Новария (№4) - Уважаемый варвар

— Это правда, — отозвался юноша, — она ко мне как приклеилась. Ее повелительница — ведьма — приказала ей следить, чтобы со мной ничего худого не случилось.

— Что ж... но в дом я ее пустить не могу. Придется ей подождать снаружи.

— В самом деле! — завизжала Белинка, ставшая полностью видимой и пустившаяся в бешеный танец. — А что же во мне такого вредного, о великий и могучий колдун?

Клунг хихикнул:

— В тебе ничего нет вредного, милая эльфица. Но я боюсь впускать в дом чужого духа-хранителя — а вдруг ты начнешь ссориться с моими преданными духами? Они страшно ревнивы, и присутствие посторонних духов может разъярить их.

— Мастер Керин, — закричала Белинка, — неужели ты потерпишь, чтобы так безобразно обошлись с существом, верно служившим тебе много месяцев? Я требую...

Керин не смог совладать со своим гневом и зарычал:

— Белинка, убирайся! — Он едва не добавил «и утопись в Восточном океане», но все-таки сдержался. Джориан предостерегал его: никогда не следует слишком обострять ситуацию. Поэтому он произнес уже спокойнее: — Пожалуйста, лети последи за Джанджи и разузнай, что задумывает ее Лоцманская Гильдия. Пока что это самое полезное дело, какое ты можешь сделать. А потом возвращайся ко мне на «Бендуан», хорошо?

Белинка издала звук, который можно было бы назвать фырканьем, если бы только это слово было применимо к столь маленькому и столь эфемерному существу. Керин проследил глазами за ее стремительным движением в сторону города, а затем повернулся к Клунгу, который пригласил:

— Пошли в дом, молодой человек.

ГОРОД КВАТНА

Идя за Клунгом по прихожей, Керин заметил сквозь приоткрытую дверь просторную комнату, заполненную разными приборами из стали, бронзы и меди, которые приглушенно поблескивали в полумраке. Клунг зашел в комнату поменьше и жестом пригласил гостя присесть на разложенные на полу подушки, а сам уселся за невысокий ярко-красный лаковый столик, возвышавшийся над полом не более чем на фут. Устроившись поудобнее на подушках, дородный колдун произнес на вполне уверенном, хотя и старомодном поварском:

— Ну-с, молодой человек, чего тебе нужно?

— Сударь, — осторожно начал Керин, — прежде всего, мне не хотелось бы по незнанию показаться невежливым в чужой стране. Поэтому объясни мне, пожалуйста, разницу между Павангом и Балинпавангом.

Колдун сложил пальцы домиком:

— «Паванг» на нашем языке значит просто «колдун» или «чародей». У нас есть и Гильдии колдунов, а «Балинпаванг» — это избранный глава такой Гильдии специалистов по сверхъестественным явлениям.

— А ты руководитель Гильдии колдунов Кватны?

— Да, и всего Салимора в придачу. На деле это относится прежде всего к Амбоку: Паванги других островов просто-напросто невежественные колдуны-целители, даже не подозревающие о существовании сложных дисциплин магической науки.

— Тогда, пожалуйста, рассей мои недоумения. Ты знаешь колдуна Пвану?

Клунг зарычал:

— Знаю ли я этого негодяя? Еще бы! И что дальше?

— Я тоже его знаю. Когда я с ним познакомился — это случилось примерно месяц назад, — он назвал себя Балинпавангом.

— Вот как! — Раскосые глаза Клунга округлились от злости. — Так, стало быть, ты и помог этому негодяю вернуться на Амбок! Уж лучше бы ты оставил его влачить жалкое существование на заброшенном острове, пока крабы не обглодали бы его труп! А теперь он снова принялся за свои старые проделки — восстановил культ Космического Бриллианта, и легковерная толпа стекается в его храм!

— Я ничего такого не хотел, — объяснил Керин. — Но это он помог мне и еще одной пленнице победить пиратов Малго.

— Об этом я кое-что слышал. Как-нибудь в другой раз ты мне расскажешь эту историю в подробностях. — Клунг помолчал. — То, что ты спас этого злодея, в моих глазах тебе чести не делает, но я постараюсь отнестись ко всему беспристрастно.

— Но объясните, пожалуйста, про звание главного колдуна...

— Гм... После того как злодеяния Пваны обнаружились и ему пришлось бежать, Гильдия провела внеочередные выборы, и подавляющим большинством голосов я был избран на его место. Потом все шло хорошо, пока этот проходимец не явился снова и не начал утверждать, что он-де никогда не отказывался от своего поста, на котором ему положено оставаться еще два года, — и, значит, он-то и есть законный Балинпаванг! Едва члены Гильдии договорятся о дате, будут проведены еще одни выборы, чтобы окончательно решить этот вопрос. К тому времени я доведу свое великое изобретение до рабочего состояния — так что результаты выборов меня не страшат. Однако я не могу потратить весь рабочий день на бесплодную болтовню. Склонность к разговорам — одна из моих вредных привычек. Кто ты такой и чего ты желаешь?

Керин кратко рассказал о себе, а потом прибавил:

— Сейчас мне очень хочется узнать, что случилось с принцессой Ноджири. В последний раз я видел ее, когда она входила в дом владыки Вунамбая, но Белинка, которую я послал разузнать, что с ней произошло, сообщила, что нигде не могла обнаружить принцессу. По тому, как странно ее дядя обошелся со мной, я опасаюсь, что он мог замыслить недоброе...

— А почему эта девица тебя интересует? Ты ее любовник?

— Нет, — ответил Керин. — Во-первых, она уже обручена, во-вторых, после того как пираты так жестоко с ней обошлись, она отнеслась бы с отвращением к столь близким отношениям. Но она была мне верным надежным товарищем...

— И тебе хотелось бы узнать, куда она делась? А заплатить ты сможешь?

— В разумных пределах... сколько?

Клунг задумался:

— Боюсь, у моих духов-служителей сил на такую задачу не хватит. Мне придется самому отправиться на поиски — в астральном плане. Это займет не меньше часа, а тебе обойдется в сотню салиморских крон — по курсу в иностранной монете.

Они поторговались относительно обменного курса и в конце концов пришли к соглашению. Керин все меньше стеснялся торговаться. Из своего пояса он выудил несколько золотых монет.

— Можешь осмотреть дом, пока мой дух будет отсутствовать, — разрешил Клунг, — но ни к чему не прикасайся, а не то превратишься в крокодила или рассыплешься в прах. Ну, вперед!

Маг откинулся назад, закрыл глаза и забормотал заклинание — все время одно и то же. Через некоторое время он умолк, затем все его тело вздрогнуло и застыло неподвижно.

Чтобы ждать было не так скучно, Керин встал, потянулся и отправился бродить по дому. У двери в рабочую комнату волшебника он наткнулся на привратника, который сказал ему:

— Смотреть смотри, а заходить туда и не думай!

Через плечо привратника Керин заглянул в полутемную комнату. Среди разных устройств и приспособлений ему бросилось в глаза нечто напоминавшее клетку, в которой мог поместиться человек. Эта штука стояла посреди комнаты и была снабжена множеством шестерен и колес.

— Что это? — спросил юноша, указывая пальцем на загадочный предмет.

Привратник только пожал плечами:

— Балинпаванг называет эту штуку своим транспортировщиком. Когда он однажды транспортировал моего ручного мангуста за город, несчастная тварь перепугалась до полусмерти. — Привратник помолчал. — А это правда, мастер Керин, что ты приехал из таинственных западных стран?

— Правда, — ответил тот, — хотя для меня в них ничего таинственного нет. С другой стороны, любая страна кажется загадочной, пока не привыкнешь к местным обычаям.

— Гм... никогда об этом не думал. Я только читал о западных странах в книгах, — с гордостью сказал привратник и ударил себя в грудь. — Я умею читать! А этим не многие из моего сословия могут похвастать.

— Молодец! В жизни чем больше умеешь, тем лучше.

Вернувшись в приемную, Керин увидел, что Клунг по-прежнему находится в трансе. После томительного ожидания он наконец вздрогнул и открыл глаза. Сначала он жадно втягивал в себя воздух, как будто только что бежал со всех ног, а потом заговорил:

— Нашел я твою принцессу, мастер Керин, но пришлось-таки поискать!

— Где она?

— Она сидит в тюрьме Храма Баутонга.

— Но как же... — начал было Керин. Голос его задрожал от волнения, но он справился с собой.

— Ее дядя продал принцессу Иване, который хочет бедняжку использовать для какого-то ритуала с человеческим жертвоприношением.

— Ради всех богов, зачем ему это?

Клунг развел пухлыми ладонями:

— Кто знает... И так мне пришлось немало порыскать по углам, подслушивая обрывки разговоров и во дворце Вунамбая, и в храме, чтобы понять, что произошло. Когда Вунамбай выслушал рассказ принцессы и узнал, что она утратила девственность... дело в том, что для невест ее класса девственность имеет первостепенное значение. Даже если бы с ней ничего такого и не случилось, ее жених никогда бы этому не поверил: раз уж она была в плену у пиратов и одна, без свиты, путешествовала с тобой на обратном пути... Когда дядя задал ей прямой вопрос, она по глупости правдиво рассказала о групповом изнасиловании. По-моему, эта женщина слишком правдива, чтобы преуспеть в жизни.

— А Вунамбай осведомился, каковы намерения жениха?

— Не знаю. Учитывая ее социальное положение, я просто не сомневаюсь, что молодой человек откажется от брака, — теперь товар некачественный. Она ведь не девица из простонародья — это там вопросам генеалогии и родственным связям не придают большого значения.

— Но мне кажется, что Ноджири ни в чем не виновата, разве что отправилась на этот пикник... И с салиморской точки зрения с ней поступают справедливо?

— Нет, но вельможи поступают, как им заблагорассудится. Когда знатный юноша достигает совершеннолетия, его отец вручает ему разукрашенный драгоценными камнями крис, а за ношение такого оружия виновный из низшей касты получает сто ударов бича. Затем добрый молодец отправляется прогуляться на воле и частенько пробует остроту своего меча на первом попавшемся простолюдине, причем совершенно безнаказанно. Кроме того, из всей этой компании Вунамбай самый щепетильный в вопросах знатности и этикета. Если бы он тебя принял, а ты не оказал бы должного почтения, он запросто приказал бы отрубить тебе голову.

— Может, оно и к лучшему, что я с ним не познакомился, — задумчиво произнес Керин. — Я думаю, что должен попытаться освободить принцессу. В какой части храма она заперта? В подземном склепе?

— Нет, в помещении на верхушке башни. Но твой план невыполним, молодой человек. Башня очень высока, а храм бдительно охраняется. Ты и так выполнил свой долг, доставив ее в Кватну.

— Но я все равно чувствую ответственность за ее судьбу, да и дружба нас связывает.

— Но ты ничего не сможешь сделать, разве что добьешься того, что тебя бросят на съедение крокодилам, которых Софи разводит во рву, окружающем его дворец!

— Все равно. Стыдно мне будет, если я ничего не попытаюсь предпринять. Меня так воспитали, что бросить товарища на произвол судьбы я не могу.

Клунг пожал плечами:

— Ну уж не знаю, как тебя образумить... Мне жаль, что молодая женщина погибнет, но это, в общем, меня не касается — и не хотелось бы мне видеть, как способный юноша вроде тебя обрекает себя на преждевременную смерть в этой безнадежной авантюре.

Но Керина это не убедило.

— А что это такое — смертоносное заклятие Пваны?

Клунг хитро ухмыльнулся:

— Мне известно лишь то, о чем повествует молва и что удается разведать духам, которые мне служат. Суть дела в том, что наш Софи — да не подведет его мужская сила! — страдает оттого, что его эта самая мужская сила не справляется с поставленной перед ней задачей...

— Он содержит гарем?

— Да, в этом-то все дело. С тех пор как наш Софи пришел к власти — заметь, что я не употребил термина «узурпация», произнесение которого стоило жизни не одному его подданному, — он сделался верховным правителем всего архипелага, в основном благодаря бракам с родственницами мелких поместных властителей. В результате теперь Софи блаженствует — если, конечно, тут можно употребить это слово — в гареме, состоящем из тысячи двухсот сорока шести жен (по последним подсчетам). Конечно, тысяча жен ублажают тщеславие владыки, но где ты видел владыку, который сможет ублажить тысячу жен? — Клунг едва сдерживал хохот. — Поговаривают, что некоторые женщины тайком отправили письма своим высоким родственникам, в которых горько жаловались на то, что Вуркай не исполняет своего супружеского долга. Если так будет продолжаться и дальше, то вскоре трон заколеблется под его царственной задницей. Поэтому-то Пвана и предложил... гм... восстановить и утвердить... престиж правителя. — Колдун пронзительно взглянул на Керина. — Меня вот еще что интересует... Ты ведь говорил, что направляешься в Куромон?

— Да, сударь.

— А что бы ты сказал, если бы тебе предложили совершить это путешествие в мгновение ока, а не за две недели, наполненные опасностями?

— Это что, какой-то волшебный способ перемещаться?

— Да. — Клунг тяжело поднялся на ноги. — Пойдем со мной, парень.

Колдун привел гостя в рабочий кабинет и указал на клетку:

— Полюбуйся, это триумф моих магических знаний! Это непревзойденное достижение нашего века обеспечит мне вечную славу великого чародея!

— А как эта штука работает? — спросил Керин.

— Пациента я помещаю внутрь, закрываю дверцу, произношу определенные заклятия, делаю определенные пассы, возжигаю определенные ароматические вещества — и готово! Существо, сидящее внутри, переносится к месту назначения со скоростью света — хоть и неизвестно, какова она. Как ты, конечно же, слышал, философы спорят о том, мгновенно ли переносится свет с места на место, или это происходит за какой-то промежуток времени, хотя бы и чрезвычайно краткий.

— Но каким же образом...

— Мне удалось то, чего не смогли достичь мои предшественники, а именно подчинить себе существа Четвертой Реальности. Это не совсем духи, хотя и являются нематериальными сущностями, наделенными способностью ощущать. Они не слишком-то умны; кроме того, они не в состоянии материализоваться в Первой Реальности, как делает твоя эльфица. Тем не менее я нашел способ заставлять их делать то, что мне нужно: они берут живое существо, помещенное в клетку, и мгновенно переносят его в любое место по моему выбору. Происходит этот перенос через Четвертую Реальность, что и позволяет им вызволять своего пассажира из клетки, несмотря на прутья.

— И это действительно происходит?

— Действительно происходит мальчик, я отправил таким образом мышь во двор, а потом и мангуста на берег моря к северу от города за полмили отсюда.

— А как ты узнал, что животное благополучно добралось до места?

— Я отправил туда Веджо, — Клунг кивнул в сторону привратника, — на берег. Когда мангуст прибыл, он сразу же кинулся к своему хозяину, чтобы его приласкали и отнесли домой. А если теперь я отправлю тебя в Куромон, мне обеспечена победа на приближающихся выборах Балинпаванга! И, таким образом, эта честь, принадлежащая мне по праву, будет признана за мной!

Керин выразил на лице сомнение:

— Ты хочешь сказать, что сможешь отправить меня и все мои пожитки — одежду, оружие, деньги и так далее?

Клунг нахмурился:

— Нужны еще некоторые незначительные усовершенствования, чтобы транспортировать неодушевленные предметы. Пока что попытки отправить нож или котелок не удавались. Разумеется, это дело времени. Скоро я доведу свое изобретение до совершенства. Кстати, не наложено ли на тебя заклятие, защищающее от чародейства?

— Наложено, сударь. Неужели оно до сих пор действует, ведь уже столько месяцев прошло!

— Без проверки я не могу ничего утверждать, но духовным чутьем я ощущаю его действие. Само собой, мне придется его снять, иначе мой транспортировщик не сработает.

Керин сказал серьезно и вдумчиво:

— Не хотелось бы мне оказаться в Куромоне нагим, без денег и защитного заклятия учителя Уллера. Мангуста Веджо такие мелочи не могли смущать, но у меня другое представление о благополучном прибытии в чужую страну. Мой корабль отходит через несколько дней. Так как я уже уплатил задаток, мне кажется, разумнее ничего в моих планах не менять.

— Гм... а может, ты просто испугался?

Керин ухмыльнулся:

— Не исключено, сударь.

Клунг вздохнул:

— Ты был бы подходящим пациентом... Все молодые парни, которым я предлагал попробовать, под тем или иным предлогом отказывались. В твои годы я счастлив был бы испытать судьбу! Вялая молодежь нынче пошла!

* * *

На улице уже смеркалось.

— Белинка! — позвал Керин.

— Здесь! — откликнулся голубой огонек, порхающий на фоне темневшего неба.

— Тебе удалось что разузнать?

— Кое-что, правда, гораздо меньше, чем можно было бы, останься я дожидаться сегодняшнего собрания Лоцманской Гильдии, Но ведь мне нужно было вернуться к тебе!

— А ты знаешь, где состоится собрание Гильдии?

— Ну да, я ведь полетела следом за этой ведьмой. Они начали собираться в покинутом храме, наполовину обрушившемся после землетрясения.

— Хорошо. Теперь возвращайся туда и сообщи, что узнаешь, когда собрание закончится. Я буду на корабле.

Луна, вернее, узкий месяц еще не скрылся с небосклона, а Белинка уже прилетела на корабль. Она нашла Керина в капитанской каюте; при свете свечи он с трудом разбирал фразы из куромонского разговорника. Юноша отложил книгу и сказал:

— Хорошо, что появился предлог не утомлять в полутьме глаза этими проклятыми каракулями. У меня аж голова разболелась! Ну рассказывай!

— Когда я прилетела, лоцманши ужинали. Они сидели кружком на подушках, а прислуживали им демоны Двенадцатой Реальности.

— Сколько там было лоцманш?

— Семнадцать, когда я прилетела, да еще одна пришла позже. Тогда они объявили собрание открытым. После скучных подготовительных церемоний — отчета о последнем собрании, отчета казначейши и всякого такого — Джанджи (она-то и есть казначейша) доложила о твоем путешествии в Куромон. Упоминание о навигационном устройстве всех сильно взволновало. Одни стали поговаривать о том, чтобы выпустить тебе кишки; другие предлагали нанять паванга, чтобы стереть тебя в порошок при помощи колдовства. Джанджи сказала, что никакое враждебное заклятие не сможет пробить твою волшебную защиту. Одна особа заявила, что неэтично на тебя нападать; другая пророчила, что это может навлечь неприятности на Гильдию. Некая прогрессивно настроенная лоцманша предложила завладеть навигационным устройством и научиться им пользоваться вместо магии, но общее возмущение заставило ее замолчать.

Одна пожилая лоцманша призывала всех к осторожности. В конце концов, ты ведь до Куромона можешь и не добраться — известно ведь, как опасны морские путешествия! А если ты и доберешься туда, то, вероятно, куромонцы или не позволят тебе выведать их тайну, или накажут за подобные попытки. Некоторые казни у них очень неприятны, — например, виновного сажают на кол, а потом один из слонов императора топчет его. Если же, несмотря на все препятствия и опасности, ты все-таки заполучишь навигационное устройство к сумеешь вернуться в Кватну целым и невредимым, то вот тогда-то и нужно будет подстроить тебе ловушку. Поэтому, по мнению пожилой лоцманши, необходимо по очереди следить за куромонскими кораблями и посылать на них духов на разведку.

— И что же в конце концов решили? — спросил Керин.

— Не знаю — мне пришлось бежать оттуда. Вир Джанджи — или ханту, как они здесь называются, — вернулся после прогулки по питейным заведениям, в которых воровал по капле из каждой рюмки. Он все еще злится на меня из-за невыполненного обещания и поэтому прогнал меня прочь. Если бы он был немного трезвее, я смогла бы с ним поладить.

— Что ж, остается надеяться, что возобладало мнение осторожной старухи, — пробормотал Керин. — А теперь вот тебе еще одно задание. Я хочу, чтобы ты обследовала храм Баутонга сверху донизу, начиная с крыши и кончал подвалами. Замечай все подробности, чтобы я мог по твоим словам нарисовать точный план.

— Но, мастер Керин! — запротестовала Белинка. — Балинпаванг — ну тот Балинпаванг, другой, — наверняка повелевает множеством духов! Они нападут на меня или по меньшей мере обратят на меня внимание колдуна!

— Необязательно. Он рассказывал, что разогнал своих духов, когда отправился в изгнание. Я думаю, что он еще не набрал себе новых на их место. Как бы то ни было, рискнуть необходимо! Лети!

— Но почему тебя вдруг стала интересовать храмовая архитектура?

Керин вздохнул. Удобно, конечно, когда у тебя есть дух хранитель, — если бы только она не спорила на каждом шагу!

Принцессу заточили в храм Баутонга, и Пвана собирается принести ее в жертву во время какой-то чудовищной церемонии. Мне сообщили, что Ноджири находится в комнате на самом верху башни. Чтобы ее освободить, мне нужно иметь план здания.

— Мастер Керин, ты с ума сошел! Я этого не позволю! Если ты преуспеешь, то изменишь Аделайзе, а если потерпишь неудачу, то лишь напрасно погубишь себя!

— Белинка, — строго произнес Керин, я твердо решил. Так что отправляйся обследовать храм!

— Ни за что! И ты меня не заставишь!

— Если ты отказываешься, я сам пойду и попробую ворваться силой. Вероятно, меня убьют. А вот если бы я заранее знал расположение помещений, то шансов на успех у меня было бы больше. Что ты выбираешь?

— Я ведь сказала, что отказываюсь!

— Тогда я пошел. — И Керин встал, нацепил меч и стал рыться в своем мешке.

— Ах ты, чудовище! Ты упрям как осел! — вскричала Белинка. — Хорошо, я полечу, раз ты меня вынуждаешь. Но тебе придется раскаяться. Это произвол! Если со мной что-нибудь случится, ты будешь виноват! — И она исчезла в темноте ночи.

Керин стал раздумывать. Джориан учил его: прежде чем приступить к рискованному предприятию, нужно подумать. Ясно представить себе, какие последствия будет иметь каждый шаг на пути к цели, и составить план действий. Затем прикинуть, какие неожиданности могут произойти, и решить, что предпринимать в таких случаях. Нет ничего хуже, чем затеять авантюру, не имея обдуманного плана, разве что настолько привязаться к нему, чтобы не допускать никаких изменений, даже если они необходимы для спасения жизни.

К счастью для Керина, он был не из таких. Хотя он не был свободен от юношеской импульсивности и легкомыслия, но по природе был скорее осторожен и рассудителен.

Сначала ему необходимо добраться до комнаты, в которой держат Ноджири. Запертые двери и окна не представляют собой серьезного препятствия — благодаря отмычкам Джориана, которыми Керин умел пользоваться. Но сначала необходимо к комнате подойти... Если пробираться по лабиринтам храма, то нужно будет прятаться от стражи и жрецов или каким-то образом обезвреживать их — пилюлями или заклятием... Если так не получится, придется подниматься по наружным стенам. Но раз у него нет ни крыльев, ни летающего помела...

Кроме того, если ему и удастся вывести принцессу из храма, они должны будут бежать на «Тукару Мору». По этому необходимо обеспечить, чтобы, во-первых, трап был спущен и, во-вторых, чтобы его пожитки уже находились на корабле, потому что вернуться за ними уже не удастся. Ноджири тоже понадобятся кое-какие вещи...

* * *

На следующий день Керин подошел к дверям дома Балинпаванга Клунга, держа в руке бумажный свиток. Ему понадобился не один час, чтобы отыскать бумагу, потому что салиморцы в среднем были не слишком грамотны и спрос на бумагу невелик. Когда бумага наконец нашлась, оказалось, что это не привычная тряпичная бумага, а местный продукт коричневого цвета, изготовленный из спрессованных на клею пальмовых листьев. Как и в прошлый раз, Белинка осталась ждать на улице, а Керин вошел в дом.

— Вот тут, — сказал юноша Клунгу, — я начертил план храма Баутонга. Вот здесь находится комната, в которую заточили Ноджири, на высоте более тридцати футов над землей.

— Интересно, — произнес Клунг, — но зачем ты мне принес этот план?

— Потому что мне понадобится твоя помощь. Я решил освободить принцессу, пока Пвана не убил ее.

— Дорогой мой, я ничего не имею против того, чтобы по мочь достойному юноше в обыкновенных делах, но ты ведь просишь меня выступить против одного из самых страшных чародеев, когда-либо рождавшихся в нашей прекрасной стране. Неужели я соглашусь подвергаться опасностям ради тебя и принцессы Ноджири? Я тебе ничем не обязан. Если кто тебе и должен быть благодарен, так это Пвана за то, что ты вывез его с острова. Но ты и сам понимаешь, насколько опрометчиво было бы рассчитывать на его помощь. Разумеется, за очень щедрое вознаграждение я мог бы задуматься над твоим предложением, но сомневаюсь, что твое богатство достаточно велико, чтобы соблазнить меня покинуть путь благоразумной осторожности.

Керин немного подумал:

— Я не уверен даже, что денег, которые я взял с собой из дому, мне хватит до конца путешествия, как бы я ни скупился. Но, быть может, я могу вознаградить тебя по-другому.

— Каким же это образом?

Керин снова замолчал ненадолго, а потом сказал:

— Мне кажется, я могу поспособствовать твоему избранию на предстоящих выборах в твоей Гильдии. Я видел, как это делается в Виндийской Республике, а в моей родной Кортолии мы выбираем Палату Бургомистров, которые следят за расходованием общественных денег. Мой отец один раз был бургомистром.

Клунг покачал головой:

— Салимор не республика вроде тех, какие существуют, по слухам, на Дальнем Западе, — там кандидаты обращаются к толпе с речами на уличных перекрестках. Если ты начнешь читать речь, это только раздражит членов Гильдии — ведь в их глазах ты всего лишь неотесанный чужеземец и вдобавок не член Гильдии.

Керин снова задумался:

— Ты знаешь о куромонском навигационном устройстве, которое так страшит Лоцманскую Гильдию?

— Кое-что слышал. А ты к этому какое имеешь отношение?

Керин рассказал о неприятностях, связанных с Джанджи.

— Сейчас мне пришло в голову, что на этих куромонских кораблях, которые стоят в порту, должно быть такое устройство. Неужели никто не попытался его купить или украсть?

— Конечно пытались… но куромонцы хранят его в недоступном помещении, куда могут заходить только капитан и несколько облеченных доверием офицеров. И что дальше?

— А если я привезу в Салимор такое устройство, разве оно тебе не пригодится?

— К чему оно мне? Я не моряк.

— Но ведь если лоцманши так его опасаются, то разве обладание им не усилит твое влияние в мире Гильдий?

Клунг ответил не сразу:

— Пожалуй, ты прав — мое влияние усилится... Кое-кто предлагал избрать одного супербалинпаванга, управляющего всеми Гильдиями, так или иначе связанными с моей, Гильдиями лоцманш, предсказателей и целителей. Балинпаванги отдельных Гильдий противятся этому, опасаясь уменьшения своей власти. Если бы у меня было это устройство, я, наверное, справился бы по крайней мере с Лоцманской Гильдией или стравил бы лоцманш и Ирапата, главу Гильдии купцов, заставив их бороться за обладание навигационным устройством... Да, я согласен! Приноси мне его, когда вернешься из Куромона, и я изо всех сил буду помогать тебе в спасении девицы.

— Но, сударь, — вскричал Керин, — может случиться, что, когда я вернусь, принцессу уже давно принесут в жертву жестоким божествам Пваны!

Клунг вздохнул:

— Вечно у тебя какие-то несущественные придирки! Если бы ты мог оставить какие-нибудь сокровища в залог...

После часа препирательств они порешили, что Керин подпишет соглашение, по которому на год становится рабом Клунга, если вернется из Куромона без навигационного устройства. Текст контракта Клунг составил и по-салиморски, и по-новарски. Зная о грамотности привратника Веджо, Керин настоял, чтобы тот читал вслух салиморскую версию, пока он сам следит по новарской, чтобы убедиться, что смысл один и тот же.

— А теперь поговорим о деталях, — сказал Керин. Он разложил листы пальмовой бумаги, на которых нарисовал план храма. — Принцесса содержится здесь. Внутри все проходы охраняются — так сказала Белинка. Лестница, что ведет на башню, охраняется с особой бдительностью. Ты мог бы наложить на охранников заклятие неподвижности или усыпить их каким-нибудь снадобьем?

— Нет, храм защищен мощным заклятием от других чар.

— Раз так, ты не мог бы сделать меня невидимым, как Пвана, когда он от нас убежал?

— Мог бы, но ведь тебе придется раздеться догола, иначе будет видно, как твоя одежда сама по себе входит в храм. По той же причине ты не сможешь иметь при себе никакого оружия. Вдобавок защитное заклятие храма сделает тебя снова видимым, как только ты подойдешь поближе. Да и принцессу сделать невидимой мне не удастся, пока она находится так высоко, а я — на земле рядом с храмом.

— Тогда, кажется, мне придется проникнуть в комнату Ноджири снаружи, если только я смогу вскарабкаться на такую высоту.

Клунг выпятил губы:

— Чтобы добраться до четвертого этажа, нужна лестница чудовищной длины. Я предупреждал Пвану, что такое высокое сооружение вызовет гнев подземных драконов, чьи резкие движения, как утверждают, приводят к землетрясениям. Но Пвана лишь посмеялся надо мной — из тщеславия ему непременно хотелось соорудить здание, превосходящее высотой все остальные дома в Кватне. Если ты начнешь поднимать лестницу, это непременно привлечет внимание стражи. А ты не мог бы вскарабкаться по стене, цепляясь за выступающие украшения?

— Мог бы, если выступающие горельефы шли бы сплошь до самого верха, но что-то я на салиморских зданиях такого не видел. Но если бы даже это и оказалось возможным, Ноджири-то вряд ли сможет таким образом спуститься.

— Она может сесть тебе на спину.

— Это уж совсем сомнительно. Я не уверен, что найду достаточно мест на стене, где смогу уцепиться или опереться, а если у меня на спине при этом будут висеть лишние фунтов сто, так это будет попросту безнадежная затея. А нет ли у тебя летающего помела? Могущественнейшие западные маги — как, например, Фендикс из Опоманы — такими пользуются.

Клунга передернуло.

— Я о подобных предметах слышал, но, насколько я знаю, на всем архипелага ни одного такого нет. Рассказывают, что их использование крайне утомительно, — после совершения полета волшебник несколько дней находится в полном изнеможении.