В те годы, после Войны за Независимость 1949 года и до Синайской кампании 1956 года, Израиль не знал покоя от террористов. Банды арабских инфильтрантов, обученные и вооруженные арабскими правительствами, проникали в страну, убивали мирных жителей, устанавливали мины, подрывали водокачки и столбы линий электропередач. Египет, Сирия и Иордания фактически вели партизанскую войну против Израиля, хотя не признавали этого открыто.
      Израильской армии не удавалось обезвредить террористов обычными средствами и положить конец их действиям. Перелом наступил только после сформирования специального подразделения 101. Только тогда Израиль стал хозяином положения.
      В те четыре года, когда Хар-Цион служил в этом подразделении, проявились его уникальные качества. Он был храбрейшим воином и лучшим разведчиком израильской армии. Он был единственным военнослужащим, которого я произвел в офицеры властью начальника генерального штаба, хотя он и не прошел курса офицерского училища. Я часто встречался с ним и внимательно следил за операциями, в которых он принимал участие. Его замечательные боевые успехи объяснялись не только тем, что он все делал лучше других, но главным образом тем, что он делал все по-иному. Он обладал особым чутьем, внутренней связью со страной и интуитивным знанием того, как воевать на этой земле. Он нес патрульную службу на территории Израиля и по ту сторону границы, при свете дня и в ночной темноте, во главе небольшой команды или один. Он обладал чувством местности, словно он жил здесь тысячи лет тому назад, когда люди ходили пешком вдоль и поперек всей этой земли и знали все ее тропы, как их знают дикие звери, шакал и лань.
      В бою Хар-Цион стремился войти в прямое соприкосновение с противником, схватиться с ним лицом к лицу, грудь к груди, в рукопашной борьбе не на жизнь, а на смерть. Он предпочитал сражаться оружием ближнего боя, автоматом и гранатой, а не вести дистанционную войну с применением сложной техники.
      Акцию возмездия в Хевроне наша армия не смогла бы провести без участия Хар-Циона. В январе 1954 года арабская банда, базировавшаяся в Хевроне, проникла в Бет-Гуврин, который находился в пределах Израиля, и убила нескольких евреев. Стояла необычайно холодная зима, и гора Хеврон была покрыта снегом. Никто из нас не верил, что за одну ночь при такой погоде наши солдаты, которые к тому же несли оружие и динамит, смогут совершить переход в 21 километр, преимущественно по крутому непроторенному склону горы, прорваться через сторожевое охранение Арабского легиона, атаковать объект и вернуться до рассвета на свою базу в Израиле.
      На рассвете команда Хар-Циона из четырех человек вернулась на базу. Они достигли Хеврона, прорвались к объекту и подорвали его. Бой на месте не был ожесточенным, но когда они начали отходить, за ними погнался крупный отряд вооруженных арабов. Лишь разгромив его и уничтожив большую часть преследователей, они смогли выбраться из города, проскользнуть между постами и патрулями иорданцев и вернуться на свою территорию.
      Потерь на нашей стороне не было. Наши люди были совершенно измотаны после боя и трудного перехода на морозе по склонам, покрытым снегом. Всего они прошли за ночь 42 километра. Для израильской армии, которая вела в этот период борьбу с террором. Хевронская операция стала образцом, ибо она свидетельствовала о том, что любой пункт в тылу противника находится в пределах досягаемости наших сил.
      Хар-Цион принял участие в большинстве боев, которые наша армия вела за время его службы. Под его командованием было проведено несколько операций, и он всегда был впереди своих людей. Важнейшими из них были рейд на лагерь Эль-Бурдж в предместьях Газы, акции возмездия против Кибии и деревни Нахлин после убийства евреев в Иехудии и Ксалоне, прорыв в лагерь Арабского легиона в Азуне, захват заставы египетской армии около Киссуфима, взятие в плен иорданского патруля на Бет-Хоронской дороге и операция 'Ветвь мира' по подрыву сирийских укрепленных позиций на восточном берегу озера Киннерет. Последней операцией Хар-Циона был рейд на иорданскую полицейскую станцию в Рахаве. Незадолго до этого он был дважды ранен -- в руку и в ногу. Если судьба посылает предостережения, то Хар-Цион их несомненно получил. Но несмотря на ранения, он остался в строю и в бою у Рахавы был ранен пулей в горло. Офицер медицинской службы, прикомандированный к отряду, спас ему жизнь. Он сделал ему трахеотомию перочинным ножом, и благодаря этому раненый смог дышать. Когда он вернулся в базовый госпиталь, выяснилось, что он не может говорить, что одна рука его парализована и повреждены нервы другой.
      Я навестил его вскоре после этого в больнице и еще раз, когда он уже поправлялся. Врачи, лечившие его, сказали мне, что медицине неизвестно средство, которое могло бы восстановить его здоровье. Возможно они были правы. Не медицина, а сила воли и вера излечили Хар-Циона и поставили его снова на ноги. Постепенно он снова научился говорить и вернул жизнеспособность своему телу. Правда, он не мог пользоваться одной рукой, но вторая работала 'за двоих'.
      После выздоровления Хар-Цион вернулся в родное селение, в киббуц Эйн-Харод, стал пастухом. Он женился на Рути, девушке из киббуца Гева. Устройство свадьбы взяла на себя армия. Все его друзья пожелали явиться, но клуб вмещал только 2000 человек. В лагере парашютистов установили огромную палатку и вынесли все липшее из ангаров, чтобы освободить место для столов. Тесно было и здесь, но пирогов хватило на всех.
      Подразделение Хар-Циона преподнесло ему в качестве свадебного подарка 'талисман' батальона, осленка Эли, который свободно разгуливал по лагерю. Было принято торжественное решение, что отныне армия будет сражаться без своего осленка и что тот станет главной опорой хозяйства Хар-Циона.
      Вскоре после этого Хар-Цион решил построить свой дом и на гребне 'Звезды ветров' устроил ранчо. Он назвал его Ахуззат-Шошанна ('Поместье Шошанны'), по имени своей покойной сестры, которая была убита бедуинами, когда она прогуливалась в окрестностях Эйн-Геди...
      Гора 'Звезда ветров' (Кохав ха-Рухот) находится западнее Иордана на плато Иссахар, между Бет-Шеаном и озером Киннерет. Ее восточный склон, спускающийся к Иордану, покрыт базальтовой породой. На такой почве трудно вырастить урожай, но это превосходное, пастбище для скота. На восточном берегу Иордана, против 'Звезды ветров', расстилается земля Гиладская, земля, которую сыны Реувена и Гада избрали в удел, ибо, как они сказали Моисею, стад у них было 'весьма много', а земля Гиладская -- это 'место, годное для стад'.
      Половина колена Менашше тоже поселилась в Гиладе. Изгнав аморреев, Яир, сын Менашше, овладел их пастбищами и обосновался здесь. Он назвал это место 'Хаввот Яир' - 'Селениями Яира'.
      Между 'Поместьем Шошанны' Меира Хар-Циона и 'Селениями Яира бен Менашше' пролегли три тысячи лет и река Иордан. Они разделяют, но не обособляют их друг от друга.
      11. ВОЕННАЯ ХИТРОСТЬ
      Через сорок лет после первой Пасхи в ночь исхода из Египта сыны Израиля перешли Иордан и вступили в землю Обетованную. Они пришли из Моавских степей, к востоку от Иордана, переправились на его западный берег и расположились станом в Гилгале, что в Иерихонской долине. Поколение, вышедшее из Египта, все вымерло, скитаясь по пустыне. Только два его представителя оставались еще в , живых: Иехошуа, сын Нуна, и Калев, сын Иефунне. Моисей и Аарон умерли. Аарон, достигнув 123 лет,
      'приложился к народу своему' на горе Хор, которая стоит на границе Эдома. Моисей умер в стране Моавской в возрасте 120 лет. Зрение его не притупилось. До последнего дня своей жизни сохранял он остроту глаза и телесную силу. По вступлении в Ханаан сыны Израиля имели три столкновения с враждебными народами. Победы, одержанные ими в этих сражениях, и в особенности овладение ими Гивоном дали им значительный военный перевес. Гивон был крупным городом, который благодаря своему расположению в горах господствовал над местностью. Еще до того как сыны Израиля переправились на западный берег Иордана и после того как они нанесли поражение Сихону, царю аморреев, и Огу, царю Башана, весть об их отваге вселила страх в сердца жителей этой земли. Балак, сын Циппора, царь моавитян, опасался выступить против Израиля и послал за Биламом (Валаамом), сыном Беора, известным прорицателем, чтобы тот обуздал Израиль с помощью магии и волшебства.
      Прежде чем переправиться на западный берег Иордана, Иехошуа послал двух соглядатаев в Ханаан высмотреть землю и Иерихон. Предстоящая битва за Иерихон была вдвойне важна для Иехошуа: это была первая акция против ханаанских царств и это была первая битва, в которой он предводительствовал израильтянами после смерти Моисея. Поэтому он придавал величайшее значение победе в ней.
      Два соглядатая вернулись с доброй вестью, что 'Господь предал всю землю эту в руки наши, и все жители земли в страхе от нас'. Они повторили почти дословно то, что слышали в Иерихоне от блудницы Рахав. Она рассказала им, что жители Ханаана слышали, как Господь иссушил воду Чермного моря и как поступили сыны Израиля с двумя царями аморрейскими за Иорданом. Когда жители Ханаана услышали об этом, 'ослабло сердце их', и потому они не смогли противиться израильтянам.
      И в самом деле, Иерихон достался сынам Израиля легкой ценой. Город 'заперся и был заперт от страха пред сынами Израиля, никто не выходил из него и никто не входил'. Осада длилась шесть дней, а на седьмой день сыны Израиля обошли вокруг города с .боевым кличем, трубя в шофары. Стены Иерихона рухнули. Сыны Израиля взяли город штурмом.
      Следующая акция, против города Ай (Гай), была не столь простой. Первая атака окончилась неудачей. Воины Ая вышли за стены своего города, чтобы встретить израильтян. Они отбросили их и преследовали по склону, убив 36 человек. Хотя число убитых было невелико, Иехошуа был озабочен влиянием этого события на дух его воинов: 'сердце народа растаяло и стало, как вода'. Он поспешил снова атаковать город, прибегнув на этот раз к хитрости. Атакующие израильтяне симулировали бегство. Воины Ая дали одурачить себя, вышли, как прежде, за городские стены и пустились в погоню. В результате они были отрезаны от города. Они оставили городские ворота открытыми и сняли защитников с городских стен. В этот момент вступил в действие другой отряд, насчитывавший 5000 израильтян. Они подобрались ночью к городу с другой стороны и устроили засаду в долине между Бет-Элем и Аем. Как только все воины покинули Ай, они ворвались в город и подожгли его. Увидев дым, жители Ая прекратили преследование 'бегущих' израильтян и поспешили назад. Но теперь они оказались зажатыми между двумя израильскими отрядами, которые атаковали их с фронта и тыла и уничтожали, 'пока никого из них не осталось'.
      Захватив Ай, сыны Израиля оказались на полпути в своем восхождении на горный массив. Они должны были продолжить свое продвижение и овладеть вершиной. Ибо тот, кто держит в своих руках горную цепь, господствует над местностью. Это было хорошо известно ханаанским правителям укрепленных городов, которые в свое время основали в горах города Гивон, Иерусалим и Хеврон. Поэтому они 'собрались вместе, дабы единодушно сразиться с Иехошуа и Израилем'.
      После падения Ая жители Гивона поняли, что пришла их очередь, и тоже решили прибегнуть к хитрости: они заключили мир с Израилем.
      Когда весть об этом достигла слуха Адоницедека, царя Иерусалимского, он предупредил об опасности своих союзников: царя Хевронского Хохама, царя Ярмутского Пирама, царя Лахишского Яфиа и царя Эглонского Двира. Они выступили совместно, чтобы захватить Гивон и не допустить того, чтобы столь важный пункт оказался в руках сынов Израиля. Жители Гивона отправили посланцев к Иехошуа, который расположил свой стан в Гилгале, и просили его незамедлительно прийти им на помощь. Иехошуа поспешно вывел свое войско ночью из Гилгала и обрушился внезапно на армии пяти царей, осаждавших Гивон. Захваченные врасплох ханаанеи обратились в бегство и отступили по склону горы к приморской низменности. Воины Иехошуа преследовали их, настигали и убивали. Бог тоже пришел им на помощь. Он осыпал отступающих 'большими камнями с неба' (возможно, градом).
      Это была поистине великая победа. Город Гивон, господствующий над окрестностями, попал в руки израильтян, объединенные силы пяти ханаанских царей были разгромлены, и сами цари, которые оказались в ловушке в пещере, были схвачены и умерщвлены.
      Иехошуа воспел хвалебный гимн Богу в присутствии всех сынов Израиля: 'Стой, солнце, над Гивоном, и луна над долиной Аялонской'. И остановилось солнце, и луна стояла, 'доколе мстил народ врагам своим'.
      Теперь перед ним был открыт путь в горную страну. Сыны Израиля повернули затем на юг, продвинулись и захватили Маккеду, Ливну, Лахиш, Эглон, Хеврон и Двир. Весь юг теперь оказался в их руках:
      горная часть, Негев и низменность. Но завоевать прибрежную равнину у них не хватило сил. 'Морской путь' контролировался египетской армией и жившими в долинах ханаанеями, которые располагали могучими железными колесницами.
      Война за Независимость Израиля, в отличие от походов Иехошуа, разразилась, когда евреи уже поселились в стране. Война велась в стране и за ее пределами. Свои походы израильтяне в этот период совершали в обратном направлении относительно походов Иехошуа бин-Нуна. До войны еврейское население было сосредоточено главным образом в прибрежной полосе, и оттуда еврейские войска устремились на север, юг и восток -- в Галилею, Негев и предгорье. Кроме того. Война за Независимость началась с нападения объединенных арабских сил на еврейскую общину, и только на позднейшем этапе войны Израиль перешел от обороны к наступлению.
      29 ноября 1947 года Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций приняла резолюцию о разделе Палестины и создании на ее территории двух государств: еврейского и арабского. Арабы отвергли это решение ООН и учинили несколько кровавых погромов. Первый произошел в Иерусалиме. Арабская толпа, в первых рядах которой шагали вооруженные бандиты, ворвалась в еврейский торговый центр, разграбила его и подожгла. Правительство Великобритании заявило, что оно отказывается от мандата на Палестину с 15 мая 1948 года. Британская администрация и вооруженные силы начали покидать страну.
      В пятницу 14 мая 1948 года (5 ияра 5708) в 4 часа 30 минут дня Давид Бен-Гурион от имени Народного Совета зачитал Декларацию независимости и провозгласил создание государства Израиль. Через восемь часов, в полночь, соседние арабские страны объявили, что их армии вторглись на территорию новосозданного государства. Семь арабских стран -- Ирак, Ливан, Сирия, Иордания, Египет, Саудовская Аравия и Йемен -- создали объединенное командование и послали свои экспедиционные корпуса, чтобы завоевать Эрец-Исраэль.
      К этим регулярным арабским армиям присоединились "палестинские" банды, атаковавшие населенные пункты. Вначале Израиль был вынужден использовать все свои силы для защиты своих поселений. Но с течением времени он пополнил запасы оружия, увеличил численность армии и взял инициативу в свои руки. Еще первая наступательная операция 'Нахшон' открыла дорогу на Иерусалим. Она была проведена 3 апреля 1948 года, за полтора месяца до эвакуации англичан, провозглашения государства и вторжения арабских армий.
      Война за Независимость длилась полтора года: с 29 ноября 1947 года, когда ООН приняла решение о разделе Палестины, по 20 июня 1949 года, когда было подписано последнее арабо-израильское соглашение о прекращении огня между Израилем и Сирией. Аналогичные соглашения уже были подписаны с Египтом, Ливаном и Иорданией.
      Арабские армии потерпели поражения на всех фронтах, и государство Израиль существовало теперь не только в силу Декларации, но стало реальностью. Государство это питало доверие к своему вождю -Давиду Бен-Гуриону, и к своей армии - Армии Обороны Израиля.
      На первом этапе Войны за Независимость Израиль терпел неудачи и не раз попадал в критические ситуации. Перелом в войне наступил 15 октября 1948 года, когда была проведена операция 'Иов'. С этой операции началась решающая фаза войны. Она имела целью уничтожить египетские войска на юге и тем самым воспрепятствовать попыткам противника отрезать Негев от остального Израиля.
      Операция 'Иов' была предпринята в обстановке, сложившейся в результате рекомендаций шведского графа Бернадота, который должен был от имени Объединенных Наций посредничать в арабо-израильском конфликте. Его предложения носили явно антиизраильский характер. Худшим в них была его рекомендация оторвать Негев от государства Израиль. Бернадот был убит 17 сентября 1948 года во время посещения им Иерусалима. Его убийцами были члены подпольной организации 'Лехи', и существовала опасность, что его предложения будут приняты в ООН как его 'политическое завещание'. (Лехи -аббревиатура от Лохамей херут Исраэль; 'Борцы за свободу Израиля' - подпольная военная организация в подмандатной Палестине, отколовшаяся от 'Эцель' в 1940 году с целью более активной борьбы с британскими мандатными властями.)
      (Эцел (аббревиатура от Иргун цваи леумми; 'Национальная военная организация'), - вооруженная подпольная организация активистов в подмандатной Палестине, созданная частью командиров и бойцов Хаганы (1931). Не признавала авторитет Хистадрута, а позднее верховных органов ишува, выступала за военные действия.)
      Операция 'Иов' проводилась успешно. 21 октября израильские войска взяли Беер-Шеву. 27 октября наша армия вступила в Ашдод. Египетская армия была сильно потрепана, находилась в состоянии разброда и утратила свою боеспособность.
      После обнародования рекомендаций Бернадота, накануне операции 'Иов', Бен-Гурион обратил свой взор на Восток -- на Старый город Иерусалима и Хевронские горы. Близился конец войны. Обозначились контуры государства Израиль. Израильская армия окрепла и могла продолжать наступление и продвигаться. Пришло время действовать. Если не теперь, то когда?
      26 сентября 1948 года Бен-Гурион представил на рассмотрение кабинета свой план. Этот план сводился к следующему: израильские войска овладевают Старым городом и горами Хеврона; арабский анклав на Западном берегу ограничивается районом от Шхема до Иерихона; вся Иудея входит в состав Израиля, в частности Иерусалим, Хеврон, западное побережье Мертвого моря и переправы через Иордан против Иерихона.
      План Бен-Гуриона не был принят. Пять членов кабинета проголосовали за него и семеро против. Голосовавшие 'против' предвидели самые неблагоприятные последствия для Израиля в случае утверждения плана. Реакция Объединенных Наций, от которых мы, по их словам, зависели, будет крайне отрицательной в случае проведения подобных военных операций; Соединенные Штаты наложат санкции и запретят американским евреям оказывать Израилю финансовую помощь; арабы возобновят военные действия на всех фронтах.
      Бен-Гурион заявил, что отклонение кабинетом его предложений является 'непоправимой ошибкой'. Если ситуация не изменится, то королевство Иордания и в дальнейшем будет удерживать Иудейские горы, Старый город и дороги, ведущие к нему с ceвера, востока и юга. Это решение, добавил он, навлечет позор на тех министров, которые были против проведения операции по овладению Старым городом и Хевронскими горами, и чревато политической и военной катастрофой.
      Это действительно была ошибка, но ошибка поправимая. Не прошло и двадцати лет после окончания Войны за Независимость, и Израиль овладел горами Хеврона.
      22 мая 1967 года президент Египта Гамаль Абдель Насер объявил о блокаде Тиранского пролива, направленной против израильских судов. Неделю спустя, 31 мая, король Иордании Хусейн прилетел в Каир и просил позволения примкнуть к антиизраильскому арабскому фронту. Насер согласился, заключил с ним военный союз и назначил египетского генерала Абд эль-Мунам Риада командующим восточным фронтом и иорданской армией. 5 июня, в день начала Шестидневной войны, Иордания последовала за Египтом и Сирией. Ее вооруженные силы атаковали Израиль. Они обстреляли из минометов Западный Иерусалим и открыли артиллерийский и автоматный огонь по всей линии перемирия. Военные действия на восточном фронте продолжались только два дня. На третий день утром израильская армия овладела Старым городом, а в полдень сдались Хеврон, Шхем и Иерихон.
      Война с Иорданией окончилась. Трудно сказать, какой оборот приняли бы события и какой была бы судьба Иерусалима и Западного берега, если бы король Хусейн не вступил в войну. Ни Египет, ни Сирия не просили его об этом. Он сам избрал свой путь. Сам взошел на свою королевскую 'Каравеллу', сам пилотировал свой самолет, подобно тому, как его предки вскакивали на коней и мчались во весь опор.
      Как говорят, 'посланцы подвигов добродетели неуязвимы'. Самолет благополучно приземлился в Каире, Хусейн вступил в войну, потерпел поражение, и Иерусалим, Самария и Иудея оказались в руках Израиля.
      После войны около Хеврона был основан еврейский город Кирьят-Арба. В 1970 году Советом выходцев из Хеврона была издана 'Книга Хеврона'. Предисловие к ней, озаглавленное 'Сестра Иерусалима', написал Давид Бен-Гурион. (Слово 'город' в иврите женского рода, поэтому Хеврон назван 'сестрой' Иерусалима, а не 'братом') Оно кончалось словами:
      'Не следует забывать, что величайший из царей Израиля начал свою деятельность в Хевроне, в городе, в который первый еврей (Авраам) пришел за восемь столетий до царя Давида. Мы были бы повинны в огромнейшей и ужаснейшей ошибке, если бы не создали крупного и разрастающегося поселения в Хевроне, соседе и предшественнике Иерусалима, в самый краткий срок. Новый город будет благословением и для своих арабских соседей. Хеврон достоин того, чтобы быть сестрой Иерусалима.
      Сде-Бокер,25.1.1970 года, Давид Бен-Гурион'.
      После Шестидневной войны я часто бывал в Иудее и Самарии. 'Малый Израиль', Израиль в границах, существовавших до Шестидневной войны, я знал досконально с давних пор. В Иорданской и Изреэльской долинах прошло мое детство. Я познакомился с Негевом в свою бытность командующим южным военным округом. И я исколесил Синай во время кампании 1956 года, когда я был начальником генерального штаба. Теперь передо мной лежала горная страна. В центре ее высилась цепь гор, простирающаяся от Шхема на севере до Хеврона на юге. Это сердце древнего Израиля -- Иудея и Самария.
      Следы прошлого, остатки минувших веков, времени, когда это был район со сплошным еврейским населением, относятся главным образом к периоду Второго храма (VI век до н. э. - I век н. э.). Это мозаичные полы синагог, каменные саркофаги с выгравированными на них еврейскими именами и надписями, масляные светильники с рельефами меноры, шофара и лулава на них и еврейские монеты.
      Приятно было разглядывать эти предметы. Я любил читать на еврейских монетах слова, написанные древними еврейскими письменами: 'Израильский шекель', 'Святой Иерусалим', 'Второй год свободы Израиля', 'Второй год свободы Иерусалима' и т. д. Тем не менее, меня сильнее влекло к более ранним периодам истории, ко временам патриархов, завоевания Ханаана воинами Иехошуа, царства Давида. Было найдено большое количество предметов, датируемых этими периодами: глиняные сосуды, бронзовые мечи, статуэтки. Большинство из них были не израильскими, а ханаанскими. Ими могли пользоваться и израильтяне, но стиль и выделка одних и несомненные ассоциации с языческим культом, вызываемые другими -- например, статуэтками - характеризовали их как памятники ханаанской материальной культуры. Мне доставляло наслаждение смотреть на них. Их стиль был очарователен. Это были грубые, но практичные изделия. Радовали глаз блестящие красные узкие линии, которыми были заштрихованы древние горшки. Но особенно пленили мое сердце предметы культа: идолы плодородия, кропильницы и сосуды в виде животных.
      Однажды Даджани, арабский торговец древностями из Старого города Иерусалима, принес мне большой глиняный сосуд в виде коровы. Хотя передняя часть морды, рога и уши были отбиты, я не мог отвести от статуэтки глаз и выпустить ее из рук. Какой чудесный сосуд! Его нашли в окрестностях Иерихона, и он датировался XIII веком до н. э. Ничего подобного мне не попадалось ни в книгах, ни в музее.
      Цена, что называется, 'кусалась'. Я позвонил управляющему армейским банком Дову Давиду и спросил у него, достаточно ли денег на моем счету, чтобы оплатить чек. Нет, отвечал он, но выписывайте, а мы постараемся что-нибудь придумать. Я выписал чек и благословил ханаанскую семью, которая позаботилась поставить кувшин .в стенную нишу, где он простоял в целости и сохранности более трех тысяч двухсот лет.
      Не так гладко состоялась покупка кадильницы, которую я приобрел у Абу-Али. Это был бедуин, сущий исполин (соплеменники прозвали его Ат-Тавил -- Долговязый). Он был из племени Таамра, которое обитает в Иудейской пустыне, между Бет-Лехемом и Мертвым морем. Он занимался различными гешефтами, в том числе и торговлей древностями. Не думаю, чтобы родился человек, который мог бы обвести его вокруг пальца, подсунув ему поддельное изделие или фальшивую монету. Я мог быть уверен в том, что все купленное у него мною было подлинным. Я знал, где что было найдено, через сколько рук и через какие именно руки оно прошло, прежде чем попало к нему.
      Однажды он послал человека передать мне, что к нему поступила прекрасная глиняная кадильница. Мы договорились встретиться в Иерусалиме. Кадильница оказалась не только очень красивой, но и единственной в своем роде. Она имела форму кубка с расширением вверху, по краям украшенным изображениями человеческих лиц. Кадильницу нашли разбитой и склеили, а отсутствующие детали залепили гипсом. Я купил ее и спросил, где ее нашли. Абу-Али ответил, что в пещере южнее Бет-Лехема. Я попросил повести меня туда. Мне хотелось узнать, для чего пещера предназначалась, -- для погребения, для жилья или для отправления обрядов.
      Абу-Али обещал выполнить мою просьбу, и мы договорились о сроке. Но незадолго до назначенного дня он сообщил мне, что он очень занят и попросил отложить встречу. Под каким-то предлогом он отказался встретиться со мной и во второй раз. Человек этот вызывал во мне восхищение, и я не стал допытываться об истинных причинах новой отсрочки и продолжал ждать. Наконец настал день, и мы поехали осматривать пещеру.
      Мы проехали Бет-Лехем и на полпути к Хеврону свернули на запад по немощеной дороге, ведущей к низменности. Мы проехали еще километра четыре, дорога кончилась, мы вылезли из машины и продолжили свой путь пешком. Тропинка петляла по отвесному склону между скалами и толстоствольными масличными деревьями. Есть что-то человеческое в старом масличном дереве. Его ствол испещрен складками и бороздами, ветви и листва никнут и теряют свою свежесть, цвет блекнет, но стать сохраняется даже в старости. Его переплетающиеся корни, пробивающиеся из земли, склоненные ветки, дуплистый ствол придают ему особое величие. Люди, режимы, царства, империи рождались и умирали. Обычаи, религии, культуры цвели и отцветали. Только масличное дерево продолжает стоять, погрузившись в вечный покой, неся свое послание миру -- оливковую ветвь, давая масло для освещения и плоды для услады гурманов.
      ...Пещера была выдолблена в скале, и тот кто не знал о ее существовании, не заметил бы ее. Вход в нее был наполовину завален огромными камнями и неразличим за густой порослью дикорастущих трав, которые никогда не выкашивали и не вытаптывали.
      Некогда это была пещера для погребения. Все еще видны были человеческие останки. Но по прошествии многих лет она стала использоваться как овечий загон и как укрытие для пастухов во время грозы. Пещера хранила следы недавних раскопок, в результате которых были обнаружены глиняные сосуды.
      Теперь, когда я удовлетворил свое любопытство, я спросил Абу-Али, почему он несколько раз откладывал осмотр. 'О визирь, -- отвечал он, - в это время в пещере расположилась банда террористов. Они-то и начали копать 'на досуге' и выбросили на рынок древние изделия, найденные ими. Посудите сами, как я мог привести вас? Я ожидал, что они переберутся в другое место. Только вообразите себе, что произошло бы, если бы я привел вас, когда они были еще здесь. Если бы они начали стрелять в вас, ваши солдаты застрелили бы меня. Или вы застрелили бы их, и тогда их товарищи заподозрили бы меня в том, что я предал их, и убили бы меня и моих детей'.
      Древности -- одно, террористы -- другое. Чтобы при таких обстоятельствах дожить до преклонных лет, нужно было научиться ходить под дождем и не замочиться. Как иначе племя Таамра могло бы пережить превратности судьбы и уцелеть?
      ? 12. ЦАРСКОЕ НАСЛЕДИЕ
      Овладев горой Хеврон и Негевом, Иехошуа вернулся в свой стан в Гилгале, что в Иорданской долине, около Иерихона. Ханаанские цари, владычествовавшие на севере страны, услышали, что он возвращается после победоносной кампании на юге, и решили, что теперь он возьмется за них. Явин, царь Хацорский, поступил так, как ранее поступил Адоницедек, царь Иерусалимский: он призвал соседних правителей объединиться и выступить единым фронтом против сынов Израиля. Этот союз возглавили четыре царя:
      сам Явин, чей город Хацор был прежде 'главой всех этих царств', Иовав, царь Мадонский, а также царь Шимронский и царь Ахшафский. К ним присоединились ханаанские цари, чьи владения лежали к югу от озера Киннерет и на побережье Средиземного моря, цари аморреев, хеттов, приззитов и иевусеев, которые обитали в горной стране, и хиввитов, живущих на севере, у подножья Хермона в земле Мицпе. Это был великий сонм, 'многочисленный народ, который множеством равнялся песку на берегу морском, и коней и колесниц было весьма много у них'. Все они собрались на северной оконечности Иорданской долины и расположились станом при водах Меромских, чтобы сразиться с Израилем.
      Иехошуа не стал дожидаться, когда это великое войско нападет на него. Он собрал своих воинов и неожиданно обрушился на ханаанский стан. Войско Явина пришло в расстройство и отступило на юг. Сыны Израиля 'преследовали их до Сидона великого, и перебили их, так что не осталось из них никого, кто уцелел бы. А коням их Иехошуа перерезал жилы и колесницы их сжег огнем'. Иехошуа взял также Хацор -- царство Явина, и воины его 'побили все дышащее, что только было в нем, мечом, не осталось ни одной души, и Хацор сжег огнем'.