В крохотном челноке едва хватало места для двух людей и двух зверей. В кабине стояли четыре кресла, но они предназначались явно не для людей — уж слишком были маленькие. По иронии судьбы негуманоидам в их экипаже пришлось хуже всего — кресло, в котором сидел Снеголап, вообще затерялось под ним, а Гуфус устроил в своем только хвост и задние лапы.
      Из переговорного устройства раздался голос Джереми:
      — Все системы работают. Как только будете готовы, можем начинать.
      — Мы уже готовы дальше некуда, — ответил Джин.
      — Начинай, Джереми, — сказала Линда.
      — Хорошо. Не забудьте, после взлета нельзя будет пользоваться голосовой связью, но мои сообщения появятся на экране компьютера. В любом случае большую часть пути челнок будет управляться компьютером. Если по какой-либо причине контакт прервется, включатся автоматические системы самого аппарата. Так что не переживайте. Я так его запрограммировал, что он почти все сделает сам.
      — Очень успокаивает, — заметил Джин. — Только почему-то Чернобыль вспоминается… Ну да ладно, приключение у нас или нет?
      Джереми, кажется, немного обиделся.
      — Доброе отношение, знаешь ли, никогда и никому не помешает. Даже технике.
      — Эх, тяжко быть компьютером, — прохрипел Джин, рванув себя за ворот. — Никто тебя не уважает.
      — Очень смешно, — сурово сказала Линда. — Почему тебе над всем надо смеяться? Ну хоть к чему-нибудь ты можешь отнестись серьезно? Хоть разочек?
      Джин весь съежился и изобразил преувеличенный ужас.
      — Пойми, что я боюсь лететь! — не унималась Линда. — Не знаю, как ты, — ты всегда ведешь себя этаким храбрецом мачо. Иногда… Джин, иногда ты меня просто бесишь.
      — Извини, — спокойно сказал Джин. — Хорошо. Джереми, запускай. Не заморачивайся с обратным отсчетом и прочей ерундой. Только хуже будет.
      — Ладно. Удачи, ребята. Будьте осторожны.
      — Постараемся.
      В кабине было тихо, только шумно дышал Гуфус.
      — Прости, что напустилась на тебя, Джин.
      — Да что там. Это все нервы.
      Джин занялся проверкой приборов, большинство из которых были ему незнакомы. Монитор пестрел символами и буквами, понятными только посвященным в компьютерные таинства.
      Джин повернулся, собираясь в очередной раз что-то съязвить, и уткнулся в огромную башку Гуфуса.
      — Не дыши на меня, Гуфус. Пес, словно поняв, отодвинулся.
      — Хороший мальчик. Боже, это невыносимо. Может быть, нам лучше было бы с обратным…
      В крохотной кабине раздалось завывание каких-то механизмов; аппарат слегка вздрогнул.
      Вид в окошке сменился чем-то непонятным: темное, расплывающееся ничто, незавершенное, лишенное всякой формы.
      — Мы вылетели! — воскликнул Джин. — Мы в промежуточном эфире. Надеюсь, у нашего компьютерного гения все сработает.
      — Я даже не знаю, что такое «все», что должно сработать, — сказала Линда.
      — Да я тоже не совсем понимаю, но Джереми, как это говорится… оцифровал вещи Мелани и загрузил информацию в компьютер.
      — Как?
      — Отправил по факсу. Да не знаю я, что он сделал. Наверное, объединил две фотографии в трехмерный образ и загрузил результаты в главный компьютер. Теперь поисковому заклинанию есть на что опереться.
      — Ага, — кивнула Линда. — Кажется, понимаю.
      — Что ж, тогда тебе легче, чем мне. Так. Вот что мы сейчас сделаем — пролетим через целую кучу вселенных, а заклинание будет «нюхать» каждую из них. Если в какой-нибудь из них обнаружится Мелани, сработает сигнал. Когда это произойдет, мы остановимся в данной вселенной, и Гуфус разыщет твою подругу. Ну, как?
      — Ясно.
      — Просто и незатейливо. И почти нереально.
      Двигатели завыли чуть громче. Пассажиры «Странника» почувствовали мягкий толчок.
      — Ну вот, началось.
      За окошком замелькали, быстро сменяясь, какие-то виды, как если бы запустили фильм, в котором кадры никак не связаны между собой. Каждая картинка появлялась ровно настолько, чтобы быть запечатленной в человеческом (и, наверное, нечеловеческом тоже) мозгу и исчезнуть — на долю секунды.
      Они сидели и смотрели. Долго больше ничего не происходило. Вверху экрана компьютера появилась надпись: ВСЕ СИСТЕМЫ РАБОТАЮТ, РЕБЯТА.
      Джин оставил надежду разобраться в приборах и уселся в кресле поудобнее.
      — Так может тянуться ещё долго — количество вселенных бесконечно. Или бесконечны вариации одной и той же вселенной.
      — Что вернее? — спросила Линда.
      — Понятия не имею. В каждой вселенной есть своя планета, наверное, они прямо под нами. Но могут быть вселенные, где такой планеты нет или нет вообще ни одной. Если это так, мы туда не попадем. Наверное, увидим пустое пространство, и больше ничего.
      — Тут вообще трудно что-нибудь понять, — пожаловалась Линда. — Все так мелькает.
      — Да, мы как плоский камешек, который скачет по поверхности озера времени, — касаемся воды, но не погружаемся в неё.
      — Движения не чувствуется.
      — Совсем. Снеговичок, как дела?
      — Хорошо, — ответил тот. — Если не считать того, что я отсидел лапу.
      Джин немного подвинулся.
      — Так лучше?
      Снеголап поерзал.
      — Да, спасибо.
      — Хорошо хоть, что челнок починили, — сказала Линда.
      — Кажется.
      На панели управления замигали красные огоньки.
      — Что такое?
      Загорались все новые красные огни, угрожающе мигая. Вскоре вся панель выглядела так, словно была охвачена пожаром.
      — Джин, что-то случилось?
      — М-м-м, да. Кажется, общий сбой системы. А может, это распродажа в ближайшем супермаркете?
      — А Джереми следит за нами?
      Экран компьютера был пуст.
      — Похоже, нет. Мы остались одни.
      Мельтешение за окном прекратилось. Видно было лишь пустое красное небо. Под челноком простирался океан с узенькой полоской пляжа.
      — Мы падаем? — дрожащим голосом спросила Линда.
      Земля медленно приближалась.
      — Нет, когда челнок входит в какую-нибудь вселенную, он работает как летательный аппарат. Кажется, приземлимся на автопилоте.
      «Странник» снижался медленно, но не настолько, чтобы избежать сильного удара при приземлении. Завывание двигателей прекратилось, наступила тишина.
      — Ну вот, — вздохнул Джин. — Тут и останемся, если не сможем его починить.
      — Где мы?
      Они выглянули в окно. В небе висело что-то необычное — огромный раздутый красный шар, заливающий все вокруг тусклым красным светом.
      — Красный гигант, — сказал Джин.
      — Что это?
      — Один из этапов в жизни некоторых звезд. Они становятся огромными, но теряют яркость и энергию. Может быть, это наше солнце через пару миллиардов лет после нашего времени.
      — Мы улетели на миллиарды лет в будущее?
      — Чье-то будущее в каком-то мире. — Джин скрестил на груди руки. — В общем, мы тут застряли.
      — О господи.
      — Линда…
      — Что?
      — Теперь и я боюсь.

      — Я разговаривала с бароном Дельвином, когда услышала, что кто-то застонал у меня за спиной, — рассказывала принцесса Тайрину.
      — Да-да, — добавил барон, невысокий мужчина в бриджах и чулках. — Это был Дамик. Он проходил мимо её высочества, остановился, кажется, хотел пойти обратно и вдруг застонал.
      — Я обернулась и увидела, что он покачнулся и схватился рукой за грудь, — сказала Доркас. — У него был такой ужас на лице, а между пальцев текла кровь. Потом он упал.
      — Барон, вы никого рядом с ним не видели? — спросил Тайрин.
      — Тут человек десять расхаживали после ужина. Но когда он упал, рядом с ним никого не было.
      — А вы, ваше высочество, смотрели в это время в другую сторону?
      — Я вообще ничего не замечала, пока Дамик не застонал.
      — Господа, кто был здесь в это время? — обратился Тайрин к присутствующим в зале.
      Лорд Эрл нервно посмотрел по сторонам и наконец выговорил:
      — Я был, но ушел в библиотеку незадолго до того, как это произошло.
      — Милорд, вы видели что-нибудь подозрительное? — спросил его Тайрин.
      — Например?
      — Например, кого-нибудь рядом с графом?
      — Ну… мне бы не хотелось ни на кого навлекать подозрение.
      — Милорд, было совершено убийство. Кто-то заколол графа кинжалом. Кто-то из присутствующих здесь.
      — Я разговаривал с ним, — сказал Трент. — Здесь, в зале. Думаю, нет смысла отрицать, что он отошел от меня за несколько мгновений до того, как упал.
      — Если мне будет позволено спросить, ваше высочество, где вы были, когда это произошло?
      Шейла, встревоженная, потрясенная горем, стояла рядом с Трентом, держа его за руку. Он успокаивающе сжал её ладонь.
      — Вот здесь, у двери в обеденную залу. И разговаривал с Дамиком здесь же.
      — И что вы делали в момент убийства?
      — Стоял все здесь же, задумавшись. Размышлял о том, что сказал мне Дамик.
      — И что он сказал вам, сэр?
      — Что он хотел пойти к вам и открыть имя того человека, которому принадлежал стилет.
      — Он что…
      — Он заявил, что недавно видел, как некто покупал кинжал, похожий на тот, что послужил орудием убийства. Он рассказал об этом Такстону, Далтону, мне и моей жене.
      — Вот как!
      — И мне тоже сказал, — признался барон Дельвин. — Кажется, он об этом многим рассказал. Час назад лорд Линволд заметил мне, что и ему Дамик сказал то же самое. Кажется, он очень беспокоился и не знал, что делать.
      — Так-так, — кивнул Тайрин. — Это очень интересно. Граф Дамик располагал потенциально опасной информацией об убийце, и теперь он умер.
      Такстон и Далтон стояли в сторонке.
      — Каждый из них мог убить его, — прошептал, наклонившись к Такстону, Далтон. — Трент, Белгард, леди Рильма…
      — А кругом — толпа свидетелей, и никто опять ничего не видел.
      — Кажется, этот убийца просто фокусник. Опять склоняюсь к своей гипотезе о том, что здесь замешана магия. Гипноз, черное колдовство… — Далтон задумался. — Невидимость?
      — Убийца-невидимка? — отозвался Такстон. — Да, это многое бы объяснило.
      — Конечно, — согласился Далтон. — Объяснило бы. Если бы только в этом мире действовала магия.
      — А кто сказал, что не действует?
      Все молча смотрели, как стражники уносят тело.
      Когда они ушли, Тайрин повернулся к группе собравшихся.
      — Милорды и миледи, остальные вопросы я задам в частном порядке, — объявил он. — Завтра утром. Надвигается шторм, и ночь, кажется, будет бурной. В замке бродит убийца. Советую всем удалиться в свои комнаты и запереть двери. Спокойной вам всем ночи, и да защитят вас ваши боги, каковы бы они ни были.
      Все разошлись, в основном в сторону спален на втором этаже.
      Тайрин печально улыбнулся Такстону и Далтону.
      — По крайней мере, ночью убийств не будет. Я выставлю стражу у дверей всех подозреваемых.
      — А, у вас есть список, — сообразил Такстон.
      — Довольно короткий, — ответил Тайрин. — Не то что в детективах.
      — Всякое бывает, — возразил ему Такстон. — Вообще, если подозреваемых меньше дюжины, значит, сыщик умен и близок к разгадке.
      — Спасибо, — улыбнулся Тайрин. — Не могу, правда, утверждать, что так уж близок к разгадке, но в общем картина становится все яснее.
      — Да что вы?
      — На самом деле все довольно просто, только запутывается намеренным лжесвидетельством. Если не прямой ложью.
      — Неужели? — удивился Далтон.
      — Разве вы не видите? Они кого-то прикрывают! У них под носом совершено убийство, а никто ничего не видит. Очень даже понятно! Этих ребят водой не разольешь. Они скорее согласятся, чтобы злодей ушел безнаказанно, чем нарушат свой дурацкий кодекс солидарности. Скандал, по их мнению, самое худшее, что может случиться.
      — Мы обсуждаем вероятность применения сверхъестественных сил, — напомнил Далтон.
      — И мне такое приходило в голову. Я сразу заподозрил, что не обошлось без магии, но потом отмел эту версию. Существуют тысячи темных заклинаний для того, чтобы убрать человека, и, я думаю, они знают их все. Но, видите ли, каждый из них и сам маг и вполне может применить защитные заклинания, чтобы закрыться от сглаза или от проклятия, да и от десятка других видов колдовства. Уверяю вас, все они мастера в этом. Поэтому здесь будет наиболее эффективным самый простой метод. Такого не ожидают.
      — Вы думаете, убийца рассчитывает на то, что благородные лорды будут молчать? — спросил Такстон.
      — Дамик, например, долго сомневался, поделиться ли информацией, — напомнил Далтон. — Хотя все-таки в конце концов решил это сделать.
      — Это Трент так говорит, — заметил Далтон. — Но он может и лгать.
      — Он мог бы утверждать и прямо противоположное, — ответил Такстон, — и заявить, что Дамик ничего не хотел сказать.
      — Пожалуй, — не мог не согласиться Тайрин.
      — В любом случае, мне кажется, вряд ли Дамик стал бы говорить людям, среди которых был и убийца, что он знает, кто убил.
      — Дамик всегда такой был, — ответил Тайрин. — Всегда любил хитрости и обходные пути. Может быть, таким образом он хотел дать понять Тренту, что подозревает его, и запастись одновременно свидетелями, на случай если что-нибудь с ним стрясется. Это и случилось.
      — Понимаю, — задумчиво проговорил Такстон. — Но мне трудно представить Трента убийцей.
      — Вы не знали его молодым, — возразил Тайрин. — Конечно, это было давным-давно, даже по меркам Опасного, но он был тогда горяч, вспыльчив, задирист. Не могу не признать, что он переменился, он долгое время провел в ссылке на Земле, что, должно быть, благотворно на него повлияло…
      — Земля вообще-то не самый спокойный из миров, — вставил Далтон.
      — Пусть так. Он во многом переменился к лучшему, но я достаточно стар и опытен, чтобы понимать — пард, даже если поменяет расцветку, все равно останется пардом.
      — Леопард, — пояснил Далтон Такстону. — Поэтичный архаизм, очень распространен в замковом сленге.
      — Да, леопард, прошу прощения. Но, думаю, вы меня поняли. — Тайрин почесался, что Такстон для себя объяснил невротической привычкой. — Если бы это были простые головорезы, я мог бы приказать провести повальный обыск и вмиг нашел бы второе орудие убийства. Во второй раз нам не повезло. Никто не оставил для нас ножичек на…
      Произнося эти слова, капитан случайно повернул голову и замер, не договорив. Такстон и Далтон проследили за его изумленным взглядом. Что-то лежало у стены.
      — Боги! — выдохнул Тайрин. Все трое подбежали к стене.
      — Чтоб меня! — Капитан встал на колени. Стилет, лежавший на полу у стены, был абсолютным близнецом первого.
      — Об него ты и споткнулся, — сказал Далтон Такстону.
      — О чем вы? — Тайрин недоуменно взглянул на них.
      Такстон объяснил.
      — Значит, все это время он лежал здесь. Но почему его никто не видел?
      — Он был невидим, — заявил Такстон.
      — Ах, черт. — Тайрин качал головой. — Все-таки магия.
      — Думаю, да, — сказал Такстон. — Но мы так и не знаем, кто это сделал.
      — Верно, — согласился Тайрин, — но многое стало гораздо яснее.
      — Теперь понятно, почему никто ничего не видел, — заметил Далтон. — Видеть было попросту нечего.
      — Да, по крайней мере в руке убийцы, — согласился Тайрин. — Просто никто не заметил или забыл, как кто-то делал так. — Он сжал кулак и с силой коснулся груди Далтона. — Особенно если это выглядело как дружеское похлопывание.
      — Все равно не совсем понятно, — не унимался Такстон.
      — Что, например?
      — Почему убийца бросил оружие у места убийства? Тем более второй раз.
      Капитан задумался.
      — Это просто — нужно было побыстрее избавиться от него, чтобы его не нашли, если я вдруг решу устроить обыск. Хотя они все знают, что я не буду подвергать их такому унижению. — Тайрин нахмурился. — Нет, в толк не возьму, почему его бросили здесь.
      — И я, — подхватил Такстон. — Во всяком случае, начиная с этого момента.
      Тайрин ехидно приподнял бровь.
      — Надеюсь, вы поделитесь со мной своими открытиями?
      — Непременно, — сухо отвечал Такстон. Тайрин поднял стилет.
      — Думаю, нет смысла искать на нем отпечатки пальцев. Да и гонца в такую погоду я бы не стал посылать. Все это может подождать до утра.
      — Никаких отпечатков. — Далтон изумленно покачал головой. — Не могу вспомнить, чтобы кто-нибудь из подозреваемых был в перчатках.
      — Да, но могу спорить на что угодно, что отпечатков опять не будет. Может быть, и убийство было совершено каким-нибудь магическим способом, — заявил Тайрин.
      — Ну что ж, — вздохнул Такстон. — Думаю, здесь больше делать нечего. Все уже заперли двери.
      — Предлагаю и вам, господа, сделать то же самое, — сказал им Тайрин. — И сам поступлю так же. По правде говоря, я очень устал. Уж сердце у меня болит, и в голове туман…
      — Как будто приняли наркотик?
      — Иль осушил снотворного стакан. — Тайрин зевнул. — Умоляю простить меня, господа. Я должен лечь в постель. — Он повернулся и двинулся прочь, помахав им рукой. — До встречи утром.
      — Спокойной ночи, капитан, — сказал ему Такстон.
      — Все-таки как поэтична речь тут у них в замке, — в восхищении заметил Далтон.
 
      Это была темная ночь, ночь бури и натиска.
      Молнии прорезали небо, освещая море, которое отчаянно билось о скалы внизу. Замок омывался дождем, выл ветер. В перерывах между вспышками молний море обретало серо-зеленый оттенок и странно мерцало.
      Далтон отошел от окна, вернулся в мягкое кресло и, открыв «План Мосвелла», опять принялся за чтение.
      Такстон лежал в постели, увлеченно погрузившись в «Книшку могических случаив».
      В окно стучал дождь, и гром прокатывался над берегом.
      Тут в дверь постучали.
      — Кого это дьявол несет? — пробормотал Такстон, нехотя отрываясь от книги.
      — Я открою. — Далтон поднялся.
      Он повернул в замке огромный ключ, откинул засов и широко открыл тяжелую дубовую дверь; заскрипели кованые петли.
      — Добрый вечер, мистер Далтон.
      — Принцесса Доркас! Входите, ваше королевское высочество.
      — Благодарю вас. Очень рада, что вы ещё не спите. Не хотелось вас беспокоить.
      Доркас, улыбаясь, вошла в комнату. Такстон уже встал.
      — Ваше королевское высочество, какая приятная неожиданность. — Он поклонился.
      — Вы, наверное, удивлены, почему я здесь, — начала она.
      — Да, мадам, это не очень благоразумно, когда в замке убийца.
      — На мою жизнь уже покушались, — сказала она. — Но ничего не получилось. Второй попытки не будет. Это слишком рискованно для убийцы. Думаю, теперь он понимает, что я не открою того, что знаю.
      Гольфисты переглянулись.
      — Мадам, — начал Такстон, — надеюсь, с нашей стороны не будет дерзостью спросить вас — что вы знаете?
      — Знаю, кто убийца. Далтон закашлялся.
      — Соблаговолите сесть? — предложил он, придя в себя.
      Доркас опустилась в кресло.
      — Пожалуйста, господа, садитесь. Далтон придвинул стул. Такстон сел на край кровати.
      — Утверждаете, что знаете, кто убийца, — заговорил Такстон. — Могу я спросить, откуда?
      — Это потребует некоторых объяснений, — улыбнулась Доркас. Она бросила взгляд на книгу под лампой на столе. — О, вы читаете мою книгу.
      — Простите, мы не знали, на ней нет экслибриса.
      — Нет, это я её написала. Далтон вытаращил глаза.
      — Вы написали «План Мосвелла»? Вы — Доркас Багби?
      — Да, такой псевдоним я себе выбрала. У меня, видите ли, нет фамилии, и я взяла фамилию хозяйки гостиницы, где жила, когда была в Англии. Многие члены нашей семьи получили там образование. Трент, Кармин — все мы. Ну, есть, конечно, имя Хаплодит, но это скорее родовое наименование, а не фамилия. Когда я проводила лето в Кенте с друзьями семьи, мне надо было чем-то занять время и я написала роман. Это продолжалось недолго, и больше потребности писать не возникало.
      — Должен сказать, что мне он очень нравится, — произнес Далтон, — я так много слышал о нем и теперь счастлив, что наконец держу в руках!
      — Моя книга известна? — удивилась Доркас.
      — В основном о ней ходит добрая слава.
      — Как приятно. Мне казалось, что её никто и не вспомнит, ведь напечатали уже так давно. И издатель уже продал дело.
      — Вы уверены, что это не ваш экземпляр?
      — Уверена. А где вы её взяли?
      — Здесь, в библиотеке замка Пиили.
      — Я и не знала, что у них есть. Ну что ж. — Доркас выпрямилась в кресле. — Мне кажется, вы хотите, чтобы я вам объяснила, откуда знаю имя убийцы? Хорошо, я скажу вам, хотя вы можете и не поверить. Все просто. Я увидела вину на лице этого человека.
      Вспышка молнии высветила на полу проекцию ромбовидных переплетов, и рама дрогнула от звука грома.
      — И человек все понял, когда я на него посмотрела. Наши взгляды встретились, и каждый из нас понял, о чем думает другой. Это длилось всего секунду, но мне показалось, что мы беседовали целый час. Это случилось вскоре после того, как мы узнали о смерти виконта. Тогда я и уверилась, что мне грозит опасность.
      — Наверное, это было жутко, — заметил Далтон. — А вы не могли бы объяснить, как действует этот ваш дар?
      — Это все Глаз Яхуры, дающий способность прозревать суть вещей и явлений. С ним можно заглянуть в свою душу и в душу любого человека. Люди в основном считают, что можно угадать мысли человека по лицу, но на самом деле мускулы лица маловыразительны. При помощи Глаза Яхуры можно заглянуть гораздо глубже и узнать о состоянии самры,вещества души, которое остается скрытым и не отражается во взгляде, за исключением, может быть, только святых.
      — Это у вас врожденный дар?
      — Нет, совсем нет, хотя я была очень одаренной колдуньей в замке, но бросила заниматься этим направлением магии и перешла совсем к другому. Я научилась этому отчасти у своего мужа, Диктара Саграпорского, отчасти — у очень мудрой женщины по имени Бассара Улани. Мне пришлось учиться несколько десятков лет, только потом что-то начало получаться.
      — Очень интересно, — заметил Такстон. — Что вы будете делать, зная это… я хочу сказать, зная, кто убийца?
      — Ничего.
      — Почему?
      — Мой брат Кармин очень умен. Он издал закон, по которому человека нельзя обвинить на основании информации, полученной магическим путем. Этот закон отлично защищает человеческие права. Он предотвращает злоупотребление магией и дает юриспруденции реалистичные основы. Представьте, что кого-то обвиняют, судят и наказывают только на основании слов какого-нибудь умного и подлого шарлатана. Или на лжесвидетельстве настоящего волшебника. Это немыслимо! Поэтому если я расскажу, кто убийца, ничего хорошего из этого не выйдет. У меня нет никаких доказательств. И я должна молчать. Думаю, теперь и убийца это понимает.
      — Вы молчали, хотя ваша жизнь подвергалась опасности, — заметил Такстон. — Поразительно! Но, мадам, объясните, пожалуйста, вот что — убит граф Дамик, а вы хотите сказать, что убийца метил в вас?
      — Да, это я тоже поняла по его лицу. Я уверена, что убийство Дамика — случайность.
      — Если Дамика убили кинжалом, а все указывает на это, какая тут может быть ошибка?
      Доркас медленно покачала головой.
      — Мне и самой это непонятно. Но я не сомневаюсь, что убийца метил в меня, а не в Дамика. Убийца коснулся меня.
      — Он, или она, коснулся вас?
      — Да. Спины. Одним пальцем, чуть-чуть, проходя мимо. Я думала, этот человек хочет поговорить со мной, но нет, не было даже взгляда. Просто прикосновение, и все. Прикосновение смерти. Я поняла. Это было похоже на то, как если бы меня коснулся покойник. Холодно, бесчувственно.
      — Сколько времени прошло между этим касанием и смертью Дамика?
      — Несколько мгновений. Секунд сорок пять, ну, может быть, минута.
      — Ив это время, — помог ей Такстон, — рядом оказался Дамик.
      — Да, но я не понимаю, каким образом его ударили. Я знаю, что здесь замешана магия, что нож или кинжал не существовал на самом деле, или…
      — Очень даже существовал, — перебил Далтон. — Просто некоторое время он был невидим.
      — Понятно, — произнесла Доркас. — Вот в чем дело. И его метнули?
      — Возможно, — ответил Такстон. — Этого мы не знаем.
      — Ваше высочество, — прямо спросил Далтон. — Зачем вы пришли к нам?
      — За сочувствием, — улыбнулась Доркас. — Мне не с кем поделиться. Мой муж выздоравливает после болезни и не смог приехать на праздник. К родственникам обращаться бесполезно — они недоверчивы и решат, что я хочу поднять шум. Они бы предпочли, чтобы это дело замяли. Их беспокоит не столько убийство, сколько подпорченная репутация семьи. А потом, интуиция подсказывает мне, что вы, господа…
      Гольфисты переглянулись.
      — Что? — спросил Такстон.
      — Что вы знаете даже больше, чем Тайрин. Что вы ближе к разгадке, чем он, как бы ни был он проницателен. Я хотела прийти к вам, чтобы заверить вас — вы на правильном пути, хоть я и не могу вам помочь. Все, что я могу для вас сделать, — поддержать морально. А потом, вы — Гости. Иногда, кажется, у Гостей бывают разные таланты. Я считаю, это чудесно.
      — Вы разговариваете с наиболее бесталанными Гостями с точки зрения магического таланта, — отвечал Далтон. — Я, если очень постараюсь, смогу телепортировать груз граммов этак тридцати. А Такстон… Дружище, ты что-нибудь умеешь?
      — Ни черта. Мне даже неудобно.
      — Мне кажется, у вас огромный скрытый потенциал. Вам просто ещё не приходилось пользоваться своим даром, — улыбнулась ему Доркас.
      — Что вы! — Такстон был очень удивлен.
      Далтон зевнул.
      — Прошу прощения, обычно я ложусь спать гораздо раньше.
      — О, извините, что задерживаю вас.
      — Позвольте нам проводить вас до ваших покоев, — предложил Такстон.
      — Господа, не могли бы вы позволить мне переночевать у вас? Мне было бы гораздо спокойнее.
      — Конечно, — отвечал Такстон. — Вы ляжете на кровати, Далтон — на кушетке, а я свернусь в кресле.
      — Нет, я не стану вам мешать. Я хочу войти в состояние сна брамхара,а это нужно делать сидя.
      Она привстала и снова села, немыслимым образом подвернув под себя ноги.
      — Как это у вас получается? — изумился Далтон.
      Доркас обвила себя руками так крепко, что казалось, будто она пытается сцепить пальцы у себя за спиной.
      — Это и есть позиция для сна брамхара.
      — А… что это? — спросил Такстон.
      — Альтернативное состояние сознания, в котором бытие зависит от личного выбора, а не навязано онтологическим фактом.
      — А, вот оно что, — с умным видом кивнул Такстон.
      — Это состояние трансматериального отдыха и созерцания. Я часто вхожу в брамхарав трудное для себя время. Мне будет удобно на этом стуле. Господа, не обращайте, пожалуйста, на меня внимания.
      Далтон поднялся и подошел к кушетке. Он взял ночную рубашку, которую приготовил ему Руфорд.
      — К такому наряду нужен ночной колпак. Пойду в ванную переоденусь. Ваше высочество, позвольте ещё один вопрос?
      — Конечно.
      — Как у вас на лбу держится этот камень?
      — Глаз? Очень просто. — Доркас вытянула руки. Поднеся ладонь к лицу, она склонила голову. Через пару секунд бриллиант упал ей в руку. — Это самый обычный алмаз. Я настраиваю тело таким образом, что возникает естественное притяжение между органическим веществом, из которого он состоит, то есть углеродом, и углеродом, который входит в состав моего организма. Они притягиваются друг к другу. — Она отвела голову назад, так чтобы лицо было обращено к потолку, и приложила бриллиант ко лбу. Посидев в таком положении секунд пять, она медленно вернула голову в вертикальное положение. Камень держался на лбу.