— Ой, — сказал Снеголап, останавливаясь. Он расстегнул рубашку и посмотрел на правую половину груди. — Черт, он меня поцарапал. — Он прыгнул к виновнику. — Ну, сейчас ты у меня получишь!
Оба наемника кинулись прочь.
Джин сражался довольно искусно. Снеголап остановился, невозмутимо наблюдая за схваткой, но Линда негромко вскрикнула, когда Джину пришлось отступить, уворачиваясь от смертоносного удара.
Когда противник Джина осознал, что остался один, боевой дух его покинул. Он попятился, оглянулся через плечо, слабо, как-то смущенно улыбнулся, потом повернулся и побежал.
— Вы просто молодцы, — восхитилась Линда.
— Снеговичок, ты не ранен? — спросил Джин.
— Нет, конечно. У меня есть всего пара точек, где меня можно проткнуть этими острыми штуками, но ребята их не нашли.
— Потрясающе. — Линда округлила глаза. Джин ткнул Снеголапа в живот.
— У него что-то типа хрящевого слоя под кожей. По крайней мере, я так себе…
Из-за угла послышался топот бегущих людей.
Троица кинулась вниз по улице. На следующем перекрестке они повернули налево и побежали по другой улице, узкой, тесно застроенной домами. Погоня не отставала. Они нырнули в переулок. Снеголап налетел на кучу каких-то обломков, раздался грохот. Линда ушибла ногу и, подавив желание ругнуться, хромая, поковыляла дальше. Джин первым добрался до перекрестка и глянул направо. Из одного двора выскочили пятеро приспешников Рагенау. Джин отпрыгнул назад в переулок, схватил Снеголапа за локоть, прежде чем тот вылетел на улицу, и притормозил Линду.
— Назад! Ты можешь идти? Она уцепилась за него.
— Кажется, палец на ноге сломала.
Они медленно побрели обратно. Снеголап, как ни пытался идти осторожно, налетел на ту же кучу мусора и произвел столько же шума.
— Я думал, ты видишь в темноте, — проворчал Джин.
— Кто бы говорил… — Ещё что-то упало и разбилось. — Черт!
— Снеговичок, перестань!
— Я же не нарочно! Я ничего не вижу!
Глаза Снеголапа были устроены так, чтобы хорошо видеть при ослепительном сиянии жесткого полярного солнца на белоснежных льдах и снегах. Хрусталик глаза работал, как поляризованная линза, что совсем не подходило для темноты.
В конце переулка появилась какая-то тень.
— Эй вы там! Стойте, где стоите!
Они повернулись и пытались бежать, но Линда сильно хромала. Когда они добрались до конца переулка, их уже поджидали головорезы Рагенау.
Джин выступил вперед, со шпагой в руке, и отвлек на себя троих из пяти нападавших. Один схватил Линду, но Снеголап тут же сломал ему шею. Четвертый бандит попытался проткнуть самого Снеголапа, но его шпага была переломлена пополам, а сам он полетел в окно первого этажа.
Новые легатовские прихвостни лезли в переулок, как осы из потревоженного гнезда, — их было столько, что даже Снеголап не мог со всеми справиться.
К этому времени Джин проколол одного из противников и ранил в правую руку другого. Выведя из строя этих двоих, он принялся за двоих новых, одного сразу убил, а другого ранил в предплечье. Он бился с яростью, так что сталь гремела и звенела.
Но все было напрасно. В конце концов его окружили, и схватка была окончена.
Джин опустил шпагу.
— Снеговичок!
Тот был занят, проверяя, можно ли засунуть ногу человека ему в ухо. Оказалось, это не так-то просто. Семеро наемников тщетно пытались ему помешать.
— Что?
— Бросай, они нас поймали.
— Черт. — Снеголап оставил в покое свою немного покореженную жертву.
Один из нападавших, похоже старший, шатаясь, подошел к Джину и взял у него оружие.
— Эжен де Опасьен, я правильно понимаю?
— C’est moi.
— Его преосвященство легат нижайше просит вас почтить его визитом. — Человек иронически фыркнул. — Но только утром. На ночь вам приготовлены апартаменты в Башне Слез.
— Ага, — пробормотал Джин, — кажется, им присвоили пять звезд.
— Уведите их.
Джин услышал чей-то возглас и повернулся к Снеголапу.
Тот больше не походил на человека. Больше всего он напоминал полярного медведя на задних лапах, одетого в платье семнадцатого века. Но казался более свирепым, чем любой дрессированный медведь — ни у одного настоящего медведя не было таких здоровенных зубов и желтых глаз, светящихся в темноте.
Зверь зарычал. Головорезы в ужасе попятились.
— Не обращайте внимания на моего друга, — сказал Джин. — Доктор говорит, он скоро поправится.
— Колдуны! — дрожащим голосом воскликнул кто-то.
Снеголап разорвал на себе одежду и отбросил обрывки в стороны.
— Ну, так намного лучше. — Теперь он возвышался, как гора белого меха.
— Дьявол!
— Не совсем, — отвечал Снеголап. Он вытянул одну из похожих на лапы рук и осторожно коснулся пальцем середины ладони. В тот же миг из кончиков пальцев появились белоснежные двухдюймовые когти, зловеще острые. — Но люблю, бывает, надрать задницу-другую.
Все бросились врассыпную.
Джин поднял шпагу и убрал её в ножны.
— Ну надо же, испортил все веселье!
— Извини, — потупился Снеголап.
Линда с шумом вздохнула:
— Ну и напугалась же я!
— Нам надо было раньше думать, — сказал Джин. — Идем к порталу. Как твой палец?
— Ничего. Просто болит. Джин, а что такое Башня Слез?
— Тюрьма, с развернутой программой обучения подмастерьев палача.
— Перестань!
— Ну хорошо, это что-то вроде клиники наоборот. Клиентам оказываются персональные услуги.
— Я и думать об этом не хочу.
— Мне правда очень жаль, — проговорил Снеголап, догоняя их.
Портал помещался в подземной часовне разрушенного собора, который так и не был восстановлен. Лестницы исчезали во тьме внизу. Джин подошел к ближайшей нише, выдвинул один из камней и вытащил из углубления свечу и спички. Он зажег свечу, вручил её Линде и задвинул камень на место. Троица спустилась по уцелевшему пролету винтовой лестницы.
— Я бы припас фонарик, но боюсь, что его тут найдут, — сказал Джин. — А потом, батарейки все равно от сырости портятся. Никогда не полагайся на развитую технологию, когда подходит и что-нибудь попроще.
Они шли по коридору; двери с обеих сторон вели в пустые склепы. Джин привел компанию в третий склеп справа. Дальнюю стену прорезала заостренная арка; из неё лился свет. Они прошли сквозь неё и оказались в замке Опасном, перейдя из одного мира в другой, как будто это ничего не значило. Для них это действительно ничего не значило.
Линда взмахнула руками, как дирижер. Её одеяние семнадцатого века сменилось обычной одеждой, которую она носила в замке. Светлая бородка исчезла.
— Ух! Ну как я рада, что выбралась оттуда! Не очень хороший парень из меня получается.
— Да уж. Как ты думаешь, Долберт и Ластер сейчас в ремонтном доке?
— Они даже ночуют там. Идем, посмотрим, как у них дела.
— Три этажа. Давай на эскалаторе. Эскалаторы появились в замке недавно — их создали Линда, Шейла и ещё несколько опытных замковых чародеев. Сейчас они уже были довольно надежными, лишь иногда выкидывая какие-нибудь фортели. Они гудели и лязгали, как настоящие, и по-настоящему работали.
— Даже если Долберту удастся восстановить «Странника», — говорил Джин, пока они ехали вверх, — нам все равно надо сначала найти Мелани.
— Для этого необходимо поисковое заклинание. Оно есть у Осмирика в одной из его пыльных книг.
— Они хороши на Земле. Неизвестно, как такие заклинания будут работать в других мирах. И вообще, она может оказаться в любой из миллионов вселенных. Может, годы потребуются, чтобы её отыскать.
— Значит, надо найти такое заклинание, которое работает быстрее, вот и все.
Джин не нашелся что ответить.
Свой путь в необъятном замке они находили с легкостью, свойственной только Гостям-ветеранам. Но все равно путь в лабораторию занял немалое время.
По дороге они услышали звонок, а завернув за угол, обнаружили на стене таксофон.
— Ты когда-нибудь видел телефон в замке? — спросила изумленная Линда.
— Не буду утверждать, — неуверенно проговорил Джин. — Ответишь?
Линда сняла трубку.
— Алло… Да. — Она немного послушала, потом сказала: — Подождите, пожалуйста, — и закрыла ладошкой микрофон. — Вы что-нибудь знаете про землемеров?
— Землемеров? Ничего.
— Тут парень говорит, что он землемер и его прислали в замок.
Джин пожал плечами.
— Алло, сэр! Извините, но сейчас вам тут никто помочь не может. — Она повесила трубку. — Интересно, что все это значит?
— Кабы знать, — пожал плечами Джин. Кода они вошли в лабораторию, Джереми, как всегда, сидел у терминала, что-то набирая на клавиатуре главного компьютера.
— Долберт с Ластером в доке? — спросил его Джин.
— Не выходят оттуда. — Джереми хмыкнул. — Я их вообще не вижу.
Трое друзей пересекли лабораторию и открыли большую дубовую дверь.
Помещение, куда они попали, было огромным, но все же не таким большим, как лаборатория. Высокий потолок казался сводчатым из-за причудливого переплетения каменных арок.
В центре возвышался странный объект в форме колокола — нечто вроде летательного аппарата, поднятое на домкратах. В корпусе виднелось овальное окно, больше ничего примечательного на гладкой серебристой поверхности не было.
Из-под аппарата торчали две пары ног; одна пара — намного длиннее другой.
Джин подошел поближе.
— Эй, Ластер!
— Чего?
— У тебя есть минутка?
— Кажись, есть.
Ластер, согнувшись, вылез наружу. Он был высокий, худой и бледный, в грязных вельветовых штанах, рабочих ботинках и в оборванной майке, которая была белой лет десять назад. На голове его красовалась помятая засаленная бейсболка давно устаревшего фасона. Радужки глаз были такие бледные, что почти не выделялись на фоне белков.
— Привет, — сказал Ластер, улыбаясь и кивая Линде.
— Привет, Ластер, — сказала Линда.
— Чем помочь?
— Ластер, — заговорил Джин, — нам неловко тебя беспокоить, но мы, видишь ли, хотели спросить, когда, ты думаешь, можно будет пользоваться «Странником»?
— Чего?
— Ну, когда он заработает? Хоть примерно?
Из-под машины раздалось тоненькое хихиканье. Оно звучало одновременно презрительно, иронично и скорбно.
— Долберт говорит, что он вас слышит.
— Ага. И что?
— Долберт? Джин хочет знать, когда.
В ответ раздался писк с оттенком саркастического скептицизма.
— Долберт говорит, что и так старается, как может, — перевел Ластер.
— Придется использовать магию, — вздохнула Линда.
— Что ты имеешь в виду? — не понял Джин.
— Вызвать Мелани заклинанием.
— А ты можешь?
— Никогда не пробовала. Когда Кармин в прошлый раз застрял, мне очень хотелось. Но сейчас, думаю, другого просто не остается.
— Ну, в связи с этим встает много философских вопросов, — заметил Джин.
Линда погрустнела.
— Да, понимаю. Например — будет это настоящая Мелани или подделка какая-нибудь? Как большинство из того, что я делаю.
— Большинство из того, что ты делаешь, остается надолго, — заверил её Джин.
— Да? Это хорошо. Но даже если у меня получится, я никогда не смогу быть уверена до конца, что настоящая не сидит в одном из миров — потерянная и одинокая. — Линда уселась на деревянный ящик. — К чертям!
— У кого-то неприятности? — спросил Ластер.
Джин рассказал, в чем дело.
— У-у, это ну, грустно. Слышал, Долберт?
Сочувственное чириканье.
— Да, я знаю. Долберт говорит, что ему и впрямь жаль, но он ума не приложит, чего может ещё поделать.
— Ничего, Ластер, — сказала Линда. — Я и так знаю, что вы стараетесь.
Долберт выбрался из-под «Странника». Он мало походил на брата: был гораздо ниже ростом, с более темными глазами. Рубашки под полукомбинезоном у него тоже не наблюдалось, а бейсболка была ещё более жеваной, чем у брата, если только это возможно.
Он гоготнул и показал на ящик, на котором сидела Линда.
— О чем он? — повернулась Джин к Ластеру.
— Он говорит, может быть, новый партикулятор, который мы заказали, поможет.
— Партикулятор? — Линда вскочила.
— Ага. Мы его, вишь, заказали в одном из ваших этих… миров. Лорд Кармин сказал нам, что, может, у них он есть. И точно, есть.
— И что он делает? — спросил Джин.
— Прах меня побери, ежели я знаю. Знаю только, что в «Страннике» он накрылся.
— И ты думаешь, это поможет?
— Может, и так. Мы уже пару деталек поменяли. Долберт даже смастрячил сам одну-другую. Они не пашут. Но может, эта будет. — Ластер снял кепку, явив на обозрение заросли желтых волос, и почесал голову, — А может, и нет.
— И когда удастся его поставить? — спросил Джин.
— Долберт?
Тот рассмеялся и пожал узкими плечами.
— Долберт говорит, хоть прямо сейчас.
Джин подтянул ещё один деревянный ящик, на сей раз пустой, и сел.
— Ничего, дяденьки доктора, если мы посмотрим, как вы делаете операцию?
Долберт хихикнул.
Побережье
Замок Пиили, возвышающийся на верхушке скалы тыльной стороной к морю, походил на сооружение из волшебной сказки — изящные тонкие башни, зубчатые стены. Позади него садилось солнце, и на воде лежала красноватая дорожка. Чайки, белые на фоне темнеющей синевы, водили в небе хоровод. Далеко в море, у горизонта, висел грозовой фронт.
Такстон и Далтон сидели на невысоком холме, созерцая море.
— Похоже, погода испортится, — заметил Такстон.
— Угу. Господи, ну разве не красиво?
— Да.
— Это было давно, очень, очень давно, в королевстве у края земли, — процитировал Далтон. — Где любимая мною дева жила, назову её Эннабел Ли.
— Ките?
— По.
— Ах да. Американец.
— А вот и принцесса.
Они оба встали, когда к ним подошла Доркас — босиком, с сандалиями в руках.
— Добрый вечер, господа. Чудная была прогулка, правда? Кажется, мы первые.
— Лучшего места для ночевки не найти, — согласился Далтон.
— Я не раз ночевала в Пиили, — сказала принцесса. — Когда я была молодой, мы часто сюда приезжали. Бывало, я здесь все лето проводила.
— Местные жители здесь есть? — поинтересовался Такстон.
— Нет. Эти земли не заселены. Люди исчезли давным-давно. Говорят, из-за чумы, хотя это было так давно, что никто уже не помнит.
— Жаль. Красивое местечко. Немного напоминает Англию.
— Этот мир — вариант Земли, и этот край действительно очень похож на Англию.
Доркас посмотрела на равнину.
— А вот и остальные. Приближалась группа всадников; слуги и кое-кто из Гостей в отдалении шли пешком.
— Ваше высочество, — начал Такстон, — могу я вас спросить, что означает украшение у вас на лбу?
— Да, конечно. Это внутренний глаз, глаз пророка Яхуры. Это из религии страны моего мужа.
— Как интересно. Я бы хотел узнать об этом поподробнее.
— Конечно, только попозже.
— Могу я спросить вас, мэм, вы хорошо знали виконта?
— Я знала его и его жену. Я много лет встречалась с ними по разным поводам. Не могу сказать, что мы дружили. Ужасно, что так случилось.
— У виконта было много врагов?
Далтон, кажется, чувствовал себя неловко.
— Я думаю, её высочество не…
— Мне понятен ваш интерес, — сказала принцесса. — Это же вы нашли тело. Должно быть, пережили сильный шок.
— Ещё бы. Надеюсь, вы не сочтете мои вопросы дерзкими, мэм, но, как вы сказали, нам нужно это знать.
— Да и всем остальным. Убийцу надо призвать к суду. Он не должен уйти, — величественно произнесла принцесса, глаза её блеснули. Потом она взглянула на Такстона и сменила тон. — Да. Отвечая на ваш вопрос, могу сказать, что многие не любили виконта. Не знаю, были ли у него враги.
— Благодарю вас, мэм. Она посмотрела на море.
— Пожалуй, я посижу на берегу, полюбуюсь закатом, прежде чем идти в замок. Мне надо подумать.
Они молча смотрели, как она спускается с холма и идет к краю утеса.
— Странно, — наконец произнес Такстон.
— Что? — спросил Далтон.
— Когда она сказала: «Он не должен уйти», у меня появилось ощущение, что она подумала о ком-то.
— Да, теперь и мне так кажется.
Их комнатка была очень маленькой, но за свинцовым переплетом небольшого окошка открывался потрясающий вид на океан. Пожилой слуга с блестящей лысиной распахнул створки, и в комнату ворвался соленый морской воздух.
— Комната для слуг, наверное, — сказал Такстон, оглядываясь.
— Подойдет, — откликнулся Далтон. — Трудно, конечно, привыкнуть к обыкновенному замку, где не так-то много места.
— И кровать одна, — заметил Такстон, с сомнением глядя на кровать, не вполне двуспальную.
— Я могу принести ещё одну, сэр, — предложил слуга.
— Не беспокойтесь обо мне, — сказал Такстон. — Вот обратная сторона нынешних свободных нравов — теперь всем несколько неловко, когда двое мужчин оказываются в одной постели. Когда-то никто не обращал на это внимания.
— Да, помню, — кивнул Далтон и добавил: — Но я люблю спать раскинувшись, а кроме того, ночью иногда вскакиваю — так, по крайней мере, утверждала моя покойная жена.
— Я велю принести кровать, сэр.
— Спасибо… э…
— Руфорд, сэр.
— Спасибо, Руфорд.
— Вы были на празднике, не так ли? — спросил Такстон.
— Да, сэр.
— И, как я понимаю, ничего подозрительного не видели?
— М-м, нет, сэр. Не видел.
— Вы не видели, как виконт встал и ушел?
— Нет, сэр.
— И ничего не случилось как раз перед этим?
— Э-э, что именно, сэр?
— Ну, все что угодно — например, что-то могло произойти между виконтом и его супругой.
Руфорд посмотрел в сторону.
— Да, сэр, я прислуживал виконту и леди Рильме…
— Они разговаривали?
Слуге явно не хотелось отвечать. Такстон кивнул:
— Я понимаю, что заставляю вас говорить о вашем хозяине….
— Сэр, я не служу виконту. Я глава прислуги здесь, в Пиили.
— Я понимаю ваше нежелание откровенничать. Но это очень важно. Тайрин вас ещё не расспрашивал?
— Нет, сэр.
— Такстон, может, нам лучше подождать, — вмешался Далтон. — В конце концов, это не наше…
— Погоди-ка, старик. Руфорд, мы с мистером Далтоном принимаем участие в расследовании на правах помощников. Все, что вы нам скажете, мы сохраним в строжайшем секрете.
Далтон как-то странно посмотрел на своего партнера по гольфу.
— Хорошо, сэр, — вздохнул Руфорд. — Да, я слышал, как они разговаривали.
— И?
— Они ссорились.
— Из-за чего?
— Я не слышал весь разговор, сэр, но леди сказала что-то насчет того, что ему не следовало заниматься этим на глазах у неё.
— Чем заниматься?
— О господи! — Руфорд покраснел.
— Он делал непристойные предложения?
— Да, сэр. — Руфорд насупил тонкие брови.
— Попал наугад, — тихонько сказал Такстон Далтону. А Руфорда спросил: — Кому? Леди Ровене?
— Да.
— Жене лорда Белгарда?
— Да, сэр.
— Пока они играли в мяч?
— Да, сэр. Я сам это видел.
— И лорд Белгард, я думаю, тоже.
— Да, сэр, я полагаю, лорд тоже видел. Он был там.
— Очень интересно. Прямо под носом у мужа. И виконт поссорился из-за этого с леди Рильмой. Она бранила его?
— Да, сэр.
— И что он отвечал?
— Он просил её говорить потише. Потом… потом он чем-то в неё кинул.
— Да?
— Да. Крылышком цыпленка.
— И попал?
— Да, сэр. В лицо.
— Она сказала что-нибудь или сделала?
— Ничего, сэр. Она просто сильно побледнела.
— Побледнела? Как вы думаете, она испугалась?
— Нет, сэр. Это был гнев. Такой, когда кровь отливает от лица и губы становятся восковыми. Такой холодный гнев, сэр. У неё был такой вид, как будто…
— Как будто что?
— Как будто она хочет ответить ему, и гораздо сильнее.
— Она попыталась?
— Нет, сэр. Она осталась сидеть, где сидела.
— Вы видели или слышали что-нибудь ещё?
— Боюсь, что нет, сэр. Больше мне нечего сказать.
— Вы не видели Трента…
— Прошу вас, сэр. Больше я ничего не видел. — Руфорд опустил взгляд. — Мне не подобает говорить о брате короля.
— В суде вам придется, — напомнил Такстон.
— Да, сэр, придется. Но до тех пор, пока его честь судья не задаст мне вопрос и пока закон и моя совесть не заставят меня.
— Понятно. Что ж, спасибо, Руфорд. Тогда это все.
— Рад служить, сэр. Я велю, чтобы принесли кровать.
Когда закрылась дверь, Далтон заметил:
— Ему было нелегко.
— Ты же понимаешь, он слуга.
— Я понимаю, что здесь не одна загадка.
— Да? Ты о чем?
— О тебе.
— Обо мне? Что ты хочешь сказать?
Далтон сел на деревянный стул с прямой спинкой.
— Я никогда тебя таким не видел. И не могу понять, что с тобой произошло.
— А что такое со мной произошло?
— Впервые я вижу, что ты чем-то заинтересовался. Ты оживлен, ты азартен. И всё говорит о том, что из тебя получится чертовски пронырливый сыщик-любитель. Откуда тебе знать о всякой судебной медицине?
— Притворяюсь, — хмыкнул Такстон. — Я почти ничего не знаю обо всякой судебной медицине, да и об остальном тоже. Это все из детективных романов.
— Шутишь.
— Да нет. Когда я был женат, бывало, за неделю прочитывал по три штуки. Заняться больше нечем было. Читал Кристи, Сейерс, Честертона, Бентли, все такое. А вырос я на Конан Дойле. Всякие там описания меня не трогают, но хорошую интригу я люблю — от неё кровь бежит по жилам быстрее.
— Потрясающе.
— Разве это похоже на работу детектива? Вряд ли. Я всего-навсего не стесняюсь задавать людям неловкие вопросы.
— А дедукция? А наблюдательность?
— Ты меня переоцениваешь. Я не могу угадать по пятнышку глины на ботинках человека, что он только что вернулся откуда-то, или что у его собаки авитаминоз, или прочую чушь в духе Холмса. Но много ума не надо, чтобы понять — кто-то убил виконта, и, скорее всего, это произошло на обеде, и человек либо метнул нож, либо воткнул его в спину виконта, а потом выбросил.
— А теперь мы знаем, что это могла быть леди Рильма, — кивнул Далтон.
— Да, сейчас она возглавляет список. И это больше похоже на правду, чем версия с метанием стилета. Если его метнули и он воткнулся в спину, кто его потом вытащил?
Далтон попытался достать свою спину между лопаток.
— Может, он и сам мог, хотя я не представляю — ведь это очень неудобно и больно пытаться вытащить кинжал из собственной спины. А потом, я, конечно, знаю только то, что вычитал из книг, — но разве люди не умирают, когда их ударили в спину кинжалом? Я хочу сказать, сразу же? Мне всегда казалось, что это происходит довольно быстро. И все это наводит на мысль, что его могли ударить кинжалом в замке.
— Что касается убийств, я тоже, в общем-то, только в книгах о них читал да видел такое в кино, — сказал Такстон. — Но одно я знаю — кто-то ударил виконта стилетом, когда он сидел за столом, а потом, случайно или намеренно, бросил нож.
— Хорошо, но зачем бросать нож прямо там? Почему не закинуть его в кусты или в пруд? Почему убийца не попытался избавиться от предмета, который может стать уликой?
— Может быть, это вовсе не улика.
— А отпечатки пальцев?
Такстон посмотрел в окно.
— Что-то подсказывает мне, что никаких отпечатков на этой штуковине не будет.
— Почему, если, как ты предполагаешь, виконта заколола леди Рильма?
— Прежде чем бросить нож, она могла бы его вытереть.
— Ударив им мужа в припадке ярости? Может быть, но звучит как-то неубедительно. — Далтон поднялся. — Ничего не понять в этом чертовом деле, а меньше всего — как это никто ничего не видел. Жестокое убийство, на открытом месте, средь бела дня — и никто ничегошеньки не видел.
Такстон молчал. Далтон тяжело вздохнул:
— Хочу есть. Говорили, что ужин будет через час. А я ведь не обедал. Надо было взять что-нибудь со стола. Но…
— Магия, — сказал Такстон.
— А?
— Здесь не обошлось без магии, — повернулся к нему Такстон. — Я только не знаю, каким образом.
— Это интересно. Пока ты где-то ходил, я разговаривал с Тайрином как раз о том, почему в этом мире так мало магии. Или так трудно колдовать.
— Все равно, я думаю, тут замешана магия.
— Ещё какие-нибудь не менее блестящие соображения есть? Только не говори, что это элементарно.
— Я и не собирался. Однако, старичок, давай прогуляемся. Осмотрим место.
— Хорошо.
— Едой займемся попозже.
— Жаль.
Замок Пиили радовал глаз своим старинным и изящным убранством. Комнаты были отделаны в разных стилях и обставлены мебелью разных эпох — и просто старинной, и совсем уж антикварной, как в музее. На стенах висели гобелены с единорогами, в углах красовались доспехи. Этот замок во многих смыслах казался более домашним и уютным, чем Опасный. Пропорции помещений были рассчитаны на людей. Комнаты — не столь ошеломляюще огромные; кругом в изобилии встречались удобные кресла, диванчики, пуфики, мягкие ковры, лампы и трехногие столики, и каждый мог почувствовать себя комфортно.
Дамам и господам подавали в гостиной напитки. При виде такого количества раздраженных и обиженных аристократов Такстон и Далтон засмущались и пошли искать укрытия в библиотеке.
Далтон осматривал полки, а Такстон, устроившись в кресле, попивал шерри.
— Если бы я мог сам допросить их, — вслух размышлял Такстон, но тут же усмехнулся своим словам и покачал головой. — Ничего не выйдет.
— Интересные книги, — сказал Далтон. — Они, кажется, более читабельны, чем то, что там стоит у Осмирика, хотя здесь много иностранных… погоди-ка, есть и английские. Боже!
Такстон очнулся от своих раздумий.
— Что такое?
— Тут очень странная книга.
— Да? Какая?
— «План Мосвелла», автор Доркас Багби.
— Что тут ещё странного, кроме редкого имени, которое встречается второй раз за день?
— Такой книги не может существовать. Я был литературным агентом, а библиофилом остался до сих пор. Очень люблю книги, особенно редкие и малоизвестные. Этот роман — что-то вроде легенды. Знаешь, я однажды попытался разыскать эту книгу и в результате решил, что это просто мистификация, придуманная каким-то юным любителем фэнтези, живущим на Среднем Западе. Но вот она стоит на полке. Думаю, сегодня всю ночь буду читать.
Такстон поднялся и подошел к полкам. Большая часть книг были очень старыми, некоторые просто рассыпались в руках. Он, склонив голову набок, стал читать названия на корешках.
— Видел когда-нибудь, чтобы слово «магический» писали как «могический»?
— Как-как? — переспросил Далтон.
Такстон снял с полки том — старый, хорошо сохранившийся, в крепкой обложке, покрытой тонкой кожей. Он открыл титульную страницу, и перед глазами предстал легкий и тонкий шрифт:
«КНИШКА МОГИЧЕСКИХ СЛУЧАИВ
об разныих преминениях ведьмавства
для услажденья и прасвищенья благародных гаспот.
Напесал некто Бальдор ис каирна».
— Жуткая орфография, но понять можно, — заметил Далтон. — Мне больше всего понравилось «прасвищенье». А автор, наверное, Бальдор из Каирна. Каирн — это кельтская пирамида из камней.
Такстон полистал книгу; она его заинтересовала.
— Не то чтобы быстро читается, но разобрать удастся, — сказал Далтон, заглядывая ему через плечо. — О чем это? Женские хитрости?
— Интересно. Очень интересно, — пробормотал Такстон — Думаю, и я сегодня буду читать всю ночь.
В дверях появился слуга.
— Господа, ужин подан.
Нижний город
Когда они уже выезжали из парка в сторону западной окраины города, Тони Монтанаро не выдержал:
— Босс, я не понимаю, что у них там такое у Пьяниц, что вам так нужно?
— Трюк с газировкой больше не пройдет. Надо придумать что-нибудь новенькое.
Улицы в этом окраинном районе были ещё полны народа и машин; вереницы покупателей тянулись в магазинчики, незаконно торгующие спиртным; дорогие машины то и дело притормаживали у тротуаров, где стояли вызывающе одетые женщины.
Большинство лиц на улице были смуглые, хотя и белых встречалось немало. Лучшие клубы располагались именно здесь, здесь же играли лучшие музыканты.
— Тони, ты знаешь, где «Мельница Джинна»?
— Да, был там пару раз. — Тони свернул налево и притормозил, пропуская развеселую компанию, перебирающуюся из одного бара в другой. — Это местечко просто неуловимое какое-то.
Он свернул направо, потом налево, проехал шесть кварталов и опять свернул налево.
— Люблю Нижний город, — сказала Велма. — Слушайте, мне надо выпить. Остановимся ненадолго?
— Да, — отозвался Карни. — И прямо здесь. Вход в «Мельницу Джинна» нисколько не впечатлял. Вывески никакой не было — просто дверь, выкрашенная зеленой краской, и фонарь над ней. Тони припарковался у обочины.
Карни распахнул дверцу.
— Пойдем, Велма, я угощу тебя.
— Отлично. — Она очаровательно улыбнулась.
— Тони, не исчезай больше.
— Не беспокойтесь, босс. Буду поблизости. Не торопитесь.
В зеленой двери открылось прорезанное окошечко, появилось черное лицо.
— Карни, Джон Карни. А Бифф Миллингтон сегодня здесь?
— Добрый вечер, мистер Карни. Да, он здесь.
Дверь открылась. Послышались звуки музыки — темпераментного джаза, приправленного холодком городского цинизма. Они вошли. Широкоплечий, опрятно одетый вышибала оглядел их с ног до головы, улыбнулся и затянулся самокруткой. Карни узнал его и подмигнул. Мужчина кивнул в ответ.
