Глава 2

Минда спала, а сновидения вели ее через незнакомые миры, пока она не попала в силонель и обнаружила, что дух ее бодрствует, в то время как тело продолжает отдыхать. Она оказалась на вершине холма, похожего на тот, рядом с которым заснула на Хайволдинге, неподалеку стоял каменный столб, совершенно такой же, как темница Яна, но сейчас ее мысли были далеко.

Она осмотрелась вокруг и с удивительной ясностью увидела вдали зигзагообразную линию гор. Минде казалось, что теперь она способна смотреть сквозь них, прямо в вечность. Чувство утраты и тревога были скрыты плотным занавесом и спрятаны где-то в дальнем уголке сознания, и это произошло не по ее воле, а по законам царства духов. Мирное спокойствие силонеля охватило ее душу и унесло прочь все печали.

Слух уловил мелодию свирели – низкие, негромкие звуки, напоминавшие шелест листьев под дуновением ветерка. Со свирелью перекликалась мелодия арфы. Минда медленно повернулась и в тени каменного столба заметила арфиста.

Музыкант стоял на коленях, его серая фигура в сумерках почти сливалась с окружающими холмами. Длинные пальцы плавно перебирали серебряные струны, извлекая из инструмента замысловатую мелодию, сплетавшуюся с песней свирели, то раздававшейся, то замиравшей в душе Минды, пока все ее существо не наполнилось невыносимо прекрасной музыкой.

Минда нерешительно шагнула к музыканту. Арфист поднял голову, и вышедшая из-за облака луна осветила его лицо серебристыми лучами. На мгновение проступила волчья маска, затем глаза ворона пронзили ее обжигающим взглядом, и вот перед Миндой снова человек, полускрытый в сумерках, как и камень над ним. Пара маленьких белых рожек венчала его голову.

– Каббер, – тихо прошептала Минда и замерла.

– Так ты называла меня.

Музыка свирели стихла, снова стала легким шорохом ветерка. Волк-ворон-человек опустил руки, и на холме воцарилась тишина. Минда, не отрываясь, смотрела на арфиста, и ее сердце ожидало чуда. Внутреннее зрение сделало ненужным бледный свет луны и звезд.

Перед Миндой был стройный человек в серой рубашке и штанах, с плеч ниспадал серый плащ. Раз увидев, лицо это невозможно забыть, серые глаза смотрели ясно и проницательно, темные кудри доходили до плеч. На траве лежала широкополая шляпа.

– Пришло время раскрыть все секреты, – произнес он, – и дать ответы на все вопросы. Спрашивай, Таленин.

Минда еще немного постояла в нерешительности, затем медленно опустилась на колени в жесткий вереск.

– Кто ты?

– Меня зовут Кэблин. Те, кто считает меня Сумрачным Братом Туатанов, называют меня Менаном. Еще меня называют Лекарем, Целителем Душ и Сумрачным Арфистом. Я – сын ВеррнАрла, поскольку вышел из лона гор и луны. Есть и еще сотни имен, и самое новое – Каббер. Но моя мать назвала меня Кэблином, и когда все имена позабудутся, когда я вернусь к тому облику, в котором ты меня видишь сейчас, я останусь под этим именем.

– Так ты – третье воплощение Увенчанного Рогами?

– Нет. Это мой отец, и Арн – моя мать.

Минда вздохнула:

– И чего же ты ожидаешь от меня?

Воцарилось молчание, арфист долго обдумывал ответ на ее вопрос.

– Мира, – произнес он наконец. – Мира и возврата к старому порядку.

– Но какое…

– Какое ты имеешь к этому отношение? Я скажу, но я должен начать издалека, с самого начала.

Вновь он надолго замолчал. Пальцы тронули струны арфы, и печальная нота унеслась вдаль, замерла между холмов.

– Представь себе, – заговорил он. – Мьюриан Ильдран узнал вкус власти на Вейре – он правил им как верховный повелитель – и был свергнут подлинным арлутом жителей Вересковых Равнин, Яном Пеналюриком. Вообрази, что он бежал от гнева арлута, метался между мирами вслепую, безо всякой надежды, с единственным желанием спасти свою жизнь.

Кто знает, куда он бежал, в какие пучины погружался, какими забытыми путями странствовал? Но, вкусив власти, он стал к ней стремиться. И благодаря кристаллам-держателям он вновь обрел могущество.

Ты слышала о Туатанах и Дакетах, знаешь, что древний Договор запрещает им посещать Мидволд. И все же их влияние проявляется – свет и тьма, добро и зло, порядок и хаос. Если долго молить их, призыв будет услышан. Ильдран воззвал от имени зла – ни для чего другого в его душе не осталось места, – и один из Дакетов откликнулся, дал ему необходимые знания, показал способ изготовить кристаллы-держатели и таким образом подчинить погубленных снами, дал ему власть над воинами, объединенными отчаянием.

Ты уже встречалась с ними – далкверы, Вастер, йарги… Договор не был нарушен, поскольку ни один Дакет не появлялся в Мидволде. Да и зачем это им, если другой был намерен ввергнуть миры в хаос? Им стал Ильдран, Повелитель Снов, и оружием ему служили иллюзии и страхи.

Ильдран появился на Хайволдинге вместе со своими союзниками – Порождениями Тьмы и духами тех, кто погиб от его снов и был вынужден подчиняться его воле. Души невинных он заключил в кристаллы, чтобы придать силы тем, кто их носит. Все это войско пришло на холм Таллин, там на Высокой Скале к самой луне поднимаются столбы кромлеха, где жили Вессенеры, Хранители Врат.

– Но Ян говорил… – прервала его Минда. Седые брови приподнялись над серыми глазами.

– Что же говорил тебе арлут?

– Он говорил, что мьюриане охраняли кромлех, что врата были на их попечении.

– Так говорил тебе арлут или ты услышала об этом от Танет или вислинга Гримбольда?

Теперь уже Минда была не так уверена, что слышала это от Яна.

– Эти двое, они ведь не принадлежат к Вольному Народу, – сказал Кэблин. – Так что они смотрят на все с другой точки зрения и правы лишь отчасти.

Вессенеры – это мьюриане благородного происхождения. Они столпы Вейдернесса, благословение всех миров. Еще со времен Авенвереса они поддерживали врата, чтили каменные столбы кромлехов, вересковые равнины, холмы, сумрак и лунный свет.

– А были другие миры до разрушения Авенвереса? – спросила Минда.

– Были и другие, – ответил Кэблин. – Но Авенверес всегда был первым.

Затуманившийся взгляд музыканта теперь был направлен не на Минду, а куда-то вдаль, в воспоминания. Вновь тонкие пальцы тронули струну, вновь унесся в холмы и затих печальный звук.

– Ильдран выкрал секрет потайных ходов Таллина из мыслей спящего Вессенера – недаром он зовется Повелителем Снов, мастером иллюзий. Он и его войско крадучись проникли внутрь холма и одолели Вессенеров, ведь, как говорят, их число и тогда не превышало трех сотен. Внезапность нападения и мощь его войска позволили Ильдрану разбить их.

– Но если Вессенеры были так могущественны… – заметила Минда.

– Под началом Ильдрана сражались те, кто был захвачен во время сна, – продолжил Кэблин. – Вессенеры не могли противиться силе невинных, а значит, не могли победить. Они были уничтожены – все поголовно, кроме одной, и она была самой младшей из их рода.

Она носила под сердцем ребенка, но сумела скрыться. Даже во время кровавой резни и разрушений ее бегство не осталось незамеченным, но в тот момент Ильдран был поглощен битвой за Таллин. Исчезновение беглянки оставило лишь слабый след, который Ильдран обнаружил только долгие годы спустя. И тогда он пустился в погоню.

Кэблин вздохнул. Глаза его были полны печали, и снова он окинул взглядом бескрайние вересковые равнины, как будто в них читал продолжение истории.

– Как Ильдран, спасаясь от гнева Пеналюрика, бежал через множество миров, так скрывалась и последняя представительница рода Вессенеров. Однако многочисленные подданные и невольная помощь уснувших навеки помогли ему отыскать давно остывший след. Его жертва была очень осторожна, она странствовала тайно, открываясь лишь избранным. Со временем она отыскала мир, в котором не знали волшебства, и там осталась. Она приняла облик смертной и вышла замуж за плебея, полагая, что Ильдрану никогда не придет в голову искать ее в таком обществе. В назначенный срок родился ребенок, а беглянка испытывала только одно страстное желание – исправить свершившееся зло, но она умерла, так и не успев ничего предпринять.

Спустя годы, не зная, что она мертва, Ильдран раскрыл ее убежище. Он получал сведения из мыслей спящих, тех, кто помогал ей на всем пути, а заодно порабощал и их, увеличивая свою силу. В конце концов он узнал, что преследуемая им жертва мертва, но оставила после себя ребенка, не ведающего о своем наследии, и тогда его радости не было границ. Он решил, что ребенок должен умереть, но не сразу. Ильдран хотел не спеша насладиться местью. Он стал появляться в твоих снах, чтобы поиздеваться и насмеяться над последним из рода Вессенеров, а одновременно вернулся и к прежнему своему занятию – при помощи иллюзий порабощал самых праведных из мудрецов и усиливал ими свою армию.

И знаешь, Таленин, все это он делал втайне, поскольку до сих пор испытывал страх. Если бы волшебники во всех мирах восстали против него, Повелитель Снов не устоял. Но этого не должно произойти. Восстание – путь к хаосу, и тогда Дакеты восторжествуют. В случае противостояния непременно вмешается кто-нибудь из богов. Договор рухнет, и тогда Вейдернесс, Множество Миров постигнет судьба Авенвереса.

Нет. Ильдран должен быть свергнут в этом мире, и теми, кто уже поднялся на битву с мастером иллюзий. И тогда Вессенер снова займет рябиновый трон на вершине Таллина. Не эрлкин, не вислинг, не смертный. Нет. Это место Вессенера, а во множестве миров остался лишь один представитель этого рода.

Взгляд рассказчика проникал в самую душу Минды, и она, слушая историю, уже понимала, к чему он ведет и о ком говорит. Невозможно. Страх шевельнулся в сердце. Отчаяние затуманило разум.

– Ты ошибаешься, – сказала она, уже сознавая, что это не так.

– Нет, Таленин. Имя той беглянки, последней из Вессенеров, было Морвенна, а ее дочь зовут…

– Нет, – воскликнула Минда. – Это неправда!

– Правда, – ответил Кэблин. – Но разве так уж плохо быть надеждой веррнов? Быть Вессенером, почитаемым не меньше Сумрачных Богов?

– Ты не понимаешь. Это не может быть правдой. Ильдран не может меня бояться!

– Еще какой страх он испытывает, – сказал Кэблин. – От этого страха земля дрожит под ногами и звезды раскачиваются в небе. Ильдран хитер, Таленин, но ему не хватает мудрости. Дважды он совершил ошибку. Он должен был сразу убить вас обоих, Пеналюрика и тебя. Подумай сама. Лишь немногие во всем Множестве Миров знают о Хайволдинге и Хранителях Врат, но мьюриане Вейра принадлежат к их числу. Пеналюрик заподозрил что-то неладное и пришел, чтобы проверить врата. Он пришел один, как истинный арлут всех мьюриан! Но лишь только его нога коснулась Хайволдинга, Ильдран одолел его и заточил в камень. И проделал он это так быстро, что арлут даже не понял, кто на него напал.

И вот тогда он разослал свои мысли в поисках сородичей, в надежде на помощь. Он взывал к любому, кто мог бы его освободить. И отыскал тебя. Вряд ли он сразу понял, кто ты такая, – смертная оболочка скрывала твою сущность. И все же он определил, что ты не из однажды рожденных и в тебе скрыты большие возможности. Вы оба нуждались в помощи, и Пеналюрик предложил сделку. Его защита помешала Ильдрану завладеть тобой, больше того, талисман начал пробуждать дремлющие в тебе силы. Как только ты отправилась на поиски Яна, Ильдран выслал против тебя своих приспешников. Но твои силы росли, и раз за разом ты побеждала во все более трудных испытаниях.

Таленин, Ильдран боится тебя, и у него есть на то причины. Твое появление означает начало его конца.

У Минды так заколотилось сердце, что она только молча покачала головой, перебирая пальцами вереск. Ей вспомнился насмешливый голос Ильдрана во время ее беспомощного падения в бездну.

Ты была последней из них. С тобой закончится их род.

Ее охватила паника. Надо бежать, бежать отсюда, от этого сумасшедшего с рогами на лбу и лживыми историями.

Кэблин начал играть на арфе, и волшебные ноты успокоили отчаянно бьющееся сердце, прогнали страх. Музыка вливалась в душу Минды целебным бальзамом. Она взглянула на Сумрачного Арфиста. Вместе со спокойствием вернулось и ощущение чуда. Теперь понятно, почему его называют Целителем Душ и Лекарем.

Она осознала, что вся его история правдива от начала и до конца. Понимание вошло в ее сердце вместе с печальной мелодией, а когда музыка стихла, утвердилось в душе непоколебимой уверенностью.

– Но… я одна… – заговорила Минда.

Кэблин покачал головой:

– Ты не одинока. Ты призвала Йо'акима и вместе с ним всех веррнов. Твоя сила говорила вместо тебя, даже когда молчали уста. Армия Вольного Народа поднялась против сил Ильдрана. Даже теперь они ведут битву на равнинах вокруг Таллина.

– Почему ты не сказал мне все это раньше? Зачем пострадали мои друзья? Так много погибших! Гримбольд, Маркдж'н, Гаровд, Йо'аким и все те, кто умер во сне. Почему, Кэблин?

Арфист печально вздохнул, а когда заговорил, в голосе его звучало сочувствие.

– Не все погибли. Йо'аким отвлек внимание Вастера и сейчас присоединился к армии веррнов. Некоторые из твоих друзей стали узниками Ильдрана. Но жертв много, ты права.

– Ты мог бы прийти ко мне в Фернвиллоу, – упрекнула его. Минда.

Кэблин снова покачал головой:

– Я не знал тебя до тех пор, пока ты не отворила врата и не оказалась в бездне.

– А потом?

– Как я мог сказать тебе раньше? – спросил он. – Вся твоя жизнь прошла среди смертных – однажды рожденных. Да и внезапно обретя силу, ты могла бы погубить себя. И так были моменты, когда тебя чуть не убила собственная энергия.

– Теперь мало что изменилось.

– Неправда. У тебя было время, чтобы привыкнуть к ней, хоть немного освоиться. Теперь ты готова встретиться с Ильдраном во всеоружии и сохранить при этом ясную голову.

– Но в моих мыслях нет ясности. Мне кажется, что… я сошла с ума. С тех пор, как начались эти сны… – Минда подняла голову и с отчаянием взглянула в его лицо. – Почему ты сам не уничтожишь Ильдрана? Тебе известны все ответы. Ты обладаешь силой.

– Я Целитель, – ответил Кэблин, – а не Разрушитель.

– Что ж, я тоже не Разрушитель.

«А как насчет Бродяги? И истребления йаргов?» – спросил ее внутренний голос. «То был меч, а не я», – ответила она на это.

– Когда ты был волком, – сказала она вслух, – ты ведь сражался на нашей стороне.

– Как волк я обладал волчьей свирепостью и волчьей силой.

– Так стань волком снова.

И опять Кэблин отрицательно покачал головой.

– Ни один волк не может восстать против Повелителя Снов и надеяться победить. В этом, своем подлинном облике я обладаю силой – но она может быть использована только для исцеления.

– Но ты выступаешь против Ильдрана, – сказала Минда.

– Я против Ильдрана потому, что в случае его победы воцарится хаос. Вейдернесс опустошат войны. Сам Ильдран тоже падет, но это слишком высокая цена. Лишь только мудрецы всех миров узнают об этой угрозе, они тотчас же поднимутся против него, и вот тогда в Мидволд сойдут боги, и ничто не уцелеет в этой битве.

– Но…

– И должен тебе сказать еще одну вещь: если бы один из потомков Туатана вознамерился установить во всех мирах свой порядок, я бы восстал и против него тоже.

Но ты, Таленин, последняя из рода Вессенеров, наследница рябинового трона на Высокой Скале, и тебе надлежит свергнуть Ильдрана и восстановить Равновесие. Никому другому. Иначе для Вейдернесса настанут темные времена, и он уподобится Авенвересу. Арлут дал тебе имя, и ты приняла его. Теперь ты должна его оправдать.

Минда не могла не признать его правоту, но она не обладала необходимыми способностями. Возможно, у нее есть сила, но биться с Ильдраном – это не то что писать пером по бумаге, как Танет.

– Твое сердце, – произнес Кэблин, снова трогая струну, – твое сердце подскажет верный путь. Оно привело тебя сюда, оно проведет тебя и через последнее испытание.

– Я не могу контролировать свою силу.

– Это я хорошо понимаю. – Пальцы извлекли печально-нежную мелодию. – Слишком хорошо. Неужели ты думаешь, что я с радостью посылаю тебя на бой? Неужели ты считаешь меня бессердечным игроком, беспечно передвигающим фигурки по доске?

Минде вспомнились слова Гримбольда: Сумрачный человек… некоторые называют его беспечным…

Но, встретив взгляд Кэблина, она не заметила радости в темно-серых глазах. Только боль. И его арфа плакала от этой боли.

– Возвращайся в свое спящее тело, – мягко произнес Кэблин. – Мы разбудим арлута. Ты и я, вместе.

При этих словах силонель задрожал, очертания утратили четкость, все вокруг затянула серая пелена. И вот уже Минда проснулась в своем теле, ночное небо Хайволдинга чернело над головой, а Сумрачный Арфист стоял неподалеку и грустно улыбался. Широкополая шляпа теперь была на его голове, а вот арфы Минда не увидела. Музыка стихла. Он протянул руку и помог ей подняться.

– То, что ты говорил… – тихо произнесла она.

То, что произошло в силонеле, уже казалось ей сном. Она не слишком отчетливо помнила его, но и забыть не могла.

– Да, Таленин, – сказал он, кивая. – Все это правда.

Минда подняла руку и провела по лбу и волосам.

– Не у всех веррнов есть рога, – сказал Кэблин.

Он снова взял ее за руку и повернул лицом к каменному столбу, а потом произнес слово, взлетевшее в ночной воздух. И оно стало видимым, засияло мягким золотистым светом и повисло перед ним. От Сумрачного Арфиста к Минде пришло знание. Она тоже произнесла слово, и второй символ застыл рядом с первым. Ее слово окрасилось в зеленый цвет. Две руны соединились, а затем поплыли вперед и растворились в камне. Столб замерцал, из него вышел стройный юноша и бездыханным упал на вереск.

– Его мысли стали неподвижными, – сказал Кэблин. – Как камень.

Он опустился на колени рядом с телом. Обхватив ладонями рогатую голову, он подул в лицо Яна – такое же серое, как и камень, бывший его темницей. С губ Лекаря сорвалось золотое облачко и заклубилось вокруг мьюриана.

Минда опустилась на колени с другой стороны и взяла в свои ладони руку Яна. Она ощущала, как тяжело поворачиваются мысли, как рассеивается серый туман под дыханием Лекаря. Внезапно бездонные золотистые глаза, которые она помнила после их первой встречи, открылись и посмотрели па нее с знакомой проницательностью. Они проникли в самое сердце, ничто не могло укрыться от них. А потом глаза арлута потемнели от горя.

– Ты? – прошептал Ян слабым голосом. Он попытался подняться, но снова упал на спину. Кэблин помог ему сесть, прислонил к каменному столбу, но ноги остались беспомощно вытянутыми вперед, как у марионетки.

– Здесь я могу помочь, – сказал он. Опять он приложил ладони к голове Яна с обеих сторон. Минда наблюдала и чувствовала, почти видела, как жизненные силы пробуждались в Яне. Он за считанные минуты вырвался из каменных оков, хотя на то, чтобы восстановить силы, могла потребоваться не одна неделя. Кэблина не зря называли Лекарем, решила Минда. Внезапно она заметила, что Сумрачный Арфист улыбается ей. Чувство безнадежности, тяготившее ее, растаяло, и Минда несмело ответила на улыбку. В глубине души она подозревала, что тут не обошлось без колдовства. Во взгляде Кэблина Минда не могла найти ответ, но поняла, что для нее это уже не имело значения.

Глава 3

Еще до наступления рассвета Минда и арлут стали прощаться с Кэблином. В тот момент всех троих связывали такие тесные узы, словно они знали друг друга целую вечность. Конец путешествия Минды оказался еще более удивительным, чем его начало. Она прошла через три мира ради освобождения Яна, чтобы он победил Ильдрана, и после всего этого обнаружила, что сразиться с Повелителем Снов предназначено именно ей. Вот уж действительно странный поворот судьбы.

Нет. Не странный. Жестокий. Безжалостный. Новое имя должно принести ей удачу, но достаточно ли имени и наследия предков, чтобы победить Повелителя Снов?

– Ты должна, – едва слышно промолвил Кэблин.

Тихая мелодия арфы вторила словам, хотя в его руках не было инструмента.

– И тебе лучше оставить меч, – добавил Музыкант. – Он тебе не поможет. Это дело веррнов, а не потомков Туатанов.

Минда коснулась рукояти меча, и его зов пронзил мозг.

– Нет, – сказала она. – Он выручал меня до сих пор, и я не собираюсь отказываться от оружия. Я не знаю, кому он принадлежал и чей дух в нем заключен, но я не оставлю меч.

Тем не менее она тотчас же отдернула ладонь от кожаной рукояти и вздрогнула при воспоминании о силе, вырвавшейся из-под контроля. Арлут и Кэблин молча внимательно посмотрели на нее.

– Ты говорил, чтобы я прислушивалась к своему сердцу, – продолжала Минда, обратившись к Музыканту. – Так вот, мое сердце говорит, что я должна взять меч с собой.

– Твое сердце или голос меча?

– Сердце, – твердо ответила она.

Хотя Минда и сама не была в этом уверена, но точно знала, что использует все возможности. В борьбе с Ильдраном ей понадобится проверенное оружие.

Кэблин с беспокойством посмотрел на нее и покачал головой.

– Мне пора отправляться на поле битвы, – сказал он. – Войско веррнов встретилось с армией Ильдрана, и множество раненых нуждается в помощи Лекаря. На этом моя миссия здесь закончена, я сделал все, что мог, Таленин. Исход всецело зависит от тебя. Будь сильной, и ты одержишь победу.

При этих словах его образ задрожал и растворился в воздухе. Сумрачный Арфист исчез, музыка затихла, а вместо человека в небо взмыл ворон и полетел к далеким горам.

Дарсона, донесся до их мыслей замирающий вдали голос. Камн серр ламн брен.

Арлут и Минда провожали его взглядом до тех пор, пока птица не превратилась в черную точку, вскоре пропавшую из виду. Тогда Минда тяжело вздохнула.

– Как бы я хотела, чтобы он пошел с нами, – сказала она.

Мьюриан рядом с ней кивнул.

– Сила бога нам бы не помешала. Наложить заклятие на врата не слишком большой труд, но вот изготовить кристаллы-держатели и использовать невинные души – это другое дело.

– Бога? – переспросила Минда. Ян взглянул на нее с удивлением.

– А за кого еще ты могла его принять? Он – Сумрачный Арфист, родной сын ВеррнАрла.

Ведь Кэблин говорил об этом в силонеле, вспомнила Минда, но тогда она не успела задуматься над его словами. Рядом с ним она чувствовала себя сильной. А теперь ее охватил страх.

Она вот так, запросто, разговаривала с богом…

Ян не заметил ее переживаний.

– Перед нами лежит долгий и нелегкий путь, – сказал он. – Пора.

Минда сделала пару глубоких вдохов, чтобы немного успокоиться, затем проследила за взглядом арлута и кивнула. Им предстоял путь к Высокой Скале на холме Таллин, где Илъдран держал в плену ее выживших друзей. Пора в дорогу.

Цепь покатых холмов между темницей Яна и Таллином растянулась на многие мили, но арлут и Минда шагали легко и быстро. Созвездия совершали свой путь по ночному небу, и легкий ветерок охлаждал разгоряченную кожу. Пребывание в силонеле и целительная энергия Кэблина помогли Минде не только восстановить силы, но и забыть про жажду и голод.

Рассвет окутал сумраком вершины гор, но когда цель была уже близка, в воздухе стала ощущаться горечь, и путники замедлили шаг. Во рту появился свинцовый привкус, а плечи сгорбились под гнетущей тяжестью. Минда почувствовала на себе взгляд Ильдрана. Он знал об их приближении и спокойно ждал.

Перед ними возвышалась гора, у которой Минда оставила Йо'акима, и она с ужасом посмотрела на то, что от нее осталось. Каменный столб опрокинулся и раскололся на три части. Верхний слой плодородной почвы был сметен и лежал беспорядочными грудами. Под лучами восходящего солнца темнели сплошные рытвины.

Минда вспомнила, что Йо'аким назвал Вастера Разорителем. Беспощадным Разорителем. Как мог хобогль уцелеть после такого сражения?

Ян осторожно дотронулся до ее руки.

– – Становится слишком светло. Надо уходить в лес и добираться до Высокой Скалы под прикрытием деревьев.

С большим трудом Минда заставила себя перейти на бег. На самой опушке леса из-под нависших ветвей навстречу им выскочил огромный йарг. Талисман обжег кожу, предупреждая об опасности, и Минда ловко увернулась от его расставленных рук, метнувшись в сторону. Не успела она обнажить меч, как Ян взвился в высоком прыжке. Скрещенные ноги с двух сторон охватили голову чудовища. В то же мгновение послышался резкий хруст сломанной шеи, а Ян уже схватил ее за руку и потащил по направлению к горе.