Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Загадка поющих камней

ModernLib.Net / Де Чарльз / Загадка поющих камней - Чтение (стр. 3)
Автор: Де Чарльз
Жанр:

 

 


      — Не забывай о моем обещании Яну. И о том, что Повелитель Снов ищет именно меня.
      — Да, ты права, — нахмурился Рабберт. — Но как ты остановишь его в одном из чужих миров, даже если тебе и удастся отыскать способ туда попасть? Ты можешь угодить ему прямо в лапы. И как ты собираешься найти этот Вейр или кого-то из сородичей Пеналюрика?
      — Ты так говоришь, словно это совершенно невозможно.
      — Невозможно? Скорее всего, это так и есть. Минда, ты отличный друг, и если уж ты попала в беду, я хочу тебе помочь. Я знаю, что ты уже все решила. И просто ждешь, чтобы я погладил тебя по головке и сказал, что это хорошая идея. Но мне совершенно так не кажется. Я даже не уверен, все ли понял в твоем рассказе. Если хочешь, можешь пожить здесь какое-то время. Пусть только твой Повелитель Снов сюда сунется! Мы зададим ему хорошую трепку и отправим восвояси.
      — Но…
      — Минда! Мы живем не в Темные века. Никто не сможет просто так заявиться и похитить тебя. Люди этого не допустят. Даже Хадон…
      — Не пошевельнет и пальцем. Какой вздор! Если бы я рассказала ему то, что рассказала тебе, он запер бы меня как сумасшедшую. Нет, Рабберт. Я понимаю, твои доводы вполне разумны, но все равно мне придется отправиться в это путешествие. Я, правда, ожидала, что ты одобришь это решение и похвалишь меня за смелость. Я ведь дала слово. Ян выполнил свою часть уговора, теперь настала моя очередь, я должна хотя бы попытаться. Если бы ты только мог себе представить, каково это — когда кто-то проникает в твое сознание. Я ощущала себя такой беспомощной! Если бы пришлось столкнуться с ним лицом к лицу… — Минда вздрогнула.
      — Тебе нужно было прийти ко мне раньше, — тихо произнес Рабберт.
      Минда встретилась с ним взглядом.
      — Да. Я и сама не знаю, почему этого не сделала. Я поговорила с Джейни только пару дней назад. — Минда потерла ладонями виски. — Я и сейчас не совсем уверена, — сказала она. — Даже теперь. Но талисман и камни — они ведь настоящие. А значит, и вся история реальная. Неужели ты не понимаешь, что я должна что-то предпринять? Если бы только удалось подобрать ключ к камням, которые подарил мне Ян…
      Минда умолкла, не закончив фразу. Некоторое время они сидели молча, каждый был погружен в собственные мысли. Наконец Минда поднялась и подошла к окну. Солнце уже склонялось к крышам домов.
      — Пора, — сказала она, поворачиваясь к Рабберту. — Хадон меня прибьет, если я не вернусь вовремя. — Она взяла со стола мешочек и положила в карман. Посмотрела на Рабберта и улыбнулась: — Я никомуне могла об этом рассказать — даже Джейни.
      Рабберт тоже улыбнулся в ответ, но взгляд его был отсутствующим.
      — Я вот о чем подумал, — заговорил он. — Если уж ты твердо решила разгадать эту загадку, а портмейны не помогут, почему бы не испытать кромлех Кальдвера?
      Кромлех Кальдвера. В голове Минды прозвучали слова Яна, да так отчетливо, словно он стоял рядом.
       Каменные Столбы… они и есть врата… и они существуют во всех мирах.
      Во всех мирах. Она вспомнила кромлех в силонеле и замысловатый символ, вырезанный на камне. Ключевое слово всплыло в ее памяти.
      Кромлех Кальдвера. Это всего день пути на север, по дороге к ферме дяди Томалина, в горах между Фернвиллоу и Волдли. Если это тоже врата, почему бы не попробовать использовать их?
      — Интересно, — задумчиво произнесла Минда. — Я даже не вспоминала о нем. Но может быть… — Она широко улыбнулась, глаза оживленно заблестели. — В любом случае надо попытаться.
      — Когда ты уходишь? — спросил Рабберт. — Я пойду вместе с тобой.
      Минда медленно покачала головой.
      — Нет, Рабберт, — сказала она. — В этом я должна разобраться сама. Кроме того, места там совсем необжитые, а когда ты в последний раз был за городом?
      Он только хмыкнул:
      — — В магазине всегда так много дел, что для всего прочего не остается времени. А как же ты?
      — О, я время от времени выбираюсь на природу. Конечно, это не одно и то же, но я уверена, что справлюсь. К тому же я много читала о путешествиях, так что знаю, что нужно взять с собой.
      — Я помню тот пикник, на который мы выезжали, — кажется, это было прошлым летом, — вспомнил Рабберт. — Мне понравилось.
      Его лицо просветлело от приятных воспоминаний, однако вскоре Рабберт снова нахмурился. Он резко поднялся со своего места, пролил чай и растерянно пожал плечами. В поднятых на Минду глазах блеснули слезы.
      — Тогда я желаю тебе удачи, — мягко сказал он. — Я… я буду скучать по тебе.
      Минда подошла к нему и обняла обеими руками.
      — Я тоже буду по тебе скучать, — ответила она и крепко прижалась к нему.
      Так они простояли несколько секунд, затем Минда отстранилась, прикусив губу. Вздохнув, она расправила плечи, словно для того, чтобы вновь обрести былую решимость. Но и в ее глазах тоже стояли непролитые слезы.
      — Мне пора, — сказала она, стараясь казаться спокойной. — Никому ни слова, хорошо?
      — Никому ни слова, — повторил Рабберт. — До свидания, Минда.
      — До свидания, Рабберт.
      Он проводил ее до двери и вышел на улицу. Минда еще раз обняла Рабберта и отправилась в гостиницу, помахав на прощание рукой. Рабберт стоял в дверях, пока девушка не свернула за угол. Затем вытер лицо рукавом. Ему казалось, что он теряет ее навсегда. Снова на глаза навернулись слезы, и опять Рабберт смахнул их рукавом.
      Почему у него возникло ощущение, что они больше никогда не встретятся?
      «Потому что, — ответил он самому себе, — так и будет на самом деле».
      — До свидания, — тихо повторил он.
      Несмотря на толпу прохожих, улица выглядела опустевшей. Ссутулившись, он вернулся в свой магазин. Дверь за ним закрылась, и колокольчик уныло прозвенел в тишине.

Глава 5

      Глубокой ночью, когда Хадон и все остальные давно уже спали, Минда выскользнула из своей комнаты. С походным рюкзаком на плече, сжимая в руке ботинки, она стала осторожно спускаться по лестнице, ведущей в кухню. При каждом скрипе ступеней Минда настороженно замирала и прислушивалась, затаив дыхание. К тому времени, когда девушка благополучно добралась до кухни, она вся дрожала от напряжения.
      Минда испытывала некоторую гордость. Она трезво оценивала свои силы. Был момент, когда, лежа в кровати и дожидаясь, пока в гостинице все стихнет, она ощутила свинцовую тяжесть лежащей перед ней задачи и едва могла пошевелить пальцем. Минда понимала, что расстается со спокойной, размеренной жизнью — даже если при этом и приходилось терпеть Хадона — и с друзьями, Джейни и Раббертом. Ей нужно было собрать все свое мужество, чтобы убедить себя в необходимости отправиться в опасное путешествие. Но, как только последние сомнения были отброшены, она успокоилась, сознавая, что приняла правильное решение.
      На кухне Минда прихватила кусок хлеба и сыра и наполнила небольшую фляжку водой из бочки у двери. На этот раз она надела коричневые шерстяные штаны, старую голубую рубашку и легкую куртку. На поясе в ножнах висел маленький ножик.
      Осторожно отодвинув засов, она выскользнула во двор и как можно тише затворила за собой дверь. Единственным звуком, нарушившим тишину, был слабый лязг задвижки, опустившейся на место. Ботинки мягко постукивали по каменным плитам мостовой Фернвиллоу. Легкий ветерок распахнул куртку и шевельнул волосы. На пустынных улицах спящего города только луна составила ей компанию.
      Миновав городские окраины, Минда свернула с дороги. Она пробралась через кусты на обочине и легла прямо на траву, подложив вместо подушки под голову рюкзак. Она не осмелилась слишком далеко отходить от города, но и ночевать в гостинице тоже не хотела. Она лежала в ожидании сна, но волнение, вызванное столь резким поворотом в ее жизни, не давало уснуть. Это был только первый шаг, а как долго продлится путешествие? Теперь она освободилась от Хадона и его гостиницы и сама могла распоряжаться своей судьбой, но была связана обещанием, данным Яну Пеналюрику.
      Минда смотрела на звезды и гадала, как скоро Хадон начнет ее искать. Звезды казались такими далекими, а небо между ними абсолютно черным. Скорее всего, Хадон поймет, что она сбежала, только к вечеру. Первое место, куда он кинется, будет ферма дяди Томалина, но к тому времени она уже доберется до каменных столбов кромлеха и… исчезнет? В других мирах?
      Сейчас, лежа в траве, она не могла в это поверить. Луна зашла. Тишина на лугу нарушилась разнообразными шорохами, которые в темноте казались ей шагами Хадона, пробиравшегося через зеленую изгородь. А вдруг вернутся кошмары? Ильдран. Дрожащие пальцы коснулись талисмана. Это всего лишь желудь. Как он может остановить Повелителя Снов?
      Мысли стали перескакивать с одного предмета на другой, и вскоре Минда незаметно для себя уснула.
 
      Она проснулась и не припомнила никаких сновидений.
      Минда хорошо отдохнула, несмотря на все неудобства. Она села, потянулась и огляделась по сторонам. Солнце только поднималось над восточным краем леса, и луг искрился от росы. Минда невесело усмехнулась. Первую ночь свободы она провела на жесткой земле, и к тому же довольно сырой. Но девушка не расстроилась. Солнце и быстрая ходьба быстро высушат мокрую одежду. Минда наскоро позавтракала куском сыра и отправилась в путь.
      В мире была весна, а она почти забыла об этом. В городе смена времен года не так заметна, но здесь обочины дороги пестрели пурпурными орхидеями, желтыми лютиками и калужницей, боярышник и рябина стояли в цвету. Над головой нависали ветви дубов и раскидистых вязов, усыпанные яркими зелеными почками. В полях виднелись бело-розовые яблони.
      Минда легким шагом продолжала свой путь, наслаждаясь буйством красок, любовалась плавными контурами холмов, поднимавшихся над горизонтом. Широкий простор беспрестанно напоминал, что она — всего лишь маленькая песчинка в бескрайнем мире.
      В мирах, поправила себя Минда. И как же эта песчинка сможет отыскать свой путь?
      Один вопрос нередко влечет за собой следующий, и вскоре она уже беспокоилась, не разгадал ли Хадон ее замысел и не отправился ли в погоню с самого утра? А если…
       Теперь Ильдран будет стремиться завладеть твоим телом.
      Неожиданно Минде показалось, что за ней кто-то следит. Она огляделась по сторонам, посмотрела назад, но никого не увидела. Северная дорога на Волдли не была особенно оживленной, и этим утром Минда еще не встретила ни одного путника. И все же чувство, что за ней следят, не проходило.
      Минда стремительно проскочила зеленую изгородь и пошла вдоль дороги по полю, перепрыгивая рытвины и продираясь через заросли кустарника. Кисти рук и предплечья мгновенно покрылись царапинами. Неприятное ощущение становилось все сильнее. От страха она все ускоряла и ускоряла шаг, пока не перешла на бег. В конце концов Минда упала, споткнувшись о корень молодого букового деревца, и, задыхаясь, осталась лежать на траве.
      Никто ее не преследовал, никто не шпионил. Минда оглянулась назад. Под легким ветерком колыхались трава и ветки кустов. Солнце близилось к зениту и стояло почти над головой, ни с одной стороны ей ничто не угрожало. Неподалеку на ветвях клена стрекотали две сороки, а из-за куста боярышника выглядывал маленький любопытный зайчонок. Высоко в небе лениво парила пустельга.
      — Глупышка Сили, — пробормотала Минда.
      Она поднялась на ноги, и испугавшийся зайчонок скрылся в траве, а сороки замолчали и повернулись, чтобы посмотреть на незнакомку. Как только Минда вновь пролезла сквозь зеленую изгородь, сороки поднялись в воздух и проводили ее резкими насмешливыми криками. Быстрая ходьба постепенно успокоила Минду, и через некоторое время она уже и вовсе не понимала, отчего так перепугалась.
      Наезженная дорога могла привести ее в Волдли, но Минда собиралась свернуть на тропинку, ведущую к кромлеху, не доходя примерно шести миль до городка. Однажды она уже проделала этот путь вместе с дядей Томалином несколько лет назад, когда Хадон закрыл гостиницу на две недели, а сам отправился на юг.
      Дядя Томалин очень нравился Минде. В нем было все то, чего не хватало его брату. Оба они были рослыми и крепкими мужчинами, но при всей своей силе дядя Томалин обладал веселым нравом, а Хадон был вспыльчив и угрюм. Все дело в выражении глаз, как считала Минда. У Томалина были такие же бледно-голубые глаза, но в них светилось добро, и взгляд притягивал людей. В тот день, когда они вдвоем путешествовали по этой дороге, Томалин привел ее к кромлеху.
      — Что значит один или два лишних денька? — говорил он со своим деревенским акцентом. — У нас целых две недели, девочка, и никто нам не помешает. Мы еще успеем попасть в Волдли, а если и нет, то выспимся и в канаве!
      Это были лучшие две недели в ее жизни, считала Минда, с улыбкой вспоминая те дни. Частенько ей хотелось, чтобы ее мать вышла замуж за Томалина. Как-то она сказала об этом дяде, но он только пожал плечами.
      — Что есть, то есть, так к чему об этом говорить?
      Минда никак не могла понять, что именно привлекло ее мать в Хадоне. В Фернвиллоу она никого не могла об этом спросить, поскольку они приехали в город, когда Минде уже было два года, а ее мать умерла. Никто в Фернвиллоу их не знал, а Хадон только сердито взглянул на нее, когда Минда спросила о матери. Временами ей казалось, что она помнит ее, но эти воспоминания были слишком расплывчатыми. Томалин тоже не мог ей помочь.
      — Она была важной леди, — вот и все, что он сказал о ее матери.
      — Но какой она была? Как держалась?
      — Знаешь, когда ты улыбаешься, ты очень похожа на нее, кроме того, вокруг нее всегда царило спокойствие — в этом вы сильно отличаетесь! Но я не был с ней хорошо знаком. Она приехала издалека, это правда, но мало разговаривала. Хадон привез ее с собой из одной из своих поездок — в те дин он много путешествовал. Тогда она уже была беременна тобой, а когда тебе исполнился год, она умерла. Потом Хадон купил эту гостиницу.
      В первый же день, когда они приехали на ферму, Томалин отвел ее на могилу матери. Минда долго стояла, разглядывая надпись на могильной плите. «Здесь лежит Морвенна, жена Хадона Сили». Образ матери не становился ближе.
      — Как ты думаешь, она бы любила меня? — спросила тогда Минда.
      До сих пор она помнила, как грустно посмотрел на нее дядя.
      — Она бы очень любила тебя, девочка, это я могу точно тебе сказать.
      Минда сердито пнула камешек на дороге, прогоняя воспоминания. С тех пор Томалин ни разу не появлялся в городе. Они тогда сильно поспорили с ее отцом относительно судьбы Минды. Томалин настаивал, чтобы девочка жида с ним на ферме, а Хадон ни в какую не соглашался ее отпустить.
      Именно на ферме Хадон и будет ее искать, но Минда не беспокоилась на этот счет. Из всех, кого она знала, только Томалин мог обуздать яростные порывы Хадона. Дядя обрадуется, что она сбежала из гостиницы, и быстро отправит Хадона восвояси.
      Жаль, что нельзя хоть немного погостить на ферме. Томалин обязательно станет допытываться, куда она собралась, а когда выяснит, ни за что не разрешит идти дальше. Особенно если поверит в реальность ее рассказа. Не то чтобы он стремился управлять ее жизнью, как Хадон, просто он беспокоился за нее, а подобное путешествие было полным безумием. Но Минда должна выполнить обещанное — ради спасения Яна Пеналюрика и ради себя самой. После дня свободы она ни за что не согласится возвратиться к прошлой жизни.
      Минда старалась идти ровными шагами и не думать ни о чем, кроме дороги, по которой шла милю за милей.
 
      Едва различимый в сумеречном свете кромлех молчаливо возвышался перед Миндой. Свернув с широкой дороги, последнюю милю она шла по извилистой тропке, и с каждым шагом огромные каменные столбы становились все выше. Наконец девушка вступила под тень кромлеха, и ее сердце забилось вдвое быстрее. Громадные глыбы, неясным силуэтом выделявшиеся на темнеющем небе, казались таинственными и загадочными, даже воздух здесь был насыщен энергией. Минда без труда поверила, что это врата в иные миры. Да и талисман у нее на груди стал заметно теплее.
      Минда не могла почти ничего увидеть в тени каменных столбов. В тот момент, когда она подошла к самому высокому из них, западный край горизонта едва светился. Она приложила ладонь к шероховатой поверхности камня, и под рукой тотчас же ощутила слабую дрожь. Странная уверенность наполнила ее душу. Не в силах унять волнение, Минда отошла от камня.
      Поднявшийся ветерок разметал ее волосы. Минда перевязала их кожаной тесемкой и стала собирать хворост для костра. Она упорно била кремнем по железу, пока маленькая искорка не упала на подготовленную растопку. Тогда Минда опустилась на колени, загородила тлеющую траву ладонями от ветра и стала осторожно раздувать огонь. Вскоре заплясал слабый язычок пламени, Минда добавила несколько сухих веток, и вот уже костер стал весело потрескивать и отбрасывать блики на каменные глыбы. Внимательный осмотр при свете костра ничего не дал. На поверхности столба не было видно никаких символов.
      Ничего.
      Минда подошла вплотную и провела по камню рукой. Снова она ощутила едва заметную дрожь, темнота, окутывающая кромлех, немного рассеялась, и столбы, казалось, теснее обступили главный камень. Минда услышала какие-то шорохи, вероятно, это ветер шелестел травой, но Минде представилось, что камни разговаривают между собой и обращаются к ней. Откуда-то издалека донеслась таинственная музыка, еле различимая сквозь бормотание каменных столбов. От талисмана по всему телу разлилось приятное тепло. Минда вытащила желудь из-под рубашки и обнаружила, что он мерцает янтарно-желтым светом. Она снова приложила ладонь к камню, и поверхность тоже засияла.
      В самом центре сияющего круга показались причудливые завитки, и Минда вскрикнула от радости, узнав знакомый символ. Она стала сосредоточенно обводить узор указательным пальцем и попыталась представить Вейр — мир народа Яна Пеналюрика. Воображение Минды нарисовало пологие холмы и широкие долины, покрытые вереском, огромные каменные глыбы, упирающиеся в низкое небо.
      — Каэльд.
      Ключевое слово прозвучало, как только Минда закончила обводить последний завиток символа. Слово, всплывшее из глубин памяти, сорвалось с губ еле слышным шепотом, но в неподвижном воздухе оно раздалось словно удар грома. С замиранием сердца Минда ждала, что вот-вот заклубится туман и польется волшебная музыка.
      «У меня получилось, — подумала она — Ах, Рабберт, если бы ты был здесь… »
      Шепот ветра — или столбов? — утих, и слышно было лишь потрескивание дров в костре. Затем и это пропало. Внезапно сгустившаяся среди камней темнота поглотила ее, талисман вспыхнул ярким светом, и кромлех исчез. Минда закружилась в безмолвной пустоте. Интуиция подсказывала, что она летит в бездне между мирами и должна хорошенько сосредоточиться на том месте, куда хотела попасть.
      Она прикрыла глаза и с отчаянной надеждой стала представлять себе Вейр. Она почти воочию видела его перед собой. Бескрайние вересковые пустоши перемежались невысокими холмами» Каменные глыбы выстраивались в линии, словно отмечая невидимые границы. Сильный ветер гнал по небу серые облака. Минда стремилась туда всем своим существом.
      Но вот нечто приблизилось к ней, и образ рассеялся. Она знала: это нечто не из мира, куда она стремилась. Чуждое Вейру, но ненавистно знакомое ей.
      Ильдран явился.
      Она попыталась ускользнуть от него, но в темной бездне негде было скрыться. Минда непроизвольно сжимала и разжимала пальцы в поисках хоть чего-то, за что можно удержаться, но ничего не могла найти. Она попробовала снова сосредоточиться на образе Вейра, но страх затуманивал мозг. Подобно толстой змее, первое щупальце Повелителя Снов обвилось вокруг нее. От этого прикосновения Минда вся съежилась.
       У меня есть талисман! Ты не можешь тронуть меня, пока…
      Волшебство Яна согрело ее, влило силу, но Минда не знала, что с ней делать. На какое-то мгновение сила талисмана остановила Ильдрана. Но потом он лишь крепче сжал ее.
      — Одной силы недостаточно, — прошипела тьма. — Нужно уметь использовать ее.
      С отвратительным хохотом Ильдран заставил ее стремительно нестись сквозь бездну. Со всех сторон, то тут, то там, вспыхивали золотые огни. Минда поняла, что это светились врата других миров, и один из них мог оказаться входом в Вейр, но она неслась с огромной скоростью навстречу непроглядной тьме и не могла сосредоточиться, чтобы попасть хоть в какие-нибудь врата. Еще немного, и она навечно канет в непроницаемую черную бездну.
      — Ты была последней из них, — преследовал ее свистящий шепот. — На тебе прервется их род.
      Одни за другими проносились мимо золотистые огни миров, и Минду охватила паника. Теперь они попадались реже, все дальше отстояли друг от друга, а впереди маячила только непроницаемая тьма. Она схватилась за талисман.
       Пожалуйста… Помоги мне…
      Тепло талисмана, заряженного энергией кромлеха Калъдвера, отсекло часть ее страхов. Минда летела к последним вратам. Она не отрываясь следила за приближением золотистого огонька. Остатки сил влекли ее по дуге к спасительному огню, с которым она вот-вот должна поравняться.
      Злорадство Ильдрана звенело в бездне, и Минда понимала причину его веселья. Несмотря на талисман, несмотря на всю свою решимость не сдаваться, она неминуемо должна была попасть в его сети. Эта мысль поразила ее, но где-то в уголке сознания эта же мысль пробудила воспоминания о единственном дне, проведенном на свободе. Минда ощутила гордость за принятое решение, изменившее ее жизнь. Она как будто снова оказалась на дороге из Фернвиллоу, и весенние цветы радовали ее буйством красок.
      — Это была твоя жизнь, — нашептывал ей Ильдран. — Но теперь можешь о ней позабыть.
      Нет! С талисманом Ильдран не сможет завладеть ее душой, Ян говорил ей об этом. Он может вызывать в ней страх, может создавать какие угодно иллюзии, но талисман поможет ей выстоять. Она должна справиться.
      Последние врата стремительно неслись навстречу. Пальцы так сильно вцепились в талисман, что побелели костяшки. Минда вырвалась из потока и понеслась к неизвестному миру, ключевое слово вырвалось из ее груди:
      — Тервин!
      Сияющий луч втянул ее во врата. Она оказалась в самом центре вихря. Врата вспыхнули ослепительным светом, и бездна отступила. Минда чуть не ослепла. Она физически ощущала, как ее энергия устремляется наружу. Минда была совершенно обессилена и едва не потеряла сознание.
      — Ильдран, — пробормотала она, обращаясь к бездне, — на этот раз я… победила тебя. И не важно, что… ждет меня впереди… Я уже поняла, что победила тебя… и смогу это сделать снова.
      Больше она ничего не помнила.

Часть вторая
Каменные башни

Глава 1

      Наконец темнота неторопливо приподняла свой занавес.
      Минда открыла глаза и увидела чистое солнечное небо. Она лежала не двигаясь и наслаждалась глубокими оттенками голубых тонов. Краем глаза она заметила, что лежит на дне какого-то каньона. Так прошла минута, вторая, Минда ощутила тупую боль в затылке, и тут на Минду обрушились воспоминания. Ильдран. Бездна. Врата.
      Минда резко села, и от этого у нее закружилась голова. Где она?
      Действительно, она находилась в ущелье, но ничего подобного раньше ей видеть не доводилось. По обе стороны от нее, словно ребра гигантского ископаемого чудища, возвышались каменные здания. Казалось, сотни каменных пальцев указывают на нечто диковинное наверху. Некоторые сооружения не выдержали натиска времени. Когда-то гладкая поверхность покрылась трещинами и щербинами от непогоды. То тут, то там виднелись груды металлических конструкций, плит и битого камня, образовавшиеся на месте развалившихся строений. Те, что еще стояли, выстроились в ровные шеренги, тянувшиеся в обе стороны, насколько хватало глаз. Все они были выкрашены в черный или тусклый серый цвет. Огромные стекла окон смотрели на нее с задумчивым любопытством, солнечный свет не отражался в них, а пропадал где-то внутри.
      Небольшими стайками между каменных громад замерли приспособления, которые при внимательном рассмотрении оказались какими-то странными повозками — металл вокруг стеклянных окон проржавел и почти рассыпался, во многих виднелись вмятины, а оглобель для лошадей не было ни на одной из них. Минда опасливо тронула дверцу ближайшей повозки, и под ее рукой металл рассыпался.
      Пустынный мегаполис казался таким огромным, что Фернвиллоу, если бы его перенести сюда целиком, вместе с мостом и пригородами, затерялся бы без следа. Но почему здесь никого нет? Что заставило жителей покинуть город, позволить запустению завладеть бескрайней территорией?
      На когда-то ровной дороге теперь росли высокие дубы и вязы, взломавшие твердое покрытие. Их увядшие листья были окрашены в багряные и желтые тона. Неужели ей потребовалось несколько месяцев, чтобы перенестись сюда? Неподалеку Минда заметила усыпанные плодами яблони и какие-то ягодные кусты. Виноградные лозы льнули к каменным стенам, обрамляя двери и окна нижних этажей. В углах щетинилась поросль темных кедров, шелестевших под легким ветерком. Тонкие веточки можжевельника пробивались на грудах щебня и прорастали сквозь проржавевшее железо.
      Минда растерянно оглядывалась по сторонам. Это наверняка не Вейр. Но куда же она попала? И где находится кромлех — врата, через которые она сюда перенеслась?
      Перспектива навсегда затеряться среди разрушающихся каменных зданий заставила ее содрогнуться от ужаса. А Ильдран? Она тревожно оглянулась. У Минды вновь появилось чувство, что за ней наблюдают. Если Повелителя Снов и нет здесь, то он непременно появится. Он будет преследовать ее вновь и вновь, было бы глупо надеяться, что он оставит ее в покое.
      Девушка медленно повернулась, окидывая взглядом зияющие проемы дверей и окон, тенистые уголки, в которых жались к стенам кедры, странные металлические повозки. Наконец ей на глаза попался рюкзак, валявшийся неподалеку от того места, где она очнулась. Пугливо, как заяц, она шагнула в ту сторону, прикусив губу от страха. Долгое время потом Минда сидела на корточках, поглаживая ткань, словно прикосновение к вещи, напоминавшей ей о доме, могло защитить от неведомых опасностей, таившихся в незнакомом месте.
      Спустя несколько минут она набралась храбрости, встала, повесила на плечо рюкзак и снова внимательно осмотрелась в поисках голубовато-серых камней кромлеха. Может, каменные столбы скрыты под стенами зданий или прячутся под горами мусора, лежащими на улице? Или в этом мире они выглядят по-другому, не так, как в знакомых ей местах?
      Минда зажмурилась и попыталась вспомнить, что говорил о вратах Ян. Зажатый в пальцах талисман помог ей немного успокоиться. В голове раздался голос мьюриана:
       Каменные столбы… являются вратами. Это все, что осталось от Авенвереса. Осколки скал разлетелись по всем мирам, но они до сих пор связаны между собой.
      Тихонько вздохнув, она открыла глаза. Врата должны быть одинаковыми во всех мирах. Высокие столбы, высеченные из голубовато-серого камня. Минда снова осмотрелась, теперь гораздо спокойнее, как будто даже воспоминание о Яне придавало ей уверенности. Поблизости не было видно кромлеха, и как она оказалась в этом месте — непонятно, но придется отправляться на поиски врат.
      Минда наугад выбрала направление и побрела, минуя одну улицу за другой, обходя по возможности кучи мусора, пробираясь сквозь разросшиеся кусты. Она старалась идти как можно осторожнее; растянутые связки или сломанная лодыжка могли причинить ей немало бед среди этих безлюдных развалин, пожалуй, не меньше, чем Ильдран.
      Однажды она отважилась заглянуть в распахнутую дверь. За виноградными лозами открылся огромный зал, в котором могла поместиться вся гостиница ее отца. Минда хотела пройти дальше, но в этот момент по гладкому мраморному полу пробежала крыса, и Минда выскочила обратно на улицу, где, по крайней мере, светило солнышко.
      Есть ли еще люди в этой каменной пустыне? Или этот огромный город навсегда покинут и забыт? Холодок страха пробежал по спине, и на этот раз не помог даже теплый талисман, висевший на шее.
      На ночь Минда устроилась посреди небольшой кедровой рощи, спрятавшись в густых зарослях, куда не проникали даже солнечные лучи. С наступлением темноты усилился ветер. Воздушные потоки неслись по улицам, врывались в открытые окна и двери, от чего возникали странные звуки, отдаленно напоминавшие игру на дудочке, словно город ожил и запел. Временами его голос был высоким и резким, временами напоминал прерывистые стоны.
      Эта музыка не смолкала всю ночь, так что Минда спала лишь урывками, то и дело просыпаясь. Ее сны, хотя и не были вызваны вмешательством Ильдрана, все же заставляли Минду съеживаться от страха. Влажными пальцами она сжимала талисман и молилась, чтобы ночь поскорее закончилась.
      Но вот первые лучи коснулись крыш, ветер стих, а вместе с ним, отрывисто вздохнув, стихла и беспокойная музыка. Минда долго еще сидела, скорчившись в своем укрытии. Только после того как окончательно рассвело, она оправилась от ночных страхов и выбралась из кедровых зарослей.
      Она сердилась на себя за то, что испугалась темноты и сильного ветра. Чтобы хоть отчасти реабилитироваться в собственных глазах, Минда храбро двинулась в путь, стараясь не вспоминать о беспокойной ночи. Время шло, одна улица сменялась другой, но картина оставалась прежней. Одиночество стало тяготить Минду.
      Около полудня Минда поняла, что, вместо того чтобы приближаться к окраинам города, она углублялась в самый его центр. С тех пор как она остановилась позавтракать — пожевать кусочек зачерствевшего хлеба с сыром, — дома стали еще выше. Теперь они стояли вплотную друг к другу, без всяких промежутков. Она уже решила пойти обратно, как очередной поворот вывел ее на широкую площадь.
      На краю открытого пространства Минда остановилась и осмотрелась. Площадь простиралась чуть ли не на целую милю, кое-где торчали редкие деревья, а кустарника почти не было. В самом центре на высоком постаменте сохранились остатки памятника. Когда-то монумент представлял собой группу статуй. Сейчас только одна фигура гордо возвышалась над грудами мусора, и солнечные лучи ярко освещали позеленевшую бронзу. Остальные валялись рядом с постаментом с отбитыми конечностями и расколотыми головами.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18