Группа заговорщиков отошла чуть в сторону, и дальше уже было невозможно что-либо разобрать. Зопирион сделал вид, что проснулся и встал. Его трясло от ярости и ужаса, хотя он и пытался скрыть свои чувства, и с каменным лицом глядя на гладь моря. Неужели они задумали продать его вместе с мальчиком в рабство к персам, причем подопечного Зопириона — в качестве евнуха? Нужно срочно что-нибудь предпринять.
      Некоторое время юноша стоял у перил, не в состоянии даже думать от раздирающей его ярости. Но мало-помалу его ум прояснился. Зопириону здорово повезло, что он проснулся и встал вовремя, напугав разбойников. Еще несколько ударов сердца, и они бы так раззадорили друг друга, что, не дожидаясь вечера, бросились бы на юношу…
      Грязные, вероломные, сжигающие детей и стяжающие деньги финикийские свиньи! Никогда в жизни не станет он доверять ни одному из них!
      Он осадил сам себя. Не гоже пифагорейцу думать таким образом. Пифагор подчеркивал, что наличие зла или отсутствие такового является индивидуальной чертой каждого отдельно взятого человека, но не народа в целом. Один из его самых близких друзей был варваром из Скифии, другой — фракийцем. Зопирион пришел к выводу, что среди ханаанцев, как и среди любого другого народа, бывают и плохие, и хорошие, и равнодушные люди. В данный момент его главной задачей было ускользнуть от плохих финикийцев: в этой партии все зависит от его броска игральных костей.
      Пока есть время, нужно найти путь к спасению. Что произойдет, если он просто выхватит меч, готовый уничтожить каждого, кто осмелиться подойти поближе? Ему удастся отправить на тот свет нескольких человек, но остальные, вооружившись ножами, веслами и баграми запросто скрутят его. Плюс ко всему, у Бостара наверняка где-то спрятан целый арсенал на случай защиты от возможного нападения пиратов. Даже если ему удастся продержаться достаточно долго, слишком велика вероятность того, что они убьют или свяжут его. Но даже в том случае, если он справится со всеми разбойниками, вряд ли он сумеет справиться с управлением судна — корабль слишком велик для одиночки, тем более не моряка…
      — Господин Зопирион! — обратился к нему Ахирам. — та штука, что дала тебе ведьма…
      Юноша спокойно ответил ему по-гречески, медленно и четко произнося слова.
      — Ты забыл, Ахирам, я не понимаю по-финикийски.
      — Ох, — нахмурился мальчик и начал медленно подбирать слова. — Та…Та штука… которая делает огонь… ты знаешь…
      — Ты хочешь посмотреть, как разжигают огонь? Тогда принеси мне несколько клочков пакли и трут.
      Через некоторое время мальчуган притащил пригоршню соломы. Зопирион разложил ее на корме, ярко освещенной солнечным светом недалеко от фальшборта. Чтобы представление получилось более впечатляющим, он начал водить вокруг линзы свободной рукой и забормотал заклинание, которое он подслушал у Сафанбаал.
 
       Духи огня, придите на помощь!..
 
      Над соломой начал подниматься легкий дымок, и ветер тут же сдувал его. Солнце загородила чья-то тень. Зопирион поднял глаза и тут же убедился, что за его действиями внимательно наблюдают помощник капитана и два матроса. Расталкивая их плечами, с громкими криками к юноше подскочил капитан.
      — Что ты делаешь, господин Зопирион? Ты что, хочешь поджечь мой корабль? Перестань сейчас же!
      Капитан резко оттолкнул юношу, наступил на дымящийся трут и с силой пнул пучок соломы, который тут же унесло ветром.
      — Я просто показывал мальчугану магический кристалл., — слабо улыбнулся в ответ Зопирион. — Моя вина, что, но я не подумал о рискованности этого предприятия.
      — Ладно, ладно. Ничего страшного не случилось, — Молю тебя, о господин, позабудь о моей грубости! Как капитана, меня больше всего беспокоит сохранность судна. — Елейно улыбаясь и сложив руки, Бостар поклонился. — Я могу надеяться, что ты простил меня? Я всего лишь бедный грубый моряк, и не привык иметь дело с подобным тебе высокочтимым господином. Прошу тебя оказать мне честь и разделить со мной утреннюю трапезу.
      Маленький стол был сервирован на двоих. На тарелку Зопириона положили столько еды, что ей можно было до отвала накормить двоих. Юноша клал в рот пищу небольшими кусочками. Прежде, чем проглотить, осторожно перекатывал во рту языком. Он боялся, как бы ему не подмешали какого-нибудь снадобья.
      Окончив трапезу, Зопирион вышел на палубу. Он смотрел на море и играл с Ахирамом, постоянно ощущая на себе косые взгляды матросов. Они так надеялись, что он ляжет спать, но их ждало горькое разочарование.
      — Когда мы прибудем в Акрагант? — однажды во время такого томительного, хмурого дня обратился он к помощнику капитана.
      — Если продержится ветер, то еще до рассвета. Мы рискуем попасть в туман, и тогда будет сложно определить направление. И если порывистый ветер еще и начнет менять направление, то вместо Ливии или Сардинии можно запросто причалить на Сицилии.
      — Подобно Семиону, который отплыл в Египет, но закончил плавание у Геракловых Столпов.
      — Могу понять, когда такую ошибку совершает эллинский капитан, — ответил помощник, — но вряд ли ханаанский моряк способен отклониться от курса на такое большое расстояние.
      — Я не сомневаюсь, что ты знаток в навигации.
 
      Вскоре после полудня капитан пригласил Зопириона пообедать с ним. Обед мало чем отличался от завтрака, и капитан все также гостеприимно уговаривал юношу буквально объесться и чрезмерно выпить. Когда обед подошел к концу, Зопирион обратился к капитану.
      — Капитан, ты играешь в «Святой путь»?
      — Немного, мой господин. У тебя эта игра с собой?
      — Да. Может быть, сыграем, когда стемнеет?
      — Мне приятно все, что доставит тебе радость, мой господин.
      Когда на небе показались звезды, Зопирион направился в каюту капитана. В одной руке он держал игру, а другой держал за руку Ахирама.
      — Капитан, если ты не возражаешь, я положу мальчонку спать прямо здесь, в каюте, на полу. Так я смогу приглядывать за ним во время игры.
      — Слушаю и повинуюсь! — с самодовольной ухмылкой на лице поклонился капитан. — Положи юнца на мою койку.
      Вечер продолжался. Кон следовал за коном, желтая лампа над столом раскачивалась в такт движениям лодки. Время от времени в дверях каюты показывались то помощник капитана, то один из матросов, обмениваясь с капитаном многозначительными взглядами.
      Наконец, Зопирион решил, что пришло время действовать. Он бросил кости, сделал ход и внезапно поднялся во весь рост, ударившись макушкой о потолок.
      — Ой-ой! — схватившись за голову, взвыл он.
      — Ты не ушибся, о, высокородный господин? — спросил Бостар.
      — Нет, только небольшая шишка. Я получил ее по собственной глупости. Делай ход, а я взгляну на мальчика.
      Слегка нагнувшись, он с бьющимся сердцем встал за спиной у Бостара. Капитан бросил кости. Зопирион бесшумно запустил руку под тунику и нащупал рукоять меча. С быстротой молнии он повернулся, выхватил меч и резко выбросив вперед левую руку схватил Бостара за бороду. Рывком приподняв ее, он приставил острие меча к горлу капитана.
      — Стой спокойно! — прошептал он по-финикийски. — Одно движение, и твоя голова с плеч!
      — Что, что? Откуда эта ярость? — прошептал Бостар, судорожно сжимая подлокотники кресла.
      — Ты все прекрасно знаешь. Позови помощника. Говорю тебе, зови немедленно! — И Зопирион слегка нажал на меч, приставленный к горлу капитана.
      — Молю тебя, не так резко! Ты же поранил меня! У меня кровь потекла!
      Зопирион наклонился к нему и увидел, что он и впрямь сделал широкий надрез на шее Бостара.
      — Ну, так что, позовешь помощника?
      — Милко, — хрипло позвал капитан.
      — Да? — просунул голову в дверь помощник. Тут же сообразив, что происходит, он сделал шаг вперед.
      — Назад, или я перережу капитану горло! — закричал Зопирион.
      — И он это сделает! — дрожащим жалобным голосом произнес капитан.
      Из-за плеча помощника показались лица матросов.
      — Я как раз пытался объяснить вашему капитану, что не нужно продавать меня в Тире. Так что, как и договаривались, плывем в Акрагант.
      — Ты же говорил, что он не понимает по-ханаански! — осуждающе произнес Милко.
      — Откуда же мне было знать? Подлый грек надул меня! — сказал капитан и добавил, глядя на Зопириона: — Ты надул нас, безбожный негодяй!
      Зопирион усмехнулся.
      — Да, конечно, я жуткий тип, обвел вокруг пальца банду собственных похитителей. Но у нас есть договоренность. Милко, принеси-ка мне ну, скажем, футов пятнадцать, веревки для фитилей. Да побыстрее! — и он чуть сильнее прижал острие меча к горлу капитана.
      — Делай, что говорит! — завыл Бостар.
      Принесли веревку.
      — А теперь убирайтесь на палубу, да не приближайтесь к каюте. Если будет хоть одна попытка проникнуть сюда, будьте уверены, первым расстанется с жизнью ваш капитан. Идите!
      Повинуясь Зопириону, Бостар выпрямил перед собой руки, кулак к кулаку. Держа в зубах конец веревки и манипулируя свободной рукой, он несколько раз обернул веревкой запястья капитана. После чего юноше пришлось пойти на риск: воткнув острие ножа в стену каюты, он обеими руками завязал крепкие узлы. Пропустив веревку под сиденьем кресла, Зопирион привязал к ножкам кресла лодыжки капитана и обошел вокруг, проверяя крепость узлов.
      — Милко! — снова приставив меч к горлу капитана, позвал Зопирион.
      — Да, господин? — появившись в дверном проеме, помощник капитана замолчал на полуслове.
      — Не забудь, мы идем в Акрагант. Ты хорошо запомнил, что должен привести корабль в город до рассвета? Имей в виду: если взойдет солнце, а на горизонте не появится Сицилия… — юноша указал на Бостара и резко провел пальцем у горла. — Имей в виду.
      Прежде чем помощник капитана успел сделать шаг в сторону двери, как в ситуацию вмешался случай. От громкого шума проснулся Ахирам, сел на кровати, протер глаза, встал и направился к выходу из каюты.
      — Вернись, Ахирам! — только и успел крикнуть Зопирион, но было поздно. С быстротой броска змеи, Милко схватил мальчика за руку и приставил свой кинжал к его горлу.
      Узкое лицо помощника капитана расплылось в улыбке.
      — А теперь, мой дорогой господин, тебе придется отпустить нашего капитана, а не то я проделаю с твоим подопечным то же самое.
      Зопирион молча ругал себя за глупость. Несколько ударов сердца юноша и помощник капитана следили друг за другом из-за спин своих заложников.
      — Но, господин Зопирион, мне надо было выйти! — захныкал Ахирам.
      Зопирион собрался с мыслями. Он подумал, не удастся ли ему вернуть потерянное преимущество, начав потихоньку отрезать голову Бостару. Но тут к нему неожиданно пришла идея. Порывшись левой рукой под туникой, он достал увеличительное стекло, которое висело на шнурке у него на шее.
      — А об этом ты помнишь?
      На помощника капитана линза не произвела никакого впечатления.
      — А… Магический кристалл, при помощи которого ты утром разжигал костер…
      — Ты, наверное, полагаешь, что даже в том случае, если я зарежу твоего капитана, а ты убьешь парнишку, преимущество тем не менее окажется на стороне вас, матросов, и вы выберетесь из этой передряги, сохранив свои шкуры. Но у меня для вас плохие известия. Будьте уверены: при помощи вот этой крошечной штучки я найду способ погубить вас всех до одного, — со зловещей улыбкой на губах сказал с Зопирион.
      — И каким образом? — с тревогой в голосе поинтересовался помощник капитана. Стоящие за его спиной матросы обменялись тревожными взглядами.
      Ахирам громко заплакал.
      — Прожгу дыру в днище корабля. Вы сможете преодолеть вплавь до берега пол-Внутреннего моря?
      — Да я вообще не умею плавать, — пробормотал один из матросов.
      — Но ведь ты тоже погибнешь! — вскричал Милко. — Я тебе не верю! Ты блефуешь!
      — Неужели? Я не боюсь смерти. Пифагорейская философия учит, что после смерти меня ждет возрождение в другом теле и новая жизнь. А пока начну творить заклинание.
      Держа линзу таким образом, чтобы ее ось была сориентирована вертикально, он начал медленно завывать:
 
Духи огня, придите на помощь!
Гулголеф, Шерабарим!..
 
       — Вам не кажется, что запахло горелым? — громким шепотом спросил один из матросов.
      Остановите его! Отпустите мальчика! — вскричал капитан Бостар! — Смерти я не боюсь не больше, чем большинство людей, но я не вынесу разрушения собственного корабля! Это не стоит тех денег, которые мы могли бы за них выручить.
 
…Белая Ламия!
Придите сюда из бездн вечной ночи…
 
       — Остановись! Отпусти ребенка! Я приказываю! — взревел Бостар.
      Милко неохотно ослабил хватку, и заливающийся слезами Ахирам поспешно бросился к Зопириону и крепко прижался к его ноге.
      — А теперь потрудись взять курс на Акрагант. И не делай больше глупостей. А ты, Ахирам, держись у меня за спиной. Если тебе нужно пописать, сходи в уголок.
      Ушли помощник капитана и матросы. Зопирион так и остался стоять за спиной у Бостара. Он убрал меч от горла капитана, но на всякий случай держал его наготове. Капитан задрал голову и попытался взглянуть через плечо.
      — Ха, ха. Ты лучший в мире хитрец, о, господин Зопирион! — с притворной доброжелательностью в голосе обратился он к юноше. — Клянусь богами, ты еще более отчаянный плут, чем я! Очень жаль, что нам приходится ссориться, тогда как вместе мы могли бы творить великие дела! Почему бы тебе не присоединиться к нам? Не имеет значения то, что ты не моряк. У тебя будет опытный помощник! Ты станешь моим человеком на берегу, будешь организовывать похищения, заниматься выкупом, незаконными грузами и прочими деликатными вещами. Со временем, когда овладеешь навыками моряка, ты сможешь завести собственный корабль.
      — Нет, это не для меня, — ответил Зопирион.
      — Но подумай о жизни, полной приключений и прекрасных доходах! Я знаю, где лежит затонувший корабль с сокровищами…
      Бостар говорил несколько часов подряд. Он подлизывался, угрожал, его посулы становились все более фантастическими. Только бы Зопирион убрал подальше свой меч и развязал его! А юноша все время подливал масла в огонь, подвигая капитана не останавливаться и продолжать говорить: так ему было легче переносить бессонную ночь.
 
      Наконец дверной проем озарили первые лучи солнца. Позевывая, Зопирион подошел к свернувшемуся калачиком Ахираму, и, тряхнув за плечо, разбудил его.
      — Подойди к двери и высунь голову. Но гляди в оба, чтобы тебя не схватили. Посмотри, видна ли земля.
      Ахирам принес известие, что впереди виден порт, а спустя час появился Милко.
      — Подходим к Акраганту, — сообщил он.
      — Отлично, — ответил юноша, зевнул и потянулся. — Сообщи мне, когда подойдем к гавани.
      Спустя некоторое время помощник снова пришел с известием.
      — Гавань переполнена, господин Зопирион. Нам придется встать там на якорь.
      — Подгони корабль к одному из пришвартованных судов!
      — Но краска на корпусе! Ты ее поцарапаешь, если вообще не сломаешь борт при столкновении! — взмолился капитан.
      Зопирион приставил меч к его горлу.
      — Делай, как тебе говорят, Милко! — взревел капитан от прикосновения стали. — Но если ты, господин, испортишь мой корабль, я… я…
      — Ты письменно сообщишь мне свои жалобы по адресу: служба Архонта Дионисия, Сиракузы, Сицилия.
      Корабль медленно заходил в гавань, расположенную в устье реки Акрагант. Вместо шума волн и завываний ветра в воздухе разносились звуки работы гавани, человеческие голоса, крики ослов и мулов. Зопирион нагнулся и перерезал веревки, которыми был привязан Бостар.
      — Вставай! — скомандовал он.
      Со связанными за спиной руками и приставленным к горлу острием меча капитан Бостар направился, — правда, слегка прихрамывая после долгого сидения привязанным на стуле — к выходу из каюты. Зопирион и Ахирам шли почти вплотную к нему. Высоко над гаванью на расстоянии около пятнадцати ферлонгов лежали руины величественных храмов Акраганта, семь лет назад разрушенных карфагенянами. В утренних лучах они светились подобно светлой золоченой короне на вершине высокого холма. Помощник капитана и матросы, будто стая волков, сделали шаг вперед.
      — Назад! Подгоните корабль вон туда — крикнул Зопирион, сопровождая слова решительным движением меча и указывая место.
      Милко встал вместо одного из матроса к штурвалу и, подавая команды, медленно повел корабль к пришвартованным у причала торговым судам. Матросы постепенно убирали парус, оставив свободной лишь небольшую часть для поддержания неспешного хода корабля. Двое хмуро взялись за весла.
      Увидев, что «Судек» направляется прямо к его кораблю, капитан одного из торговых судов бросился к борту.
      — Убирайтесь отсюда, пожирающие дерьмо расхитители гробниц! Только прикоснитесь к моему кораблю, и, клянусь Гераклом, у вас начнутся трудности с законом!
      Двое из его матросов с баграми в руках встали у борта.
      — Подходите! — скомандовал Зопирион.
      Когда корабль приблизился на расстояние меньше двух локтей, разъяренный греческий капитан приплясывал от гнева и размахивал над головой кулаками.
      — Эй, ты! Да, ты, косой! Перебрось мой мешок на корабль, и да поможет тебе Ваал Хаммон, если он упадет за борт! — крикнул Зопирион финикийскому матросу.
      Тот поднял мешок и бросил его на палубу соседнего корабля. Греческие матросы стояли у борта с баграми наготове, чтобы избежать столкновения. В свою очередь два финикийских матроса упирались веслами в борт греческого судна, помогая им держать дистанцию.
      — Ахирам! Подойди к борту! — сказал Зопирион.
      — Я боюсь того злобного человека на другом корабле….
      — Не бери в голову! Иди, или Зопирион тебя отшлепает.
      Мальчик подошел. Зопирион развернул Бостара и с силой швырнул его в гущу его собственной команды. Перебросив меч через щель между судами, он обеими руками приподнял Ахирама и со всей силы перекинул ребенка на соседний корабль.
      Как только Зопирион оказался безоружным, матросы Бостара набросились на него. На мгновение опередив их, юноша вскочил на перила палубы «Судека» и одним длинным прыжком перескочил на борт греческого судна, неловко покачнулся и упал, неуклюже распростершись на палубе.
      Не успел юноша подняться, как греческий капитан наступил на лежащий посреди палубы меч. С «Судека» донеслись команды. Матросы встали по своим местам, оттолкнулись веслами от греческого судна, и финикийский корабль начал отодвигаться.
      — Именем всех собак, что происходит? — закричал греческий капитан. — Что вы за бродяги, если прыгнули подобно морским демонам на палубу моего корабля?
      — Просто парочка добрых эллинов, сбежавших из финикийского рабства, — ответил Зопирион. — Меня зовут Зопирион из Тарента, в настоящее время живу в Сиракузах.
      — О, так вы эллины! Это меняет дело, — воскликнул капитан.
      — Эй, вы, там! Бросьте якорь, чтобы портовый служащий мог подняться к вам на борт! — Сложив руки рупором, он закричал вслед финикийскому кораблю.
      Но экипаж «Судека», изо всех сил налегая на весла, не обратил на его слова никакого внимания. Греческий капитан повернулся к Зопириону.
      — Не отправить ли в тюрьму этих жуликов?
      «Судек» уже подходил к выходу из гавани. Матросы сноровисто повернули рею и подняли парус. Подхватив утренний бриз, корабль резво вышел в открытое море.
      — Да пусть идут. Этих разбойников будет нелегко поймать и еще труднее призвать к ответу. К тому же, у меня есть неотложные дела. Я выбрался из переделки, и это обошлось мне в комплект игры и бессонную ночь. Если хорошенько поразмыслить, я провел ее недурно.

Ортигия