Востоковедам, мистикам и археологам, занимавшимся подобными вопросами, не удалось исторически установить, как можно вызвать демона. Произошло это вот почему.
      На тринадцатый день после неистовых наслаждений несчастный писец лежал на одре в чердачном помещении дома на улице Сент-Оноре, принадлежавшего его патрону. Стыд,- эта тупая богиня, не дерзающая на себя смотреть,- овладел заболевшим молодым человеком; решил он лечиться сам и ошибся в дозе того целебного снадобья, которое составил ему некий гений, весьма популярный на окраинах Парижа. Таким образом, от тяжести ртути писец умер, и труп его был черен, как кротовая спина. Очевидно, один из дьяволов побывал здесь, но какой? Может быть, Астарот?
      - Уважаемый юноша перенесен на планету Меркурий,- сказал старший писец немецкому демонологу, явившемуся исследовать это событие.
      - Что ж, это вполне вероятно,- ответил немец.
      - Вот как?
      - Да, милостивый государь, подобное мнение находится в полном согласии с подлинными словами Якова Беме [Яков Беме (1575-1624) - немецкий мистик, автор религиозно-философских произведений], содержащимися в сорок восьмой пропозиции "Тройственной жизни человека", где сказано: "Ежели господь все произвел глаголом "да будет", то, значит, это "да будет" и есть сокровенное лоно, содержащее и объемлющее природу, образуемую духом, рожденным от Меркурия и бога".
      - Как вы сказали?
      Немец повторил ту же фразу.
      - Нам это неизвестно,- сказали писцы.
      - "Да будет",- произнес один из них,- "да будет свет!"
      - В правильности приведенной цитаты,- продолжал немец,- вы можете убедиться, прочитав эту фразу на странице семьдесят пятой трактата о "Тройственной жизни человеческой", отпечатанного в тысяча восемьсот девятом году господином Миньере и переведенного философом, который был великим почитателем славного башмачника.
      - Ах! он был башмачник? - спросил старый писец.- Вот так раз!
      - В Пруссии! - ответил немец.
      - И все шили у него сапоги за счет прусского короля? ["...за счет прусского короля" - поговорка; употребляется в смысле: работал, ничего не получая] - дурацки спросил писец второго разряда.
      - Ему бы следовало прикинуть подметки к своим фразам,- сказал писец третьего разряда.
      - Колоссально! - воскликнул писец четвертого разряда, указуя на немца.
      Каким первоклассным демонологом ни был иностранец, он не знал, что за дьяволята эти писцы; он удалился, ничего не поняв в их шуточках, убежденный в том, что молодые люди признали Беме колоссальным гением.
      - Есть во Франции образованные люди,- оказал он себе.
      Париж, 6 мая 1835г.
      ПРОЩЕННЫЙ МЕЛЬМОТ
      Новелла впервые была опубликована в 1835 году. Последнее прижизненное издание - в 1845 году в XIV томе "Человеческой комедии" (I том "Философских этюдов").
      За сюжетную основу Бальзак взял легенду о вечно странствующем и наделенном сверхъестественным могуществом человеке. Этот сюжет встречался у ряда писателей, в том числе у известного английского писателя автора "готических романов" (романов "тайн и ужасов") Матюрена ("Мельмот-скиталец").
      Бальзак так определяет значение своей новеллы: описанный здесь случай, "может быть, даст пищу умам, достаточно высоким для понимания истинных язв нашей цивилизации, которая после 1815 года принцип "честь" заменила принципом "деньги".
      Фантастика служит Бальзаку для сатирического заострения социальной темы.
      Речь идет здесь о "фантастичности" самой действительности. "Филиалом ада" становится "город-искуситель" Париж, а сердцем буржуазного мира всемогущая биржа. "Есть такое место,- пишет о бирже Бальзак,- где котируется ценность королей, где целые нации при кидываются на весах, где выносится приговор политическим системам, где правительства расцениваются по стоимости пятифран-ковой монеты, где идеи и верования переведены на цифры, где все дисконтируется, где сам бог берет взаймы и гарантией оставляет свои прибыли от поступивших душ, ибо у папы имеется там свой текущий счет. Если где покупать душу, то, конечно, там".
      Новеллу "Прощенный Мельмот" высоко ценил Маркс, называя ее "маленьким шедевром".