Вернувшись домой, Баннон устроился на диванчике под окном и стал смотреть, как Валенти меряет шагами комнату.
      — Брось, — не выдержал он наконец. — Успокойся. Этак выгоришь дотла, а когда ты нам понадобишься, что мы будем делать?
      Валенти помрачнел, однако послушно подошёл и сел рядом. Он и в самом деле сжигал силы. Злость и беспокойство просто не давали сидеть смирно.
      — Нога беспокоит? — спросил Баннон. Валенти автоматически потёр колено.
      — Да… У меня там кости держатся на паре стальных булавок. Пока добрались до врача, от ноги у меня мало что осталось. Он сделал все, что мог, однако, — он передёрнул плечами, — в сырую погоду ноет, и если перегрузишь, бывает, начинает выступать, понимаешь?
      Баннон кивнул. Довольно долго оба молчали, потом Валенти снова заговорил:
      — Что я скажу её матери, Том? Иисусе, она вот-вот подъедет, и что тогда?
      Баннон не успел ответить. Зазвонил телефон.
      — Я возьму трубку, — сказал Том.
 

* * *

      Хови бродил по гостиной, разглядывая мебель, книги и безделушки. Комната Френки выглядела чертовски не похожей на то, что устроил бы он, окажись у него такие деньжищи. Это уж точно. Он попробовал представить, что сказал бы Эрл, если б увидел его в доме своей бывшенькой. Приглашён, не как-нибудь, и числится героем-избавителем! Может, забрать малышку от Валенти, утащить её и раздобыть немножко деньжат для себя?..
      Дела на глазах оборачивались к лучшему. Вот женщина улыбается ему и не берет за это ни цента. Вот он сам по себе, и никто не нудит за спиной. Он бы справился, уволок бы девчонку, если бы не Валенти. Валенти-то наверняка его припомнит после прошлой ночи. А жаль. Вот было бы смеху: выделить Эрлу сколько-то из навара, потому что, черт подери, идея-то была его. Тут ему припомнился Эрл, какие у него были глаза, когда он прострелил этого Гольдмана, и веселиться расхотелось.
      Вниз спустились Шерри и Френки.
      — Как вы себя чувствуете? — поднялась им навстречу Лайза.
      — Намного лучше, — отозвалась Френки, — но если бы вы не появились так вовремя…
      Лайза легкомысленно махнула рукой, рассмеялась:
      — Такой уж мы народ. Разъезжаем по просёлкам, ищем, кого бы спасти. — Шок и последовавшее за ним возбуждение отрезвили их всех, но пока Шерри помогала Френки привести себя в порядок, Хови с Лайзой раскурили на крылечке косячок и снова зарядились.
      Френки подняла руку, осторожно потрогала горло.
      — И все-таки… — сказала она. Голос звучал ещё сипловато.
      — Все будет в порядке, — утешила Шерри. — г Однако, когда мы заберём вашу дочку, не думаю, что вам стоит оставаться здесь одним. Если тот тип вернётся… — Френки вздрогнула, и Шерри погладила её по плечу. — Ну-ну. Присядьте-ка. Ну вот, по какому номеру звонить вашей дочке?
      «Господи, — подумал Хови, — надеюсь, они не ждут, что я сейчас поеду за девчонкой». Он взглянул на Френки — первый раз посмотрел на неё по-настоящему с тех пор, как увидел её на капоте автомобиля. Честое слово, есть на что посмотреть! Он не мог понять, как это Эрл бросил такую красотку. Будь она его — ни за что бы не отпустил. Ни за что.
      Почувствовав его пристальный взгляд, Френки подняла голову. Их взгляды встретились. Хови хотел было отвести глаза, но вместо этого неожиданно для себя улыбнулся. С чего бы ему дёргаться? Вот только хорошо бы она не глядела на него так затравленно. Господи, не он же на неё набросился. Хотя, может, она вообще не любит мужчин? Он попытался отвести взгляд и обнаружил, что попался. Но тут Шерри ответили, и Френки повернулась к ней, слушая разговор.
      — Алло? Да, я хотела бы поговорить с Алисой Трежур, будьте добры. Нет, я звоню по просьбе её матери. Меня зовут Шерри Мэллон. Минуточку… — Шерри прикрыла рукой микрофон и взглянула на Френки. — Он хочет поговорить с вами. Голос у него… не знаю… Странный.
      Френки помотала головой:
      — О господи. Он, должно быть, подумал, что вы связаны с моим бывшим мужем. Вчера ночью он пытался похитить Али.
      У Шерри сделались круглые глаза:
      — Это он был сегодня?..
      — О, нет. Вот чего Эрл никогда не делал — так это не насиловал женщин. Они сами на него вешались. — Она потянулась к трубке. — Давайте я с ним поговорю.
      Шерри передала ей телефон, но смотрела при этом на Хови, который виновато отвернулся.
      — Алло, Тони? — заговорила Френки. — Ах, это вы, Том. Я просто… Нет, все в порядке. Ну, было кое-что… Нет, пожалуйста, не надо. Тут со мной люди. Они меня выручили и теперь берутся привезти Али. Нет, правда не нужно. Нет, ничего особенного. Прошу вас. Ну хорошо. Да, спасибо. — Повесив трубку, она взглянула на Шерри: — Он сейчас подойдёт.
      — Кто «он»? — чуточку резковато спросил Хови, заработав ещё один взгляд Шерри.
      — Друг Тони, Том, — объяснила Френки.
      Шерри потрепала её по плечу.
      — Посидите, расслабьтесь, — посоветовала она. — Слабость ещё какое-то время будет накатывать волнами, но вы не волнуйтесь. Это просто реакция тела на то, что вам пришлось пережить. С вами все будет хорошо.
      Френки кивнула.
      — Я знаю. Но все равно спасибо. Как подумаю, что он едва не…
      — Не думайте об этом, — перебила Шерри. — Не теперь.
      — Но сознавать,что он ещё там… Может быть, все-таки вызвать полицию?
      Лайза покачала головой.
      — Не надо вам связываться с этими шутами, — сказала она. — Я это уже проходила, и, можете мне поверить, фараоны устроят вам такое, что никакого насильника не надо.
      — Она права, — поддержала подругу Шерри. — Они будут обращаться с вами как с преступницей, будто вы сами его заманили…
      — Я думала…
      — Уж поверьте мне, — повторила Лайза, — не надо вам этого.
      — Попробуйте немножко отдохнуть, — предложила Шерри и обратилась к Хови: — Не хочешь подышать воздухом?
      — Конечно.
      «К черту все. Что она мне сделает, в конце-то концов?»
 

* * *

      — Там что-то не так, — сказал Баннон, опуская трубку на рычаг.
      — Что ты хочешь сказать?
      — Не знаю. Но собираюсь выяснить.
      — Ну а я не буду сидеть здесь и ждать. Глядя, как он пытается подняться, Баннон покачал головой:
      — Кому-то нужно остаться здесь на случай, если вернётся Али… не забыл?
      — Да, но…
      — Предоставь это мне, Тони. Я хочу сказать, зачем я вообще-то сюда приехал? По лесу прогуливаться?
      — Ясно. Ладно. Ты проворнее меня, понимаю…
      Баннон улыбнулся:
      — Эй, Тони, я знаю, как ты к ней относишься. Не собираюсь её отбивать.
      — Что значит, как я к ней отношусь?
      — Эй, если ты ещё не знаешь, так будешь последним, кто узнает.
      — Ну-ка, — проговорил Валенти, — что я, по-твоему, влюбился в неё?
      — Нет. Только взгляд у тебя становится мягче, когда она в комнате.
      — Иисусе, ещё немного, и ты меня сосватаешь, как какого-нибудь…
      — Мне надо идти, — сказал Баннон. — Поговорим об этом потом, если хочешь.
      Валенти кивнул, посмотрел, как Баннон проверяет обойму и опускает пистолет в карман куртки.
      — Поосторожней там, — сказал он. Баннон покосился на него.
      — Непременно, — сказал он, и дверь за ним закрылась.
      «Господи, — думал Валенти, — мир разваливается на глазах». Он встал, чтобы подойти к окну, и тут снова зазвонил телефон. Валенти, оберегая больную ногу, подошёл к аппарату.
 

* * *

      Едва они вышли за дверь, Шерри набросилась на Хови:
      — Ну, выкладывай!
      — Да что с тобой, Шерри? Ни с того ни с сего…
      Она не дослушала:
      — Кончай. Я с тех пор, как связалась со Стивом, кое-чего навидалась. Там наркоту толкнут, там разберутся с кем надо — но я в это дерьмо не вмазываюсь, усёк?
      — Ясное дело. Только…
      — Тот Эрл, которого она поминала, — тот самый, что привёз тебя вчера?
      Хови кивнул:
      — Ну да. Только тут совсем не то, что ты думаешь.
      — Не то? Украсть ребёнка — это не то?
      — Да господи, она ему задолжала. Сидит на куче денег… — Он сбился, увидев, что Шерри качает головой.
      — Оставьте её в покое, ясно? — приказала она.
      — Да ты о чем? Я её и не знаю вовсе.
      — Зато я хорошо знаю эту старую песню. Как это выходит, что женщина всегда кому-нибудь должна, а, Хови? Как это у вас получается? Почему это, стоит вам увидеть кого-нибудь с грудью и вагиной, вы тут же решаете, что это — для вас?
      — Слушай, погоди. Сегодня утром… это же не я начал, ну, знаешь, дурачиться…
      Шерри неторопливо изучала его лицо.
      — Что это с тобой, Хови? Слова не выговорить?
      — Ну, ясно. Но ведь…
      — Сегодня днём мы немножко позабавились. Я была в настроении кого-нибудь осчастливить, только и всего. И не воображай, что теперь я должна позволить каким-то задницам вроде вас с Эрлом заездить Френки.
      — Лучше бы тебе придержать язык, — сказал Хови. — Слышал бы тебя Эрл, он бы…
      — Что «он бы»? — перебила Шерри. Повисло молчание. Все пошло наперекосяк.
      Хови взглянул на Шерри, вспоминая, как все было днём. А теперь она говорит, мол, пожалела его или что-то такое. Будто он сам не может раздобыть себе телку, стоит только захотеть. И Эрла она ещё не знает. С Эрлом она бы и рта раскрыть не успела. Мигом получила бы фонарь под глазом.
      — Так что бы сделал Эрл? — повторила Шерри.
      — Я тоже с удовольствием послушаю, — произнёс новый голос.
      Оба уставились на человека. Он пересёк лужайку настолько бесшумно, что ни один из них не заметил его появления.
      — Это ещё кто такой? — усмехнулся Хови, прикрывая испуг бравадой.
      Баннон переводил взгляд с одного на другого. Он подошёл к концу разговора, однако успел услышать достаточно, чтобы составить себе представление, с кем имеет дело и о чем идёт спор.
      — Я пришёл повидать Френки, — сказал он. — Зовут меня Том Баннон. Что здесь произошло?
      — Это довольно сложно… — начала Шерри.
      — Прежде всего, что с Френки?
      — С ней все хорошо. Нет, не так. Она хорошо держится, но ещё не оправилась от лёгкого шока.
      — Что с ней стряслось?
      — На неё напали. Мы как раз подъехали и спугнули парня, но она все ещё не совсем пришла, в себя.
      Взгляд Баннона упёрся в Хови, но Шерри покачала головой.
      — Нет, — сказала она, — по крайней мере в этом-то он не замешан.
      — Эй, — оскорбился Хови, — я не собираюсь терпеть, когда меня дерьмом обмазывают…
      — Отойди-ка с дороги, — приказал Баннон, поднимаясь по лесенке. — Я хочу видеть Френки.
      Хови подвинулся, сверля взглядом то мужчину, то девушку. Подонки. Сколько можно терпеть, чтоб тебя пинали. Сыт по горло. Всю жизнь терпел, но теперь с него хватит. Сейчас, правда, плечо болит, и пистолет он потерял, так что придётся уступить. Но он с ними ещё посчитается. Со всеми.
      Он перехватил взгляд Шерри перед тем, как девушка следом за Банноном вернулась в дом. Особенно с тобой, сестрёнка. Господи, вот бы Эрл был здесь. Эрл им всем покажет. Будь здесь Эрл, они бы так не разговаривали. Все бы выстроились в очередь, торопясь у него отсосать. Все бы делали, что Эрл велит.
      За Шерри закрылась дверь, но Хови не спешил в дом. Он стоял на крыльце, слушая ночь. Временами ему чудились звуки той музыки, но стоило прислушаться, все пропадало, будто и не было.
      Эта музыка что-то с ним творила. От неё он чувствовал себя сильным и в то же время напуганным. Будто что-то охотилось за ним, но он мог бы сам стать охотником, если б только перестал шарахаться от собственной тени. Хови задумался, не поискать ли обронённый вчера пистолет. Может, он ещё там.
      Кинув быстрый взгляд на окна, он зашагал в темноту. Стоит почувствовать под пальцами сталь, ему сразу полегчает.
 

* * *

      — Тони? — услышал он, сняв трубку. Голос звучал чуточку странно, словно искажённый электронной приставкой.
      — Я. Кто говорит?
      — Не важно. Вопрос: Марио хочет знать, как вести это дело. Скажем, кто-то станет вынюхивать: его упаковать и отправить домой багажом или как?
      — Я никому не хочу смерти, — проговорил Валенти.
      — Понятно, но если до этого дойдёт? Скажем, дон подошлёт Фуччери или ещё кого из тяжёлой артиллерии. Разговорами от них не отделаешься, понимаешь? Так чего ты хочешь? Просто выиграть время или остаёшься там?
      — Остаюсь.
      — Тогда будет война — ты это понимаешь, а?
      — Понимаю, — отозвался Валенти, — но мне это не нравится.
      — Понятно. Кому бы понравилось?
      — Марио встречался с Магаддино?
      — Да. Говорил с Джо Бродвеем.
      — И?..
      — И Джо сказал, что отзывает контракт, — сообщил голос. Валенти не успел облегчённо вздохнуть, как голос добавил: — Но послал малыша Луи и Джонни Майту.
      — Дрянь… Тони, слушай, я буду на связи. Кстати, у тебя сегодня были гости. Я поймал Луи Фуччери за подглядыванием в окна, но не стал трогать, пока не переговорю с тобой. Так что остерегайся.
      — Понял.
      — Рад слышать. Coraggio,Тони.
      — Обязательно.
      Валенти опустил трубку. Господи, они уже здесь. Так почему не начинают? Чего ждут? И кого, черт возьми, Марио отправил в засаду?
 

* * *

      Хови поверить не мог своему везению. Во время неспешной прогулки по обочине дороги к дому Валенти он наступил ногой на собственную пушку. Хови поднял пистолет. От ощущения его тяжести в руке самочувствие улучшилось. В том-то и штука с оружием. Когда ты с пушкой, люди тебя уважают. Сразу, как заглянут в дырку ствола.
      Палить придётся поаккуратнее — плечо ещё никуда не годится. Может, лучше перехватить в левую. Он переложил пистолет в левую руку. Малость непривычно, но справиться можно. Целиться не придётся — с двух-то шагов.
      Хови разрядил обойму — два пустых гнёзда и четыре патрона, на которые не стоит полагаться, после того как они побывали под дождём, выбросил содержимое в кусты и заменил новыми патронами из кармана. Вот вам, мистер крутой Том Баннон. И тебе тоже, Шерри. Поцелуйся-ка с пистолью.
      Ухмыльнувшись, Хови повернул обратно к дому Френки.
 

* * *

      Баннон кивком приветствовал Лайзу и опустился на колени перед креслом Френки.
      — Как вы?
      — Вроде нормально.
      — Тони хотел прийти, но я его отговорил. У него нога разболелась.
      — Но он ничего?
      — Да, конечно.
      Френки глянула через плечо Баннона и тут же устремила взгляд ему в лицо:
      — Где же Али?
      — Понимаете, мы не знали точно, что тут происходит, вот и решили, что ей лучше не ходить. Кроме того, судя по рассказам ваших друзей, может, ей стоило бы снова остаться ночевать у Тони. — Сейчас Баннон никому не доверял. Будет время рассказать Френки об Али, когда она окажется в доме.
      — Я так устала всегда зависеть от других, — пробормотала Френки.
      — Мне это знакомо, — сказал Баннон, — но всего-то одна ночь. Пока не разберёмся, что тут творится и что нам делать.
      — Я думала обратиться в полицию.
      — Может, и неплохая мысль.
      — А Лайза с Шерри говорят: не надо, они только замучают меня.
      «Спасибо, милые дамы», — мысленно поблагодарил Баннон.
      — Слушайте, — сказал он, — может, вы соберёте, что нужно, и к нам, а? А там уж поговорим.
      — Конечно.
      — Я помогу, — вызвалась Шерри
      — Моя очередь, — вмешалась Лайза. Когда они поднялись наверх собирать зубные щётки и прочее, Шерри повернулась к Баннону:
      — Раскурим косячок?
      — Спасибо, не курю. — Но вышел вместе с ней и стоял на крыльце, пока она закуривала. Поморщился, когда сладкий запашок марихуаны коснулся его ноздрей.
      — Не одобряете? — спросила Шерри.
      — Да нет. Просто мне не особо нравится дышать дымом — любым. — Он помолчал, разглядывая тёмную лужайку и дорогу за ней. — Что там было? — спросил он наконец.
      Шерри описала события коротко, но достаточно подробно, чтобы глаза Баннона вспыхнули гневом.
      — Жаль, меня там не было, я бы… — Он покачал головой. Тони взбесится. Господи, да он и сам взбешён. — Так она его не признала? — переспросил он.
      — Нет. Он удрал на старом потрёпанном пикапе, но мы все были слишком взбудоражены, чтобы заметить номер.
      — А вы, значит, просто проезжали мимо? Шерри кивнула.
      — Может, вам надо знать ещё кое-что. Хови — парень, с которым мы толковали, когда вы подошли, — ну, он связался с бывшим муженьком Френки. Его подстрелили вчера ночью. Похоже, при попытке похитить её дочку.
      «Похищенную вместо них огромным оленем и девчонкой с рожками», — договорил про себя Баннон.
      — А вы как замешались в эти дела?
      — Эрл с Хови прикатили на вечеринку в домике у Калабоги — там мы с ними и познакомились. Начинаю думать, что зря.
      Баннон кивнул:
      — Вы приглядывайте за ними. Особенно за Эрлом. Я слышал, он не любит оставлять концов. Играет чисто.
      — Да, здорово… — Шерри задумчиво уставилась ему в лицо, глубоко затянулась. — Думаю, нам пора разъезжаться — о Френки вы позаботитесь?
      — Конечно. Спасибо вам за то, что вы сделали.
      — Не за что. — Шерри смотрела на машину Лайзы. — Интересно, куда подевался Хови?
      — Пошёл прогуляться? Шерри невесело усмехнулась:
      — Пожалуй, мы не станем его дожидаться. Вышли Лайза и Френки. Лайза погасила свет и заперла дверь. Баннон тем временем отобрал у Френки мешочек с эмблемой «Адидас».
      — Удачи вам, — пожелала Шерри.
      — Постараемся, — отозвался Баннон.
      — Эй, а с Хови что? — напомнила Лайза, догоняя подружку.
      — Затрахал, — коротко отозвалась Шерри.
      — Я думала, тебе это нравится…
      Шерри не ответила — открыла машину и села за руль. Баннон подождал, пока Лайза тоже уселась, а потом взял Френки под руку. Вспыхнувшие фары прорезали темноту, выхватив машину Френки и угол дома.
      — Идём, — сказал Баннон.
      Он помог ей спуститься с крыльца и завернул за угол, помахав на прощание отъезжающим девушкам. Когда их машина вывернула на дорогу, свет фар погас, но Том знал, куда идти. Он уже ходил этой дорогой при дневном свете, а память у него была хорошая. Местность сама собой разворачивалась перед глазами, так что он легко вывел свою спутницу через двор на тропинку к дому Валенти.
      — Просто не верится, — заговорила Френки, когда они вышли на дорогу. Голос звучал спокойно, естественно, но Баннон уловил в нем напряжение. И необычную сипоту. — Эрл тоже не подарок, но такое…
      — Все уладится, — отозвался он, — вот увидите. — Но тут он представил, как станет рассказывать ей об исчезновении Али.
      — Господи, хорошо бы так. Потому что сейчас… — Она заглянула ему в лицо, но темнота скрывала его черты. — Это вроде как выиграть все деньги плюс билет в один конец в мыльную оперу. Слава богу, Али осталась с вами. Если бы она была дома одна… Этот тип ведь поджидал меня у самого крыльца, Том. Он сумасшедший. Начал говорить что-то про свою собаку — будто бы я её украла или что-то такое, а потом просто… просто набросился на меня. — Баннон чувствовал, что её трясёт. — И я ничего не могла сделать. Ничего! Он был такой сильный…
      — Если он ещё раз здесь покажется — он покойник.
      — А вы… — Она запнулась. — Вы тоже занимаетесь той работой, что и Тони раньше?
      — Какой же это работой?
      — Каким-то исследованием гангстерских группировок…
      — Это вам Тони рассказал?
      — Нет, Али. Толковая малышка.
      — Можно сказать и так, хотя я работал в другом подразделении.
      — Он довольно жесток к себе, правда?
      — Кто, Тони?
      — Мне знакомо это выражение лица — видит бог, у меня у самой часто такое лицо. Он не слишком гордится тем, чем занимался. Я так чувствовала себя, когда впервые поняла, во что ввязалась с Эрлом.
      — Что вы хотите сказать? — спросил Баннон, радуясь, что разговор уходит в сторону. Если она отвлечётся от того, что случилось сегодня, отодвинет все это от себя — это только к лучшему.
      — Я узнала, что он распространяет наркотики, — рассказывала Френки. — Не щепотку-другую травки — этим тогда занимались все, кто покуривал, — а всерьёз. Я-то думала, он по ночам убирает конторы — представляете? Вот и говорите о невинности. А он на самом деле доставлял партии товара, чтобы их потом толкали ребятишкам лет двенадцати-тринадцати — таким, как Али. Продавал наркотики, продавал живой товар…
      — Но вы не были замешаны.
      — Нет. Я думала, я часть его жизни, а оказалось, ничего не знаю.
      — Да, но…
      — Почему же я из-за этого мучаюсь? — подхватила она, не дав ему договорить. — А как насчёт того, что все всё знали, кроме меня? Люди, которых я считала своими друзьями, — я-то не могла понять, отчего они нас сторонятся. Дошло до того, что я целыми днями сидела дома, потому что пойти было некуда.
      — Но теперь, — заметил Баннон, — все это в прошлом.
      Френки покачала головой:
      — Не для меня — тем более когда Эрл вернулся.
      — Вам нечего беспокоиться, — сказал Баннон. — Им займутся.
      — Может, кто и займётся, да только не ты, красавчик.
      Оба застыли на месте, услышав этот голос. Баннон опустил руку к карману, но в спину ему уже упёрлось дуло пистолета. «Господи, — мелькнуло у него в голове, — как можно быть таким идиотом? Шерри ведь рассказала о Хови довольно, чтобы сообразить, что он не уберётся так просто!»
      Вдали уже виднелись освещённые окна Валенти, но с тем же успехом они могли быть на другом краю света. Чужая рука залезла к нему в карман и вынырнула обратно с револьвером.
      — Вы только посмотрите, — проговорил Хови, — что за игрушечка!
      Баннон почувствовал, как дрожит стоящая рядом Френки.
      — Том, — спросила она, — что ему нужно? Хови усмехнулся. Он чувствовал себя сильным.
      — Может, мне ты нужна, крошка.
      Слишком похоже это прозвучало на слышанное ею немного раньше. Напряжение, понемногу вытекавшее из неё, снова накрыло волной. Грудь сжало так, что невозможно было вздохнуть. Она снова вдыхала нечистое дыхание того мужчины, чувствовала на себе его руки, слышала его голос:
      —  Нужна ты… нужна ты…
      Выдернув локоть из-под руки Тома, она метнулась в сторону.
      — Нет, — вскрикнул Том, рывком разворачиваясь навстречу выстрелу.
      Ствол тридцать восьмого калибра дёрнулся в руке Хови. Громом прогремел выстрел, и, перекрикивая его, Френки пронзительно закричала.

      Верхом на олене.
      Ничего замечательнее Али никогда в жизни не испытывала… и ничего страшнее. Ветер свистел в ушах пронзительной музыкой, копыта отбивали её ритм. Она чувствовала коленями движение могучих мускулов. Малли держалась за неё, смеясь, когда она цеплялась за шею оленя, и ей самой хотелось смеяться — и плакать тоже хотелось.
      Она помнила мгновенный удар ужаса, когда Малли вскинула её на спину оленя; лицо Тони и Тома, когда олень прогарцевал перед ними, а потом он повернулся и помчал, и ужас сменился восторгом. Олень нёсся теперь долгими лёгкими скачками, ни разу не встряхнув их, когда копыта его ударяли в землю, ни разу не качнув назад, когда мощные мышцы ног напрягались для нового взлёта.
      Древний камень остался позади, а с ним и флейта Томми, и танцующие жители Волдинга. Ночь принадлежала только им троим, и когда прошёл первый испуг, новые страхи Али ожили, поселившись в сознании. Она одна в ночи с какими-то мифическими созданиями, с дикаркой. Похищена. И она…
      Только теперь Али сообразила, что бег длится слишком долго, но они ещё ни разу не пересекли шоссе, не увидели огней селения или одинокого дома. А убегающие назад деревья были не те, что росли в лесу вокруг дома Тони. Сосны, неимоверно высокие, походили скорее на секвойи. А между ними толпились кедры, дубы, клёны, берёзы и вязы. И стало холодней. Поворачивая голову, Али видела своё застывшее облачками дыхание.
      Они пролетели поляну, и Али подняла глаза к небу. Разбухшая луна стояла низко, и звезды казались слишком близкими, слишком тёмным было небо, слишком яркими — светила. Все это она заметила в одно мгновение, а потом над ними снова сомкнулся лес.
      И земля теперь кренилась, как палуба корабля. Олень возносил всадниц по крутому склону, горбившемуся кулаками валунов и коленями скалистых гребней. Удары копыт стали звонче, словно земля превратилась в огромный гулкий барабан. «Куда мы попали?» — хотелось спросить Али, но некому было услышать её. Малли все смеялась, выкрикивая слова то ли на чужом языке, то ли просто лишённые смысла и значения. И как заговоришь с оленем? Али крепче прижалась к его загривку.
      — Постой! — выкрикнула она, стараясь перекричать звон копыт и крики Малли, но голос прозвучал тихим шёпотом. — Пожалуйста, остановись.
      Олень чуть повернул голову, и Али успела заглянуть в большой прозрачный глаз.
      — Я боюсь, — прошептала она.
      Это уже не графство Ланарк. Она не знала, где они, знала только, что место ей незнакомо. В долине Оттавы не растут такие огромные деревья. И нет таких лесов. Слишком они… первобытные. Это место не создано для человека — тем более для девочек, подумалось ей. Дикое место.
      Склон резко пошёл вверх, и они внезапно вырвались из леса. Копыта оленя процокали по камню, но он не замедлил хода. Огромная луна была теперь совсем рядом, а звезды… Такого ночного неба она не видала. «О боже, — подумала Али, — что же это?»
      Они поднимались по грозной круче, и земля была видна на мили вокруг. Нигде ни огня, ни приметы человеческого жилья. Только свет луны, звезды, такие близкие, что можно дотянуться рукой и схватить их, да тёмные леса, раскинувшиеся до края земли.
      Не могла она больше смотреть и спрятала лицо в шерсти оленя. Удары копыт и дикая песня Малли мешались со стуком сердца, и голова кружилась так, что Али понимала: ещё минута, и она упадёт. Упадёт и разобьётся о скалы. Покатится вниз, ударяясь о каждый уступ этой кручи, по которой так легко проскакал олень. И тут олень замедлил шаг, и Малли оборвала песню.
      Али открыла глаза. Они были у самой вершины. Зубы у неё стучали от холода, и дыхание оленя облаками свивалось вокруг неё. Теперь она с благодарностью ощущала тепло его шерсти под собой и тепло Малли за спиной. Олень переступал шагом. Впереди на фоне неба очертились тёмные столбы. Али вспомнила фотографии доисторических каменных построек Британии и Ирландии. Олень остановился в каменном кругу. Малли уверенно соскочила наземь.
      — Ну, давай же! — окликнула она Али.
      Та озиралась кругом. Каменный круг походил на Стонхендж — как будто созданный не людьми, а капризом природы. Или богов? Или это и есть боги? Не они ли в ответе за все странности и невероятности природы? Может, это их знаки? Каменные столбы троекратно вздымались над Али — а ведь она все ещё сидела на олене. Огромная низкая луна поглотила их вершины.