здоровяк, ничего не скажешь, – лукаво заметила она.
      – Ну-у, если бы видели моих старших братьев, – отшутился Патрик.
      – А у вас есть братья? – в глазах Фионы загорелся неподдельный интерес.
      – Двое, – не без гордости сообщил Патрик. – Старший, Майкл, на два дюйма выше меня.
      – Два дюйма? – Глаза Фионы расширились от удивления. – Выше на два дюйма? – Она недоверчиво покачала головой. – А другой брат?
      – Дэнни? – Патрик ухмыльнулся. – Он выше всего на дюйм. – Его глаза скользнули по лицу Бри. – Я у нас в семье коротышка, «малютка-последыш».
      – Последыш? – Фиона изумленно повернулась к Бри, рассчитывая увидеть на ее лице такую же реакцию.
      – Это такое хилое существо, которое рождается последним, да? – Она взглянула на Патрика.
      Он кивнул.
      – Что ж, детектив. – Бри выпрямилась и посмотрела ему прямо в глаза. – Я рада, что мы наконец встретились.
      – Неужели? – Патрик остолбенел.
      – Да, – Бри улыбнулась, – я вас ждала.

      Патрик вскинул брови.
      – Ждали меня?
      Бри усмехнулась и с любопытством взглянула на него. Выражение лица у него как будто смягчилось, а на щеках даже появились забавные ямочки, которые делали его еще привлекательнее. Бри зажмурила глаза и на секунду представила, как касается губами этих ямочек, как дотрагивается до этого лица… Она невольно тряхнула головой – год назад она потеряла мужа и с тех пор зареклась впускать в свое сердце новую привязанность.
      К тому же в жизни Бри усвоила важный урок: нельзя доверять красивым мужчинам, особенно красивым ирландцам. Однажды она уже обожглась, хватит с нее!
      – Вы удивлены, детектив?
      – Кажется, да, – неохотно признался Патрик.
      Его вдруг начало раздражать, что она все время улыбается, будто ничего не происходит. И эти веселые искорки в глазах… У него в жизни было немало женщин, они нравились ему, но ни одной не удавалось в первую же секунду так обворожить его. Это его пугало.
      Эта женщина – его враг, но ради сына он должен держать себя в руках, по крайней мере пока не узнает, что у нее на уме. Она никак не отреагировала на его имя, но заявила, что ждала его…
      Может, ей известно, кто он и зачем явился?
      А вдруг она тоже получила письмо от Барбары?
      Патрик ни в чем не был уверен, одни предположения…
      Вообще-то он был хорошим полицейским и за долгие годы работы с людьми научился распознавать малейшую фальшь в голосе, угадывать мысли по выражению лица, анализировать поведение… Но здесь что-то не сходилось. Он никак не мог понять, лжет Сабрина или нет; не скрывается ли за этой маской очаровательного дружелюбия хитрая и расчетливая стерва. Нужно было время, чтобы разобраться и разработать тактику поведения.
      Он еще раз вгляделся в ее милое лицо, надеясь увидеть хоть один намек на неискренность, но вместо этого заметил лишь простое любопытство.
      Пока он ее разглядывал, Фиона куда-то исчезла.
      – Я вам звонила, – наконец напомнила Бри.
      Патрик вздрогнул и недоверчиво глянул па нее.
      – Что?
      Бри терпеливо вздохнула.
      – Я звонила вам, детектив, – повторила она, – несколько дней назад. Три, если быть точной.
      – Звонили мне? Вы? – Патрик по-идиотски улыбнулся.
      Бри вдруг почувствовала серьезное беспокойство: если в этом городе все полицейские так тупоголовы, неудивительно, что вокруг развелось столько жуликов. Она машинально взяла с полки крохотное голубое одеяльце с вышитыми медвежатами и нервно скомкала в руках.
      – Да, детектив. Я же вам сказала – я вас ждала.
      – А по какому поводу вы мне звонили? – осторожно осведомился Патрик.
      Бри снова вздохнула.
      – Я звонила вам по поводу сигнализации, детектив. Это было три дня назад, помните?
      – Погодите, погодите. – Патрик замотал головой. – Я понял, что вы звонили мне три дня назад, но не понял, при чем тут сигнализация. Вы думаете, я здесь из-за нее?
      – Разумеется. Что же еще делать полиции в моем магазине? – Бри нахмурилась. – Ведь вы из-за сигнализации пришли, не так ли?
      Ее вдруг охватила волна беспричинного страха, сердце бешено забилось, ноги стали ватными.
      – Понимаете, – быстро заговорила Бри, пытаясь избавиться от этого неприятного ощущения, – мой страховой агент сказал, что, если я установлю сигнализацию в магазине, мои взносы уменьшатся. Я поставила сигнализацию, подсоединилась к диспетчерской ближайшего отделения полиции, а проклятая штуковина не желает работать! Вот поэтому я вам и звонила; точнее, в отделение.
      – Ясно, – коротко ответил Патрик и огляделся вокруг.
      Магазин был не очень большим, но невероятно уютным. Повсюду стояли детские кроватки, шкафчики, столики и стульчики; в глазах рябило от пестрых одеял, простынок, подушек и прочих предметов, так необходимых для детской спаленки.
      Взгляд Патрика упал на красивый гарнитур красно-черного цвета – дань всеми любимой баскетбольной команды «Чикаго Буллз». Даже на обоях были изображены знаменитые спортсмены, швыряющие мяч в корзину.
      – Вы все это сами сделали? – спросил Патрик с нескрываемым восхищением.
      – Да. – Бри улыбнулась. – Два года назад мы с Фионой открыли собственный бизнес, и нам удалось добиться успеха.
      Говоря о делах, она умолчала о финансовых трудностях, с которыми им пришлось столкнуться в первый год, и о яростном сопротивлении мужа, который контролировал каждый ее шаг. Он отвергал магазин, отвергал ребенка, отвергал все, что отвлекало ее внимание от его персоны.
      Но Бри была ирландкой и обладала незаменимыми в таких случаях качествами – упрямством и целеустремленностью. Им с Фионой пришлось столкнуться со многими трудностями, но они с достоинством выдержали все испытания и добились своего.
      – Я вижу, – кивнул Патрик.
      – В любом случае… – Бри запнулась и глянула на часы: было уже почти три, а значит, сын вот-вот проснется. – Детектив Салливан, если вы не против, я бы хотела поговорить…
      – Ах да, сигнализация. – Патрик посерьезнел. – Она не срабатывает?
      Он вдруг подумал, что если, не дай Бог, в магазин ворвутся грабители, то в опасности окажется не только жизнь этой женщины, но и жизнь его ребенка. Он побелел и стиснул кулаки – ему вдруг захотелось немедленно забрать сына из этого места.
      Но это, разумеется, не выход – закон нарушать нельзя. Да и женщина все-таки заботилась о его ребенке, надо быть с ней помягче. Конечно, он – биологический отец мальчика, но по закону Сабрина Макги являлась его матерью и опекуном, и все законные права были на ее стороне.
      Перед тем как начать поиски, Патрик проконсультировался у своего кузена Питера, адвоката, и узнал, что перспективы у него отнюдь не блестящие. Он, конечно, полицейский, и его уважают и боятся; и он, может быть, даже не раз рисковал жизнью ради спасения других; но для данной ситуации это не имело никакого значения. В случае чего Сабрина Макги могла просто вычеркнуть его из своей жизни и из жизни его сына – и он ничего не смог бы поделать.
      Ярость на собственное бессилие тисками сдавила ему горло. Какая дьявольская несправедливость – по прихоти эгоистичной карьеристки лишиться собственного ребенка?!
      Бри нахмурилась.
      – Сигнализация… Да… Я установила ее по совету моего страхового агента после того, как несколько месяцев назад в магазин кто-то вломился. Разумеется, я вызвала полицию. Приехали ваши ребята, походили тут; расспрашивали соседей, что-то записывали в своих блокнотиках… Я думала, вы знаете.
      Патрик отвел глаза.
      – Да, я видел докладную по этому поводу.
      Еще не видел, но непременно просмотрит все бумаги, относящиеся к Сабрине Макги и ее магазину.
      – Я специализируюсь на расследовании преступлений, совершенных бандами…
      – Погодите секунду, детектив, – перебила его Бри. – Что вы имеете в виду, говоря о бандах? При чем здесь я?
      – В полицейском управлении существует особый отдел, который имеет дело с организованной преступностью.
      – При чем тут организованная преступность? Так, мелкие воришки, – Сабрина недоуменно воззрилась на Салливана. – Их нашли? Неужели у нас орудует банда?
      – Не волнуйтесь, все не так страшно, но на всякий случай, чтобы подстраховаться, я задам вам несколько вопросов и подежурю у вас в магазине пару-тройку дней.
      Патрик перевел дух – в последний раз он так лихо врал, когда ему было лет шесть и его подозревали в том, что он треснул по носу Эрика Вайлера, который попытался отобрать мячик у Молли Маллинс.
      – Не понимаю, детектив. – Бри потрясла головой. – Меня никто не предупредил, что за магазином установят наблюдение…
      Она старалась скрыть испуг. У нее маленький ребенок, и если магазин в опасности…
      – Видимо, в этом не было необходимости, миссис Макги.
      – Пожалуйста, детектив, называйте меня просто Бри, – попросила она.
      Он кивнул.
      – Бри? Вас ведь зовут Сабрина? А почему не Брин? Хотя это неважно. Как я уже сказал, это вынужденная мера. Я всего лишь поброжу здесь и все проверю. – Он ласково улыбнулся. – У вас в магазине так много всяких дорогих штучек – куклы, мебель… Возможно, это были просто подростки, захотели поживиться, знаете, быстрые деньги, но…
      – Простите, детектив, – снова перебила его Бри. – Объясните, пожалуйста, что значит «быстрые деньги»? Я плохо понимаю американский сленг.
      Патрик едва удержался от улыбки: она либо невероятно наивна и до конца не понимает, в каком опасном мире живет, либо чересчур самонадеянна и пытается обвести ого вокруг пальца.
      – Понимаете, – терпеливо начал он, – у вас тут много вещей, которые можно выгодно сбыть на черном рынке. Я уверен, что те, кто влез в ваш магазин, хотели быстро подзаработать, но им что-то помешало. Поэтому я здесь. Я обязан убедиться, что вам ничего не угрожает. Не волнуйтесь, это всего лишь предосторожность.
      – Понятно, – в замешательстве произнесла Бри. – И как долго вы собираетесь здесь пробыть? Сколько времени вам понадобится, чтобы выяснить, угрожает ли нам опасность?
      – Возможно, несколько дней, – ответил он. Этого ему хватит, чтобы разузнать о ней все, что необходимо. – Я просто буду неподалеку. Надеюсь, я не причиню вам неудобств?
      – Нет, нет, конечно, нет, – поспешно возразила Бри, избегая встречаться с ним взглядом. – Мы должны помогать полиции.
      Она спрятала руки за спину и поежилась. Давно она так не нервничала. Перспектива провести ближайшие несколько дней в обществе обаятельного детектива-ирландца ей вовсе не улыбалась.