— Уззасно славно! Я ну такая радостная, что хоть кому-то ндравлюсь как зенщина! Они вот все восщихяются, восщихяются, а за бабу никто не держит. Пример добродетели, мол, знамя ты наше! Щас шекрет тебе расскажу.

Она шарахнулась к нему в столь вызывающей манере, что Ши даже оглянулся посмотреть, не привлекают ли они чьего-нибудь внимания.

Внимания они не привлекали. Сэр Эриван с физиономией Гарно Маркса* [6] гонялся между колонн за какой-то пухленькой, тоненько визжащей дамочкой.

Танцоры уже отплясывали нечто вроде шейка. Из одного угла доносился бешеный рев — там шла оживленная игра в расшибалочку, и отдельные рыцари уже ставили на кон последние рубахи.

— Шекрет расскажу, — продолжала она, возвысив голос. Ос-то-чер-тело мне быть примером добродетели, вот что! Хочу хоть разок побыть обычной зенщиной. Хоть разок. Вот так.

Она моментально сгребла Ши с его места, словно малого щенка завалила к себе на колени и поцеловала со всей нежностью взбесившегося торнадо.

С той же удивительной легкостью она приподняла его с колена и пихнула обратно на стул.

— Нет, — вымолвила она мрачно. — Нет. Отвесьтвенность! Приходится о ней помнить.

Крупная слеза скатилась у нее по щеке.

— Пошли, Аморета. Спать пора.

Лучи раннего солнца не добрались еще до мощеного двора замка, когда Ши вернулся, улыбаясь до ушей. Он тут же поделился с Чалмерсом новостью:

— Надо же, док, серебро здесь обладает всеми видами стоимости! Лошадь с ослом впридачу стоит всего четыре доллара шестьдесят центов!

— Колоссально! А я опасался, что в обращении может быть какой-нибудь другой металл или что у них вообще не существует денег. А осел... э-э... ручной?

— Самое смирное и смышленое животное, которое я когда-либо встречал. А-а, привет, девчонки!

Приветствие было адресовано Бритомарте с Аморетой, которые только что вышли из своих покоев. Бритомарта уже нацепила доспехи, и из-под шлема на Ши глянула суровая, воинственная физиономия.

— Ну как вы после вчерашнего? — поинтересовался молодой человек, нимало этим не смутившись.

— В голове моей будто молотом по наковальне молотят, чтоб ты знал.

Она повернулась к нему спиной.

— Пойдем, Аморета, лучшего нет бальзама, чем просто свежий воздух, и если отправимся мы немедля, то попадем в замок Сатирана вместе с теми, кто поскачет позже и быстрее, лошадей изнуряя и себя.

— Мы тоже туда собираемся, — сказал Ши. — Может, нам лучше поехать вместе?

— Ради нашей защиты, хотел ты сказать? Ха! Мало проку будет от шпильки твоей переросшей, случись нам ввязаться в настоящую битву. Или желаешь ты путешествовать под защитой моей руки? — Она потрясла ею с металлическим лязгом.

Ши ухмыльнулся.

— В конце концов, при нашей теперешней большой любви...

Он увернулся от грозящей оплеухи и быстро отскочил на безопасное расстояние. Подала голос Аморета:

— Ах, Бритомарта, окажи мне такую любезность — позволь им ехать с нами! Этот старый волшебник такой симпатичный!

Ши заметил, как Чалмерс испуганно вздрогнул. Но отступать уже было поздно. Когда женщины уселись на лошадей, за ворота они выехали все вместе.

Ши двигался впереди рядом с погруженной в угрюмое молчание Бритомартой.

Сзади до него доносились жизнерадостное щебетание Амореты и односложные реплики Чалмерса.

Дорога, которая представляла собой разве что верховую тропу, не носившую ни единого следа колес, шла параллельно речке. Поляны, которые то и дело попадались им на глаза поблизости от Колтрокского замка, встречаться постепенно перестали. Деревья все теснее обступали их со всех сторон и становились все выше и выше, и вскоре путешественники оказались в бесконечном полумраке, лишь кое-где тронутом яркими солнечными пятнами.

Часа через два Бритомарта натянула поводья. Когда подъехала Аморета, воительница объявила:

— Я купаться. Ты со мной, Аморета?

Девушка покраснела и глуповато улыбнулась.

— Но эти джентльмены...

— Будут джентльменами, — закончила Бритомарта, одарив Ши взглядом, в котором совершенно ясно читалось, что вести себя по-джентльменски ему стоит хотя бы в интересах собственной жизни и здоровья. — Мы покричим.

Протиснувшись меж двух замшелых стволов, она направилась вниз.

Мужчины отошли в сторонку и присели. Ши повернулся к Чалмерсу.

— Как продвигаются дела с магией?

— Кхе-гм. Похоже, мы как раз застали тот самый момент общего ухудшения обстановки, — отозвался профессор. — Судя по всему, остальные это тоже сознают, но никому не понятно, в чем причина и что в связи со всем этим делать.

— А вам?

Чалмерс пощипал подбородок.

— На мой взгляд, можно было бы вполне... гм... обоснованно подозревать деятельность целой организации темных сил, заметную роль в которой играют всевозможные колдуны вроде упомянутого вчера вечером Базирана. На эту мысль меня навели случаи с разом прокисшим вином и потравой виноградников. Я ничуть бы не удивился, узнай, что затевается какой-нибудь тщательно законспирированный переворот. А цели и задачи такой подрывной деятельности, как бы они там не декларировались, должны несомненно относиться к области морали и опираться на комплекс эмоциональных представлений, который немецкие философы окрестили громоздким по обыкновению термином «Weltansicht»* [7]. Следовательно, они практически не поддаются научному...

— Все это замечательно, — перебил его Ши. — Только вот мы-то что тут могли бы сделать?

— Пока точно не знаю. Очевидным шагом было бы понаблюдать за этой публикой в деле и перенять кое-что из их техники. Предстоящий турнир... Господи милосердный, что это?

С реки донесся истошный визг. Ши секунды три ошарашено пялился на Чалмерса, а потом вскочил и бросился на, шум.

Продравшись сквозь плотные заросли кустарника, он увидел, что обе женщины по шею в воде сидят посреди небольшого речного плеса. А к ним, шлепая и поднимая брызги, спинами к Ши направляются две какие-то дикарского вида полуобнаженные личности в шотландских клетчатых юбочках. Личности что-то с хохотом орали.

И тут Ши сделал глупость. Выхватив шпагу, он съехал на заду с шестифутового берега и с воплями кинулся за пришельцами в воду. Те резко обернулись, выдернули из сыромятных перевязей палаши и в туче брызг бросились к нему. Тут он и понял свою ошибку: по колено в воде фехтовальные отскоки да выпады особо не поделаешь. В лучшем случае с одним бы справиться.

А их двое...

Гарда шпаги громко и чисто зазвенела, принимая на себя первый удар.

Ответный выпад прошел мимо цели, но тип в юбке слегка отпрянул. Уголком глаза Ши заметил, что второй забегает сбоку, чтобы напасть на него со спины.

Он парировал, кольнул, и вновь парировал.

«Ул-лю-лю!» — завопил дикарь, замахиваясь еще раз. Ши на шаг отступил, чтобы второй оказался в поле зрения. На мгновенье его сковал холодный страх, когда нога скользнула по невидимому под водой камню. Второй тут же набросился на него, обеими руками взметнув палаш для смертельного удара.

«Ул-лю-лю!» — завопил он, как и первый. Ши с ужасом понял, что защититься уже не успевает...

Бамп! Внезапно от башки дикаря со стуком отскочил камень. Тот так и сел. Ши опять обернулся к первому и едва успел отразить удар, который чуть не снес ему голову. Первый «шотландец» разошелся не на шутку. Ши отпрянул еще на шаг, поскользнулся, скакнул вперед и вновь отступил. Вода вязко сковывала ему ноги. Отражать неистовые удары палаша напрямую он не решался, опасаясь сломать свой тонкий клинок. Еще один шаг назад, потом еще, и под ногами осталось не больше дюйма воды. Наконец-то! Отскок, петля, раз-два, выпад! — и острый как игла кончик шпаги прошил грудь противника насквозь.

Ши выдернул свой клинок и увидел, как у того подломились колени. Дикарь повалился в воду.

Другой тем временем уже выбирался из воды чуть ниже по течению. Стоило Ши сделать по направлению к нему всего несколько шагов, как он торопливо вскарабкался на обрывистый берег и с быстротою лани помчался прочь. Пустая перевязь колотилась у него на спине.

— Можете выходить, джентльмены, — послышался голос Амореты.

Ши с Чалмерсом вернулись к реке и застали обеих девушек за просушкой волос, которые они распяливали на пальцах под лучами солнца.

— Это ведь ты бросила камень? — спросил Ши у Бритомарты.

— Да, это так. Не знаю, как выразить благодарность тебе, сквайр Гарольд. Милосердно прости меня, что назвала я смертоносный клинок твой детской игрушкой!

— Да ладно. Этот второй придурок зарезал бы меня как курицу, если бы ты не запустила ему камнем в башку. Слушай, а чего вы застряли посреди этого плеса? Пара шагов — и вы на глубокой воде. Вы что, плавать не умеете?

— Плавать-то мы умеем, — отозвалась она, — но пришлось бы открыться нам во всем нашем целомудрии не перед коми иными, как дикарями Да Дерга!

Ши не стал доказывать, что перед лицом смерти или участи, которая той же Бритомарте показалась бы еще хуже смерти, заботиться о сокрытии девичьих прелестей было просто глупо. Но золотоволосая красавица начала выказывать к нему более дружеское расположение, и подвергать его риску, обсуждая столь скользкие темы, ему ничуть не хотелось.

Когда они поехали дальше, Бритомарта оставила Аморету пытать Чалмерса бесконечной историей своих страданий и поскакала бок о бок с Ши. Тот воспользовался этим, чтобы задать несколько наиболее интересовавших его вопросов, стараясь особо не демонстрировать своего полного незнания местных условий и обстановки.

Бритомарта, как выяснилось, была одним из «кавалеров», а проще говоря, высших офицеров царицы Глорианы — в общем, из тех, кого принято называть старым франкийским термином «конт». Всего их было двенадцать, и в обязанности каждого входила борьба с несправедливостью в какой-то своей специальной области на территории Царства Фей.

Так ты, выходит, вроде как в полиции служишь, — подумал Ши. Он поинтересовался, существуют ли какие-то градации положения кавалеров и как они подразделяют сферы влияния.

— Зависит все от того, с чем приходится дело иметь, — рассказывала Бритомарта. — В вопросах, отношения между людьми включающих, более сильны столь доблестные и галантные рыцари, как сэр Кэмбелл и сэр Триамонд. Опять-таки, будь дело в правосудии и справедливости, последнее слово — за сэром Артегалем.

На этом последнем имени голос ее слегка дрогнул. Ши вспомнил, что Артегаля она уже упоминала прошлым вечером.

— А какой он из себя?

— О, уверяю тебя — отважен он и величествен, но негодяй, каких свет не видывал! — Она так пырнула коня шпорами, что он взвился на дыбы, и ей пришлось успокаивать его словами: «Тихо, Бертран!»

— Да неужели? — подначил Ши.

— На вид, ежели описать его, темен он волосом и суров лицом. Высок и силен он, и не выдержать натиска пики его ни Рыцарю Красного Креста, ни самому принцу Артуру. Вот как познакомились мы с ним — сражались мы, и хоть с копьем была я удачливей, в поединке на мечах поверг он меня оземь и совсем уж собрался прикончить, как вдруг понял, что я женщина. Я тут же в него влюбилась, — закончила она запросто.

Довольно своеобразный метод завоевания девичьей благосклонности, подумал Ши, — хотя чего там — и в том мире, откуда я сам, полным-полно девушек, которые только на такое обращение и клюют. Вслух он сказал:

— Надеюсь, он в тебя тоже влюбился?

Бритомарта несколько удивила его, тяжело вздохнув.

— Увы, о честный сквайр, признать я вынуждена, что не ведаю этого! Да, дал он зарок, что женится на мне, но столь часто то турнир у него, то подвиг очередной, что не знаю я даже, когда того события и ждать. Должны пожениться мы, когда вернется он назад, но стоит появиться ему в родных краях, так только и слышатся похвалы лишь отваге моей да силе, и ни слова о том, что относится он ко мне, как к женщине. Похлопает только по спине да вымолвите «Молодчина, Бритомарта, так и знал, что на тебя можно положиться! Есть у меня для тебя очередная задача — дракон на сей раз?»

— Хм-м, — задумчиво протянул Ши. — Насколько я понимаю, о психологии тебе слышать не приходилось?

— О нет, в жизни о таком не слыхивала!

— Ты вообще-то хоть когда-нибудь наряжаешься? Я имею в виду — как все эти дамы в Колтрокском замке?

— Кой толк мне в мишуре подобной? Как исполнять смогу я обязанности свои кавалерские в сих пышных нарядах?

— А приходилось ли тебе закатывать глазки и говорить Артегалю, какой он хороший?

— Нет, спаси меня господь! Да что решит он при виде столь нецеломудренной и нескромной выходки?

— Вот в том-то вся и штука — этого он как раз от тебя и ждет! Знаешь, в моих краях девушки в этом плане подкованы довольно неплохо, так что большинство таких фокусов я уже изучил. Я тебе кое-что покажу, а практиковаться можешь на мне. Я не возражаю.

Пообедали они в тот день не сказать чтобы особо плотно — подан был только бурого цвета хлеб и кусок сыра, которые Бритомарта извлекла из притороченного к седлу мешка. На ночлег они устроились в постелях из мягко пружинящих папоротниковых лап, наваленных на землю слоем дюйма в три. На следующий день они отправились в путь в том же порядке. Чалмерс, как ни странно, ничуть не возражал, объяснив это так:

— Юная леди, вне всяких сомнений, излишне... гм... многословна, но ухитрилась дать мне массу полезной информации, связанной с методикой этого Базирана. Я, конечно, предпочел бы продолжить нашу беседу.

Как только они выехали на дорогу, Бритомарта подняла повыше забрало и, наклонившись к Ши, выпучила глаза.

— Ты, должно быть, ужасно устал, о дражайший милорд, — завыла она, после битвы своей с великанами! Присядь ко мне, и поболтаем мы немного. Люблю я слушать...

Ши ухмыльнулся.

— Перебарщиваешь, старушка. Давай-ка еще разок.

— Ты, должно быть, устал... Боже, а это еще что?

Тропа тем временем повернула и вывела их на просторный плоский луг. Как только они оказались среди сияния солнца, дважды пронзительно пропела труба.

На противоположной стороне луга блеснул металл. Ши увидел, как некий рыцарь, на щите которого змеились извилистые зеленые полосы, опустил копье и понесся к ним.

— Сэр Париделл, чтоб его! — рявкнула Бритомарта своим полицейским голосом. — Известный грубиян, пакостник и развратник! Ха! На ловца и зверь бежит. Глориана!

Последний выкрик уже глухо прогундел из-под шлема, поскольку она резко захлопнула забрало. Ее огромная вороная лошадь с торчащим над мордой копьем тяжело поскакала навстречу нежданному оппоненту. Они с грохотом сшиблись.

Париделлу удалось усидеть в седле, но ноги его коня подкосились, и скакун вместе со всадником покатились по земле в клубах пыли.

Ши с Чалмерсом подбежали к нему практически одновременно и попытались сдвинуть лошадь в сторону. Когда они освободили Париделла от шлема, он дышал, но изо рта у него вытекала тоненькая струйка крови. Он был без сознания.

Ши мгновенье не сводил с него глаз, охваченный внезапной идеей.

— Слушай, Бритомарта, — сказал он, — а нет ли каких-нибудь правил насчет доспехов этого малого? Мы не можем взять их себе?

Бритомарта безо всякого сострадания оглядела поверженного противника.

— Поскольку коварный прохвост сей напал на нас первым, полагаю я, что принадлежат они мне.

— Прослышал видать он, что путешествую я с тобой, — пропищала Аморета. — Какой страшной опасности я избежала!

Ши было не так-то просто сбить с намеченной линии.

— Я вот думаю, нельзя ли мне как-то приспособить все это обмундирование.

Оруженосец Париделла, нескладный юнец с пушком на подбородке и закинутым за плечо рогом, уже успел к ним присоединиться и, склонившись над хозяином, пытался привести его в чувство, вливая в его стиснутый рот содержимое крошечной фляжки. Заслышав эти переговоры, он поднял взгляд.

— Нет, добрый сэр, — проговорил он, обращаясь к Бритомарте, — не суди его столько строго! Лишь мельком разглядел он вас, и по ошибке принял даму эту за леди Флоримель.

Лицо Бритомарты вспыхнуло гневом.

— Вот оно как?! — взревела она. — Ну теперь если и не было у меня мыслей о трофеях, то заберу я даже то, что не нужно мне! Сэр, я Бритомарта, рыцарь из кавалеров, а этот Париделл твой — исключительнейший негодяй. А ну-ка рассупонивай латы!

— А как там насчет меня? — настойчиво напомнил Ши. — Этот турнир...

— Не можешь прибыть ты на турнир в рыцарских доспехах, рыцарем не будучи, о честный сквайр.

— Кхе-гм! — подал голос Чалмерс. — По-моему, мой юный друг послужил бы неплохим добавлением к рыцарскому двору вашей царицы Глорианы.

— Верно это, о почтенный сэр, — согласилась Бритомарта, — но не так-то легко и просто принять на себя долг рыцарский, как это кажется.

Отстоять должен он бдение всенощное в часовне с оружием всем и доспехами, и поручиться за него при этом должны по меньшей мере двое уважаемых рыцарей.

Или свершить он обязан доблестное и славное деянье на поле бранном. А сейчас не имеем мы ни того, ни другого, ни третьего.

— Вот, помню, Скадамур мой... — затянула Аморета. Но ее тут же перебил Чалмерс:

— А разве нельзя привести его к присяге, скажем, в качестве вашего заместителя или кого-нибудь в этом роде?

— Не существует... — начала было Бритомарта, но тут же запнулась. — А и верно — сейчас нет у меня оруженосца. И если ты, мастер Гарольд, готов дать клятву соответствующую и продолжить со мной путь в этом качестве только без креста на шлеме, то можно это устроить.

Клятва оказалась довольно незатейливой — что-то там насчет верности царице Глориане и от ее имени Бритомарте, обещание давить злодеев, защищать слабых и все в том же духе.

Ши с Чалмерсом на пару стащили с сэра Париделла доспехи. В ходе этого процесса оруженосец того что-то обиженно кудахтал. Когда полдела было сделано, Париделл успел очухаться, и Чалмерсу пришлось сесть ему на голову и сидеть там, пока они не закончили.

Ши выяснил, что костюм из брони на самом деле гораздо тяжелей, чем кажется на первый взгляд. Кроме того, он немного жал под мышками. К счастью, у Париделла — рыхлого молодого человека с мешками под глазами — голова была большая, так что проблем со шлемом, обитым изнутри мягкими прокладками, не возникло. Крест со шлема Бритомарта лично сбила рукоятью своего меча.

Одолжила она Ши и свой чехол для щита, объяснив, что рыцари, жаждущие смертельной дуэли, будут слетаться на извилистые зеленые полоски Париделла, как мухи на банку с вареньем.

Остатки провизии они доели за обедом. Ши заметил Чалмерсу, что и приключений по горло, и еды, как правило, в один и тот же день не бывает.

Так что вид замка Сатирана — суровой, неприступной на вид громады с грубыми отвесными стенами, которая высилась прямо посреди леса, — сулил им прежде всего ужин и крышу над головой. Не в пример Колтрокскому замку, и решетка, и сами ворота в необъятных размеров двор были широко распахнуты. На краю двора плотники спешно сколачивали временные трибуны.

Внутри просто кишмя кишели всевозможные рыцари со своими дамами, с большинством из которых Бритомарта с Аморетой были хорошо знакомы. Ши вскоре окончательно запутался в именах и титулах — столь часто повторялась церемония представления. В большом зале перед самым обеденным сигналом он столкнулся с тем, кого все-таки запомнил, — с Сатираном собственной персоной, толстым, похожим на медведя типом с окладистой бородой и громовым голосом.

— Друзья Бритомарты — мои друзья! — проревел он. — Давайте за стол, ребята, рассаживайтесь, куда глаз ляжет!

Он хохотнул.

— Лопай, не стесняйся, добрый оруженосец, — завтра тебе силы ох как понадобятся! Самые здоровяки собираются. Бландамур Железная Рука уже приехал, да и Кэмбелл с Триамондом тоже.

На следующее утро часов около десяти Ши вышел из темного, как склеп, замка, щурясь на яркий солнечный свет. Доспехи впивались в тело в самых неожиданных местах. У бедра болтался тяжеленный, словно кувалда, палаш.

Готовые трибуны уже заполняла шумная толпа джентльменов и леди в ярких нарядах. В центре трибун возвышалась накрытая балдахином будка, в которой важно восседал какой-то старик со снежно белыми шевелюрой и бородой. Старик держал в руке пучок желтых палочек.

— Кто это такой? — спросил Ши у Бритомарты, которая шла на шаг впереди него, направляясь к выстроившимся в ряд шатрам на противоположной стороне необъятного двора.

— Ш-ш! Это почетный судья турнира. Когда кто-то из рыцарей зарабатывает очко за отвагу, он делает на его палочке зарубку, и в конце таким образом победитель выявляется.

Тем временем они добрались до шатров, за которыми грумы держали под уздцы лошадей. Труба пропела три чистые ноты, и прямо перед ними проскакал верховой герольд. Вслед за ним на огромной белой лошади показался Сатиран.

Шлем он снял, а сам ухмылялся и тряс головой, словно добродушный неуклюжий мишка. В руках он держал богато изукрашенный резьбой ларец. Подъехав к трибунам, он открыл его и извлек какой-то длинный кушак, затейливо вышитый и весь сверкающий драгоценными каменьями. Трубач протрубил снова и во всю мочь закричал:

— Вот он — пояс Флоримели, носить который лишь истинная целомудренница может! Будет наградою он той даме, что самой красивой признана будет на этом турнире; и станет дамою она рыцарю тому, кто большую отвагу проявит и лучшее искусство воинское! Таковы правила.

— А на вид так просто драная тряпка, а, ребятки? — прогремел в публику Сатиран, ухмыляясь во весь рот.

Ши услышал, как расположившаяся по соседству Бритомарта буркнула что-то вроде: «Ну и манеры».

Лесной рыцарь завершил свой круг почета и остановился у трибун поблизости от Ши с Бритомартой. Оруженосец подал ему шлем. С противоположной стороны арены выехал какой-то рыцарь, вооруженный длинной тонкой пикой, которой он легонько стукнул по щиту Сатирана, после чего поскакал обратно на свое место.

— Ты этого знаешь? — спросил Ши, чтобы как-то завязать разговор.

— Нет, не знакома я с ним, — отозвалась Бритомарта. — Видать, из сарацинов он — взгляни, какой шлем остроконечный у него, полумесяцем украшенный. Да и латы плечевые наружу выдаются, будто крылья.

Труба прозвучала снова, испустив две тревожные ноты. Противники сшиблись. Послышался лязг, словно разом рассыпалась целая дюжина кастрюль и сковородок. Копья разлетелось в щепки. Оба удержались в седлах, но когда сарацин приблизился к тому краю арены, у которого стоял Ши, тот заметил, что лошадь его прихрамывает, а сам он обалдело покачивается в седле, вцепившись в поводья.

Под плеск аплодисментов победителем был признан Сатиран. Ши мельком увидел на трибунах Чалмерса, который орал и хлопал в ладоши вместе с остальными. Рядом с ним расположилась укутанная густой вуалью юная блондинка, стянутая тесным платьем фигурка которой смотрелась очень даже ничего.

Место на противоположной стороне арены занял следующий рыцарь. По толпе пронесся ропот.

— Бландамур Железная Рука, — прокомментировала Бритомарта под пение трубы.

Опять последовала стремительная атака и лязг металла. На сей раз Сатиран прицелился потщательней. Бландамур подскочил в седле, шмякнулся на лошадиный круп и под гром аплодисментов соскользнул с него на землю. Прежде чем его успели оттащить в сторону, место его занял следующий рыцарь. Сатиран и того завалил вместе с лошадью, хотя из этой стычки он вышел с поднятым забралом, призывно выкликая: «Гиворс!» и тряся головой, словно в ухо ему попала вода.

Мимо промчался оруженосец с кубком вина. Бритомарта спросила его:

— Мне еще не пора?

— Нет, благородная леди, — отозвался тот на бегу, — следующий круг взял на себя сэр Феррамонт!

Ши увидел, как какой-то низкорослый темноволосый тип с черным треугольником на позолоченном щите влезает на лошадь и занимает место Сатирана. Все быстрей зацокали копыта. После двух успешных выступлений Феррамонта на противоположной стороне арены появились сразу два рыцаря. Мимо протолкался паж, призывая, как послышалось Ши, кого-то по имени сэр Кайфолом присоединиться к Феррамонту.

На сей раз послышался сдвоенный грохот, и арену заволокло пылью. Сэр Кайфолом, или как там его звали, шмякнулся оземь. Правда, он тут же вскочил, лязгая и брякая подбежал к лошади и отцепил от седла притороченный к нему палаш. Палашом он погрозил вслед опрокинувшему его рыцарю, яростно бубня что-то из-под шлема. Тот повернул назад, выбрасывая сломанную пику, вытащил свой собственный меч и, поднявшись в стременах, нанес удар, способный разрубить пополам слона. Удар был легко отбит высоко поднятым щитом. Пеший и конный закружились друг вокруг друга, удаляясь с невыразимым шумом и трезвоном. Феррамонт уже поверг своего противника, подняв огромную тучу пыли, и на противоположной стороне арены уже готовились к выходу следующие рыцари.

Ши повернулся к Бритомарте.

— А ты что, не участвуешь?

Она улыбнулась и покачала головой.

— На той стороне — рыцари не из великих, — сказала она. — Следует знать тебе, добрый оруженосец, что обычай таков на турнирах: один-два рыцаря, о коих давно идет молва добрая, бьются в самом начале, как бился ныне Сатиран за нас, а Бландамур — за тех. А уже после юнцам тем дается возможность завоевать славу, в то время как мы, кавалеры, стоим в стороне, покуда нужда не приспеет.

Ши собрался было поинтересоваться, каким образом выбираются стороны, но Бритомарта вдруг стиснула его локоть.

— Хо! Смотри! Да на того вон — с ветряком черно-серебряным!

На другом конце арены Ши усмотрел светловолосого здоровяка, надевающего шлем. Шит его состоял из перемещающихся черных и серебряных треугольных полей, и впрямь немного похожих на мельничный ветряк.

— Никто иной это, как сэр Кэмбелл, — внушительно объявила Бритомарта.

Пока она произносила эти слова, здоровяк вихрем врезался в толчею сражающихся. Кто-то из пеших рыцарей — что «не из великих» — попытался было его остановить, но был сбит, как кегля, и кубарем покатился прямо под копыта. Ши очень надеялся, что при этом ему не проломило череп.

Феррамонт, вооружившись пикой, поскакал навстречу Кэмбеллу. За секунду до того, как черное с серебром и черное с золотом успели сойтись, Кэмбелл отшвырнул свою пику. Единственным точным, выверенным движением он поднырнул под наконечник копья Феррамонта, выхватил булаву и с ходу нанес тому страшенный удар по затылку. Бездыханный Феррамонт тяжело повалился с седла.

На трибунах царил полный бедлам. Бритомарта вопила: «Ух, хорош удар! Ух, хорош!» — нетерпеливо переступая при этом с ноги на ногу.

Поблизости Ши углядел физиономию Сатирана, которая злобно исказилась.

Лязгнуло забрало. Кэмбелл тем временем вломился в самую гущу свалки, кося своей булавой направо и налево и каждым ударом выводя из строя по рыцарю.

Вопли толпы оповестили его о приближении Сатирана. Он тут же повернул ему навстречу и, резко отвернув лошадь, врезал булавой по наконечнику неприятельского копья. Но Сатиран тоже оказался не промах. Едва Кэмбелл успел вновь занести руку, как копье Сатирана вместо щита нацелилось ему в левое плечо. Наконечник воткнулся точно в сустав, а само копье разлетелось в щепки. Кэмбелл с торчащим из плеча обломком рухнул на землю.

С криками восторга представители защищающейся стороны бросились к Кэмбеллу, дабы взять его в плен. Вызывающая же сторона, воспользовавшись численным преимуществом, окружила поверженного рыцаря плотным кольцом и принялась приводить его в чувство. Те, кому удалось пока усидеть в седле, бились по краям этой грандиозной свалки.

Перекрывая шум и гам, пронзительно пропела труба. Ши увидел, что на арену с вызывающей стороны выезжает новый претендент. Это был крупный, дородный детина, каждая деталь доспехов которого была затейливо украшена отчеканенными из меди дубовыми листьями, а самый большой такой лист с загнутыми краями заменял собою крест. Безо всяких иных предупреждений он резко опустил копье в боевую позицию и атаковал Сатирана, который только что получил на своей стороне новое копье. Банг! Пика Сатирана разлетелась в щепки, а незнакомца — выдержала. Предводитель «защитников» на миг завис в воздухе футах в шести позади хвоста собственной лошади и приземлился уже в полном беспамятстве. Пришелец развернул коня и бросился в новую атаку. Оземь брякнулся еще один из обороняющихся.

Бритомарта повернулась к Ши.

— Явно воин сей вниманья заслуживает, — сказала она, — теперь и я могу вступить. Хорошенько следи за мною, добрый оруженосец, и ежели спешат меня, придется тебе меня вытаскивать из свалки всеобщей!

Она ушла. Покалеченного Кэмбелла, тут же позабытого за суматохой вокруг нового чемпиона, под шумок волокли к спасительным шатрам на стороне вызывающих. Теперь все сгрудились вокруг Сатирана, который с обалделым видом пытался подняться.

Позади Ши прозвучала труба. Обернувшись, он увидел, что Бритомарта уже готова. Дубоволистый тоже это заметил и покатил ей навстречу.

Его копье треснуло, а пика Бритомарты устояла. Хоть ему и удалось немного ослабить мощь удара, крутнувшись так, что пика скользнула по плечу, лошадь его все же споткнулась. Рыцаря подбросило в седле и, потеряв равновесие, он с жестяным хрустом и клацаньем рухнул.

Воительница развернулась у края арены и поскакала назад, подняв руку в ответ на бешеный шквал аплодисментов. Место увешанного дубовыми листьями рыцаря занял другой претендент. Бритомарта взяла копье наперевес, готовая его встретить.

Вдруг один из рыцарей — по трем скрещенным стрелам на щите и плаще Ши признал в нем Бландамура — вырвался из колышущейся вокруг Сатирана толпы. В два прыжка конь донес его до Бритомарты, оказавшись практически у нее за спиной. Слишком поздно донесся до нее предостерегающий рев трибун — меч его уже описывал стремительную дугу. Удар пришелся в основание шлема. Она упала.

Бландамур спрыгнул с коня с мечом в руке. «Жульничество!» — донесся чей-то истошный вопль. Сам того не сознавая, Ши помчался к ним, вытаскивая на ходу тяжеленный меч.

Бландамур уже занес клинок, чтобы зарубить Бритомарту, но, завидев приближение Ши, тут же развернулся и замахнулся на него. Ши неуклюже парировал удар своим громоздкими неповоротливым палашом, краем глаза заметив, что Бритомарта уже стоит на коленях и отстегивает от пояса палицу.