1

Солнце уже высоко стояло и стрелки часов подходили к четверти седьмого, когда Валенти заслышал на дороге шум мотора. Тони ждал его. Отложив книгу, он вышел в кухню, достал спрятанный в шкафчике для швабры «Узи» и выскользнул в заднюю дверь.

Он обогнул дом и амбар, быстро прошёл через лес к фасаду дома. Когда белая «мазда» свернула на подъездную дорожку, Валенти уже подходил к дому со стороны дороги. Пригнувшись за изгородью, он смотрел, как открывается дверца.

Худой человек, словно свитый из проволоки, вылез из машины и потянулся, глядя на дом. Он был одет как для загородной поездки: джинсы, дорожные сапоги и лёгкая хлопковая рубаха под синей ветровкой. Вот он провёл рукой по коротким светлым волосам, обернулся и быстрым взглядом окинул двор и дорогу, прежде чем шагнуть к дверям. Пока он добрался до крыльца, Баленти успел перебраться поближе и встал за его машиной, держа автомат на виду.

— Как дела? — негромко спросил он.

Человек обернулся быстрей, чем ожидал Валенти, и плавно шагнул в сторону, под прикрытие растущего у крыльца кедра. Не отрывая взгляда от Валенти, он засунул руку за пазуху ветровки. Валенти поднял «Узи». Рука опустилась.

— Думаю, ты меня ждёшь, — сказал человек.

— Может, и жду. — Валенти вышел из-за машины, держа автомат обеими руками, пальцем придерживая курок. — Откуда?

— Из Торонто. Слушай, я понимаю…

— Как меня нашёл?

— Друг с Мальты прислал.

— Ах так? И как поживает Тони?

По губам мужчины скользнула улыбка:

— Ты Тони. Меня прислал Марио.

— Ладно, — проворчал Валенти. — Может, и так. — Он опустил оружие. — Успел позавтракать?

— На заправке час назад. А вот от кофе не откажусь.

— Ты его получишь.

— Введёшь в курс дела? Валенти кивнул:

— Конечно. Пойдём в дом. Только вот что…

— Что такое?

— У меня тут пара штатских: честная женщина с дочкой. Хорошо бы при них не говорить лишнего.

— Понял. Я Том Баннон, — добавил тот, протягивая руку поднимающемуся по ступеням Валенти.

Валенти пожал руку.

— Спасибо, что приехал.

— Так ты уверен, что он тебя вычислил? — спросил Баннон, когда Валенти обрисовал ему положение дел. «Узи» вернулся в шкафчик, и они сидели за столом. Перед ними на горелке дымился кофейник, и оба держали в руках по кружке. Валенти не вдавался в подробности. В деле хватало сложностей и без упоминания оленя и рогатой подружки Али.

— Наверняка, — отозвался Валенти. — Вопрос в том, что он будет с этим делать. Правду сказать, я жду, что вот-вот все начнётся, но, может, он ещё не успел донести.

— Может, зажал информацию?

— Зачем?

Баннон пожал плечами:

— Да кто его знает? О нем поговаривают — мол, замешан в больших делах. Вдруг ему сейчас нельзя впутываться в семейные дрязги?

— Не думаю, — протянул Валенти. — Мы с ним не слишком поладили, понимаешь?

— Неудивительно — судя по тому, что я слышал о Шоу. Ему подавай главную роль, а не то начинает пакостить.

— Вот и мне так показалось, — кивнул Валенти.

— И как ты собираешься вести игру? — спросил Баннон. — Подождём их здесь или выйдем навстречу?

— Подождём — я ведь не знаю, где искать… — Валенти замолчал, услышав, как наверху открылась и закрылась дверь.

— Кем я буду? — шёпотом спросил Баннон.

— Друг. Приехал на выходные.

— Порядок. Что-нибудь ещё мне надо знать? Валенти мотнул головой.

— Привет, Али, — поздоровался он с девочкой. — Иди к нам, познакомлю со своим другом.

Али приснилось, будто она улаживает спор между Тони, оленем и Эрлом Шоу. Они спорили, кто из них настоящий отец. У оленя во сне было человеческое тело. Он был одет в длинные шорты и футболку с надписью: «Ты не забыл сегодня приласкать своего малыша?»

Проснувшись в незнакомой спальне, она не сразу сообразила, где находится и почему. Грудь сжал внезапный испуг. Мама…

Она вскочила, оделась и босиком выбежала из гостевой комнаты. Заглянула через перила вниз, но в доме было пусто. Приехала ли вчера мама? Или Эрл Шоу поймал её по дороге домой и… и…

Она не додумала мысль. Торопливо шагнула к спальне Тони, приоткрыла дверь. Надо спросить Тони, Тони должен знать. Она увидела спящую мать, и дыхание, которое Али, сама того не заметив, задержала в груди, вырвалось у неё протяжным вздохом. Девочка подбежала к кровати, упала на колени, обняла мать. Если бы с ней что-нибудь случилось…

Послышался шум мотора. Вот двигатель заглушили, хлопнула дверь… Али замерла и крепче обхватила мамины плечи. Френки шевельнулась во сне. Снизу донеслись мужские голоса. Голос Тони. Она снова облегчённо вздохнула.

Поцеловав мать, вернулась в коридор. С шумом открыла и закрыла дверь гостевой, предупреждая Тони, что проснулась, и стала спускаться вниз.

Пока Али наливала себе кофе, Тони представил ей своего друга. Она подлила полчашки молока, добавила пару ложек сахара и уселась за стол.

— Тони, — нерешительно начала она, бросив быстрый взгляд на Баннона, — вы говорили вчера с мамой?

Тони кивнул.

— И как она?

— Не слишком. Но мы поговорили, и, по-моему, она пошла спать уже немного успокоившись. У неё был тяжёлый день, так что надо дать ей выспаться. — Помолчав, он добавил: — А ты как, Али?

Али вспомнила прошлый вечер, представила, что бы с ней было, если бы не вмешался Тони-Мысль не из приятных. Если б можно было выбирать отца, она хоть сейчас сменяла бы Эрла на Тони. А олень? В памяти всплыла сценка из сна.

— Али?

Она опомнилась.

— Страшновато, Тони. Почему он не оставит нас в покое?

— Бывают такие типы… — начал Тони и со вздохом перебил сам себя: — Не знаю, Али. Может быть, дело в деньгах, что остались у вас с мамой после перестройки дома… Это ведь большие деньги. Бывают люди, которые за деньги на все пойдут, через кого угодно перешагнут.

Али мрачно крутила в руках чашку. Ей хотелось бы побольше узнать о Томе Банноне, чтобы решить, о чем можно, а о чем нельзя при нем говорить.

— Тони сказал, ты много читаешь? — подал голос Баннон.

Она взглянула на него:

— Читаю.

— Я тоже люблю читать, да вот когда собирался, не взял книжек.

— А что вы любите?

— Тайны, ужасы — все самое захватывающее.

— Могу дать что-нибудь, если хотите, — предложила Али, невольно заинтересовавшись. — Вы Тони Хиллермана читали?

Слушая, как Баннон втягивает Али в разговор, Валенти кивнул. Хороший ход. Отвлечь девочку от свалившегося на них дерьма. И ему пора что-то предпринимать. Первым делом убрать отсюда Али и её маму. А потом… потом уж разобраться с неприятностями, которые Рикка вывалит им на головы.

— Нет, — сказала Френки.

Когда она встала, все собрались завтракать. Теперь Али с Банноном отправились к Трежурам выбирать книги, а Валенти стал уговаривать Френки отправиться ненадолго путешествовать.

— Вы просто не понимаете… — начал Валенти.

— Ещё как понимаю, — перебила Френки. — Господи, я ведь с ним жила. Но я ни за что не соглашусь снова убегать. Слишком долго я его боялась, Тони. Пора перестать, раз и навсегда.

Ну что ещё он мог сказать? Что дело не только в Шоу? Валенти решил зайти с другой стороны.

— А как же Али? — спросил он. Френки на минуту задумалась.

— Ну что ж… нам обеим придётся как-то с этим жить, — сказала она. — Нынче ночью я была не в лучшей форме, и когда вы предложили нам помощь, признаюсь, я ухватилась за эту возможность. Я испугалась — больше за Али, но и за себя. Но я не собираюсь всю жизнь опираться на мужчину. Можете вы меня понять, Тони? Я должна справляться сама — и Али тоже придётся этому научиться.

Валенти покачал головой:

— Если люди не будут помогать друг другу, с чем мы останемся? И какая разница, мужчина помогает женщине или наоборот?

— Не должно бы быть разницы, а все-таки она есть, — возразила Френки.

Она провела рукой по волосам. Валенти вдруг задумался, каково ощущать под рукой эти волнистые пряди… Ясный взгляд Френки остановился на его лице.

— Я всю жизнь полагалась на мужчин, Тони, — продолжала она. — Даже после развода с Эрлом в моей жизни были мужчины, на которых я опиралась — в моральном плане, даже если они не поддерживали меня в обычном смысле слова.

Может быть, так бы продолжалось и до сих пор — не по желанию, по необходимости, — но тут подвернулась эта лотерея, и все переменилось. Понимаете, дело не только в деньгах. Появилась возможность все бросить и начать сначала.

— И вы выбрали Ланарк?

Френки улыбнулась:

— Странный выбор, да? Но я когда-то жила в этом доме. Я здесь росла, Тони. Девочкой я видела, как отец избивает маму, и привыкла к мысли, что так ведёт себя глава семьи — мужчина. Так он всегда говорил.

Я бросила Эрла, но так и не смогла забыть уроки детства. Поэтому я вернулась, чтобы переучиться заново. Моя мать сбежала, так же как я сбежала от Эрла. От неё я научилась этому способу решения проблемы. Но вот я вернулась и не собираюсь больше убегать. Может, я и переберусь когда-нибудь на новое место, но это будет тогда, когда мне захочется, а не кому-то.

— Что ж, это я могу понять, — проговорил Тони. По правде сказать, ему стало неуютно при мысли, что мужчина может не быть главой семьи. Каждому своя роль: и жене, и мужу, разве не так?

— Вы согласны, что мужчины и женщины равны, Тони? Что у них должны быть равные права?

— Что? О, разумеется…

Френки кивнула, не замечая его колебаний.

— Но сейчас до равновесия далеко и весы сильно склоняются на сторону мужчин. Забавно, но я многому научилась от Али. Самой идее не просто говорить о равноправии, но и поступать соответственно. Она начиталась книжек, — Френки рассмеялась, — и читает мне лекции каждый раз, как, на её взгляд, я отступаю от твёрдой линии. Мне это на пользу. Господи, как же я её люблю!

— Славная малышка.

— Взрывоопасная малышка, — поправила Френки. — Но в каком-то смысле она счастливее женщин моего поколения. Мы-то росли, когда все это было только теорией — когда «эмансипация» была бранным словом, а участниц движения считали лесбиянками.

Валенти заёрзал. Он и сам был не без греха на сей счёт. Френки, кажется, не заметила его смущения.

— Меня тревожит, как все это скажется на Али, — закончила она. — Иногда меня посещает мучительная мысль, что жизнь, которую мы ведём, отнимает у неё кусок детства. Она мало общается с ровесниками и часто рассуждает и поступает как взрослая. Иногда мне кажется, что она лучше меня знает жизнь. Вот и с правами женщин…

Для Али это не идея, а обычная жизнь. Не то чтоб сражение было выиграно — до победы ещё далеко. Может быть, для моих внуков все будет проще. Господи, хорошо бы так! Если бы все поколение Али было похоже на неё, я бы ни о чем не беспокоилась. Но я невольно спрашиваю себя — не искалечит ли ей всю жизнь такое детство?

— Али из тех, кто справится, и не важно, с чего им приходится начинать, — заметил Валенти.

— О, я и не сомневаюсь. Должно быть, я просто не уверена, что хорошая мать.

— Можете не сомневаться, — сказал Валенти. — Али целыми днями только о вас и говорит. В её списке вы под номером один.

Френки с благодарностью улыбнулась ему.

— Честно сказать, — продолжал Валенти, — я никогда особенно не задумывался о всех этих женских правах, но, слушая вас, начинаю думать…

— Не всегда виноваты мужчины, — перебила Френки. — Многие из них — тоже жертвы. Нелегко отступить от сексистских стереотипов, когда на них основано все общество.

Валенти кивнул. Об этом стоило поразмыслить… потом.

— Так вы не уедете? — спросил он, возвращаясь к началу разговора.

Френки покачала головой.

— Тогда я должен сказать вам ещё кое-что, — продолжал он, — раз уж мы начали… — Он замолчал, подбирая слова.

— Обнажать души?

— Вот-вот. Я не всегда был, так сказать… хорошим человеком. Я занимался всякими… Он снова запнулся. — Имел дело с не слишком порядочными парнями.

Френки наклонилась к нему:

— О чем вы говорите, Тони?

Валенти вздохнул. Иисусе, как ему не хотелось говорить ей больше, чем сказал. Ему нравилась Френки. С ней было уютно, и он невольно восхищался её твёрдостью. И ещё ему хотелось сохранить дружбу с Али. Если удастся разобраться с Риккой и Шоу и остаться здесь, ему вовсе не хотелось бы, чтобы Френки велела дочери держаться от него подальше.

— Я имею в виду, — продолжал он наконец, — что мне уже приходилось сталкиваться с вашим бывшим мужем, и — простите за грубость — он просто дерьмо. Но это вы сами знаете. А вот чего вы, может быть, не знаете, так это то, что он повязан с довольно опасными людьми. Я хочу сказать — обычно, когда разведённый муж преследует прежнюю семью, с ним можно разобраться, как вы собираетесь. Но ваш… Он на всякое способен, Френки, и он не один явился за вами и вашей дочкой.

— Вы меня пугаете.

— Это к лучшему, — сказал Валенти. — Потому что вам есть чего бояться.

— Боже, если с Али что-нибудь случится… Френки беспомощно откинулась на спинку кресла. Её решимость испарилась. Тони говорил серьёзно. И жёстко. Была в нем какая-то внутренняя сила, не только скрытые, но и ощутимые тайны прошлой жизни. Френки тянулась к нему. Потому что он был таким, каким был, потому что держался так, как держался… Потому что подружился с Али… Но не было ли это влечение просто желанием на кого-нибудь опереться?

— А вы… какое отношение имели к этим опасным делам? — спросила она.

— Какое бы ни имел, это все в прошлом, — ответил Валенти. — Поверьте мне, Френки. Но вот что я вам скажу: то, чему я тогда научился, помогло мне этой ночью вытащить Али.

Френки кивнула. Ни Али, ни Тони не вдавались в подробности событий прошлой ночи. Френки собиралась добиться правды, выбрав подходящее время. В одном она была уверена: дело не только в Эрле.

Она села прямо.

— Все равно я не уеду.

— А мне позволите вам помочь? — спросил Валенти. — Просто по-человечески… по-соседски.

— У вас мы не останемся, мы пойдём домой.

— Договорились. Но вы позвоните, если что-то случится?

— Господи! Конечно позвоню! И надо бы позвонить в полицию — сейчас же, пока Эрл не вернулся.

— А чем они вам помогут?

Френки задумалась. Если Эрла не поймают на месте преступления, самое большее, чего можно ожидать, — судебное предупреждение. По прошлому опыту она прекрасно знала, что пользы с него мало.

— Но если Эрл вернётся?..

— Зовите меня, — сказал Валенти. — Я в двух минутах от вас, и мой друг Том останется здесь на неделю. Пока дождёшься полиции, бог весть что может случиться.

Френки медленно склонила голову.

— Хорошо. Позову.

Валенти проглотил напрашивавшееся: «Вот и умница». Он подозревал, что Френки не одобрит такого обращения. Если подумать, кто он такой, чтобы так с ней разговаривать? Она ведь отлично держится. И готова держаться дальше, полагаясь только на себя. Такая твёрдость заслуживает восхищения, что в мужчине, что в женщине.

— Все обойдётся, — проговорил он.

— Надеюсь, — отозвалась Френки. Ей надо было о многом поразмыслить. В это время вернулись Али с Банноном, нагруженным полудюжиной книжек, одолженных ему хозяйкой.

— Может, останетесь на ланч? — предложил Валенти.

Френки кивнула и с трудом выжала из себя улыбку. Глядя, как Али, приплясывая по комнате, осыпает улыбающегося Баннона потоком слов, она почувствовала в груди иглу страха. Если с Али что-нибудь случится… «Нет, — оборвала она себя. — Даже не думай об этом».

2

Джо Бродвей Фуччери шёл на встречу без всякой охоты. Его недовольство усилилось, когда, войдя с двумя своими парнями в ресторан, он приметил пару наёмных охранников. Ещё один топтался снаружи. Вычислить их оказалось несложно — они и не думали скрываться. Плохо было, что он ни одного не мог узнать. Не укрылось от его внимания и то обстоятельство, что свидание было назначено в районе, переполненном «небродвейскими» театриками. Намёк читался ясно: «играем в открытую».

Серебряный Лис поджидал его в кабинке в конце зала. Он совсем не изменился: широкая улыбка, серебристая шевелюра. Джо Бродвей жестом отправил своих телохранителей к стойке бара, а сам зашёл в кабинку.

— Привет, Марио, — поздоровался он, усаживаясь напротив. — Иммиграционные власти знают, что ты в городе?

Марио передёрнул плечами:

— Come te la set passata?. Как поживаешь?

— Неплохо, — махнул рукой Джо. — Есть пара хлопотливых дел, но ведь без хлопот не проживёшь. Ничего такого, что нам не по силам. — Он раскрыл меню и с минуту изучал его. — Ты хотел поговорить?

— Хотел попросить об одной услуге.

— Важная услуга, если ты ради неё летел через полсвета…

— Для меня — важная, — сказал Марио. — Для вас — пустяк.

— Тогда рассказывай.

Марио смотрел ему в лицо. Он потому и настаивал на встрече лицом к лицу, что был хорош в этом деле. В чтении по лицам.

— Тони, — сказал он. — Тони Валенти.

— Это уже старая новость, — заметил Джо Бродвей.

— Старая новость, что он вам больше не нужен, или старая новость, что вы его вычислили?

— Скажем правду, Марио, и того и другого понемногу, понимаешь меня? Слушай, ты не так глуп, чтоб прийти сюда с диктофоном, так что, между нами: я отлично знаю, что Тони не убирал дона. Так зачем он мне нужен?

— Говорят, контракт на него ещё открыт.

— Чистая формальность. Мы его не ищем.

— А если кто-нибудь на него наведёт?

— Впервые слышу, чтоб Серебряный Лис кого-то заложил, — протянул Джо Бродвей.

Глаза Марио превратились в узкие щели.

— Я не для того летел за три тысячи миль, чтоб слушать такую чушь.

— А для него ты летел?

— Я прошу вас отозвать контракт на Тони, — сказал Марио. — Окажите мне такую услугу. Можете объявить, что его уже убрали, — мне без разницы, как вы объясните, лишь бы закрыли охоту.

Джо Бродвей покачал головой:

— Мне не нравится этот разговор, Марио. Не нравятся твои лбы. Не нравится эта шуточка с «небродвеем». Я не люблю угроз.

— Я прошу об услуге, Джо.

— Угу. Только за твоей просьбой мне слышится «а не то…».

Марио пожал плечами.

— Мы когда-то были друзьями, — сказал Джо Бродвей. — Были одной семьёй, Марио. Но кто ты теперь, я не знаю. Ты говоришь, что отошёл от дел, но из-за моря дошли слухи, будто ты связан со старыми семьями. Так вот, я их почитаю, как всякий другой, но только мы теперь в Америке, и их слово здесь ни черта не значит — понимаешь меня?

— Мы бы и сейчас работали вместе, если бы семья не позволила меня выслать.

— Об этом я жалею, — отозвался Джо. — Правда. Но таков порядок вещей, capito . Тут уж ничего не исправишь.

— Я не о том прошу.

— Знаю. Ты просишь о том, что мне нелегко обещать. Нелегко, когда я думаю, что старые семейства пытаются давить на нас здесь. То, о чем ты просишь, — мелочь, но если я соглашусь, чего они попросят в следующий раз?

— Ты же знаешь — это личное дело. Джо Бродвей медленно кивнул:

— Между нами, стало быть?

— Между нами, — согласился Марио. — И я действительно отошёл от дел, Джо. Я оказал пару услуг старым семьям, но ведь, черт побери, мне с ними жить. Я предпочитаю одалживать, а не одалживаться.

— Это я могу понять, — признал Джо. — Ладно, я отзываю контракт на Тони.

Марио не отрывал взгляда от его лица. «Врёшь, сукин сын, — подумал он. — Но попробовать стоило».

— Должок за мной, — тихо проговорил он. Джо Бродвей, не уловив скрытой иронии, широко улыбнулся.

— Я рад, что мы с тобой поговорили, Марио, — сказал он. — Давненько не встречались. Может, мы сумеем потянуть за пару ниточек, чтобы тебе разрешили легальный въезд в страну. Что скажешь?

Марио, скопировав улыбку Джо, покачал головой:

— Я уже прижился, Джо. Но все равно спасибо.

— Будешь заказывать?

— Нет. Опаздываю на самолёт. — Поднявшись, Марио протянул Бродвею руку. — Ciao, Джо.

Джо Бродвей тоже встал и ответил на рукопожатие.

— Чтоб нам всем жить долго и благополучно, — продекламировал он.

Марио кивнул и вышел из ресторана. Только один из лбов, которых Джо счёл его охраной, последовал за ним. Другие двое сидели, разглядывая Джо и его парней.

«Не здесь, — подумал Джо Бродвей. — Но как только уберут Валенти, надо будет что-то делать с Серебряным Лисом. Придётся проделать все очень чисто, потому что старые семьи хоть и не имеют в Америке того влияния, какое приписывают им газетчики, тем не менее вполне могут проникнуть за океан. И сам Марио, когда узнает, что Тони убрали, станет очень опасен». Джо Бродвею будет гораздо спокойнее жить, когда обоих уберут с его дороги.

В то время, когда в Нью-Йорке происходила встреча между Серебряным Лисом и consigliere семьи Магаддино, Эрл Шоу встречал самолёт, прибывающий в международный аэропорт Оттавы. Он подъехал к зданию на новеньком «бьюике», нанятом в «Гертце» по чужому паспорту. Выехав со стоянки, он дополнительно подстраховался, обменявшись номерами с другим «бьюиком», подвернувшимся ему на подземной стоянке в пригороде. В аэропорту Эрл оставил машину под счётчиком и влился в поток встречающих последний нью-йоркский рейс Ожидая пассажиров, он гадал, кто окажется посланцем Джо Бродвея.

«То-то я повеселюсь», — думал Эрл. У него давно чесались руки на этого парня. Ещё с той работёнки в Майами. На вкус Эрла, от него слишком несло старосветской мафией. А когда прошёл слух, что Валенти убрал старика Магаддино, вот уж Эрл посмеялся. «То-то и оно, — думал он. — Никому, на хрен, нельзя доверять».

Появились первые пассажиры, и Эрл отвлёкся от воспоминаний. При виде Луи Фуччери у него на губах заиграла улыбка. Понятненько. Кого ещё посылать на охоту за отставным шефом боевиков, как не нового, занявшего его место? Поймав взгляд Фуччери, он кивнул в сторону выхода. Фучерри ответил кивком. Эрл протолкался к дверям аэровокзала и пошёл за своей машиной.

— Он тебя узнал? — спросил Луи.

Он сидел на переднем сиденье. С ним прилетел только один парень, Джонни Три Пальца Майта, сидевший сзади. Когда эта парочка вышла из здания аэровокзала и остановилась, поджидая его, Эрлу с трудом удалось сохранить невозмутимый вид. Оба в костюмах-тройках, с прилизанными сальными кудряшками, смуглые — это уж перебор!

Теперь Три Пальца, устроившись на заднем сиденье, разбирал на части баллончики с аэрозольным кремом для бритья и дезодорантами. Внутри обнаружились аккуратно упакованные части двух пистолетов двадцать второго калибра в комплекте с глушителями. Отложив банки, ставшие ненужными после прохождения таможни, Три Пальца собрал пистолеты. Закончив с первым, передал его вперёд, Луи, и занялся собственным.

— Ну да, — ответил на вопрос Луи Эрл. — Узнал. Что с того?

Луи покачал головой:

— Что с того? Да то, что он давным-давно свалил!

— Куда он денется?

— Да куда угодно, лишь бы не оставаться на месте. Ты сам подумай: стал бы дожидаться на его месте?

— Ну, смотря кто меня вычислил, — возразил Эрл. — Валенти знает, что я не из ваших. Да господи, всего раз имел дело с вашими ребятами, о чем речь-то?

Луи не потрудился ответить. Знал бы заранее, не стал бы тратить время на перелёт.

— Ну, раз уж мы здесь, можно убедиться, — проворчал он.