Семейные апартаменты

Ничего не оставалось делать, кроме как отдыхать.

Он лег на кровать, размышляя, что могло стать причиной недавнего толчка. В замке периодически чувствовались легкие землетрясения, но это было что-то иное. Он никогда не испытывал подобного и, как ни старался, не мог убедить себя в том, что виновата Мелидия, хотя ее заклинания могли начать действовать в любой момент.

У него не было никакого желания вновь связываться с источником голоса, но он все же решил, что придется это сделать.

— Внемли мне, — произнес он.

Его очень удивило, когда голос не ответил.

— Внемли мне, — приказал он снова.

«Я слушаю».

— Ты не появился, когда я позвал.

«Я был занят другим».

— Как это может быть?

«Со мной говорил другой человек».

— В самом деле? Странно.

«Ты более не единственный, сын Эрвольда».

Он рассмеялся.

— Я вижу, тебя многому научили.

«Я многое забыл. Мне нужно учиться заново».

— Зачем?

«Чтобы вновь обрести свою прежнюю сущность».

— Да, конечно. Но хватит об этом. Я хочу знать природу пароксизма, который ты недавно испытал.

«Я не знаю, что это было. Мой другой собеседник тоже об этом спрашивал».

Он поднял брови.

— Понятно. И что ты ответил?

«То же, что и тебе».

Он кивнул.

«И еще…»

Он подождал.

— Да?

«Что это была утрата. Я теперь могу сказать, что она была несущественной, но все же — утратой».

— А ты можешь сказать, что именно было утрачено?

Долгая пауза.

«Часть того, что составляет меня. Я больше не сумма всех моих частей. Я — меньшее».

— В самом деле? Это новость. А точнее?

Молчание.

— Ты знаешь свое имя?

Пока он ждал, по лбу его стекала тонкая струйка пота.

И наконец…

«Нет. Я до сих пор безымянный, я до сих пор в оковах. Но придет время, когда я снова смогу взмахнуть крыльями и подняться в воздух».

— Прежде чем это время придет, скажи мне вот что. Может ли быть эта утрата результатом того, что кто-то что-то взял и унес?

«Да! Именно так. То, что я утратил, было у меня отобрано».

Он медленно перевел дыхание.

— Хорошо. Может быть. А может быть, и нет.

Он поднялся и вышел из комнаты. В следующей комнате повернул направо и, пройдя через арку, вошел в третью комнату, где стояли несколько столов и скамеек, а в другом конце располагался большой камин. Он встал между двумя каменными пилястрами, лицом к стене, и, вытянув руки, свел вместе указательные пальцы. Потом развел руки в стороны.

Часть стены между пилястрами исчезла, открыв прекрасно обставленные апартаменты. Двое стражников в другом конце портала встали по стойке смирно и отдали честь.

— Как дела? — спросил он одного из стражников.

— Все в порядке, сир.

— Моя семья уже проснулась?

— Здесь еще раннее утро, сир.

— Жаль будить их, но придется. У меня нет времени.

— Как вам будет угодно, сир.

Он миновал большую гостиную, из которой открывался вид на веранду; невероятно яркое голубое утреннее небо резало глаз. Дальше шли несколько служебных помещений, а затем длинный коридор, в конце которого по обеим сторонам деревянной, украшенной резьбой двери стояли еще двое стражников. Они отдали честь, после чего один из них осторожно открыл перед ним дверь.

Сначала он заглянул в детскую. Его сын сбросил во сне одеяло. Он укрыл спящего мальчика, затем прокрался в комнату дочери. Она лежала на спине, и ее маленькое овальное личико в лучах утреннего солнца светилось невинностью. Он прикоснулся губами к ее лбу, потом погладил по длинным темным волосам и, подойдя к окну, прикрыл ставни, чтобы свет не разбудил девочку.

Затем тихо ступил в спальню. Его жена сидела на постели, улыбаясь ему.

— Я слышала, как ты вошел.

— Извини.

— Нет, я не спала. — Она протянула к нему руки. — Иди ко мне.

Некоторое время они молча лежали рядом.

Наконец она спросила:

— Все кончилось?

— Не совсем.

— Значит, ничего не изменилось? Мы потеряем замок?

— Может быть.

Она повернулась на бок, лицом к нему.

— Мне все равно. Но нам ведь здесь хорошо, правда?

— Хорошо. Однако дело не в этом.

— Так в чем же? Ты здесь вице-регент. Разве у тебя недостаточно власти, недостаточно богатства?

— Дорогая, вряд ли это связано со стремлением к богатству или власти.

Она нахмурилась.

— Извини. Зря сказала.

— Ничего.

— Я никогда не хотела быть королевой. Меня совершенно не интересует та бесплодная земля и тот старый замок. Извини.

— Я знаю. Но это не важно.

— А ты так его любишь…

— Не расстраивайся раньше времени. Я его еще не потерял.

— О, она — неизмеримое зло, вне всякого понимания…

— Она просто безумная, несчастная женщина.

— Несчастная женщина? Как ты можешь думать о том, что она заслуживает жалости, когда…

Он прикрыл ей рот, что-то успокаивающе шепча.

Она замолчала.

Тогда он убрал руку и поцеловал жену в щеку.

— Мне нужно идти.

— Так скоро?

— Что-то случилось. Я должен разобраться. Собственно, крохотная надежда еще есть.

— Правда?

— Да. Потерпи немножко, я все выясню.

Он встал и выглянул в открытое окно. Низко висящее над горизонтом солнце отбрасывало лучи на поверхность моря, где пенились серебристые и голубовато-зеленые гребни волн. Неподалеку, на берегу, покачивалась на соленом ветру высокая пальма.

Он повернулся к кровати. Жена стояла на коленях, напряженно следя за каждым его движением. Лучи солнца падали на ее высокие груди, на ее грустные и умоляющие темные глаза. Он протянул к ней руки, и она спрыгнула с постели и подошла к нему. Они обнялись.

— Останься, — попросила она. — Пусть наступит конец света, раз тому суждено.

— Не будем об этом, — ответил он, лаская ее нежную кожу.

— Не будем. Но разве не может у меня быть маленьких тайных желаний?

— У меня есть одно, — сказал он. — И сейчас оно в моих руках.

— Любимый!

Они упали на постель. Понимая, что это, возможно, в последний раз, он наслаждался каждым прикосновением, каждым всплеском страсти, каждым толчком ее бедер и всей любовью, какую она дарила ему.

Наконец она, закрыв глаза, откинулась на подушки. Он встал и оделся, стараясь не шуметь. Несколько мгновений он разглядывал ее стройную загорелую фигуру, вытянувшуюся на постели. Потом повернулся, собираясь уходить.

— Кармин…

Он остановился.

— Да, дорогая?

Она приподнялась на кровати.

— В скольких мирах ты обитаешь? Сколько жизней ты ведешь?

Он улыбнулся.

— Если бы у меня было больше одной жизни, дорогая моя, я бы отдал их все тебе.

Но когда он вышел, улыбка исчезла с его лица.

Нижние уровни

— Осторожнее с девчонкой. Она ведьма.

На четверых пленников приходилось лишь пятеро солдат, впрочем, этого было вполне достаточно. Один остался позади, охранять Мелидию и слуг.

Они шагали колонной по двое: солдат и пленник; шествие возглавляли сержант с Линдой. Покинув Зал Мозга, процессия прошла по окружавшему его коридору, затем свернула в один из радиальных ходов, ведущих в сторону.

Джин лихорадочно размышлял. Он знал, что и Линда сейчас занята тем же самым, и надеялся, что она что-нибудь придумает. Ощущение было такое, что время уходит, и очень быстро. Эти парни отнюдь не собирались угощать их обедом, в этом он был совершенно уверен. Они вообще не имели привычки угощать кого-либо обедом, они не пили джин с тоником, не совершали пятимильных пробежек по утрам, не беседовали о своих автомобилях… Что они делали? Поглощали пищу, спали, убивали — ну и порой насиловали, если случай выдавался.

Солдаты и пленники свернули налево в поперечный туннель и двинулись дальше, пока не дошли до небольшой ниши.

— Достаточно, — рявкнул сержант, вытаскивая меч. — Пора кончать.

«О господи, — подумал Джин, когда солдат толкнул его в сторону ниши. — Они и в самом деле собираются нас убить!»

Из глубины туннеля донеслось низкое рычание.

Сержант резко развернулся. Из тени выпрыгнул лев, во всем своем великолепии, с песочного цвета шкурой и роскошной гривой; его оскаленные клыки сверкали белизной, хотя и не столь ярко, как клыки саблезубого тигра, неслышно кравшегося следом.

Однако проворнее всех оказался леопард, который метнулся к сержанту и мгновенно перегрыз ему горло. Затем происходящее в туннеле стало напоминать кадры из фильма ужасов не самого высокого пошиба.

— Джин! Сюда! Все сюда!

Это был голос Линды, вжавшейся в стену ниши. Джин метнулся вперед, споткнулся об изготовившуюся к прыжку пуму и упал на Якоби, толкнув его в нишу к Линде. Следом прыгнул Квип, и внезапно стало темно.

Послышался протестующий шепот Линды:

— Мистер Яко…

— Что случилось? — пискнул Якоби.

— Слезьте… с… меня!

— Ради бога, извините.

Появился свет. Джин посмотрел на фонарь, свисавший на цепи с потолка, и только после увидел, что ниша теперь замурована каменной стеной.

— Линда? Ты в порядке?

Линда села и сдула прядь волос с глаз.

— Теперь да. Надо только избавиться от веревок. Есть предложения?

— Может быть, обычный нож? — сказал Джин.

— Ладно, лови.

Джин ощутил в ладони рукоять ножа.

— Ты с каждым днем набираешься опыта.

— Когда речь идет о жизни и смерти — волей-неволей научишься… Попробуй этим, а я — своим кухонным.

— Что?

— Без пластикового покрытия. Видишь? Это лезвие для разделки мяса. Я сама пару раз такими резалась, когда пыталась их мыть. Теперь посмотрим, смогу ли справиться…

Линда освободилась первой и перерезала путы Джина, затем Якоби и Квипа.

— А эти… звери? — спросил Джин. — Почему они нас не тронули?

— Я специально создала любителей свежего солдатского мяса.

— Бр-р-р…

— Эти подонки собирались нас убить. — Она мрачно покачала головой. — И во что только я здесь превратилась… В общем, они мертвы.

— Думаю, они испытали ни с чем не сравнимые ощущения в качестве кошачьей закуски. Не переживай, Линда. Ты сделала то, что должна была сделать. Кстати, саблезубый мне по-настоящему понравился.

— О, если бы у меня было время подумать, я, может быть, обошлась чем-нибудь не смертельным.

— И за подобное малодушие отправилась бы в рай.

Линда вздохнула.

— Думаю, ты прав. — Она огляделась по сторонам. — И что теперь? Наверное, надо отсюда выбираться.

Она сотворила небольшое отверстие. Квип осторожно выглянул наружу. Там был туннель, параллельный тому, по которому они только что шли.

— Нужно вернуться и забрать Снеголапа, — напомнил Джин. — Ты можешь дематериализовать клетку, а потом…

— Погоди, — с сомнением произнесла Линда. — Вряд ли мне это удастся. Я умею создавать предметы, а не «исчезать» их. Сейчас… — Она посмотрела на кухонный нож и наморщила носик. — Не выходит. Я не могу сделать так, чтобы его не стало.

— Как же ты тогда создаешь двери и дыры? В конце концов, это тоже, так сказать, отрицательные количества.

— Не знаю. Дверь для меня — это «что-то». Ее видно.

— Ну что ж, так или иначе, теперь остался только один солдат. А нас четверо.

— Ты забыл про суперведьму.

— Верно. Как думаешь, сможешь с ней справиться?

Линда на мгновение задумалась.

— Не знаю. Она что-то замышляет. И она довольно-таки могущественна.

— Ты тоже с каждым часом становишься все могущественнее.

Средние уровни

Осмирик остановился как вкопанный, увидев гигантское существо, рассевшееся посреди большого зала с куполообразным потолком. Научное чутье подсказало ему, что это именно существо, хотя было в нем что-то и от растения. В целом оно было устроено настолько сложно, что взгляд едва мог охватить все детали. Листья, клешни, стебли, ноги — все это торчало из существа под разнообразными углами. Зеленая и желтая бахрома покрывала его во многих местах, за исключением нескольких участочков, поросших странными перьями.

Осмирик попятился. Обойти эту тварь было довольно трудно.

— Привет. — Голос доносился из придатка, напоминавшего кочан капусты. Похоже, в нем имелся рот.

Осмирик ошеломленно остановился.

— Мы приветствуем тебя, — произнес другой овощной рот.

Осмирик судорожно кивнул.

— Добрый день, сэр… э… сэры.

— Вежливый, — заметила первая голова.

— Спроси его, что это за место, — предложила третья.

— Отличная идея. Добрый странник, не мог бы ты сказать нам, как называется это место?

— Вы в замке Опасном, — ответил Осмирик, — а хозяина его зовут лорд Кармин.

— Не можем ли мы в таком случае узнать, как мы здесь очутились? Мы сами это не вполне понимаем.

— Увы, не знаю. Прошу прощения.

— Ничего страшного. Ты и так был очень добр к нам.

— Ах, это безнадежно, — всхлипнула четвертая голова.

— Думаю, ты прав, — согласилась первая. — Мы никогда не покинем эти стены.

— Прошу прощения, — сказал Осмирик. — У меня есть вопрос.

— Да?

— Как давно вы здесь?

— Очень давно. Не меньше ста звездных циклов, хотя ни одной звезды отсюда не видно.

— И вы ни с кем все это время не разговаривали?

— Ты первый, кто снизошел до беседы с нами.

— Как жаль, — проговорил Осмирик. — И как несправедливо.

— Воистину, ибо мы за это время сочинили почти два миллиона строк новой поэмы.

Ученый несколько удивился.

— Вот как?

— Да. По природе своей она лирично-пасторальная, с оттенком романтической меланхолии. Уверены, что тебе понравится.

Осмирик оглянулся в поисках ближайшего выхода.

— При обычных обстоятельствах я с удовольствием бы ее послушал. Однако…

— Для нас будет большой честью исполнить ее для тебя, — произнесла первая голова. — Хор, приготовиться!

Капустные головы расположились в ряд.

— Очень хорошо. Начнем.

И все они начали декламировать в унисон:

Услышь нас, о Демиург, чей дух в глубине

обитает,

В почве, дающей жизнь каждому и всем,

И благослови эти скромные семена,

Брошенные на плодородную почву, чтобы

прорасти

И принести плод Всеобщей Любви…

— Матерь Божья, белый стих! — пробормотал Осмирик, в то время как хор продолжал монотонно декламировать дальше. Он начал потихоньку пробираться по узкому проходу между существом и стеной, приятно улыбаясь и с энтузиазмом кивая. Наконец он добрался до противоположной стороны, постоял, послушав еще немного из вежливости, поклонился и направился к выходу.

— Некультурный болван, — послышался голос сзади.

Ученый вздохнул и пожал плечами. «Что дальше?» — подумал он. Что может последовать за громадной капустной грядкой со склонностью к высокой поэзии?

Через секунду пол раскрылся у него под ногами, и он провалился.

Осмирик скользил по бесконечной темной спиральной трубе, пытаясь остановить падение, но угол был слишком крут, а стены — необычно скользкими. Он вытянул руки и ноги, расслабившись, насколько это было возможно, и молясь о том, чтобы труба наконец распрямилась.

Этого не случилось. Труба расширилась, затем изогнулась вертикально вниз. Осмирик с воплем полетел в темноту.

Наконец труба закончилась, и ему показалось, что он летит по какой-то большой темной комнате. Затем последовал жесткий удар…

И он очутился под водой. Теплые потоки увлекали его то туда, то сюда, пока он изо всех сил греб наверх, чувствуя, как разрываются легкие и колотится о ребра сердце. Он уже было решил, что больше не может сдерживаться и сейчас вдохнет воду, но как раз в этот момент выскочил на поверхность, жадно глотая воздух.

Осмирик задыхался и кашлял, ощущая невыносимый запах канализации, забивавший его ноздри. Вокруг плавало какое-то дерьмо. Оглядевшись по сторонам, он обнаружил, что находится в огромной круглой каменной выгребной яме, у потолка которой торчали концы многочисленных труб.

Ученый попытался разглядеть в темноте края помещения. Похоже, невдалеке был берег или по крайней мере бортик, окружавший это озеро отбросов. Он поплыл туда.

Около берега что-то схватило его за правую ногу, но затем отпустило. Это несколько придало ему сил — Осмирик отчаянно заработал руками и ногами.

Вдруг кто-то протянул ему руку и вытащил из отвратительной жижи, словно гниющий труп большой рыбы.

— Прекрасный день для купания! — прозвучал веселый голос. Он принадлежал невысокому лысоватому человеку в обтягивающем костюме и простом сером плаще.

— Я вам крайне обязан, — прохрипел Осмирик, переведя дыхание.

— Да не за что. Я иногда люблю компанию. Порой здесь так одиноко.

— Вы…

— Мастер Додкин, замковый водопроводчик, как меня называют в лицо. Если короче — говночист Додкин.

— Я навеки вам благодарен, мастер Додкин. Но скажите… — Осмирик откашлялся и сплюнул. — Как вы переносите этот запах?

Озадаченно нахмурившись, Додкин понюхал воздух.

— Какой запах?

Королевский кабинет

Комната была загромождена книжными полками, алхимическими принадлежностями, какими-то странными предметами. На столе в углу помещалась большая астрономическая модель Солнечной системы. Вокруг нее на стенах висели звездные карты. В другом углу красовался большой глобус.

Он сел за стол, на котором лежали несколько странных устройств из дерева и металла, и внимательно оглядел одно из них — ящичек с окошком, через которое видна была медная игла. Посмотрев на положение иглы на откалиброванной шкале, он сделал отметку гусиным пером. Потом его внимание переключилось на другое устройство, на сей раз стеклянный шар с двумя кусками металлической фольги внутри. Он замерил расстояние между ними, погрузил перо в чернильницу и записал на листке еще несколько чисел. Затем повернулся к третьему устройству, переплетению нитей, унизанных сотнями маленьких разноцветных бусинок, которые тихо пощелкивали, пока он манипулировал ими, поодиночке и группами. Этим он занимался довольно долго, после чего внимательно изучил результаты. Затем записал новые данные, тщательно снимая показания с каждого из устройств. Пламя горевшей на столе свечи отбрасывало на его лицо мягкие тени. На лбу проступили капельки пота. Несколько листов бумаги, исписанных числами и символами, один за другим упали на пол.

Наконец он отложил перо, достал из-под мантии платок и вытер лоб. Потом, взяв последний лист бумаги, поднялся из-за стола и направился через комнату к низкому многоярусному столу с персональным компьютером. Усевшись, он почти незаметно шевельнул рукой. Когда экран засветился и на нем появилось приглашение к вводу команды, быстро нажал несколько клавиш и стал ждать, глядя на всполохи на экране.

— Проклятье! Ненавижу эти готовые программы, — пробормотал он, указательным пальцем правой руки начертал в воздухе несколько знаков, потом взглянул на результаты на экране и сделал еще один пасс рукой. Наконец, глядя на исписанные цифрами листы, ввел данные с клавиатуры, нажал еще несколько клавиш и, запустив программу, с облегчением откинулся на спинку стула.

На экране появились строки цифр.

— Не может быть, — сказал он. — Но ничего не поделаешь. Теперь все, что осталось, — это найти его.

Он начал совершать руками сложные пассы, сопровождая их низким, монотонным бормотанием. Наконец экран монитора засиял радужными переливами. На нем появились мутные изображения, становившиеся все резче. Послышались голоса. В конце концов изображение стало невероятно четким.

Закончив свои заклинания, он взглянул на лица на экране. Ни одного знакомого, но в этом не было ничего необычного. «Придется некоторое время понаблюдать, — решил он, — а уж потом действовать».

Расположившись поудобнее в кресле, он сосредоточился на происходящем.

Нижние уровни

— Мне просто не хватит сил,-объясняла Линда. — Она невероятно могущественна, это я точно могу сказать.

— Думаю, ты права, она замышляет какие-то грязные делишки, — сказал Джин. — Не важно какие. Хотя это явно имеет отношение к тому кристаллу.

— Что ж, мы можем ей помешать, если украдем его. Значит, ей хочется воспользоваться мощью этой штуки…

— Наверняка, — заметил Якоби.

— Зачем бы ей это? — вслух подумал Джин.

Якоби странно улыбнулся.

— Чтобы делать все, что захочет.

— Она явно в сговоре с теми, которые осаждают замок, — заявил Джин. — Так что, возможно, это как-то связано с тем, чтобы окончательно его захватить.

— Она стремится завладеть кристаллом, — высказала догадку Линда. — Чтобы отобрать его у лорда Кармина.

— Интересное предположение, — заметил Джин. — Не удивлюсь, если окажется, что ты совершенно права. — Он огляделся по сторонам, затем показал на пересечение туннелей впереди. — Я почти уверен, что это тот самый коридор, где мы были, когда нам помогли те большие кошки.

— Что ж, — уныло констатировала Линда. — Значит, мы опять заблудились.

Якоби простонал:

— О, дорогая, мне нужно передохнуть.

Все его попытки высмотреть в коридоре что-то подходящее для сидения оказались тщетными.

— Пройдем чуть дальше, — предложил Джин.

Там тоже ничего не нашлось. В конце концов они уселись прямо посреди прохода, на голые камни.

— Уж не помню, когда я спал последний раз, — Джин зевнул.

— Не надо об этом! — попросила Линда. Но ее тоже неудержимо потянуло зевнуть.

Послышался низкий гул. Пол затрясся, а стены, казалось, стали гнущимися, словно резиновыми. Содрогания продолжались около двадцати секунд, затем прекратились.

— Хоть бы кто объяснил, что все это значит, — пробормотал Джин.

Линда посмотрела в сторону, словно что-то услышав или, возможно, почувствовав.

— Забавно, — задумчиво произнесла она.

— Что? — спросил Джин.

— У меня начинает проявляться шестое чувство или нечто в этом роде. Колдунья только что приступила к исполнению своих планов.

— Вот как? И что же именно она делает?

— Что-что магическое. Вероятно, налагает заклятие на тот большой кристалл.

— Может быть, хочет вставить его в симпатичное золотое кольцо на восемнадцать карат?

— Или…

— Да?

Линда покачала головой.

— Я не уверена. У меня такое ощущение, что она хочет что-то разрушить или отменить. — Девушка подтянула к себе колени и обхватила их руками, потом снова посмотрела в сторону. — Может быть, камень важнее, чем кристалл.

— Послушай, — сообразил Джин, — если ты воспринимаешь все эти психические вибрации, тогда ты можешь провести нас назад в комнату с Мозгом.

Линда ткнула большим пальцем ему в бок.

— Вечно ты подначиваешь! Я знаю, что она в той стороне. Но не знаю, какой туннель туда ведет.

— Гм… Квип, как насчет того, чтобы прогуляться сквозь стенку и посмотреть, вдруг там есть что?

— Ладно, — сказал Квип, вставая, и тут же исчез внутри стены.

— До сих пор не могу понять, как ему это удается, — Джин поднялся. — Господи, тут холоднее, чем у ведьмы в… в общем, не важно.

— Думай, что говоришь, приятель, — посоветовала Линда.

— Извини.

Квип быстрым шагом вышел из стены, качая головой.

— Ничего, сплошной камень. Я как-то странно себя почувствовал, так что решил вернуться.

Джин прислонился к стене.

— Да что ж такое… — Он снова зевнул. — Когда, черт возьми, моя очередь? Я тоже хочу владеть какой-нибудь магией.

— Думаю, ты ею уже владеешь, — сказала Линда.

— Шутишь? Ты видела, чтобы я совершал что-нибудь магическое?

— Нет, но я помню, как ты дрался на мечах.

Джин рассмеялся.

— Ты мне льстишь. Да я едва…

— Я тоже заметил, как вы владеете мечом, — сказал Квип. — По-моему, весьма неплохо.

— Против профессионального солдата, — добавила Линда. — Джин, ты когда-нибудь занимался фехтованием или проходил какую-нибудь военную подготовку?

— Никогда. И никогда в жизни не держал в руках такого оружия.

— Но ты сражался с опытным бойцом.

Джин положил левую руку на рукоять меча.

— Мне это не пришло в голову. Знаешь, ты права. Я ведь должен был превратиться в фарш.

— Может, пойдем дальше? — предложил Квип.

Они двинулись вперед по бесконечному лабиринту пустых коридоров. Каждый туннель, ведущий в нужном направлении, заканчивался развилкой. Независимо от того, какое направление путники выбирали, коридор в конечном счете выводил их назад, туда, откуда они пришли.

Внезапно вокруг снова все затряслось, на сей раз еще сильнее, чем в предыдущий. Стены на какое-то мгновение превратились в дрожащее желе, полупрозрачное и почти нематериальное.

Когда все успокоилось, Джин шумно выдохнул.

— Ну и дела, прости Господи. Интересно, что все-таки творится?

Глаза Линды сузились.

— Это суперведьма…

— Меня все больше беспокоит, что со Снеголапом. Будь это кто-нибудь другой — никаких проблем. Снеголап кого угодно сотрет в порошок. Но насчет нее — не знаю…