Спрэг де Камп
      Кольцо Тритона
      Глава 1
      БОЖЕСТВО КОРОЛЕВСТВА ГОРГОНИЯ
      Когда боги Запада собрались в зале заседаний, Дракс, тритонский бог войны, прошипел по-змеиному:
      - Если мы не вмешаемся в ход событий, в следующем веке нам несдобровать.
      Боги задрожали, и эта дрожь передалась Вселенной. А потом заклокотал горлом Энтигта, морской бог Горгонии, королевства столь древнего, что окуталось покровом легенд еще в те времена, когда Имхотеп строил первую пирамиду для царя Цосера. Изо рта, что прятался в бахроме щупалец, донеслись слова:
      - А ты нам не скажешь, в чем истинная суть этой угрозы?
      - Нет, - ответил Дракс. - Моя наука указывает лишь на то, что угроза исходит с континента Посейдонис, из королевства Лорск. Она как-то связана с одним из членов правящей семьи. Подозреваю, что здесь замешан и мой народ, но с уверенностью сказать не могу. С тех пор как это проклятое кольцо попало к царю Ксименону, он для меня недоступен.
      Энтигта повернулся к Окме, богу мудрости Посейдониса, или Пусада, как его называли в древности.
      - А это, коллега, уже по твоей части. Кто правит сейчас Лорском?
      - Царь Забутир, его сыновья, Курос и Вакар, и их маленькие дети. Я подозреваю принца Вакара, но он находится на столь низкой ступени развития, что я не могу говорить непосредственно с ним.
      Энтигта свернул щупальца.
      - Если мы не способны разговаривать с этим смертным, как же заставим его свернуть с выбранного пути?
      - Надо помолиться нашим богам, чтобы подсказали способ, - произнесло маленькое существо с ушами летучей мыши - бог коранийцев. Эта фраза вызвала смешки и скептические ухмылки.
      - Есть еще один способ, - прошипел Дракс. - Натравить на него других смертных.
      - Я возражаю, - объявил Окма. - При всех своих недостатках Вакар, принц Лорска - мой преданный почитатель, он сжег на моих алтарях много жирных волов. Кроме того, нельзя исключать, что этот порядок вещей - не что иное, как неизбежный рок, а его не под силу изменить даже богам.
      - Лично я никогда не подпишусь под этой рабской философией. - Дракс высунул из пасти гибкий раздвоенный язык и повернул к Энтигте клиновидную голову. - Коллега, тебе достались самые воинственные приверженцы. Прикажи им уничтожить семью правителей Лорска, да и весь Лорск, если понадобится.
      - Погоди! - встревожился Окма. - Остальные боги Посейдониса... - Он огляделся и заметил Тандилу, закрывшего все три глаза, и Лира, почесывающего свои "очки". - Необходимо посоветоваться, прежде чем обрушивать эту гибельную силу на наших...
      Остальные боги, по крайней мере те, что были родом не из Посейдониса, завопили, вынуждая Окму замолчать. Последнее слово досталось Драксу:
      - Кальмароголовый, не отнимай у нас время, ибо гроза близка.
      * * *
      В Седерадо, столице Огуджии, что в Гесперидах, королева Порфия не пожелала покинуть своих покоев. Блеск смарагдов в прическе подчеркивал ночную мглу ее волос, а глаза были зеленее изумрудов. В этот час она держала совет со своим министром Гаралем. Невысокий, плотный и лысый, он, казалось, излучал добродушие и уверенность в себе. Но это впечатление было обманчивым.
      Гараль развернул папирусный свиток и сказал:
      - Так-так, государыня. Твой отказ выйти замуж за короля Зиска не подлежал обсуждению. Зачем же уделять внимание таким пустякам, как его нынешние три супруги и четырнадцать наложниц?..
      - Пустякам! - воскликнула королева Порфия, выглядевшая для вдовы слишком молодо. - Пока Ванчо не стал богом... по крайней мере, пока этот толстый неряха позорил наш двор, он принадлежал мне. Я не желаю выйти замуж за одну семнадцатую мужчины, будь он хоть царем всех царей.
      - За одну восемнадцатую, - поправил Гараль. - Но...
      - И к тому же кто возьмется править Огуджией, пока я буду томиться в Амфере, в золотой клетке?
      - Но, государыня, разве бы ты не могла проводить большую часть времени здесь, в приятном обществе молодого Тьегоса?
      - В самом деле? И сколько времени королю Шво понадобится, чтобы узнать об этом и зарезать нас обоих? Более того, вопреки всем его клятвенным обещаниям уважать нашу независимость, скоро он пришлет какого-нибудь хваткого зиского наместника, и тот выжмет нас как лимон.
      Гараль слегка вздрогнул, но затем спокойно произнес:
      - Рано или поздно тебе придется выйти замуж. Даже самые верные твои сторонники ропщут, ведь во главе государства стоит женщина. Они согласны даже на Тьегоса...
      - Я не вижу причин для недовольства. Остров процветает, а Тьегос... хоть он и неплохой любовник, король из него никогда не получится.
      - С этим я согласен. Но поскольку тебе все равно необходим консорт, лучшую кандидатуру, чем Шво, король Зиска, вряд ли удастся найти. Или у тебя есть виды на другого мужчину?..
      - Нет. Разве что...
      - Кто? - Гараль подался вперед, его глаза заблестели от любопытства.
      - Да так, просто нелепая идея. Когда еще девчонкой, лет десять назад, я отправилась в Амфере, на свадьбу дочери Шво, мне приглянулся молодой принц, Вакар из Лорска. Не скажу, что он писаный красавец или могучий атлет, но что-то в нем было... Непочтительное остроумие, полет воображения, недюжинная проницательность. Все это выгодно отличало его от большинства туповатых соотечественников. Конечно, я нисколько не сомневаюсь, что с тех пор у него были десятки женщин и он забыл неуклюжую Порфию... Ну а теперь, что касается подъема воды в бухте...
      * * *
      Целууд, король островов Горгоны, предавался послеобеденному сну на кушетке с ножками из слоновой кости. Живот его равномерно вздымался, а шелковый носовой платок, прикрывавший лицо, подпрыгивал всякий раз, когда королевское горло исторгало могучий храп.
      Чернокожий карлик, много лет назад похищенный с Тартара пиратами Целууда, на цыпочках вошел в покои. В руках он держал мухобойку из тростника и истрепанную пальмовую ветвь; в его обязанности входило оберегать покой короля от надоедливых насекомых.
      Королю Целууду снилось, что он стоит перед черным базальтовым троном Энтигты, кальмароглавого морского бога горгон. По темной окраске Энтигты король определил, что бог пребывает не в самом любезном расположении духа, а мелькание цветных узоров на пестрой шкуре Энтигты привело Целууда к выводу, что бог охвачен яростью, несвойственной высшим существам.
      Энтигта наклонился вперед на саблевидном троне, оплел скользкими щупальцами резные подлокотники в форме морских драконов и пронзил короля Целууда холодным взглядом глаз. Его рот, очень похожий на клюв попугая, раскрылся, и зазвучал булькающий голос - с такими звуками лопаются пузыри газа в мрачных топях Черной Земли. Головой Энтигте служил бесформенный вырост; от него во все стороны отходило восемь щупалец.
      - Король, ты повинуешься мне? - пробулькал Энтигта.
      - Как всегда, мой бог. - Целууда затрясло, он был уверен, что Энтигта сейчас потребует невыполнимого.
      - Ну так вот, с севера на нас надвигается беда, и тебе поручается ее предотвратить. Опасность угрожает не только Горгадам, но и всей расе богов.
      - Что за беда, владыка?
      - Мы не знаем, что конкретно она из себя представляет. Могу лишь сказать, что она гнездится на Посейдонисе и источник ее - один из членов королевской семьи Лорска.
      - Мой бог, но что я могу поделать? - вопросил король. - Лорск отсюда далеко, его столица в глубине материка, надежно защищена от лихих набегов моих корсаров.
      Энтигта в раздражении изгибал щупальца.
      - Есть два способа. Во-первых, можешь отправить моего жреца Квазигана, чтобы он занялся этими принцами. Он хорошо обучен, благоразумен, надежен, у него крепкие нервы и богатый опыт путешественника. Кроме того, ему служат две способные твари.
      - А второй способ?
      - Ты подготовишься к завоеванию Посейдониса.
      Потрясенный, Целууд отступил на шаг.
      - Боже! Горгады - всего-навсего три маленьких островка, а Посейдонис огромная страна, людей там в пятьдесят раз больше, чем у нас, и вдобавок этот народ знаменит своими атлетами. Кроме того, бронза там в столь широком обиходе, что из нее делают даже наконечники для стрел. Клянусь семью преисподними, ты не вправе требовать от нас...
      Шкура Энтиггы зловеще почернела, и Целууд умолк.
      - Неужели твоя вера столь слаба? - пробулькал бог-кальмар. - Скажи-ка, кто до сих пор помогал тебе безнаказанно грабить побережья Посейдониса и главного материка, кто дарил тебе суда богатых гесперийских купцов?
      - Ну, коли так... Что я должен сделать?
      - Захвати Лорск, и тогда остальные падут, ибо Лорск - сильнейшее из пусадских государств, среди коих нет единства, а есть лишь взаимная ненависть и подозрительность. У тебя самые могучие воины в мире, а если это и не так, то у моих жрецов самое смертоносное оружие - порабощенные медузы. С твоим воинственным народом и металлами Лорска можно покорить мир. И ты это сделаешь! А я, - прошептал Энтигта, - стану морским богом не только Горгад...
      - И все-таки... - с сомнением начал Целууд, но Энтигта перебил:
      - Есть у Лорска одно уязвимое место. У короля Забутира два сына-близнеца, Вакар и Курос. Вакар на четверть часа моложе, но по праву младшего сына он наследует отцовский трон, ибо в Посейдонисе устаревшие законы. Курос смертельно ненавидит брата, поэтому может стать твоим слугой, если взамен ты пообещаешь ему трон, пусть даже соломенный. А как только захватишь власть, убей всех троих.
      - Но как я договорюсь с этим Куросом? Он слишком далеко, послам до него не добраться, а бог Пусадского моря не позволит тебе обратиться к его приверженцу.
      - Лира я беру на себя. На западном побережье Посейдониса, в заливе Корт, живет горгонский рыбак. Согласно договору между мной и Лиром, я имею право побывать в снах этого рыбака, как если бы он находился у себя на родине, в Горгонии. Следовательно, ты можешь обратиться к Куросу устами этого человека.
      - Воистину, ты самый могущественный среди богов, но даже боги не ведают всего, иначе бы ты гораздо больше знал об угрозе, что нависла над тобой. Что, если нас постигнет неудача?
      - Тогда рухнет владычество богов... либо Посейдонис погрузится в морскую пучину.
      - Что?!
      - Известно ли тебе, островитянин, что за последний век уровень моря у берегов континента поднялся на три фута? Мы способны ускорить этот процесс, и тогда через несколько веков над волнами не останется ничего, кроме высочайших горных вершин. - Бог смотрел в пустоту, словно не замечая короля. - Лик земной изменится на всей протяженности от болот Черной Земли до снегов Туле. Но с гибелью Посейдониса беды людские не закончатся. Лишившись меди из материковых копей, люди, возможно, забудут литейное и кузнечное ремесла и вернутся в каменный век. Но и это предпочтительнее для нас, чем иной роковой исход, ибо как вы выживете без божественных поводырей, бедные, немощные смертные? Ну а теперь вернись в мир бодрствующих и исполни мою волю.
      Энтигта растворился в клубах ила. Король проснулся, сбросил носовой платок с потного смуглого лица, уселся на ложе с золотыми шишечками на спинках и закричал:
      - Хашель! Ступай в храм Энтигты и вели жрецу Квазигану немедленно явиться ко мне.
      Глава 2
      ТОНУЩАЯ ЗЕМЛЯ
      Пошло несколько месяцев.
      Ранним весенним утром в тысяче трехстах милях к северу от Горгад, на континенте Посейдонис, в королевстве Лорск, в стольном граде Мнесете заседал Королевский совет. На улицах завывал холодный ветер, гонял тучи, то и дело пряча за ними изъязвленное лицо луны, гремел черепицей на крышах домов и врывался в окна. В замке короля Забутира колыхались гардины, дрожали огни факелов и ламп. Во дворе мерзли и жались друг к дружке свиньи.
      В очаге посреди зала совещаний королевского замка горел огонь. Отблески пламени играли на стенах, сложенных из огромных камней, и на грубо отесанных дубовых балках потолка. За столом сидели четверо. Они кутались в мантии, чтобы не просквозило, и внимательно слушали шпиона Сола, простоватого на вид молодого человека плотного телосложения, с бегающими глазами.
      Взгляд его скользнул влево, к волшебнику Рину, чьи водянистые глаза тускло мерцали над грязной бородой. Обликом Рин напоминал выжившего из ума козла, да и горб его не красил. Рядом с ним восседал старший сын короля Курос, обладатель квадратной челюсти и широких плеч, и грыз продолговатый ломоть сыра. За ним, во главе стола, расположился сам король Забутир. Со своим ястребиным носом и длинной, волнистой седой бородой он казался воплощением мудрости и справедливости - прозвище "Нерешительный" явно не вязалось с его обликом. Его золотая корона отливала багрянцем в свете очага, и отблески неограненных драгоценных камней, полированных чернокожими искусниками Тартара, носились наперегонки по стенам, стоило Забутиру шевельнуть головой. Большой косматый волкодав растянулся у его ног.
      Слева от короля сидел его младший сын Вакар, брат Куроса, хоть и не очень похожий на брата. Пожалуй, он казался несколько фатоватым и легкомысленным, поскольку возраст и жизненный опыт еще не наложили отпечаток на его характер. Вакар нервно хрустел суставами пальцев, отчего драгоценности на его руках сверкали. Лицо его было узким, с резкими чертами; далеко вперед выдавался длинный заостренный нос, который был совершенно прям до тех пор, пока юноша не упал с коня. Вместо обычного пусадского килта он, точно варвар, носил клетчатые штаны и отдавал дань моде, брея, по дикарскому обычаю, все лицо, кроме верхней губы. Для лорска он выглядел низкорослым, всего лишь пять футов и десять дюймов, кожа казалась чересчур смуглой, а волосы - более густыми и черными, чем у большинства пусадцев. Глубоко посаженные темные глаза глядели из-под тяжелых надбровных дуг на Сола, пока тот говорил:
      - Сам-то я не могу отправиться в Горгады, там в общественных трапезных проверяют всех взрослых мужчин и любой маскарад будет вмиг разоблачен. Поскольку эта страна живет разбоем, иностранные корабли приходят туда тоже отнюдь не с мирными целями. Однако в Керне, где я провел месяц, удалось разузнать, что горгоны готовятся к большому походу.
      - Фи, - отозвался Курос. - Это завистливые соседи раздувают слухи о свирепости горгон. А если приглядеться, то намерения у них такие же мирные, как и у остальных.
      Взгляд Вакара перескочил с дымящихся в очаге поленьев на прыщавое лицо шпиона. Младший принц сжал губы, выдавая тем самым внутреннее напряжение, а затем произнес:
      - Разумеется, намерения у них столь же мирные, как у льва по отношению к ягненку. Лев желает только одного: чтобы ему позволили мирно сожрать агнца. Но скажи, любезный Сол, как эти слухи просочились в Керне, если у горгон нет дружеских связей с другими народами?
      - Не стоит верить утверждениям горгон об их полной самоизоляции. Они тайно торгуют кое с кем из кернейских купцов, выменивают товары за изделия, которые никто из горгон не в силах сделать или украсть. Тех, кого кернейцы ловят за этим занятием, либо вешают, либо обезглавливают, однако торговля столь выгодна, что всегда находятся желающие попытать счастья. Кернеец все семь преисподних пройдет ради выгоды.
      Колдун Рин высунул нос из-под капюшона и произнес:
      - Нет ли у тебя, любезный Сол, предположений о том, на какую страну нацелились горгоны?
      Клуб дыма, подхваченный сквозняком, угодил прямо в лицо Солу, словно пытался удержать от ответа. Шпион закашлялся, протирая глаза, а потом сказал:
      - Я пытался выяснить, но не узнал ничего определенного. Лишь туманный намек на Лорск.
      - И все?
      - Да, господин. Мне поведала об этом городская шлюха, а той, по ее словам, рассказал моряк, служивший у купца, который слышал краем уха... И так далее.
      Курос проглотил остатки сыра, сдул крошки с пальцев и сказал:
      - Ну что ж, Сол, ты свободен.
      Вакару хотелось узнать побольше, но прежде, чем он успел возразить, Сол выскользнул из зала.
      - Все это очень интересно, но давайте не будем ломать голову над "туманным намеком"... - объявил Курос.
      - Ах вот как? - перебил Вакар. - При всем моем уважении к брату, я должен сказать, что он уподобляется герою притчи, который собирался провести ночь на рифе, полагая, что сумеет удержать прилив заклинанием. Иль позабыл?
      К берегу мчались и мчались
      белые гребни;
      Ярились,
      дыбились темные волны...
      - Во имя Лира, не начинай заново! - воскликнуй Курос.
      Вакар метнул в брата острый, как дротик, взгляд и проговорил:
      - Всему свету известно, что дыма без огня не бывает. Нельзя пренебрегать словами такого надежного шпиона, как господин Сол. Горгоны...
      - У тебя одни горгоны на уме, - сказал Курос. - Ну, допустим, они вздумали захватить Лорск и снарядили войско. Но это войско, чтобы сразиться с нами, должно будет обогнуть Тартар и Дзен, потом плыть на запад через Геспериды, высадиться на побережье Зиска и пешим ходом одолеть сушу. Нас десятки раз успеют предупредить, к тому же один лорск стоит трех горгон...
      - Я как раз об этом и говорил, перед тем как ты прервал меня своей дурацкой болтовней, - отмахнулся Вакар. - Горгоны никогда не дерутся честно. Я читал...
      - Как будто настоящий мужчина может что-то узнать из закорючек на папирусе! - перебил Курос.
      - Уж не тому судить, кто не умеет читать...
      - Мальчики! - вмешался король Забутир. - Мальчики! А ну-ка, прекратите грязную склоку! Продолжай, Вакар.
      - Ты знаешь, как мы сражаемся: разрозненными отрядами под предводительством воевод или богатырей, за которыми следуют родичи, вассалы и друзья. Почти каждый бой начинается с того, что богатыри вызывают врага на поединок. Иногда на такие дуэли уходит целый день. Кроме того, наши воины вооружены чем попало: мечами, пиками, топорами, алебардами, бердышами, палицами и тому подобным.
      - А как же еще драться? - спросил Курос.
      - Горгоны одинаково экипируют всех воинов. Шлемы, щиты и оружие у них одного образца. Солдаты в бою наступают плотным строем, большими группами, независимо от ранга или родства. Они не теряют времени на вызовы поединщиков, а сразу атакуют по общему сигналу, и каждый воин знает свое место в строю. Такая армия пройдет через наше войско, как плуг по песку.
      - Ерунда. - Курос скривился. - Настоящие воины ни за что не позволят стричь себя под одну гребенку.
      Спор как обычно переходил на новый виток, причем роль Вакара заключалась в том, чтобы подвергать резкой критике любые доводы Куроса. Двое других участников совещания тем временем хранили молчание. Курос призвал на помощь короля.
      - Отец, ведь ты со мной согласен?
      Забутир Нерешительный улыбнулся краем рта.
      - Не знаю... Не могу решить. А что думает господин Рин?
      - Мой государь, - отозвался волшебник, - перед нами бездна домыслов. Давайте наведем прочный мост из фактов и лишь после этого попробуем преодолеть преграду. С вашего позволения, я приглашу на совет ведьму Гру.
      - Эту старую лживую каргу? - проворчал Курос. - Давным-давно надо было ее повесить.
      Рин начал приготовления: достал из сумы маленький бронзовый треножник с кадилом, установил над гаснущим в очаге огнем. От пламени к волшебнику потянулась струйка дыма, словно отгоняя его, но Рин что-то пробормотал, и дым исчез. При первых же звуках заклинания волкодав вскочил с тихим рычанием, поджал хвост и затрусил из зала, стуча когтями по каменным плитам.
      Рин поворошил угли и подбросил дров, после чего огонь заполыхал с прежней силой. Начертив угольком кольцо вокруг очага, маг написал несколько незнакомых Вакару иероглифов, а затем обошел зал, гася масляные лампадки. Его сгорбленная тень напомнила Вакару семенящего паука. Принц не удержался от этого сравнения, хоть и глубоко уважал Рина, который был его наставником с самого детства. Вернувшись к очагу, колдун насыпал порошков в крошечный котелок, подвешенный к треножнику. От их едких запахов все закашлялись.
      Маг опустился в кресло возле очага и заговорил на языке столь древнем, что даже образованный Вакар, знавший более тысячи пиктографических письмен, не понял ни слова. Произнося заклинания, волшебник непрестанно жестикулировал, его руки чертили в воздухе геометрические фигуры.
      В зале как будто потемнело, но Вакар убедил себя, что это всего-навсего иллюзия. По-прежнему ветер шуршал гардинами - сквозняк чувствовался повсюду, только в кругу воздух казался абсолютно неподвижным. Дым, вьющийся над кадилом, не рассеивался, а напротив, сгущался. Его жгуты переплетались друг с другом и извивались наверху, подобно змеям. У Вакара перехватило дыхание, сердце стучало, как копыта несущегося галопом коня. Он бы и сам охотно занялся магией, если бы природа наделила его хоть крупицей чародейского таланта.
      Дым все уплотнялся, постепенно приобретая очертания высокой дородной женщины. Одеждой ей служила волчья шкура, подхваченная шнурком на необъятной талии. Полуобернувшись к четырем мужчинам, женщина уселась, словно не замечая их, и принялась обгладывать кость, которую держала в руке. Вакар понял, что это не настоящая женщина, потому что в полутьме ее туловище было дымчато-серым, а сквозь толстые икры и большие ступни виднелся треножник и огонь под ним.
      - Гра! - окликнул ее Рин.
      Женщина оставила кость в покое и посмотрела на мужчин. Потом отшвырнула объедки, при этом ее левая рука на миг исчезла. Обтерев пальцы о волчью шкуру, Гра почесала под обнаженной грудью.
      - Что угодно от меня властелинам Лорска? - Казалось, голос ее доносится издалека.
      - До нас дошли вести об угрозе со стороны горгон, - ответил Рин. - Мы не можем прийти к единому решению. Посоветуй, как нам быть.
      Ведьма уставилась себе под ноги и молчала так долго, что Курос заерзал, а Рин цыкнул на него. Наконец Гра вновь заговорила:
      - Отправь принца Вакара на поиски вещи, которую больше всего боятся боги.
      - И все?
      - Все.
      Рин снова забубнил на древнем языке, и вскоре фантом ведьмы превратился в обыкновенный дым. Сквозняк подхватил его и бросил в лица зрителям, те зачихали. Рин достал из очага головешку и вновь зажег лампады.
      Слова Гры привели Вакара в смятение. Мыслимое ли дело - чтобы смертный искал вещь, о которой говорила ведьма? Ведь ее же боятся сами боги! С другой стороны, он еще ни разу не был на материке и давно мечтал попутешествовать. Конечно, Лорск - богатая и красивая страна, но истинные средоточия культуры и мудрости лежат все-таки на Востоке. Это Седерадо с его философами, Торрутсейш с его колдунами... и кто знает, какие еще древние города.
      Курос произнес с кислой миной:
      - Если мы настолько глупы, чтобы верить этой старой карге...
      - Брат, - перебил Вакар, - ты всегда спешишь заступиться за горгон. Скажи, дело тут лишь в твоем недоверии или есть еще какая-то причина?
      - Ты что имеешь в виду, брат?
      - Ну, например... скромный презент короля Целууда.
      Курос вскочил и схватился за кинжал.
      - Ты назвал меня предателем! - прорычал он. - Я вырежу это слово на твоей печенке!
      Волшебник бросился к Куросу и схватил его за руки, а Забутир положил ладонь на плечо Вакара, который тоже начал подниматься. Когда королю и магу удалось слегка успокоить Куроса, тот снова сел и проворчал:
      - Этот женоподобный ублюдок только и умеет, что сеять крамолу и вражду в родном доме. Он меня ненавидит, потому что знает: однажды боги дали маху, иначе наследником был бы я, а не он. Эх, вот бы нам перенять разумный обычай народов материка, где трон всегда достается старшему сыну..
      Прежде чем Вакар придумал достойный ответ, Рин проговорил:
      - Господа, давайте оставим наши нынешние разногласия до тех пор, пока не миновала угроза вторжения. Что бы вы ни думали о Гре и Соле, я не вижу оснований подвергать сомнению их слова.
      - Что ты имеешь в виду? - спросил король.
      - Вчера ночью мне снилось, будто я стою перед богами Посейдониса Лиром, Тандилой, Окмой и остальными. Как обычно, я спросил у них совета насчет Лорска.
      - И что они сказали? - поинтересовался Курос.
      - Ничего. Но важнее всего то, как они себя при этом вели. Божества отводили глаза в сторону, точно стыдились своего молчания. И тут я вспомнил, где я видел точно такие же выражения лиц. Много десятилетий назад, когда я, еще будучи юным, изучал магию в великом Торрутсейше...
      - О боги, опять заладил! - пробормотал Курос.
      - ... Один из моих друзей, молодой огудж по имени Джоатио, пришел в сильное возбуждение во время боя быков и допустил нелестные замечания в адрес городского префекта. И хотя высказывания эти не содержали никаких угроз, на следующий день он исчез. Я справлялся о нем в штаб-квартире муниципальной гвардии, и бравые солдаты точно так же прятали глаза. Впоследствии я увидел голову Джоатио на пике над главными воротами. Малоприятное зрелище для отрока с незаскорузлой душой... Ха-ха... И я заключил, что на богов надвигается беда, а это и нам не сулит ничего хорошего. Но существует какая-то причина, по которой боги не смеют нас предупредить. Если верить новости Сола, то можно ожидать вторжения горгон. Поэтому давайте отправим принца Вакара на поиски. Если он потерпит неудачу...
      - А он непременно оплошает, - вставил Курос.
      - ... Большой беды не будет. А в случае успеха он, возможно, спасет нас от неведомого рока.
      - Но... разве можно противостоять богам? - удивился король Забутир.
      - Только трус сдается без боя в страхе перед неведомым, - ответил Вакар. - Если боги чего-то боятся - значит, они не всемогущие.
      - Богохульник, - зло ухмыльнулся Курос. - Ну и когда же ты нас покинешь? Не возьму в толк, почему Гра выбрала для этих мистических поисков Вакара Зу, а не меня.
      - Я отправляюсь завтра.
      - Так скоро? И пропустишь игры весеннего равноденствия? Впрочем, невелика потеря, ведь ты еще не выиграл ни одного приза.
      - Я готов на все, - сказал Вакар. - Лишь бы отдохнуть от твоей бравады и зазнайства.
      Курос всегда кичился своим физическим превосходством. Он побеждал брата и в беге, и в прыжках, и в борьбе. К тому же он наградил Вакара прозвищем Зу, что означало не "дурак" или "тупица", а, скорее, "человек, лишенный сверхспособностей". Незавидное отличие Вакара состояло еще и в том, что у него полностью отсутствовали способности к таким колдовским наукам, как телепатия, предвидение, и он не умел общаться с духами. Даже боги не посещали его по ночам.
      - Когда вернешься, небось набрешешь с три короба о своих приключениях и запросто сбросишь меня с пьедестала почета... - язвительно заметил Курос. - Ведь мои победы у всех на виду.
      - Не называй меня брехуном, я тебе не собака! - с жаром накинулся на брата Вакар, но тут вмешался отец.
      - Успокойтесь, мальчики, - как всегда рассеянно промолвил Забутир, а после обратился к Рину: - Ты уверен, что Гра имела в виду Вакара? Это похоже на дерзкий вызов богам - отправить наследника престола искать "то, не знаю что".
      - Никаких сомнений, государь. Попрощайся с нами, принц, и наточи свой бронзовый меч нынче же ночью.
      - И куда же мне идти? - спросил Вакар. - Ваша мудрая советчица очень уж уклончива насчет направления и предмета поисков, совсем как мой брат, когда его спрашивают, от него ли дети у его жен.
      - Ах ты... - вскипел Курос, но Рин пресек его выпад.
      - Я не знаю в Посейдонисе вещи, которая бы подходила под описание Гры. Советую двигаться в направлении Торрутсейша, где обитают величайшие чародеи мира.
      - А ты знаком с кем-нибудь из этих волшебников? - спросил Вакар.
      - Я не был там десятки лет, но помню, что больше всех славились Сарра, Ничок, Врайлия и Кертеван.
      - Сколько людей мне взять с собою? Сотню воинов и, пожалуй, дюжину слуг?
      В уголках рта старого Рина заиграла улыбка
      - Возьми одного или двух. Телохранителя и, скажем, переводчика.
      - У меня есть для него переводчик. - Курос хохотнул. - Его зовут Срет. Исключительно одаренный по части языков.
      - Как? - вскричал Вакар с искренним изумлением. - Ни телохранителей, ни женщин! Клянусь третьим глазом Тандилы...
      - Никого лишнего. Путь тебе предстоит неблизкий, двигаться надо быстро. В таких делах армия - не помощник.
      - Но как же люди узнают о моем высоком положении?
      - Никак, если ты сам не скажешь. А ты старайся не проболтаться. Всем ведомо, что за принцев дают неплохой выкуп.
      Курос запрокинул голову и громко расхохотался, король же выглядел крайне обеспокоенным. Вакар переводил взгляд с одного на другого. Кулаки чесались, до того хотелось ему дать брату по зубам. Но он взял себя в руки и вежливо улыбнулся.
      - Герой Врир из эпической баллады весь мир обошел в одиночку, а значит, это по силам и мне. Одеянием мне послужит рубище, кишащее паразитами. И не поминайте лихом!
      - Я всегда в твое отсутствие думаю о тебе только хорошее, - заявил Курос. - Обещаю и впредь это делать, лишь бы ты не возвращался.
      - Пора спать. - Король Забутир поднялся на ноги.
      Присутствующие выразили почтение королю и разошлись. Вакар отправился в свои покои, где его ждала наложница Били. Он решил не рассказывать ей об отъезде, опасаясь, как бы она не устроила сцену. Кстати сказать, предстоящее расставание с Били не слишком огорчало принца, потому что она уже десять лет была его первой одалиской и успела изрядно наскучить, а также потому, что предыдущий муж дал ей прозвище Били, то есть "птичьи мозги". Кроме того, в один прекрасный день Вакару придется выбрать себе одну или двух жен из дочерей самых богатых и влиятельных пусадских аристократов. В таком деле, как помолвка, существование наложницы лишь помеха.
      - А ну, пшла! - он пнул козу, случайно забредшую в замок.
      - Принц Вакар, - раздался тихий голос из темноты.
      Вакар резко обернулся и хлопнул ладонью по бедру, где находилась рукоять меча, когда он бывал вооружен. К нему обращался шпион Сол.
      - Что тебе? - спросил Вакар.
      - Я... не мог об этом говорить на совете, но тебе должен рассказать.
      - Что рассказать?
      - Ты обещаешь мне защиту?
      - Ничего с тобой не случится, даже если назовешв меня сыном свиньи и морского демона.
      - Твой брат вступил в союз с Горгонами.
      - Ты спятил?!
      - Никоим образом. Есть доказательства, спроси...