Отвергнутая принцесса

      - Его Превосходительство канцлер Логайи к Вашему Величеству! - важно сообщило переговорное устройство.
      - Скажите, что не можете сейчас принять его! - зашептал Хобарт.
      - Сейчас... - начал король. Но дверь распахнулась, и на пороге возник Измерен в длинном черном плаще поверх синего облегающего костюма. Как водится, канцлер вошел без стука.
      - Я... э-э-э н-н-не могу сейчас принять тебя, Измерен... - забормотал король.
      - Вы больны, Ваше Величество? - нахмурился канцлер.
      - Нет, но...
      - Тогда в соответствии с моим положением у меня должно быть преимущество перед принцем Роллином.
      - Но...
      - Либо я - канцлер и обладаю преимуществом, либо нет. Что вы предпочтете?
      - Пожалуйста, дорогой Измерен, чуточку попозже... - умолял король.
      Измерен с ненавистью посмотрел на Хобарта, развернулся и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.
      - Далее надо выяснить, какое еще оружие осталось во дворце, продолжил, как ни в чем не бывало, Хобарт. - Тогда мы поймем, с чего лучше начать...
      Тридцатью минутами позже в кабинете короля собрались все члены семьи Ксирофи. Туда же было доставлено оружие, которое удалось разыскать декоративные мечи, годные к применению не только в качестве знаков государственной власти, а также арбалет Его Величества, из которого ему однажды повезло попасть в необычно свирепое дикое животное. В связи с этим счастливым событием арбалет долгие годы хранился под стеклом. В холле перед кабинетом дежурило несколько верных слуг с приказанием никого не впускать.
      - Роллин, мне кажется, скоро наступит время обеда, - сказал король.
      - К дьяволу обед. Если Измерен хотя бы вполовину так умен, как я думаю, он уже сейчас организовывает дворцовый переворот. Ему понадобится некоторое время, очевидно, мое появление несколько нарушило планы, и как свидетель попытки убить вас во время охоты... Что такое?
      В коридоре раздались шаги, затем голоса, ближе и ближе. Бу-у-ум! В кабинет, задыхаясь, вбежал один из слуг, Аверовес.
      - Они застрелили Севуса, когда тот попытался их остановить! - вскричал он.
      Королева Вессалина зарыдала. Трамп-трамп - и в проеме двери показалась группа мужчин под предводительством генерала Воланоса с дымящимся мушкетом в руке. За ним маячил Измерен, волшебник с Уолл-стрит и три бандитского вида парня с мечами в руках.
      - Сдавайтесь добровольно! - закричал генерал. - Или войдем и возьмем вас силой!
      Позади Хобарта послышался какой-то шум, слуга Аверовес выскочил вперед и ударил Воланоса по голове пикой. Удар пришелся по гребню шлема, в котором был закреплен плюмаж, и сбил его с головы генерала.
      - А вот и наш убийца, - сказал Хобарт. Голова Воланоса оказалась гладко выбритой.
      - Черный парик! Он надел его, чтобы скрыть происхождение от блондинов-варваров! - догадался король.
      Его крик утонул в громовом реве Феакса. Лев подскочил к двери с плотно прижатыми к голове ушами и присел, готовясь к прыжку. Законс извлек из кармана мантии волшебную палочку, нацелил ее на льва и начал бормотать:
      Щедролор небосинь
      Молнией во стину...
      - Где, черт возьми... - рассердился Хобарт, затем заметил в трясущихся руках Аксиуса арбалет, выхватил его и разрядил в колдуна.
      При звуке спущенной тетивы Законс завизжал и рухнул назад, хотя Хобарт не мог точно сказать, попала стрела или нет. Инженер обогнул Феакса, захлопнул тяжелую дверь, запер на засов и с помощью Аверовеса придвинул к ней диван. Глухой звук ударов возвестил начало штурма кабинета.
      - Аксиус! - скомандовал Хобарт. - Возьми меч!
      - Н-н-не могу, м-м-мне ст-т-т-трашно...
      - О господи, по крайней мере, забаррикадируй другую дверь, пока они не начали ломиться в нее. Пистолет, пистолет, полцарства за пистолет. А тут что у нас?
      Он указал на один из ящиков, превращенных в цветочный горшок. Не дожидаясь ответа, он выдернул растение, бросил его на пол и принялся рыться в земле. С победным воплем он достал из ящика игрушечную пушку и, перевернув ее вверх ногами, принялся стучать стволом об пол, чтобы вытрясти землю, целиком и полностью игнорируя вопли королевы по поводу судьбы любимого ковра. Я могу чем-нибудь помочь, сэр? - с надеждой спросил принц Эйт.
      - Возможно... Погоди-ка, в той куче твоего старого барахла были фейерверки?
      - Да, сэр...
      - Какая удача! Немедленно достань их, взломай и сыпь порох в нашу малышку!
      - У меня там еще был запас железной дроби.
      - Чудеса продолжаются!
      Они работали, как сумасшедшие, наполнив пушку порохом и как минимум двумя пригоршнями дроби. Тем временем дверь начала трещать и вздуваться, в комнате стали слышны голоса атакующих.
      - На что бы нам ее поставить? - размышлял Хобарт. - Есть тут поблизости веревка?
      Король достал из стола клубок бечевки, и инженер привязал пушку к стулу.
      - Но долго ли бечевка продержится? - с сомнением спросил Аверовес.
      - Все равно, лишь бы хватило до первого выстрела. Значит так. Эйт, возьми арбалет. Аргуменда, ты и королева быстро отодвинете диван от двери не сейчас, после моего сигнала! Я выстрелю из пушки и, одновременно, ты, Эйт, - из арбалета. Потом король, Аверовес и я встретим их с мечами в руках. Ты с нами, Феакс. Все понятно?
      Удостоверившись, что бойцы согласно кивнули, Хобарт высыпал остатки пороха в жерло пушки, скрутил жгут из утренней газеты и поджег один конец зажигалкой.
      - Всем отойти от пушки!
      Дверь распахнулась, когда бунтовщики готовили импровизированный таран к очередному удару. От неожиданности они застыли... Тик-так, тик-так... Опомнившись, Воланос потянулся за пистолетом. Хобарт поднес зажженную газету к пушке.
      Уа-а-ам! Дворец дрогнул, где-то послышался звон разбитого стекла, пушка опрокинулась вместе со стулом и с силой врезалась в дальнюю стену комнаты. Осажденные под прикрытием дыма кинулись к выходу. Хобарт ожесточенно размахивал мечом и один раз даже попал по латунной поверхности чьего-то нагрудника. Они прорвались в зал и погнались за убегающими врагами к центральному выходу. У них на глазах Воланос и еще двое мужчин вскочили в седла и помчались вон из дворца, низко пригнувшись к шеям своих скакунов.
      - Пусть уезжают, надо очистить дворец от заговорщиков, - сказал Хобарт.
      Они повернули обратно и прошли мимо слуги, убитого Воланосом. На подступах к двери в кабинет, на полу, лежали еще три тела: Измерен и двое громил. Одного из неизвестных прикончил, очевидно, Феакс, отдыхающий в непосредственной близости от своей жертвы.
      - Где же Законс? - спросил Хобарт.
      Как бы в ответ на его вопрос из кабинета донесся крик. Внутри они обнаружили трясущегося Аксиуса и бьющуюся в истерике королеву.
      - Колдун! - рыдала она. - Он забрал ее! Че-е-ерез окно-о-о!
      Лев немедленно прыгнул к окну, встал на задние лапы и оглушительно зарычал от бессилия. Когда, наконец, королева обрела способность связно говорить, она рассказала, что Законс в виде огромной свиньи прорвался сквозь хлипкую баррикаду, собранную Аксиусом перед боковой дверью. В кабинете он принял свой обычный облик и схватил Аргуменду. Тут же у него за спиной выросли огромные крылья, с помощью которых он вылетел из окна и исчез. В этом месте королева Вессалина начала опять бормотать что-то бессвязное.
      - Роллин, сынок, ты не должен терять ни минуты! Пока Законс держит в заложницах нашу дочь, Воланос соберет варваров! - вскричал король Гордиус.
      - Я? - тупо спросил Хобарт.
      - Конечно, ТЫ освободишь ее! Я уже слишком стар, а Аксиус способен думать только о собственной безопасности. А когда ты ее спасешь, я отдам тебе вторую половину королевства и назначу королем Логайи!
      - О боже! - прорычал Хобарт сквозь стиснутые зубы. - Можете вы хоть на время отстать от меня со своим королевством, сэр? У меня же нет опыта...
      - Чепуха, мой мальчик! После всего того, что ты сделал для нас, дважды спас мою жизнь...
      - Все это было счастливым стечением обстоятельств, не более...
      - Скромность, сынок, украшает человека - но, в любом случае, решение о передаче тебе моих прав уже принято. К тому же муж Аргуменды должен занимать позицию, соразмерную с...
      Хобарт до боли сжал кулаки, чтобы удержаться от крика.
      - Мне не нужны ни ваша дочь, ни ваше королевство, вообще ничего от вас не нужно! Я - инженер и бакалавр и хочу только одного - побыстрее вернуться к работе...
      Он не должен поддаваться на уговоры старика, не должен был... если бы только Феакс не ныл так надрывно в углу. Хобарт понимал, что, согласившись однажды спасти Аргуменду, он и теперь не может отступить. Впрочем, ему ведь удавалось избежать кошмарной свадьбы до этого дня, значит, не все потеряно и, возможно, снова найдется способ удрать. С другой стороны если он даст слово и опять пойдет на поводу у короля, то попадет в настоящую ловушку: дурацкие угрызения совести не позволят ему бросить невесту даже по уважительной причине. А вдруг ему... понравится запутываться все больше и больше...
      Феакс сидел перед ним, тревожно втягивая носом воздух.
      - Мы уходим прямо сейчас? - прорычал он. - Я иду с тобой. Ты спас меня от превращения в домашнюю кошку, и я сделаю все, что ты скажешь.
      Когда Хобарт задержался с ответом, хвост Феакса неслышно задвигался вправо-влево-вправо. А по кошачьим традициям размахивание хвостом означает совсем не то, что по собачьим.
      - Хорошо, - вздохнув, проговорил Хобарт.
      С каждым шагом тщетность предприятия становилась все более очевидной для Хобарта. Ему надо было одновременно: а) спасать Аргуменду и б) либо искать наемников для защиты Логайи среди тех же варваров, либо - в случае неудачи - сеять смуту среди варварских племен а ля Лоуренс Аравийский* [Сэр Томас Эдвард Лоуренс (Лоуренс Аравийский) - одна из самых романтических фигур в истории британской разведки. С 1910 года он жил на принадлежащем Турции арабском Востоке, изучал обычаи арабов, их религию, прекрасно знал арабский язык и наречия многих бедуинских племен. С началом Первой мировой войны он занялся организацией повстанческого движения в этих местах, что дало британцам возможность воевать с турками чужими руками, сохраняя свои основные силы на других фронтах. Созданные Лоуренсом из бедуинов-кочевников небольшие подвижные группы своими диверсионными операциями парализовали тыл турецкой армии. После войны Лоуренс опубликовал свои мемуары, став признанным теоретиком партизанских действий. В итоге Первой мировой войны Великобритания утвердилась на Ближнем Востоке, получив контроль практически над всей Палестиной и Аравийским полуостровом.], чтобы задержать вторжение и дать возможность королевству снова собрать армию. Но, дав слово, черт бы их всех побрал, держи; и ему придется справиться со всем этим.
      Перво-наперво он сделал то, о чем никогда бы не догадался ни один логаец, хотя все они жутко гордятся логическим мышлением: выяснил, куда полетел Законс со своей добычей. Опросив огромное количество жителей Оролойи, наблюдавших за полетом колдуна, он наложил маршрут на карту города, продлил его за пределы Оролойи и понял, что похититель направился прямиком в страну Паратай. Там обитало одно из варварских племен, постоянно конфликтующее с королем Гордиусом. "Разумеется, - размышлял Хобарт, уныло опираясь на здоровенный меч в ожидании лошади и прочей походной амуниции. Нельзя отрицать возможности того, что Законс где-то развернулся или полетел зигзагообразно, сбивая с толку возможных преследователей".
      Но надо же было с чего-нибудь начать. А с учетом обычно не слишком ловкого поведения логайцев вероятность прямого полета колдуна в убежище (если, конечно, у него есть убежище) была не так уж мала.
      Он вяло махнул мечом. Что за рухлядь, вот сейчас бы автомат! Хобарт ничегошеньки не знал о методах боя на мечах и совсем не горел желанием узнать. Но поскольку единственным огнестрельным оружием здесь служили мушкеты, на перезарядку которых уходили драгоценные минуты, ему надо было припасти что-то на всякий случай.
      В конце концов, после долгих слезливых объятий старших Ксирофи, Хобарт взобрался на лошадь и направился к варварам. "Возможно - печально думал он, - я самый несчастный и неподготовленный странствующий рыцарь этой страны великих героев и подлых негодяев".
      9
      На второй день путешествия по стране варваров Роллин Хобарт и Феакс двигались между цилиндрическими дюнами, возвышающимися по обе стороны дороги. Неожиданно лев зарычал, и Хобарт остановился. Феакс стоял, широко раздвинув лапы, морщил нос и бил себя хвостом.
      - Чувствую приближение людей, - объяснил он.
      Ну что ж, пока рано волноваться. Он поднимет флаг Логайи - точную копию штандарта короля Гордиуса вплоть до слова "ПРИВЕТ!" - и станет ясно, что он посол, то есть персона неприкосновенная.
      По песку мягко застучали копыта, и из-за ближней дюны вывернула группа вооруженных всадников. При виде Хобарта и его спутника они издали воинственный клич и перешли на галоп. Хобарт поднял знамя: всадники поскакали еще быстрее. Пождите-ка минутку, а вдруг, эти парни не знают про дипломатическую неприкосновенность? Над головой инженера просвистела стрела, за ней другая
      - Мы отступаем или сражаемся, принц? - вопросительно рыкнул лев.
      Быстро соображающая часть мозга Хобарта в этот момент была занята тем, как бы убедить остальные части в том, что стремительно приближавшиеся люди опасны - они скачут с мыслью об убийстве, и они действительно могут убить его прямо сейчас! Трясущиеся пальцы потянулись за зажигалкой. Он бросил флаг, зажег запал и подготовил мушкет к выстрелу, пусть только подъедут поближе. Феакс издал грозное рычание и замер в ожидании нападения. В последнее мгновение картина изменилась: люди соскочили с лошадей, и выставив их живым щитом между собой и мушкетом, продолжили наступление.
      - Подними штандарт, Феакс! - успел крикнуть Хобарт. Атакующие, поднимая тучу пыли, начали обход. Когда она рассеялась, Хобарт обнаружил, что окружен мужчинами, каждый из которых либо целится в него из лука, либо грозит копьем - или, на худой конец, мечом. Определенно, палить сразу во всех направлениях он не мог. Если кто-нибудь попытается стащить его с лошади, придется стрелять, и тогда остальные порежут его на кусочки за одну пятидесятую времени, необходимого на перезарядку. В качестве незначительного утешения промелькнула мысль, что полет, возможно, тоже не помог бы.
      - Я - посланник! - закричал Хобарт. - Вы что не понимаете англ... логайского?
      На всех мужчинах были шапки из черной овечьей шерсти, из-под них на плечи падали длинные медно-желтые волосы. Длинные свободные штаны и башмаки из мягкой кожи дополняли одеяние. Вместо ответа они принялись оглушительно хохотать, показывая пальцами на Феакса. Светский Лев сидел на задних лапах, а передними поддерживал древко штандарта.
      - Это шутка? - спросил он и посмотрел на Хобарта с отвращением. Сейчас не время для шуток, а ты специально делаешь из меня посмешище.
      Хобарт наклонился и забрал флаг.
      - Ну так что? - спросил он, обращаясь нападающим.
      Мужчины обменялись комментариями на непонятном Хобарту языке. Феакс издал несколько низких рыков. Роллин отвернулся ото льва, медленно поводя мушкетом и прижимая к себе приклад правым локтем. Он успел незаметно щелкнуть по ниточке запала, и искорка загорелась ярче.
      Один из мужчин что-то проговорил все на том же языке, явно обращаясь к Хобарту. Тон его нельзя было назвать вежливым. Инженер снова повторил свое заявление (посланник короля Гордиуса и так далее, ведите меня к главарю), потом еще раз. По-видимому, наличие штандарта, на который все время указывал чужестранец, убедило варваров в том, что его не стоит убивать сразу. Они уселись в седла и, не размыкая кольца, поскакали в том направлении, откуда появились.
      Хурав, хан страны Паратай, оказался симпатичным мужчиной средних лет; его широченную грудь пересекала украшенная драгоценными камнями перевязь, поддерживавшая огромный меч. В настоящий момент он на варварском наречии допрашивал эскорт Хобарта. Инженер ничего не понимал, но представлял себе что-то вроде: "О, хан, мы обнаружили незнакомца со львом недалеко от границы с Логайей. Мы собрались было убить их, но мужчина поклялся, что он посланец Гордиуса..." Возможно, в рассказе отсутствовали некоторые подробности, как то: рычание льва и нацеленный мушкет, значительно повлиявшие на решение отряда не убивать путников немедленно.
      Наконец, Хурав обратился прямиком к Хобарту, медленно, но четко выговаривая логайско-английские слова:
      - Ты искал встречи со мной?
      - Да. Ты ведь хан страны Паратай? - ответил вопросом на вопрос Роллин.
      - Ты сомневаешься в этом? - нахмурился Хурав.
      - Вовсе нет, просто уточняю на всякий случай, - попытался исправить свою оплошность Хобарт, но Хурав нахмурился еще больше.
      - Мои люди сказали, что, когда они нашли вас, штандарт держал лев. Чем докажешь, что посланник - именно ты, а не он? - заметил варвар.
      На морде Феакса появилось изумленное выражение, затем он открыл пасть и выдал своеобразный рык, каскадом переходящий в визг Он прорычал так несколько раз, затем перекатился на спину и замахал в воздухе лапами.
      - Мне смешно! - объяснил он. - Я - посланник! Ужасно смешно! Посмеюсь еще!
      И он снова зарычал.
      - Он имеет в виду, что посланник - я, - уточнил Хобарт.
      - Я слышал. Но мне не нравится, когда надо мной смеются. Мне нанесли оскорбление? - спросил Хурав.
      - Нет, совсем нет! - всполошился Хобарт. Парень начал ему надоедать. Инженер вспомнил последнее напутствие короля Гордиуса: "Держи с Хуравом ухо востро, сынок, говорят, он очень гордый варвар".
      Видимо хан решил, что еще недостаточно продемонстрировал свою гордость.
      - Ты держишь в руках заряженное оружие, принц Роллин, - бросая злобный взгляд на мушкет, сказал он. - Ты желаешь вызвать меня на дуэль?
      Хобарт безропотно затушил пальцами тлеющий конец запала. Он извинился за оружие, за поведение Феакса и за то, что вообще появился на свет. Извинения остудили пыл Хурава до такой степени, что он милостиво пригласил их в свой огромный войлочный шатер. Хурав задержался на пороге и экспансивно обвел рукой внутренность жилища.
      - Ты - мой гость, принц Роллин. Здесь все твое. Все мое - твое.
      - О, вы слишком добры, - ответил Хобарт, полагая, что вышесказанное простой шаблон.
      - Вовсе нет. Мы, паратаи, очень гостеприимны. Поэтому и я гостеприимен. Разумеется, - продолжал он, - верно и то, что все твое - мое. Мне, например, очень нравится золотая цепь на твоей странного цвета одежде.
      Хобарт, тщательно скрывая негодование, отцепил часовую цепочку и подал ее Хураву. Он ухитрился при этом не вытащить сами часы из опасения, что Хураву понравятся и они тоже.
      - Сядь, - показывая пример, сказал хан. - И расскажи, зачем приехал сюда.
      - По нескольким причинам, - начал, не спеша, Хобарт. - Во-первых, мне бы хотелось попросить выдачи беглеца от правосудия Логайи, некоего Законса, бывшего придворного колдуна.
      - Не тот ли это парень, который пролетел над нашей территорией три дня назад?
      - Наверно, тот. Выдашь?
      - Он не у нас. Пересек границу и, возможно, приземлился дальше, в стране Маратай.
      - Маратаи - ваши соседи? - пытаясь рассортировать в голове все племена варваров по порядку, уточнил Хобарт.
      - Наши извечные враги, - поправил Хурав. - Так что я не понимаю, как ты поймаешь своего колдуна.
      - Я могу навестить главу маратаев, - предположил Хобарт.
      - Нет! - жестко отрезал Хурав.
      - Почему, нет?
      - Они - наши враги. Ты - наш друг. Значит, они и твои враги. Это же очевидно. Если бы ты был их другом и, следовательно, нашим врагом, - я без вопросов убил бы тебя.
      Хобарт вздохнул. Как ни старайся быть любезным с ханом, беседа все равно покатится в опасном направлении. Стоп, кажется, есть лазейка...
      - А в настоящее время вы воюете с маратаями?
      - Да, но не сражаемся.
      - Как так?
      - у них есть ружья. Мы давно предупреждали, что если они прибегнут к такому нечестному оружию, то мы откажемся вступать в бой. Они не обратили внимания на наш ультиматум.
      - А у вас нет ружей?
      - Одно или два. Взяли из любопытства. Моя гордость не позволяет использовать их.
      Хобарт чувствовал, как внутри нарастает странное, почти радостное возбуждение.
      - Знаешь, откуда у маратаев ружья? - подавшись вперед, спросил он.
      - Говорят, их послали из Логайи, хотя я не понимаю, зачем королю Гордиусу совершать ужасную глупость и вооружать собственных врагов.
      Хобарт чуть не ляпнул, что глупость короля Гордиуса заключается вовсе не в этом, но вовремя вспомнил, что дипломат выдает информацию только тогда, когда уверен в получении гораздо более ценных сведений взамен.
      - Логайя - сильное королевство, - осторожно продолжил он, - но без сомнения обрадуется помощи со стороны таких прославленных воителей, как паратаи. А если вам нужна наша поддержка в войне с маратаями, то мы могли бы заключить взаимовыгодную сделку...
      Хан тоже наклонился вперед, глаза его злобно сверкали.
      - Принц Роллин, ты хочешь оскорбить меня? Разве не понятно, что меня унизит служба в качестве обычного наемника?
      - Н-нет, ч-что ты, н-никаких оскорблений...
      - Конечно, - добавил Хурав уже более расслабленным тоном, - если король Гордиус захочет послать мне подарок, то я буду должен отплатить за него, в том числе, услугами. Как пожелает король. Хотя... А как мы возобновим военные действия с таким лживым противником?
      - Отлично, просто прекрасно, - быстро прервал его Хобарт, - считай, что все улажено. Я обсужу твое предложение с Гордиусом. Кстати, не знаешь ли ты чего-нибудь о сбежавшем генерале, Воланосе?
      - Ты говоришь о сыне хана маратаев? Он внезапно вернулся в родительский дом.
      - Возможно, это он.
      - Весьма вероятно; он, разумеется, логайнизировал собственное имя, пока жил у вас. Однако пойдем, наступило время ужина.
      Хурав резко встал и прошел в другое отделение шатра. На первое подали баранину в виде жаркого. Стол обслуживала парочка симпатичных пышнотелых молодых блондинок. Их основными украшениями были многочисленные бусы и еще какие-то штучки, мелодично позванивающие при каждом движении. Хурав указал рукой на девушек.
      - Мои жены, - сообщил он с набитым ртом и сделал огромный глоток вина. - Какую ты выбираешь?
      - Что?
      - Какую ты выбираешь себе? Ты же не подумал, что я солгал, сказав, все мое - твое? Это ужасно обидело бы меня как хозяина.
      - Я, э-э-э... Могу я решить чуть попозже, если ты не против?
      - Как хочешь. При большом желании можешь взять обеих. Но хотелось бы, чтобы ты все-таки одну оставил, они мне очень нравятся.
      На второе была баранина... отварная. Еще не так давно Хобарт думал, что попал в затруднительное положение с матримониальными планами семьи Ксирофи. Ха, он еще не знал, какие бывают затруднительные положения! Жизнь с прекрасной до жути Аргумендой казалась ему невыносимой, но со спутницей-дикаркой, которая в соответствии с правилами этого мира будет дикой на все сто процентов... Так, посмотрим, упоминание о том, что он женат или почти женат, его не спасет, так как Хурав совсем не против полигамии. Если он совсем откажется от "дара", хан обидится и покарает его. Если он потребует...
      Тем временем принесли третье - баранье фрикасе. Хурав во всех подробностях описывал стада своего племени, проблемы с волками и овцами, львами и верблюдами. Хобарт уже видеть не мог мясо, настолько объелся. Он поднимал бокал с лучшим вином Хурава одновременно с ханом, но старался лишь слегка пригубить его, тогда как хан потреблял выпивку огромными порциями.
      Хурав обеими руками затолкал в рот последний кусок мяса и влил в себя целый бокал вина. Затем он наклонился к инженеру - они сидели по-турецки на ковриках напротив друг друга - и громко рыгнул. Хобарт хоть и не считал себя брезгливым, все же непроизвольно уклонился... от последствий. Хураз выглядел счастливым впервые с того момента, как Хобарт познакомился с ним.
      - О-о-о, харашо вишла, - протяжно произнес он, неожиданно переходя на говор с немыслимым акцентом. - Тфойа очерет, прынц.
      Хобарт испуганно сообразил, что хан вдрызг напился. Он, в свою очередь, пошире открыл рот, напряг пищевод, но отрыжка не получилась.
      - Учисс у мена, - выдал хан, затем снова приблизил грубое лицо к Хобарту и повторил... упражнение.
      Хобарт снова попробовал, опять безрезультатно. Хурав нахмурился.
      - Эта нэпрыстойно, нэ рыгат. Ты рыгай, быстро!
      Хобарт безуспешно пытался следовать варварскому этикету.
      - Не могу! - в конце концов чуть не заплакал он. Злость Хурава уступила место ярости. Губы скривились в недоброй усмешке.
      - Так ты отфечаэш на гостэпрымсфо! Хочиш драца, да? Дафай!
      Варвар вскочил на ноги - определенно он был из тех, чьи рефлексы не зависели от степени алкогольной интоксикации. У-у-уб! Он стремительно выхватил меч. Заметив нерешительность Хобарта, Хурав нагнулся и рывком поставил того на ноги.
      - Фе-е-еа-а-акс! - кричал Хобарт, пока хан тащил его к выходу. Хурав развернул инженера лицом к себе и притянул поближе.
      - Тот леф, да? Хо-хо! - и он перешел на крик. - Адшар! Фруз! Йездек!
      - Фу, хан! Фу, хан! - ответила темнота, и в свете факелов материализовалось несколько мужчин. Он что-то грозно спросил у них, они ответили. Кто-то куда-то побежал. Послышался звон цепей и недовольный рык разбуженного Феакса. Рычание перешло в бешеный рев, цепи звенели, но, по-видимому, предусмотрительные паратаи заковали льва надежно. Хурав победно взглянул на Хобарта, по-прежнему пытавшегося изобразить неправильно понятую невинность.
      - У теба нэт шшита? Я нэ буду брат сфой тожэ. Зачичайса! - крикнул хан. Он выставил назад левую руку, как немецкий фехтовальщик, и нетерпеливо топнул ногой. В его глазах отражалось желтое пламя факелов.
      - Но... - умоляюще сказал Хобарт.
      Уи-и-итъ! Огромный клинок срезал клок волос с головы незадачливого дипломата.
      - Зачичайса или я фее рафно упьйу теба! - озверел Хурав.
      Роллин Хобарт обнажил меч. Наверняка я погибну через несколько минут, подумал он, но клянусь богом этого орущего варвара, без боя не сдамся!
      Оказалось, что умения не хватает обоим противникам. Хобарт прыгнул вперед, держа меч обеими руками. Клинки зазвенели друг о друга, Хобарт отскочил назад и отбил мощный выпад хана справа. От удара оружие чуть не вылетело из рук Хобарта. Оправившись, он обратил внимание на островок обнаженной кожи: рука Хурава, держащая меч, была защищена только перекладиной рукоятки. Хобарт поднял клинок вверх и с силой рубанул им противника, послышался шлепок. Меч выпал из пальцев Хурава, и мужчина в изумлении уставился на свою правую руку. Ее задняя сторона быстро наливалась синевой, и только-то! Тут Хобарт осознал, что ударил плашмя. Однако нельзя было терять время. Дуэлянт поневоле, он двинул плоскостью лезвия Хурава по скуле. Бамп! Хан покачнулся от удара и сел на песок. Он оглядывался вокруг, ничего не соображая, часто моргал и пытался что-то сказать. Затем медленно, с очевидным трудом поднялся, воздел перед собой руки в умоляющем жесте и прямо посмотрел в лицо победителя.
      - Убей меня! - приказал он.
      - С чего бы это? Я не хочу!
      - Убей меня, говорю. Я слишком горд, чтобы жить после поражения в схватке.
      - А-а-а, не глупи, Хурав! Это просто несчастный случай. На самом деле и битвы не должно было быть!
      - Ты отказываешься? Хорошо.
      Хурав пожал плечами и повернулся к одному из зрителей, они обменялись несколькими словами, и мужчина вытащил свой меч из ножен. Хурав опустился перед ним на колени, нагнул голову убрал волосы с мощной шеи. Хобарт в ужасе наблюдал за действиями хана. Паратай поплевал на руки, примерился, выбрал удобную позицию, и взмахнул мечом вверх... и вниз. Хобарт успел закрыть глаза до того, как лезвие встретилось с шеей, но вот заткнуть уши к несчастью он не смог. Чак, фамп!
      Странный звук постепенно нарастал среди зрителей: звук хлюпающих носом мужчин. Слезы потоками лились в бороды варваров, пока они почтительно уносили тело, некогда бывшее Хуравом.
      А теперь, думал Хобарт, что они сделают с ним теперь? Возможно, убьют, хотя вот уже несколько минут они позволяют ему спокойно стоять с оружием в руках. Внимание всех было приковано к группе, занятой убитым. Может, ему стоит попробовать раствориться в темноте? Стоп, кто-то должен освободить Феакса. Конечно, лев сам вызвался участвовать в путешествии, но нельзя же просто так бросить его... Он начал пробираться к тому месту, откуда ранее доносилось рычание Светского Льва. Его по-прежнему было слышно, правда, рык превратился в непрерывное ворчание. Однако не успел инженер пройти и десяти шагов, как грубые руки обхватили его сзади и поволокли обратно на площадку, освещенную факелами.
      Казалось, все жители страны Паратаи собрались поблизости, они кричали и размахивали опасными на вид предметами. Один из толпы повернулся и оказался нос к носу с перепуганным Хобартом.
      - Фез паретхи иш лок хан! Уш хан Паратен! - прокричал он, и все подхватили. - Уш хан Паратен!
      Несомненно, за убийство хана страны Паратаи они требуют его немедленной смерти. Старикан с крючковатым носом в высокой войлочной шляпе с ушами пытался прорваться сквозь толпу к Хобарту. Когда ему это удалось, он обратился к инженеру на очень ломаном логайском:
      - Они говорить ты новый хан.
      - Я - кто?
      - Ты новый хан, хан Паратаи.
      - Но... но, я не хочу быть вашим ханом! Все, что мне нужно...
      - Плохо, ты не хотеть, - перебил старик безмятежным тоном. - Но слишком поздно. Ты бить Хурав, значит стать ханом все равно. Теперь мы явзи, приветствовать тебя!
      И они осуществили это с бурным энтузиазмом. Хобарта усадили на щит и около часа таскали по всему лагерю, причем мужчины пели, женщины визжали и размахивали факелами, а дети громко орали. На все протесты инженера и просьбы позволить ему освоводить льва никто не обращал внимания. Старик, оказавшийся единственным варваром, с которым можно было общаться, помимо безвременно ушедшего Хурава, - и тот пропал в суматохе
      По счастью пожилой варвар снова объявился, как только носильщики опустили щит с Хобартом перед палаткой хана, и сказал: "Ты нельзя сейчас уходить пока, паратай должны дать клятва верность!