Лиана Даскалова
      Бобчо, бобовое зерно
      Бобчо лежал вниз головой, запиханный в мешок. Неудобно ему было, тесно, темно. Ночью он слышал, как одноглазая крыса, собрав свою большую семью, сказала:
      - Зря, мои хорошие, тревожитесь! Этот мешок - наше спасение. Даже если сгрызём все запасы, сидеть на бобах не будем. Мы возьмёмся за эту фасоль, за эту простофилю фасоль. Дело нехитрое, как сама фасоль. Но сперва мы съедим всё остальное.
      Слушал Бобчо болтовню одноглазой разбойницы и боялся, что острые крысиные зубки перетрут и его. И задумал он бежать из мрачного подвала, где целую зиму просидел как арестант.
      И вот однажды чьи-то зубки действительно начали прогрызать мешок. Вскрикнул в ужасе Бобчо своим тоненьким голосом, и молодой крысёнок убежал прочь. Но он уже успел проделать в мешковине крохотную дырочку. Бобчо выскользнул наружу и очень ловко перекувырнулся через голову.
      Вскорости к нему подполз муравей и зашептал, довольный:
      - Какая огромная фасолина! Она, в случае чего, всех наших накормит. Позову-ка я сюда своих братьев, сестёр, ближнюю и дальнюю родню, и мы отвезём эту еду к себе в муравейник. Белый боб - на чёрный день!
      "Все о себе думают, а обо мне - никто. От крыс-то я спасся, но от муравьёв спасения нет!" - подумал Бобчо.
      За долгую жизнь в темноте он привык высказывать всякую мысль вслух. И даже отпугнул своим пронзительным вскриком глупого крысёнка.
      - Спасенье от муравьёв? Кха-кха! Кар! Дело нехитрое, как простофиля фасоль! - И вороний клюв поднял его в вышину.
      Сначала у Бобчо закружилась голова, но он быстро пришёл в себя и высказал вслух вот что:
      - Силёнок мне прибавил весенний ветер! Здорово он дунул! Я стал крылатым! До чего приятно!
      - Экие глупости! - засмеялась старая ворона, уносившая Бобчо. - Бобы разводит!
      Просто цирк! Кха-кха-кха...
      Засмеялась, широко открыла клюв, и маленький Бобчо стал падать вниз.
      - Но вот же - лечу самостоятельно! - крикнул Бобчо. - Только не знаю, как дальше пойдёт!
      А на нашем балконе сидела, вращая зелёными глазищами, наша кошка. А под балконом бренчал на гитаре жёлтый кот. Открыл он рот, чтобы спеть своё "До-мяу-соль-до-мяу!" - но тут сверху плюхнулся Бобчо и заткнул ему пасть.
      Попробуй попой, когда во рту фасолина!
      - Безобразие! - мяукнула наша кошка и ушла с балкона, а жёлтый кот запустил лапу в пасть и вытащил Бобчо.
      - Я не безобразие, я - Бобчо!
      Он сидел на земле, а над ним порхала бабочка. Была весна, всё живое двигалось.
      - Чудесная бабочка, - сказал Бобчо. - Сама прелесть! - Вы уже знаете, что он, простота, всё говорил без утайки. - Никто про такую красавицу не брякнет: "Простофиля фасоль!" И до меня, пузатого, ей нет никакого дела.
      Бабочка услыхала восторженные возгласы маленького Бобчо и села рядом.
      - Привет, Бобчо! - пропела бабочка ещё тоньше. (Такой голос называется колоратурное сопрано.)
      Она без остановки трепетала крылышками, и поэтому голосок у неё трепетал тоже.
      - Ты меня знаешь? - удивился Бобчо.
      - Разумеется, - сказала бабочка. - Мы похожи!
      - Насмехается, - сказал Бобчо. Опять он хотел только подумать, но у прямой души всё на языке.
      - Вовсе не насмехаюсь! Ты, наверно, ничего не знаешь о себе и о своём большом роде.
      - Знаю, знаю, - мрачно ответил Бобчо. - Мы - это множество фасолин, нас запихали в общий мешок. Но я сбежал из этой тюрьмы. Все мы белые, круглые. А у вас, бабочек, красивые крылышки. Увы, между нами ничего общего нет!
      Бабочка засмеялась очень осторожно, чтоб не стряхнуть с крылышек пыльцу. Бабочка пропищала:
      - Ах, Бобчо, ты малыш и дурашка! Ты можешь гордиться своим родом. И напрасно ты сбежал из мешка. Твои братцы уже корни пускают. А ты опаздываешь. Для тебя теперь самое главное - найти в огороде хорошее влажное местечко. Вот здесь, где недавно растаяла снежная баба, заройся в землю!
      - А что потом? Я маленький, я ничего не умею, - признался Бобчо.
      - Солнце и дождь знают своё дело. И весна тоже!
      - Хорошо, - сказал Бобчо, - послушаюсь бабочку.
      И он зарылся в землю.
      Здесь было тёпленько. Сквозь сон Бобчо слышал, как звенит дождик, как бегает вокруг детвора. Он чувствовал ласку солнечных лучей... А когда проснулся, оказалось, что парит над землёй.
      - Неужели у меня и вправду выросли крылья? - спросил сам себя Бобчо и огляделся.
      Он - пророс. Сейчас в земле у него был корень, над землёй - зеленеющий стебель, а на самом верху трепетали нежные лиловые цветы, очень похожие на бабочек со сложенными крылышками. Пахло приятно. Бобчо ещё не знал, что это от него так приятно пахнет. Он-то не знал, а пчёлы и бабочки, отлично осведомлённые, кружились около, кланялись ему, приглашали на танец...
      - Как же вышло, что я, пузатый Бобчо, дурашка Бобчо, превратился в такое красивое существо? - простодушно спрашивал его голос. - А может, это не я?
      Рядом проходили дети. Учительница спросила:
      - Что это за растение? Кто скажет?
      - Это цветок! Я его сорву! - крикнул нетерпеливый мальчик.
      Бобчо задрожал. Ещё чего не хватало: сорвут и поставят в вазу. Зря, что ли, он ускользнул из мешка, зарылся в землю? Он сражался за солнце, за воздух!
      - Нет, - решительно сказала учительница. - Это растение мы рвать не станем. Да, цветок, да, красивый. Но ведь это фасоль, та самая, из которой зимой мы варим суп. Чорбу. Недаром говорят: пропал болгарин без фасоли. Это просто боб. Вкусный боб.
      Из большого, полезного семейства бобовых.
      Наконец-то я узнал своё отчество. Я Бобчо Бобович. У меня есть родители! А сейчас расцветаю! Умно придумано: весной всё цветёт. А что расцвело, то и похорошело!