Все доказывало, что Альфред вытесняет ее из сердца дочери, что она, мать, не на радость дочери занимает место в ее сердце, а в тягость ей; множество наблюдений, множество мелочей говорило о том, как дурно относится к ней Моина, и неблагодарность эту мать принимала как возмездие. Она старалась найти оправдание для своей дочери, говоря себе, что в этом воля провидения, и благословляла руку, ударявшую ее. В то утро ей вспомнилось многое, и на сердце у нее было так тягостно, что от малейшего огорчения чаша ее страданий могла переполниться. Холодный взгляд, пожалуй, убил бы маркизу. Описывать все эти семейные дела трудно, но, право, достаточно рассказать о двух - трех случаях, чтобы все стало понятно. Так, например, маркиза стала плохо слышать, но никак не могла добиться, чтобы Моина громче говорила с нею; однажды, когда г-жа д'Эглемон простодушно, как это бывает с глухими, попросила дочку повторить фразу, которую не расслышала, графиня повиновалась, но вид у нее был такой недовольный, что мать никогда больше не обращалась с этой скромной просьбой; теперь, когда Моина рассказывала о чем-нибудь или просто разговаривала, маркиза старалась держаться к ней поближе; но нередко дочь раздражал недуг матери, и она, в легкомыслии своем, осыпала ее упреками; эта обида, а подобных ей было множество, жестоко уязвила материнское сердце. Все эти наблюдения ускользнули бы от взора постороннего человека, ибо такие черточки улавливает лишь женский глаз. Так, однажды, когда г-жа д'Эглемон сказала дочери, что ее навестила княгиня де Кадиньян, Моина воскликнула: "Как, неужто она приехала именно к вам?" Графиня произнесла эти слова с таким видом, таким тоном, что в них чуть приметно, но явно прозвучало высокомерное удивление и презрение,оно навело бы молодых и сердечных людей на мысль о том, как человечно поступают дикари, убивая стариков, если они не удержатся за ветку дерева, когда его раскачивают изо всех сил. Г-жа д'Эглемон встала, улыбнулась и ушла, чтобы втихомолку поплакать. Люди хорошо воспитанные, и особенно женщины, скрытны в проявлении своих чувств, и о волнении их сердца догадается лишь тот, кому довелось испытать в жизни все, что испытывала исстрадавшаяся мать. И вот, сидя в саду, г-жа д'Эглемон, подавленная воспоминаниями, плакала, припоминая все эти случаи, как будто незначительные, но причинявшие ей горькую обиду, больно ранившие ее сердце; и никогда прежде с такой силою они не свидетельствовали о том, что за милыми улыбками Моины скрывается бессердечие и пренебрежение к матери. Но лишь только она услышала, что в спальне дочери открываются ставни, слезы на глазах у нее высохли, и г-жа д'Эглемон быстро пошла к заветным окнам по дорожке, окаймлявшей решетку, возле которой только что сидела. Мимоходом она заметила, что садовник с необычайным рвением посыпает песком запущенную аллею. Когда г-жа д'Эглемон подошла к окну, ставни внезапно захлопнулись.
      - Моина!- окликнула она.
      Никто не ответил.
      - Их сиятельство в маленькой гостиной,- сказала горничная, когда маркиза вошла в покои дочери и спросила, встала ли она.
      У г-жи д'Эглемон было так тяжело на сердце, голова ее была так занята мыслями, что она не обратила внимания на все эти мелкие, но странные обстоятельства; она торопливо прошла в гостиную и действительно застала там графиню; Моина была в пеньюаре, в чепчике, небрежно накинутом на разметавшиеся волосы, в ночных туфлях; к поясу у нее был привязан ключ от спальни; лицо ее пылало гневным румянцем. Она сидела на диване и, казалось, о чем-то раздумывала.
      - Кто вас звал?- сердито спросила она.-Ах, это вы, маменька,- заметила она, как будто смутившись.
      - Да, дитя мое, это я.
      Выражение, с которым г-жа д'Эглемон произнесла это, говорило о желании излить душу, о том внутреннем волнении, которое нельзя передать иными словами, как "святое волнение". В самом деле, священный долг матери властно руководил ею; дочь в изумлении обернулась, и на лице ее отразилось чувство уважения, стыд и тревога. Маркиза затворила дверь; чтобы попасть в гостиную, надо было пройти не одну комнату, и шаги были бы слышны. Уединенность предохраняла от нескромного любопытства.
      - Дочь моя,- начала маркиза,- мой долг открыть тебе глаза... Тебе грозит опасность, пожалуй, самая большая опасность в жизни женщины. Вероятно, ты нечаянно попала в такое положение. Я хочу поговорить с тобою как друг, а не как мать. Выйдя замуж, ты стала госпожой своих поступков, ты отдаешь отчет в них только мужу... Но ты так редко чувствовала власть матери (и это, пожалуй, моя ошибка), что я считаю себя вправе потребовать, чтобы ты хоть раз прислушалась к моим словам, ибо сейчас тебе необходим мой совет. Послушай, Моина, я выдала тебя замуж за человека одаренного, которым ты можешь гордиться, ты...
      - Маменька,- прервала ее Моина с упрямым видом,- я знаю, о чем вы намерены говорить со мной. Вы собираетесь увещевать меня и бранить Альфреда...
      - Вы бы этого не угадали, Моина,- строго заметила маркиза, еле удерживая слезы,- если бы сами не чувствовали, что...
      - О чем вы говорите? - надменно переспросила графиня.- В конце концов, маменька...
      - Моина,- воскликнула г-жа д'Эглемон, делая усилие над собою,- вы должны внимательно выслушать то, что я обязана сказать...
      - Слушаю,- проговорила графиня, скрестив руки, и в ее деланной покорности было что-то вызывающее.- Позвольте мне только, маменька,добавила она с удивительным хладнокровием,- позвонить Полине и отослать ее.
      Она позвонила.
      - Дорогая, ведь Полина не может услышать наш разговор...
      - Маменька,- прервала ее графиня таким многозначительным тоном, что мать изумилась,- я должна...
      Она умолкла: вошла горничная.
      - Полина, сходите сами к Бодрену и узнайте, отчего до сих пор мне не прислали шляпку...
      Она снова уселась и пристально посмотрела на мать. Сердце маркизы сжалось, глаза ее были сухи, она испытывала то волнение, горечь которого поймет лишь мать; она заговорила об опасностях, ожидавших ее дочь. Но оттого ли, что графиня сочла себя оскорбленной подозрениями, которые мать ее питала к сыну маркиза де Ванденеса, или оттого, что не совладала с непостижимым сумасбродством юности, она воспользовалась тем, что мать замолчала, и заметила, принужденно рассмеявшись:
      - А я-то воображала, маменька, что вы ревнуете только к его отцу.
      При этих словах г-жа д'Эглемон закрыла глаза, опустила голову и, тихонько вздохнув, возвела взор кверху, как бы покоряясь непреодолимому чувству, заставляющему нас призывать небо в те минуты, когда в нашей жизни совершаются большие события; затем она перевела взгляд на дочь, взгляд, полный гневного величия и глубокой печали.
      - Дочь моя,- промолвила она изменившимся, скорбным голосом,- вы безжалостны к своей матери, безжалостнее, нежели человек, оскорбленный ею, быть может, более безжалостны, чем предстоящий мне суд Божий.
      Госпожа д'Эглемон встала; у дверей она обернулась, но, заметив в глазах дочери одно лишь удивление, вышла и еле добрела до сада; здесь силы покинули ее. Она почувствовала острую боль в сердце и опустилась на скамейку. Ее взгляд блуждал по песку, и она заметила свежий след, явственный след от изящных мужских сапог. Сомнения не было, ее дочь погибла,- маркиза поняла, какое поручение было дано Полине. И за этой страшной догадкой всплыла другая, и была она мучительнее всех остальных. Она поняла, что сын маркиза де Ванденеса уничтожил в сердце Моины уважение, которое дочь должна питать к матери. Ей становилось все хуже, она незаметно для себя потеряла сознание и словно заснула. Молодая графиня нашла, что мать держалась с нею слишком резко, но решила, что следует пойти на примирение, а для этого вполне достаточно быть поласковее и повнимательнее с нею сегодня вгчером. Из сада донесся женский крик, и она лениво выглянула в окно как раз в ту минуту, когда Полина, которая еще не успела уйти, подхватила на руки г-жу д'Эглемон и звала на помощь.
      - Не испугайте дочь,- вот последние слова, произнесенные маркизой д'Эглемон.
      Моина видела, что несут ее мать, бледную, недвижимую, что она дышит с трудом, но шевелит руками, будто старается оттолкнуть что-то и пытается что-то сказать. Моина, потрясенная этой картиной, вышла навстречу, молча помогла уложить мать на свою постель, раздеть ее. Она чувствовала свою вину, и это угнетало ее. В смертный час матери она поняла ее, но непоправимое уже совершилось. Ей хотелось остаться наедине с матерью; когда все ушли из комнаты, она прикоснулась к холодеющей руке, всю жизнь ласкавшей ее, и залилась слезами. Ее слезы привели маркизу в сознание, она собрала последние силы и взглянула на свою дорогую Моину; и когда из нежной полуобнаженной груди Моины вырвались громкие рыдания, она улыбнулась своей дочке. Улыбка эта доказала молодой матереубийце, что материнское сердце - бесконечное всепрощение.
      Лишь только в доме стало известно о состоянии маркизы, послали верховых за доктором, фельдшером и за внуками г-жи д'Эглемон. Молодая маркиза с детьми приехала в одно время с врачами; собралось довольно много народу родственники, слуги; все были встревожены и молчали. Из спальни не доносилось ни звука: молодая маркиза тихонько постучала в дверь. Моина, очнувшись от тягостных дум, распахнула двери, обвела помутившимся взглядом собравшихся, и ее удрученный вид был выразительнее любых речей. Никто не вымолвил ни слова, когда появилось это воплощение раскаяния. Все увидели ноги маркизы, окоченевшие, вытянувшиеся на смертном одре. Моина прислонилась к косяку двери, посмотрела на родственников и глухо сказала:
      - Я лишилась матери!..
      Париж, 1828-1844 гг.
      ПРИМЕЧАНИЯ
      ГОСПОЖА ФИРМИАНИ
      Рассказ "Госпожа Фирмиани" впервые был опубликован в феврале 1832 года в журнале "Ревю де Пари". Отдельным изданием рассказ вышел в октябре того же года в сборнике Бальзака "Новые философские рассказы". В 1835 и 1839 годах Бальзак печатает этот рассказ в "Сценах парижской жизни". Лишь в 1842 году в своем первом прижизненном издании "Человеческой комедии" Бальзак окончательно переносит рассказ "Госпожа Фирмиани" из раздела "Сцены парижской жизни" в раздел "Сцены частной жизни".
      1 Флориан, Жан Пьер (1755-1794) - французский писатель, автор басен и пасторальных повестей.
      2 Сен-Жерменское предместье - во времена Бальзака - аристократический район Парижа.
      3 Квартал Марэ - квартал Парижа, населенный по преимуществу ремесленниками и торговцами.
      4 Заговор Малле.- Малле, Клод-Франсуа (1751-1812) - французский генерал-республиканец; в 1812 году в Париже возглавил неудачно окончившийся антибонапартистский заговор. Был предан военному суду и расстрелян вместе с сообщниками.
      5 Аббат де Кан, Франсуа (1634-1723) - ученый и нумизмат.
      6 Черная шайка - так назывались в период Реставрации скупщики родовых аристократических имений, предназначенных на снос.
      7 Карл Моор - персонаж драмы Шиллера "Разбойники" (1781), однако Бальзак допустил описку: из контекста рассказа следует, что речь должна идти не о Карле Мооре, а о его коварном брате Франце Мооре, который, прибегнув к обману, выставил Карла перед отцом развратным, беспутным гулякой.
      8 "Котидьен" - орган крайних роялистов.
      9 "Моисей" - "Моисей в Египте" (1818) - опера итальянского композитора Россини.
      10 ...одновременно видеть в ней Жанну д' Арк или Агнессу Сорель.- Жанна д' Арк (1412-1431) - национальная героиня французского народа, простая крестьянка, возглавившая в ходе Столетней войны (1337-1453) борьбу французского народа против английских захватчиков. Агнесса Сорелъ (1409-1450) - фаворитка французского короля Карла XII.
      11 ...с апломбом Селимены, высмеивающей Мизантропа.- Селимена светская кокетка, в которую влюблен Альцест, главный герой комедии Мольера "Мизантроп".
      12 Мы повенчались в Гретна-Грин.- то есть повенчались гражданским браком. Гретна-Грин - деревня в Шотландии на границе с Англией, известна тем, что в ней совершались браки в обход английских брачных законов.
      13 Шатобриан, Франсуа-Огюст (1768-1848) - французский реакционный романтик и политический деятель.
      ТРИДЦАТИЛЕТНЯЯ ЖЕНЩИНА
      Повесть "Тридцатилетняя женщина" в ее окончательной редакции была впервые опубликована в 1842 году в третьем томе первого издания "Человеческой комедии". Выпуская в 1844 году новое издание этой повести, Бальзак внес в нее лишь незначительные изменения: он удлинил действие произведения на два года (до 1844 года) и в соответствии с этим изменил дату его создания (вместо "1828-1842 гг." - "1828-1844 гг.").
      Эта дата свидетельствует о длительной работе писателя над повестью, представляющей собой соединение нескольких самостоятельных рассказов, написанных и опубликованных Бальзаком в 1831-1834 годах ("Свидание", "Тридцатилетняя женщина", "Перст Божий", "Искупление" и другие). Некоторые из них были напечатаны в различных парижских журналах, другие - во втором и третьем изданиях "Сцен частной жизни".
      Все эти рассказы были впервые собраны вместе в четвертом томе третьего издания "Сцен частной жизни" (1834-1835 годы), где они были помещены Бальзаком под общим заглавием "Та же история". Перерабатывая впоследствии (для первого издания "Человеческой комедии)") этот цикл рассказов в повесть "Тридцатилетняя женщина", Бальзак унифицировал имена действующих лиц, изменил в необходимых случаях время действия в составных частях произведения, разбил его на шесть глав и дал им их нынешние названия.
      1 Амьенский договор - мирный договор 1802 года между Францией и ее союзниками - Испанией и Голландией, с одной стороны, и Англией - с другой. Амьенский договор явился, по существу, лишь перемирием; в 1803 году Англия снова объявила Франции войну.
      2 Континентальная политика, или континентальная блокада.- Речь идет об экономической войне, которую Наполеон вел против Англии в целях вытеснения английских товаров с французских рынков и с рынков зависимых от Франции европейских государств.
      3 Дюкло - Шарль Пино-Дюкло (1704-1772) - второстепенный французский историк и писатель.
      4 Маршал Ришелье (1696-1788) - внучатый племянник министра Людовика XIII кардинала Ришелье, придворный Людовика XV.
      5 Он бежал вместе с Бурбонами в Гент.- В марте 1815 года, когда Наполеон вернулся во Францию с острова Эльба, Людовик XVIII бежал с приближенными во Фландрию, в город Гент, где прожил до вторичного отречения Наполеона от престола.
      6 "У подножия ивы" - слова из арии Дездемоны из оперы Россини "Отелло" (на сюжет одноименной трагедии Шекспира).
      7 "Я царица, я воительница..." - ария из оперы Россини "Семирамида" (1823).
      8 Матюрен, Чарльз-Роберт (1782-1824) - английский писатель-романтик, автор романа "Мельмот-Скиталец".
      9 Гражданский кодекс, или кодекс Наполеона, - свод гражданских законов, юридически оформивший и закрепивший во Франции победу буржуазных отношений над феодальным строем; был введен Наполеоном в 1804 году.
      10 ...сопровождает герцога Ангулемского в Испанию...- В 1823 году французская армия под командованием герцога Ангулемского была послана Людовиком XVIII в Испанию для подавления антимонархического восстания в стране.
      11 "Сто дней" - так в истории Франции называется период вторичного правления Наполеона, бежавшего с острова Эльба и вступившего в Париж 20 марта 1815 года. Этот период продолжался с 20 марта по 22 июпя 1815 года.
      12 Конгресс в Лайбахе - конгресс Священного Союза (1821), обсуждавший меры подавления национально-освободительного движения в Испании и Италии.
      13 ...так Сганарель слыл латинистом...- Сганарель (действующее лицо комедии Мольера "Лекарь, поневоле") вынужден выдавать себя за врача; он употребляет латинские фразы, представляющие собой набор отдельных слов и выражений.
      14 Мнемозина - в древнегреческой мифологии богиня памяти, мать девяти муз.
      15 Сен-Марсо - квартал в Париже, населенный во времена Бальзака главным образом беднотой: рабочими мануфактур, ремесленниками, мелкими чиновниками.
      16 Пантеон - здание в Париже, превращенное в усыпальницу выдающихся деятелей Франции.
      17 Валь де Грас - здание военного госпиталя в Париже.
      18 Шарле, Никола Туссен (1792-1845) - французский художник.
      19 Стерн, Лоренс (1713-1768) - английский писатель-сентименталист.
      20 Кордуанская башня - маяк на юго-западном побережье Франции.
      21 Боливар, Симон (1783-1830) - один из руководителей войны за освобождение испанских колоний; в Южной Америке.