Глава 25

Впереди показалась миссия – окна на первом этаже светились теплым светом, как маяк в долгожданной гавани. Беи придержал лошадь. Тори ускользнула от него – он не заметил, как она покинула отель. Бен поднимался по ступенькам в самом мрачном расположении духа. Позор – Спенс уехал совсем недавно, а она уже улизнула из дома. Если ее нет в этом приюте страждущих душ, то он знает, где надо искать. С того свидания в парке прошло две недели, и все это время он не мог смотреть Спенсу в глаза. Бен и сам не понимал, что мешало ему выложить приятелю всю правду. Может, надеялся, что ошибся, что все увиденное следует истолковать как-то иначе – разговора-то он не слышал. Он почти убедил себя, что так а было, все это ошибка – и вот, пожалуйста, она сбежала! Если он застукает ее с этим типом еще раз, то уж теперь выложит Спенсу все, не колеблясь ни минуты.

На стук дверь открыла Флора и посмотрела с удивлением:

– Мистер Кэмпбелл? Мы не ждали вас сегодня.

– Я бы хотел увидеть миссис Кинкейд. – Бен снял шляпу.

– Э… – Флора нервно оглянулась, – боюсь, ее сейчас нет. Но она скоро вернется.

– И я тоже, – мрачно пообещал Бен.

Когда дверь закрылась, он незаметно отвел свою лошадь за дом, к черному ходу. Окна кухни были темны. Над дверью горела неяркая лампа, освещая часть дорожки и ступени. Бен заглянул в конюшню и там увидел гнедую кобылу Тори. Значит, мерзавец увез ее из миссии. Женщины! Они выглядят беззащитными и пользуются этим, разбивая мужчине сердце. Бен поднял воротник и сел на лошадь. Вечер был прохладный, но он терпеливо ждал, притаившись в тени деревьев. Гнев его рос с каждой минутой, и к тому моменту, как раздался скрип колес и стук копыт, он готов был разорвать этого чертова любовника на части. Но в подъехавшем экипаже сидел только один человек, и, судя по фигуре, это была не Тори. Когда коляска остановилась, он узнал Шарлотту Маккензи. Наверняка старуха возвращается домой после трудов праведных. Бен стоял в укрытии и смотрел, как она сошла с подножки, открыла ворота и завела лошадь в конюшню. Через несколько минут Шарлотта вышла и, приподняв юбки, побежала к дому. «Ничего себе, – ошарашено подумал Бен, – старуха для своего возраста на редкость шустра». Он вынул часы и с трудом разглядел стрелки при неверном свете луны. Почти десять. Еще через полчаса дверь черного хода распахнулась, и Бен, открыв рот от удивления, уставился на Тори, которая спускалась по ступенькам. Она прошла в конюшню, и вскоре ее кобыла уже трусила в сторону «Хэмптон-Хауса».

Когда она проезжала мимо, Бен преградил ей путь.

– Не подходите! – испуганно вскрикнула она, выставив перед собой хлыст.

– Это я, Тори.

– Мистер Кэмпбелл? – Она всматривалась в темноту. – Что вы здесь делаете?

– Я вас выследил. Это было не сложно.

– Я устала быть пленницей и решила…

Тори вскрикнула от неожиданности, когда он обхватил ее за талию, выдернул из седла и поставил па землю:

– Как вы смеете! Я вам не девчонка из танцзала!

– Да ладно. – Бен угрюмо смотрел на нее, – Я знаю ваш секрет, так что передо мной не надо притворяться.

Тори чуть не застонала: он выследил ее и знает о Шарлотте!

– А вы сказали Спенсу? – испуганно спросила она.

– Смотрю, вы даже не пытаетесь что-то отрицать, – Бену стало противно.

– К чему, раз вы все видели? Вы следили за мной, словно я беглый каторжник…

– Я следил за вами по просьбе Спенса – он боялся, что Слеттер попытается добраться до вас.

– Ах да. Он мне говорил. Это могло бы все испортить и помечать планам мистера Кинкейда.

– Слушайте, леди, я вовсе не собирался выведывать ваш грязный секрет…

– Не вижу в своем поведении ничего грязного! Возможно, меня не поняли бы в обществе… Но если хотите знать, я горжусь тем, что делаю.

Бен вытаращил глаза:

– Гордитесь? Ну, не знаю, как в этом городе, но там, откуда я родом, вас отстегали бы за такое кнутом.

– Да вы с ума сошли! – Тори не верила своим ушам. – Да, я прибегаю к обману, но никому не причиняю вреда!

– Да что вы? Вы забыли, леди, что вы замужняя дама, которой не пристало вести себя подобным образом.

– Я не понимаю. – Тори с отчаянием покачала головой. – Что такого ужасного в том, что я спасаю девушек от гибели, от отвратительного существования, к которому их принуждают против воли? Да, я переодеваюсь старухой, но… поймите ради Бога, Виктория Грейнджер никогда не сможет позволить себе того, что делает Шарлотта Маккензи. А значит, не сможет принести столько пользы…

Бен застыл на месте, оторопев от услышанного.

– Будь я проклят! – Он ухмыльнулся. – Так вы и есть Шарлотта?!

– Ну да. Ведь это и есть мой секрет, который вы находите столь ужасным и грязным.

Некоторое время Бен молча смотрел на нее.

– Думаю, нам надо сесть и спокойно поговорить.

– Я не собираюсь ничего вам рассказывать.

– Вот как? Тогда я все открою Спенсу, как только он вернется.

– Не надо! Он потребует, чтобы Шарлотта исчезла, а я не смогу… – Она схватила его за руку. – Прошу вас!

– Давайте поговорим, хорошо? – как можно мягче произнес Бен.

Она неохотно кивнула и повела его в миссию, в комнатку Шарлотты. Там она зажгла лампу и предложила Бену сесть. Некоторое время он сидел молча, крутил в руках свой старый стетсон и смотрел на нее. Тори казалось, что нервы ее не выдержат и лопнут, как слишком туго натянутые струны. Наверное, даже звон будет слышен.

– Тори, на следующий день после того как Спенс познакомил нас, я последовал за вами в парк. И видел, как вы встретились там с мужчиной.

Тори прижала ладонь к губам. Она ведь тогда целовалась с Чарлзом. Неудивительно, что Бен подумал…

– Мистер Кэмпбелл, вы сказали об этом Спенсу?

– Нет. – Бен помедлил. – Я думал, может, все было не совсем так, как выглядело…

– Вы правы, все было… по-другому. И Спенс знает о той встрече. Он говорил с Чарлзом. Дело в том, мистер Кэмпбелл, что мы с Чарлзом Ратледжем долгое время были обручены. Теперь он женат и между нами ничего нет. Я никогда не позволила бы себе переступить через узы, связывающие меня с мистером Кинкейдом. Вы верите мне?

Бен кивнул и улыбнулся:

– Пожалуй, да. Думаю, потому-то я ничего и не сказал Спенсу – не мог поверить, что вы способны на такой грязный трюк.

– Благодарю вас. – Тори перевела дыхание.

– Но честно сказать, я в жизни не поверил бы и в другой трюк – что вы можете наводить ужас на улицу красных фонарей, переодевшись старухой.

– Обещайте мне, что никому не скажете. – Она наклонилась к нему через стол.

– Тори, это очень опасно.

– Я веду такую жизнь уже пять лет. И для меня большое облегчение думать, что я действительно кому-то помогла. Прошу вас, не выдавайте меня.

– Следовательно, для вас это много значит?

– О да!

– Ладно. – Он подмигнул ей, – Что ж, вы уже достаю-то взрослая, чтобы, самой решать. Но обещайте быть осторожной!

– О, спасибо, спасибо! – Тори бросилась ему на шею. Осторожно обняв ее, он вдохнул запах волос, нежной волной скользнувших по его щеке, и проворчал:

– Хорошо, что мне не придется ничего рассказывать Спенсу. Он убил бы меня… А как вы выбрались из дома?

– Я переоделась служанкой. – Тори застенчиво улыбнулась.

Бен расхохотался.

– Ну, леди, я спокоен за Спенса – он с вами не соскучится.

Тори молча смотрела в пол. «Дело в том, – думала она, – что Спенс уже соскучился. И уехал».

– С вами все в порядке? – с тревогой спросил Бен.

– Да. – Тори вымученно улыбнулась. – Я просто устала.

– Давайте-ка поедем домой. Там безопасно и хорошо. «Конечно, – грустно подумала Тори, – только очень пусто».

Глава 26

Оливия металась по комнате. Где же он? Часы на камине показывали почти полночь, Джек должен был прийти полчаса назад. Этот человек вечно заставляет ее ждать. Круто повернувшись, она зацепилась краем рубииово-красного шелкового платья за выдвинутый ящик письменного стола. Наклонилась, осторожно высвободила юбку…

– Ты выглядишь чем-то взволнованной, дорогая, Оливия резко обернулась и оказалась лицом к лицу с долгожданным визитером.

– Ну почему надо всегда подкрадываться? – сердито спросила она.

– Да ты и впрямь нервничаешь, – насмешливо произнес Слеттер.

Он прошел к дивану, сел и, к ярости Оливии, выглядел совершенно беззаботным.

– Как же мне не нервничать? – прошипела она, – Вот уже два месяца, как этот чертов Кинкейд житья мне не дает. А ты и пальцем не пошевелил, чтобы что-то предпринять!

– Я тебя предупреждал, – невозмутимо отозвался Слеттер.

– Предупреждал! Ты знаешь, что случилось в Чикаго? Анри и Жанетте пришлось уехать. Они разорены!

– Туда им и дорога! Ни Анри, ни Жанетта не отличались большим умом.

Оливия нервно перебирала камни в бриллиантовом ожерелье.

– Что мы будем делать? – спросила она после паузы.

– А что бы ты сделала на моем месте?

– Убила бы Кинкейда.

– Неужели ты думаешь, это остановит то, что он начал?

– Конечно! – Оливия села на диван. – За всем этим стоит Кинкейд. Если мы избавимся от него, вес пойдет по-прежнему.

– Ты такая наивная… Иногда. – Он провел вальцами по ее щеке.

– Джек, но ведь можно сделать так, что его смерть будет выглядеть как несчастный случай.

– Кинкейд запустил колесо, и теперь оно не остановится, пока не раздавит нас. – Слеттер погладил блестящие камни в ожерелье, потом крепко взял его в кулак и рывком притянул Оливию к себе. – И все это началось из-за тебя.

– Нет, Джек, нет!

Острые грани бриллиантов впились в кожу, и она испугалась, увидев холодную злость в единственном темном зрачке. Так близко, так страшно,

– Это все его жена, Виктория Грейнджер, это она натравила его на нас.

– По-моему, ты мечтаешь убить его исключительно из личных побуждений.

– Мм можем убить ее, – покладисто ответила Оливия.

– Да? – Слеттер отпустил ожерелье и отстранился, – И тогда Кинкейд устроит на нас настоящую охоту, чтобы отомстить за жену.

– Ну, я думаю, ее можно, например, похитить, – пожав плечами, предложила Оливия.

Слеттер подошел к бару, взял бутылку и осторожно понюхал содержимое.

– Скажи, дорогая, у тебя есть бренди без опиума?

– Там у стенки непочатая бутылка. – Она неотрывно смотрела на Слеттера, все еще надеясь уговорить его сделать так, как хотелось ей. – Если жена Кинкейда будет у нас в руках, он выполнит все наши условия.

– И какие же условия мы ему продиктуем? – Слеттер налип себе бренди и теперь насмешливо смотрел поверх стакана на Оливию.

– Чтобы он оставил нас в покое! Иначе мы убьем ее.

– А потом мы вернем миссис Кинкейд мужу, и все начнется сначала.

– Но мы ее не вернем! – Жестокая улыбка скривила губы Оливии. – Мы продадим ее за границу.

Боже, какое это будет счастье – увидеть лицо Спенса в тот момент, когда он узнает, что его жена – рабыня другого мужчины.

– Знаешь, – медленно проговорил Слеттер, – мне тут рассказали одну историю. Несколько лет назад была похищена сестра Кинкейда. Он с друзьями бросился в погоню за похитителями. Спенс их поймал, но судье работы не нашлось, потому что Кинкейд убил всех.

Но Оливия ничего не желала слушать. Сжав кулаки, она выкрикнула:

– Я хочу, чтобы эта сука была мертва!

– Тогда Кинкейд точно убьет нас обоих. Он по уши влюблен в свою жену.

– Ты следил за ними? – с интересом спросила Оливия.

– За ними следил мой человек. Он говорит, что Кинкейд влюблен как мальчишка.

– Вот как! – Ногти Оливии впились в ладони – так крепко сжала она кулаки. – Никогда бы не подумала, что ему нравятся худые старые девы.

– Ревнуешь, дорогая?

– С чего бы это?

– Ну как же, ведь Тори получила Кинкейда, которого ты так жаждала удержать в своей постели.

– Не будь смешным. – Оливия облизала вдруг пересохшие губы. – Ты единственный человек, которого я когда-либо желала. И ты сам это знаешь…

– Правда? – Слеттер с задумчивой улыбкой разглядывал темный напиток в своем бокале.

Оливия прижалась к нему, руки ее потянулись к застежке на брюках.

– Кинкейд никогда не сравнится с тобой… Я сделаю все, что ты пожелаешь… А потом ты не откажешь своей Оливии в одной пустяковой просьбе…

– А с чего ты взяла, что я чего-нибудь хочу?

– Я это чувствую. – Она погладила свидетельство его возбуждения, ясно проступавшее под брюками.

– Ну хорошо, – лениво протянул Слеттер и добавил: – Я хочу посмотреть, как ты раздеваешься.

Оливия заулыбалась, повернулась к нему спиной и кокетливо попросила расстегнуть платье. Он скользнул пальцами в вырез, а в следующее мгновение раздался звук рвущейся ткани, и маленькие, обтянутые шелком пуговички запрыгали по полу. Платье поползло с плеч.

– Ах ты!.. – Она в ярости развернулась к нему лицом. – Ты испортил мне платье, которое стоит больше пяти соте к долларов!

– Там было слишком много пуговиц, – пожал плечами: Слеттер. – Это скучно.

Оливия с удовольствием вцепилась бы ногтями ему в лицо, но… Он Джек Слеттер, и он ей нужен. Поэтому она сбросила на стол платье и отступила на шаг, давая ему возможность полюбоваться собой. Готовясь к встрече, она не стала надевать панталоны – ее наряд состоял из черных чулок, пояса, черной шелковой рубашки я корсета, благодаря которому ее пышная грудь готова была выскочить из рубашки. Видя, как затуманился взгляд Джека, Оливия улыбнулась, погладила себя по животу, коснулась завитков рыжих волос и вкрадчиво спросила:

– Все еще скучно?

– Иди сюда.

Когда она приблизилась, он заставил ее опуститься на колени. Она смотрела снизу вверх в его лицо, искаженное желанием, а потому еще более пугающее, и наслаждалась чувством злой силы, которая исходила от этого человека. Оливия расстегнула ему брюки и через несколько минут, используя свой немалый опыт, довела его до полной боевой готовности с помощью губ и языка.

– Сука! – пробормотал он, рывком поднял ее с пола и опрокинул спиной на стол.

Слеттер вошел в нее, и только Оливия могла получить удовольствие от той боли, которую причиняла ее телу его намеренная жестокость. Он схватил ее за груди, которые качались в такт движениям их тел, втянул губами сосок, и в следующее мгновение она закричала, потому что Джек больно прикусил чувствительный бутончик. Вскоре оба достигли пика, тела их содрогнулись, хрустальное пресс-папье покатилось со стола и с глухим стуком ударилось об пол. Слеттер, тяжело дыша, лежал, прижимая ее к столу своим телом, а Оливия прошептала: – Ты ведь не откажешь мне в маленькой просьбе?

– Что? – Он удивленно поднял голову. Влажные волосы прилипли ко лбу, и все еще неровное дыхание со свистом вырывалось из горла.

– Позволь мне убить Кинкейда.

Слеттер молча смотрел на пышное женское тело, распростертое перед них.

– Ты глупа, Оливия, если думаешь, что так легко добьешься желаемого. Я сказал тебе, что убийство Кинкейда не принесет нам пользы – только новые неприятности.

– Но почему, почему?

– Потому что, случись что-то с ним или с его женой, за них будут мстить друзья, а среди них имеются весьма влиятельные и опасные люди. Думаю, надо прикрыть наш бизнес.

– Что? – Она опять шипела как разъяренная кошка, – Да ты испугался!

– Возможно, ты права. – Слеттер привел в порядок одежду и добавил: – Я не намерен рисковать ни жизнью, ни свободой.

– Вот как! Значит, для тебя это была, только игра, один из способов заработать деньги.

– Конечно. У меня есть на примете другие возможности увеличения капитала, и я не собираюсь биться с Кинкейдом насмерть.

Он повернулся и пошел к двери. Не веря своим ушам, Оливия смотрела ему в спину.

– А я? Что делать мне? – крикнула она.

– Ну, за тебя я не беспокоюсь, дорогая. Если ты будешь регулярно ложиться на спину и раздвигать ноги, то с голоду не умрешь.

– Черта с два! Я сама позабочусь о Кинкейде!

Несколько секунд Джек молча смотрел на нее, потом с угрозой проговорил:

– Вспомни, чем в прошлый раз закончилась твоя глупость. Теперь я не буду столь добр и сдержан.

Черт, он ушел. Что же делать? Она потеряет все. Опять зарабатывать своим телом? Все сначала? Ну нет.

– Гарри!

В комнату ворвался охранник. Глаза его расширились при виде сидящей на столе полуголой Оливии.

– Слеттер только что вышел отсюда. Проследи за ним.

– За мистером Слеттером?

– Да. Я хочу знать, куда он ходит и с кем встречается. – Если хочешь победить человека, надо овладеть его секретами. Их у Слеттера явно предостаточно.

– Хорошо, мисс Оливия.

Гарри по-прежнему стоял столбом, не в силах отвести взгляд от ее обнаженной груди.

– Иди же! – прикрикнула хозяйка, и охранник пулей выскочил за дверь.

Оливия мерила шагами комнату. Джек просто трус. Терроризировать женщин – это одно, но как только он столкнулся с настоящим противником – Кинкейдом, так сразу пошел на попятный. Ей придется самой разобраться с ними обоими. Приняв решение, Оливия предалась приятным мечтам – о том, что она заставит испытать Кинкейда, прежде чем убьет его. Сначала ему придется смотреть, как кто-нибудь из ее людей будет насиловать его жену. Потом он будет умирать. Медленно. Какой-нибудь яд, чтобы было очень больно. А когда он все же подохнет, она отправит его жену в Париж. Там есть один тип, который отличается исключительной жестокостью. Она сидела за столом – пышная рыжеволосая красавица, одетая только в черные чулки и рубашку, смотрела в хрустальный бокал и, улыбаясь, повторяла шепотом:

– Ты покойник, Спенсер Кинкейд. Ты покойник!

Глава 27

– Ну что ж. – Доктор Уоллес улыбнулся Тори и принялся протирать стекла очков. – Судя по тому, что вы рассказываете, и по тому, что я вижу, вы на третьем месяце беременности.

Тори уставилась на книги, стоявшие на полках за спиной доктора. И к собственному стыду, ощутила разочарование. Как быстро! Слишком быстро.

– Я должна что-нибудь делать, доктор?

– Ничего особенного, просто хорошо питайтесь и побольше отдыхайте. – Улыбнувшись, доктор добавил: – И скажите Шарлотте, чтобы была поосторожнее. Физические нагрузки или падение с лошади могут закончиться для нее весьма плачевно.

– Я буду осторожна, – прошептала Тори, чувствуя, как в глазах начало темнеть. Хоть бы не упасть в обморок.

– А ваш муж знает о Шарлотте? – помолчав, спросил доктор Уоллес.

– Нет. И я не хочу, чтобы он знал.

– Что-то не так? – Доктор смотрел на нее с искренней тревогой. – Вы не выглядите очень счастливой.

– Все хорошо. Просто… я не думала, что это случится так быстро.

Доктор засмеялся.

– Девочка моя, и одного раза бывает достаточно, А теперь идите домой и ни о чем не волнуйтесь. Вы здоровая молодая женщина, и я не вижу никаких поводов для беспокойства. Думаю, беременность пройдет легко. А судя по вашему мужу, вас ждет впереди еще полдюжины детишек, так что скоро привыкнете.

Смеясь над собственной шуткой, доктор проводил ее к выходу. Тори с грустью подумала, как это было бы здорово – выносить и родить много детей. Но скорее всего это дитя будет единственным. Когда Спенс приедет, она ему расскажет. Интересно, он сразу уедет? Или дождется родов? Нога ее подвернулась, и Тори, вцепившись в перила, с ужасом почувствовала, что падает. Ее поймал Бен, ринувшийся вверх по ступеням.

– Осторожно, красотка, – проворчал он, чувствуя, как дрожь сотрясает ее тело.

– Спасибо, – прошептала Тори.

– Что сказал доктор, Тори? – озабоченно спросил Бен.

– Он сказал, что у меня будет ребенок. – Губы произносили заветные слова – ради этого она так старалась, – и вот теперь нет ничего, ни радости, ни счастья – только опустошенность и страх перед будущим.

– Это же здорово! – Бен искренне обрадовался. – Эй, да что с тобой?

– Ничего. – Она шла к экипажу, еле сдерживая слезы.

– Подожди, я же не слепой. Тори, в чем дело? – Бен заглянул ей в глаза.

– Все в порядке. Отвези меня домой.

Он не выглядел успокоенным, но не стал настаивать. Помог ей сесть в экипаж и бодро предложил немного прокатиться. Тори равнодушно кивнула. Нерадостные мысли бродили в ее голове. Она должна сдержать слово и дать Спенсу свободу. Хотя теперь больше чем когда-либо ей хотелось, чтобы он был рядом и заботился о ней. Свежий ветер растрепал ее волосы, и она подняла голову и огляделась, Они были на утесе, на том самом месте, куда она сбежала от Спенса.

– Что мы здесь делаем? – удивленно спросила она.

– Я заметил, что если тебе плохо, ты идешь именно сюда. – Бен смотрел на нее, и Тори видела искреннее участие в его глазах. – Я подумал, что это подходящее место, чтобы поговорить с другом. Я твой друг, и мы уже приехали. Что случилось, Тори?

– Все хорошо.

– Оно и видно.

Они помолчали. Внизу шумело море, ветер доносил запах водорослей и далекие крики чаек.

– Когда я была девочкой, – тихо произнесла она, – отец приводил меня сюда почти каждое воскресенье.

– И вы были тут вдвоем?

– Мама никогда не любила побережье. Всегда боялась, что ее кожа потемнеет на солнце.

– Это чудесное место.

– Еще отец покупал мне леденцы и водил обедать б любой ресторан, куда я хотела. Я всегда требовала столик у окна, и отец всегда умудрялся его получить.

– Да уж, папочка баловал свою дочурку. – Бен улыбнулся. – Вот и Аманда – сестра Спенса – тоже балованная, Джексон в ней души не чает. Обожает свою малышку. Правда, она слетка подросла и превратилась в красотку… Упрямую как черт.

Тори посмотрела на Бена и впервые задумалась, что он знает об их со Спенсом отношениях.

– Ты давно знаешь Спенса? – небрежно спросила она.

– Около двенадцати дет. – Бен сдвинул шляпу на затылок. – Я был рейнджером в их краях и принимал участие в поисках Аманды.

– Она потерялась?

– Вроде того. – Он вдруг перестал улыбаться. – Ее похитили.

– Боже, какой ужас! Наверняка бедняжка была напугана до смерти.

– Джексон когда-то и сам был рейнджером. Он позвал пару старых друзей, взял сыновей и отправился за дочкой… Ну а потом мы со Спенсом подружились. Он решил начать собственное дело и купил старую убыточную железнодорожную компанию. Я водил поезда… Да и он тоже. Потом нам пришлось заняться расхитителями… В общем, через шесть месяцев компания начала приносить доход. У Спенса талант делать деньги. – Бен опять оживился и подмигнул ей. Потом спрыгнул с коляски и протянул руку: – Слезай.

– Бен, все нормально, давай поедем домой.

– Ну, раз уж мы здесь, я хочу еще немного насладиться видом. – Он ловко подхватил ее за талию и поставил рядом с собой. – Идем.

Они подошли к краю утеса. Внизу бились волны. Море блестело на солнце и слепило глаза.

– Спенс любит детей, – негромко произнес Бен. – Вот увидишь, он обрадуется.

– Конечно. – «Еще бы, этот ребенок – его билет на свободу!»

– Да нет, правда. Знаешь, племянники его обожают. И он с удовольствием возится с ними… Тори?

Она не выдержала. Слезы горячими ручейками потекли по лицу. Бен обнял ее, и она разрыдалась на его плече, испытывая неожиданное облегчение оттого, что кто-то просто молчит рядом и крепко держит ее за плечи. Потом он вытащил булавку и осторожно снял с нее шляпку.

– Что ты делаешь? – пробормотала Тори.

– Цветочки на ней… колются. – Он потер подбородок.

Тори рассмеялась, хотя слезы и продолжали капать. Она отстранилась, вытирая мокрые глаза и переводя дыхание.

– Прости, так глупо получилось. Я намочила тебе рубашку.

– Если ты мне все расскажешь, тебе полегчает. – Бен заботливо вытер ее мокрые щеки.

– Вряд ли, – покачала она головой.

Он снял пиджак и положил его на камни.

– Садись и давай поговорим.

Тори посмотрела в голубые глаза и подумала, что за последние недели этот некрасивый, но приятный мужчина с добрыми глазами стал ее другом. Он охранял ее, заботился о ней и берег ее секреты. Она села рядом с Беном и, вдохнув поглубже, принялась рассказывать все с самого начала. Когда печальное повествование подошло к концу, Тори робко взглянула на Бена, почти уверенная, что увидит неприязнь на его лице. Но голубые глаза смотрели на нее с нежностью, и, покачав головой, он сказал:

– Да, тебя приперли к стенке… Но теперь-то почему ты так расстраиваешься? Ведь ребенок – это именно то, что было причиной сделки.

– Да, это так, но… – Тори сглотнула комок в горле. – Но я люблю его!

– Я так и думал, – усмехнулся Бен. – И я не хочу, не хочу, чтобы Спенс уходил!

– Тихо, тихо, никто пока никуда не уходит. – Бен обнял ее дрожащие плечи.

– Но я должна сдержать свое слово и освободить его. И теперь нет причины, по которой я не могу этого сделать. Он свое слово сдержал.

– Знаешь, я скажу ему…

– Нет-нет! – Чуть отстранившись, Тори судорожно вцепилась в рукав его рубашки. – Поклянись мне, что не расскажешь ему.